Отправлено: 22.10.08 13:54. Заголовок: Герцог Бэкингем (биография и портреты)
Герцог Бэкингем - Любовник на все времена.
Портрет лорда Бэкингема (Рубенс)
Двадцать третьего августа 1628 года английский портовый город Портсмут был переполнен военными и придворными. Лучший дом в городе, предоставленный главнокомандующему, напоминал пчелиный улей: гонцы и оруженосцы сновали во всех направлениях, военачальники совещались о том, что теперь делать. Накануне французы сняли осаду с протестантской твердыни – города Ла Рошели, и теперь помощь англичан там была не нужна. Значило ли это прекращение войны? Для того чтобы принять окончательное решение, главнокомандующему следовало вернуться в Лондон – к парламенту и королю.
Дорожный экипаж был подан, и блистательный вельможа в сопровождении свиты шел по коридору к парадным дверям. Внезапно откуда-то из-за угла мелькнула черная тень, сверкнуло лезвие кинжала, и через секунду все было кончено. Герцог Бэкингем, фактический владыка Англии, тринадцать лет ослеплявший Европу блеском своих побед не столько на полях сражений, сколько в альковах красавиц, был убит неким Джоном Фельтоном, солдатом и протестантом-фанатиком, который даже и не думал бежать с места преступления, а преспокойно отдался в руки стражи. Убийца заявил, что “покарал нечестивца”, и через несколько дней был повешен.
Так на тридцать восьмом году оборвалась жизнь одного из самых удачливых авантюристов семнадцатого века, фаворита двух английских королей – Иакова Второго и Карла Первого, любовника французской королевы Анны Австрийской и бесчисленного количества женщин самого разного происхождения. Так погиб Георг Вильерс, герцог Бэкингем…
Стоустая молва давно разнесла по всему французскому королевству легенды о необычайной красоте, уме, обаянии герцога. И, главное, о его неотразимости и фантастическом количестве жертв его волокитства. На балу, данном на второй день торжеств по случаю свадьбы сестры французского короля принцессы Генриетты с английским королем Карлом появился, обращая на себя всеобщее внимание, великолепный герцог Бэкингем — к восторгу дам и бешеной зависти кавалеров. Высокий ростом, превосходно сложенный, с пламенными черными глазами, герцог мог бы вскружить не одну женскую головку, явись он хоть в рубище дровосека. Но этот красавец был одет в серый атласный колет, расшитый жемчугом, с крупными жемчужинами вместо пуговиц. На шее в шесть рядов красовалось ожерелье из столь же крупных жемчужин...
Но и это еще не все. В уши герцога были вдеты бесценные жемчужные серьги. Кстати, добрую половину драгоценностей герцог рассыпал по залам дворца во время танцев: жемчужины оказались плохо пришитыми. Подбирать же их милорд счел ниже своего достоинства.
- Ах, не утруждайтесь такой мелочью, - отмахивался он от тех, кто пытался вернуть ему драгоценности. – Оставьте себе эту безделицу на память.
Ослепив весь французский двор богатством и красотой, герцог удивил его и своей грациозностью в танцах. Несколько кадрилей он был кавалером Анны Австрийской, и на глазах сотен гостей начался их роман. Роман авантюрный. Роман блистательный. Роман столь же великолепный, сколь и безнадежный. Роман, которого не должно было произойти...
Только стечением самых невероятных обстоятельств можно объяснить такую судьбу, которая выпала на долю отпрыска бедного провинциального дворянина и горничной. Родители не могли дать сыну ничего: ни знатного происхождения, ни богатства, ни даже фамильного поместья. Единственным достоянием юного Георга была его внешность: мальчик был поразительно хорош собой. Но его мать слепо верила в астрологию, предсказания и судьбу вообще, а какая-то старуха-гадалка предсказала ей, что ее ненаглядного, обожаемого сыночка Георга ждет блистательное будущее — почти королевское. И мать тратила последние гроши на то, чтобы мальчик получил достойное образование, а также из кожи вон лезла, чтобы получить аудиенцию у короля Иакова и представить ему свое чадо. Потому что отлично знала: смазливого личика и изящных манер вполне достаточно, чтобы сделать карьеру при дворе Иакова I, обожавшего хорошеньких мальчиков.
Чести ни ей, ни королю это, разумеется, не делало, но для европейских дворов того времени ничего из ряда вон выходящего в таком пристрастии не было. Современники, правда, посмеивались:
- Елизавета была королем, теперь королева — Иаков.
Но к таким насмешникам никто не прислушивался, ибо во всем остальном король Иаков был практически безупречен: политикой не интересовался совершенно, религиозные вопросы предоставлял решать церковникам, чрезмерной жестокостью не отличался и фантастических сумм из казны не проматывал. Так что повидавшие всяких монархов и монархинь англичане бога напрасно не гневили, короля, как положено, почитали, а двор тем временем жил своей собственной жизнью. Фавориты сменяли один другого: кто-то заканчивал свою жизнь на эшафоте, кто-то исчезал в безвестности. Да и королевский двор тех времен был немыслим без фаворита.
И вот при королевском дворе, заботливо опекаемый любящей матерью, появился Георг Вильерс — шестнадцатилетний превосходный танцор, отличный наездник, талантливый актер. Кстати, именно в этом качестве он и одержал победу над сердцем короля: в комедии, игравшейся при дворе, Георг исполнил женскую роль. Двор рукоплескал, а король, плененный красотой “актрисы” и приятно возбужденный этим пикантным маскарадом, милостиво говорил с Георгом, потрепал его по щеке и через несколько дней... произвел в рыцари и камергеры королевского двора. Тут-то все и поняли: взошла новая ослепительная звезда. И не ошиблись.
Правда, первоначально карьера юного Георга стоила немало трудов, а точнее, унижений. Грозный для своих соперников-царедворцев, Бэкингем перед королем пресмыкался и паясничал хуже последнего шута.
— Ты шут? — спрашивал его король. — Ты мой паяц?
— Нет, ваше величество, — отвечал Георг, целуя его ноги, — я ваша собачка.
И в подтверждение этих слов тявкал и прыгал перед королем на корточках. Об остальных “услугах”, которые эта “собачка” оказывала своему повелителю, лучше умолчать. Но дело того стоило. Через четыре года Вилльерс, щедро награжденный поместьями, доходными местами, арендами, орденами, становился последовательно виконтом, графом, маркизом. Наконец, в двадцать лет он стал герцогом Бэкингемом, а фактически — некоронованным королем Англии и Шотландии. Сбылось предсказание старухи-гадалки!
Герцог и некоронованный король Англии! Такое положение может вскружить и убеленную сединами, куда более трезвую голову, а уж об ощущениях двадцатилетнего выскочки можно только догадываться. Правда, в политике он разбирался, тут нужно отдать ему должное. Точнее, великолепно ориентировался в той сложной системе интриг, предательств, подкупов и лицемерия, из которой политика тогда состояла. За это качество Бэкингем и был вознагражден по-королевски. Умирая, король Иаков завещал своему сыну и наследнику Карлу фаворита в качестве основного советника и наставника в государственных делах.
Справедливости ради следует сказать, что Иаков мог бы сделать и худший выбор: как политик герцог был, безусловно, талантлив. Тем более, что молодой король как раз был абсолютно бездарен в области государственных дел, они его просто не интересовали. Если бы не жуткая, мученическая кончина под топором палача, об этом короле, пожалуй, никто и не вспомнил бы уже через год после его естественной кончины. Примерный семьянин, добрый отец, не транжир, не мот, не игрок, не распутник…Какие причудливые пируэты все-таки выписывает судьба! Не будь юный Георг Вильерс так хорош собой, история Англии сложилась бы совершенно по-другому. И если бы не стойкая привычка делать все, сообразуясь только с личными интересами, а не с государственными, герцог не погиб бы от руки наемного убийцы и не подтолкнул бы короля Карла к эшафоту.
Впрочем, и король сыграл в жизни Бэкингема роковую роль. Точнее, не он сам, а его женитьба. Карл женился на сестре французского короля Людовика XIII принцессе Генриетте. А во время свадебных торжеств герцог увидел королеву Франции… И последние три года своей жизни потратил на то, чтобы добиться прочной благосклонности Анны Австрийской. Даже государственными делами занимался постольку, поскольку это могло помочь ему встречаться с любимой женщиной.
Свадебные торжества в Париже подошли к концу, и принцесса Генриетта, отныне английская королева, отправилась на свою новую родину. До морского порта ее сопровождал брат — французский король, невестка — французская королева и, разумеется, герцог Бэкингем. В дороге ловкая герцогиня де Шеврез нашла возможность устроить интимное свидание королевы с предметом ее грез.
В городе Амьене произошло событие, объяснения которому историки так и не нашли. Королева и герцог в сопровождении нескольких придворных отправились прогуляться по саду. Влюбленные уединились в беседке из живых цветов, откуда по прошествии некоторого времени раздался крик Анны. Сбежалась стража, переполошились придворные, застали королеву в слезах, а герцога – в великом смущении. Таковы факты, дальше начинаются сплошные загадки.
Почему закричала королева? Некоторые полагают, что этот крик послужил доказательством ее “добродетели и целомудрия”, на которые покусился герцог. Другие утверждают, что в Амьене королева, наконец, рассталась с невинностью. Но скорее всего, королева закричала от наслаждения. Знающие люди подтвердят: спутать такой крик со стоном боли или страдания довольно легко. И тогда все становится на свои места. Еще и потому, что Анне Австрийской ни с какой стороны не было выгоды привлекать к себе внимание воплями. Она бы стерпела что угодно, прекрасно понимая опасность и двусмысленность своего положения. Гордая красавица сумела бы сдержать крик боли, негодования, испуга и так далее, и тому подобное. К одному она не была готова и потому не смогла это предотвратить. Королева не сумела сдержать крика физического упоения.
Это подтверждается еще и тем, что королева действительно подарила герцогу алмазные подвески. Не в Париже, как утверждает Александр Дюма. В Булони, при расставании, на следующий день после рокового свидания. Королева плакала, Бэкингем плакал, а шпионы кардинала Ришелье поспешили донести своему шефу, что потерявшая от любви голову Анна Австрийская преподнесла своему любовнику аксельбант с двенадцатью подвесками — подарок ее венценосного супруга. Поступок, который можно объяснить только тем, что испытанное Анной блаженство полностью лишило ее осторожности. Было вполне очевидно, что герцог не положит подвески в сейф, чтобы тайком ими любоваться, а станет носить. Почему не подарила перстень, серьги, браслет, наконец? В общем, любую вещь, не уникальную, а просто дорогую? Ведь особой разницы в ювелирных украшениях для женщин и мужчин тогда не было. Да потому и подарила уникальную вещь, что испытала уникальные (для себя, разумеется) ощущения. В таких случаях королевы мало чем отличаются от подданных и творят ничуть не меньшие глупости.
Неудивительно, что возвращение королевы Анны в Лувр было сильно омрачено той грубой холодностью, которую проявил ее супруг. Это вряд ли можно поставить ему в вину: мало кто из мужей любит быть обманутым, да еще со столь бесстыдной откровенностью. Разумеется, к раздуванию королевского гнева приложил руку и кардинал Ришелье, оскорбленный не как отвергнутый любовник, а как государственный деятель, которому роман королевы путал все карты политической игры. Но Ришелье исхитрился извлечь выгоду и из романтической страсти королевы.
Дело в том, что в Лондоне оставалась любовница, точнее, одна из любовниц герцога Бэкингема — леди Клэрик. Ришелье еще во время пребывания блистательного герцога в Париже связался с его английской метрессой, уведомив красавицу-леди о новом увлечении Бэкингема. Миледи, столь же умная, сколь и красивая, дала посланцу кардинала бесценный совет:
— Конечно же, его преосвященству известно, — сказала она, — что теперь идут страшные религиозные распри между католиками и протестантами? Вопрос религиозный — только ширма, за которой скрывается бездна политических амбиций и стремление захватить власть, в том числе и королевскую. Покуда этот мятеж тлеет, как искра, беспокоиться не о чем. Но если из искры раздуть пожар — его зарево быстро заставит Бэкингема позабыть о любом романе.
Агенты Ришелье в Англии последовали совету леди Клэрик, тем более, что ослабление Англии и возвышение Франции входило в политическую программу кардинала. Но толчком к раздуванию пожара послужили не политические соображения, а любовь и ревность. Англичанка отнюдь не была исчадием ада и хитроумным политиком, она была любящей и страдающей женщиной.
После отъезда Бэкингема из Франции и возвращения королевы Анны в Париж кардинал направил леди Клэрик письмо следующего содержания:
“Так как благодаря вашему содействию цель наша достигнута и герцог вернулся в Англию, то не сомневаюсь, что он сблизится с вами по-прежнему. Мне доподлинно известно, что королева Анна Австрийская подарила герцогу на память голубой аксельбант с двенадцатью алмазными подвесками. При первом же удобном случае постарайтесь отрезать две или три из них и доставить их немедленно ко мне: я найду им достойное применение. Этим вы навеки рассорите королеву с вашим вероломным возлюбленным, мне же дадите возможность уронить его окончательно во мнении Людовика XIII, а может быть, даже и самого его величества, короля Карла I”.
Ришелье прекрасно знал, что герцог будет носить воистину королевское украшение. И тот действительно надел его на первый же придворный маскарад. Леди Клэрик достала две подвески, но...
Но положение спас камердинер герцога. Раздевая своего господина после маскарада, он обнаружил пропажу двух подвесок. А дальше Бэкингем действовал уже самостоятельно, будучи человеком ничуть не более глупым, чем Ришелье, только более молодым и увлекающимся. Он мгновенно “вычислил” и воровку, и причины кражи и в ту же минуту принял все необходимые меры.
А во Франции события тем временем приняли драматический оборот. Ришелье под предлогом необходимого примирения царственных супругов предложил Людовику дать большой бал во дворце, пригласив на него королеву.
Вечером того же дня королева получила письмо от короля:
“Государыня и возлюбленная супруга, с удовольствием и от всего сердца сознаемся в неосновательности подозрений, дерзких и несправедливых, которые пробудили в нас некоторые события в Амьене. Мы желали бы публично заявить вам, сколь глубоко были мы тронуты явной несправедливостью, пусть и невольной. Посему завтра, 9 января, приглашаем вас в замок Сен-Жермен, а если вы желаете доказать и ваше незлопамятство, то потрудитесь надеть аксельбант, подаренный вам в начале прошедшего года. Этим вы совершенно нас порадуете и успокоите. Людовик”.
Это милое письмо привело Анну Австрийскую в неописуемый ужас. Все висело на волоске: честь, корона, сама ее жизнь, возможно. Герцогиня де Шеврез предложила королеве сказаться на несколько дней больною и послать гонца в Лондон, к герцогу. Но Ришелье предусмотрел это: королева в одночасье была лишена почти всех преданных ей слуг, во всяком случае таких, чья отлучка могла остаться незамеченной. Кардинал вообще мог быть совершенно спокоен: по повелению короля Англии все порты оказались заперты, и сообщение с Францией прервано.
Ришелье упустил из виду только одно: фактическим королем Англии был Бэкингем, и без него не то что порты — ворота королевского дворца не могли быть заперты. Значит, эта мера была выгодна герцогу. Но интрига показалась кардиналу настолько легкой и беспроигрышной, что он, вопреки обыкновению, не позаботился изучить все детали. Между тем на рассвете следующего дня герцогиня де Шеврез вбежала в спальню королевы, задыхаясь от волнения, и воскликнула:
- Ваше величество, вы спасены, спасены!
Бэкингем прислал курьера к герцогине, и она передала королеве футляр с аксельбантом и письмо благородного любовника:
“Заметив пропажу подвесок и догадываясь о злоумышлениях против королевы, моей владычицы, я в ту же ночь приказал запереть все порты Англии, оправдывая это распоряжение мерой политической... Король одобрил мои распоряжения. Пользуясь случаем, я приказал изготовить две новые подвески и с болью в сердце возвращаю повелительнице то, что ей угодно было подарить мне...”
Перед самым балом кардинал вручил королю две алмазные подвески и объявил — в присутствии королевы! — что герцог столь мало дорожил ее подарком, что подарил его своей очередной пассии, а та начала распродавать бриллианты по одному. Доверенному лицу кардинала по воле случая удалось купить в Лондоне две подвески, причем в весьма сомнительной лавчонке. О судьбе остальных подвесок ничего не известно.
Король, в число достоинств которого отнюдь не входила сдержанность, чуть было не наградил королеву пощечиной. Но та проявила поразительное хладнокровие и приказала одной из своих фрейлин принести из будуара ларчик. Приказание было мгновенно исполнено, и все увидели аксельбант в целости и сохранности. Король ничего не понял, но сразу успокоился, поскольку дорогая вещь не пропала.
Бэкингем, со своей стороны, сделал политику орудием своей любовной интриги: изыскивал все способы для приезда во Францию под благовидным предлогом. Желанный повод не замедлил отыскаться, точнее, герцог сам его создал. Он уговорил королеву съездить во Францию, повидаться с матерью — вдовствующей королевой Марией Медичи. Король Карл согласился при одном условии: сопровождать королеву будет герцог Бэкингем.
Генриетте было безразлично, кто составит ее свиту, но Людовик XIII отреагировал, как сказали бы сейчас, неадекватно:
- Сестра вольна приезжать с кем угодно, но только не с Бэкингемом! — с бешенством прокомментировал король известие о предстоящем визите родственницы.
Бэкингем, узнав о непреклонности короля, в свою очередь потерял хладнокровие и здравый смысл.
- Пропадай же заодно с моим блаженством и спокойствие всей Европы! — вскричал он, бросая на пол великолепную чернильницу, выточенную из халцедона. — Клянусь моим покровителем, святым Георгием, я им докажу, что король Англии - это я! Не хотят принять меня, как посланника мира, примут как победителя в войне, которую я начну!
C этой минуты отношения между двумя державами испортились почти непоправимо. Все предвещало неизбежный полный разрыв и настоящую войну французов с англичанами. Войны Ришелье не хотел, но переубедить короля не смог. И тут очень кстати для него герцог был убит “каким-то фанатиком”.
Весть о гибели возлюбленного, новой встречи с которым она ждала целых три года, жестоко поразила королеву Анну. Любовь к нему была единственным счастьем ее жизни, воспоминания о нем — единственной отрадой. По целым дням, запершись в своей молельне, королева молилась за упокой души человека, подобного которому никогда не встречала. “Любящий” супруг дал ей неделю на молитвы, а потом устроил в Лувре великолепный бал с придворным балетом и предложил королеве в нем участвовать.
- Мне — танцевать? — ужаснулась несчастная.
- А почему бы и нет? Разве вы в трауре?
- Я буду танцевать, ваше величество.
- И прекрасно! Этим вы доставите мне большое удовольствие.
Удовольствие короля было тем большим, что после первых нескольких па королева без чувств упала на пол. Больше она не танцевала никогда до самой своей смерти, хотя танцы любила страстно.
Любовь Анны Австрийской и герцога Бэкингема по праву можно было бы назвать “романом века”. Ибо вряд ли можно назвать другую пару, которая заплатила бы такую дорогую цену за несколько мимолетных свиданий, большая часть которых была абсолютно невинной. Да и то, что произошло между ними, в конце концов выглядело сущей пасторалью на фоне придворной жизни того времени, когда супружеская верность считалась скорее пороком, нежели добродетелью, а любовные связи с гордостью выставлялись напоказ всему свету.
Любовь к королеве позволила Бэкингему к концу жизни стать именно таким благородным рыцарем, каким мы его знаем по роману Дюма. Герцог остался в памяти потомков прежде всего благодаря тому, что был любовником королевы, трагически погибшим из-за этой любви в 37 лет. И почти никто не вспоминал о том, что начинал этот знатный красавец любовником... короля. Превратиться из куртизана в политика, а из наложника — в романтичного влюбленного мало кому удавалось...
Отправлено: 22.10.08 13:57. Заголовок: Из-за чего погиб гер..
Из-за чего погиб герцог Бэкингем?
Все помнят блистательного персонажа из первой части великой эпопеи Александра Дюма-отца про приключения знаменитых мушкетеров – Джорджа Вильерса, герцога Бэкингемского, в которого якобы была влюблена французская королева Анна Австрийская, и который был, согласно повествованию, убит из-за ревности кардинала Ришелье офицером Фельтоном в 1628 г. В этом образе много романтичного, прекрасного… но не совсем верного. В романе слишком много исторических неточностей. Но обо всем по порядку. Итак, кто же такой, этот таинственный романтик из вымышленной истории Александра Дюма?
Представим себе Англию накануне английской буржуазной революции XVII в. Это было развивающиеся быстрыми темпами европейское государство со своими бедами и заботами. В марте 1603 года скончалась английская королева Елизавета. На престол вступил ее единственный родственник, сын казненной Марии Стюарт – король Шотландии Яков VI, который в Англии стал именоваться Яковом I. При этом короле произошел ряд экономических перемен, которые не одобрила развивающаяся буржуазия.
Внешняя торговля превратилась в монополию крупных, преимущественно, лондонских, купцов. Постоянно повышались торговые пошлины. В церковной политике короля была проявлена жестокость относительно пуритан, которые обвинялись в том, что посягают на устои монархии. В это время началась эмиграция пуритан, которая открыла английскую колонизацию стран Северной Америки. Во внешней политике Яков I почему-то опирался на союз с главным врагом Англии – Испанией, планировал даже заключить брак своего сына с испанской инфантой, но он сорвался из-за недовольства сторон. Королевский двор Якова требовал много расходов, а сам монарх финансово зависел от парламента, что порождало трения и массовые недовольства. Король постоянно то созывал, то распускал парламент, и эта неустойчивая политика возмущала народ, доведенный до крайней степени обнищания.
Постоянный голод, политика огораживания порождали народные волнения, которые жестоко подавлялись. В 1625 г. король Яков умер, и его престол занял его сын Карл I, еще более одиозный и бездарный политик, чем его отец. Джордж Вильерс, герцог Бэкингемский, фаворит Якова, по которому вздыхали как женщины, так и мужчины (известны его более чем нежные отношения с Яковом I, при том, что герцог имел семью), при Карле стал всесильным временщиком, политика которого приводила страну к краху.
Джордж Вильерс происходил из древнего, хотя и небогатого, дворянского рода. Он был необыкновенно красив, превосходно танцевал, музицировал и имел огромное влияние при дворе покойного Якова, который любил своего «Стини» больше, чем собственного сына Карла. Но Вильерс покорял не только мужчин. Его женой была Кэтрин, дочь графа Рутлэнда, принадлежавшая к одному из самых богатых и самых знатных родов в Англии. У пары было пятеро детей. Леди Кэтрин обожала своего супруга, считая, что лучшего мужа, чем он, найти невозможно.
Джордж Вильерс получил такую же известность в Англии, как Ришелье во Франции, с одной только разницей, что Ришелье работал на благо государства, а Вильерс – на благо себе. Герцог был кумиром англичан, хотя и не заслужил такой славы, как король Артур. Быть может (хотя серьезный исследователи об этом не задумывались), именно Джордж Вильерс и стал прототипом того самого «милого друга» из сонетов У. Шекспира. Ведь по характеру и по внешности персонажи вполне совпадают!
Знакомство Бэкингема с французской королевой Анной Австрийской было коротким, но достаточным, чтобы воспламенить сердце любвеобильного мужчины. Герцог прибыл в Париж 24 мая 1625 года и остановился в особняке герцогини де Шеврез, которая и создала все условия, чтобы французская королева влюбилась в него без памяти. Зачем ей это было нужно? Возможно, она ненавидела Людовика XIII и кардинала Ришелье, которые когда-то сделали ее несчастной. Попытка свести королеву с Бэкингемом – всего лишь месть отчаявшейся женщины. Но 31 мая 1625 г. герцог покинул Париж, не добившись никакого результата. Да и хотел ли он его добиваться? Обе стороны уже знали, что война неизбежна. Он встретился с Анной в Амьене 7 июня 1627 г., и встреча была настолько пылкой, что, по свидетельствам современников, королева даже спрашивала близких друзей, нет ли у нее опасности забеременеть?
Проницательный кардинал Ришелье не мог позволить развиться страсти до такой степени, чтобы влюбленные потеряли контроль над ситуацией. Однако, начавшаяся по глупости Бэкингема война с Испанией, а затем и с Францией, привела к тому, что влюбленным необходимо было расстаться, и Джордж Вильерс занялся английской политикой, вызвав новое недовольство своих подданных.
Созванный в июне 1625 г. парламент, прежде чем ввести новые налоги, стал требовать его смещения из-за неудачной внешней политики. Англия терпела одну неудачу за другой. Самые крупные промахи: неудачная военная экспедиция в Кадис и поражение в войне с Францией. Герцог ставил целью оказание помощи осажденной гугенотской крепости Ла-Рошель. Он потерпел сокрушительное поражение, и против него поднялась целая буря возмущения. Тем не менее, Карл I оставался глухим к народным требованиям. Крупные неудачи во внешней политике, а также глубокий финансовый кризис заставили Карла вновь обратиться к парламенту. Третий парламент был созван 17 марта 1628 г, однако его сессия была прервана в октябре из-за возникших противоречий.
Об убийстве герцога Бэкингема ходят легенды. Александр Дюма красочно описывает, как Миледи, соблазнив офицера Фельтона, подсылает его к герцогу, против которого выступает всесильный Арман Жан дю Плесси, известный как кардинал Ришелье (на деле – умный политик, сделавший много для Франции в эпоху классицизма). Другая версия заключается в том, что герцог был убит кардиналом из-за того, что любовница последнего провела с ним упоительную ночь, чего Ришелье простить не мог. Но факты сводятся к следующему: Бэкингем мог быть убит и своими же подданными, от лица которых выступал офицер Фельтон (личность реальная, как подтверждают документы). Бездарная внешняя политика герцога вполне могла привести его к смерти, и остается только гадать, с какой стороны было совершенно убийство – с французской или с английской.
Хотя, вероятнее всего, отрицательную роль кардинала Ришелье здесь можно свести на нет: у него не было явных причин убивать английского временщика. Кардинал как более умный и расчетливый политик, которого вряд ли можно было соблазнить земными благами (у него их было более чем достаточно), не стал бы ввязываться в конфликт международного уровня.
Сообщение: 30
Зарегистрирован: 27.10.08
Откуда: Москва
Репутация:
-1
Отправлено: 15.11.08 20:24. Заголовок: Герцог Бэкингем
Сиятельный герцог Бэкингем
Личность Джорджа Вилльерса, 1-ого герцога Бэкингемского, до сих пор вызывает массу споров среди историков и читателей романа "Три мушкетера", на страницах которого Александр Дюма обессмертил имя этого весьма неординарного человека. Один из младших детей сэра Джорджа Вилльерса, шерифа Бруксби, и его второй супруги, Мэри Бомонт, будущий фаворит не мог расчитывать на наследование отцовских земель и спокойное существование в провинции. Его мать, неутомимая леди Вилльерс, благодаря деньгам своего следующего мужа (сэр Джордж скончался в 1606 году), сумела отправить своего любимца, в чьем блестящем будущем она была безоговорочно уверена, в Париж, обучаться изящным манерам, танцам, а также умению держаться в седле и владению оружием, в Академию знаменитого Антуана де Плювинеля, Главного оруженосца короля Генриха IV (у которого когда-то брал уроки будущий кардинал Ришелье и который был наставником Людовика XIII). Вернувшись на родину в начале 1610-х гг., Джордж был почти незамедлительно представлен ко двору: те, кто ему протежировали, надеялись с его помощью избавиться от королевского фаворита, Роберта Карра, графа Сомерсета. Интрига удалась, и Джордж Вилльерс, представитель мелкого лестерширского дворянства, начал головокружительное восхождение к вершинам власти. Король Иаков I, обожавший смазливых юношей, был покорен красотой и грацией молодого человека, а также его остроумием и пылкостью. Несмотря на достаточно поверхностное образование, Джордж отлично умел поддержать светсткую беседу и, что гораздо важнее, чувствовать настроения своего господина, день ото дня все больше благоволившего к своему Стини (прозвище, данное фавориту королем: считалось, что юный Вилльерс похож на витражное изображение святого Стефана, первого христианского мученика). Бэкингем по праву считался самым красивым мужчиной Европы: высокого роста, атлетического и гибкого телосложения, завитые по моде каштановые волосы до плеч, появившиеся со временем пышные усы и остроконечная бородка немного рыжеватого оттенка. Все движения его дышали изяществом и грациозностью, но одновременно в них чувствовались уверенность в себе и властность. "Любимое дитя и жена" стареющего Иакова уверенно продвигался вверх по социальной и придворной лестнице: начав с простого виночерпия, Джордж постепенно стал одним из наиболее приближенных к королю лиц, занял место в Тайном Совете, получил должность Верховного Адмирала, ряд судейских мест, параллельно становясь виконтом Вилльерсом (1616), графом Бэкингемом (1617), маркизом (1619) и, наконец, герцогом (1623) - уникальный случай, ведь герцогские титулы в Британии того времени носили исключительно члены королевской фамилии. Иаков передал родственникам Вилльерса ряд монополий, обогативших некогда весьма скромное семейство, а также возвел братьев фаворита в ранг пэров королевства. В 1620 году маркиз женился на Кэтрин Мэннерс, единственной дочери графа Ратленда и богатейшей наследнице Англии, женился против воли ее отца. От этого брака на свет появились дочь Мэри (1622) и три сына, Чарльз (1625-1627), Джордж (1628) и Фрэнсис (1629). Друзья и враги по-разному описывали Джорджа: для первых он был великодушным, открытым, преданным, всегда готовым помочь, для вторых же - высокомерным выскочкой, наглым и жадным до денег и почестей и не по заслугам надменным. Легкомысленный и тщеславный, Бэкингем, тем не менее, не был лишен очарования, благодаря которому умел склонять людей на свою сторону. Остроумие, определенная доля прозорливости, а также неукротимая энергия позволяли ему в течение многих лет держаться на плаву, пользуясь благорасположением британских монархов. Собственные желания и капризы фаворита нередко превалировали над доводами разума, давая пищу для сплетен его многочисленным недоброжелателям. Джордж был храбр до бесшабашности и не чужд духу авантюризма. Как и будущий король Карл, Вилльерс являлся большим любителем живописи и прочих изящных искусств, а о роскоши его коллекции ходили легенды: он скупал шедевры знаменитых итальянских мастеров, на него работали Рубенс и Ван Дейк... Подобного любому знатному дворянину своей эпохи, фаворит любил верховую езду, игру в мяч и кегли, стрельбу из лука, регулярно тренировался в фехтовании, причем, нередко его партнером выступал принц Уэльский, позже король Карл I. Несмотря на специфические отношения с королем Иаковом, Джордж никогда не мог устоять перед чарами прекрасного пола, и число его побед, преувеличенное слухами, тем не менее, весьма внушительно. Несмотря на свою ветреность, он с теплотой и нежностью относился к жене, обожал дочь и проявлял себя как любящий и заботливый сын и брат. Отношения с принцем Карлом, наследником Иакова, поначалу складывались крайне непросто. Джордж, легкомысленно считавший, что его положению ничего не грозит, вынужден был задуматься о своем будущем, когда здоровье старого короля серьезно пошатнулось. Постепенно, приложив немалые усилия, Бэкингем сумел завоевать расположение принца Уэльского, став его ближайшим другом. В 1623 году принц и маркиз совершили поездку в Мадрид, чтобы ускорить процесс брачных переговоров, однако испанская сторона была настроена против союза католической инфанты Марии и еретика Стюарта, а потому горе-путешественникам пришлось вернуться на родину ни с чем, что, однако, вызвало облегчение у англичан, не желавших видеть испанку принцессой Уэльской. Злые языки поговаривали, что молодых людей связывает нечто большее, чем просто дружба. Как бы там ни было, влияние Вилльерса на Карла постепенно становилось безграничным, и после смерти Иакова (1625) Бэкингем, вес которого в Совете был весьма скромным, стал определять политику Британии, безусловно, согласовывая ее с молодым королем. Ко второй половине 1620-х гг. Бэкингем являлся Главным шталмейстером короля, Лордом Верховным Адмиралом, Лордом-Хранителем Пяти портов и, по сути, первым министром (хотя официально такой должности еще не существовало). Даже провальная экспедиция в Кадис ничуть не уменьшила доверия Карла к фавориту, а на попытки парламента объявить герцогу импичмент король распускал собрание. В конце мая 1625 года Бэкингем отправился во Францию, дабы сопровождать невесту Карла, принцессу Генриетту-Марию, к ее мужу. Балы-маскарады и приемы с фейерверками сменяли один другой, и в этом головокружении танцев и нарядов Джордж увлекся молодой французской королевой, прекрасной Анной Австрийской. Не обращая внимания на угрюмые гримасы короля Людовика XIII и не более приветливые взгляды кардинала Ришелье, а также нарочно эпатируя французскую публику, Бэкингем настойчиво ухаживал за Анной, добиваясь встреч и всячески намекая на свои чувства, пока, наконец, не признался ей в любви. Знаменательное событие произошло в епископских садах в Амьене, где остановился кортеж, сопровождавший юную королеву английскую в Кале. При помощи герцогини де Шеврез, герцог сумел ненадолго остаться наедине с Анной Австрийской. Что произошло между королевой и герцогом - об этом до сих пор спорят историки и романисты... После той истории, наделавшей много шуму в Европе, Людовик и Ришелье всячески препятствовали возвращению Вилльерса во Францию. В 1627 году отношения между Англией и Францией резко ухудшились, и дело было не столько во вражде, вспыхнувшей между Генриеттой-Марией, ревновавшей мужа к фавориту, и Бэкингемом, сколько в нападении французских каперов на английские суда, плывшие из Нового Света, а также в невыполнении Парижем ряда условий, прописанных в брачном контракте. Волнения в гугенотской крепости Ла-Рошель оказались англичанам только на руку - этот приморский город со временем мог бы стать британским портом, каким некогда был Кале. Под предлогом защиты собратьев по вере, Карл I и его фаворит планировали оказать помощь мятежной крепости, осадив для начала остров Рэ с находящимся там гарнизоном форта Сен-Мартен. Как Лорд Верховный Адмирал Бэкингем лично возглавил морскую экспедицию. Несколько месяцев английские солдаты и матросы топтались на подступах к Сен-Мартену, но удача оказалась на стороне французов: Ришелье пообещал амнистию пиратам, которые взялись бы провезти продовольствие изголодавшимся солдатам маркиза де Туара, уже начинавшего подумывать о переговорах с герцогом. Потеряв 7000 человек из 10000, Бэкингем отплыл домой. Страх перед неминуемой опалой оказался напрасным: Карл I встречал своего друга как победителя. Спустя несколько месяцев началась подготовка ко второй морской экспедиции, однако 23 августа 1628 года, когда герцог находился в доме капитана Мейсона, он был заколот фанатиком-пуританином Джоном Фельтоном, позже объяснившего свой поступок тем, что он хотел избавить страну от Антихриста. И действительно, зажигались костры и устраивались самодельные фейерверки, призванные отметить смерть ненавистного фаворита (по стране ходила листовка со следующим содержанием: "Кто правит Англией?" - "Король". - "Кто правит королем?" - "Герцог". - "Кто правит герцогом?" - "Дьявол".). Герцогиня Кэтрин, беременная их младшим сыном, узнав, что мужа только что убили, едва не выбросилась из окна. Король же, когда ему доложили о происшествии в Портсмуте, на два дня заперся в своих покоях, оплакивая друга. По приказу Карла I, Джорджа Вилльерса похоронили в Вестминстерском аббатстве. Поговаривали, что тело опустили в могилу за ночь до официального погребения, опасаясь, что бушующая толпа разорвет на части останки ненавистного фаворита. После смерти Бэкингема король оплатил его долги, рассчитал слуг, а также обещал герцогине, что дети Вилльерса будут воспитываться вместе с его собственными. И действительно, Джордж-младший впоследствии стал близким другом Карла II и даже вошел в т.н. КАБАЛу, кабинет министров эпохи Реставрации. Фрэнсис же, родившийся через семь месяцев после убийства отца, погиб в 1648 году, сражаясь на стороне роялистов. Мэри Вилльерс была трижды замужем, причем, вторым браком сочеталась с кузеном Карла I, герцогом Ленноксом. После их сына, единственного законного внука блистательного Стини, прямого потомства у Джорджа Вилльерса не сохранилось.
Юный виконт Вилльерс (1616)
Уже поднимается по карьерной лестнице...
Лорд Верховный Адмирал
Бекингем на смертном одре
Семейство Вилльерсов - прошу прощения за плохое качество: за неимением сканера, фотографировала с книги на цифровик - слева направо: Сьюзан Вилльерс, графиня Филдинг, Кэтрин Мэннерс, герцогиня Бэкингем, Мэри Вилльерс, Джордж Вилльерс, герцог Бэкигнем, Джордж Вилльерс-младший, граф Ковентри, с няней, Джон Вилльерс, виконт Пурбек, Мэри Вилльерс (мать), графиня Бэкингем, Кристофер Вилльерс, граф Англси
Сообщение: 285
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: Москва
Репутация:
3
Отправлено: 19.11.08 15:29. Заголовок: Дюшен М. - Герцог Бе..
Snorri спасибо за ссылку. Я продублировал твой пост сюда.
Дюшен М. - Герцог Бекингем.
Эта книга французского исследователя Мишеля Дюшена, автора биографий Марии Стюарт, Елизаветы Английской, Карла I и других трудов, посвящена человеку, который вошел в историю Англии XVII века не только как государственный деятель, но и как романтический, авантюрный, почти легендарный герой. Джордж Вильерс, герцог Бекингем — фаворит двух монархов, обер-шталмейстер, главный адмирал британского флота, военачальник и дипломат, даже спустя почти четыре столетия продолжает вызывать живейший интерес. И действительно, яркая и трагическая судьба мелкого дворянина, достигшего к двадцати четырем годам вершины государственной власти и погибшего в тридцать шесть лет от кинжала убийцы, не может не завораживать, как не может не очаровывать образ красавца-соблазнителя, неотразимого покорителя женских сердец, который заставил всех поверить (и, возможно, поверил сам) в то, что является возлюбленным королевы Франции.
Le Duc de Buckingham Серия: Жизнь замечательных людей Издательство: Молодая гвардия, 2007 г. Твердый переплет, 368 стр. ISBN 978-5-235-03042-8 Тираж: 5000 экз. Формат: 84x108/32
Сообщение: 286
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: Москва
Репутация:
3
Отправлено: 19.11.08 16:00. Заголовок: Бэкингем: чисто поли..
Бэкингем: чисто политическое убийство
Фрагмент картины «Бэкингем с семьей». 1628 год. Геррит ван Хонтхорст
Герцог Бэкингем известен нам преимущественно по роману Александра Дюма «Три мушкетера», где он предстает персонажем в высшей степени романтическим — и трагическим: его, оклеветанного коварной Миледи, убивает фанатик Фельтон. Что ж, кое-что из романа Дюма действительно имело место в истории: например любовь Бэкингема к королеве Анне Австрийской… Возможно — история с подвесками. И совершенно точно — то, что Бэкингем был убит офицером по фамилии Фельтон, который был пуританином и совершеннейшим фанатиком. Правда, никакой Миледи в этой истории не было и в помине. Это было чисто политическое убийство.
Англичане же до сих пор относятся к реальному Бэкингему неоднозначно. И большинство — без особой любви. Хотя некоторые признают его заслуги перед отечеством. Но большинство считает, что политическая деятельность Бэкингема приносила Англии только вред. «Герцог Бэкингем, был человеком весьма своенравным, умным и необычайно энергичным…» — писал о нем английский историк Голдсмит. А писатель Чарльз Диккенс называл Бэкингема «невеждой и выскочкой, безмозглым проходимцем, который мог похвастать разве что красотой и умением танцевать».
Герцог Бэкингем. Питер Рубенс
История герцога Бэкингема печальна — но типична для времен.В 1603 году, после смерти «королевы-девственницы» Елизаветы I Тюдор, на трон взошел тридцатисемилетний Иаков I Стюарт — сын ее самого ненавистного врага: королевы Шотландии Марии Стюарт, казненной по приказу Елизаветы. Иаков был женат на датской принцессе, имел детей, но при всем при этом — питал постыдное и неодолимое влечение в красивым мальчикам. Заняв престол, Иаков стал приближать к себе и осыпать милостями мальчиков-подростков. Очень скоро при английском дворе среди молодых людей началось соперничество за должности и земли, полученные через королевскую постель. Многие аристократы сами привозили сыновей ко двору короля-содомита, надеясь таким образом преуспеть. Но королю этого было мало, и на него работала целая группа «почтенных дам», хорошо осведомленных о вкусах короля и разыскивавших для него мальчиков по всей Англии и Шотландии. Одна такая сводня и отыскала для него Джорджа Вилльерса.
Джордж Вилльерс родился в 1592 году, а ко двору прибыл в 1604 — в возрасте двенадцати лет. Он происходил из благородной и богатой семьи, но родители сразу же согласились на предложение «посланницы короля»: ведь взамен ему обещалась королевская милость и всевозможные блага! Мать даже отправилась с Джорджем ко двору, чтобы проследить за его поведением. В общем, с благословения родителей красивый рыжеволосый мальчик стал любовником короля Англии. Сначала он был одним из многих, но постепенно король начал выделять Джорджа Вилльерса, а потом и вовсе позабыл все другие привязанности. Родственники юноши постарались этим воспользоваться: например, почтенная матушка брала деньги у желавших подать прошение лично в руки королю — и, с помощью сына, устраивала встречи с Иаковом, готовым ради Джорджа на все.Джордж Вилльерс с раннего детства отличался умом и силой воли, а оказавшись при дворе приобрел заряд цинизма, научился хитрить. Он решил воспользоваться унизительной для себя ситуацией и полностью подчинил себе влюбленного короля. Даже когда Джордж Вилльерс преодолел тот нежный мальчишеский возраст, к коему питал особое пристрастие Иаков Стюарт, страсть короля не охладела, а только возросла. Он готов был ради Джорджа на все. Даровал ему титул графа, затем — герцога Бэкингема. Расставил родственников Джорджа на руководящие посты. И, в конце концов, сделал любовника министром финансов. Сам Иаков Стюарт сравнивал свое отношение к Бэкингему с отношением Христа к его любимому ученику — юному апостолу Иоанну. Без малейшего стеснения он говорил: «У Христа был его Иоанн, а у меня есть мой Джордж».
Расставаясь даже ненадолго, король писал Бэкингему нежнейшие письма: «Я хочу жить только ради тебя и предпочел бы быть изгнанным в любой конец земли вместе с тобой, чем жить печальной вдовьей жизнью без тебя. И да благословит тебя Бог, мое сладкое дитя и жена, чтобы ты всегда был утешением своему дорогому папе и супругу».
К собственному родному сыну — Карлу — Иаков был не просто безразличен, а относился с какой-то странной неприязнью. Будущий король Карл I Стюарт рос несчастным, запуганным ребенком. Он был моложе Джорджа Вилльерса на восемь лет, и будущий герцог Бэкингем, памятуя о собственном несчастном, загубленном детстве, пригрел и защитил мальчика. Повзрослев, молодые люди подружились. Король ревновал — но на самом деле дружба их была чистой, совершенно мужской. Ведь от природы герцог Бэкингем не питал ни малейшего интереса к мужеложству: он всегда интересовался женщинами, не раз влюблялся… Но отчаянная ревность Иакова Стюарта не давала его любви осуществиться.В 1625 году король Иаков I Стюарт умер. На трон взошел его сын — Карл I Стюарт.
Придворные со злорадством ожидали низложения «королевского любимчика» Бэкингема. Они ошиблись: Бэкингем получил еще больше власти в правление своего друга. Карл Стюарт умел быть благодарным.Когда исчез гнет ревнивой страсти Иакова, герцог Бэкингем наконец-то дал себе свободу в отношении дам — причем так рьяно вознаграждал себя за годы вынужденного воздержания, что прославился первым обольстителем в английском королевстве. Он женился, причем по любви, на красивой и знатной девушке Кэтрин Мэннорс. У него родились дети — два сына и дочь.
Людовик XIII.
Во Францию герцог Бэкингем прибыл для проведения переговоров относительно сватовства своего лучшего друга — короля английского Карла I — и младшей сестры короля Франции, очаровательной Генриэтты-Марии. Предложение было весьма соблазнительным для Людовика XIII и он дал согласие. Если бы он только мог предвидеть, как печально все окончится! Если бы мог предугадать, что Генриэтта-Мария страстно полюбит своего венценосного супруга, но потеряет его и двоих детей во время буржуазной революции… Что король Карл I станет первым монархом, сложившим голову на эшафоте. Увы, Нострадамуса в то время давно уже не было в живых, поэтому предсказать будущее Генриэтте-Марии было некому.
Герцог Бэкингем произвел огромное впечатление на молодую королеву Анну Австрийскую. Во всем он казался противоположностью ее нелюбимому мужу. Людовик XIII был бледным, сутулым, с мешками под глазами. Джордж Вилльерс, герцог Бэкингем, был ослепительно хорош собой: высокий, атлетически сложенный мужчина с пышными рыжевато-белокурыми волосами, лихими усами, точеным профилем и наглыми ярко-голубыми глазами. Людовик XIII заслуженно получил прозвище «Стыдливый»… Герцог Бэкингем не скрывал своего интереса к красивыми женщинам. Герцог Бэкингем как-то явился на бал в камзоле, богато расшитом крупными жемчужинами. Во время танца несколько жемчужин оторвалось, и придворные бросились собирать их, дабы отдать английскому посланнику. Но Бэкингем отказался, сказав: «Ах, оставьте их себе». Но самое главное — Людовик XIII был равнодушен к ней, Анне. А Бэкингем влюбился с первого взгляда.
Герцогиня де Шеврез
Анна Австрийская почти все время проводила с Бэкингемом. Они не в силах были скрыть свои чувства… Да и незачем было скрывать — все окружающие, включая сестру и мать французского короля, сочувствовали влюбленным — таким красивым и таким несчастным. Все были уверены, что любовь английского герцога к французской королеве так и останется платонической. Все, кроме самого Бэкингема. Как-то ночью, прогуливаясь с королевой по аллее — и заметив, что следовавшая за ними свита заметно отстала, — Бэкингем вдруг дал волю своей страсти, да так, что до смерти напугал Анну, не знавшую иной мужской ласки, кроме опасливых прикосновений своего целомудренного супруга! Герцог сжал королеву в объятиях, повалил на траву, задрал на ней юбки и попытался овладеть…
Но — не удалось. Перепуганная, оскорбленная королева принялась звать на помощь. Сбежались придворные… В более «просвещенные» времена таковое событие могло стать причиной международного скандала или даже войны. Современник и свидетель этого экстраординарного события — Филипп Тома — отметил в своей книге «Интриги при дворе Людовика XIII, вышедшей в 1680 году: «Эти люди привыкли ко всему при дворе, поэтому большинство из них подумали, что герцог просто чересчур темпераментно выразил свои чувства к королеве». Собственно, это соответствовало истине. Всю ночь Анна проплакала в объятиях своей подруги герцогини де Шеврез. Золотое шитье на панталонах герцога до крови расцарапало нежную кожу королевы. Но плакала она из-за того, что поступок герцога оскорбил ее высокие чувства к нему, а еще — из-за того, что боялась больше никогда его не увидеть.
Сообщение: 287
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: Москва
Репутация:
3
Отправлено: 19.11.08 16:01. Заголовок: На следующий день г..
Продолжение.
На следующий день герцог Бэкингем должен был покинуть Амьен, чтобы сопровождать Генриэтту-Марию дальше к ее жениху. И вот в последний момент, когда принцесса уже сидела в карете, герцог вдруг покинул кортеж… И ворвался в комнату к Анне Австрийской, чтобы на прощание поцеловать ее руку.Далее были тайные встречи, так поэтично описанные Александром Дюма, и история с алмазными подвесками на голубом парчовом банте. История с подвесками, по-видимому, произошла в реальности. Только роль леди Винтер — коварной Миледи — сыграла леди Карлейль, любовница Бэкингема, отвергнутая им и желающая отомстить. Ришелье ловко использовал ее ревность, и леди Карлейль похитила два подвеска у герцога… Что же касается тайных встреч — если бы их не было, как бы Анна сумела передать герцогу подвески?
Интриги Анны Австрийской против гадкого кардинала де Ришелье, которые Дюма в своем романе преподносит, как милые развлечения прелестнейшей из женщин, на самом деле были опасны для Франции, как для государства.
Анна Австрийская.
Анна, объединившись с Гастоном Орлеанским, младшим братом короля, неоднократно замышляла убийство Ришелье и свержение Людовика XIII. Поддержка при этом ожидалась со стороны Испании и Австрии: от родственников Анны. Испании за это обещались южные провинции Франции, Австрии — северные провинции, а в той части, которая останется, Анна и Гастон должны были править в мире и согласии. Анна нашла безоговорочную поддержку своим планам у испанских и австрийских родственников, и только стараниями гениального Ришелье и его отважных «шпионов» во главе с отцом Жозефом и графом де Рошфором, планы ее рушились раз за разом.Почему Дюма так сокрушается о победах Ришелье? Почему так скорбит о смерти Бэкингема? Разве он не был патриотом? — Был. Но, наверное, он слишком любил красивых женщин и слишком уважал отвагу и дерзновение в мужчинах. А Анна Австрийская была красива — современники говорили, что ни один портрет не мог передать прелести ее лица и грациозной фигуры — а уж о дерзновенности и отваге Бэкингема нечего и говорить…
В 1627 году герцог Бэкингем развязал «священную войну» в поддержку протестантов города-крепости Ла Рошель, вступивших в конфликт с кардиналом за право на форт на острове Ре: форт исконно принадлежал ларошельцам, но кардинал не хотел, чтобы ближайший к враждебной Англии бастион оставался во владении протестантов. Ришелье в ответ начал осаду города.Англичане так рьяно поддерживали своих братьев по вере в осажденной Ла Рошели, что все шло к началу новой Столетней войны, но вот во время одного из боев в плен к англичанам попал господин де Сен-Сервен. Его привели к Бэкингему — герцог пожелал принять француза в своей опочивальне — и, войдя, он сразу же увидел огромный портрет Анны Австрийской над кроватью герцога. Бэкингем пообещал освободить Сен-Сервена, если тот добьется аудиенции у королевы и расскажет ей о портрете, а кардиналу скажет, что Бэкингем готов прекратить военные действия и поставки оружия Ла Рошели, если его примут в Париже как английского посла.Господин де Сен-Сервен все в точности исполнил, только на свою беду начал с визита к кардиналу. Ришелье был взбешен наглостью Бэкингема и во избежание распространения сплетен заточил Сен-Сервена в Бастилию. Не получив ответа из Франции, Бэкингем начал готовиться к отплытию в Ла Рошель с целой армией… Но ему не повезло. И жителям Ла Рошели — тоже.
23 августа 1628 года герцог Бэкингем был убит в Портсмуте пуританином Фельтоном.
Когда король, желая развязать войну с Францией, просил у парламента субсидий, ему ответили требованием сместить Бэкингема, объявив его «зачинщиком многих вредных предприятий, принесших народу беды и горести». Король предпочел сохранить на посту первого министра Бэкингема и попросту распустил парламент… Член парламента Элиот выступил с речью, в которой назвал Бэкингема врагом королевства. Копии этой речи быстро разошлись по рукам. Офицеры читали ее солдатам. Положение дел в армии было скверное, жалование давно не выплачивалось, многие моряки были в буквальном смысле разуты и раздеты, а ведь им предстояло сражаться с французами под командованием человека, которого все они ненавидели. К тому же прошел слух, что война нужна не Англии, а только самому Бэкингему, влюбленному в королеву Анну. В Госпорте солдаты взбунтовались, требуя выплаты жалования и новую форму взамен лохмотьев. Четверо из них были повешены.
Кардинал Ришелье.
В Стипхэте какой-то матрос бросился наперерез кортежу Бэкингема, выкрикивая оскорбления. Его арестовали — и тоже повесили.Когда король с герцогом в Дептфорде осматривал корабли, готовые к отправки в Ла Рошель, Карл сказал Бэкингему: «Джордж, многие желают, чтоб эти корабли погибли вместе с тобою; не думай об этом, если ты погибнешь, то мы погибнем вместе». Они и правда оба погибли — Бэкингем был убит за свои дела, Карл за свои же дела был казнен… Но все-таки не одновременно. Друг Бэкингема Трогмортон сказал герцогу накануне его отъезда в армию: «Не лучше ли Вам надеть под платье тайную кольчугу?»Но Бэкингем отмахнулся: «Нет более римлян!» — имея в виду, что вряд ли найдутся отважные заговорщики, которые убьют его, как убили Цезаря…
Но один «римлянин» в Англии все-таки нашелся. Его звали Джон Фельтон. Молодой офицер, он успел повоевать во Фландрии, на Рейне и под Ла-Рошелью. Ему не давали положенное повышение и долго не платили жалования — как и многим. Но Бэкингема он решил убить по другой причине: он прочел речь, в которой герцога называли врагом королевства, и счел, что его долг — исполнить приговор, избавить Англию от того, кого все считали тираном, а армию — от бездарного и жестокого главнокомандующего. Будущее убийство Фельтон обдумывал пять недель. Накануне он зашел в церковь, где попросил, чтобы в будущее воскресенье его помянули в молитвах, как человека, особо нуждающегося в милости Господней.Он знал, что к будущему воскресенью он точно будет убийцей, а возможно — и сам будет убит. Затем Фельтон купил простой нож за два пенса. Он долго ждал возле дома капитана Мэнсона, где остановился герцог Бэкингем. Когда тот вышел — в сопровождении адмиралов и вельмож — и собирался сесть на коня, Фельтон молниеносно бросился на него и вонзил герцогу в бок нож со словами: «Помилуй, Господи, его душу». Всего один удар, но Бэкингем истек кровью… Правда, умер он не сразу. Но когда Фельтону сказали, что герцог еще жив, убийца со спокойной улыбкой заявил: «Этот удар убил бы его даже сквозь кольчугу». Джон Фельтон был опытным солдатом и знал, как нужно убивать людей…Он сдался сам, хотя мог убежать в возникшей неразберихе. Фельтон хорошо подготовился: на случай, если его убьют на месте, он спрятал в шляпе записку, в которой объяснял, что решение убить герцога он принял единолично и перечислял причины, по которым считал Бэкингема человеком, вредным для Англии.
«Как только по городу разнеслась весть, что офицера, убившего герцога, везут в Лондон, громадные толпы народа вышли к нему навстречу, чтоб выразить ему свою благодарность. По дороге он слышал крики: “Да благословит тебя Господь, маленький Давид”, а в Сити из всех лавок и окон раздавались одни и те же слова: “Да помилует тебя Господь!” Когда он проходил в мрачные своды Лондонской Башни с достоинством мученика, то из тысячи сердец вырвался вопль: “Да благословит тебя Господь!” Для народа этот бедный убийца был героем, поднявшим меч за святое дело, подобно Матфею на горе Модине, и освободившим свое отечество от чужестранного ига. В эту ночь за его здоровье пили во всем городе, в тавернах и частных домах, а на другой день за его здоровье пили в Оксфордском университете с завистью к такому классическому подвигу. Никто, кроме короля и двух или трех женщин, никто не был огорчен случившимся. Даже лорды были довольны смертью герцога, ибо, по их словам, наконец-то исчезла причина распри между королем и народом и Англия насладится миром. Даже те, которые не могли выпить за здоровье убийцы, видели во всем происшедшем десницу Господню. В эту ночь имя Фельтона было у всех на устах: некоторые его прославляли, но большинство за него молилось. На следующий день и в продолжении многих недель народ толпился у тюрьмы, чтобы взглянуть на своего “Маленького Давида”, на своего “Освободителя”» — пишет Голдсмит.
Фельтону отрубили голову. Он умер, ни на миг не раскаиваясь в содеянном. В церквях за него молились, поэты сочиняли гимны в его честь.
Корабли в Ла Рошель так и не отплыли. Крепость пала после долгой и мучительной осады. Господин де Сен-Сервен обрел свободу — в обмен на обещание никогда не возвращаться в Париж.Анна Австрийская была потрясена смертью Бэкингема. Горе ее не имело границ. Она заперлась в своей молельне и день и ночь молилась за душу любимого, совершенно позабыв о том, что для католической церкви Бэкингем был еретиком… Говорили, будто королева так никогда и не забыла Бэкингема. И якобы даже хранила у себя в шкатулке нож Фельтона, заржавевший от крови герцога… Этой легендой так же воспользовался Александр Дюма. Но было ли это на самом деле? Кто знает…
Сообщение: 288
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: Москва
Репутация:
3
Отправлено: 19.11.08 16:30. Заголовок: Был ли герцог Бекинг..
Был ли герцог Бекингем романтиком и пылким любовником?
23 августа 1628 года, 380 лет назад, один удар кинжала морского лейтенанта Джона Фелтона рассек Англию на две очень неравные части. Большая часть общества восприняла убийство теневого правителя Великобритании герцога Джорджа Бекингема как великий праздник, другие скорбели о том, что с гибелью этого человека страну ожидают немалые исторические потрясения. Первые устраивали паломничество в тюрьму, в которой был заключен 23-летний молодой убийца, дамы вознаграждали его многообещающими взглядами. Вторые были вынуждены поставить возле гроба убиенного многочисленную охрану из гвардейцев, опасаясь, что тело покойного народ разорвет на кусочки…
Кем же был этот человек, вызвавший такую бурю эмоций? Каким образом ему удалось стать фаворитом сразу двух английских королей – Якова I и Карла I? Действительно ли убийца был науськан женщиной по прозвищу «миледи», как это описал знаменитый французский романист Александр Дюма-отец более чем два века спустя после описываемых событий?
Сочинение ради сочинения
Начнем, пожалуй, со второго. Ни в одном историческом документе нет упоминания о факте знакомства Фелтона с француженкой, он был офицером военно-морского флота Великобритании, а среди них контакты с француженками были практически невозможны, так как эти люди не без основания считались элитой британского общества и за ними следили довольно-таки строго. Так что господина Дюма можно «поздравить, соврамши». Конечно, романтическая история нужна была писателю для того, чтобы развить интересную сюжетную линию, но в данном случае справедливости ради следует подчеркнуть особо: эта линия высосана писателем из пальца.
Теперь несколько слов о самом герцоге. Он родился 28 августа 1592 года в деревеньке Бруксби (Лестершир). Его отец, обедневший дворянин, после смерти первой супруги уже в пожилом возрасте женился во второй раз на красавице Мэри, дочери другого дворянина. От первого брака у Бекингема-старшего осталось несколько сыновей, так что Джордж Виллерс, как назвали ребенка, с младых ногтей знал, что он вряд ли может рассчитывать на наследство, всего в жизни ему придется добиваться самостоятельно.
Бекингема учили на родине мушкетеров
Конечно, Мэри сделала все возможное, чтобы облегчить жизнь своему сыну. Она уговорила мужа дать немного денег на то, чтобы отправить Джорджа во Францию, к своим дальним родственникам, где юношу учили танцам, фехтованию, стрельбе и верховой езде. Во всех этих дисциплинах юный Бекингем преуспел достаточно. Он рос хорошо развитым, спортивным парнем, и надо думать, не одну юную девушку смутил тем, что всегда старался быть первым во всем! В отличие от Фелтона, у него было не мало возможностей вскружить голову какой-нибудь француженке…
К моменту своего знакомства с королем Яковом I, а это произошло в 1614 году, о Бекингеме уже вовсю гуляла слава, мол, «никто не танцует лучше, не бегает быстрее, не совершает прыжки выше, чем Джордж Виллерс».
Как-то я уже писал о том, что будущий фаворит сумел околдовать сердце короля в считанные дни. Кто-то прямо намекал на то, что писаный красавчик Бекингем оказывает своему монарху любые услуги, в том числе и сексуального характера. Впрочем, документально это не отмечено, зато сохранились письма к королю, в которых молодой человек подписывался явно недвусмысленно: «Скромный раб и собака Вашего величества». А разговоры могли пойти из-за того, что Яков I в ответных письмах не скупился на такие выражения, как «мой возлюбленный», «мой милый ребенок и жена» и «мой единственный милый и дорогой ребенок». Король имел право так говорить, он был старше своего протеже на 26 лет.
Быстрая карьера
До конца 1614 года Вильерсу был присвоен ранг джентльмена опочивальни, а в апреле 1615 года он был посвящен в рыцари. Еще через год он стал конюшим, получил орден Подвязки, а позднее – титул виконта и земельные владения. Карьера более чем убедительная.
Но Яков I не хотел, чтобы о нем шли грязные домыслы, а потому он порекомендовал своему любимчику жениться в срочном порядке. По возможности, на девушке весьма скромной, сдержанной, чуждой от соблазнов двора. Такая избранница была обнаружена в семье римско-католического священника Маннерса. А вскоре Катрин стала супругой второго человека в Англии. Но юная жена практически не видела своего вечно занятого мужа. Он все время проводил на службе, а короткие минуты досуга – с сыном Якова I Чарльзом (в нашем произношении Карлом), который после смерти отца занял английский трон.
Но еще до этого Яков послал Карла вместе с милым другом Джорджем в Мадрид, чтобы устроить брак наследника с испанской принцессой. Но испанцы чем-то не угодили Джорджу, скорее всего своими независимыми характерами. Закончилось дело тем, что Бекингем выступил с такой вызывающей речью, что они с Карлом не только не заполучили испанскую принцессу, а были вынуждены убраться восвояси, а после возвращения в Лондон подали все таким образом, что испанцы смертельно обидели принца. В результате разгорелась война между Англией и Испанией, в ходе которой Бекингему удалось хоть как-то укрепить свою подмоченную коррупционными скандалами репутацию.
Главное – ввязаться в драку
Дело в том, что тремя годами ранее, когда король позволил Джорджу распоряжаться государственными землями, чиновники и ахнуть не успели, как самые лакомые кусочки оказались во владении многочисленной родни Бекингема. Парламент потребовал решительного разбирательства. Джордж «принес в жертву» пару своих родственников, сославшись на то, что к этому беспределу он не имеет никакого отношения!
А вслед за этим Карл и Джордж сосватали-таки принцессу Марию-Генриетту, сестру Людовика XIII, тем самым снова укрепив свои позиции в глазах будущего короля.
Но отношения с парламентом все не улучшались. Да и как они могли улучшиться, если высокопородные лорды на дух не переносили этого выскочку Бекингема, который мог втравить англичан еще не в одну историю, как это, например, произошло с осадой Ла-Рошели. Английские историки до сих пор убеждены, что никто иной, как Бекингем предоставил кардиналу Ришелье восемь судов, которые затем использовались последним для нападения на гугенотскую цитадель в Ла-Рошели.
Но были и еще чувствительные промахи. Так, Бекингем подписал соглашения с Данией и Голландией для английского участия в датской фазе Тридцатилетней войны, но 8 тысяч английских моряков из 12 так и не добрались до Нидерландов, погибнув в сражениях…
Получили не то, что хотели
Особенно отчаянную попытку сбросить Бекингема английский парламент предпринял в 1626 году, начав слушания по объявлению импичмента Бекингему. Правда, лордам удалось добиться не такого, чего они хотели. Не особо искушенный в политике король Карл I показал, что своих он не сдает, и вместо того, чтобы отправить в отставку Бекингема, распустил парламент…
Надо ли говорить, что и в 1627 году Англия потерпела сокрушительный удар от французов? И в 1628 году положение дел не изменилось, Джордж с упорным постоянством ввязывался то в один, то в другой военный конфликт, а гибли при этом простые парни.
Кто такой Джон Фелтон? Обычный военно-морской офицер. Жену у него Бекингем не отбивал, сестру не совращал, но дважды за свою непродолжительную карьеру молодой офицер получал чувствительные оплеухи сначала в Испании, а потом во Франции. Он посчитал, что источник всего этого позора именно герцог Бекингем! Так что удар кинжалом (военно-морским личным оружием офицера) был ударом за поруганную воинскую честь! А женщину там искал только Александр Дюма.
Был ли Бекингем романтиком и пылким любовником? Может быть, по отношению к супруге?
А это его вдова Катрин, портрет датирован 1632 годом
Как утверждал Томас Мор, у четы Бекингемов было трое сыновей и двое дочерей. Но к другим дамам Бекингем вряд ли испытывал какие-то чувства. Он, как бульдог, выгрызал все ради своей выгоды. А любовные истории, выдуманные господином сочинителем, никакого отношения к самой истории не имеют!
Графиня Люси Карлайл, любовница Бэкингема, по слухам, срезавшая алмазные подвески и ставшая, таким образом, в какой-то мере прообразом Миледи.
Ван Дейк, портрет графини Люси Карлайл
Описанная Дюма история с подвесками, что подарила Анна Австрийская герцогу Бэкингему, действительно произошла на самом деле. Историки считают, что женщиной, срезавшей подвески у Бекингема была графиня Люси Карлайл, его бывшая любовница, которая из ревности стала шпионкой кардинала Ришелье. Так ли это было на самом деле или нет, оказала ли она одну эту услугу Ришелье из мести, или выполняла какие-то еще поручения, неизвестно, но жизнь она прожила действительно очень бурную, оставив значимый след в истории Англии времен короля Карла I. Родившаяся в 1599-ом году, она стала второй женой Джеймса Карлайла, английского посла во Франции, благодаря чему получила возможность спокойно перемещаться между Ангией и Францией. Ее красоту воспевали поэты Томас Карью, Уильям Картрайт, Роберт Херрик, Джон Саклинг и прозаик сэр Тоби Мэтью. Ей приписывали романы с Томасом Уэнтвортом, герцогом Страттфордским и Джоном Пимом, который был его политическим противником. Во время гражданской войны она занималась шпионажем на стороне парламента против короля, однако позже поменяла свои взгляды и в 1647-ом году собирала деньги для поддержки королевских войск, пожертвовав ради этого своими драгоценностями, а также помогала поддерживать связь между роялистами в Англии и членами английской королевской семьи, что находились в эмиграции во Франции. Это закончилось тем, что в 1649-ом году она была арестована и около года провела в заточении в Тауэре, однако ей всё же удалось оттуда выйти. Однако после этого она больше не принимала участие в политической жизни страны, и умерла своей смертью в 1660-ом году, когда после Реставрации на английском престоле оказался король Карл II.
” - Как звали эту женщину? - Не знаю. Как я вам сказал, она была два раза замужем, и, кажется, один раз в Англии, а второй - во Франции. - И она была молода? - Лет двадцати пяти. - Хороша собой? - Необычайно. - Белокурая? - Да. - С пышными волосами, падавшими на плечи, не так ли? - Да. - Выразительный взор? - Да, она могла, когда хотела, смотреть так. - Необыкновенно приятный голос? - Откуда вы это знаете?.. Палач приподнялся на локте и испуганными глазами поглядел на смер- тельно побледневшего монаха. - И вы убили ее! - сказал монах. - Вы послужили оружием для этих низ- ких трусов, которые не осмелились убить ее сами! Вы не сжалились над ее молодостью, ее красотой, ее слабостью! Вы убили эту женщину? - Увы! - ответил палач. - Я говорил вам, отец мои, что в этой женщине под ангельской наружностью скрывался адский дух, и когда я увидел ее, когда я вспомнил все зло, которое она мне сделала...
Федоров С. Е. ЖЕНСКИЙ ПАТРОНАТ ПРИ ПЕРВЫХ СТЮАРТАХ ЛЕДИ МЭРИ БОМОНТ, ГРАФИНЯ БЕКИНГЕМ МАТЕРИАЛЫ 12-Й МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ с. 450
Укрепление позиций Бекингема при дворе сопровождалось продвижением по службе верных ему людей, в первую очередь близких родственников. Вилльерс был признанным главой достаточно большого семейства. Однако на деле бразды правления принадлежали его матери – леди Мэри Бомонт. Чемберлен писал о ней, как о «имевшей дело до всего»; Тильез как о женщине, «имевшей обыкновение вмешиваться во все дела, причем так, что всегда был виден ее дьявольский нрав и дурные манеры».
При всей своей активности, леди Бомонт, не могла соперничать с сыном. Тот, никогда не замеченный в проявлениях сентиментальности, снисходительно относился к предпринимаемым матерью инициативам, но продолжал при этом самостоятельно отслеживать успехи родственного клана.
Среди ближайших родственников фаворита, леди Бомонт была первой, получившей титул от Стюартов. В августе 1618 года она стала графиней Бекингем.
Почти одновременно с леди Бомонт Яков пожаловал четырем претендентам графские титулы. 2 августа Роберт Сидни, барон Сидни из Пенхарста стал графом Лестером, а Уильям Комптон (зять леди Бомонт) – графом Нортгемтоном; 6 августа – Роберт Рич – графом Уорвиком, а 7 августа – Уильям Кавендиш – графом Девонширом.
Примером вмешательства графини в государственные дела без ведома сына и короля может служить история с Оливером Сент-Джоном. Известно, что он был освобожден от должности и оставил пост наместника в Ирландии. Сразу же после того, как образовалась вакансия началась борьба за обладание этим постом. Графиня решила выступить самостоятельно в качестве посредницы в этом вопросе, пообещав пост сразу же двум претендентам – графу Каслхейвену и лорду Данверзу. Сумма вознаграждения, потребованная ею в каждом случае равнялась 4000 фунтов. Известно, что каждый из претендентов пытался склонить её на свою сторону. Успехи Каслхейвена оказались более существенными. Выплаченный аванс в размере 5000 должен был, по его мнению, обеспечить безусловную поддержку влиятельной леди. Неизвестно, как бы дело складывалось далее, если бы не один факт. О незаконных действиях графини прознал король. Тогда же он обратился к Бекингему с письмом, в котором писал : «можешь не отвечать, но помни, чтобы ни ты, ни твоя мать более не смели усердствать в этом деле и держались от него в стороне».
Потерпевшая неудачу ( если не считать того, что суммы, полученные ею от двух просителей были не возвращены), графиня не унывала. Ей удалось сломить сына достаточно странной на первый взгляд уловкой. В 1616 году она заявила, что намеревается стать католичкой. Перспектива религиозного разлада с матерью, казалось, на время испугала Бекингема, что позволило упорствующей графине диктовать свои условия.
Первое из них касалось поддержки её сына Джона, который, как известно, был умственно и физически неполноценным. В 1616 году он был произведен в рыцари, затем стал пажем Королевской спальни и назначен хранителем королевского платья. Должности, полученные «маленьким Джоном», были далеко не единственной целью леди Бомонт. Она со свойственным ей рвением пытается устроить брак Джона с богатой невестой – дочерью самого сэра Эдварда Кока – Френсис. Кок, потерявший незадолго до этого пост главного судьи, не имел принципиальных возражений, а напротив, надеялся на улучшение отношений с королем и самим фаворитом. Во всяком случае именно это ему и обещала графиня. Однако, неожиданные затруднения вызывала проблема приданого.
Сложные переговоры завершились успешно только после прямого вмешательства самого фаворита. Чемберлен сообщает нам, что «была потребована сумма в размере 10000 фунтов, в то время как Кок, имевший не более 10000 марок, прибегал для большего эффекта к словесным уловкам, мол, он не в состоянии платить так много за маловероятное и изменчивое расположение короля» .
Кока принудили пойти на соглашение, видимо, не без обещания смягчить возможное «наказание» на предстоявшем разбирательстве его дела в Звездной палате. Чемберлен еще задолго до того, как дело стало приобретать окончательные очертания, со свойственной ему уверенностью предрекал, что размер приданого может возрасти вдвое, учитывая особенности иска, выдвинутого против Кока. Не позднее декабря 1616 года Лондон наводнили слухи о том, что бывший главный судья, возможно, получит баронский титул за данное им согласие на брак Френсис с младшим братом Бекингема; уже в марте следующего года двор пополнился новыми известиями о готовящемся назначении Кока на пост лорда-канцлера. Когда проблемы с Коком были практически улажены, воспротивилась мать невесты – леди Хаттон, мечтавшая о браке дочери с графом Оксфордом .
Несмотря на прямое вмешательство короля, леди Хаттон упорствовала. Дальнейшая ситуация, однако, развивалась независимо от симпатий матери предпролагаемой невесты. Кок был восстановлен, хотя и с оговорками, в качестве члена Тайного совета. Однако, титула так и не получил.
Графиня продолжала прорабатывать все возможные пути возвышения «маленького Джона». Мысль о титуле не давала ей покоя: в последние месяцы текущего года она решила использовать в этих целях леди Хаттон. Закулисные переговоры показывали, что основной аргумент строптивой леди заключался в том, что ее предполагаемый зять недостаточно благороден. Графиня предложила ей посредничество в предварительном (до подписания брачного контракта) аноблировании сэра Джона. Предполагалось с этой целью использовать часть земель самой леди Хаттон, которая от одной этой идеи пришла в бешенство.
Леди Бомонт, добившись предварительного согласия старшего сына, предложила матери невесты стать графиней. Земли и родословной у леди было достаточно, однако, предпочтение было отдано Пурбеку – самому большому и старому манору. Взамен она должна была согласиться, что после подписания брачного контракта, ее зять получит титул виконта Пурбека.
Реакция леди Хаттон оказалась вполне предсказуемой. Она не только отказала предоставить Пурбек будущему зятю, но и ужесточила свои требования. Теперь она желала заполучить взамен согласия на брак ее дочери с младшим Вилльерсом не просто графский титул, а титул Вестморлендов, с древних времен закрепленный за ее родительским домом. Яков и сам Бекингем без колебаний согласились. Непредвиденной, однако, оказалась реакция некоторых придворных дам и самого лорда Эбергавени – брата леди Хаттон.
Он направил королю петицию с протестом, поясняя, что его сестра не может стать графиней Вестморленд, поскольку он – лорд Эбергавени – граф Вестморленд по наследственному праву. Леди так и не добилась воплощения своих притязаний. Яков настоял на браке; Джон был аноблирован, получив титул, который Бекингем до этого обещал самому Коку. Он стал бароном Вилльерсом из Стока, а чуть позднее получил и желанный для матери титул виконта Пурбека.
Судьба Джона Вилльерса складывалась неудачно после женитьбы. Брак был недолгим. Поговаривали, что он так и не добился от жены выполнения супружеских обязанностей; вслед за этим поползли слухи о ее каждодневных изменах. Все закончилось распадом брака: виконтесса Пурбек ушла к другому. Чемберлен писал о том, что сам Бекингем сожалел о неудачах брата и даже намеревался произвести его в маркизы и продвинуть при дворе. Однако все идеи остались только прожектами и ничего за собою не повлекли .
Судьба самого младшего из Вилльерсов – Кристофера была также небезынтересной. Он стал графом Оглези без предварительного посвящения в рыцари. Случай, не имевший аналогов в английской истории, вызывал у современников резкое неприятие и критику. Негативный смысл этого прецедента усиливали личные качества молодого графа. Дело в том, что он страдал тем, что любил хорошо выпить. Назначенный в 1617 году на пост джентльмена королевской спальни, он постоянно, как пишет Чемберлен, «шатался» по королевским покоям в поисках горячительного. По словам Джозефа Мида, Яков неоднократно высказывал недовольство таким поведением, однако, граф продолжал делать свое.
Леди Бомонт прекрасно знала о пороках своего младшего сына. Это не мешало ей вместе с тем стремиться к устройству его семейной жизни. В качестве невесты она выбрала дочь лорда-мэра Лондона сэра Себастьяна Харви.
Сам сэр Себастьян относился к этому браку весьма сдержанно. В своем письме сэру Джону Хиту – рекордеру Лондона он писал, что всецело полагается в этом вопросе на «единоличное» решение дочери, хотя по сути , видимо, противился предстоящему союзу.
Брачная партия не состоялась. Однако, сэр Себастьян, понимая, что, неудовлетворенная исходом графиня обязательно будет мстить, завещал перед своей смертью все имущество жене, что, по мнению Чемберлена, было добрым знаком «заботы о будущем его дочерей».
Неудача, постигшая графиню с дочерью Харви, не отвратила ее от намеченного плана. Следующей кандидатурой в будущие невестки стала дочь лорда Норриза. Кандидатура, выбранная для той же цели, почти не сопротивлялась. Обстоятельство – само по себе необычное тревожило леди Бомонт. Трудно судить о том, насколько велико было участие самой графини, но неожиданно, в разгар сватовства, лорд Норриз получил новый титул и стал виконтом Темом, а в течение следующего месяца – графом Беркширом.
Итог случившегося оказался непредсказуемым даже для видавшей многое графини. Неожиданная милость короля вскружила голову старому лорду: после незначительных колебаний он в весьма категоричной форме отказал леди Бомонт, и намечавшаяся брачная партия не состоялась.
Временные неудачи, однако, только усиливали желание графини достичь положительного результата. Третья кандидатура и «игра» вокруг новой брачной партии отрабатывалась ею с большей тщательностью, чем две предшествующие.
Известно, что в 1623 году как раз накануне завершения брачных переговоров с лордом Норризом, Кристофер стал одновременно бароном Вилльерсом из Давентри и графом Оглеси. Аргумент оказался настолько внушительным, что Томас Селден – отец очередной невесты дал безоговорочное согласие на брак его дочери Элизабет и младшего Вилльерса.
Судя по всему, в брачном деле Кристофера принимал участие и сам король, ибо на свадьбу от имени Якова жениху были подарены земли с годовой рентой в 400 фунтов.
После того, как была устроена судьба «малышки» Вилльерса, при дворе за Бекингемом прочно закрепилась репутация «заботливого, но не во всем разборчивого родственника». Чемберлен приводит один из имевших хождение при дворе стишков, высмеивавших склонность фаворита к семейственности:
«Под небесами иль над ними восходит Гименей, И двор познает близнецов докучливых скопленье: Джордж призовет туда братишку Джеки, А Джеки - оного, назвав его братишкой Кести ».
Сестра Бекингема - Сьюзан была неплохо устроена еще до возвышения старшего брата. Она была замужем за сэром Уильямом Филдингом – «добропорядочным деревенским джентльменом». Расположение графини и самого фаворита к леди Сьюзан сказалось на карьере ее мужа. Сэр Уильям достаточно быстро становится бароном Филдингом из Ньюхам Паддокса, а в 1620 году графом Денби. В 1622 году восьмилетний сын Филдингов становится бароном Филдингом и получает в качестве подкрепления земли в Лекаге (графство Типперани); далее следует пожалованный ему титул виконта Каллана и соответствующая кооптация в состав ирландского пэрства. Поговаривали, что для него «зарезервирован» графский титул и присмотрен возможный респондент – граф Дезмонда, доживавший свой век в глубоком одиночестве без жены и наследников.
Три дочери шурина Бекингема сделали с подачи влиятельной графини блестящие партии. Мэри –старшая – вышла замуж за сына маркиза Гамилтона в 1622 году. Энн – за внука и наследника виконта Капдена, а младшая – Элизабет – за сына графа Корка – виконта Кинналмери в 1639 году.
Два сводных брата Бекингема были также пристроены графиней при дворе. Старший из них – Уильям стал баронетом в 1619 году: гордость за дарованный ему титул превысила все ожидания. Чемберлен писал : «он стал человеком, с трепетом относящимся к титулу и обязанностям при дворе, так, что сам король не раз говорил, что ему следует выразить благодарность за это».
Эдвард Вилльерс занял пост начальника Монетного двора с доходом 1500-2000 фунтов в год. Его дочь Элизабет была выдана Бекингемом за графа Мортоза, который лично получил от семейства Бекингемов 5000 фунтов в качестве «прибавки» к приданому. Ее сын Уильям, приходивший внуком сэру Оливеру Сент-Джону, стал президентом Манстера и вице-президентом Канота, а с 1616 по 1622 исполнял обязанности наместника Ирландии. В 1621 году ему был пожалован титул виконта Грандисона из Лимерика.
Кроме близких родственников, в судьбе которых принимали активное участие графиня и сам Бекингем, следует назвать всевозможных «терпящих нужду» племянниц и кузин. Так, Генри Бомонт, ранее возглавлявший вустеровскую епархию, стал пребендарием Виндзорской капеллы.
Графиня имела обыкновение демонстрировать заботу об испытывавших нужду родственниках, прикрываясь именем сына или даже короля. По этому поводу Чемберлен замечает: «заботясь об устройстве ее бедных родственников и друзей . . .она считала милосердным, если сюда в город (Лондон – С. Ф. ) прибудут еще шесть или семь из них для никому неизвестных целей ».
Небезынтересен случай с Элизабет – сводной сестрой Бекингема и ее дочерьми. Она была замужем за сэром Джоном Батлером из Гертфордшира. Неожиданно для всех этот никому неизвестный «провинциал» стал в 1620 году баронетом, а спустя восемь лет бароном Батлером из Брамфилда. Пять дочерей сэра Джона еще в малолетстве были сосватаны за сыновей влиятельных особ. Эллен вышла замуж за сэра Джона Дрейка. Оливи стала женою Эдимиона Портера, до этого события с легкостью вошедшего в число сторонников Бекингема. Элизабет вышла замуж за сэра Джеймса Лея, занимавшего до 1608 года должность главного судьи суда Королевской скамьи в Ирландии, а затем служившего в качестве адвоката при самом короле.
Венецианский посланник связывает его продвижение по службе с покровительством как графини, так и самого фаворита, однако, попытка Лея заплатить 10000 фунтов за пост генерального атторнея до подписания брачного контракта все-таки была Бекингемом отвергнута.
После того как 68-летний Лей женился на Элизабет его дела пошли значительно лучше. И хотя современники иронизировали по поводу состоявшегося бракосочетания – «семьдесят взяли в жены семнадцать» – , Лей не скрывал явного удовлетворения . В 1621 году он стал главным судьей суда Королевской скамьи, в 1624 – лордом-казначеем, получив заблаговременно баронский титул Лея из Лея, а в 1626– графом Малборо.
Одри становится в 1618 году женою овдовевшего к тому времени сэра Френсиса Лея, который в этом же году становится баронетом, в 1628 году бароном Дансмором, а уже в 1644 - графом Чичестером.
Мэри выходит в 1623 году замуж за сына графа Саффолка – сэра Эдварда Говарда, которому в 1628 году суждено было стать бароном Говардом из Эскрика.
Анна становится в 1627 году женою Блаунта Маунтджоя –незаконнорожденного сына графа Девоншира и леди Рич, которому еще в 1618 году Бекингемы «устроили» ирландское пэрство. В благодарность за согласие на брак он стал в 1628 году обладателем английского титула: причем новый барон Маунтджой из Тарвестона получил исключительное право предстоять всем баронам, обретших титулы после 20 мая того же года.
Элизабет Бомонт-Эшберхам была второй кузиной Бекингема, овдовевшей еще в юные годы. Ее новой брачной партией занимался сам фаворит после того, как в одном из своих писем она признала свою полную зависимость от влиятельнейшего родственника. Бекингем с подачи самой матери безошибочно выбрал ей мужа. Им стал 57-летний сэр Томас Ричардсон, получивший в 1621 году при поддержке фоворита пост спикера палаты общин и должность королевского барристера в 1625; предполагаемый годовой доход от занимаемых должностей, по оценке современников, должен был составить сумму в 17000 фунтов, что, по мнению тех же очевидцев происходившего, мыслилось в качестве «приданого невесты».
В течении первого года замужества леди Ричардсон стала баронессой Крамонд и получила право на последующую передачу титула сначала второму мужу, а затем старшему сыну от первого брака.
Младший сын и дочь, которых баронесса имела от первого брака, были также неплохо устроены с подачи графини. Джон Эшбархам был женат на дочери Ричарда Ламли – лорда, давшего в качестве приданого дочери ренту с годовым доходом в 5600 фунтов. Энн Эбрашхам стала второй женой сэра Эдварда Деринга – известного антиквара. Благодаря этому браку Деринг добился расположения при дворе и в 1627 году стал баронетом
Активное участие в брачных партиях своих родственников, однако, не означало, что вопросы собственного «счастья» не волновали фаворита. В 1620 году он по настойчивой рекомендации матери и при поддержке Якова женится на Кэтрин Маннерз – дочери весьма состоятельного графа Ратленда. Тесть Бекингема был известен как участник заговора Эссекса и пользовался доверием короля. В 1604 году он стал кавалером ордена Бани, а в 1616 году пополнил ряды ордена Подвязки; в его послужном списке были должности лорда-лейтенанта Линколншира, констебля Ноттингемского замка и хранителя Шервудского леса. Только с 1612 по 1624 годы Яков лично навещал его шесть раз, оставаясь длительное время в его замке Белвур.
Отношение Якова к Ратленду было всегда очень ровным и не предвещало перемен. 1616 год стал для него решающим не только благодаря включению в число рыцарей одного из самых престижных орденов Англии, но и тем, что ему был возвращен конфискованный ранее наследственный титул баронов Россов. Расположение Якова к Ратленду не пугало, а, казалось, наоборот, воодушевляло леди Бомонт и самого Бекингема. Их заветной мечтой стал родственный альянс Вилльерсов–Маннерзов.
Известно, что родственник Бекингема лорд Скроуп был рекомендован в качестве жениха для младшей сестры Ратленда. Состоявшаяся брачная партия была подкреплена новым назначением Скроупа на должность президента Северного совета. Назначение, пришедшее к Скроупу в 1619 году, позволило ему занимать этот пост вплоть до падения Бекингема Федоров Сергей Егорович - канд. ист. наук, доцент кафедры средних веков исторического факультета СПбГУ
По: "Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках"
Доктор Джон Лэм был личным врачом герцога Бекингема, фаворита короля Якова I, однако в народе его называли не иначе как «дьявол герцога». Таким прозвищем он был обязан исключительно своим занятиям колдовством, которые сочетал с медицинской практикой, хотя вообще-то жизнь его была неразрывно связана с преступлением и избегать цепких когтей закона ему удавалось только благодаря покровительству могущественного хозяина. В конце концов он настроил против себя даже Бекингема, который в письме генеральному прокурору и генеральному адвокату касательно последней выходки доктора писал следующее: «Если Лэму дадут ускользнуть под тем предлогом, что он только фокусничал, то правды не узнать никогда; Лэм и раньше подобными уловками дурачил людей и сохранял себе жизнь». Гораздо чаще Лэм выступал именно в качестве «знахаря», а не врача. Хотя он и заявлял, будто изобрел лекарство от определенных болезней, на жизнь он зарабатывал преимущественно не как врач, но как предсказатель, а также черный маг, отправляя на тот свет людей по заказу богатых клиентов при помощи отравы.
Еще до 1617 г. (точная дата не сохранилась) Лэма арестовали по обвинению в двух уголовных преступлениях — «истощение и поражение чахоткой» Томаса, лорда Виндзора, и «заклинания и связь» со злыми духами. Во время выездной судебной сессии в Ворчестере его приговорили к смерти. Однако приведение приговора в исполнение было отложено из-за неожиданной смерти всех, кто был так или иначе причастен к этому делу, от какой-то эпидемии. Поэтому Лэма заключили в Ворчестерский замок, где он, несмотря на ограничение свободы, вел жизнь весьма приятную. Там он продолжал заниматься обеими своими профессиями, и медициной, и колдовством, с немалой для себя выгодой, поскольку ему позволили принимать пациентов и клиентов прямо у себя в камере.
О том, как он демонстрировал свою колдовскую силу, пока сидел в Ворчестерском замке, сложено немало рассказов. Так, говорят, будто он излечил нескольких пациентов, которые были настолько больны, что не могли прийти к нему сами, «на расстоянии», ни разу даже не взглянув на них. Однажды во время прогулки по стене замка он развлек своих тюремщиков и товарищей по заключению тем, что усилием воли заставил проходившую внизу женщину задрать свои юбки и показать, что у нее под ними; в другой раз он привел в большое смущение новую богатую клиентку, которая, как ему показалось, собиралась позабавиться за его счет, тем, что в присутствии ее друзей заявил, будто у нее двое незаконнорожденных детей. Женщина немедленно ушла, опасаясь, должно быть, как бы он не разгласил еще что-нибудь из ее темного прошлого.
Уже во время заключения его снова привлекли к суду по другому обвинению: изнасилованию девушки, которая пришла к нему на консультацию. Судья, однако, отказался выносить приговор, так как счел свидетельские показания слишком подозрительными. В 1624 г. доктор Лэм был помилован и отпущен на свободу. Он сразу же вернулся в Лондон, где нанял дом неподалеку от здания парламента. Но даже и тут вокруг него немедленно разгорелось что-то вроде скандала, поскольку он нанял в качестве постоянной домоправительницы замужнюю женщину миссис Энн Боденхэм, которая и прославилась как любовница доктора Лэма, обучившись у своего хозяина простейшим секретам его ремесла. Однако вовсе не скандальная история с домоправительницей стала причиной ненависти, которой прониклась к нему лондонская чернь. В 1626 г. на Лондон обрушилась невероятной силы гроза. Лэму как раз случилось быть в то время на реке, и немедленно разнесся слух, будто это он своим дьявольским искусством вызвал ту бурю.
Однажды в 1628 г. он отправился в театр «Фортуна» посмотреть представление. На обратном пути двое подмастерьев узнали его и принялись улюлюкать вслед. Тут же собралась толпа и, когда Лэм бросился бежать, погналась за ним. Они настигли его на Вуд-стрит, откуда по водосточным канавам потащили к предместью церкви св. Павла, а там забили дубинками до смерти. Услышав об этом стихийном бунте, усмирять его выехал сам Карл I, но опоздал — помочь доктору было уже нельзя.
Отправлено: 27.01.10 16:20. Заголовок: Из книги "Кардин..
Из книги "Кардинал Ришелье и становление Франции" Э. Леви: ...Герцог Бекингем, чьи красота, происхождение и манеры снискали ему расположение Якова I и главенство в английском королевском совете, прибыл в Париж 24 мая, чтобы препроводить новобрачную в Англию. Провал планируемой испанской женитьбы английского наследника приписывают в основном вызывающей надменности и неуступчивости Бекингема в Мадриде. В Париже он предстал модником и щеголем, за три дня сменившим, как сообщают, двадцать семь нарядов. Рубенс пишет его портрет. Его близость с Анной Австрийской становится темой разговоров при дворе, а затем общераспространенной сплетней. Она допустила его в свою спальню в 1623 г., когда он сопровождал Карла в Испанию, и навлекла на себя вспышку гнева со стороны мужа... В 1625 г. Мария Медичи и Анна сопровождали Генриетту Марию и Бекингема до самого Амьена, где Бекингем и Анна ухитрились, возможно с помощью мадам де Шеврез, остаться наедине в шпалерном саду над Соммой. Камеристка Анны, мадам де Мотвиль, которая в своих мемуарах изо всех сил старается защитить королевскую репутацию, сообщает, что Анна кричала на конюшего и ругала его за то, что тот преднамеренно удалился на почтительное расстояние. После отъезда с Генриеттой Марией в Кале Бекингем мгновенно изобрел предлог для того, чтобы вернуться в Амьен, — необходимость вручить Марии Медичи послание от Карла I, — и был препровожден в спальню Анны, где, как нам сообщают, бросился перед ней на колени и продемонстрировал всю силу своей страсти, хотя о том, что эту пару оставляли наедине, не говорится. Об этом были поставлены в известность и король, и Ришелье. Конюший был уволен, как и камердинер, который доставлял Анне письма от мадам де Шеврез, поощрявшей Анну к тому, чтобы та сделала Бекингема своим любовником. Бекингему запретили возвращаться во Францию.
Отправлено: 27.01.10 16:22. Заголовок: Из книги "Кардин..
Из книги "Кардинал Ришелье и становление Франции" Э. Леви: ...Герцог Бекингем, чьи красота, происхождение и манеры снискали ему расположение Якова I и главенство в английском королевском совете, прибыл в Париж 24 мая, чтобы препроводить новобрачную в Англию. Провал планируемой испанской женитьбы английского наследника приписывают в основном вызывающей надменности и неуступчивости Бекингема в Мадриде. В Париже он предстал модником и щеголем, за три дня сменившим, как сообщают, двадцать семь нарядов. Рубенс пишет его портрет. Его близость с Анной Австрийской становится темой разговоров при дворе, а затем общераспространенной сплетней. Она допустила его в свою спальню в 1623 г., когда он сопровождал Карла в Испанию, и навлекла на себя вспышку гнева со стороны мужа... В 1625 г. Мария Медичи и Анна сопровождали Генриетту Марию и Бекингема до самого Амьена, где Бекингем и Анна ухитрились, возможно с помощью мадам де Шеврез, остаться наедине в шпалерном саду над Соммой. Камеристка Анны, мадам де Мотвиль, которая в своих мемуарах изо всех сил старается защитить королевскую репутацию, сообщает, что Анна кричала на конюшего и ругала его за то, что тот преднамеренно удалился на почтительное расстояние. После отъезда с Генриеттой Марией в Кале Бекингем мгновенно изобрел предлог для того, чтобы вернуться в Амьен, — необходимость вручить Марии Медичи послание от Карла I, — и был препровожден в спальню Анны, где, как нам сообщают, бросился перед ней на колени и продемонстрировал всю силу своей страсти, хотя о том, что эту пару оставляли наедине, не говорится. Об этом были поставлены в известность и король, и Ришелье. Конюший был уволен, как и камердинер, который доставлял Анне письма от мадам де Шеврез, поощрявшей Анну к тому, чтобы та сделала Бекингема своим любовником. Бекингему запретили возвращаться во Францию.
Отправлено: 25.06.10 19:24. Заголовок: ФЕЛЬТОН И БЭКИНГЕМ (..
ФЕЛЬТОН И БЭКИНГЕМ (Зданович Леонид 100 великих казней )
Народ поддержит лишь процветающий режим Франсуа де Нешато
В 1628 году ненависть английского народа и парламента к фавориту короля Карла I герцогу Бэкингему (он же Джордж Вильерс) достигла предела. Несмотря на то, что в романе А. Дюма-отца «Три мушкетера» о романтичном герцоге было сказано много теплых слов, в реальной жизни это был казнокрад, развратник и интриган, пользовавшийся расположением короля, который в нем души не чаял. Прибрав к рукам всю власть в королевстве и должность первого министра правительства, Бэкингем поневоле взвалил на себя и всю полноту ответственности за неустроенность дел в стране. Английский парламент выступил против первого министра. Член парламента Элиот разразился пламенной речью, назвав Бэкингема «врагом королевства», и речь эта была опубликована. Армия и флот были в очень напряженном состоянии духа. Они желали сразиться с кардиналом Ришелье, как их отцы сражались против кардинала Альбрехта. Копия протеста палаты и речь Элиота ходили по рукам солдат и моряков. Командовать ими должен был «враг королевства». Можно ли было доверить такому человеку свою жизнь? Многие из солдат не имели оружия и обуви. Ирландский отряд, состоявший из диких распущенных молодцов, был послан в провинцию и грабил днем и ночью фермеров. Повсюду произошли столкновения. В Госпорте солдаты взбунтовались, и четверо было убито. Повсюду шли аресты. В Спитхэде какой-то матрос оскорбил Вильерса, тот его арестовал и велел повесить. Товарищи матроса окружили дом, в котором он был заперт, но потом отступили, чтобы не возбудить мятежа. Когда Карл с Бэкингемом в Дептфорде осматривал корабли, он шепотом произнес: «Джордж, многие желают, чтоб эти корабли погибли вместе с тобою, не думай об этом, если ты погибнешь, то мы погибнем вместе». Действительно, они оба погибли и за одно дело, но не вместе, как предсказывал король. «Не лучше ли, — спросил Трогмортон у герцога накануне отъезда в армию, — вам надеть под платье тайную кольчугу?» Однако люди часто бывают слепы, когда идут на погибель, и Вильерс, обращаясь к своему осторожному другу воскликнул: «Нет более римлян!» В Портсмуте для герцога был приготовлен небольшой каменный двухэтажный дом, стоявший на главной улице города и принадлежавший капитану Масону. В этом доме в субботу утром 23 августа 1628 года собралась знать — адмиралы, генералы, государственные чиновники, молодая герцогиня леди Англьси и другие дамы. У дверей стояла карета. Лорд Дорчестер только что приехал от короля, и герцог Бэкингем с веселым лицом отправлялся на свидание к Карлу. Он объявил, что получены хорошие вести об освобождении Ла-Рошели от осады, следовательно, отпадала необходимость отправляться в поход. Но Субиз, зная, что эти вести были ложные, явился к герцогу и вступил с ним в горячий спор, требуя немедленного отплытия английского флота, если Англия хотела спасти Ла-Рошель. Пока в доме обсуждали этот вопрос, на улицах происходило волнение. Толпа матросов бегала по городу, называя Вичьерса тираном и убийцей за повешение их товарища. На их усмирение был послан отряд солдат. Солдаты стали стрелять, и весь город превратился в кровавое поле битвы. Герцог во главе кавалерийского отряда бросился на мятежников и отбросил их в гавань, где они искали спасения на кораблях. Двое было убитых и множество раненых. Герцог знал очень хорошо, что ему было не безопасно отправляться на корабли. Экипаж его был готов, а свита садилась на коней. Герцог пошел на улицу, но, проходя по узкому коридору, вдруг остановился и закачался. Лорд Клевеланд, шедший рядом с ним, услыхал глухой удар и слова, произнесенные кем-то вполголоса: «Помилуй, Господи, его душу». Герцог снова пошатнулся, пробормотал чуть слышно «злодей», выхватил из груди нож и грохнулся на землю. Кровь брызнула из его рта, глаза закатились, сердце перестало биться. Бэкингем умер. Вначале свита подумала, что его убил гугенот. Сотни шпаг блеснули в воздухе, и раздался крик: «Француз! Француз!». Когда они поднимали принца, офицер небольшого роста, смуглый, без шляпы, в запыленной одежде и со шпагой в руке, вышел из какой-то двери во двор и воскликнул: «Я убийца». Все взгляды устремились на него. «Это я!» — прибавил офицер и отдал свою шпагу. На допросе он назвался Джоном Фельтоном и признался в совершении убийства, сказав, что он был лишь орудием провидения. Он служил офицером в армии и имел чин поручика, участвовал во многих битвах во Фландрии, на Рейне и под Ла-Рошелью. Ему не заплатили положенное жалованье и не дали роты, но убить герцога он вздумал вовсе не из личных интересов. Он прочел протест палаты, провозглашавшей главнокомандующего общественным врагом, и какой-то внутренний голос призвал его исполнить приговор. Никто его не подстрекал, и он не имел сообщника. Один только внутренний голос побудил его к этому. Парламент указал всей стране врага общества. Преступный сановник открыто нарушал закон, и земное правосудие не могло до него добраться. Власть выше человеческой избрала его орудием справедливого возмездия. Убив Бэкингема, доказывал Фельтон, он исполнил лишь свой долг и надеялся снискать мученический венец. Лорды, допрашивавшие его, объявили между прочим, что герцог вовсе не убит. На мрачном, смуглом лице Фельтона появилась улыбка. «Этот удар убил бы его даже сквозь кольчугу», — сказал опытный воин. Шляпа, потерянная им в толпе, была найдена, и в ней оказалась записка, писанная его рукой, в которой он заявлял, что не имел никаких личных обид против герцога, что решился убить врага общества, объявленного таковым высшим судом в Англии — парламентом. Услыхав весть об убийстве Бэкингема, стоя на коленях за утренней молитвой, Карл объявил, что у Фельтона должен был быть соучастник, и прямо указал на этого участника. Это, решил он, был Элиот, тот самый красноречивый трибун, который назвал Вильерса преступником и предал его народной мести, заявив: «Се человек». Карл приказал привезти убийцу в Лондон, поместить в Лондонскую Башню и подвергнуть допросу. Сэр Лод, наследовавший после герцога доверие короля, принял на себя большую часть трудов по расследованию заговора. Как только по городу разнеслась весть, что офицера, убившего герцога, везут в Лондон, громадные толпы народа вышли к нему навстречу, чтоб выразить ему свою благодарность. По дороге он слышал крики: «Да благословит тебя Господь, маленький Давид», а в Сити из всех лавок и окон раздавались одни и те же слова: «Да помилует тебя Господь!» Когда он проходил в мрачные своды Лондонской Башни с достоинством мученика, то из тысячи сердец вырвался вопль: «Да благословит тебя Господь!» Для народа этот бедный убийца был героем, поднявшим меч за святое дело, подобно Матфею на горе Модине, и освободившим свое отечество от чужестранного ига. В эту ночь за его здоровье пили во всем городе, в тавернах и частных домах, а на другой день за его здоровье пили в Оксфордском университете с завистью к такому классическому подвигу. Никто, кроме короля и двух или трех женщин, никто не был огорчен случившимся. Даже лорды были довольны смертью герцога, ибо, по их словам, наконец-то исчезла причина распри между королем и народом и Англия насладится миром. Даже те, которые не могли выпить за здоровье убийцы, видели во всем происшедшем десницу Господню. В эту ночь имя Фельтона было у всех на устах: некоторые его прославляли, но большинство за него молилось. На следующий день и в продолжении многих недель народ толпился у тюрьмы, чтобы взглянуть на своего «Маленького Давида», на своего «Освободителя». Небольшого роста, слабого сложения, с опущенными глазами, бледным лицом и тяжелой поступью, Джон Фельтон был типичным фанатиком. На одном из его пальцев был отрублен кончик и всякий, спрашивавший у него, как это с ним случилось, с ужасом отворачивался, когда Фельтон спокойным голосом рассказывал свою трагическую повесть. Однажды какой-то сосед его оскорбил, он потребовал удовлетворения, и когда сосед усомнился в его искренности, то он отрубил себе палец и послал его своему сопернику в знак его готовности с ним драться. Выведенный из себя, Фельтон был способен на все, а тем более когда он считал себя призванным небом на какое-нибудь особое дело. Вся страна рукоплескала подвигу Фельтона. Поэты воспевали его в стихах, а досужие остряки составляли анаграммы из его имени. В этом отношении были особенно замечательны Таунли, друг Камдена, и Джиль, друг Мильтона. Гимн Таунли в честь убийцы был так великолепен, что Джонсона заподозрили в его сочинении. Джонсона призвали в суд, но поэт под присягой показал, что стихи были не его, а Таунли. Таунли был его другом, он ужинал с ним недавно и получил от него в подарок кинжал. Джиль был арестован, а Таунли бежал в Гаагу. Вскоре случилось еще более знаменательное событие. Некий Роберт Саведж публично похвастался, что он друг Фельтона, помогал ему в его подвиге и намерен был сам убить герцога, если бы попытка Фельтона не увенчалась успехом. Арестованный и представленный в Королевский совет, Саведж подтвердил свое участие в заговоре. Лод решил, что он уже напал на следы громадного заговора, и тотчас заточил его в Лондонскую Башню. Но он не мог сообщить никаких подробностей, а Фельтон объявил, что никогда не видал этого человека. Тогда Лод придумал испытание. Он приказал удалить Фельтона из Башни и на его место посадить другого арестанта, когда в комнату ввели Саведжа, он подошел к арестанту и пожал ему руку со словами: «Здравствуйте, мистер Фельтон». Саведжа тотчас удалили из Лондонской Башни, как обманщика, и подвергли унизительному наказанию; он был прогнан сквозь строй от Флит-стрита до Вестминстера, выставлен к позорному столбу, заклеймен на обеих щеках и под конец у него были отрублены уши. Но жестокость Лода встретила себе достойного соперника в хитрости Фельтона. «Вы должны во всем признаться! — восклицал Лод. — Или я вас подвергну пытке». — «Если я буду подвергнут пытке, милорд, — отвечал Фельтон, — то в агонии могу обвинить и вас». Все, что Лод узнал о своем узнике, не имело ничего общего с заговором. Джон Фельтон был бедным, одиноким человеком; он вечно был сосредоточен, мало говорил, постоянно читал Библию и ходил в церковь; страстно любил Англию и всей душой ненавидел Рим и Испанию. Лишь за месяц до того, войдя в лавочку уличного писца в Голборне и увидав копию парламентского акта, которым Вильерс был признан врагом общества, он почувствовал в себе призвание исполнить этот приговор народных представителей. Не сразу поддался он этому внутреннему голосу. В продолжении нескольких недель он сопротивлялся ему и горячо молился. Но все было тщетно; он должен был повиноваться небесному голосу. Тогда Фельтон снова отправился в лавочку писца, чтоб еще раз прочесть роковой документ; писец, занятый своим делом, отказался ему дать копию иначе, как если он ее купит. «Позвольте мне ее прежде прочесть?» — сказал Фельтон. «Хорошо», — отвечал писец и послал своего мальчика с Фельтоном в таверну «Мельница», где будущий убийца в продолжение двух часов читал и перечитывал документ. Наконец он заплатил за него мальчику и унес с собой. Целых пять недель он изучал и обдумывал приговор высшего суда Англии, горячо молясь о лучшем его понимании. Небесный голос продолжал его призывать к совершению великого дела, и он в глубине души отвечал, что готов исполнить свое призвание. Отправляясь на кровавый подвиг, он зашел в церковь и попросил, чтобы в следующее воскресенье его упомянули в молитве, как человека, особенно нуждавшегося в милости неба; потом он купил простой нож за два пенса и написал несколько слов на бумажке, которую приколол внутри своей шляпы. На суде прокурор выступил в качестве обвинителя. Он особенно распространялся о потере, понесенной его величеством со смертью такого великого и доброго человека, как герцог. Фельтон встал и, протянув правую руку, сказал, что сожалеет, что убил хорошего королевского слугу, и попросил отрубить руку, совершившую это дело. Джон Фельтон умер как жил: верующий, но не раскаявшийся, внешне бесчувственный, но преданный отечеству, обагренный кровью, но осененный венцом патриота.
Отправлено: 23.10.10 23:45. Заголовок: Известный журналист ..
Известный журналист Александр Минкин в своей статье «Угрозы из стеклянного дома»(Московский Комсомолец № 25475 от 14 октября 2010 г.) написал замечательную фразу:
цитата:
Знакомо с детства. В “Трёх мушкетёрах” капризный герцог Бэкингем топал ножкой и начинал войну между Англией и Францией просто ради того, чтобы насрать кардиналу Ришелье.
Интересная трактовка взаимоотношений Англии и Франции.
Неплохая монография Дюшена о герцоге, много интересных фактов, хотя его связь с Анной Австрийской не в центре книги, а трактуется как одна из многочисленных легенд! По крайне мере радостно, что такие книги есть на русском языке.
Матушка Бекингема, урожденная Мэри Бомонт (или Мари Бомон, на французский лад). Король Яков сделал её графиней Бекингэм в 1618 году. Она родилась около 1570 года, а умерла в 1632 году. Трижды побывала замужем. Красивая, алчная, честолюбивая женщина, постоянно требующая от сына всё новых милостей для родственников, активно вмешивающаяся во все дела, что очень не нравилось современникам. Считается, что под конец жизни она перешла в католичество, что не мешало ей интересоваться астрологией и магией.
Отправлено: 02.11.13 19:20. Заголовок: Оказывается, герцог ..
Оказывается, герцог Бэкингем в 1625 году, во время пребывания во Франции, хотел приобрести «Джоконду» Леонардо да Винчи для своего короля, который был поклонником творчества знаменитого итальянца. С тех пор, как её купил Франциск I, картина хранилась в замке Фонтенбло (до 1695 года, когда её поместили в Версаль). Английский министр пытался сделать это при посредничестве Балтазара Жербье. Карл I предложил шурину обменять «Джоконду» на две картины -« Святое семейство» Тициана и «Портрет Эразма Роттердамского» Гольбейна. Но короля Луи XIII уговорили не расставаться с «самой красивой картиной его королевства». Об этом стало известно из дневника Кассиано дель Поццо (Cassiano del Pozzo), секретаря кардинала Франческо Барберини, коллекционера, знатока искусств, находившегося во Франции в 1625 году вместе с выполняющим дипломатическую миссию хозяином (Франческо Барберини был папским легатом). Кассиано дель Поццо увидел и описал "La Gioconda" в 1625 году в замке Фонтенбло.
В Рунете к этой истории примешивают и кардинала Ришелье:
цитата:
В свое время «Джоконду» едва не купил у французского короля Людовика XIII герцог Бэкингем, так как она предназначалась для коллекции живописи английского короля Карла I. Однако, кардинал Ришелье отговорил своего короля продавать «Джоконду». Возможно, Ришелье она нравилась самому, поскольку он был лучшим французским коллекционером.
цитата:
В XVII веке английский герцог Джордж Вильерс Бэкингем пожелал купить её для своего сюзерена — короля Карла I, но кардинал Ришелье, большой любитель искусства, отговорил Людовика XIII продавать «Джоконду» англичанам. Лорду Бэкингему отписали: «Невозможно расстаться с картиной, которую считают лучшей в мире». Эта история получила широкую огласку, и популярность «Джоконды» резко возросла.
цитата:
Кстати, был момент, когда «Джоконду» едва не купил у французской короны тот самый герцог Бэкингем из истории с подвесками, так как она предназначалась для лучшей в мире коллекции живописи, которой владел английский король Карл I. Людовик XIII был равнодушен к искусству, но сделка не состоялась. Кардинал Ришелье отговорил своего короля продавать «Джоконду» англичанам. Возможно, он сам зарился на картину, будучи лучшим французским коллекционером. Как бы то ни было, этот эпизод стал вершиной первоначальной популярности «Моны Лизы».
А что, может быть, Ришелье и внёс свой вклад в сохранение шедевра во Франции. Но, несмотря на то, что я пересмотрела десятки страниц на французском, английском и итальянском (вот где помог электронный перевод), кардинал Ришелье в связи с этим даже не упоминался.
На этом портрете работы Антониса Ван Дейка изображены сыновья Бэкингема - Джордж Вилльерс, 2-й герцог Бэкингем (1628-1687) и лорд Френсис Вилльерс (1629-1648).
Отправлено: 05.07.16 14:03. Заголовок: Этот конный портрет..
Этот эскиз к конному портрету герцога Бекингэма кисти Рубенса (1625 год) хранится в Художественном музее Кимбелла в Техасе, США. Сам портрет, принадлежащий графу Джерси, сгорел в 1949 году в Остерли Парке в Лондоне.
Отправлено: 05.07.16 15:31. Заголовок: На этом портрете кис..
На этом портрете кисти Ван Дейка (1638 год) изображена дочь Бекингэма Мери Вильерс, герцогиня Ричмонд и Леннокс (1622–1685) со своей карлицей миссис Гибсон. Портрет хранится в Окружном музее искусств Лос-Анжелеса.
Леди Мери Вилльерс родилась в 1622 году. 8 января 1634 года в возрасте двенадцати лет она была выдана замуж за пятнадцатилетнего Карла, лорда Герберта, но уже в 1635 году овдовела, так как юный муж скончался от оспы.
3 августа 1637 года она вышла замуж за герцога Леннокса, ставшего в 1641 году герцогом Ричмондом.
Отправлено: 30.07.16 13:18. Заголовок: Признанный мастер ка..
Признанный мастер карандашного рисунка Даниэль Дюмонтье (1574-1646) не преминул изобразить герцога Бекингэма во время его пребывания во Франции. Портрет хранится в Национальной библиотеке Франции ( BNF).
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 64
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Да уж, комментарии излишни!
- участник сейчас на форуме