Сообщение: 1641
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
9
Отправлено: 21.02.09 20:30. Заголовок: Маркиза де Рамбуйе и европейские литературные салоны XVII века
Маркиза де Рамбуйе
Катрин де Вивон (1588-1665) - дочь французского придворного и фрейлины-итальянки при дворе Екатерины Медичи. У нее были хорошие "стартовые возможности": мать Катрин была по тому времени весьма образованной женщиной, которая ничего не имела против образования дочери. Катрин знала итальянский, французский, испанский. В 1600 г. в возрасте 12 лет была выдана замуж. Муж, Шарль д'Анженн, маркиз де Рамбуйе, был старше на 11 лет. "Это был счастливый союз двух умных молодых людей с умом куда более активным, чем было принято при французском дворе". По воспоминаниям современников, Катрин была не только умна, но и дружелюбна, имела очень хорошую репутацию, ей посчастливилось жить рядом с любящим и понимающим мужем. Приехав в Париж, она пришла в ужас от грубых нравов французского общества и двора короля Генриха IV, а также грубости французского языка.
Появление салона маркизы, может быть, было результатом обстоятельств. Будучи особой деликатной, хрупкого здоровья, она не могла выносить длительных ритуалов королевского двора, свою роль сыграла немилость со стороны Ришелье по отношению к мужу Катрин. В 16 лет она покинула королевский дворец и поселилась в новом доме, который был построен недалеко от Лувра и приобрел известность как отель (особняк) Рамбуйе. Супруги решили устраивать в доме приемы в соответствии со своим вкусом и интересами. Маркиза де Рамбуйе первая открыла двери своего дома для общественности. Поэты, ученые, буржуа стали регулярно собираться для интеллектуальных бесед под руководством маркизы. Кроме того, что маркиза де Рамбуйе была важной светской персоной, она еще и подарила обществу 6 дочерей и 1 сына, совместив в себе женскую независимость и прелесть матери.
Отправлено: 23.11.15 16:16. Заголовок: Отрывок из статьи Юр..
Отрывок из статьи Юрия Лотмана "Езда в остров любви" Тредиаковского и функция переводной литературы в русской культуре первой половины XVIII века.
Возникший в условиях литературного подъема прециозный салон ХVII в. был не карикатурным сборищем жеманниц и щеголей, а явлением, исполненным серьезного культурного смысла. Салон - в первую очередь, салон госпожи Рамбуйе, ставший своеобразным эталоном для всех других салонов эпохи, - был явлением оппозиционным по отношению к насаждавшейся Ришелье государственной централизации. Оппозиция эта была не политической: государственной серьезности противопоставлялась игра, официальным жанрам поэзии – интимные, диктатуре мужчин - господство женщин, культурной унификации в общегосударственном масштабе – создание замкнутого и резко ограниченного от всего остального мира «Острова любви», «Страны нежности», «Царства прециозности», в создании карт которых упражнялись мадемуазель де Скюдери, Молеврье, Гере, Таллеман и другие. Резкая ограниченность от всего остального мира и составляла особенность салона. Переступая его порог, избранный (а переступить порог могли только избранные), как всякий посвященный, член эзотерического коллектива менял свое имя. Он становился Валером (Вуатюр) или Менандром (Менаж), Галатеей (графиня Сен-Жеран) или Меналидой (дочь госпожи Рамбуйе Жюли, в замужестве герцогиня Монтозье). Сомез совершенно серьезно (хотя и с оттенком иронии) составил словарь, в котором снабдил эзотерические имена прециозниц «переводами». Но и пространство переименовывалось — из реального оно становилось условным и литературным. Париж именовался Афины, Лион — Милет, предместье Сен-Жермен - Малые Афины, остров Нотр-Дам — Делос. Язык салона имел тенденцию превращаться в замкнутый, непонятный «чужим» жаргон.
Однако замкнутость салона была не целью, а средствам. У властей она вызывала подозрительность. Известно, что Ришелье («Сенека», на языке прециозников) - требовал, чтобы маркиза Рамбуйе сообщала ему характер разговоров, которые велись в ее салоне. Вызвав гнев кардинала, маркиза отказалась, и только заступничество племянницы кардинала мадемуазель Комбале спасло салон от преследований. Хотя маркиза Рамбуйе настолько не скрывала своей неприязни к «Великому Александру», как именовали короля на языке прециозных салонов, что ее дочь Жюли, по свидетельству Ж. Таллемана де Рео, говаривала: «Боюсь, как бы ненависть моей матушки к Королю не навлекла бы на нее проклятие божье», политический смысл ее оппозиции был ничтожен. Однако чутье не обманывало Ришелье. Салоны (не в их опошленных подражаниях, а в классических образцах XVII в.) действительно таили серьезную опасность для абсолютистского централизма. Будучи тесно связаны с гуманистической традицией Ренессанса, они противопоставляли и деспотической реальности, и героическому мифу о ней, создаваемому классицизмом, мир художественной утопии. Политике и освещавшему ее Разуму противопоставлялись Игра и Каприз. Но и Разум не был изгнан: прециозный мир — не мир барочного трагического безумия. Он только подчинялся законам маскарадной травестии, господствовавшим в прециозном салоне. На протяжении всей истории утопической травестии — от маскарадных ритуалов до образов перевернутого мира, в литературе XVI—XVII вв. — существенным признаком утопизма является стремление переиначить природный порядок, сделать «мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной». Из этих же соображений Платон предписывал в идеальном государстве инициализировать различие в воспитании и занятиях юношей и девушек, которые в его городе наравне с мужчинами овладевают даже таким традиционно мужским занятием, как военное ремесло "Великим бедствием для государства будет такое позорное воспитание женщин, что они не пожелают умирать или претерпеть всяческие опасности ради детей". И далее: "Женщины не должны пренебрегать ратным делом, но "се, как граждане, так и гражданки, должны о нем печься"'. Прециозницы не были амазонками - военное дело их не интересовало, но стремление к дефеминизации в их мире проявлялось весьма отчетливо: любовь котировалась низко - ее следовало избегать. В моду вошли "жестокость" и поздние браки. Культ красавицы Жюли, дочери маркизы Рамбуйе, был как бы официальной религией "голубой гостиной", ей посвящались поэтические произведения и целые коллективные сборники (так называемый сборник "Гирлянда Жюли"). Однако влюбленного в нее герцога Монтозье она заставила долгие годы ждать свадьбы, которая совершилась, лишь когда молодость Жюли давно прошла. Вуатюр был изгнан из салона Рамбуйе за то, что осмелился поцеловать руку дочери хозяйки, а сама маркиза Рамбуйе, "женщина тонкого ума, говорила, что нет ничего нелепее мужчины в постели ".
"Жестокость" к влюбленным в них кавалерам прециозницы "голубой гостиной" компенсировали ученостью, стремлением к образованию, изучением таких "неженственных" наук, как математика и латынь. Героем салона делается не храбрый вояка и не жеманный щеголь, а красноречивый аббат, с которым можно обсуждать не только научные вопросы, но и необходимость ограничения родительской власти, свободу разводов и ограничение деторождения.
Однако тяготение к эмансипации - лишь одна из граней того мира, который возникал за внутренней границей салона. Главной особенностью было стирание граней между жизнью, игрой и искусством. Поэтические произведения писались и импровизировались к различным случаям, становясь неотъемлемой частью каждодневной жизни людей, а сама жизнь сливалась с поэтическими сюжетами.[Литературные маски становились характеристиками людей и программами их бытового поведения. 'Однако нигде это "переливание" жизни в литературу не проявлялось в такой мере, как в романе'). Если такие романы, как "Великий Кир" или "Клелия" и "Астрея", становились источниками прециозных выражений, давали посетителям салона имена и роли, то одновременно эти же романы в масках античных героев и пастухов описывали похождения известных в данном кружке лиц и соединяли прециозную утонченность с злободневностью сплетни или, по крайней мере, пикантного анекдота об общих знакомых. Жизнь салона была тем генератором, который порождал роман, давал к нему ключи и определял ту утраченную для современного читателя атмосферу, в которой все эпизоды воспринимались как намеки, расшифровывались и дополнялись для читателя знаниями обстоятельств, интриг и происшествий, заполнявших коллективную, память кружка.
Отправлено: 23.12.15 23:14. Заголовок: À la marquise d..
À la marquise de Rambouillet (Sous le nom de Rodanthe.) 1622 ou 1623.
François de Malherbe (1555-1628)
Chère beauté que mon âme ravie Comme son pôle va regardant, Quel astre d'ire et d'envie Quand vous naissiez marquait votre ascendant, Que votre courage endurci, Plus je le supplie, moins ait de merci ?
En tous climats, voire au fond de la Thrace, Après les neiges et les glaçons, Le beau temps reprend sa place, Et les étés mûrissent les moissons : Chaque saison y fait son cours ; En vous seule on trouve qu'il gèle toujours.
J'ai beau me plaindre et vous conter mes peines, Avec prières d'y compatir ; J'ai beau m'épuiser les veines, Et tout mon sang en larmes convertir ; Un mal au deçà du trépas, Tant soit-il extrême, ne vous émeut pas.
Je sais que c'est : vous êtes offensée, Comme d'un crime hors de raison, Que mon ardeur insensée En trop haut lieu borne sa guérison ; Et voudriez bien, pour la finir, M'ôter l'espérance de rien obtenir.
Vous vous trompez : c'est aux faibles courages Qui toujours portent la peur au sein De succomber aux orages, Et se lasser d'un pénible dessein. De moi, plus je suis combattu, Plus ma résistance montre sa vertu.
Loin de mon front soient ces palmes communes Où tout le monde peut aspirer ; Loin les vulgaires fortunes, Où ce n'est qu'un, jouir et désirer. Mon goût cherche l'empêchement ; Quand j'aime sans peine, j'aime lâchement.
Je connais bien que dans ce labyrinthe Le ciel injuste m'a réservé Tout le fiel et tout l'absinthe Dont un amant fut jamais abreuvé : Mais je ne m'étonne de rien ; Je suis à Rodanthe, je veux mourir sien.
Отправлено: 31.01.16 00:44. Заголовок: Подпись мадам де Рам..
Подпись мадам де Рамбуйе. Письмо к кардиналу де Ла Валетту, отправленное из Парижа 22 июля 1633 года. Lettres autographes composant la collection de M. Alfred Bovet.
В этом письме она благодарит его за доброту, которую он питает к её сыну и высказывает неудовольствие, "что мой сын будет не в силах служить вам по его желанию и желанию господина де Рамбуйе и моему, ибо в действительности, Монсеньор, сколько бы он не тратил свою жизнь на служение вам, я не думаю, что мы могли освободиться от имеющихся у нас обязательств перед вами ."
Ваша смиреннейшая и покорнейшая служанка де Вивонн.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 17
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме