Сообщение: 467
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 03.12.08 13:14. Заголовок: Франсуа де Ларошфуко
Франсуа VI де Ларошфуко ( 15 сентября 1613, Париж — 17 марта 1680, Париж)
Герцог де Ларошфуко — знаменитый французский моралист, принадлежал к древнему французскому роду Ларошфуко. До смерти отца (1650) носил титул принц де Марсийак.
Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) уже в XVII в. был известен во Франции и за ее пределами как автор "Максим", быть может, лучшего в своем роде сборника афоризмов. С тех пор Ларошфуко и знаком читателям всего мира как писатель-моралист. Он оставил еще несколько произведений, которые были опубликованы в первом собрании его сочинений, вышедшем в 1868-1883 гг. Кроме "Максим" сюда вошли его письма, "Мемуары", "Автопортрет" и "Размышления на разные темы". Составители современного "Полного собрания сочинений Ларошфуко" добавили к этому "Апологию принца Марсийяка", "Портрет кардинала де Ретца", несколько стихотворений герцога и не опубликованных ранее писем. "Максимы" анализировались и цитирова- лись во многих литературоведческих и исторических работах, но другие произведения Ларошфуко почти не изучались. В России Ларошфуко стал известен как автор "Максим". Первый перевод этих афоризмов на русский язык был сделан в 1781 г. А.Ф. Малиновским (см. Шредер X. Ларошфуко в России. - XVII век, вып. 10. М., 1975, с. 184-189). "Мемуары" же были переведены только в 1971 г. - почти 200 лет спустя (Ларошфуко Ф. де. Мемуары. Максимы. М. ,1971; переиздано в 1993 г.).
Образ автора "Максим", сурового и язвительного критика людских пороков, прочно заслонил собой личность Ларошфуко. Галантный кавалер, преданный сторонник Анны Австрийской, поплатившийся за свою верность несколькими ссылками, упрямый фрондер, храбрый солдат и неудачливый придворный - все эти качества словно померкли перед образом разочарованного мыслителя, циничного скептика.
А между тем удивительная биография этого человека, которая тесно переплелась с богатой событиями историей Франции XVII в., его литературное наследие позволяют сделать вывод, что личность Ларошфуко значительно шире этих рамок, ярче традиционных оценок. Однако недаром один из афоризмов Ларошфуко гласит: "Легче познать людей вообще, чем одного человека, в частности".
По иронии судьбы справедливость этого подтверждается отношением историков к самому герцогу. Даже суть его афоризмов вызывала противоречивые суждения. В середине 60-х годов, подводя итог 100-летнему изучению жизни и произведений герцога, английский историк У. Дж. Мур писал: "Ларошфуко все еще загадка. Мы даже не знаем, был ли он на самом деле циником"
Интерес историков к Ларошфуко пробудился уже в середине XVIII столетия, и по- казателем этого могут служить посвященные ему статьи в историческом словаре Л. Морери (см. Moreri L. Le grande dictionnaire historique. 18-eme ed, v. 7. Amsterdam - Leyden - La Haye - Utreht, 1740, p. 147-148,153). В изданиях, вышедших при жизни герцога, о нем рассказывалось лишь в статье о роде Ларошфуко. Но в середине XVIII в. появилась отдельная статья о самом писателе-моралисте - с краткой биографией и подробным изложением его литературной деятельности. В ней упоминался также ряд работ, содержащих сведения о Ларошфуко-писателе. Однако серьезные исследования относятся лишь к концу прошлого века, они возникли после того, как было опубликовано первое собрание сочинений Ларошфуко. Среди посвященных ему биографических работ выделяются работы Ш.-О. Сент-Бева, Ж. Бурдо, Ф. Эмона, Э. Мора и наиболее полная биография Ларошфуко, принадлежавшая американскому автору - М. Бишопу (Bishop М. The Life and a Adventures of La Rochefoucauld. New York, 1951). Существует также большое количество исследований, где анализируются "Максимы".
Изучение Ларошфуко в России связано с именами литературоведов Э.Л. Липецкой и М.В. Разумовской. М.В. Разумовская в первой половине 60-х годов выпустила две статьи: "Ларошфуко и Фронда" и "К истории "Максим" Ларошфуко". В 1971 г. вышла ее книга "Ларошфуко, автор "Максим". Э.Л. Липецкая, переводившая произведения Ларошфуко, написала о нем статью, которая опубликована в сборнике "Писатели Франции". Некоторое внимание Ларошфуко уделено в исследованиях о литературе XVII в. Ю.Б. Виппера, С.Д. Артамонова и P.M. Самарина. Но все здесь сводится лишь к краткому рассказу о его жизни и беглому обзору "Максим".
Разумовская М.В. Ларошфуко и Фронда. - Литература и эстетика. Л., 1960, с. 5-25.
Ее же. К истории "Максим" Ларошфуко. - Вопросы творческой истории литературного произведения. Л., 1964, с. 77-92.
Разумовская М.В. Ларошфуко, автор "Максим". Л., 1971.
Липецкая Э.Л. Ф. де Ларошфуко. - Писатели Франции. М., 1964, с. 137-143.
Виппер Ю.Б., Самарин P.M. Курс лекций по истории зарубежных литератур XVII века. М, 1954.
Артамонов С.Д., Самарин P.M. История зарубежной литературы XVII века. М., 1958.
Их же. История зарубежной литературы XVII-XVIII вв. М., 1973.
Виппер Ю.Б. XVII век в мировом литературном развитии. М., 1969.
Большинство исследователей, занимавшихся Ларошфуко и конструировавших для себя его образ, разделились на два лагеря. Некоторые превозносили его достоинства, другие сосредоточились на его недостатках. При этом одним и тем же его поступкам порой давали совершенно противоположные объяснения, делая из него то негодяя, то благороднейшего и бескорыстнейшего рыцаря.
Со страниц многих работ Ларошфуко предстает как заядлый интриган, гордый и заносчивый человек, образец высокомерия. "Во Франции было немного людей более надменных, чем герцог де Ларошфуко", - утверждал его исследователь У.Г. Льюис. Ларошфуко не сумел сделать карьеры при дворе, "в основном по собственной глупости", поскольку был совершенно непоследователен, то поддерживая королеву, то борясь против нее. Интрига была его стихией, "в которую Ларошфуко и окунается с огромным наслаждением". Он, очертя голову, "кинулся во Фронду без убеждений, но рьяно, из-за любви и злости на королеву". А иные полагают, что он лишь притворялся влюбленным, цинично используя страсть герцогини де Лонгвиль, одной из красивейших дам при дворе, фрондерки и сестры Великого Конде, для достижения собственных целей. Но даже вся его гордость не помешала ему, разорившись, отдать дочь в жены своему бывшему слуге, лишь бы только не лишиться его финансовой помощи (этот брак не был признан официально, но не считался секретом в обществе).
Но есть авторы, которые рисуют совершенно иной образ Ларошфуко. Большинство из тех, кто занимался изучением биографии герцога, считают, что Ларошфуко был застенчивым человеком, увлеченным "идеалом рыцарской галантно-героической романтики" и всячески стремившимся походить на героев "Астреи".
Роман О. де Юрфе "Новая Астрея" был очень моден в XVII в., его герои считались совершенным образцом "honnete homme". "Honnete homme" - выражение, весьма распространенное в XVII в. в светских кругах, академиях, салонах. Обозначает идеальный образ придворного, наделенного всевозможными добродетелями, а также красотой, смекалкой, ловкостью, склонностью к искусствам и литературе, умением вести беседу и т.п. - одним словом, всем тем, что необходимо для успешной и достойной светской жизни.
"Он полон иллюзий, бескорыстен, готов на любой подвиг", постоянно пренебрегал собственной выгодой, выказывая бескорыстие, "которое проявлял во всем". Однако, считают они, в жизни Ларошфуко постоянно сталкивался с изменами, неблагодарностью, корыстолюбием. "Любой, кто следил за его сложной карьерой во время Фронды, когда он управлял Пуату, боролся против Мазарини и власти королевы, был бы очень удивлен, если бы этот умный и невезучий человек не озлобился", - уверял один из его биографов У.Дж. Мур. Его "Максимы" были "криком о помощи". На него отозвалась мадам де Лафайет, чье участие помогало Ларошфуко в старости. И он в свою очередь стал поддержкой для этой больной, одинокой женщины. Уважаемый всеми, он был образцом honnete homme в свете.
Наличие оценок, находящихся в столь явном противоречии, заставляет исследователей вновь обращаться к загадочной личности Ларошфуко, взвешивая справедливость высказанных ранее упреков и похвал. Его произведения и биография, наполненная яркими приключениями и глубокими разочарованиями, отразили личность этого человека. Попытаемся составить собственное представление о нем, попытаемся понять, кем же был на самом деле этот человек - корыстолюбцем или борцом за идею, циником или идеалистом.
"МОЛОДОСТЬ - ЭТО ПОСТОЯННОЕ ОПЬЯНЕНИЕ, ЭТО ГОРЯЧКА РАССУДКА"
Франсуа VI герцог де Ларошфуко, принц Марсийяк, маркиз де Гершевиль, граф де Ларошгийон, барон де Вертей родился в Париже 15 сентября 1613 г. Род Ларошфуко ведет свое начало с XI в., с Фуко I де Лароша. В XVI в., при Франциске I, Ларошфуко получили графский титул. Франсуа III Ларошфуко, гугенот, погиб в Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 г.; Франсуа IV был убит Католической лигой. Но Франсуа V де Ларошфуко, отец будущего писателя-моралиста, перешел в католичество и начал успешную карьеру при дворе. В свои 25 лет был Главным гардеробмейстером королевы Марии Медичи. Он женился на знатной Габриэли дю Плесси-Лианкур.
Крещение Франсуа VI в церкви Сент-Оноре стало заметным событием в общественной жизни Парижа. Крестным отцом был кардинал де Ларошфуко, тот самый, который позже, в 1625 г., обвенчал Генриетту-Марию Французскую с Карлом I Английским, а крестной матерью - бабушка юного принца, маркиза де Гершевиль, бывшая фрейлина королевы Маргариты де Валуа.
Вскоре после рождения Франсуа мать увезла его в родовое имение Вертей в провинции Ангумуа на западе Франции. Отец остался при дворе. В 1614 г. он получил от королевы Марии Медичи пост генерал-лейтенанта провинции Пуату и 45 тыс. ливров. В 1620 г. он возглавил экспедицию против протестантов этой провинции и разбил их. Тогда же ему был пожалован титул: Франсуа V стал герцогом и пэром. Герцогское великолепие требовало больших расходов. Денег он тратил так много, что жене вскоре пришлось потребовать раздела собственности.
Грамоте юный Франсуа учился у домашнего учителя. Когда принц подрос, мать наняла нового репетитора - королевского прокурора Жюльена Каллардо, который занимался с ним латынью, историей и математикой. Мальчика обучали и всему тому, что было необходимо дворянину, - геральдике, фехтованию, танцам, музыке, хорошим манерам и придворному этикету. В целом его образование было далеко не блестящим. Сам герцог Ларошфуко занимался воспитанием своих пяти сыновей и семи дочерей только в дни кратких приездов из Парижа, но и тогда оно сводилось в основном к рассказам о столице и дворе.
Стремясь поскорее ввести старшего сына во взрослую жизнь, герцог решил женить его. В жены Франсуа VI он выбрал Андре де Вивонн - единственную дочь и наследницу бывшего главного сокольничьего А. де Вивонна. Брачный контракт подписали 20 января 1628 г., а вскоре была совершена церемония венчания. Франсуа только-только исполнилось 14 лет. Молодожены переехали в Париж, где единственной обязанностью юного принца было присутствие при вставании короля. Но уже в июне 1628 г. Франсуа получил чин полковника в Овернском полку и в следующем году принял участие в Итальянских походах - французской военной кампании на территории Италии в рамках Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.). Как старший сын герцога Франсуа носил титул принца Марсийяка, хотя всем в обществе было известно, что на титул "принц" официально он не имел никаких прав, ибо не был ни принцем крови, ни иностранным принцем.
Вернувшись в Париж в 1631 г., он нашел двор сильно изменившимся. После "Дня одураченных" * многие приверженцы королевы-матери, и среди них его отец, герцог де Ларошфуко, разделили с ней опалу. Герцог был отстранен от управления провинцией Пуату и сослан в свой замок около Блуа. Самому же Франсуа было разрешено остаться при дворе. Ему шел восемнадцатый год, "он был приятным, хорошо сложенным молодым человеком с красивым аристократическим лицом и черными вьющимися волосами".
* 10-11 ноября 1630 г. Мария Медичи ультимативно заявила королю, что при дворе останется либо она, либо Ришелье. Распространилась весть об отставке кардинала, и сторонники королевы-матери праздновали победу. Но после длительной беседы с кардиналом король повелел ему остаться. Приверженцы Марии Медичи подверглись опале, а сама королева вскоре бежала в Испанские Нидерланды.
В это время он начал посещать "Голубую гостиную" - модный литературный салон мадам Рамбуйе, где бывала аристократическая и литературная элита и куда захаживал даже сам Ришелье. Этот салон посещали и многие из тех людей, кто в
Отправлено: 03.12.08 23:24. Заголовок: Вот - любопытное чти..
Вот - любопытное чтиво.
Портрет герцога Ларошфуко, им самим написанный.
"Я среднего роста, гибок и правильно сложен, кожа у меня смуглая, но довольно гладкая, лоб открытый, в меру высокий, глаза черные, небольшие, глубоко посаженные, брови тоже черные, густые, но хорошо очерченные. Затрудняюсь сказать, какой формы у меня нос: на мой взгляд, он не вздернутый и не орлиный, не приплюснутый и не острый, скорее великоват, нежели мал, и слегка нависает над верхней губой. У меня большой рот, не слишком толстые и не слишком тонкие губы, почти всегда красные, а зубы белые и ровные. Мне как-то сказали, что подбородок у меня тяжеловат: я нарочно посмотрелся сейчас в зеркало, хотел проверить, так ли это, но решить не смог. Лицо не то квадратное, не то овальное, - какое именно, определить не берусь. Волосы черные, от природы вьются, притом изрядно длинные и густые, так что голова у меня, можно сказать, красивая. На моем лице запечатлелось выражение досадливое и горделивое, поэтому многие считают меня заносчивым, хотя качество это мне вовсе чуждо. Я подвижен, даже чрезмерно, и, разговаривая, слишком много жестикулирую. Вот что с полным чистосердечием я думаю о своей внешности, и, надеюсь, мое представление о себе недалеко от истины. Я буду и дальше рисовать свой портрет столь же правдиво, ибо долго изучал себя и теперь хорошо постиг: мне достанет и смелости, чтобы без обиняков перечислить кое-какие свои достоинства, и честности, чтобы, не лукавя, признаться в недостатках. Прежде всего должен сказать, что характер у меня меланхолический, и меланхолия эта так глубока, что в последние три-четыре года я смеялся не более трех-четырех раз. Однако она, мне кажется, была бы не столь тягостна и несносна, если бы проистекала только из свойств моей натуры; но у меня для нее столько посторонних причин и они так занимают мое воображение и переполняют ум, что чаще всего я погружен в задумчивость и молчу или отделываюсь ничего не значащими словами. Я скрытен с людьми малознакомыми, да и с большинством знакомых не слишком нараспашку. Отлично понимаю, что это недостаток, и по мере сил буду стараться его исправить. Но так как из-за всегдашней своей угрюмой мины я кажусь еще более замкнутым, чем оно есть на самом деле, а избавиться от насупленного вида, которым мы обязаны природному расположению черт, не в наших силах, то, боюсь, даже исправив свой нрав, я не смогу до конца изменить свою хмурую внешность. Я не лишен ума и говорю об этом напрямик, ибо зачем бы я стал прикидываться? Кто не может без экивоков и ухищрений перечислить свои достоинства, тот, мне кажется, под напускной скромностью таит изрядную толику тщеславия и этим своим умалчиванием весьма ловко старается внушить окружающим высокое мнение о себе. А вот я не хочу, чтобы меня считали красивее, чем я себя рисую, или приятнее нравом, чем изображаю, или остроумнее и рассудительнее, чем в действительности. Итак, повторяю, я не лишен ума, но и его портит меланхолия: хотя память у меня хорошая, особого беспорядка в мыслях нет и мне не чужд дар красноречия, но я так погружен в свои печали, что нередко изъясняюсь довольно несвязно. Беседа с достойными людьми - одно из величайших моих удовольствий. Я люблю, чтобы она велась в серьезном тоне и чтобы вопросы нравственности составляли главное ее содержание. Но я не враг и легкой беседы. Сам я редко говорю забавный вздор, но это не значит, что я не способен оценить изящную остроту или найти приятность в шутливой болтовне, в которой так отличаются люди, наделенные умом живым и блестящим. Я хорошо пишу прозой, без труда сочиняю стихи и, будь я чувствителен к такого рода славе, думаю, что при некотором старании добился бы немалого успеха. Я люблю читать, особенно те книги, которые образовывают ум и укрепляют душу. Более всего мне по сердцу совместное чтение с умным человеком, потому что тогда ежеминутно вслух размышляешь над прочитанным, а из размышлений рождается наиприятнейшая и наиполезнейшая беседа. Я неплохо разбираюсь в прозаических и стихотворных творениях, приносимых мне на суд, но суждение свое высказываю, пожалуй, с излишней прямотой. Вот это тоже мой недостаток: иной раз я чрезмерно придирчив и слишком суров в своей критике. Мне нравится присутствовать при спорах, и я часто и с охотой вступаю в них, но свои взгляды отстаиваю обычно с неумеренным пылом и, случается, нападаю на ошибочные утверждения моих противников с такой горячностью, что сам становлюсь не слишком разумным. Я полон благородных чувств, добрых намерений и неколебимого желания быть поистине порядочным человеком, поэтому друзья мои дарили бы меня несказанной радостью, если бы прямодушно говорили мне о моих недостатках. Все мало-мальски близкие мне люди, которые были так добры, что иногда в разговорах со мной указывали на них, знают, с какой искренней благодарностью, с каким полным смирением духа я всегда принимаю советы. Я не подвержен буйным и неумеренным страстям, меня почти никогда не видели в гневе, и я никогда и ни к кому не испытывал ненависти. Однако, если речь идет о моей чести, я весьма щепетилен и всегда готов отомстить за оскорбление. Более того, я не сомневаюсь, что в этих случаях присущее мне чувство долга побудит меня довести до конца дело мести с большей непреклонностью, чем это сделала бы ненависть. Меня не гложет честолюбие, я мало чего боюсь и вовсе не боюсь смерти. Я не очень склонен к жалости, а хотел бы и совсем ее не испытывать. Тем не менее я сделаю все, от себя зависящее, чтобы утешить человека в горе; тут, по моему убеждению, надо пускать в ход все средства, вплоть до выражения величайшего сочувствия, ибо люди, постигнутые несчастьем, так глупеют, что соболезнования приносят им огромное облегчение. Но я настаиваю на том, что следует ограничиться только внешними проявлениями жалости, заботливо изгоняя се из своего сердца. Это чувство не может сослужить нам никакой службы, так предоставим же его простолюдинам, которые, будучи неспособны поступать по указке разума, действуют лишь по велению чувств. Я люблю своих друзей, и любовь моя к ним такова, что, нимало не колеблясь, я пожертвую ради них любой своей выгодой. Я полон к ним снисходительности, терпеливо сношу их дурное расположение духа, но никакими любезностями их не осыпаю и нисколько не тревожусь, когда воздерживаются от любезностей и они. Я от природы нисколько не любопытен к тому, что обычно вызывает любопытство у других, очень скрытен, и хранить чужие тайны мне не стоит никакого труда. Свое слово держу неукоснительно и ни за что не нарушу его, чем бы мне это ни грозило. Правилу этому я твердо следовал всю свою жизнь. С женщинами строго блюду учтивость и, полагаю, ни разу не обронил в их присутствии слова, могущего их задеть. Если у женщины образованный ум, беседу с ней я предпочитаю беседе с мужчиной: женщины обладают той мягкостью, которая отнюдь не присуща нам, к тому же свои мысли они выражают с большей ясностью и всему, что говорят, придают больше изящества. Сознаюсь, когда-то я был склонен приволокнуться, но теперь, несмотря на молодость, решительно этим не грешу. Я покончил с пустым волокитством и не перестаю удивляться, что столько достойных людей все еще тратят на него время. Я безмерно ценю способность испытывать высокие страсти: они говорят о величии души и, хотя вносят в нашу жизнь треволнения, не вполне совместные с суровой мудростью, так гармонично сочетаются с самой безупречной добродетелью, что осуждать их было бы несправедливо. Я знаю, какая утонченность и какая сила таятся в большой, настоящей любви, поэтому если когда-нибудь и полюблю, то лишь такой любовью. Но при моем характере вряд ли опыт ума сможет превратиться для меня в опыт сердца."
Франсуа де Ларошфуко (Francois de la Rochefoucauld) [1613–1680] – герцог, французский писатель-моралист. Принадлежал к одному из самых знатных дворянских родов Франции. В 1630 г. Ларошфуко попал ко двору и сразу оказался в гуще политических интриг. Его жизнь прошла при дворе Людовика XIII и Людовика XIV. Ларошфуко был наперсником Анны Австрийской, участвовал в заговоре против кардинала Ришелье, был на некоторое время заключен в Бастилию, а затем отправлен в ссылку. После смерти Ришелье и Людовика XIII, когда у власти фактически оказался кардинал Мазарини, Ларошфуко примкнул к Фронде. В 1652 г. Фронда потерпела окончательное поражение, Ларошфуко был подвергнут опале и вынужден отправиться в свои владения в Ангумуа. Именно там, вдали от политических интриг и страстей, он начал писать свои «Мемуары», в которых дал неприкрытую картину событий Фронды и характеристику ее участников. В конце 1650-х гг. Ларошфуко вернулся в Париж, был благосклонно принят при дворе, но полностью отошел от политической жизни. В эти годы его все более начинает привлекать литература. Вторая книга Ларошфуко, принесшая ему мировую славу, – «Максимы и моральные размышления» – философский итог наблюдений над нравами французского общества.
Спасибо огромное)))А есть книжные издания его мемуаров?
Есть. Я встречала неоднократно. Если в Питере смотреть (я была в ноябре, так что это верная информация), то на Невском в Доме книги (кажется, так называется это высокое здание с башенкой, с надписями "Зингер") продаются мемуары Ларошфуко. 2-й этаж.
Максимы. Франсуа де Ларошфуко - выдающийся французский писатель и моралист, автор знаменитых "Мемуаров". Его жизнь прошла при дворе Людовика ХIII и Людовика ХIV. Будучи сторонником Фронды, он участвовал в заговорах против кардиналов Ришелье и Мазарини, был заточен в Бастилию, а затем отправлен в ссылку. Вниманию читателя предлагаются "Максимы", классический образец афористического жанра, прославившие имя Ларошфуко. Они представляют собой изящные парадоксы на тему человеческих поступков и придворных нравов эпохи.
Сообщение: 498
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 04.12.08 15:38. Заголовок: Франсуа де Ларошфук..
Франсуа де Ларошфуко Мемуары. Максимы Memoires reflexions ou sentences et maximes morales
Авторский сборник Букинистическое издание Сохранность: Хорошая
Издательство: Наука, 1993 г. Твердый переплет, 284 стр. ISBN 5-02-011163-5 Тираж: 30000 экз. Формат: 70x90/16
От издателя:
Время, когда жил Ларошфуко, обычно называют "великим веком" французской литературы. Его современниками были Корнель, Расин, Мольер, Лафонтен, Паскаль, Буало. Ларошфуко был не только писателем и не только философом - моралистом, он был военачальником, политическим деятелем. Сама его жизнь, полная приключений, воспринимается ныне как захватывающая повесть.
Сообщение: 499
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 04.12.08 15:43. Заголовок: Ф. де Ларошфуко, Ж...
Ф. де Ларошфуко, Ж. де Лабрюйер, Ш. де Сен-Дени де Сент-Эвремон, Л. де Клапье де Вовенарг, С.-Р. Н. Шамфор
Ф. де Ларошфуко. Максимы. Ж. де Лабрюйер. Характеры, или Нравы нынешнего века. Ш. де Сен-Дени де Сент-Эвремон. Избранные беседы. Л. де Клапье де Вовенарг. Введение в познание человеческого разума. Размышления и максимы. С.-Р. Н. Шамфор. Максимы и мысли Серия: Золотой фонд мировой классики Антология
Издательства: Пушкинская библиотека, АСТ, 2004 г. Твердый переплет, 800 стр. ISBN 5-94643-112-9, 5-17-024148-8 Тираж: 5000 экз. Формат: 60x90/16
Сообщение: 502
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 04.12.08 16:06. Заголовок: Максимы и размышлени..
Максимы и размышления. Мемуары
ID товара: 141403 ISBN: 978-5-699-22192-9 Автор: Де Ларошфуко Франсуа Издательство: Эксмо Серия: Антология мудрости Жанр: Западная философия Год выпуска: 2007 Страниц: 528 Тип обложки: 7Б - твердая (плотная бумага или картон) Масса: 402 г Размеры: 172x126x28 мм Наличие: Ожидается
Максимы и размышления. Мемуары. "В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные напротив, обладают способностью много говорить - и ничего не сказать" (Франсуа де Ларошфуко). В этой книге собраны все изречения (максимы) блестящего французского писателя, остроумного завсегдатая парижских светских салонов, автора безупречных по изяществу и лаконизму афоризмов - Франсуа де Ларошфуко. В поисках смысла существования галантный философ 17-го века создает коллекцию парадоксальных изречений о жизни, своеобразный свод нравственных правил, отражающих, по его мнению, этику современного ему человека. Смысл игры нарочито рационалистичного и бесстрастного автора с читателем состоит в восстановлении истинных значений слов и нравственных понятий. Но если слово "я" почти отсутствует в "Максимах", то "Мемуары" писателя в полной мере восполнят этот недостаток, поведав нам о захватывающей, полной интриг жизни аристократа, храброго военачальника и политического деятеля времен Фронды - герцога де Ларошфуко.
Де Ларошфуко Франсуа Мемуары; Максимы и моральные размышления: Сборник
Франсуа де Ларошфуко (1613-1680), французский писатель-моралист, оставил в наследство человечеству филосовские итоги своих наблюдений над природой и характером людей, выраженные в афористической форме. Они и сегодня способны заинтересовать широкий круг читателей.
Серия: Философские науки Издательство: Попурри ISBN: 985-438-318-0 Магазин: Лабиринт
"Максимы" Ларошфуко - итог философских наблюдений за жизнью современного автору французского общества. Тонкий психологизм, остроумие, лаконичность и цинизм, понимаемые как отсутствие иллюзий, делают этот сборник афоризмов популярным вот уже почти четыре столетия.
Сообщение: 504
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 04.12.08 17:28. Заголовок: Франсуа де Ларошфуко..
Франсуа де Ларошфуко Francois de La Rochefoucauld ( 15.09.1613 года [Париж]- 17.03.1680 года [Париж]) Франция (france)
Умный и циничный французский герцог — так охарактеризовал Ларошфуко Сомерсет Моэм. Изысканный стиль, меткость, лаконичность и не бесспорная для большинства читателей суровость в оценках сделали «Максимы» Ларошфуко, пожалуй, наиболее известными и популярными среди сборников афоризмов. Их автор вошел в историю как тонкий наблюдатель, явно разочарованный в жизни — хотя его биография вызывает ассоциации с героями романов Александра Дюма. Эта романтическая и авантюрная его ипостась ныне почти забыта. Но большинство исследователей сходятся на том, что основания мрачной философии герцога кроются именно в его сложной, полной приключений, непонимания и обманутых надежд судьбе.
Биография
Родился 15 сентября 1613 в Париже. Принадлежал к прославленному древнему роду из Пуату. Детские годы Ларошфуко провел в Ангулеме, но в пятнадцатилетнем возрасте переехал в Париж, где принял участие в сражениях Фронды. Полученное им в 1652 огнестрельное ранение привело к резкому ухудшению зрения. После смерти отца в 1653 унаследовал герцогский титул. Ларошфуко находился в близких отношениях с самыми выдающимися женщинами своей эпохи; последней была его связь с мадам де Лафайет. Умер Ларошфуко в Париже 17 мая 1680.
В Мемуарах (M moires, 1662) Ларошфуко в присущей ему беспристрастной, независимой манере рассказывает о собственной неудачной роли в событиях Фронды. Этот объективный стиль с еще большим блеском заявил о себе в главном его произведении – Максимах (Размышления, или Моральные изречения и максимы – R flexions, ou Sentences et maximes morales, 1665. Ларошфуко не первым открыл главную побудительную причину человеческих поступков – скрываемое себялюбие (amoure propre): его оригинальность в том, сколь искусно и метко этот основополагающий принцип иллюстрируется примерами и облекается в изящные лаконичные фразы. Ларошфуко часто называли пессимистом, но он скорее был реалистом, принимавшим общество со всеми его пороками и считавшим принцип всеобщего эгоизма чем-то вроде закона природы, который позволяет объяснить человеческие слабости
Галантный философ
Древо рода Ларошфуко — древняя аристократическая фамилия. Этот род ведет свое начало с XI века, от Фуко I сеньора де Лароша, чьи потомки до сих пор живут в фамильном замке Ларошфуко недалеко от Ангулема. Старшие сыновья в этом роду издревле служили советниками французских королей. Многие носившие эту фамилию вошли в историю. Франсуа I Ларошфуко был крестным французского короля Франциска I. Франсуа III — одним из лидеров гугенотов. Франсуа XII стал учредителем Французского сберегательного банка и другом великого американского ученого-естествоиспытателя Бенджамина Франклина.
Наш герой был шестым в роду Ларошфуко. Франсуа VI герцог де Ларошфуко, принц Марсийяк, маркиз де Гершевиль, граф де Ларошгийон, барон де Вертей, Монтиньяк и Каюзак родился 15 сентября 1613 года в Париже. Его отец, Франсуа V граф де Ларошфуко, главный гардеробмейстер королевы Марии Медичи, был женат на не менее именитой Габриэли дю Плесси-Лианкур. Вскоре после рождения Франсуа мать увезла его в имение Вертей в Ангумуа, где он и провел свое детство. Отец же остался делать карьеру при дворе и, как выяснилось, не напрасно. Вскоре королева пожаловала ему пост генерал-лейтенанта провинции Пуату и 45 тысяч ливров дохода. Получив эту должность, он стал усердно бороться с протестантами. Тем более усердно, что его отец и дед не были католиками. Франсуа III, один из руководителей гугенотов, погиб в Варфоломеевскую ночь, а Франсуа IV был убит членами Католической лиги в 1591-м. Франсуа V же принял католичество, и в 1620 году за успешную борьбу с протестантами ему был пожалован титул герцога. Правда, до того времени, пока парламент не утвердил патент, он был так называемым «временным герцогом» — герцогом по королевской грамоте.
Но и тогда герцогское великолепие уже требовало больших расходов. Денег он тратил так много, что его жене вскоре пришлось потребовать раздельной собственности.
Воспитанием детей — у Франсуа было четыре брата и семь сестер — занималась мать, герцог же в дни своих кратких приездов посвящал их в тайны придворной жизни. Старшему сыну он с младых ногтей внушал чувство дворянской чести, а также феодальной верности дому Конде. Вассальная связь Ларошфуко с этой ветвью королевского дома сохранилась с тех времен, когда и те и другие были гугенотами.
Образование Марсийяка, обычное для дворянина того времени, включало в себя грамматику, математику, латынь, танцы, фехтование, геральдику, этикет и множество других дисциплин. Юный Марсийяк относился к учебе, как и большинство мальчишек, но зато был крайне неравнодушен к романам. Начало XVII века было временем огромной популярности этого литературного жанра — рыцарские, авантюрные, пасторальные романы выходили во множестве. Их герои — то доблестные воины, то безупречные поклонники — служили тогда идеалами для знатных молодых людей.
Когда Франсуа исполнилось четырнадцать лет, отец принял решение женить его на Андре де Вивонн — второй дочери и наследнице (ее сестра рано умерла) бывшего главного сокольничего Андре де Вивонна.
Опальный полковник В том же году Франсуа получил чин полковника в Овернском полку и в 1629 году принял участие в Итальянских походах — военных операциях на севере Италии, которые Франция проводила в рамках Тридцатилетней войны. Вернувшись в Париж в 1631 году, он нашел двор сильно изменившимся. После «Дня одураченных» в ноябре 1630 года, когда королева-мать Мария Медичи, требовавшая отставки Ришелье и уже праздновавшая победу, вскоре была вынуждена бежать, многие ее приверженцы, в том числе и герцог де Ларошфуко, разделили с ней опалу. Герцог был отстранен от управления провинцией Пуату и сослан в свой дом около Блуа. Самому же Франсуа, который как старший сын герцога носил титул принца Марсийяка, было разрешено остаться при дворе. Многие современники упрекали его в заносчивости, поскольку титул принца во Франции полагался лишь принцам крови и иностранным принцам.
В Париже Марсийяк стал посещать модный салон мадам Рамбуйе. В ее знаменитой «Голубой гостиной» собирались влиятельные политики, писатели и поэты, аристократы. Туда заглядывал Ришелье, приходили Поль де Гонди, будущий кардинал де Рец, и будущий маршал Франции граф де Гиш, принцесса Конде со своими детьми — герцогом Энгиенским, который вскоре станет Великим Конде, герцогиней де Лонгвиль, тогда еще мадемуазель де Бурбон, и принцем Конти, и многие другие. Салон был центром галантной культуры — здесь обсуждались все новинки литературы и велись беседы о природе любви. Быть завсегдатаем этого салона означало принадлежать к самому изысканному обществу. Здесь витал дух любимых Марсийяком романов, здесь стремились подражать их героям.
Унаследовав от отца ненависть к кардиналу Ришелье, Марсийяк стал служить Анне Австрийской. Прекрасная, но несчастная королева как нельзя лучше соответствовала образу из романа. Марсийяк стал ее верным рыцарем, равно как и другом ее фрейлины мадемуазель Д'Отфор и знаменитой герцогини де Шеврез.
Весной 1635 года принц по собственному почину отправился во Фландрию сражаться с испанцами. А по возвращении узнал, что ему и еще нескольким офицерам не позволено остаться при дворе. В качестве причины указывались их неодобрительные отзывы о французской военной кампании 1635 года. Год спустя Испания напала на Францию и Марсийяк вновь отправился в армию.
После успешного окончания кампании он ожидал, что теперь ему будет позволено вернуться в Париж, но его надеждам не суждено было оправдаться: «...Я был вынужден уехать к отцу, жившему у себя в поместье и все еще находившемуся в строгой опале». Но, невзирая на запрет появляться в столице, он перед отъездом в имение тайно нанес прощальный визит королеве. Анна Австрийская, которой король запретил даже переписываться с мадам де Шеврез, передала ему письмо для опальной герцогини, которое Марсийяк отвез в Турень, место ее ссылки.
Наконец, в 1637 году отцу и сыну разрешили вернуться в Париж. Парламент утвердил герцогский патент, и они должны были прибыть для завершения всех формальностей и принесения присяги. Их возвращение совпало с разгаром скандала в королевской семье. В августе этого года в монастыре Валь-де-Грас было найдено оставленное королевой письмо к брату— королю Испании, с которым Людовик XIII все еще вел войну. Мать-настоятельница под угрозой отлучения от церкви рассказала так много об отношениях королевы с враждебным испанским двором, что король решился на неслыханную меру — Анну Австрийскую подвергли обыску и допросу. Она была обвинена в государственной измене и тайной переписке с испанским послом маркизом Мирабелем. Король даже собирался воспользоваться этой ситуацией, чтобы развестись со своей бездетной супругой (будущий Людовик XIV родился спустя год после этих событий в сентябре 1638 года) и заточить ее в Гавре.
Дело зашло так далеко, что возникла мысль о побеге. По словам Марсийяка, все было уже готово к тому, чтобы он тайно увез королеву и мадемуазель Д'Отфор в Брюссель. Но обвинения были сняты и столь скандальный побег не состоялся. Тогда принц вызвался оповестить обо всем происшедшем герцогиню де Шеврез. Однако за ним следили, поэтому родные категорически запретили ему видеться с ней. Чтобы выйти из положения, Марсийяк попросил англичанина графа Крафта, их общего знакомого, передать герцогине, чтобы она отправила к принцу верного человека, которого можно было бы обо всем оповестить. Дело шло к счастливому завершению, и Марсийяк отбыл в имение к жене.
Между мадемуазель Д`Отфор и герцогиней де Шеврез существовала договоренность о срочной системе оповещения. Ларошфуко упоминает о двух часословах — в зеленом и красном переплетах. Один из них означал, что дела идут к лучшему, другой был сигналом опасности. Неизвестно, кто перепутал символику, но, получив часослов, герцогиня де Шеврез, посчитав, что все пропало, решилась бежать в Испанию и в спешке покинула страну. Проезжая мимо Вертея, родового поместья Ларошфуко, она попросила принца о помощи. Но он, уже во второй раз прислушавшись к голосу благоразумия, ограничился лишь тем, что дал ей свежих лошадей и людей, сопроводивших ее до границы. Но когда об этом стало известно в Париже, Марсийяк был вызван на допрос и вскоре препровожден в тюрьму. В Бастилии благодаря ходатайствам родителей и друзей он пробыл всего неделю. А после освобождения он вынужден был вернуться в Вертей. В ссылке Марсийяк много часов провел за трудами историков и философов, пополняя свое образование.
В 1639 году началась война и принцу было дозволено отправиться в армию. Он отличился в нескольких сражениях, и по окончании кампании Ришелье даже предложил ему чин генерал-майора, посулив блестящее будущее у себя на службе. Но он по просьбе королевы отказался от всех сулимых перспектив и возвратился в свое имение.
Придворные игры В 1642 году началась подготовка заговора против Ришелье, организованного фаворитом Людовика XIII Сен-Маром. Он вел переговоры с Испанией об оказании помощи в свержении кардинала и заключении мира. В подробности заговора были посвящены Анна Австрийская и брат короля, Гастон Орлеанский. Марсийяк не был в числе его участников, но де Ту, один из близких друзей Сен-Мара, обратился к нему за помощью от имени королевы. Принц устоял. Заговор провалился, а его главные участники — Сен-Мар и де Ту — были казнены.
4 декабря 1642 года умер кардинал Ришелье, вслед за ним в мир иной последовал и Людовик XIII. Узнав об этом, Марсийяк, как и множество других опальных дворян, отправился в Париж. Возвратилась ко двору и мадемуазель Д'Отфор, из Испании приехала герцогиня де Шеврез. Теперь все они рассчитывали на особую милость королевы. Однако очень скоро обнаружили возле Анны Австрийской новоявленного фаворита — кардинала Мазарини, позиции которого, вопреки ожиданиям многих, оказались достаточно сильными.
До глубины души уязвленные этим, герцогиня де Шеврез, герцог Бофор и другие аристократы, а также некоторые парламентарии и прелаты объединились с целью свержения Мазарини, составив новый, так называемый «заговор Высокомерных».
Ларошфуко оказался в довольно сложном положении: с одной стороны, он должен был сохранять верность королеве, с другой — ему совершенно не хотелось ссориться с герцогиней. Заговор был быстро и легко раскрыт, но, хотя принц и посещал иногда собрания «Высокомерных», особой опалы он не испытал. Из-за этого некоторое время даже ходили слухи, что он якобы сам поспособствовал раскрытию заговора. Герцогиня де Шеврез в очередной раз отправилась в ссылку, а герцог де Бофор провел пять лет в тюрьме (его побег из Венсеннского замка, действительно имевший место, очень красочно, хотя и не вполне верно, описал Дюма-отец в романе «Двадцать лет спустя»).
Мазарини пообещал Марсийяку чин бригадного генерала в случае успешной службы, и в 1646 году он отправился в армию под начальство герцога Энгиенского — будущего принца Конде, уже одержавшего свою знаменитую победу при Рокруа. Однако Марсийяк очень скоро был тяжело ранен тремя выстрелами из мушкета и отправлен в Вертей. Потеряв возможность отличиться на войне, он после выздоровления сосредоточил свои усилия на том, чтобы добиться губернаторства Пуату, которое было в свое время отнято у его отца. В должность губернатора он вступил в апреле 1647 года, заплатив за нее значительную сумму денег.
Опыт разочарований Годы напролет Марсийяк тщетно ожидал королевской милости и признательности за свою преданность. «Мы обещаем соразмерно нашим расчетам, а выполняем обещанное соразмерно нашим опасениям», — напишет он позднее в своих «Максимах»... Постепенно он все больше сближался с домом Конде. Этому способствовали не только связи отца, но и связь принца с герцогиней де Лонгвиль, сестрой герцога Энгиенского, которая началась еще в 1646 году, во время военной кампании. Эта белокурая, голубоглазая принцесса, одна из первых красавиц при дворе, гордилась своей незапятнанной репутацией, хотя была причиной многих дуэлей и нескольких скандалов при дворе. Один из таких скандалов между ней и любовницей ее мужа, мадам де Монбазон, Марсийяк помогал улаживать перед Фрондой. Сам же, желая добиться ее расположения, был вынужден соперничать с одним из своих друзей — графом Миоссаном, который, видя успех принца, сделался одним из заклятых его врагов.
Опираясь на поддержку Конде, Марсийяк стал претендовать на получение «луврских привилегий»: права въезжать в Лувр в карете и «табурета» для своей жены — то есть права сидеть в присутствии королевы. Формально на эти привилегии он не имел никаких прав, поскольку полагались они лишь герцогам и принцам крови, но фактически монарх такие права мог пожаловать. По этой причине многие опять сочли его заносчивым и высокомерным — ведь он хотел стать герцогом еще при жизни отца.
Узнав же, что при «раздаче табуретов» его все-таки обошли, Марсийяк бросил все и отправился в столицу. В то время уже началась Фронда — широкое общественно-политическое движение, во главе которого стояли аристократы и Парижский парламент. Историки до сих пор затрудняются дать ему точное определение.
Склонный поначалу поддержать королеву и Мазарини, Марсийяк отныне встал на сторону фрондеров. Вскоре по прибытии в Париж он выступил в парламенте с речью, которая называлась «Апология принца Марсийяка», где высказал свои личные претензии и причины, побудившие его присоединиться к восставшим. В течение всей войны он поддерживал герцогиню де Лонгвиль, а затем ее брата, принца Конде. Узнав в 1652 году, что герцогиня завела себе нового любовника, герцога Немура, он порвал с ней. С тех пор их отношения стали более чем прохладными, но принц тем не менее остался верным сторонником Великого Конде.
С началом беспорядков королева-мать и Мазарини покинули столицу и начали осаду Парижа, результатом которой стал подписанный в марте 1649 года мир, не удовлетворивший фрондеров, ибо Мазарини остался у власти.
Новый этап противостояния начался с ареста принца Конде. Но после освобождения Конде порвал с другими вождями Фронды и дальнейшую борьбу вел уже в основном в провинции. Декларацией от 8 октября 1651 года он и его сторонники, включая герцога Ларошфуко (он стал носить этот долгожданный титул со смерти отца в 1651 году), объявлялись государственными изменниками. В апреле 1652 года принц Конде со значительным войском подошел к Парижу. В битве у парижского предместья Сент-Антуан 2 июля 1652 года Ларошфуко был серьезно ранен в лицо и на время потерял зрение. Война для него закончилась. Ему потом пришлось долго лечиться, на одном глазу нужно было удалять катаракту. Зрение немного восстановилось лишь к концу года.
После фронды В сентябре король пообещал амнистию всем, кто сложит оружие. Герцог, слепой и прикованный к постели приступами подагры, отказался сделать это. И вскоре он вновь был официально объявлен виновным в государственной измене с лишением всех званий и конфискацией имущества.
Ему также было приказано покинуть Париж. В свои владения ему было разрешено вернуться лишь по окончании Фронды, в конце 1653 года.
Дела пришли в полный упадок, родовой замок Вертей был разрушен королевскими войсками по приказу Мазарини. Герцог поселился в Ангумуа, но иногда наведывался в Париж к своему дяде — герцогу Лианкуру, который, судя по нотариальным актам, отдал ему для проживания в столице Отель Лианкур. Ларошфуко проводил теперь много времени с детьми. У него было четыре сына и три дочери. В апреле 1655 года родился еще один сын. Жена преданно ухаживала за Ларошфуко и поддерживала его. Именно в то время он решает писать мемуары, дабы поведать подробности тех событий, которым он был свидетелем.
В 1656 году Ларошфуко разрешили окончательно вернуться в Париж. И он поехал туда, чтобы устроить брак старшего сына. При дворе он бывал редко — король не выказывал ему своего благоволения, а посему большую часть времени он проводил в Вертее, причиной тому было еще и существенно ослабевшее здоровье герцога.
Дела немного наладились в 1659 году, когда он получил пенсию в 8 тысяч ливров в качестве компенсации за понесенные во время Фронды убытки. В том же году состоялась свадьба его старшего сына, Франсуа VII, принца Марсийя-ка, с кузиной, Жанной-Шарлоттой, богатой наследницей дома Лианкуров.
С этого времени Ларошфуко поселяется с женой, дочерьми и младшими сыновьями в Сен-Жермене, тогда еще пригороде Парижа. Он окончательно помирился с двором и даже получил от короля орден Святого Духа. Но этот орден не был свидетельством королевского фавора — Людовик XIV покровительствовал лишь его сыну, так до конца и не простив мятежного герцога.
В тот период во многих вопросах, и прежде всего финансовых, Ларошфуко много помогал его друг и бывший секретарь Гурвиль, преуспевший впоследствии на службе и с юр интенданта Фуке, и принца Конде. Спустя несколько лет Гурвиль женился на старшей дочери Ларошфуко — Марии-Катерине. Этот мезальянс поначалу породил множество сплетен при дворе, а затем столь неравный брак стали обходить молчанием. Многие историки обвиняли Ларошфуко в том, что он «продал» свою дочь за финансовую поддержку бывшего слуги. Но вот согласно письмам самого герцога Гурвиль в самом деле был его близким другом, и этот брак вполне мог быть следствием их дружбы.
Рождение моралиста Ларошфуко больше не интересовала карьера. Все придворные привилегии, которых герцог столь упорно добивался в молодости, он в 1671 году передал своему старшему сыну, принцу Марсийяку, который делал успешную карьеру при дворе. Гораздо чаще Ларошфуко посещал модные литературные салоны — мадемуазель де Монпансье, мадам де Сабле, мадемуазель де Скюдери и мадам дю Плесси-Генего. Он был желанным гостем в любом салоне и слыл одним из образованнейших людей своего времени. Король даже подумывал о том, чтобы сделать его гувернером дофина, но так и не решился поручить воспитание сына бывшему фрондеру.
В одних салонах велись серьезные беседы, и Ларошфуко, хорошо знавший Аристотеля, Сенеку, Эпиктета, Цицерона, читавший Монтеня, Шаррона, Декарта, Паскаля, принимал в них активное участие. У мадемуазель Монпансье занимались составлением литературных портретов. Ларошфуко «написал» свой автопортрет, который современные исследователи признали одним из самых лучших.
«Я полон благородных чувств, добрых намерений и неколебимого желания быть поистине порядочным человеком...» — писал он тогда, желая выразить свое стремление, которое пронес через всю жизнь и которое мало кто понял и оценил. Ларошфуко отмечал, что всегда был до конца верен своим друзьям и неукоснительно держал слово. Если сравнить это сочинение с мемуарами, то станет очевидно, что в этом он и видел причину всех своих неудач при дворе...
В салоне мадам де Сабле увлеклись «сентенциями». По правилам игры заранее определялась тема, на которую каждый составлял афоризмы. Затем сентенции зачитывались перед всеми, и из них выбирались самые меткие и остроумные. С этой игры и начались знаменитые «Максимы».
В 1661 — начале 1662 года Ларошфуко закончил писать основной текст «Мемуаров». В то же время он начал работу и над составлением сборника «Максим». Новые афоризмы он показывал своим друзьям. Фактически дополнял и редактировал «Максимы» Ларошфуко всю оставшуюся жизнь. Им также были написаны 19 небольших эссе о морали, которые он собрал вместе под названием «Размышления на разные темы», хотя они впервые вышли в свет только в XVIII веке.
Вообще с публикацией своих произведений Ларошфуко не везло. Одна из рукописей «Мемуаров», которые он давал прочесть друзьям, попала к одному издателю и была опубликована в Руане в сильно измененном виде. Это издание вызвало огромный скандал. Ларошфуко обратился с жалобой в парижский парламент, который указом от 17 сентября 1662 года запретил его продажу. В том же году в Брюсселе был издан авторский вариант «Мемуаров».
Первое издание «Максим» вышло в 1664 году в Голландии — также без ведома автора и опять — по одной из рукописных копий, которые ходили среди его друзей. Ларошфуко был в ярости. Он срочно издал другой вариант. Всего при жизни герцога было выпущено пять одобренных им публикаций «Максим». Уже в XVII веке книга издавалась за пределами Франции. Вольтер отозвался о ней как об «одной из тех работ, которые в наибольшей степени способствовали формированию у нации вкуса и дали ей дух ясности...»
Последняя война Отнюдь не усомнившись в существовании добродетелей, герцог разочаровался в людях, стремящихся подвести под добродетель практически любой свой поступок. Придворная жизнь, и особенно Фронда, дала ему массу примеров хитроумнейших интриг, где поступки не соответствуют словам и каждый в конечном итоге стремится лишь к собственной выгоде. «То, что мы принимаем за добродетель, нередко оказывается сочетанием корыстных желаний и поступков, искусно подобранных судьбой или нашей собственной хитростью; так, например, порою женщины бывают целомудренны, а мужчины — доблестны совсем не потому, что им действительно свойственны целомудрие и доблесть». Такими словами открывается его сборник афоризмов.
Среди современников «Максимы» сразу вызвали большой резонанс. Одни находили их превосходными, другие — циничными. «Он совсем не верит ни в щедрость без тайного интереса, ни в жалость; он судит о мире по себе», — писала принцесса де Гемене. Герцогиня де Лонгвиль, прочтя их запретила своему сыну, графу Сен-Полю, отцом которого был Ларошфуко, посещать салон мадам де Сабле, где проповедуют такие мысли. Графа стала приглашать к себе в салон мадам де Лафайет, и постепенно Ларошфуко тоже стал все чаще захаживать к ней. С этого началась их дружба, продолжавшаяся до самой смерти. Ввиду почтенного возраста герцога и репутации графини их отношения почти не вызвали сплетен. Герцог практически ежедневно бывал у нее в доме, помогал работать над романами. Его идеи оказали весьма существенное влияние на творчество мадам де Лафайет, а его литературный вкус и легкий стиль помогли ей создать роман, который называют шедевром литературы XVII века, — «Принцесса Клевская».
Почти каждый день гости собирались у мадам Лафайет или у Ларошфуко, если он не мог приехать, беседовали, обсуждали интересные книги. Расин, Лафонтен, Корнель, Мольер, Буало читали у них свои новые произведения. Ларошфуко из-за болезни часто был вынужден оставаться дома. С 40 лет его мучила подагра, давали о себе знать и многочисленные ранения, болели глаза. Он совершенно отошел от политической жизни, однако, несмотря на все это, в 1667 году в возрасте 54 лет добровольцем отправился на войну с испанцами, чтобы участвовать в осаде Лилля. В 1670 году умерла его жена. В 1672-м на него обрушилось новое несчастье — в одном из сражений принц Марсийяк был ранен, а граф Сен-Поль убит. Через несколько дней пришло сообщение, что от ран скончался четвертый сын Ларошфуко, шевалье Марсийяк. Мадам де Севинье в своих знаменитых письмах дочери писала, что при этих известиях герцог старался сдержать чувства, но слезы сами текли у него из глаз.
...В 1679 году Французская академия отметила работы Ларошфуко, ему было предложено стать ее членом, но он отказался. Одни считают причиной тому застенчивость и робость перед аудиторией (свои произведения он зачитывал только друзьям, когда присутствовало не больше 5—6 человек), другие — нежелание прославлять в торжественной речи Ришелье, основателя Академии. Быть может, дело в гордости аристократа. Дворянин был обязан уметь изящно писать, но быть писателем — ниже его достоинства.
В начале 1680 года Ларошфуко стало хуже. Врачи говорили об остром приступе подагры, современные исследователи считают, что это мог быть и легочный туберкулез. С начала марта стало ясно, что он умирает. Мадам де Лафайет проводила у него каждый день, но, когда надежда на выздоровление была окончательно потеряна, ей пришлось покинуть его. Согласно обычаям того времени у постели умирающего могли находиться только родные, священник и прислуга. В ночь с 16 на 17 марта в возрасте 66 лет он скончался в Париже на руках старшего сына.
Большинство современников считали его чудаком и неудачником. Ему не удалось стать тем, кем он хотел — ни блестящим придворным, ни удачливым фрондером. Будучи человеком гордым, он предпочитал считать себя непонятым. О том, что причина его неудач может крыться не только в своекорыстии и неблагодарности других, но отчасти и в нем самом, он решился поведать лишь в самые последние годы жизни, о чем большинство смогло узнать только после его смерти: «Дарования, которыми господь наделил людей, так же разнообразны, как деревья, которыми он украсил землю, и каждое обладает особенными свойствами и приносит лишь ему присущие плоды. Потому-то лучшее грушевое дерево никогда не родит даже дрянных яблок, а самый даровитый человек пасует перед делом хотя и заурядным, но дающимся только тому, кто к этому делу способен. И потому сочинять афоризмы, не имея хоть небольшого таланта к занятию такого рода, не менее смехотворно, чем ожидать, что на грядке, где не высажены луковицы, зацветут тюльпаны». Впрочем, его талант как составителя афоризмов никто и никогда не оспаривал.
Он и остался в истории как автор «Максим» — остроумный и проницательный философ, обладающий безупречным стилем...
Сообщение: 505
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
4
Отправлено: 04.12.08 17:38. Заголовок: Франсуа де Ларошфуко..
Франсуа де Ларошфуко
Шассерио. Франсуа VI, герцог де Ларошфуко. 1836. Версаль, Национальный музей
Цитаты Кто слишком усерден в малом, тот обычно неспособен к великому. Слабость характера - это единственный недостаток, который невозможно исправить. Вернейший способ быть обманутым - это считать себя хитрее всех. Мы сопротивляемся нашим страстям не потому, что мы сильны, а потому, что они слабы. Человек никогда не бывает так счастлив или несчастлив, как это кажется ему самому. Многие презирают жизненные блага, но почти никто не способен ими поделиться. Зависть еще непримиримее, чем ненависть. Что перестает удаваться, перестает и привлекать. Мало на свете женщин, чьи достоинства пережили их красоту.
О добре и зле Опаснее всего те злые люди, которые не совсем лишены доброты. Зло, как и добро, имеет своих героев. Одним идут их недостатки, а другим даже их достоинства не к лицу. Большое несчастье - принять услугу от подлеца. Порой из дурных качеств складываются великие таланты.
Об уме и глупости Ум и сердце человека, так же как и его речь, хранят отпечаток страны, где он родился. К старости недостатки ума становятся все заметнее, как и недостатки внешности. Есть дураки, сознающие свою глупость и умело ее использующие. Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется. Нет ничего глупее желания быть умнее всех. Ум порой служит для того, чтобы смело делать глупости.
Об обществе Люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос. Обычно мы хвалим других только для того, чтобы услышать похвалу себе. Уклонение от комплимента - это просьба повторить его. Если бы не льстили себе сами, нас не портила бы чужая лесть. Мы легко забываем свои ошибки, когда они известны лишь нам одним. Кто стремится всегда жить на виду у благородных людей, тот поистнине благородный человек. Чаще всего тяготит своим присутствием тот, кто считает, что не может быть в тягость. В основе так называемой щедрости лежит тщеславие, которое нам дороже того, что мы дарим. Нам кажется, что наши собеседники с нами искреннее, чем с кем бы то ни было.
О дружбе Не верить друзьям позорнее, чем быть ими обманутым. Предают чаще не по обдуманному намерению, а по слабости характера. Преданность - это уловка, чтобы возвыситься над другими и проникнуть в важнейшие тайны.
О любви Нет таких людей, которые, перестав любить, не начали бы стыдиться прошедшей любви. Если судить о любви по обычным ее проявлениям, то она больше похожа на вражду, чем на дружбу. Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел. Иные потому и влюбляются, что наслышаны о любви. Любовники только потому никогда не скучают друг с другом, что все время говорят о себе. В ревности больше себялюбия, чем любви. Пока люди любят, они прощают. Когда люди уже не любят друг друга, им трудно найти повод для того, чтобы разойтись. Ревности достоин лишь тот, кто старается ее не вызывать. Ревность обычно рождается вместе с любовью, но не всегда вместе с ней умирает. Верность, сохраненная ценой больших усилий, ничем не лучше измены. Кто излечивается от любви первым, всегда излечивается полнее. Окочательно соскучившись, мы перестаем скучать.
О браке Бывают удачные браки, но не бывает браков упоительных.
О советах Старики потому так любят подавать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.
Склонный поначалу поддержать королеву и Мазарини, Марсийяк отныне встал на сторону фрондеров. Вскоре по прибытии в Париж он выступил в парламенте с речью, которая называлась «Апология принца Марсийяка», где высказал свои личные претензии и причины, побудившие его присоединиться к восставшим. В течение всей войны он поддерживал герцогиню де Лонгвиль, а затем ее брата, принца Конде. Узнав в 1652 году, что герцогиня завела себе нового любовника, герцога Немура, он порвал с ней. С тех пор их отношения стали более чем прохладными, но принц тем не менее остался верным сторонником Великого Конде.
Ларошфуко долгое время пребывал в натянутых отношениях с Конде. Великий принц всячески демонстрировал, что он против связи своей сестры и принца Марсийяка. Еще живо было воспоминание о прошлом скандале с Колиньи. К тому же, Конде неодобрительно отнесся к намерению Ларошфуко оставить военную карьеру (такая "мелочь" как рана его не впечатлила, сам Конде тоже бывал ранен). Дальнейшее сближение Ларошфуко и Конде произошло, безусловно, не без помощи герцогини де Лонгвиль, но случилось это только в середине 1649 года. Во время Парламентской Фронды Ларошфуко, действительно, горячо поддерживал парламент, Бофора и Гонди. Но если Конде с презрением отзывался о принце Марсийяке, тот, наоборот, очень уважительно относился к Конде, и действительно искал его расположения. В частности, именно он раздобыл информацию о готовящемся покушении на Великого принца. После того, как Конде был освобожден из тюрьмы, поддерживал его до самого краха Фронды.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 18
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме