Персона имя = Ришельё, Арман Эмманюэль дю Плесси (Дюк Ришельё) оригинал имени = Armand-Emmanuel du Plessis, Duc de Richelieu портрет:
описание = Премьер-министр Франции дата рождения = 25 сентября 1766 место рождения = Париж дата смерти = 17 мая 1822 место смерти = Париж
Арман Эмманюэль София-Септимани де Вигнерод дю Плесси, герцог де Ришельё, в России называемый также просто "Дюк ", ( _fr. Armand Emmanuel du Plessis de Richelieu; 25 сентября 1766, Париж — 17 мая 1822) — французский и российский государственный деятель.
Биография
Герцог, внучатый прапраправнук знаменитого кардинала Ришельё. В 1783 году получил придворную должность — стал камергером короля Людовика XVI. В годы Великой французской революции 1789 эмигрировал, сначала в Австрию, потом в Россию.
Поступил на военную службу. Участвовал во взятии Измаила (1790), 21 марта 1791 удостоен Георгиевского креста 4-го кл. № 805 цитата|За отличную храбрость, оказанную при штурме крепости Измаила, с истреблением бывшей там армии. и именного оружия «За храбрость». В 1796 подал в отставку, уехал в Вену.
С 1803 снова в России, Александр I назначил его градоначальником Одессы, в 1805 — генерал-губернатором Новороссийского края.
При поддержке императора в 1804 году герцог добился снятия с Одессы налогового бремени хотя бы на время. Он сумел доказать целесообразность свободного транзита для всех товаров, привозимых морем в Одессу и даже направляемых в Европу. Внёс большой вклад в строительство Одессы и развитие Новороссии. Надпись на латунной табличке памятника «Дюку» на Приморском бульваре в Одессе:
Герцогу Еммануилу де Ришелье, управлявшему с 1803 по 1814 год Новороссийским краем и положившему основание благосостояния Одессы, благодарные к незабвенным его трудам жители всех сословий. *«29 марта 1814 года, — рассказывает Пэнго, — Ришельё с русским отрядом поднялся на Монмартрский холм и долго молча смотрел на город, в котором прошла его молодость, которого он не видел 25 лет...» С 1814 герцог вновь во Франции, став по настоянию царя Александра Первого премьер-министром правительства Людовика XVIII.
Семейная жизнь
*Пятнадцати лет от роду Ришельё женили на 13-летней дочери герцога де Рошешуар. Жена была безобразна, как смертный грех: уродливое лицо, горб на спине, другой горб на груди. Тридцатью годами позднее герцог Ришелье представил свою жену императору Александру I. Царь был в ужасе: «Что за урод! Господи, что за урод!» - сочувственно говорил он приближённым: Александр Павлович искренно любил герцога. Понять причины этого брака невозможно. Рошешуар-Мортемары, потомки лиможских виконтов, — одна из самых родовитых семей Франции, но какой еще знатности нужно было наследнику десяти титулов! Не нуждался Ришельё и в деньгах своей жены: маршал завещал ему состояние, приносившее 500 тысяч ливров ежегодного дохода.
Брак был весьма своеобразный. В вечер бракосочетания новобрачный отправился в свадебное путешествие один, или точнее — в сопровождении гувернёра. Путешествовал он полтора года, затем вернулся, сделал визит жене и опять уехал. Так продолжалось почти всю жизнь супругов. Эмиграция разлучила их на долгие годы. По словам их родных, герцог и герцогиня очень уважали друг друга. Но, кроме уважения, между ними ничего не было.
Детей у него не было. С ним угас род герцогов Ришельё, давший людей столь известных и знаменитых. Похоронен дюк в церкви Сорбонны в Париже. [http://www.ax.od.ua/odessa/history/33/]
Истории с Ришельё
* Дед Армана Луи Франсуа, маршал Франции, после большого карточного выигрыша у короля подарил внуку Арману сорок золотых луидоров. Недели через две маршал встревожился: верно, Арман сидит без гроша? Честный внук изумился: как без гроша, а сорок луидоров? Маршал в бешенстве швырнул деньги нищему за окно: вот до чего дожил - мой внук не истратил сорока луидоров за две недели! - [http://www.ax.od.ua/odessa/history/33/] * Атаман донских казаков Платов приказал Смирному написать письмо герцогу де Ришелье. Смирной написал: «герцог Эммануил... и пр.» :— Какой он герцог, напиши дюк. :— Да, Ваше Сиятельство, герцог все равно что дюк. :— Ну вот еще, станешь учить; дюк поважнее: герцог ни к черту не годится перед дюком. - [http://www.hrono.ru/libris/lib_a/anek18.html]
* В 1812 году генерал-француз по фамилии Ришельё призывал жителей Новороссийского края "явить себя истинными русскими" в борьбе с нашествием французов. И это выглядело совершенно нормально!Он жертвует свои сбережения, все, что у него было, 40 тысяч рублей, на дело обороны от Наполеона.
* Однажды дюк вызвал к себе оборотистых одесских богатеев и с убийственной вежливостью попросил срочно передать в казну все незаконно захваченные городские земли. Просьба была удовлетворена.
* В России дюк стал Эммануилом Осиповичем Ришельё, таким на всю жизнь и остался. Впоследствии, через четверть века, с восстановлением Бурбонов на престоле, Ришелье оказался главой французского правительства; но русской стихии из своей души не вытравил никогда. Вот письма, которые он писал из Франции в последние годы своей жизни. В одном из них он пишет о "чистом, свободном воздухе наших степей" - дело шло о степях Новороссии. В другом письме, выражая одному из одесситов сочувствие по случаю трудного положения одесской хлебной торговли, он добавляет, что, к счастью (heureusement), во Франции тоже ожидается плохой урожай, следовательно, новороссийские дела могут поправиться(!) - [http://www.ax.od.ua/odessa/history/33/]
* На Венском конгрессе король Франции Людовик 18 Бурбон предлагает дюку стать сначала министром иностранных дел при Талейране, затем - главой правительства Франции. Дюк отказывается. Но тут вмешивается царь Александр Первый, которому весьма полезно было бы иметь на ТАКОМ месте своего человека. Царю Ришельё не отказал. Он становится главой Кабинета министров и находится на этом посту два периода - 1815-1818 и 1820-1821 годы.
* Все доходы, получаемые дюком в России, по приказу царя сохранились за Ришельё пожизненно. Все эти суммы дюк пожертвовал одесскому Ришельевскому лицею.
* Среди отобранного у Ришельё во время революции фамильного имущества была великолепная картинная галерея, частью оставшаяся еще от прадеда-кардинала. Она давно находилась в Лувре. Ришелье ходил в музей, любовался там картинами, которые когда-то ему принадлежали, и выражал полное удовлетворение по поводу того, что они перешли к французскому народу. Между тем он был так беден, что вынужден был продать украшенные алмазами знаки своих русских орденов. - [http://www.ax.od.ua/odessa/history/33/]
* При окончательном уходе в отставку французский парламент, зная, что у этого бессребреника нет ни гроша, назначил ему пожизненную ренту в 50 тысяч франков. Ришелье отказался от дара, сославшись на нежелание увеличивать финансовое бремя страны. Людовик XVIII заявил, что усмотрит в отказе личную для себя обиду. Тогда Ришелье принял дар - и тут же пожертвовал его на устройство богадельни в Бордо! *В кабинете одесского генерал-губернатора Ланжерона на Ланжероновской улице стоял мраморный бюст Ришельё работы французского скульптора Ж.Рютиеля, присланный в 1819 в дар городу градоначальником Парижа графом Рошешуаром, бывшим в Одессе адъютантом дюка.
Этот бюст сейчас по-прежнему на Ланжероновской, только в Морском музее, расположенном в здании бывшего Английского клуба, построенном в 1842 архитектором Г.Торичелли. Попал он туда по чистой случайности: в 1965 году сотрудники Одесской Картинной галереи приняли Ришельё за неизвестного адмирала и передали хранившийся в запасниках бюст Морскому музею, где его атрибутировал одесский старожил Е.Е.Запорожченко. В результате бюст оказался буквально в двух шагах от того места, где жил сам "дюк" Ришельё. -
Сообщение: 158
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 05.11.08 12:16. Заголовок: Последний из рода Ришелье
Последний из рода Ришелье.
«Едва ли история знает человека, о котором все источники отзывались бы с таким единодушным одобрением... Сплошная похвала, воздаваемая и русскими, и иностранцами деятельности Ришелье, удивляет каждого... В его деятельности нет возможности указать ни одной темной точки». Из книги, выпущенной к столетию Одессы. 1894 год
Император Александр I в шутку благодарил Французскую революцию за то, что она подарила России герцога Ришелье. В самом деле: в пестрой истории Отечества не найти другого вельможи, которого иначе как добрым словом не помянешь. И даже если какому-нибудь сумасшедшему вздумается поснимать с пьедесталов все памятники на свете, от «нашего» Ришелье особенно не убудет. Во-первых, бронзовая фигура на Приморском бульваре абсолютно не имеет сходства с ним подлинным. А во-вторых, и это, пожалуй, главное, — памятником ему стал весь город...
«Какой ты, к черту, Ришелье, — гремел дедушка-маршал, — если за две недели не смог истратить пустячную сумму!» Сорок луидоров, подарок любимому внуку, к удовольствию прохожих, звякнув, полетели в окно...
В самом деле, великий кутила, мот и обожатель дам, дедушка-герцог решительно не мог понять, в кого пошел маленький Арман. С достославных времен «Первого Ришелье» — правой руки короля и негласного хозяина всей Франции — они были богаты, очень богаты. Знаменитый кардинал вкупе с немереным добром передал мужчинам их рода неуемное тщеславие, страсть к интриге и умение жить на всю катушку. Так в кого же уродился сей отпрыск, засыпающий с Вергилием в обнимку? Вместе с тем сходство с портретом деда-кардинала поразительно — ясно, что будет высок и тонок, с чуть горбатым, как у всех Ришелье, носом, глаза — яркие, темные, блестящие. Да и титулов у маленького Армана столько, что устанешь перечислять.
Он родился в 1766 году и, рано потеряв мать, при равнодушно-холодном отце остался, в сущности, сиротой. К счастью, мальчика вскоре отдали в лучшее учебное заведение того времени, основанное, кстати, еще кардиналом. Обстановка в училище была спартанская. Молодой аббат Николя — воспитатель Армана, всей душой привязался к мальчику. Юный герцог был первым учеником, блестяще говорил на пяти языках, был вынослив, прекрасно фехтовал и ездил на лошади.
Ему не исполнилось и 15, когда судьба, по сути, лишила его навсегда полноценной семьи. По обычаям того времени отпрысков знатных фамилий, закончивших образование, полагалось женить. И пусть ранний брак не такая уж большая беда. Для Армана беда заключалась в невесте — тринадцатилетней герцогине Розалии де Рошенуар, страшной как смертный грех. Искривленное тельце, горб на спине и груди, лицо, на которое трудно смотреть без жалости и ужаса, — вот портрет той, с кем пошел под венец красавец Арман.
Невозможно представить, что заставило родню юного герцога пойти на столь безумный шаг. Все, писавшие о пребывании Ришелье в России (а их совсем немало), никак не прояснили ситуации, однако смело можно утверждать, что безобразная внешность невесты не была преувеличением. Своеобразная развязка этого нелепого брака наступила сразу после венчания. Новобрачный в сопровождении аббата Николя, не пожелавшего расставаться со своим воспитанником, уехал в путешествие по Европе. Впоследствии никаких супружеских отношений у этой пары не было. Правда, к чести Розалии де Ришелье, у нее хватило здравого смысла не навязывать себя мужу. Ей удалось завоевать его уважение. Всю последующую жизнь они... переписывались, правда, вполне дружески и участливо.
Арман вернулся через два года и получил одну из первых придворных должностей. Окунувшись в мир Версаля, пропитанный духами, интригами и злой скукой, первый камергер Людовика XVI быстро почувствовал себя худо и стал подумывать, как бы получить у короля разрешение на новое путешествие. Но тут вдали зарокотало. Франция стояла на пороге революции...
14 июля 1789 года взбунтовавшиеся парижане взяли Бастилию. Маркизы и бароны, загрузив кареты, отправлялись в отдаленные имения, надеясь переждать грозу. Ришелье оставался среди тех, кто был готов умереть за короля, но не нарушить присяги. Сам же Людовик, казалось, не понимал серьезности ситуации. Во всяком случае, именно он настоял, чтобы молодой Ришелье пустился в путешествие, о котором тот давно мечтал. Уже в Вене герцог узнал, что король насильно увезен воинствующей толпой черни в Париж. Он срочно возвращается во Францию, чтобы стать под знамена войск, верных королю. Но то время, когда еще можно было переломить ситуацию, беспощадно уходит: Франция все глубже погружается в водоворот революции.
...Ришелье снова в Вене. Здесь, в доме фельдмаршала де Линя, доброго знакомого российской императрицы Екатерины и знаменитого Потемкина, герцог, вероятно, впервые слышит яркие, полные романтики рассказы фельдмаршала о героическом русском войске, о победоносных походах Суворова, о громадной загадочной стране, что скрестила сейчас шпаги с турками, утверждаясь на Черном море. Новороссийск, Крым, Измаил — все это звучало как музыка.
...Все изменилось в считанные мгновенья. Де Линь получил письмо от Потемкина, где между строк вычитал информацию о готовившемся штурме Измаила. Заручившись рекомендательным письмом к Потемкину, Ришелье устремился на восток. В Бендеры — ставку Потемкина, он прибыл на банальной почтовой карете — лошадь пала от бешеной гонки. Герцог не простил бы себе, если бы опоздал к штурму. Он успел вовремя. Но...
Развалины пылающего Измаила, среди которых слышны были женские крики и плач детей, — все это потрясло Ришелье несравнимо больше, чем долгожданное ощущение победы. «Надеюсь, я никогда не увижу столь ужасного зрелища», — писал он. Между тем его поведение как воина было безупречно. Он был удостоен Георгиевского креста 4-й степени и именного оружия «За храбрость».
До Екатерины дошли слухи, человек какой громкой фамилии сражается под ее знаменами. Казалось бы, в русской армии, где уже было немало иностранцев, привлеченных ее боевой славой, для герцога открывался путь к успешной карьере. Но он не воспользовался этим. Возможно, не последнюю роль сыграло то, что романтика войны рассеялась для него быстрее, чем дым над поверженным Измаилом. Герцог понял, что гибель от его руки кого бы то ни было, разрушение чьего-то дома — совсем не то, что жаждет его душа.
Но и в революционной Франции, куда он вернулся, его также ждала ужасная картина издевательств одних над другими, переполненные тюрьмы, беззаконие, произвол. Он признавался: «Ехать в Париж мне было страшнее, чем было бы трусу участвовать в штурме Измаила».
Теперь Ришелье именовался «гражданином» — Учредительное собрание приняло решение отменить дворянские титулы.
Огромное состояние бывшего герцога было национализировано. (Кстати, уже позднее, во времена Наполеона, когда отношение к аристократам стало другим, Ришелье мог вернуть себе все. Для этого ему лишь стоило обратиться к Наполеону как к императору. Ришелье не сделал этого.)
Впереди явно были тюрьма и смерть. Но герцог не хотел бежать, сделавшись эмигрантом. Он явился в Учредительное собрание, дабы на законных основаниях получить заграничный паспорт. Этот крайне рискованный поступок сошел Ришелье с рук: тогда маховик террора еще не заработал в полную силу. И летом 1791 года Ришелье уехал в Россию. В Петербурге его ласково приняла сама Екатерина, приглашая на свои эрмитажные собрания для сугубо узкого круга. А вскоре у них появилась весьма серьезная тема для бесед: из Франции хлынул бурный поток эмигрантов, малыми и большими ручьями растекаясь по всей Европе. Далеко не все смогли увести золото и драгоценности, а значит, большинство было обречено на горькое полуголодное существование. Судьба несчастных соотечественников не давала Ришелье, получившему от императрицы чин полковника, покоя.
Сегодня немногие знают, что в нашем Приазовье 200 лет тому назад могла образоваться некая «Новая Франция» в составе Российской Империи. Герцог Ришелье выдвинул идею заселения этих теплых краев бежавшими от революционного топора. Императрица согласилась. Планировалось, что в Приазовье для прибывающих будет построен небольшой город, каждому беженцу даны участки земли, позволяющие добывать необходимое пропитание. Ришелье отводилась роль начальника этой колонии.
Окрыленный, да еще с приличной суммой — в 60 тысяч золотом на оплату дорожных расходов эмигрантов к месту переселения, он отправился в Европу, чтобы решить все организационные проблемы. Увы! Старания герцога оказались напрасными — натерпевшиеся страха и горя люди, поняв, что их приглашают не в Петербург или в Москву, а в дальний, необжитой край, отказались, решив не рисковать.
И должно быть, поступили благоразумно: довольно скоро человеколюбивый порыв Екатерины сменился равнодушием. Это, к несчастью, типичное для всех времен и народов отношение к эмиграции как к лишней и весьма обременительной проблеме. После провала проекта герцог уехал командовать полком — в Волынскую губернию. «Медвежьи углы», пугавшие многих, для него были тем, что надо, существенно расширяя поле для деятельности. Начальство заметило его рвение и исполнительность, и, будучи в чине генерал-майора, Ришелье был назначен командиром Кирасирского полка Его Величества Павла I, ставшего самодержцем после смерти матушки Екатерины в 1796 году. Полк Ришелье, расквартированный в Гатчине, постоянно маршировал на плацу, ввергая Павла в ярость из-за малейшей промашки. В глазах царя этот француз уже за то был достоин головомоек, что отбывшая в небытие ненавистная матушка оказывала ему всяческие любезности. И тут сомнительным, но все же утешением было для герцога то, что от вспыльчивости отца-монарха страдали все без исключения, в том числе и великий князь Александр. «Передать: дурак, скотина!» — кричал Павел адъютантам, и те, пряча глаза, отправлялись к наследнику престола с подобным донесением. Александр, познакомившись с Ришелье еще на эрмитажных собраниях Екатерины, именно в эту пору сблизился с ним. Великий князь видел в знатном французе редкую для двора натуру, живущую высшими помыслами, чуждую лести, тщеславия и интриганства. В скором будущем этот факт сыграл в судьбе Ришелье решающую роль...
Гатчинская служба герцога, как и следовало ожидать, закончилась скоро. Ришелье терпеть не мог оскорблений, а Павел I — его. Итог — отставка.
В 37 лет, когда другие пожинают плоды достигнутого, находясь в самом расцвете карьеры, герцог не мог блеснуть никакими достижениями. Революция отобрала у него родных и друзей (некоторое время в тюрьме провела и Розалия де Ришелье, но чудом спаслась), в России его карьера тоже рухнула и, похоже, безвозвратно, приходилось задуматься о куске хлеба в буквальном смысле. Он пытался служить, но бесполезно. Наконец, добрался до Вены, где отставной генерал русской армии и первый камергер короля Франции (пусть и обезглавленного) питался на полтора франка в день, не позволяя себе навещать знакомых во время обеда.
Однажды, узнав, что на российский престол взошел его давний знакомый, Александр Павлович, герцог, следуя всем правилам вежливости, на свои жалкие крохи отправил ему поздравления. Ответ пришел незамедлительно:
«Мой дорогой герцог! Пользуюсь свободною минутою, чтобы отвечать Вам и выразить, мой дорогой герцог, насколько я был тронут всем сказанным Вами в Вашем письме. Вам известны мои чувства и мое к Вам уважение, и Вы можете судить по ним о том, как я буду доволен увидеть Вас в Петербурге и знать, что Вы служите России, которой можете принести столько пользы. Примите уверения в искренней моей к Вам привязанности. Александр».
Это письмо вернуло герцога в Россию. Осенью 1802 года он уже был в Петербурге, откуда с восторгом писал в Париж тем, кто еще мог получить письмо, что русский император ссудил его приличными деньгами и подарил имение в Курляндии. Но главный подарок Александра, как оказалось, был впереди.
Император предложил ему выбор: либо службу в Петербурге в гвардии, либо градоначальство в Одессе.
«Одесса? Что это и где?» — мог бы спросить герцог... 10 с небольшим лет назад адмирал де Рибас занял в Крыму маленькую турецкую крепость Хаджи-бей, а в 1794-м Екатерина высочайше повелела основать там город, который и решили назвать Одессой.
Назначенный «главным по городу Одесса», де Рибас, человек несомненных деловых качеств, но никогда не забывающий о собственном кармане, в 1800 году был смещен с должности за злоупотребления. Публика в городе обосновывалась непростая. Помимо старожилов этих мест: татар, греков, албанцев, евреев, сюда, где не было ни суда, ни права, наплыло столько всякого жулья, что Одесса, еще не выбравшись из «нежного возраста», получила малопочтенное звание «помойная яма Европы».
«Какой ужасный это был город», — восклицает журнал «Русская старина», цитируя автора книги «Одесса в первую эпоху ее существования», утверждающего, что новорожденный русский порт весьма смахивает на пиратскую колонию. Трехлетнее же безначалие окончательно доконало будущую жемчужину.
...Ришелье выбрал Одессу. Так начался его звездный час. Впрочем, наступал и звездный час Одессы. Города, как и люди, имеют свою судьбу. И порой она дело слепого случая. Почему именно Ришелье? Мог ли тогда кто-нибудь думать, что с этой поры Одесса станет не просто географической точкой, а символом некой мифической, особо привлекательной жизни, которой нет больше ни в одном городе на земле.
Итак, в марте 1803 года генерал-майор русской службы Эммануил Осипович Ришелье прибыл к месту назначения. Его никто не ждал. С большим трудом герцог нашел одноэтажный, в пять тесных комнат, дом.
Ему оставалось только упасть на стул и схватиться за голову. Но, как писал Марк Алданов в блистательном очерке о Ришелье: «Градоначальник был. Города не было». То есть даже сесть было не на что. Во всем городе не нашлось ни одного заведения, торгующего мебелью. Бывший обитатель Версаля, на первых порах довольствуясь обычными лавками, выписал из Марселя дюжину стульев. Пожалуй, ни один градоначальник не вступал в должность таким образом...
Ну а Ришелье начал... с городской казны. А там давненько не только ничего не звенело, но даже не шуршало. Сей порт был гол и нищ, как церковная крыса. Его обирала местная мафия. Его душило налогами министерство финансов.
Ришелье не на жизнь, а на смерть сцепился с двумя этими противниками. Портовые сборы были отменены: все равно деньги оседали в карманах таможенников. Открылось ссудное отделение банка, контора морского страхования товаров, был учрежден коммерческий суд для разбора конфликтных сделок. И в Одессу буквально хлынули купцы.
При поддержке императора в 1804 году герцог добился снятия с Одессы налогового бремени хотя бы на время. Он сумел доказать целесообразность свободного транзита для всех товаров, привозимых морем в Одессу и даже направляемых в Европу. А еще почти что с неба свалившийся француз-начальник вызвал к себе оборотистых одесских «братков», усадил на свои лавки и с убийственной вежливостью попросил срочно передать в казну все незаконно захваченные городские земли. Герцог говорил с некоторым акцентом, но поняли его хорошо. И ведь не отравили, не застрелили, не зарезали. Нравы, что ли, были мягче?
Шло время. Город менялся, и менялся неузнаваемо. Стоит сказать, что та Одесса, которую мы знаем сегодня: с прямыми, широкими, четко спроектированными улицами — дело рук Ришелье. Но для того, чтобы разномастные, кое-как слепленные жилища вкупе с проплешинами огромных пустырей, по которым ветер гонял пыль и колючки, сменились на европейски элегантные постройки, нужны были деньги. Конечно, благодаря льготам, которых добился герцог, казна больше не пустовала. Но ведь и инвестиции из Петербурга были весьма незначительными.
Не случайно многие, писавшие о Ришелье, подчеркивали, что город был выстроен «буквально на гроши». Надо учитывать и то, что у герцога не было той силы, которая давала в России рост дворцам и городам, — крепостных. Одесса не знала рабского труда, а за каждый кирпич, положенный вольнонаемным человеком, приходилось платить. Ну и, разумеется, самый большой кусок доставался вовсе не тем, кто его честно заработал. Как справлялся герцог с традиционно недобросовестной массой подрядчиков, поставщиков, маленьких и больших управляющих стройками, которыми буквально вздыбилась Одесса, — уму непостижимо. Но факт остается фактом — ничего не осталось недостроенным, брошенным, во всем была поставлена необходимая точка.
«Перечисляю, — писал М.Алданов, — только главное из того, что было сделано при нем (Ришелье. — Прим. авт.) в Одессе: проложено множество улиц, в 50 футов шириной каждая, разбиты сады, выстроены собор, старообрядческая часовня, католическая церковь, синагога, две больницы, театр, казармы, рынок, водоем, благородный воспитательный институт (впоследствии Ришельевский лицей), коммерческая гимназия, шесть низших учебных заведений, «редут с кофейным заведением» и «променная контора». Прибавим к этому красавицу набережную, гостиницы, систему уличного освещения».
Список достоин внимательного прочтения. Это не только свидетельство давно отгрохотавшего строительного бума, который дал России и миру великолепный город-порт. В сухом перечне «объектов» с абсолютной и неоспоримой точностью отразилась сама человеческая сущность Ришелье.
Заметьте: он строил культовые здания для всех конфессий без исключения, утверждая тем самым равенство граждан Одессы, независимо от количества тех, кто верил в Магомета, и тех, кто исповедовал старообрядчество.
Весьма интересен и «редут с кофейным заведением». Это большой танцевальный зал под открытым небом с гостиницей и рестораном. По тому, что такая потребность вообще возникла, видно, как менялась атмосфера в городе. Есть же какая-то нематериальная, но совершенно ощутимая связь между количеством обывателей, выходящих на вечерние улицы повеселиться, и криминогенной обстановкой. «Временная стоянка всевозможного сброда», Одесса теперь освобождалась от скверны, становилась неопасным городом. Это обстоятельство для Ришелье имело очень важное значение, причем не только в моральном, но и в экономическом отношении. Он хотел, чтобы европейская торговая элита пустила здесь корни, отстраивая для себя особняки и открывая отделения своих фирм. А еще он делал все, чтобы просвещенное российское дворянство не брезговало городом-новостройкой, устраиваясь здесь всерьез и надолго, ощутив все прелести цивилизации.
Мало кто знает, но любое напоминание о «цветущих акациях» Одессы по справедливости должно возвращать нас опять же к фигуре Ришелье.
У него было совершенно особое отношение к природе. Он тонко чувствовал прелесть сурового пейзажа: застывшая каменистая степь и живущее своей вечно неспокойной жизнью море. Не подлежало сомнению одно — Одессе не хватает растительности. Перед герцогом стояла задача гораздо более трудная, чем сооружение зданий из бесчувственного кирпича. Каменистая почва, ни капли дождя месяцами, редкие источники пресной воды — вот при таких исходных данных герцог задался целью сделать из Одессы цветущий оазис.
Ученые-садоводы предупреждали его о тщетности подобных попыток, разводя в бессилии руками. Герцог взялся за дело сам. Он изучил почвенные условия Одессы и ее окрестностей, выписал несколько видов растений и занялся их акклиматизацией. Его опыты показали, что саженцы белой акации, привезенные из Италии, дают надежду. Хорошо чувствовали себя в опытном питомнике герцога тополь, ясень, бузина, сирень; из плодовых: абрикос и вишня.
И вот по распоряжению и при непосредственном участии Ришелье вдоль одесских улиц двойными рядами стали высаживать тоненькие побеги акации. Хозяевам домов, перед которыми оказывались саженцы, вменялось в обязанность выхаживать их буквально как младенцев во что бы то ни стало.
Каждый день, объезжая город и замечая где-то привядшие листочки, герцог останавливался, заходил в дом и грустно сообщал хозяевам, что теперь из-за их нерадения придется самому поливать «их акацию». Как правило, таких случаев дважды не повторялось.
Одесса, как и вся Новороссия, обожала Ришелье. Это была абсолютная, неслыханная, никем, пожалуй, не превзойденная популярность, обильно пропитавшая все слои разномастного одесского общества сверху донизу. В их градоначальнике материализовывалось все то, во что они и верили. Оказывается, человек, облеченный властью, может быть честен, бескорыстен, справедлив, милосерден.
Герцог Ришелье был близорук. Проезжая по улицам Одессы, он просил кого-нибудь из сопровождающих дать ему знать, если на ближайших балконах появятся дамы. В таких случаях герцог снимал шляпу и галантно раскланивался. А иногда, будучи в одиночестве и не желая обидеть прекрасный пол, он на всякий случай приветствовал абсолютно пустые балконы. Жители замечали это, посмеивались и ...еще больше любили «своего Эммануила Осиповича».
А в памятном 1812 году этот редкостный человек за более чем непростые годы служения чужой стране и чужому народу, не растеряв ничего из своей природной утонченности, показал себя настоящим стоиком.
Невозможно представить, что перед Ришелье, с его обостренным чувством чести и совестливости, весть о вступлении Франции в войну с Россией не поставила трудных вопросов... Нет, Ришелье не отказался от своей родины. Он предпочел остаться французом, преданным России. Хотя если герцог вообще был способен кого-то ненавидеть, то таким человеком был Наполеон. Для Ришелье он всегда был наглым самозванцем, а теперь, ввиду перехода русской границы, стал демоном, ввергшим Францию в пропасть. «Эммануил Осипович» уже хорошо знал Россию и ее граждан, чтобы не понимать, чем закончится этот поход для французов. Он «определился» в своей позиции быстро и совершенно четко.
Манифест о начале военных действий был получен в городе 22 июля, и через несколько дней Ришелье в Собрании представителей всех сословий Одессы обратился с призывом «явить себя истинными россиянами» и жертвовать на борьбу с Наполеоном. Сам Ришелье отдал все, что у него было, — 40 000 рублей.
Император Александр отказался удовлетворить его просьбу об участии в боевых действиях. И на то была серьезная причина: в Одессе вспыхнула эпидемия чумы. В августе рокового 12-го в городе внезапно умерло около тридцати человек. Одесса, которую и раньше навещала зловещая гостья, не знала о тех мерах, которые на сей раз предпринял градоначальник. Чтобы чума не попала в глубь страны, по Днестру и Бугу были выставлены кордоны. Весь город был поделен на сектора, за каждым из них закреплялось официальное лицо. Все крупные здания были превращены в больницы. А так как эпидемия все же не утихала, в ноябре был установлен общий карантин: никто не смел покидать свое жилище без специального разрешения. Еду разносили по квартирам строго два раза в день. По прилегающим холмам строили времянки, переводя туда жителей из зараженных жилищ.
Даже сейчас от описаний Одессы той поры веет жутью — мертвая тишина на улицах, горящие костры, телеги, увозившие горы мертвых тел. И в этом безлюдье — высокая, сухопарая фигура герцога была как вызов смерти. Каждое утро в 9 часов его видели на площади у собора, где был организован «командный пункт спасения» и откуда он вместе с помощниками начинал свой рейд по измученному городу.
«Он с опасностью для собственной жизни являлся там, где болезнь особенно свирепствовала, утешал страждущих и лично подавал им помощь, от умиравших матерей принимал на руки оставшихся младенцев», — писали современники о героическом поведении градоначальника.
Однажды Ришелье оказался свидетелем того, как насмерть перепуганные жители не хотели хоронить умерших соседей. Герцог сам явился туда, взял лопату и стал рыть могилу. Это устыдило людей. «Строгий к самому себе, неутомимый, самоотверженный, он подавал пример всем окружающим. В его присутствии, на его глазах немыслимо было сидеть сложа руки и относиться ко всему кое-как». Да, герцог стоически выдерживал огромную физическую и психологическую нагрузку, однако по его письмам видно, что мор в Одессе он переживал как личную трагедию. В письме к императору от февраля 1813 года Ришелье называл чумную Одессу настоящим адом.
Но как только удалось страшную гостью выгнать из города, Ришелье с новой силой взялся за свое: писал предложения по дальнейшему благоустройству Новороссийского края, рассуждал о пошлинах, словом, всячески радел о будущем любезной его сердцу Одессы.
Стоит вникнуть в собранные в 54-м томе «Сборника Императорского Русского Исторического общества» письма Ришелье во Францию, чтобы понять, до какой степени этот человек не мыслил себя без Одессы. И долго еще отголоски рассказов о его проводах, запечатленные на пожелтевших газетных страницах, говорили о том, каким для нее, Одессы, эти проводы стали горем.
26 сентября 1814 года. Одесса. Дадим слово очевидцам:
«День отъезда герцога был днем траура для Одессы; большая часть населения провожала его за город, посылая ему благословения, и более 2000 человек следовало за ним до первой почтовой станции, где приготовлен был прощальный обед. Герцог был рассеян и печален, как и все провожавшие его. Каждый старался сдерживать себя, чтобы не слишком огорчать герцога; но выражение печали обнаруживалось против воли: предчувствие, что герцог более не возвратится, было написано на всех лицах. Пошли взаимные сердечные излияния; герцог просил, чтобы ему дали уехать; подняли бокал за благополучное путешествие и возвращение. Крики «ура» огласили степи; но скоро они были заглушены рыданиями: чувство печали взяло верх, и все кинулись, так сказать, на герцога, собиравшегося сесть в экипаж; его стали обнимать, целовать ему руки, край его одежды; он был окружен, стеснен толпою и сам залился слезами. «Друзья мои, пощадите меня...», и несколько лиц понесли его к экипажу...»
Почему Ришелье уехал? Поражение в войне возвело, наконец, на трон очередного Бурбона — Людовика XVIII. Призыв короля помочь отечеству в тяжелую послевоенную пору не мог оставить герцога безучастным. Едва ли ему хотелось покидать Одессу, свое дорогое дитя, вырванное из равнодушных, хищнических рук. Но этот Ришелье был человеком долга и, как его называли, «рыцарем монархизма».
Он уезжал все из того же, теперь уже, пожалуй, самого маленького, в Одессе дома, который дал ему кров почти 12 лет назад, одетый все в ту же неизменную шинель, которую знал весь город. Он ничего не нажил за годы труда непосильного и вдохновенного одновременно. Даже дачу, устроенную в Гурзуфе, ему пришлось продать «за недостатком средств».
В целом карьера политического деятеля во Франции Ришелье не удалась. Он был слишком честен и благороден для этого ремесла. Ему не нравился и общий настрой общества: ненависть, злоба, нетерпимость. Уход в отставку означал для него нищету, но Ришелье это не остановило. Хотя о степени его бедности свидетельствует тот факт, что ему пришлось продать свои русские ордена, украшенные алмазами. Он вел обширную переписку с одесситами, всем интересовался, посылал семена и саженцы. Воистину «где сердце наше, там и место наше».
Его парижское окружение меж собой считало герцога «человеком России», не очень доверяло ему, иронизируя, что нет такого француза, который бы лучше знал очертания крымских берегов, чем герцог Ришелье. Что ж, уж последнее-то точно было правдой!
Остались свидетельства того, что герцог все-таки собирался вернуться в Одессу. В январе 1822 года он писал старому другу, одесскому негоцианту Сикарду:
«Я намерен посетить вас будущим летом. Я не могу сделать этого ранее, потому что не преминут сказать, что я еду продавать России тайны Франции».
До того лета Ришелье не дожил. Он, человек спартанской закалки, никогда не болевший, пройдя невредимым через турецкие пули и чуму, умер мгновенно, в 55 лет, как писали — «от нервного удара». Одесский градоначальник был последним из рода Ришелье...
Надпись на латунной табличке памятника «Дюку» на Приморском бульваре в Одессе:
«Герцогу Еммануилу де Ришелье, управлявшему с 1803 по 1814 год Новороссийским краем и положившему основание благосостояния Одессы, благодарные к незабвенным его трудам жители всех сословий».
Отправлено: 17.08.09 22:44. Заголовок: Письма А.Э.Ришелье
«Мы здесь в гуще битвы против анархии…» (политическая жизнь эпохи Реставрации в письмах А.Э. Ришелье В.П. Кочубею) Е.В. Полевщикова
Французский ежегодник 2003. М., 2003. С. 165 - 181.
Имя Армана Эмманюэля дю Плесси де Шинона, герцога де Ришелье (1766-1822) неразрывно связано с историей и Франции, и России. Принадлежавший к одной из наиболее влиятельных фамилий французской аристократии, Ришелье в молодости пережил многочисленные превратности судьбы, выпавшие на долю его поколения. Покинув Францию во время Революции, он познал печальную участь эмигранта, участвовал в военных кампаниях роялистской армии принца Конде, служил в войсках иностранных государств. В 1799 г. он стал генерал-лейтенантом русской армии.
Попав в немилость у Павла I, Ришелье покинул Россию, но с воцарением Александра I получил в 1802 г. от молодого императора теплое письмо с приглашением вернуться[1]. По возвращении, он 27 января 1803 г. был назначен на должность градоначальника Одессы. В 1805-1814 гг. Ришелье занимал пост генерал-губернатора Новороссийского края, где проявил себя блестящим администратором.
С Реставрацией Бурбонов Ришелье вернулся во Францию и сразу же вошел в политическую элиту своей страны. В сентябре 1815 г. король поручил ему возглавить правительство. Зная о том большом уважении, которое питал к Ришелье император Александр I, Людовик XVIII надеялся, что новый глава кабинета сумеет добиться для Франции более благоприятных условий мирного договора с державами-победительницами. И если при подписании в ноябре 1815 г. Парижского мира эти надежды не слишком оправдались, то на Аахенском конгрессе 1818 г. во многом именно авторитет Ришелье позволил Франции досрочно избавиться от унизительного положения страны, оккупированной иностранными войсками. Как позднее справедливо заметит Н.Г. Чернышевский, «не было в то время человека, которому Франция была бы так много обязана, как герцогу Ришелье»[2].
Во внутренних делах государства глава кабинета также проявил себя тонким и мудрым политиком. Хотя при назначении Ришелье на этот пост его предшественник Талейран и съязвил, что управление Францией поручено человеку, который лучше всего знает Крым[3], герцогу на протяжении трех лет удавалось успешно лавировать между Сциллой революции и Харибдой ультрароялизма, сдерживая, насколько удавалось, политические страсти противоборствующих партий. Роялист по убеждениям, он, будучи сторонником сильной королевской власти, считал, однако, необходимым для сохранения гражданского мира строго следовать установленной конституции – Хартии 1814 года. Не имея возможности напрямую воспрепятствовать «белому террору», развязанному ультрароялистами после «Ста дней» Наполеона, Ришелье постарался максимально ограничить размах репрессий, постепенно сведя их на нет. При нем были проведены оказавшиеся весьма удачными реформы – избирательная (1816) и военная (1817). Вместе с тем, Ришелье возражал против введения свободы печати, ратуя за сохранение цензуры.
Уйдя в 1818 г. в отставку из-за возникших в кабинете разногласий, Ришелье критически относился к действиям своего преемника Деказа по расширению свободы печати. Тревожило герцога и распространение в обществе либеральных настроений, проявившееся в увеличении после частичных выборов 1819 г. числа левых депутатов в палате представителей.
21 февраля 1920 г., в разгар политического кризиса, вызванного убийством герцога Беррийского, Ришелье вновь возглавил правительство. Стремясь пресечь в корне революционные посягательства на существовавший строй и остановить рост влияния левых, он провел через палату представителей законы, которые ограничили свободы печати и личности. Новый избирательный закон дал правым абсолютное большинство депутатских мест. Однако требованиям ультрароялистов еще больше ужесточить политический режим Ришелье решительно воспротивился, заявив, что считает необходимым вносить «как можно меньше таких законопроектов, которые способны возбуждать страсти»[4]. В декабре 1821 г. Ришелье под давлением ультрароялистов пришлось уйти в отставку. Полгода спустя его не стало. Крах его политики «золотой середины» положил начало глубокому и продолжительному крену на правый борт корабля французской монархии – крену, который она так до конца уже не преодолела и который в 1830 г. привел ее к гибели. По словам французского историка А. Мале, «при министерстве Ришелье, правительство ограничилось отнятием вольностей, дарованных при Деказе. При министерстве Виллеля [преемника Ришелье – Е.П.] оно открыто попыталось произвести частичную реставрацию Старого порядка»[5].
* * *
Ниже мы публикуем письма Ришелье, которые познакомят читателя с мировоззрением этого видного представителя умеренно правых политиков Франции в эпоху Реставрации, с его позицией накануне и во время политического кризиса 1820 г. В них герцог не только комментирует текущие внутриполитические события и международную ситуацию, но и подводит своеобразный итог своей политической карьере. Несмотря на присущий ему стоицизм, попытка Ришелье укрепить монархию как гарантию общественной стабильности, преодолеть дух ненависти и политических страстей, придерживаясь принципа «ni ultro ni citro», не увенчалась успехом. Стараясь в обстановке интриг и партийных распрей сохранить свою независимость, он остался одиноким и непонятым современниками[6]. Видимо, отсюда – и звучащий в его письмах лейтмотив о том, как трудно творить добро.
Чтобы по достоинству оценить степень искренности и открытости, проявленные Ришелье в этих посланиях, необходимо сказать несколько слов о том, кому они предназначались. Их адресатом был известный государственный деятель России граф Виктору Павлович Кочубей (1768-1834). Ришелье познакомился с ним в Вене в 1791 г., после чего их жизненные пути не раз пересекались[7]. Тот и другой испытали непредсказуемые перепады в отношении к себе со стороны Павла I, а затем пользовались расположением и доверием Александра I[8]. С воцарением последнего В.П. Кочубей входил в узкий круг наиболее близких к молодому императору людей и, возглавляя в 1802-1807 гг. министерство внутренних дел, сыграл решающую роль в назначении Ришелье градоначальником Одессы, а затем генерал-губернатором Новороссийского края.
Деловое сотрудничество Ришелье и Кочубея дополнялось искренним дружеским расположением и взаимным уважением. Отсюда доверительный конфиденциальный тон при обсуждении важнейших государственных дел. Их симпатии и антипатии при дворе имели много общего. Оказывая друг другу поддержку, они образовали довольно эффективный альянс, о чем свидетельствует их переписка, причем, не только и не столько официальная[9], сколько частная. Последняя касалась не только личных дел, но и международной жизни (Восточный вопрос, франко-русские отношения), экономической и политической ситуации в России и во Франции. Особенно активный характер их корреспонденция приобрела в 1807 г., когда они обсуждали Тильзитский мир и его последствия. Этот год был критическим в карьере Кочубея, который, не одобряя новый курс императора после Тильзита, подал в отставку и отправился за границу[10]. Весной 1808 г. Ришелье просил своих близких в Париже принять поехавшего туда В.П. Кочубея, как своего самого лучшего друга. Позднее он назвал свои беседы с графом в его имении в Херсонской губернии «истинным праздником» общения с единомышленником[11].
Такие же теплые отношения сохранились между ними и после отъезда Ришелье во Францию. Герцог принимал близко к сердцу перипетии карьеры своего друга и искренне радовался упрочению его положения при дворе. В сентябре 1819 г. Ришелье писал графу Каподистрии в связи с возвращением В.П. Кочубея на пост министра внутренних дел: «я вспоминаю с удовлетворением, смешанным с сожалением, как мне было приятно работать под его началом и творить добро в Новороссии»[12]. Не удивительно поэтому, что приведенные ниже послания отличаются высочайшей степенью открытости и доверительности, донося до нас не приукрашенное дипломатическим флером мнение герцога Ришелье по различным аспектам общественной жизни.
Публикуемые документы хранятся в фонде В.П. Кочубея в отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ. Фонд 387. № 50. Лл. 1-7). Оригиналы написаны по-французски.
1.
РНБ. Ф. 387. № 50. Лл.1-2
Куртейль, 16 декабря 1819
Получено 4 января 1820
Ваше письмо, которое я получил лишь по возвращении в Париж[13], заставило меня еще сильнее почувствовать всю свою вину, которую я уже давно ставил себе в упрек. Однако же я не могу обвинить себя в том, что не поблагодарил Вас за великолепный мундштук, который Вы любезно послали мне; он прибыл в Париж во время моего отсутствия, н
Отправлено: 20.08.09 07:12. Заголовок: На деле очень спорны..
На деле очень спорный вопрос, кому все таки принадлежала заслуга в том, что Франция выторговала себе вполне приличные условия от победителей: Ришелье или же все таки его предшественнику Талейрану. К тому же Ришелье в наследство от Талейрана досталось хорошо подобранное министерство иностранных дел, где руководил воспитанник и ставленик Талейрана Александр Отерив, на деле всегда придерживавшийся и проводивший политику своего прежнего патрона. Хотя, надо признать, что Ришелье оказался вполне способным руководителем правительства, чем расстроил Талейрана, считавшего себя исключительным и незаменимым :-)
Отправлено: 15.01.10 02:23. Заголовок: Ришелье, герцог Эмма..
Ришелье, герцог Эммануил Осипович (Арман Эммануил), граф Шинон— происходил из древнего, но не богатого дворянского рода дю Плесси (du Plessis), отрасль которого, в конце ХІV столетия, поселилась в провинции Турен (Touraine) и, через брак с одним из членов семейства Клерамбо (Clérembault), приобрела во владение прекрасный замок Ришелье (richelieu — означает "богатое место"), от которого и получила свою фамилию. Один из этих дю Плесси-Ришелье в 1542 году вступил в брак с девицей Франсуаз де Рошешуар (Rochechouart) и имел, между прочим, сына Франсуа, будущего отца знаменитого министра Людовика XIII, известного кардинала Ришелье. Умирая в 1642 году, кардинал передал как замок Ришелье, так и свое герцогское достоинство своему старшему внучатому племяннику Арману Ришелье, бывшему пэром Франции, начальником галер (т. е. флота) и генерал-лейтенантом королевского флота и войск в Леванте (на востоке). Его сын — Луи-Франсуа, крестник короля Людовика XIV и герцогини Бургундской (родился в 1696, ум. в 1788 г.) — стал со временем маршалом Ришелье, приобретшим громкую известность своими похождениями и другими пороками распущенного века, в котором он жил. При дворе регента маршал отличался многочисленными своими приключениями и оказал самое гибельное влияние на несчастного короля Людовика XV. Сам маршал вступал в законный брак три раза, причем от второго брака с дочерью принца Гиза имел дочь и сына (герцога Фронзака); последний был самой ничтожной личностью, и только благодаря положению своего отца был сделан первым камер-юнкером при дворе. Он вступил в брак в первый раз с девицей Отфор (d'Hautefort) и имел сына графа Шинон — будущего министра при Людовике XVIII.
Родившись в Бордо 14 сентября 1766 г., молодой граф Арман Эммануил Шинон в самом раннем детстве лишился матери. Отец не в состоянии был заботиться о воспитании своего сына. Его тетки, графиня Эгмонт и герцогиня Эгильон, старались всеми силами доставить племяннику хорошее воспитание и поручили его известному в то время аббату Лабдану (Labdan), впоследствии воспитателю герцога Энгиенского (расстрелянного по приказанию Наполеона I). Восьми лет граф Шинон был помещен в училище Плесси (основанное кардиналом Ришелье) в Париже, отличавшееся не только прекрасным и основательным обучением, но и строгостью принципов и чистотой нравов, господствовавших в нем. Молодой граф Шинон вскоре сделался выдающимся учеником и приобрел все редкие и драгоценные качества, отличавшие его всю жизнь. В то время существовал обычай вступать в брак в чрезвычайно молодые годы — немедленно по окончании курса в училище или монастыре; молодой граф не избегнул этого обычая и, окончив в 1782 году обучение, имея всего около 15 лет, был обвенчан с девицей Розалией Рошешуар, которой было всего 12 лет и которая отличалась скорее безобразием, нежели привлекательностью; этим объясняется, почему будущий герцог Ришелье никогда не жил со своей супругой, а только изредка навещал ее.
В самый день бракосочетания молодой граф Шинон, вместе со своим наставником Лабданом, отправился в довольно продолжительное путешествие по Европе, которое послужило ему не только способом для приобретения разных знаний и развития его характера, но дало возможность познакомиться с выдающимися личностями той эпохи и установить с ними сношения. В Вене граф Шинон был обласкан Императором Иосифом II, приобрел расположение известного принца де Линя, министра Кауница, фельдмаршала Ласси и других лиц; все они были очарованы скромным и находчивым французом, свободно говорившим на многих языках.
Возвратясь в 1784 году в Париж, граф Шинон вступил младшим офицером в Драгунский полк королевы, а на следующий год сделан был первым камергером. Эта должность заставляла его жить при дворе, но он чуждался шумной и веселой жизни Версаля, был до крайности застенчив с дамами и являлся каким-то строгим пуританином при дворе Людовика XVI.
Вскоре граф Шинон опять отправился путешествовать; весь 1787 и отчасти 1788 год он странствовал по Европе и снова посетил Вену, где и узнал о смерти своего деда, маршала Ришелье, после чего отец его стал именоваться герцогом Ришелье, а он, в свою очередь, принял титул своего отца, — герцога Фронзака. Наступившая затем французская революция застала его в Париже. Многие лица, преимущественно из аристократии, удалились из Франции; в числе их был также и граф Ришелье, поступивший капитаном в Гусарский полк Эстергази, стоявший близ Седана, в полном бездействии. Это было не по характеру Ришелье; по примеру многих своих соотечественников он пожелал поступить на русскую службу и написал о том прошение Императрице Екатерине II.
В ожидании ответа от Императрицы он предпринял снова путешествие по Германии, посетил опять Вену и близко сошелся здесь с принцем де Линем (сыном известного современника Екатерины) и французом графом Ланжероном; с ними вместе он отправился в Россию 12 ноября 1790 года, в армию князя Потемкина.
Прибыв 21 ноября в главную квартиру армии, в Бендеры, Ришелье встретил там своего соотечественника графа Роже Дамаса (Roger de Damas), уже находившегося в русской службе. Он представил вновь прибывших соотечественников Потемкину, который принял их очень благосклонно. После трехдневного пребывания в Бендерах, волонтеры отправились к Измаилу, который в то время осаждали русские войска, и вскоре приняли участие в кровопролитном штурме 22 декабря, окончившемся падением крепости. За этот штурм Ришелье получил золотую шпагу с надписью "за храбрость". Императрица Екатерина писала Гримму: "Все с восторгом отзываются о герцоге Ришелье. Дай Бог, чтобы он со временем сделался для Франции тем же, чем был кардинал, не имея, однако, его пороков. Наперекор Национальному собранию, я хочу, чтобы он остался герцогом Ришелье и способствовал восстановлению монархии".
Через несколько дней после штурма Ришелье возвратился в Бендеры и, несмотря на убеждения Потемкина остаться в России, вернулся 25 января 1791 года в Вену, а затем в Париж, куда он должен был отправиться, чтобы после смерти своего отца, недавно умершего, привести в порядок домашние дела и принять титул герцога Ришелье. Несмотря на колоссальное состояние герцога Фронзака, приносившее до 500000 ливров ежегодного дохода, его имения, по расточительности герцога и его полному неумению вести денежные дела, оказались обремененными громадными долгами. Сын его прежде всего позаботился об уплате этих долгов, а затем остающиеся доходы предоставил в полное распоряжение своих сестер. Отказавшись от всякого участия в этих доходах, он довольствовался содержанием, получаемым от казны.
Пробыв короткое время в Париже, Ришелье отправился в Англию, но вскоре получил известие, что Людовик XVI требует его к себе. Он поспешил обратно в Париж, где все находились уже в смятении; свобода и даже жизнь королевского семейства была в опасности; эмигранты толпами покидали столицу и собирались в Кобленце, Майнце, Аахене и т. д. После краткого пребывания в замке Куртейль, у своей супруги, Ришелье, узнав об аресте короля, немедленно прибыл в Париж, но затем решился, в августе 1791 года, отправиться в Россию. Побудительные причины этой поездки остаются до сего времени невыясненными; можно предполагать, что он не желал быть свидетелем тех неистовств и кровавых сцен, которые происходили в его отечестве. Как бы то ни было, Ришелье, не желая считаться эмигрантом, испросил себе 27 июля 1791 года у Национального Собрания дозволение отправиться в Россию и уехал немедленно в Петербург; здесь он был представлен принцем Нассау-Зигеном Императрице Екатерине II, которая пожаловала прибывшему чин полковника, удостоила его приглашения на вечер в Эрмитаж, а в 1792 году возложила на него поручение относительно эмигрантов, расположенных на берегах Рейна. В это время кампания герцога Брауншвейгского против французов окончилась полным его поражением при Вальми; все французские эмигранты находились в жалком положении и претерпевали страшную нужду. Принц Конде просил у Екатерины II убежища для себя и своих приверженцев. Императрица согласилась на это и послала с герцогом Ришелье 60000 рублей золотом, чтобы доставить эмигрантов в Россию и поселить их на берегах Азовского моря, образовав из них два полка пехоты. Но эмигранты не согласились на это предложение; Австрийское правительство выразило намерение взять на себя полное содержание всего отряда принца Конде, который, в свою очередь, предложил Ришелье командовать небольшим отрядом. Но герцог отклонил это предложение и в качестве русского офицера генерального штаба совершил с австрийцами поход 1793 и 1794 годов на Рейне и в Голландии и составил, по словам Ланжерона, подробное описание военных действий, сожженное, однако, вместе с прочими его бумагами во время чумы в городе Одессе. Ришелье, по словам того же Ланжерона, находился при осаде Валансьена, Конде, Дюнкирхена, а также в различных сражениях, тогда происходивших, всегда отличался отвагой и храбростью и приобрел большое уважение всех австрийских генералов, принца Кобургского, принца Гогенлоэ и других.
Поднятие оружия против Франции было причиной того, что Ришелье был причислен к числу эмигрантов, а все его недвижимое имущество конфисковано в 1792 году. Конвент признал владения Ришелье народным имуществом, в том числе и знаменитый замок на берегах Луары, принадлежавший когда-то кардиналу; часть этих земель была продана, а супруга Ришелье заключена в темницу, из которой, однако, впоследствии была освобождена.
После окончательного поражения австрийцев на Рейне в 1794 году Ришелье, вместе с Ланжероном, был вызван в Россию, куда и отправился в марте 1795 года. Проездом он посетил победителя при Кунерсдорфе графа Румянцева, жившего тогда в своем прекрасном дворце в Ташанах, близ Переяславля. Граф чрезвычайно ласково принял обоих французов и предложил им поступить в Кирасирские полки: Ланжерону — в Малороссийский, а Ришелье — Военного ордена.
Это определение должно было быть Утверждено императрицей, что и побудило Ришелье ехать в Петербург и представиться князю Платону Зубову, в то время — пользовавшемуся большим влиянием. После долгих ожиданий и хождений Ришелье и Ланжерон были утверждены, в 1795 году, в июне месяце, полковниками в означенных выше полках, которые были расположены в Дубно (Волынской губернии), и оба ревностно занялись военной службой и изучением русского языка.
В 1797 году Ришелье был, по старшинству, произведен в генерал-майоры и назначен командиром Кирасирского Его Величества полка. Император Павел требовал строгого соблюдения устава военной службы; не любил тех, кому покровительствовала Екатерина II, и неоднократно делал строгие замечания и выговоры Ришелье, который решился, наконец, просить увольнения от службы по болезни. Он удалился в Польшу и помышлял о возвращении во Францию, чтобы собрать хотя самые малые остатки огромного состояния своего отца. Во Франции уже наступили времена консульства, и к эмигрантам относились снисходительнее. При содействии нашего поверенного в делах в Париже, Колычева, указавшего, что Ришелье не участвовал вовсе в Итальянском походе, последний получил разрешение приехать во Францию. Прибыв в Париж 2 января 1802 года, герцогу Ришелье предстояло прежде всего добиться своего исключения из списка эмигрантов, а затем уже хлопотать о возвращении ему отобранных в казну имений. Бонапарт требовал от Ришелье покорности новому правительству и готовности принять амнистию; только при этом условии он соглашался исключить Ришелье из списка эмигрантов. Ришелье отказался от того и от другого, во второй раз покинул родину, свое семейство, друзей, все свое состояние и, вместе со своим племянником Эрнестом д'Омон и двоюродным братом, графом Карлом де Растиньяк, отправился в Вену, где ожидало его письмо Императора Александра I, который с давних пор знал Ришелье и имел самое дружеское к нему расположение. Это близкое знакомство, получившее свое начало при появлении Ришелье еще при дворе Екатерины II, дало герцогу основание поздравить юного Императора со вступлением его на престол. В ответном своем письме, от 27 июня 1802 года, Александр писал ему: "Мой дорогой герцог! Пользуюсь свободной минутой, чтобы отвечать вам и выразить, насколько я был тронут всем сказанным вами в вашем письме. Вам известны мои чувства и мое к вам уважение, и вы можете судить по ним о том, как я буду доволен увидать вас в Петербурге и знать, что вы служите России, которой можете принести столько пользы. Примите уверение в искренней моей к вам привязанности".
Прибыв в октябре 1802 года в Петербург, Ришелье был принят Александром гораздо лучше и радушнее, нежели сам ожидал, и получил разрешение часто и запросто к нему являться. При этом Император приказал выдать ему немедленно 10000 рублей на необходимые расходы, а вскоре после того пожаловал ему имение в Курляндии, дававшее до 24000 ливров дохода ежегодно. Это доставило герцогу возможность отказаться от всякого отцовского наследства в пользу своих сестер. Одновременно с этим Ришелье воспользовался благоволением к нему Императора, чтобы добиться во Франции своего исключения из списков эмигрантов.
Граф А. И. Марков, наш посланник в Париже, ходатайствовал об этом перед Наполеоном, который, как можно заключить из письма Ришелье к Талейрану от 11 февраля 1803 года, на этот раз согласился не только исключить Ришелье из списка эмигрантов, но и разрешил ему продолжать службу в России при Императоре Александре, с тем, чтобы Ришелье дал подписку, что остается французским подданным, обязанным по первому требованию возвратиться, в случае надобности, во Францию.
Ришелье, конечно, согласился на это и в письме к Талейрану обещал со своей стороны все возможное
Отправлено: 20.03.10 21:13. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Спасибо тому, прежде всего, кто всё это сканирует и выкладывает в Интернет.
Это точно, низкий ему поклон!
Луиза Сан-Феличе
Сообщение: 27
Настроение: кардинальное)))
Зарегистрирован: 16.03.10
Откуда: Россия - Argentina, Москва - Buenos Aires - Paris (пока в мечтах)
Репутация:
3
Отправлено: 20.03.10 21:18. Заголовок: Amie du cardinal, пр..
Amie du cardinal, присоединяюсь к поблагодарившем за все ссылки, которые Вы дали на форуме. Сколько, оказывается, всего интересного у нас издавалось! А сколько еще не издано... Сколько не переведено...
Snorri
Любитель истории
Сообщение: 221
Зарегистрирован: 27.10.08
Откуда: Москва
Репутация:
9
Отправлено: 22.03.10 01:17. Заголовок: В прошлом году вышла..
В прошлом году вышла книга Эмманюеля де Варескьеля, посвященная "Дюку":
Отправлено: 20.10.10 13:02. Заголовок: Одесса. Памятник Риш..
Одесса. Памятник Ришелье
В начале лета 1822 г. в Одессу пришло известие о смерти герцога Ришелье. Одесса мысленно прощалась с тем, кто за годы пребывания ее градоначальником сделал для юного города и пользовался уважением ее граждан...
Вот почему призыв графа Ланжерона начать сбор средств на сооружение памятника бывшему одесскому градоначальнику нашел отклик не только среди купечества, высокопоставленных лиц или окружения Новороссийского генерал-губернатора, но и стал понятным простым людям, от рабочих мукомольных заводов до портовых грузчиков. Воистину, редкий и удивительный для того времени гражданский порыв.
Получив именное разрешение Александра I на сооружение памятника, одесситы обратились к одному из крупнейших русских скульпторов Ивану Петровичу Мартосу, автору памятника Минину и Пожарскому в Москве.
Широко известно пояснение академика Мартоса к эскизу памятника, данное в его письме в Одессу в феврале 1824 г.: "Фигура герцога Ришелье изображена в моменте шествующем...". Трудно себе даже представить нечто более удачное по форме и содержанию, чем это решение, настолько верно и точно отразившее не только личность Арманда-Эммануила Ришелье, но и дух города.
Отлитая в бронзе петербуржским мастером литейных дел Ефимовым, статуя Ришелье и три латунных барельефа, символизирующих "Земледелие", "Торговлю" и "Правосудие", прибыли в Одессу. Наступило 22 апреля 1828 г. (по старому стилю) - день открытия первого одесского памятника.
Накануне, с субботы на воскресенье, лил дождь, и устроители праздника волновались. Однако воскресное утро принесло яркое солнце и голубизну неба, соответствовавших праздничному настроению одесситов, которые устремились к центру города. Согласно обычаям того времени, была отслужена торжественная литургия в Преображенском соборе, а затем процессия, возглавляемая генерал-губернатором Новороссийского края М.С. Воронцовым, направилась на бульвар. Вокруг пьедестала памятника была сделана специальная решетка, на углах которой развевались четыре флага: русский, английский, французский и австрийский - как дань международного признания деятельности Ришелье при строительстве Одесского порта. Напротив статуи, со стороны моря, был выстроен батальон Уфимского пехотного полка, с другой стороны разместились воспитанники и профессора Ришельевского лицея, нарядный вид которых подчеркивал торжественность момента.
Естественно, всех желающих находиться в непосредственной близости к центру событий вместить бульвар не смог, поэтому людское море простиралось во все видимые стороны этого живописного места. Когда упал покров, скрывавший статую, раздались пушечные залпы с кораблей, стоявших в гавани, салютовавших событию, ожидавшемуся гражданами города несколько лет.
Воспетый в стихах и песнях, памятник Ришелье за эти годы стал олицетворять собой нечто большее, чем просто символ Одессы - он стал ее талисманом. По материалам сайта "nice-places.com"
Отправлено: 20.10.10 13:17. Заголовок: После присоединения..
После присоединения Крыма к Российской империи в 1783 году земли в районе Гурзуфа перешли в императорскую казну. В начале XIX века они были пожалованы герцогу Арману Эммануэлю де Ришелье, одному из основателей Одессы, бывшему тогда генерал-губернатором Новороссийского края. Герцог Ришелье в период с 1808 по 1811 годы построил в Гурзуфе дом. Это было каменное двухэтажное здание, в то время — наиболее монументальное здание в европейском стиле на Южном берегу Крыма. Этот дом Ришелье с незначительными переделками сохранился до наших дней. Он находится на территории парка санатория «Пушкино» примерно в 100 м от моря. Именно в этом доме в 1820 году три недели прожил великий русский поэт А. С. Пушкин.
Отправлено: 01.05.11 00:25. Заголовок: Ёшика пишет: На дел..
Ёшика пишет:
цитата:
На деле очень спорный вопрос, кому все таки принадлежала заслуга в том, что Франция выторговала себе вполне приличные условия от победителей: Ришелье или же все таки его предшественнику Талейрану.
Большинство источников всё же сходятся в том, что заслуга принадлежала именно Ришелье - благодаря его дружбе с Александром I. К примеру, отрывок из статьи Чернышевского "Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле X", опубликованной в 1858 году:
"Франция была обязана ему (Ришелье) тем, что союзные монархи поступили с нею в 1815 году гораздо снисходительнее, нежели как предполагалось. При известии о возвращении Наполеона с Эльбы Талейран, бывший французским уполномоченным на Венском конгрессе, до того растерялся, что пожертвовал всеми выгодами отечества. По ходатайству герцога Ришелье император Александр I убедил своих союзников значительно смягчить условия мира с Францией после Ватерлооской битвы. Ришелье благодаря расположению русского императора избавил Францию от платежа многих сотен миллионов франков. Потом также по его ходатайству был двумя годами сокращен срок квартирования союзных войск во Франции. Этим Франция избавлялась от унижения видеть себя под наблюдением иностранных армий и снова выигрывала несколько сот миллионов. Словом сказать, не было в то время человека, которому Франция была бы так много обязана, как герцогу Ришелье. Теперь, переставая быть министром, он делался бедняком. Франция должна была обеспечить от нищеты старость человека, оказавшего ей безмерные услуги и для службы ей отказавшегося от блестящего и прочного положения в России. В палаты пэров и депутатов было внесено предложение «назначить герцогу национальное вознаграждение, соразмерное огромности его услуг и его бескорыстию». Министерство предложило палатам назначить ему в виде пенсии майорат в 50 000 франков из недвижимых государственных имуществ. Если роялисты действительно были преданы престолу, они могли бы сказать против этого предложения разве то, что пенсия должна быть назначена гораздо больше. Монархические чувства герцога были вне всяких сомнений. Услуги его Бурбонам были безмерны. Не только приверженность к престолу, но и простое чувство приличий запрещало роялистам восставать против пенсии: герцог Ришелье вышел из министерства именно потому, что по желанию роялистов хотел изменить закон о выборах. Наконец чрезвычайное благородство, с которым он, узнав о намерении назначить ему пенсию, отказывался от нее, должно бы зажать рот каждому сколько-нибудь благородному человеку, хотя бы и недовольному герцогом. Но Ришелье распустил роялистскую палату 1815 года и тем разрушил перевес роялистов: этого не могли они простить ему, и Предложение о пенсии подняло с их стороны самый неприличный крик. Они выставляли подобную награду примером, опасным для будущего времени; спрашивали, почему же не назначается такая же награда всем бывшим товарищам Ришелье по министерству: если действия министерства заслуживают награды, то несправедливо давать награду одному министру, а не всем; наконец, говорили они, если Ришелье был хорошим министром, то почему же он не остался министром? Он вышел в отставку, значит он сам видит, что его управление не годится для Франции, и после того как же можно награждать министра, который сам осудил себя своей отставкой? Речи роялистов были так обидны, что когда большинство палат назначило ему пенсию, он пожертвовал ее в пользу бордосских госпиталей."
Взгляд коммуниста из XX века - Луи Арагон "Страстная неделя", опубликован в 1958 году:
"Если уж мы заговорили о герцогах, возьмём другого герцога - Ришелье. Вот ещё человек, к которому все относятся с подозрением. Ультрароялисты его не любят - он не настоящий эмигрант, он не воевал в армии Конде. Бонапартисты и республиканцы видят в нем того, кем он был — реакционера и аристократа. Ну да, он аристократ и реакционер, он служил иностранному государю, он противник образования для народа, он все что хотите. Если бы я пожелал встать на защиту этого аристократа и реакционера, может быть, мне достаточно было бы обратиться к его прошлому, поговорить о его роли в Новороссийском крае, где этот француз отстроил только что народившуюся Одессу, которая сохранила память о нем, — там он был носителем прогресса, поборником торговли с Францией, содействовал ввозу товаров из средиземноморских портов, из Марселя в Чёрное море. Но этого было бы недостаточно, это значило бы забыть будущее, забыть, кем стал герцог Ришелье, когда наконец Людовик XVIII, через головы своих министров и фаворитов, призвал его, и как Ришелье, пользуясь завоёванным долгой службой доверием царя Александра, добился вывода иностранных войск с французской территории, несмотря на нежелание англичан, пруссаков и австрийского императора. " И далее: "Но как забыть то, что впоследствии думал об этом человеке Жюль Мишле, в ту пору ещё ребёнок? Для него, как и для всех тех, кто вздохнул с облегчением, когда последний улан, последний казак, последний хорват и последний horse guard (конный жандарм) покинул Францию, как и для всех, кто принадлежит к веку, когда родилось новое сознание, Ришелье, вопреки всему, навсегда останется освободителем французской земли, Ришелье, увенчавший на конкурсе выпускников лицеев во Французской Академии Жюля Мишле второй наградой за речь на латинском языке и первой за речь на французском: «Вы подъяли меч против отчизны, о римляне! Я не упрекаю вас за то, что вы хотите отомстить за своего императора, я хвалю вашу преданность…» — и так далее. Насколько я знаю, у нас во Франции существуют только две работы об этом незаурядном человеке - монография конца XIX века и книга того же времени о ею деятельности на конгрессе в Аахене. Никогда ни одному университетскому профессору не пришло в голову сказать своему ученику, пришедшему посоветоваться о теме для диссертации: «Займитесь Эмманюэлем Арманом де Ришелье, любопытный был старик, а написано о нем у нас очень мало». Может быть, на меня рассердятся, как уже сердятся за то, что я взял под свою защиту Барреса и Клоделя, рассердятся за то, что я ради смуглого герцога с вьющимися волосами позволил себе столь пространное отступление. Но признаюсь, не напиши я этих строк, я не мог бы спать спокойно."
На мраморном надгробии Дюка в Сорбонне не упомянуты ни Одесса, ни Крым, ни вообще Россия. Там только надпись: "Дюку де Ришелье, вернувшему Франции её Рейнскую границу".
Lady Rumina
Сообщение: 7
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
0
Отправлено: 12.05.11 20:48. Заголовок: Отрывок из книги про..
Отрывок из книги профессора Василия Надлера "Одесса в первые эпохи её существования", 1893 год. О борьбе с коррупцией по-Дюковски, а также некоторые сведения об образе жизни Ришелье, его взглядах и идеях.
"Весть о назначении в Одессу градоначальником знатного французского герцога и при том любимца Государя, молва о широкой, почти безграничной власти, предоставленной ему, произвели сильнейшую сенсацию в городе. Чиновники и начальственные лица, спокойно сидевшие до тех пор на местах и дозволявшие себе полный произвол и всевозможные злоупотребления, городские заправилы и члены магистрата, привыкшие смотреть на общественное добро, как на своё личное достояние, богачи и спекулянты, устраивавшие свои дела при помощи продажного правосудия и подкупленной администрации, пришли в страшную тревогу, тогда как масса обывателей, в особенности бедняки и рабочий люд, вздохнули свободнее, рассчитывая, наконец, найти себе защиту и охрану от постоянных посягательств официальных эксплуататоров и неофициальных воров и разбойников на их свободу, собственность и жизнь. Опасения одних, надежды других умерялись, впрочем, в весьма значительной степени обычными соображениями, что новый градоначальник, как знатный человек, вряд ли окажется способным лично вникать во все местные отношения и условия, что он будет прежде и больше всего думать о своих личных удобствах и выгодах, и о своём покое, что он, по всей вероятности, будет грозен и деятелен лишь в первое время, что он затем предоставит все дела своим подчинённым и окружающим, и мало-помалу всё возвратится в свою старую излюбленную колею. Такие ожидания и подобные расчёты лишены были своего основания; они основаны были на хорошо известной всем аналогии и оправдывались известною народною поговоркою о новом венике, но именно в этом отношении герцог готовил одесситам, смотря по их званию и положению, одним приятное, другим неприятное разочарование.
Едва только герцог прибыл в Одессу (9-го марта 1803 года), как уже по городу начали ходить самые необыкновенные и странные рассказы о новом градоначальнике. На первый взгляд, герцог производил впечатление самого скромного, простого, непритязательного человека. Одни только утончённые, хотя при том весьма естественные манеры напоминали о его происхождении и сане. У него не было заметно и тени того чванного барства, той напыщенной надменности, той грозной неприступности или того Олимпийского величия, которыми так любили щеголять высокие администраторы и вельможные особы. Герцог уклонялся от всяких официальных приёмов и парадных представлений, он ласково принял своих подчинённых, но дал им в то же время понять, что он будет требовать от них честного и неукоснительного исполнения своих обязанностей. Не теряя понапрасну дорогого времени, герцог тотчас же после приезда занялся осмотром города, казённых зданий, портовых сооружений, крепости и карантина. Он потребовал от чиновников все ведомств представления точных и обстоятельных сведений по всем учреждениям, по всем отраслям казённого управления и городского хозяйства, и приступил вслед за тем лично к точной и обстоятельной проверке всех представленных ему данных. Уже через 3 дня после своего приезда в город Ришелье отправился в тюрьму, где содержались, при самых невозможных условиях, сотни, по большей части, совершенно невинных людей. Он обошёл все камеры, лично опросил всех арестантов, проверил неслыханною быстротою их показания и тотчас же приказал отпустить на свободу всех невинно заключённых. (источник - В.А. Яковлев «Из дел о беглых в г. Одессе». Новороссийский календарь за 1892 г.)
Не меньшее изумление произвёл на одесситов образ жизни их начальника, его домашняя обстановка, его препровождение времени, его доступность и его неутомимая деятельность. Враг всякой роскоши и излишнего комфорта, Дюк поместился в маленьком домике из пяти небольших комнат, и не расстался с этим более чем скромным помещением во всё время пребывания своего в Одессе. Обстановка соответствовала вполне помещению: она состояла из дюжины исторических стульев, выписанных из Херсона, из канапе, которое служило вместе с тем кроватью для герцога, из небольшого письменного стола и из нескольких других незатейливых мебелей. Герцог вёл жизнь правильную и в высшей степени деятельную. Он не терял понапрасну ни одной минуты времени и поспевал быть везде, где требовалось его присутствие. Он работал у своего письменного стола около восьми часов в стуки. Он вскрывал сам все пакеты, получаемые с почты, принимал лично все просьбы, писал собственноручно все резолюции, просматривал и исправлял все бумаги, выходившие из его канцелярии. Писал он очень много и скоро и обыкновенно начисто. С одинаковою лёгкостью и быстротою выражал он свои мысли на русском, французском, немецком и английском языках. При приёме прошения он всегда вступал в беседу с просителями, в особенности с людьми простыми. «Адвокаты,- говаривал он, - всегда затемнят и запутают дело; от самих просителей я скорее узнаю правду». И герцог требовал, прежде всего, и больше всего правды. Ложь и намеренный обман выводили его из себя. Со своими чиновниками и подчинёнными вообще герцог был в высокой степени мягок и гуманен, но его доброта никогда не переходила в слабость, а явные злоупотребления всегда находили в нём строгого карателя. Герцог старался всегда действовать добрыми средствами, по своей благородной натуре он не был способен к резким и грубым выходкам. Он хотел, чтобы его подчинённые уважали самих себя, чтобы они были проникнуты, прежде всего, чувством чести и собственного достоинства. И его подчинённые, в громадном большинстве случаев, понимали его и старались оправдать его доверие. Всякий считал за великую честь служить под его начальством, и его одобрение, его признательность почитались за высшую награду.
Герцог умел обходиться с весьма немногими чиновниками. Впоследствии, когда он соединил должность градоначальника с высшим постом генерал-губернатора Новороссийского края, его система в этом отношении изменилась очень мало. Его военный штаб состоял их двух адъютантов, трёх офицеров генерального штаба и двух инженеров. Его канцелярия состояла из четырёх начальников отделений и из 12 низших чиновников и писцов. И этою канцеляриею, содержание которой обходилось в год около 15000 р., герцог управлял городом Одессою, тремя Новороссийскими губерниями, иностранными колониями, крымскими и ногайскими татарами, заботился о провианте для действующей против турок армии на Дунае и войск, находящихся на Кавказе, и исправлял массу других обязанностей, лежавших на нём, как на главнокомандующем войсками, расположенными в Новороссийском крае.
Работая неутомимо в своём кабинете, герцог находил в то же время возможность следить лично за всем, что происходило как в городе вообще, так и во всех подведомственных ему учреждениях. Ежедневно можно было его встретить на улицах Одессы, постоянно одного, без всякой свиты, всегда пешком, верхом или в дрожках – и никогда, даже в самую дурную погоду, в закрытом экипаже. Ежедневно посещал он и тщательно осматривал все казённые и городские работы, очень часто он присутствовал в заседаниях магистрата и судов, производил внезапные ревизии во всех учреждениях, проводил иногда целые часы в учебных заведениях, слушая уроки, экзаменуя сам учеников. Прогуливаясь по городу, он любил заходить в лавки и хлебные магазины, ласково беседовал с торговцами, осматривал их товары, давал советы, а иногда, если усматривал какую-нибудь недобросовестность, - и строгие внушения. На улицах имел обыкновение останавливаться и разговаривать с простыми людьми, особенно рабочими, знакомиться таким образом с их нуждами и узнавать то, что не могло дойти до его сведения никакими иными путями. В гавани он любил разъезжать на шлюпке между судами, пришедшими как из внутренних портов, так и из заграницы, вступать в беседу со шкиперами и негоциантами, осматривать привезённые ими товары, давать им указания насчёт сбыта и покупки, выслушивать их желания и претензии.
Можно было подумать, что такая кипучая и разнообразная деятельность поглощала всё время герцога, что у него не оставалось свободного часа для собственных дел, для отдыха, для жизни общественной, но такое заключение было бы ошибочно. Каким-то непонятным для других образом Ришелье умел найти время для всего. Он посещал все общественные увеселения и собрания, театральные спектакли и концерты, прогуливался часто верхом в окрестностях города, наведывался на хутора, огороды, плантации и лично знал всех их собственников. У него самого был сад и огород, где он любил работать сам, где он занимался и разведением овощей, и древесными насаждениями и акклиматизацией редких растений.
Он никогда не отказывался от приглашений в частные дома, присутствовал на всех публичных и частных балах, интересовался играми, кроме карточной, и сам принимал в них участие. Дюк строго преследовал азартные игры, он находил, что они никоим образом не должны быть терпимы в большом портовом городе. Лиц, виновных в такой игре, он прямо высылал из города, не обращая внимания на их знатность и общественное положение.
Ежедневно у Ришелье обедало 20 человек, в том числе всегда несколько городских обывателей и иностранных негоциантов; в зимнее время у него всегда был раз в неделю большой раут, а два или три раза в неделю он устраивал смотр и учение войскам гарнизона. По воскресеньям у Дюка был утром большой приём, на который могли явиться как все чиновники, так и все граждане города. За приёмом следовал парад войск. После парада герцог отправлялся в гимназию, выслушивал рапорт о поведении и успехах учеников в течение недели, брал с собой двух отличнейших учеников, отправлялся с ними к обедне, а оттуда в гости или на прогулку, затем на обед к себе. Осыпав их вниманием и подарками, он в назначенный час всегда сам отвозил их обратно в гимназию. Помимо этих занятий, носивших на себе характер развлечений, герцог в свободное от служебных и деловых обязанностей время работал очень много для себя. Он составлял ежегодно обширную статистическую записку о своём наместничестве, вёл громадную личную корреспонденцию, всегда сам без помощи секретаря читал несколько газет, периодических журналов и случайных книг. Чтение было его страстью, он поглощал книги; Цицерон и Вергилий всегда лежали на его ночном столике. Стараниями герцога в Одессе устроена была прекрасная публичная библиотека, богато снабжённая книгами на французском, немецком, английском, итальянском и русском языках.
Необходимо иметь постоянно в виду только что охарактеризованные личные качества герцога, чтобы объяснить себе одну из главных причин той громадной популярности, которую пользовался он среди всех слоёв населения Одессы и Новороссийского края, так и тех громадных результатов, которые достигнуты были им в течение его администрации. Второю важнейшею причиною успехов герцога были те высоко просвещённые принципы, которые лежали в основе его управления, всей его общественной деятельности. Тонкий аналитический ум, необыкновенная наблюдательность, обширный запас сведений, собранный путём чтения и личного наблюдения, соединялись у Ришелье с высшей степени здравыми экономическими убеждениями и взглядами. Эти взгляды и убеждения почерпнуты были герцогом из выдающихся экономических творений эпохи, из трудов Адама Смита и физиократов, но он сумел применить и приноровить эти общие идеи к людям, местности и делам, с умением и тактом, свойственными ему исключительно. Идея разумно понимаемой свободы лежала в основе всей его правительственной системы. В этой системе не было ничего искусственного, сложного, принудительного; всё, казалось, делалось само собою. «То была – по выражению современника, - громадная река, величественно и спокойно катившая свои волны, оплодотворявшая поля, не причинявшая наводнение, не сдерживаемая плотинами, река, при взгляде на которую никто не мог заметить руки опытного инженера, проложившего её русло и направлявшего её течение». «Не будем слишком регулировать, - говаривал Дюк, - ведь мы стоим на почве новой, неизвестной, время само укажет нам направление нашей деятельности». Система laissez faire, laissez passer соединялась у него с системой разумных облегчений и улучшений. Одесса, как всякая вновь возникающая колония, представляла из себя пёструю смесь самых разнообразных, нередко отталкивавшихся друг от друга элементов; герцог старался постепенно соединить и сплотить эти элементы. Проникнутый идеями гуманной терпимости, он не делал различия между нациями, религиями, сословиями; ко всем он относился с одинаковым вниманием, всем предоставлял защиту, покровительство, поощрение. Работа, улучшение, прогресс – были его лозунгом… При этом Ришелье являлся, согласно своей основной экономической идее, принципиальным врагом всякой монополии, привилегии и прямых материальных вспоможений отдельным лицам или предприятиям. Предоставляя полную свободу всем и каждому, он никогда не пускал в ход свой правительственный авторитет и ограничивался лишь своим личным влиянием, но именно это его влияние оказывалось в большинстве случаев самым могущественным стимулом. Все производители, все коммерсанты считали за честь и счастье обратить на себя внимание герцога, заслужить его одобрение и похвалу; одним своим словом вызывал он благородное соревнование в среде своих подчинённых и управляемых. Производить как можно больше для того, чтобы больше вывозить, и вывозить как можно больше для того, чтобы поднимать и развивать производительные силы страны, - вот в чём заключалась основная идея экономической системы Ришелье, идея, над осуществлением которой начал он работать тотчас же по прибытии в Одессу.
Безграничное доверие, которым пользовался Ришелье у императора Александра I, являлось главнейшим условием успеха его административной деятельности. Герцог всегда умел избрать самые верные средства для осуществления тех задач, которые были возложены на него, сначала в Одессе, а затем с 1805 г. во всём Новороссийском крае, а император никогда не отказывал ему ни в нравственной поддержке, ни в материальных средствах, хорошо понимая, что Ришелье никогда не потребует лишнего, что он ни в коем случае не злоупотребит его доверием и не потратит без пользы ни одной копейки из ассигнуемых ему казённых средств. Тотчас по прибытии в Одессу Дюк показал на деле, что он не будет полагаться исключительно на ресурсы государственной казны, что он умеет открыть новые источники для покрытия издержек, сопряжённых с работами, возложенными на него Высочайшею инструкциею… Торговая политика Ришелье представляет величайший интерес и для нашего, кичащегося своей экономической премудростью, времени…"
Отправлено: 12.05.11 21:04. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
производил впечатление самого скромного, простого, непритязательного человека
цитата:
Он не терял понапрасну ни одной минуты времени и поспевал быть везде, где требовалось его присутствие.
цитата:
Враг всякой роскоши и излишнего комфорта в то же время возможность следить лично за всем, что происходило как в городе вообще, так и во всех подведомственных ему учреждениях.
Достойный потомок великого кардинала! Интересно, а известно что-нибудь о его отношении к знаменитому предку?
Lady Rumina
Сообщение: 8
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
0
Отправлено: 12.05.11 21:31. Заголовок: Amie du cardinal , в..
Amie du cardinal , в некоторых источниках мне встречалось упоминание, что Дюк с детства был воспитан в пиетете к своему великому предку
Отправлено: 19.05.11 18:03. Заголовок: Пыталась найти более..
Пыталась найти более подробную информацию о несчастной Розалии де Рошешуар. Но о ней говорится очень мало. Ей было только двенадцать лет, когда она вышла замуж. Она уже тогда страдала от тяжелой врожденной болезни, деформирующей тело. После брачной церемонии, которая стала формальностью, так как подростки физически не стали мужем и женой, юный муж уехал путешествовать по Европе. Но за два года тело супруги ещё более изуродовалось, у неё вырос горб. И она очень переживала, что супруг придет от этого в ужас (так и вышло). Однако лицо Розалии, в отличие от тела, не пострадало и оставалось привлекательным, она была талантливой музыкантшей с ангельским голоском, обладала развитым умом и милым нравом.
Lady Rumina
Сообщение: 14
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 22.05.11 23:10. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , спасибо большое, очень интересная статья! Не знала о том, что Розалия-Сабина была ещё и талантливой музыкантшей Любопытно, а есть где-нибудь даты её рождения и смерти? Потому что обычно говорят, что она пережила своего мужа и щедро снабжала историков его письмами и документами, чтобы хранилась память о нём - об этом писал Александр де Рибас. Но недавно слышала, будто, наоборот, она умерла раньше Дюка. Интересно, какая информация - достоверная?
Немного фотографий и портретов:
Ришелье в поздние годы:
Восковая фигура Дюка в Одесском музее восковых фигур:
Автограф Ришелье на русском языке - его письмо Христиану Стевену, в котором Дюк извещает Стевена, что тот стал директором Никитского Ботанического сада в Крыму:
Отправлено: 23.05.11 00:07. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Любопытно, а есть где-нибудь даты её рождения и смерти?
К сожалению, мне не удалось найти, как я не старалась
Lady Rumina пишет:
цитата:
обычно говорят, что она пережила своего мужа
цитата:
она умерла раньше Дюка.
Да, меня это тоже интересовало, но пока ответить нечего.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Автограф Ришелье на русском языке
Так он умел писать по-русски! И говорил, наверное, свободно. Я, честно говоря, думала, что раз тогда в России все образованные люди владели французским языком, герцог с ними поэтому и общался без затруднений. А он выучил русский?
Lady Rumina
Сообщение: 15
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 23.05.11 12:32. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Так он умел писать по-русски! И говорил, наверное, свободно. Я, честно говоря, думала, что раз тогда в России все образованные люди владели французским языком, герцог с ними поэтому и общался без затруднений. А он выучил русский?
Да, Дюк вообще был полиглотом: свободно владел итальянским, французским, английским, немецким, двумя мёртвыми языками - латынью и древнегреческим, и, таким образом, русский язык стал для него седьмым языком. Говорят, что Ришелье выучил русский всего за полгода, причём начал его учить ещё в то время, когда ездил с армией Конде, т.к. тогда осознал, что свяжет свою жизнь именно с Россией. В тот период в письмо одному российскому высокопоставленному чиновнику, написанное по-французски, Ришелье вставил весьма закрученную фразу на русском языке, которой доказывал, что его уровень владения русским уже очень высок. Поэтому Дюка так и обожали в Одессе простые люди: крестьяне, извозчики, портовые грузчики, купцы, торговцы, солдаты и т.д, что он к любому из них подходил и свободно начинал по-русски их расспрашивать обо всех их делах, проблемах и нуждах. Везде пишут, что его очень часто можно было увидеть где-нибудь на обочине дороги, беседующего с обычным крестьянином на его родном языке. Знаменитую речь о вторжении Наполеона и призыве быть настоящими русскими Дюк тоже произносил на русском языке - в книге Скальковского даже приведён полный текст. Кстати, друг и преемник Дюка на посту одесского градоначальника, граф Ланжерон, за 40 лет своего нахождения на российской службе так и не смог выучить русский язык. А вот второй адьютант Дюка, молодой граф Леон де Рошешуар (родственник супруги герцога), хотя из-за революции во Франции не получил никакого образования - русский язык по настоянию Дюка выучил очень быстро. Впрочем, Рошешуару вообще любой язык давался легко: в какую бы страну его ни заносило - он выучивал язык тут же.
Отправлено: 23.05.11 15:55. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Да, Дюк вообще был полиглотом:
Вот молодец!
Lady Rumina пишет:
цитата:
граф Ланжерон, за 40 лет своего нахождения на российской службе так и не смог выучить русский язык
Скорее, не хотел, я думаю, не считал нужным утруждать себя. Значит, в отличие от потомка Ришелье, не уважал страну, в которой работал, и её народ.
Lady Rumina
Сообщение: 16
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 23.05.11 17:52. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Скорее, не хотел, я думаю, не считал нужным утруждать себя. Значит, в отличие от потомка Ришелье, не уважал страну, в которой работал, и её народ.
Думаю, что уважал - о Ланжероне много хороших отзывов, и служил он России великолепно! Александр I так и говорил, что безмерно благодарен французской революции, что она подарила ему троих людей: Ришелье, Ланжерона и Траверсе. Просто у всех разные способности - наверное, не дано ему это было
«Ивану Стемпковскому было всего 15 лет, когда он своими способностями привлек внимание герцога Ришелье, осматривающего дивизию, в которой Стемпковский служил подпрапорщиком. Через четыре года Ришелье пригласил Ивана Алексеевича на должность своего адъютанта, а позже домашнего секретаря... »
«Император Александр I в шутку благодарил Французскую революцию за то, что она подарила России герцога Ришелье. В самом деле: в пестрой истории Отечества не найти другого вельможи, которого иначе как добрым словом не помянешь. И даже если какому-нибудь сумасшедшему вздумается поснимать с пьедесталов все памятники на свете, от «нашего» Ришелье особенно не убудет. Во-первых, бронзовая фигура на Приморском бульваре абсолютно не имеет сходства с ним подлинным. А во-вторых, и это, пожалуй, главное, — памятником ему стал весь город... »
Отправлено: 05.06.11 01:55. Заголовок: 11 мая сего года на ..
11 мая сего года на информационном сайте Одессы было напечатано следующее:
Звание «Почетного гражданина Одесской области» будет носить имя Ришелье
Сегодня в ходе Президии Одесского областного совета обсуждалась повестка дня шестой сессии совета шестого созыва.
В повестку дня предстоящей сессии был добавлен вопрос о присвоении атрибутам областного отличия - звания «Почетного гражданина Одесской области» имени А.Е. Ришелье.
«Инициатива присвоения званию личного имени возникла уже давно. Было много предложений при выборе известной и значимой для Одессы личности. Однако комиссия по геральдике сошлась на имени Ришелье», - утверждает глава областного совета Николай Пундик.
Кроме того, Пундик отметил, что на комиссии по обсуждению данного вопроса присутствовал депутат областного совета Алексей Гончаренко.
Международные Ришельевские чтения открылись 28.09.2011 в Гурзуфе. Уже в третий раз в доме-музее Пушкина собрались любители истории, краеведы, филологи, чтобы поделиться своими находками, связанными с герцогом Арманом Эммануэлем де Ришелье.
Отправлено: 05.10.11 02:14. Заголовок: В Одессе открылись е..
В Одессе открылись ежегодные Ришельевские чтения
МОСТ-Одесса. 21 сентября 2011 года.
В рамках ежегодных Ришельевских академических чтений, которые начались в Одессе, а также накануне дня рождения Дюка де Ришелье, прошла торжественная церемония возложения цветов к памятнику градоначальнику. Об этом сообщает управление информации Одесского городского совета.
"Отцы, основатели нашего города очень хорошо понимали, что Одесса - это не только дома, не только улицы. Они понимали, что город - это прежде всего люди, это образованные люди, и они заложили одесские традиции. Еще с первых дней основания Одесса славилась в Российской империи, как город образованных людей. Мы сегодня чтим эти традиции и продолжаем. И сегодняшнее возложение - это дань уважения к одесситам, великим одесситам, которые создали Одессу", - отметил А. Костусев.
По словам начальника управления культуры и туризма Одесского городского совета Татьяны Марковой, в этом году основная тема пленарного заседания Ришельевских чтений - "Роль лидера".
Ежегодные Ришельевские академические чтения проходят для глав районных, городских, областных администраций, для руководителей магистратур, ВУЗов последипломного образования. В этом году в чтениях принимает участие 240 участников со всей Украины.
Кроме того, для участников чтений запланирован визит и в Историко-краеведческий музей, где открылась уникальная выставка о Ришелье, о роли его, как лидера для Одессы.
Напомним, что ежегодные Ришельевские академические чтения проводятся в Одессе 21-23 сентября по инициативе Главного управления государственной службы Украины. Эту инициативу поддержал Кабинет Министров Украины, который своим распоряжением утвердил статус "ежегодных" и название "Ежегодные Ришельевские академические чтения".
Отправлено: 05.10.11 02:18. Заголовок: В Одесском историко-..
В Одесском историко-краеведческом музее открылась выставка, посвященная 245-летию со дня рождения герцога Армана Эмманюэля де Ришелье, градоначальника Одессы. В 1803 году император Александр Первый назначил де Ришелье градоначальником Одессы, а в 1805 году – Херсонским военным губернатором, командующим гражданской частью в Екатеринославской и Таврической губерниях, а также начальником войск крымской инспекции с сохранением за ним поста одесского градоначальника. Ришелье настойчиво добивался различных льгот для жителей города и его благоустройства: освещения, строительства больницы, городского театра, внедрения образования, основания в Одессе коммерческого суда, установления для порта режима порто-франко. Организаторы выставки, которая будет работать в течение месяца, «Ришелье – Одесское наследие» стремились отобразить деятельность легендарного Дюка в Одессе в начале ХIХ столетия и его материальное наследие, но самое главное, добрую память одесситов, воплощенную в исторических реликвиях. Документы, живопись, графика, картографические материалы, предметы быта, раритетные издания из музейных фондов плюс памятная медаль в честь Ришелье (Париж, 1822) из Одесского археологического музея и бюст герцога (скульптор Рютнель, Париж, 1819) из Музея морского флота составили интересную экспозицию.
Сообщение: 23
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 17.10.11 15:50. Заголовок: Ссылка на "Сборн..
Ссылка на "Сборник Императорского Русского Исторического Общества", том 54. Переписка герцога Арманда-Эммануила Ришелье с императором Александром I, его министрами и частными лицами. 1886. Вступительная статья о Ришелье на старославянском, потом его письма и "Журнал моего путешествия в Германию", где герцог сам описывает пережитое им при Измаиле - но всё это только на французском, и перевода на русский, к сожалению, нет. Было бы очень здорово, если бы кто-то из людей, знающих французский, мог бы осуществить перевод
Сообщение: 24
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 01.11.11 14:03. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Симон Шойхет Дюк Ришелье
Наконец-то добралась до этого произведения Идея интересная, но искренне жаль, что совершенно не доведена до конца. Орфографических ошибок пугающе много, исторических - ещё больше. Ришелье никогда не был графом Ришелье, только графом де Шинон. При этом в Измаиле он был уже герцогом де Фронсаком, ибо дед его уже умер. И разумеется, Антуанетту на эшафоте в тот момент они с Филидором пережить не могли, ибо это случилось намного позже. Сомневаюсь, что Ришелье зашёл бы к Вольтеру - он не любил всех, кого считают просветителями, предпочитая им Фенелона. Никогда не слышала о его любви к шахматам - но эта мысль интересная с точки зрения пофантазировать. Однако, уж очень хочется, чтобы фантазии строились на фундаменте чётких исторических сведений, где не было бы элементарной путаницы с датами и фактами. И да, его друг де Линь в описанный период отъезда в Одессу уже давно погиб... Очень недоработано. Но очень любопытная попытка.
Отправлено: 01.11.11 14:08. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Очень недоработано. Но очень любопытная попытка.
А Вы не пробовали написать статью про Дюка собственноручно? У Вас глубокие знания по этой теме. Вот и будет надежный источник сведений про него. Будем рады, если разместите её у нас на форуме.
Lady Rumina
Сообщение: 25
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 01.11.11 14:21. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , спасибо большое Откровенно говоря, уже давно вынашиваю идею написать о нём и собираю разнообразные сведения. И всё время мне фактов не хватает Постоянно обнаруживаю, что не знаю ещё очень многого - так что у меня эта работа уже идёт несколько лет и явно затянется ещё на годы. Но как только дозрею - так сразу
Отправлено: 01.11.11 14:28. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
так что у меня эта работа уже идёт несколько лет и явно затянется ещё на годы.
А Вы первую часть напишите. Лиха беда начало! А там и дальше пойдет, как по маслу.
Lady Rumina
Сообщение: 26
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
1
Отправлено: 01.11.11 14:32. Заголовок: Пробовала. И всё рав..
Пробовала. И всё равно даже в первой части постоянно натыкаюсь на то, что и там пробел, и тут информации нет, и многое ещё недоступно и непонятно Так что пока собираю сведения отовсюду, где только могу их найти
Baroness von Steiger
Первый министр Европы
Сообщение: 40
Настроение: Говорят, что я - соблазн для остальных.Я - не соблазн, я - ваша проверка на прочность.(с)
Зарегистрирован: 01.07.11
Откуда: Russia, Moscow
Репутация:
1
Отправлено: 01.11.11 19:55. Заголовок: Мда... Этот человек ..
Мда... Этот человек достоин того, что бы называться потомком Кардинала. Снимаю перед ним шляпу
Письмо герцога Ришелье, министра иностранных дел, канцлеру Шарлю-Анри Дамбрею, от 17 июня 1817 года.
Lady Rumina
Сообщение: 27
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 17.11.11 15:54. Заголовок: Некоторые фотографии..
Некоторые фотографии, которые я снимала в Гурзуфе весной прошлого года. Фактически там сохранился единственный дом, в котором жил Дюк - потому что и деревянный губернаторский дом Ришелье, и его дача в Одессе не дошли до наших дней. А в Гурзуфе ещё и парк такой, что Его Светлость, когда-то самолично высаживавший там первые деревья, возможно, остался бы доволен нынешним видом:
Дача Ришелье, которая теперь музей Пушкина. Когда-то за белоснежность, изящество и отличный вид с моря прозванная местными жителями-татарами, ранее не видевшими ни одного европейского дома, "Воздушным замком Ришелье":
Старинный парк возле особняка:
В том же парке, но уже на территории санатория находится знаменитый фонтан "Ночь". Появился он после Дюка и к нему никакого отношения не имеет - но пройти мимо всё равно невозможно
Сайт Ришельевского лицея. Это учебное заведение, открытое в 1817 году, было названо в честь градоначальника Одессы.
Вот что пишут в Википедии:
цитата:
Идея создания лицея в Одессе принадлежала генерал-губернатору Новороссийского края герцогу А. Э. де Ришельё, обратившемуся к императору Александру I с соответствующей просьбой. Однако решение по этому вопросу было принято не сразу. Открытие лицея произошло уже после назначения Ришельё в 1815 премьер-министром Франции и назначения градоначальником Одессы А. Ф. Ланжерона.
Сообщение: 29
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 31.01.12 22:11. Заголовок: В статье про Никитск..
В статье про Никитский ботанический сад есть небольшая ошибка:
цитата:
В 1811 году в Гурзуфе Херсонский военный губернатор Ришельё построил дом, который впоследствии был продан Раевским и получил известность благодаря А.С.Пушкину.
Этот особняк никогда не принадлежал Раевским. Раевские вместе с Пушкиным, как и Муравьёв-Апостол и прочие сиятельные господа, в этом доме только останавливались на некоторое время. Гурзуфский особняк принадлежал Ришелье до самой его смерти. Дюк строил его именно для того, чтобы после выхода в отставку прожить в Гурзуфе последние годы своей жизни - но тогда он не знал, что ему когда-нибудь ещё доведётся возвратиться во Францию. Тем не менее, и из Франции он собирался вернуться в Гурзуф - что не получилось. Ришелье завещал гурзуфский дом своему третьему адьютанту Ивану Стемпковскому, который, не имея средств на содержание особняка, впоследствии продал его генерал-губернатору Воронцову.
В 1820 году Иван Матвеевич Муравьёв-Апостол совершил путешествие в Крым, результатом которого стала книга "Путешествия по Тавриде в 1820 году". Там он даёт весьма любопытное описание Гурзуфа в тот период, когда Ришелье во второй раз стал премьер-министром Франции. В тот же год в этом доме останавливались и Раевские с Пушкиным. Цитаты Муравьёва-Апостола приводятся по книге Наталии Макарухиной "Гурзуф. Первая жемчужина Южного берега Крыма":
"Проехав деревню Гурзуф, мы спустились от неё на ближайший к морю уступ и увидели перед собой огромный замок в каком-то необыкновенном вкусе: это дом Дюка Ришелье, которому и деревня принадлежит... Мы здесь остались ночевать". "Замок этот доказывает, что хозяину не должно строить заочно, а может быть и то, что самый отменно хороший человек может иметь отменно дурной вкус в архитектуре. Огромное здание состоит из крылец, переходов с навесом вокруг дома, а внутри из одной галереи занимающей всё строение, исключая четырёх небольших комнат, по две на каждом конце, в которых столько окон и дверей, что нет места, где кровать поставить. В этом состоит всё помещение, кроме большого кабинета над галереею под чердаком,в который надобно с трудом пролезть по узкой лестнице. Водивший меня дворник Татарин, не довольствуясь показанным мне, потащил меня ещё и на чердак, в бельведер, для того только чтобы не забыть ни одного уголка в доме страстно любимого им господина. Я должен был повиноваться его воле и труд мой конечно бы вознаградился прекрасным видом на море, но погода сделалась пасмурною (октябрь месяц - Авт.) и от того все предметы представились мне в печальном виде. В таком расположении ума, я вспомнил о знакомом мне хозяине дома сего и воображал себе, что он может быть счастливее был, живя между татарами в Гурзуфе своём, нежели в невольных почестях блестящей французской столицы." Прошли ровно 9 лет с последнего пребывания герцога Ришелье в своём доме в Гурзуфе, но какова любовь местных жителей к его владельцу: "Татары с умилением произносят имя Ришелье; оно здесь то же, что имя Лас-Казаса между дикими американцами. Мы по нем пропадаем, говорил мне Гурзуфский Староста. Я сказал ему, что знаком с Дюком, и это послужило мне лучше всякого фирмана. С какою жадностью случившиеся тут татары слушали о нём рассказы. - Он первый человек при Короле, говорил я; пользуется полной и заслуженной доверенностью Государя своего; однако он всё помнит и любит здешний край и может быть когда-нибудь посетит его... Слёзы засверкали на глазах у слушателей моих. Слава Богу! вскричали они, слава Богу! Мы все любим его как отца! Но так ли он любим между своими? У нас поговаривают, будь-то бы там всё ещё не тихо и не спокойно... Я не хотел без нужды огорчать их известиями политическими, в которых, благодаря Богу, они никакой нужды не имеют".
Lady Rumina
Сообщение: 30
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 31.01.12 22:17. Заголовок: Ришелье и современно..
Ришелье и современность: скульптура "Джинсовый Дюк" в Одесском литературном музее:
Судя по всему, достойная всяческого уважения личность - такое мнение складывается по прочтении статьи.
Lady Rumina
Сообщение: 31
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 26.02.12 13:14. Заголовок: Amie du cardinal Cп..
Amie du cardinal Cпасибо большое, очень интересная статья! Вот только жаль, что Франция при жизни герцога как раз не оценила его по заслугам. Он мог бы сделать для своей родины намного больше, если бы ему не ставили палки в колёса, с одной стороны, агрессивные ультрароялисты, с другой - агрессивные "левые".
Маленький фрагмент из статьи А.В. Ревякина "Французские династии: Бурбоны, Орлеаны, Бонапарты", посвящённый герцогу:
"Достижениями своего правления Людовик XVIII не в последнюю очередь был обязан удачному выбору министров, среди которых особенно выделялся герцог Ришелье. Проницательный политик, талантливый администратор, он обладал большим управленческим опытом, приобретенным за годы эмиграции в должности генерал-губернатора Новороссии. С его именем связаны почти все либеральные реформы первых лет Реставрации. Ришелье был инициатором и такой специфической меры, как реорганизация королевского двора.
Этот институт традиционной монархии играл важную роль. Быть принятым при дворе значило принадлежать к высшим уровням социальной иерархии. При этом до 1789 г. двор представлял собой довольно обособленную часть правящей элиты, что подчеркивалось и формой одежды, и специальным этикетом. До поры до времени эта обособленность лишь повышала авторитет двора, но уже к концу XVIII в. стала фактором его изоляции. После революции, расколовшей элиту на враждовавшие фракции, сохранение двора в прежнем виде являлось уже вопиющим анахронизмом, к тому же опасным для монархии, что, между прочим, показали Сто дней.
Суть реформы Ришелье как раз и состояла в том, чтобы превратить двор в инструмент консолидации правящей элиты вокруг законной династии. В 1820 г. часть придворных должностей была упразднена, часть - переименована, а их общее число - сокращено. Но главное - широкий доступ к ним получили наряду с дореволюционным дворянством дворянство империи и буржуазия. Однако эта реформа оказалась ограниченной: она затронула только личный двор Людовика XVIII, не коснувшись дворов остальных членов королевской семьи."
Сообщение: 33
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 04.03.12 13:42. Заголовок: Нашла в сети один из..
Нашла в сети один из главных трудов по истории Одессы: Аполлон Скальковский "Первое тридцатилетие истории города Одессы 1793-1893". Книга написана в 1837 году, её автор - "Геродот Новороссийского края", почти современник Ришелье, служил в канцелярии Воронцова и по долгу службы имел доступ к ценнейшим архивным документам, многие из которых впоследствии оказались утеряны и ныне приведены только в его книгах. Здесь подробно освещена деятельность Ришелье на посту генерал-губернатора и результаты его деятельности, борьба с чумой и многое другое, а также целиком приведена та самая знаменитая речь в 1812 году, где герцог призывал жителей Новороссийского края "явить себя истинными русскими" в борьбе с нашествием французов: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3129230
Отправлено: 24.03.12 23:29. Заголовок: Здесь, начиная со ст..
Здесь, начиная со страницы 29, можно прочитать очерк Алданова «Дюк Эммануил Осипович Ришелье». К сожалению, часть страниц не доступна для просмотра. [взломанный сайт]
Отправлено: 25.03.12 00:24. Заголовок: Кстати, недавно была..
Кстати, недавно была памятная дата - 21 марта 1791 года герцог Ришелье удостоен ордена Святого Георгия 4-го класса и именного оружия «За храбрость» за участие во взятии Измаила.
Видимо, этот орден на георгиевской ленточке висит?
Lady Rumina
Сообщение: 34
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Алданов, к сожалению, не в курсе некоторых вещей. О том, как Дюк познакомился с Суворовым, герцог сам рассказывал Рошешуару, а тот записал эту историю в своих мемуарах - это очень забавная история. Если хотите, я вечером перепечатаю её из книги и выложу сюда
Потом, мнению Талейрана я бы не доверяла - он был слишком пристрастен по личным причинам. Поначалу он сам приглашал Дюка в свой кабинет министров, причём вписал его имя в качестве министра иностранных дел, даже не спросив об этом самого герцога. Когда Дюк отказался - Талейран ему написал очень интересное письмо, где говорил о том, что, хотя герцог давно не был во Франции и не в курсе текущих дел - зато он талантливо работал в странах, где был ещё большим иностранцем, и которые новее, чем Франция. Кроме того, сейчас очень мало есть людей среди тех, кто всегда оставался во Франции, кому вообще присущи идеи умеренности и мудрости - а именно эти идеи должны быть ведущими в нынешнем министерстве. И, более того, герцог носит имя, блиставшее на протяжении двух веков во Франции, что накладывает на него обязательства послужить родине. Вот такого мнения Талейран был о нём тогда, когда звал его в своё собственное министерство. Ришелье отправил в ответ два тонких письма с обоснованиями своего отказа - изящно вывернулся, дабы не работать с человеком с такой репутацией, какая была у Талейрана. В результате Талейрана вообще выгнали с поста (за всю свою долгую жизнь и карьеру он был премьер-министром Франции всего лишь меньше 3-х месяцев!) и назначили на его место более молодого, чем он, Ришелье. Что сильно ранило Талейрана - и в последующие годы он устраивал настоящий психоз, яростно ненавидя Ришелье и Деказа, и даже на время сблизился с ультрароялистами графа д'Артуа (что для Талейрана с его либеральными взглядами вообще было абсурдным решением - но оправданным с точки зрения совместного интриганства против Ришелье). Веллингтон говорил, что Талейран так разошёлся, потому что его лишили власти. А уж когда Ришелье во второй раз назначили премьер-министром, хотя Талейран так надеялся снова вернуться к власти и уже по всем салонам Парижа успел зачитать свой список будущих министров - это уж вообще стало для князя жутким ударом. Так что мнение Талейрана в этот период к объективным и беспристрастным отнюдь не относится
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Видимо, этот орден на георгиевской ленточке висит?
Да, это он. По всему инету искала этот портрет Гюбера в цветном виде - но вот какая странность: он находится в Одесском музее Западного и Восточного искусства - а нигде в инете нет его цветной репродукции! Пришлось отсканировать из книги и увеличивать в размере - но качество, конечно, не ахти:
А вот этот цветной портрет работы сэра Томаса Лоуренса с Дюка писали на Аахенском конгрессе. Сейчас он находится в собственности королевы Великобритании Елизаветы II, в Виндзорском замке, в зале Ватерлоо, где висят портреты всех военных, монархов, министров, дипломатов из стран-победителей Наполеона:
Lady Rumina
Сообщение: 35
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 26.03.12 21:53. Заголовок: Граф Рошешуар расска..
Граф Рошешуар рассказывает в своих мемуарах о знакомстве Дюка и Суворова:
«Господин де Ришелье присоединился к лагерю вечером 30 ноября; наутро в сопровождении русского офицера он отправился к главнокомандующему, чтобы представиться и засвидетельствовать своё почтение. Дойдя до середины лагеря, он увидел солдат, окруживших раздетого, несмотря на ледяной туман, человека, который делал на траве весьма энергичные физические упражнения. «Кто этот сумасшедший?» - спросил он своего провожатого. - «Главнокомандующий, граф Суворов». Когда генерал заметил иностранца, - господин де Ришелье носил форму майора французских гусаров, - он сделал знак приблизиться: «Вы француз, как я вижу?» - «Да, мой генерал». – «Ваше имя?» - «Герцог де Фронсак». – «А! Внук маршала Ришелье; а что вы скажете о моём способе гулять на свежем воздухе? Нет ничего более полезного для здоровья; я вам советую, молодой человек, поступать так, как я; это верное средство избежать ревматизма». Генерал сделал два или три прыжка и возвратился в свою палатку, оставив собеседника ошарашенным таким приёмом».
Отправлено: 26.03.12 22:30. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо за комментарии к очерку.
Lady Rumina
Сообщение: 36
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 27.03.12 18:07. Заголовок: Amie du cardinal Вс..
Amie du cardinal Всегда пожалуйста :))) Просто меня всегда огорчает, когда наши российские авторы в своих статьях вдруг заявляют что-то в духе: "А для Франции он ничего не сделал". Это в первую очередь говорит о том, что автор вообще не дал себе труда внимательно и пристально покопаться в реалиях Второй Реставрации, разглядеть, какие люди в тот период окружали Ришелье, кто чего от него хотел и по каким мотивам, и каковы, собственно говоря, были "задачи текущего момента". В тот же миг всё становится на свои места. Иностранные историки никогда в жизни такие вещи о Дюке не пишут, как почему-то позволяют себе некоторые наши - что для меня очень странно.
Отправлено: 19.05.12 01:51. Заголовок: Елена ШАРГОВСКАЯ Ге..
Елена ШАРГОВСКАЯ Герцог Ришелье превратил Одессу из села в город "Газета по-українськи" №1416 за 17.05.2012
"Описывали вы крайний недостаток в Одессе мастеровых, - писал 14 мая 1803 года министр коммерции Российской империи граф Румянцев 37-летнему герцогу Ришелье. - Отправляю на сих днях в Одессу столяра, который берет с собой двух или трех работников, одного булочника с одним работником, и одного слесаря с одним работником. Хотя число их и не велико, но для необходимых надобностей, на первый случай, может быть достаточно".
Два месяца тому назад Арман Эммануэль дю Плесси, герцог де Ришелье прибыл в Одессу как местный военный губернатор. Все здесь ему было подчинено: военная, морская команды, таможня, карантин, порт, полиция, судопроизводство. Важнейшие вопросы Дюк - так его стали называть в городе, от французского "герцог" - мог решать напрямую с царем Александром I. Ришелье с ним подружился, когда тот был еще великим князем и наследником престола.
Как тогда выглядела Одесса, основанная в 1794-ом на месте отбитого у турок поселения Гаджибей? "Везде, на 40 лье (приблизительно 178 км. - "ГПУ") вокруг, ни одного обработанного лоскута земли, острый недостаток питьевой воды, почти полное отсутствие древесины для отопления и строительства. Домики в городе имеют чрезвычайно жалкий вид, а городские доходы не соответствуют расходам. Портовое оборудование не удовлетворяет требований, а дома тонут в грязи", - описывал тогдашнюю Одессу один французский купец.
Герцог де Ришелье поселился в одноэтажном пятикомнатном доме на недавно проложенной улице - нынешняя Ришельевская - и сразу взялся за дело. Прежде всего добился снижения пошлины на четверть - торговля через Одесский порт стала привлекательнее, а пятая часть от таможенных сборов шла на развитие города. В остальных портовых городах империи в местный бюджет попадало вдвое меньше. К инициативе приобщились и купцы: решили вносить по 2,5 коп. с каждой четверти пшеницы, которую отправляли за море. Условие - деньги должны были идти на прокладку дорог, обустройства колодцев, ремонт фонтанов и старой гавани. Эти 2,5 коп. за первые три года принесли в одесскую казну 45 тыс. руб. - больше, чем годовой доход в 1802-ом.
Теперь надо было найти тех, кто захочет осесть в Одессе и развивать ее дальше. Герцог де Ришелье в свободное время обходил город и порт, общался с купцами, чьи суда находились в карантине, убеждал их селиться в Одессе. Такие же разговоры вел на строительствах - так образовывались кварталы каменщиков, столяров. В течение 1804 года в городе поселились 909 "душ обоего пола", возвели 124 дома. А кроме того - магазины-склады для зерна, погреба, магазины.
Любой из горожан с предложениями или жалобами мог обратиться прямо к военному губернатору. "Во все время до обеда, во время стола и после приходили разные люди высшего и простого класса, по делу и без дела - и всех он принимал ласково и терпеливо, хотя, видимо, усталость одолевала его", - свидетельствовал современник. Герцог Ришелье был близорук, поэтому, едучи по улицам, просил кого-то из сопровождения давать ему знак, когда на балконах домов есть дамы. Тогда он снимал шляпу и кланялся. Когда же проезжал сам, кланялся на всякий случай - часто пустым балконам.
Самой большой страстью герцога Ришелье было садоводство. Герцог изучил почвы Одессы и околиц, выписал несколько видов растений и сам занялся их акклиматизацией. Неплохо чувствовали себя тополя, ясени, сирень, а также абрикосы и вишни. Хорошо прижилась и любимая им белая акация из Италии. Вдоль улиц высадили ее молоденькие деревца, а жильцам соседних домов приказали ухаживать за ними. Объезжая город, Дюк останавливался около привядших побегов и упрекал хозяев: если они не ухаживают за "своими" деревцами, то он сам будет вынужден их поливать. И это действовало.
В июле 1812 в Одессу завезли чуму. Вспыхнула эпидемия. Мягкого нрава Дюк должен был проявить и свою твердость. Сначала город разбили на секторы, из которых запретили выходить. Обустроили больницы, вокруг города выставили границы - они задерживали на месячный карантин всех, кто пытался выехать из Одессы.
Но это не помогло, и в ноябре Ришелье объявил общий карантин - на то время в городе и околицах умерли 1720 человек. "Не имея возможности пресечь, чтобы люди касались друг к другу, необходимо ограничить контактирование одного дома с другим на протяжении 30 дней. После этого зараза полностью выделится, и выявив в действительности зараженные дома, несложно будет уничтожить корень этой болезни. Эта мера чрезвычайна, но очень полезна", - писал Ришелье в своем циркуляре. Заходить в дома можно было лишь повитухе, врачу, священнику и комиссару - их Дюк назначил в начале эпидемии из уважаемых граждан. На 7 января 1813-го, когда Ришелье объявил о снятии карантина, в Одессе от эпидемии умерли 2656 человек - больше 10% населения.
Управившись с чумой и понемногу приведя город в чувство, Дюк должен был покинуть Одессу - друг-император направил его улаживать дела в Вену. Перед отъездом Ришелье отчитывался императору о состоянии развития Одессы: "Сегодня население ее достигает 35 000 человек, в течение 10 лет оно выросло в пять раз. Количество домов в городе составляет сейчас 2600. Постоянно возводятся новые здания, которые состязаются в прочности и красоте. Около 25 млн, из общей суммы 45 млн торгового оборота всех Черноморских и Азовских портов, припадает на долю Одессы. Таможенные сборы, которые приносили 15 лет тому назад несколько тысяч рублей прибыли, дают теперь ежегодно казне 2 млн рублей".
Lady Rumina
Сообщение: 51
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 27.07.12 19:54. Заголовок: Дюк де Ришелье: мифы..
Дюк де Ришелье: мифы и реальность
Автор статьи – Елена Захарова (Lady Rumina) Написано специально для форума «В гостиной Ришелье» www.richelieu.forum24.ru Автор не против переноса статьи на другие ресурсы, но просит ставить об этом в известность на мейл maeve2008@rambler.ru
К написанию этой статьи автора подтолкнул очень грустный факт, что общедоступной информации о жизни герцога де Ришелье – Дюка Одесского, губернатора Новороссийского и премьер-министра французского - как ни странно, существует крайне мало. Вследствие подобной ситуации его фигура неизбежно обросла рядом мифов, легенд и попросту баек. Некоторые из них вполне сродни той, которую однажды одесситы рассказали Марку Твену: про смерть всеми забытого и нищего Ришелье в Севастополе – и доверчивый писатель включил историю герцога в подобном виде в собственную книгу «Простаки за границей». При написании данной статьи автор опирается на биографию Э. де Варескьеля «Герцог де Ришелье», на «Дневник моего путешествия в Германию» авторства самого герцога, воспоминания его супруги и прочие источники, одно перечисление которых составило бы отдельную статью. Сам Варескьель при работе над своей книгой проштудировал в том числе и 40 ящиков архивов, касающихся герцога, которые с 1932 года находятся в фонде Ришелье в библиотеке Сорбонны - и которые до Варескьеля, как это ни удивительно, никто систематически не использовал. А между тем, эти документы проливают новый свет не только на жизнь Армана-Эмманюэля, но и на историю Реставрации до прихода Виллеля.
Миф: Дюк Ришелье – уроженец Бордо.
Реальность: Арман-Эмманюэль родился 24 сентября 1766 года в Париже, в доме маршала де Ришелье «Отель д’Антэн», на улице Нёв-Сен-Огюстен. В приходе Сен-Рок существует запись о его крещении, датированная 25 сентября 1766 года. У герцога также был старший брат, Камилл, маркиз де Понкурле, который родился 27 февраля 1765 года и умер в июне 1767. После его смерти Арман-Эмманюэль, граф де Шинон, стал единственным наследником.
Факт, не уточнённый до конца: Дюк Ришелье учился в коллеже Дю Плесси.
Реальность: Обычно забывают добавить, что это – Сорбонна. Граф де Шинон учился там с 1774 по 1782 год. Ему было 15 лет, когда он вышел из коллежа.
Факт, не уточнённый до конца: Причины странного брака с Розалией Рошешуар.
Реальность: Абсолютно типичный брак в эту эпоху. Союзы заключались семьями без участия в переговорах детей, при этом дети зачастую находились в очень юном возрасте и сразу после заключения брака оказывались кто в монастыре, кто в отъезде за границу на несколько лет. Организацией брака графа де Шинона занимался глава семьи - маршал де Ришелье, руководствовавшийся запретом кардинала заключать союзы с семьями, которые не являются достаточно знатными. В отношении этого союза маршал всё продумал до мелочей. Состояние Ришелье было всё ещё огромно, но обременено невероятными долгами, на которые никто не обращал внимания и которыми до Армана-Эмманюэля никто всерьёз не занимался. Долги только накапливались – мужчины рода Ришелье любили швырять деньги на ветер. В этом плане приданое богатой невесты выглядело значительно надёжнее. Огромное значение имело положение семьи Рошешуар в обществе и тот факт, что бабушка кардинала была из рода Рошешуаров. У маршала, по всей видимости, существовала идея фикс о появлении в семье нового кардинала: даже женившись в третий раз в возрасте 84 лет, он мечтал о рождении сына, которого смог бы сделать кардиналом - более талантливого, нежели его нелюбимый сын герцог де Фронсак (отец Дюка). За неимением такового все надежды на возрождение славы семьи были возложены на плечи Армана-Эмманюэля, любимого внука, чьи таланты маршала приводили в восторг, а отсутствие семейных пороков – скорее разочаровывало.
Миф: Сразу же после заключения брака Арман-Эмманюэль уехал за границу.
Реальность: Брачный договор будущих супругов был подписан королём в Версале 14 апреля 1782 года. Религиозная церемония имела место в субботу 4 мая в салонах и часовне отеля д’Антэн. После неё новоиспечённая супруга Аделаида-Розалия благоразумно вернулась к родителям на улицу Гренель. Арман-Эмманюэль уехал лишь в августе, спустя 4 месяца.
Подробности заграничного вояжа: Зарубежные поездки тогда были в большой моде, и молодые французы обычно использовали их, чтобы всласть понасмехаться и поострить насчёт других стран и обычаев, а также шокировать окружающих своим невероятным самомнением. Для графа де Шинона же они являлись источником новых знаний, он продолжал самообразование, посещая государственных деятелей, литераторов и др. В 15 лет Арман-Эмманюэль производил сногсшибательное впечатление на окружающих. Куда он ни прибывал – повсюду вызывал восхищение. По отзыву аббата Годена, жители Бордо, негативно настроенные к маршалу и его роскошествам, были поражены, что 15-летний юноша ведёт себя как 40-летний мужчина, мудрый, образованный и добродетельный, свободно владеет иностранными языками и с лёгкостью беседует о войне и торговле. Опыт бесед с иностранными торговцами, имевший место в Бордо, впоследствии очень пригодится Арману-Эмманюэлю на службе в России. В Женеве он берёт уроки итальянского языка. Во Флоренции он встречает последнего принца Стюарта, в Риме общается с королём Швеции Гюставом III, который жил ранее в Париже под именем графа Гаагского, и с кардиналом Берни. Особого внимания заслуживает тот факт, что в Италии Арман-Эмманюэль был представлен австрийскому императору Иосифу II. Тот ненавидел французов за их высокомерие и бахвальство, однако, воспитанность и образованность юного графа де Шинона высоко оценил и с большим удовольствием общался с ним и в Италии, и в Вене. Позже Ришелье в своём «Дневнике» оставит весьма подробный портрет императора Иосифа и критическую оценку его государственной деятельности – ранг собеседника никогда не затмевал холодный разум герцога. Арман-Эмманюэль уже с молодости проявлял те черты, которые характеризуют будущего государственного деятеля: политическую осторожность, прагматизм, уважение к различиям и особенностям других стран и наций. В Вене граф де Шинон был принят в лучшем обществе: у принца де Линя, принца Кауница, маршала Ласси и др. Все поражались, что молодой француз столь скромен, чист, сдержан и уравновешен, что совершенно не соответствовало его 15-летнему возрасту - примеров такого поведения французы ранее не давали никогда. Венское общество герцог всегда будет любить более всех других за гостеприимство и любезность, и предпочитать разнузданности Парижа. Почтенное общество и холодно-нравоучительный тон немцев согласовывались с его характером. А вот встреча в Берлине с Фридрихом Великим, семидесятидвухлетним, глухим и презрительно считающим маршала «маркизом комедии» (о чём сам маршал никогда не узнает), пройдёт не так гладко.
Факт, не уточнённый до конца: Количество языков, которым владел этот полиглот.
Реальность: Два мёртвых – латынь и древнегреческий. Живые (кроме, разумеется, французского): немецкий, английский, испанский, итальянский, позже русский и немного турецкий. Граф де Ланжерон отмечал в своих мемуарах лёгкость, с которой Ришелье овладевал языками. Этой лёгкостью он был обязан своей отличной памяти и трудолюбию - она служила для него прекрасным средством познавать мир, и везде он был замечательно принят.
Миф: Дюк обладал скромной внешностью, которая не привлекала внимания женщин.
Реальность: Все, кто знал в молодости маршала де Ришелье – величайшего развратника и сердцееда своей эпохи – поражались внешнему сходству внука с ним. Причём с той лестной разницей, что маршал роста был среднего, а в конце жизни вообще влез на огромные каблуки – Дюка же в свидетельствах из самых разных стран описывают высоким. По мнению Ланжерона, молодой граф де Шинон был стройным, с изящной фигурой, с приятным лицом, главным украшением которого являлись огромные чёрные глаза, полные огня и придававшие его лицу выражение одновременно одухотворённое и пикантное. Цвет его кожи был очень смуглым, волосы вились естественными кудрями, они были очень чёрными и поседели рано. Принц де Линь отмечает восхитительную красоту и идеальную мягкость. Позже своё поздравление с успехом и наградами за сражение при Измаиле он адресует «самому храброму и самому красивому из волонтёров». И отметит, что Ришелье был создан из того материала, чтобы нравиться дамам.
Арман-Эмманюэль узнаёт правду о своей супруге: Воспоминание о мадемуазель де Рошешуар не оставляло графа де Шинона в течение двух лет его поездки. В замке Вережан мадам де ла Бутельер заметила, что Арман-Эмманюэль во время ужина достал из кармана портрет «своей красивой молодой жены», положил на колени и украдкой с восхищением разглядывал. Мадам де Буань со слов своего отца описала встречу Армана-Эмманюэля с супругой после его возвращения из-за границы. Быть может, она излишне драматизировала эту историю, но в некоторых деталях определённо точна. По её словам, всё происходило у подножия лестницы Отеля д’Антэн. «Старый маршал и герцог де Фронсак поставили между собой маленькое, горбатое спереди и сзади, чудовище всего 4-х футов роста, которое они представили графу де Шинон как подругу его жизни. Он отступил на три пары ступеней и упал без сознания на лестнице. Его отнесли в его комнаты. Он сказался слишком больным, чтобы появиться в салоне, написал родственникам о своей твердой решимости никогда не реализовывать до конца этот брак, к которому испытывал жестокое отвращение, уже ночью потребовал почтовых лошадей, и они отвезли отчаявшегося человека по дороге в Германию...» Все описания герцогини, которые дошли до нас, согласуются. Мадам де Ла Тур дю Пэн утверждает, что Розалия окончательно стала горбатой в 14 лет, когда полностью сформировалась. Граф Леон де Рошешуар отнюдь не щадит свою родственницу, описывая её «горбатой спереди и сзади, горбатой как Полишинель, с огромным носом, огромными руками и очень маленького роста». Менее жестокий граф де Сен-При говорит о том же. По его словам, граф де Шинон нашёл её в таком состоянии, что замаскировать её внешность было невозможно. Любое искусство оказалось бессильно перед такой немилостью природы. Эта трагедия будет длиться всю жизнь Дюка де Ришелье. 3 мая 1814 года, увидев герцогиню де Ришелье в Елисейском дворце, поражённый Александр I писал одному из своих адъютантов: «Я теперь понимаю поведение герцога де Ришелье по отношению к его жене. Ах! мой дорогой, она уродлива и ужасна. Я ему верю, что у неё много душевности и замечательных качеств, но в возрасте двадцати лет нужно было нечеловеческое мужество, чтобы видеть подобное уродство.» При этом мадам де Ла Тур дю Пэн отмечает её талант музыкантши, ангельский голос, разностороннее образование, восхитительный характер и высокий дух. Романтичная натура, Аделаида-Розалия испытывала к мужу глубокую и искреннюю привязанность, которая в конце её жизни станет чем-то вроде тайно почитаемого культа. Он же большую часть своей жизни прожил вдалеке от неё.
Продолжение следует... (и следует нескоро в связи с огромным объёмом изучаемого материала) )))
Отправлено: 27.07.12 22:55. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо, очень интересно.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Продолжение следует...
Ждём с нетерпением.
Lady Rumina
Сообщение: 52
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
2
Отправлено: 28.07.12 17:03. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось!
МАКСимка
Сообщение: 8969
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
32
Отправлено: 29.07.12 22:57. Заголовок: Lady Rumina, огромно..
Lady Rumina, огромное спасибо! Очень приятно, что Вы у нас разместили. Вот приеду через два дня из Франции, и прочту более сознательно . Ждем продолжения!
Марсель
администратор
Сообщение: 1823
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
15
Отправлено: 31.07.12 12:27. Заголовок: МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУР..
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУРС ИМЕНИ ДЕ РИШЕЛЬЕ
МЕЖДУНАРОДНЫЙ МНОГОУРОВНЕВЫЙ КОНКУРС ИМЕНИ ДЕ РИШЕЛЬЕ- 2012 НОМИНАЦИИ • Проза. Поэзия. Драматургия • Живопись. Графика • Фотохудожник • Документальное кино ( Новая ном.) • Музыкальное авторское произведение. Танец. ( Новая ном.) • Общественно-культурологическая, благотворительная деятельность Положение • О Международном многоуровневом конкурсном проекте имени ДЕ РИШЕЛЬЕ - культурологической, благотворительной программы« Спаси и сохрани». Возрождая и продолжая тему первой конкурсной программы «СПАСИ И СОХРАНИ" 1998, конкурсный проект 2012 развивается дальше. Наш девиз « Вместе мы можем больше!» Тема проекта – « КОДЕКС ЧЕСТИ», « СПАСИ И СОХРАНИ» О спасении и возрождении духовности, культурных ценностей, исторической правды, экологии, богатства природы, гуманизма, братства между людьми. В целях просветительского культурно-благотворительного проекта, выявления талантов, поддержки деятелей литературы, культуры и искусства в мире, повышения уровня культуры и престижа ее в международном содружестве, конкурсный проект продолжает свой творческий марафон. Произведения литературы принимаем на русском, украинском и немецком языках. ( подробности в фэйсбуке в группе " СОДРУЖЕСТВО СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ ГЛОРИЯ или на сайте ДЮК ДЕ РИШЕЛЬЕ) Нас приглашают:
цитата:
Будем рады Вашему участию в конкурсе в номинации ПРОЕКТЫ. Возможно у вас есть конкретные тексты, фотографии в другие номинации конкурса, присылайте вместе с заявкой. Будем рады дальнейшему сотрудничеству. Успехов!
С уважением Елена elena ananyeva <art-elena@inbox.ru>
Сообщение: 1824
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
15
Отправлено: 31.07.12 12:27. Заголовок: А у нас на форуме же..
А у нас на форуме желающие проявить свои таланты и участвовать в конкурсе найдутся?
Конкретные вопросы по поводу конкурса можно задать ЕЛЕНЕ АНАНЬЕВОЙ :art-elena@inbox.ru Президент Ассоциаций « Глория» - Артхауз « Дюк де Ришелье» при « Freundschaft- Brücke Gloria" e.V.
Сообщение: 53
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
3
Отправлено: 31.07.12 13:04. Заголовок: МАКСимка , всегда по..
МАКСимка , всегда пожалуйста! С удовольствием посвятила статью форуму! О, Вы сейчас во Франции! Будем ждать впечатлений!
Марсель , прекрасная идея! Ещё и с замком Шинон в будущем Кто знает, быть может, когда-нибудь...
Марсель
администратор
Сообщение: 1825
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
15
Отправлено: 31.07.12 16:28. Заголовок: Lady Rumina пишет: ...
Оффтоп: Lady Rumina пишет:
цитата:
...прекрасная идея! Кто знает, быть может, когда-нибудь...
Я уверен..., но надеюсь не когда-нибудь...
Lady Rumina
Сообщение: 54
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
3
Отправлено: 31.07.12 16:49. Заголовок: Марсель , а там ведь..
Оффтоп: Марсель , а там ведь со сроками на сайте:
цитата:
Время подачи заявок и произведений до 1 июля 2012 года
Так что, в любом случае, уже на следующий год?
Марсель
администратор
Сообщение: 1827
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
15
Отправлено: 31.07.12 17:16. Заголовок: Медаль в память гер..
Медаль в память герцога де Ришелье. Франция, 1822 г. Медальер Жак Огюстен Дьедонне (Лиц. ст. — на обрезе: DIEUDONNE, под изображением на фоне: FECIT ET EDIDIT.). Бронза, 37,45 г. Диаметр 41,7 мм. Сохранность очень хорошая. СРМ# V.61. Иверсен# CCCCXCIX (т.2, с.152). Корченов, с. 21. # 1. Редкая. Ришелье Эммануил Осипович, де (Арман-Эммануэль-Софи-Септимен де Виньеро дю Плесси), герцог (дюк) (25.9.1766, Париж — 17.5.1822, там же), французский и российский государственный деятель. Из знатного французского дворянского рода, граф де Шинон (1766–1788 гг.), герцог де Фронсак (1788–1791 гг.), герцог де Ришелье (1791–1822 гг.). Подполковник (19.2.1792 г.), полковник (22.3.1792 г.), генерал-майор (17.9.1797 г.) и генерал-лейтенант (20.6.1799 г.) русской службы. Командир (17.9–1.12.1797 г.) и шеф (1.12.1797 г. — 11.3.1800 г. и 14.3–21.8.1800 г.) Лейб-кирасирского Его Величества полка. В отставке (11–14.3.1800 г. и 21.8.1800 г. — 30.8.1801 г.). По армии (30.8.1801 г. — 5.2.1803 г.). Одесский (5.2.1803 г. — 1814 г.) и Херсонский (1805–1814 гг.) военный губернатор. Внес большой вклад в строительство Одессы и развитие Новороссии. Инспектор по инфантерии Крымской инспекции. Начальник 13-й пехотной дивизии. Генерал-лейтенант французской службы (1814 г.). Первый комнатный дворянин короля Франции (1814 г.). Пэр Франции (4.6.1814 г.). Министр королевского дома (9.7.1815 г.). Министр иностранных дел и председатель Совета министров (24.9.1815 г. — 29.12.1818 г.). Государственный министр и член Тайного совета (29.12.1818 г.). Великий ловчий Франции (1819 г.). Министр — государственный секретарь и председатель Совета министров (20.2.1820 г. — 15.12.1821 г.). Масон. Участвовал в Русско-турецкой войне 1787–1791 гг. и в кампании 1793–1794 гг. войне против революционной Франции. Награжден российскими орденами: Св. Георгия 4-й ст. (21.3.1791 г.), Св. Александра Невского (25.2.1807 г.), Св. Андрея Первозванного (1.6.1818 г.) и французским орденом Святого Духа (1818 г.). Был женат на Розалии, дочери герцога де Рошешуар, брак бездетный. Похоронен в церкви Сорбонны в Париже. Надписи: на лиц. ст. медали — «ARMAND DUPLESSIS DUC DE — RICHELIEU PAIR DE FRce.» (Арман дю Плесси, герцог Ришелье, пэр Франции); на об. ст. — «FONDATEUR D’ODESSA / EN 1803. / IL CIVILISA LA CRIMEE. / 1er. MINISTRE DU ROI DE FRANCE / EN 1814. / LIBERATEUR DE SON PAYS / A AIX LA CHAPELLE. / NE A BORDEAUX EN 1766. / MORT A PARIS EN 1822» (Основатель Одессы в 1803 г. Ввел образованность в Крым. Первый министр Короля Французского в 1814 г. Освободитель страны своей в Аахене. Родился в Бордо в 1766 г., скончался в Париже в 1822 г.). http://www.numismat.ru/au.shtml?au=65&per=220&descr=&material=&nominal=&lottype=&ordername=&orderdirection=ASC&num=10&page=4
Марсель
администратор
Сообщение: 1828
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
15
Отправлено: 31.07.12 17:26. Заголовок: Lady Rumina пишет: Т..
Сообщение: 70
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 30.08.12 15:09. Заголовок: Amie du cardinal Хо..
Amie du cardinal Хорошая статья - жаль, что ошибки кочуют от одного автора к другому. К примеру, почему кто-то решил, будто герцог продал дачу в Гурзуфе? Хотя все знают, что по герцогскому завещанию она отошла его адъютанту Стемпковскому. Если авторы ленятся перепроверять даже такие вещи, которые у нас запросто выясняются, то что я удивляюсь тому, что не читают и не переводят французские источники? И в сотый раз пишут, что карьера Ришелье во Франции не удалась. И это - о карьере Освободителя Франции, человека, которого Мишле называет "истинным королём Франции", к опыту которого французы обращаются в труднейших для страны ситуациях (например, в ситуации с фашистами). Нормально так не удалась О нём во Франции за все годы написано больше, чем у нас - как ни странно. У нас, видимо, сферу его влияния слишком любят ограничивать прилагательным "Одесский". Тогда как он - международный политический деятель. Кстати, не могу согласиться с тем, что у бронзовой фигуры на Приморском бульваре нет вообще никакого с ним сходства. Тот же орлиный профиль, сутулые плечи, кудрявые волосы... Знаменитые гравюры тоже имеют мало сходства с ним подлинным, увы - герцог был не любитель позировать для портретов :)))
Оффтоп: Amie du cardinal пишет:
цитата:
А можно подробнее - в соответствующей теме.
Сейчас попробую рассказать о своей коллекции - надеюсь, аховый инет мне это позволит. После бури уже три дня нормального инета нет.
Lady Rumina
Сообщение: 71
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 30.08.12 15:54. Заголовок: Вот французские книж..
Вот французские книжечки по эпохе Реставрации, которые удалось привезти из Парижа в этот раз - весьма увесистые кирпичики по 500-800 страниц:
Три из них принадлежат перу Варескьеля: про Ришелье, Талейрана и "Историю Реставрации" - последняя написана совместно с Бенуа Ивером. Книга о Ришелье награждена Гран-При Gobert Французской Академии. Кстати, очень интересная возможность сравнить лица на обложках: лицо Талейрана злое, замкнутое в себе, закрытое от всего мира под маской и завистливое. И лицо Ришелье - более светлое, открытое и внимательное к окружающему миру, в нём есть какая-то мягкость. Любопытный контраст.
За книгой о Ришелье я бегала по всему Парижу - это как раз её невозможно было найти. Нашла просто абсолютным чудом. Поэтому с удовольствием вывешиваю фото того магазина, где чудо свершилось. Сам магазин по-итальянски называется Librairie del Duca и расположен на Итальянском бульваре буквально рядом с тем местом, где, как я позже выяснила из этой книги, находился дом маршала де Ришелье, в котором Дюк родился и провёл свои детские годы! :)))
Lady Rumina
Сообщение: 73
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 02.09.12 19:54. Заголовок: Amie du cardinal , м..
Amie du cardinal , мы с Вами когда-то обсуждали отсутствие возможности узнать даты жизни герцогини де Ришелье. Теперь эти даты есть: Александрин-Розали 1768-1830. Пережила супруга примерно на 8 лет.
Отправлено: 02.09.12 21:23. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Пережила супруга примерно на 8 лет.
Вот вам и болезненное, тщедушное существо.
Lady Rumina
Сообщение: 74
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 03.09.12 13:20. Заголовок: Amie du cardinal Чт..
Amie du cardinal Что-то мне кажется, что герцогиня была сильная духом женщина. Вот просто представить: всю жизнь прожить таким инвалидом среди французского общества, которое обожает красивых женщин и очень любит насмешничать и язвить, быть замужем за собственным идеалом, который от неё шарахается в ужасе, пройти через тюрьму и кровавые кошмары Революции, положить жизнь на то, чтобы собрать жалкие остатки своего богатого наследства - ооо, такой образ жизни весьма способствует совершенствованию собственной души. Неудивительно, что герцог так высоко её ценил по человеческим качествам. Безусловно, стойкая женщина. Жаль только, что ни любви, ни наследников быть не могло.
Отправлено: 03.09.12 22:58. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Что-то мне кажется, что герцогиня была сильная духом женщина.
Не спорю. Просто я удивилась, как обладающая серьёзным увечьем (или тяжело больная) женщина смогла пережить своего вполне здорового мужа.
Lady Rumina
Сообщение: 75
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 04.09.12 00:12. Заголовок: Более того, обе свод..
Более того, обе сводные сестры герцога обладали увечьями аналогичными проблемам его жены (горбы и очень маленький рост) - и все три дамы его значительно пережили. Герцог всё своё здоровье оставил на службе Франции: время было жутчайшее, стрессы следовали один за другим, ему все нервы вымотали, а он все проблемы принимал близко к сердцу. Если бы он смог вернуться к нам - возможно, он прожил бы намного дольше. Во Франции обстановка была совершенно нездоровая, и годы жизни ему это сильно сократило.
Lady Rumina
Сообщение: 80
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.09.12 17:38. Заголовок: Частная и конфиденци..
Частная и конфиденциальная переписка Дюка Ришелье и Меттерниха: http://babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015065855218 История дружбы и взаимного доверия, которые в конце концов рухнули из-за различия в характерах и противоположности политических интересов их стран. Для меня скорее удивителен тот факт, что сама попытка дружбы и доверия имела место быть между столь различными людьми! Книга на английском языке, письма приведены в оригинале на французском.
Автограф Ришелье: письмо с Аахенского конгресса 1818 года, адресованное de Baudus:
Отправлено: 14.09.12 19:45. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Француз и австрияк?
А, кроме того, еще и диаметрально противоположные люди: Дюк - открытый, честный и, я думаю, импульсивный человек, а Меттерних - скрытный, лукавый и самолюбивый, дамский угодник
Lady Rumina
Сообщение: 81
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.09.12 20:09. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Я тоже очень удивлена. Француз и австрияк? Редкий случай.
У Дюка вся молодость связана с Веной: у него там было много друзей в самых высокопоставленных кругах, там он влюблялся в первых венских красавиц. Ланжерон пишет, что у герцога был скорее немецкий характер, чем французский. Вену, а не Париж, Дюк считал лучшим городом в мире
Lady Rumina
Сообщение: 83
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 17.09.12 12:22. Заголовок: Письмо мадам де Стал..
Письмо мадам де Сталь, адресованное герцогу де Ришелье, с поздравлениями в честь его назначения Президентом совета министров. Ну как тут Талейрану не злиться, если даже его многолетняя подруга пишет Ришелье вот такое? :))) Перевод мой, письмо взято из "Мемуаров графа Рошешуара":
Господин герцог,
Мне нет необходимости говорить Вам о том, что я думаю о Вас, Вы это знаете, и, хотя у меня было много приверженности Вашему предшественнику, я знаю, какое добро Вы совершите в государственных делах. С недавнего времени, когда Король вернулся, я уже нахожу у него восхитительный образ действий; если Франция может быть спасена ангелом, он будет Королем. Не отчаивайтесь в этом трудном предприятии, и пусть Ваше личное рассмотрение обеспечит нам Францию; я вижу Короля и некоторых из его министров, которые смогли бы мне дать надежду. Какую славу, и что лучше, какое наслаждение сердца Вы не будете только иметь, если Вы нам снова вернёте родину! Проблема состоит в целостности Франции, в отправлении иностранцев и в английской конституции, откровенно и искренне установленной. Эта триада счастья нам будет предоставлена добрым Господом?
Я отправляюсь в Италию из-за своего здоровья, надеюсь, однако, увидеть Вас скоро, но мне хотелось бы, чтобы мы могли ездить без паспорта из Сен-Жерменского предместья в предместье Сент-Оноре.
Верьте, прошу Вас, господин герцог, что я восхищаюсь Вами, и что Вы - надёжный гарант моей нерушимой приверженности.
Mille hommages / С глубочайшим уважением
Ev. de Staël
Lady Rumina
Сообщение: 85
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 19.09.12 20:34. Заголовок: Крошечный эпизод из ..
Крошечный эпизод из фильма режиссёра Саша Гитри "Сказочная судьба Дезире Клари". Фильм 1942 года, в нём ощущается не разорванная до конца связь с немым кино, в результате актерская игра ещё довольно близка к немым фильмам. В роли Дюка Ришелье - Морис Лагрене. Сканы:
Фильм снят скорее в жанре исторического анекдота и к реальной истории имеет мало отношения. В реальности между персонажами на этих сканах - премьер-министром Франции и королевой Швеции (бывшей невестой Наполеона и супругой маршала Бернадотта) существовали намного более любопытные взаимоотношения. Слово герцогине д'Абрантес:
«Королева воспылала сильной страстью к герцогу де Ришелье. Говорят, что она часто имела с ним дела, связанные с Бонапартом, и часто в течение 1816 года, когда герцог был президентом Совета, совершала к нему приватные визиты. С тех пор она все время искала случая, чтобы с ним встретиться. Но она знала, что герцог вовсе не намеревается вступить с ней в связь, и, робкая по натуре, не осмеливалась с ним заговорить. Взгляд ее черных глаз преследовал герцога со странной настойчивостью. Герцог чувствовал себя как бы во власти этого взгляда, это стесняло его, и он, покинув общество, удалялся. Все то время, что герцог оставался в зале, она пребывала в состоянии, схожем с экстазом, не в силах поддерживать беседу. После его ухода она продолжала беседовать как ни в чем не бывало. Ришелье был весьма озабочен таким странным обожанием, похожим скорее на религиозный культ. Королева Швеции преследовала герцога даже в его поездках и прогулках, постоянно пытаясь найти какой-нибудь повод завязать разговор. Она, например, поехала на воды в Спа в то же время, что и он, и распорядилась ставить каждое утро в его гостиную корзину цветов. В другой раз, зная, что герцог находится у г-на Моле в Шамплатрё, она отправилась туда в почтовой карете, сняла комнаты в гостинице соседней деревни и прогуливалась в парке поблизости от замка. Все смеялись над этим, исключая бедного герцога, который отнесся к ее поступку с раздражением и досадой».
Дезире заваливала его цветами, присылала сама себе цветы якобы от его имени, приказала тайком нарисовать его портрет, следовала за герцогом повсюду, куда бы он ни ехал. Когда Ришелье уехал в Куртейль, в имение своей жены - шведская королева последовала за ним даже туда, и всю ночь провела у закрытых ворот замка его жены. Дезире преследовала герцога до самой его гробовой доски, и только его смерть положила конец этой странной и трагической истории любви. Такая вот ирония судьбы: кардинал преследовал королеву - а его потомка преследовала королева Ничто в судьбах не проходит бесследно.
А вообще давно думаю: у Дюка Ришелье такая богатая биография, полная разнообразных приключений, Варескьель называет его героем Дюма. И ведь действительно, если он начинал карьеру как французский гусар в эпоху Революции и взятия Измаила - то в конце жизни он становится премьер-министром своей страны. Почему бы не снять о нём полноценный приключенческий фильм?
Отправлено: 19.09.12 20:44. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
только его смерть положила конец этой странной и трагической истории любви
А у него были любовницы? Как у него обстояло дело с личной жизнью?
Lady Rumina
Сообщение: 86
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 19.09.12 21:11. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , ооо, поиск его женщин и его незаконнорожденных детей напоминает поиск чёрной кошки в тёмной комнате, которой там нет Мы нашли два его сильных увлечения в Вене в молодости - но опять же, нет никаких подтверждений тому, что эти связи имели плотский характер, а не были просто любовью к идеалу. Варескьель всего только верит, что плотский характер мог быть - просто потому, что ему приятно так думать - но реальных доказательств этого нет ни малейших. Нашли ещё двух женщин в Париже, которым Дюк симпатизировал - одной мимолётно, другой более долгое время. Но даже близкие друзья герцога не могли сказать, насколько близкие у него отношения с этими женщинами. Герцог имел целомудренную репутацию, и до самых последних дней своей жизни сохранил застенчивость, робость и зажатость в общении с прекрасным полом. К женской красоте он был очень чувствителен, но совершенно не доверял женской склонности к интриганству. Что в Одессе, что в Париже женщины в его доме вообще были строго запрещены - даже служанок не было. Варескьель говорит о том, что у герцога всё было тщательно скрыто от посторонних глаз - но вопрос: можно ли всю жизнь столь успешно прятать концы в воду, чтобы НИКТО никогда не мог найти ни одного доказательства его связи? Причём в Париже, где полно шпионов всех государств и где вообще трудно что-либо скрыть? В общем, я скорее придерживаюсь версии, что герцог был аскетом во всём: и в образе жизни, и в еде, и в выборе помещений с ветхой мебелью, и в отсутствии необходимости для себя иметь деньги, и в личной жизни :)))
МАКСимка
Сообщение: 9341
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
33
Отправлено: 19.09.12 22:59. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Почему бы не снять о нём полноценный приключенческий фильм?
Не нашлось на герцога еще одного Дюма или Дрюона. Даже Манна на худой конец.
Lady Rumina
Сообщение: 88
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 19.09.12 23:10. Заголовок: МАКСимка , увы. Но я..
МАКСимка , увы. Но я надеюсь, что в будущем ещё могут найтись - человечество не сразу смогло "дорасти" до уровня этого человека, чтобы оценить его в полной мере Потому что то, что про него накатала Жюльетта Бенцони - это просто издевательство Писательница совершенно ничего не поняла ни в характере, ни в образе жизни этого человека, и даже не потрудилась собрать точных сведений о нём, потому наляпала невероятное количество ошибок.
Отправлено: 20.09.12 11:10. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Герцог имел целомудренную репутацию,
Знаете, он ведь не был кардиналом или монахом, не давал обетов. Мне это кажется странным.
Lady Rumina
Сообщение: 89
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 20.09.12 13:29. Заголовок: Amie du cardinal По..
Amie du cardinal Почему же? Заметила, что у герцога был сильный перекос в сторону духовных вещей, он мало значения придавал вещам материальным лично для себя. Это отражалось и в скудном столе с точки зрения современников (учитывая обычное гурманство французов!), и в манере одеваться, в которой они отмечали заметное равнодушие к собственному физическому облику. В его друзьях с юности были священники-иезуиты. У него была очень чистая душа, и один из его друзей, маркиз де Боннэ, в письме к кардиналу де Боссэ, писал: "Его душа была девственной. Во всём он был чист. Это было золото без примеси". В семье кардинала родился ангел? У меня есть подозрение, что человек, который родился в семье главных развратников своей эпохи - маршала и его сына - наверняка с раннего детства насмотрелся на многое, что ему не нужно было видеть в этом возрасте. И это могло сильно оттолкнуть в иную сторону - "я другой". Опять же, есть немало гениев, которые вообще были девственниками, и об этом широко известно: к примеру, Ньютон или современник герцога Бетховен :))) Который, кстати, очень страстно влюблялся в дам, много страдал, посвящал им свои произведения - но, тем не менее, существует личное признание Бетховена его секретарю и другу Шиндлеру, сделанное в последние годы жизни, что никаких физических отношений у него ни с кем не было. Так что священником или малострастной натурой для этого быть необязательно Это просто в нашем веке, помешанном на сексе, нам трудно понять мужчин, которые могли жить подобным образом
Отправлено: 20.09.12 15:50. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
человек, который родился в семье главных развратников своей эпохи - маршала и его сына - наверняка с раннего детства насмотрелся на многое, что ему не нужно было видеть в этом возрасте. И это могло сильно оттолкнуть в иную сторону - "я другой".
Согласна с Lady Rumina! К тому же, думается, Дюк унаследовал все лучшие качества рода Ришелье
МАКСимка
Сообщение: 9343
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
33
Кардинальша-инфанта, а какие, по Вашему, у рода Ришелье лучшие качества? После смерти Альфонса и до Дюка не могу выделить ни одного достойного отпрыска.
Отправлено: 20.09.12 18:30. Заголовок: Я имела ввиду за все..
Я имела ввиду за все время. И почему (если не считать самого великого кардинала) только Альфонс?А как же сами родители Ришелье (кардинала) или Комбалетта (тоже, ведь, в родстве с Дюком)? Маршал, пусть не великий, но знаменитый в свое время полководец
МАКСимка
Сообщение: 9345
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
33
Ну, дама активно занималась благотворительностью, что делали в то время очень многие.
+обладала высокими душевными качествами, как и Дюк, впоследствии То же можно сказать и о Сюзанне. А у маршала, наоборот, моральные качества оставляли желать лучшего, зато неплохой полководец
Lady Rumina
Сообщение: 90
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 24.09.12 23:41. Заголовок: По сведениям француз..
По сведениям французского исследователя Эмманюэля де Варескьеля, герцог де Ришелье родился 24 сентября, а 25-го был крещён. При этом обычно его официальным Днём Рождения считается 25 сентября. В любом случае - поднимем бокалы, дамы и господа!
Достойная личность, причём сделавшая много хорошего для Российской империи.
И честно говоря, мы даже всего хорошего до конца не знаем, что он сделал для России. Рошешуар в своих мемуарах вспоминает, как Александр I вызывал Герцога из Одессы, чтобы советоваться с ним о политических вопросах. Ришелье как приезжал в Петербург - так на много дней пропадал в кабинете императора. А выходил оттуда иногда даже с новым орденом: так он получил орден св. Владимира в 1805 году и орден Александра Невского в 1809-м. Варескьель пишет, что император за 9 лет так вызывал к себе Дюка 7 раз, а ведь дорога из Одессы в Петербург и обратно - весьма неближний свет по тем временам, учитывая, что они и так состояли в постоянной переписке. В общем, самая эффективная дипломатия - это скрытая дипломатия, но её беда в том, что о ней мало кто знает :))) Скажем, о чём точно известно - что в мае 1809 года Александр обсуждал с Ришелье положение в Швеции, приезд короля Пруссии в Санкт-Петербург и франко-австрийский конфликт, а в последние дни марта 1812 года перед самым отправлением в Вильно Александр обсуждал с Ришелье будущий план кампании русской армии по отношению к армии Наполеона. И да, герцог ещё был у Александра специалистом по русско-турецким взаимоотношениям.
Дезире Клари (1777-1860). Дама, влюблённая в министра, бывшая невеста Наполеона, вышедшая замуж за генерала Бернадота и ставшая королевой Швеции и Норвегии Дезидерией.
«Вообще, это был странный брак уже потому, что после избрания Бернадотом наследным принцем Швеции, Дезире не поехала с мужем в Стокгольм. Ей больше был по сердцу веселый Париж с его празднествами, нарядами, балами, галантными кавалерами. Только в 1811 году она на короткое время одарила своим визитом шведов, после чего вновь возвратилась во Францию. Дезире не покинула Париж ни тогда, когда ее муж встал на сторону коалиции и повел свои войска против Франции, ни в 1818 году, когда Бернадот взошел на шведский престол под именем Карла XIV Юхана. Впрочем, у нее была причина оставаться в Париже. Дело в том, что она по-настоящему влюбилась, и влюбилась в герцога Ришелье, возвратившегося во Францию из России после второй реставрации Бурбонов в 1815 году. Страсть Дезире к герцогу была настолько сильна, что она преследовала его повсюду, несмотря на двусмысленные перешептывания, а порой и открытые высказывания по этому поводу. Этот «роман» продолжался вплоть до смерти Ришелье в 1822 году. Насколько можно судить, самого Бернадота нисколько не смущало поведение супруги. Его честолюбие, тщеславие и амбиции были удовлетворены сполна. Ведь он – король европейской державы, наследник славы Карла XII и Густава Адольфа. Только в 1823 году Дезире, наконец, уехала в Швецию и осталась там навсегда.» (Отрывок из статьи Сергея Захарова Маршал Бернадот)
Lady Rumina
Сообщение: 93
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 01.10.12 17:35. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Насколько можно судить, самого Бернадота нисколько не смущало поведение супруги. Его честолюбие, тщеславие и амбиции были удовлетворены сполна. Ведь он – король европейской державы, наследник славы Карла XII и Густава Адольфа
Что-то я такое слышала, что у самого Бернадотта в это время была какая-то метресса Но подробно не исследовала этот момент. Герцог в своих письмах называл Дезире "моей безумной королевой". Когда он находился на водах в Спа в 1819 году, в одном письме графу Рошешуару он упомянул, что нашёл в своей комнате букет цветов - явно королева уже здесь и продолжает преследовать его своей бессмысленной любовью. А в другом - что королева здесь находится в строгом инкогнито, вся закутанная так, что при встрече с ней герцог даже не уверен, что это точно она, он продолжает свой путь, и в конечном итоге всё это довольно утомительно :)))
У аббата Лабдана было немало знаменитых воспитанников. В свое время он служил наставником юного Армана Эмманюэля дю Плесси де Ришелье, позднее ему было вверено воспитание герцога Энгиенского и Леопольда Бурбонского. Узнав об убийстве герцога Энгиенского, несчастный старик сошел с ума. Ришелье, назначенный в начале 1803 г. градоначальником Одессы, перевез к себе аббата, прожившего в доме «дюка» до своей смерти в 1808 г. Трогательное отношение 37-летнего воспитанника к аббату – не только дань уважения к сломленному невзгодами старику и свидетельство превосходных личных качеств герцога. Ришелье вообще был очень чувствителен ко всему, что касалось воспитания и образования. В Новороссийском крае, генерал-губернатором которого он стал в марте 1805 г., и его истинной столице – юной Одессе – он надеялся создать институты, с помощью которых можно было цивилизовать (civiliser – выражение Ришелье) вверенные ему провинции. Важнейшими из них Ришелье полагал образовательные учреждения, в коих на протяжении первых двух десятилетий истории Одессы сохранялось заметное преобладание иностранцев, прежде всего – французов. Об этом свидетельствуют сохранившиеся архивные документы и фактический материал, содержащийся в работах XIX – начала XX в. по региональной истории, которые легли в основу данной статьи.
В этой статье про Одессу говорится, в том числе, про градоначальника Ришелье.
Lady Rumina
Сообщение: 97
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 12.10.12 21:52. Заголовок: Про то, каким Дюк Ри..
Про то, каким Дюк Ришелье был грозным и его все боялись, про то, как он способствовал развитию одесской контрабанды (это его-то Талейран считал лишённым хитрости? Хе-хе!) - таковым оказалось неожиданное последствие Тильзитского мира, заключённого с Наполеоном. А также про то, как в Одессе похищали женщин для продажи в увеселительные дома Турции, Греции и арабских стран, и как однажды похитили княгиню Лопухину, и что из этого получилось. Дикий Юг: http://porto-fr.odessa.ua/index.php?art_num=art042&year=2004&nnumb=35
Lady Rumina
Сообщение: 100
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 20.10.12 00:26. Заголовок: Одесские байки о Дюк..
Одесские байки о Дюке Ришелье, первые 9 минут - отрывок из передачи об истории Одессы:
И вот про то, как любимый памятник вытеснил в памяти людской историческую фигуру - и не только:
Lady Rumina
Сообщение: 111
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 27.10.12 01:18. Заголовок: Любопытная статья об..
Любопытная статья об "одном из величайших людей XIX века" на французском, написанная государственным деятелем и историком Альфредом Рамбо и изданная в 1887 году. Некоторые оценки автора достаточно спорны, к тому же, у него не было доступа к архивам фонда Ришелье, в результате Рамбо очень многого не знал о том, сколько на самом деле было сделано полезного Дюком во время двух его министерств - государственную деятельность Ришелье позже подробно опишет Варескьель. Тем не менее, Рамбо широко цитирует письма герцога, изданные в Сборнике Императорского Русского Исторического общества, том 54 - так что эта раритетная статья в любом случае представляет интерес: Le Duc de Richelieu en Russie et en France
Lady Rumina
Сообщение: 114
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Дочитала вчера вечером Варескьеля. Поразилась тому, что русские жалеют о преждевременной смерти Дюка Ришелье, ибо он как раз собирался вернуться в Одессу и Крым, а французы - потому что он мог вернуться в третий раз ко власти! Хотя двор, его ненавидевший, счёл его смерть вторым радостным событием после рождения герцога де Бордо - тем не менее, его смерть во всей стране ощущалась как национальная катастрофа, поскольку Ришельё направил Францию по мирному пути независимости и благополучия, создал наиболее либеральный режим в Европе начала XIX века, стал одним из отцов парламентаризма во Франции. Когда Ришельё ушёл из власти, даже его должность Президента Совета (то бишь премьер-министра) никто не занял вплоть до его смерти, она сохранялась для него. О смерти Ришельё писали в газете, что это политическое событие, поскольку умеренная правая партия осталась без своего генерала, что он был заранее намеченным наследником нынешней власти, и он действительно желал вернуться во власть. Его второе министерство очень сильно поменяло его личное отношение к власти. Всего за 1 год и 9 месяцев он привёл Францию к такому процветанию, которого она не знала в последние 40 лет. 1820 год благодаря ему называли годом Третьей Реставрации - и это после убийства герцога Беррийского, когда случился такой кризис! Увы, Ришельё был слишком талантлив и независим, чтобы устраивать таких людей, как Людовик XVIII и граф д'Артуа. Его отсутствие особенно ярко и безжалостно ощутилось в 1830 году. На его похороны пришла тысяча парижан, что было очень большим событием для этой эпохи, но не было ни одного представителя королевского двора. Более того, тогдашние министры даже запретили печатать в газете некролог, настолько боялись волнений, и отцензурировали речь кардинала де Боссэ в память о нём, прочитанную в палате пэров. А мы всего этого тут не знаем! Всегда знала, что Дюка Ришелье выгодно помнить как памятник и забыть как человека и политика. Ибо одно его присутствие - это удар и по проф.пригодности многих, и по их человеческим качествам.
МАКСимка
Сообщение: 9796
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
34
Отправлено: 03.11.12 15:46. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Всего за 1 год и 9 месяцев он привёл Францию к такому процветанию, которого она не знала в последние 40 лет.
А в каких аспектах? Насколько я знаю, по экономическим показателям Франция тогда сильно отставала от Англии.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Его отсутствие особенно ярко и безжалостно ощутилось в 1830 году.
Думаете, он мог бы сохранить за Бурбонами трон? И наделил бы Карл X Дюка властью и полномочиями?
Lady Rumina
Сообщение: 118
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Насколько я знаю, по экономическим показателям Франция тогда сильно отставала от Англии.
Страна, которую 40 лет сотрясали революции, бесконечные войны, которая несколько лет содержала на своей территории 4 оккупационные армии, выплатила колоссальную контрибуцию европейским странам и вообще была похожа на бурлящий котёл, была "глубоко больна" - никак не могла экономически быть на уровне Англии Тут иной старт - с полной разрухи и нищеты. Такие раны лечатся многие и многие годы - тогда как большинство тогдашних аристократов почему-то считало, что всё исправляется по мановению волшебной палочки. Тем не менее, на 1820-1821 годы приходится огромный экономический рост: расцвет банков, сберегательных касс, индустия развивается, фабрики благополучны, безработица минимальна за все последние 40 лет. Торговля расцветает, строятся три новых крупных канала, постройку которых впервые финансируют крупные частные кампании, запускают десяток новых мостов на реках, разрабатываются новые порты. Доверие Европы к Франции становится выше, чем раньше. Если бы правительство оставалось прежним, такими темпами страна за несколько лет достигла бы колоссального экономического роста.
МАКСимка пишет:
цитата:
Думаете, он мог бы сохранить за Бурбонами трон? И наделил бы Карл X Дюка властью и полномочиями?
Точно не наделил бы: Карл Х слишком его ненавидел. И слишком мало понимал, в какую пропасть он сам идёт. Честно говоря, герцог как раз очень хорошо знал, что ждёт монархию (его пророчества за 11 лет до Июльской революции читать - это просто потрясение) и усиленно отсрочивал этот час. В частности, монархия могла рухнуть уже в 1820 году, когда в Париже были сильные волнения - но герцог их подавил. Не знаю, поддержал бы он Бурбонов в их окончательном падении - кто знает, он мог вернуться и с другим строем: как экономист, он всегда с интересом относился к буржуазии, и даже раздавал им дворянские должности. И потом, именно он своим авторитетом защищал Францию от нападок и недовольства Европы. Впрочем, об этом говорить бесполезно, поскольку политическая борьба по пустякам, а не по делу, угробила ему всё здоровье и всю нервную систему. До очередной революции он дожить не мог. Если бы смог вернуться в Россию - там его шансы дожить до этого времени, скорее всего, были бы выше.
МАКСимка
Сообщение: 9798
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
34
Отправлено: 03.11.12 19:02. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
что ждёт монархию (его пророчества за 11 лет до Июльской революции читать - это просто потрясение)
А вот мне кажется, что в то время ранее или позднее падение Бурбонов было предсказать не так уж и трудно. Когда читаешь литературу той эпохи, то начинаешь чувствовать атмосферу, царящую в рядах интеллигенции и народа. Франция очень напоминала пороховую бочку, которая вот-вот взорвется. Тем более, я убежден, что герцог, как никто другой, знал о настроениях, царящих в массах. В связи с отсутствием у более либерального Людовика XVIII прямых наследников, губительные последствия будущего правления графа д'Артуа были очевидны.
Отправлено: 03.11.12 22:46. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Поразилась тому, что русские жалеют о преждевременной смерти Дюка Ришелье, ибо он как раз собирался вернуться в Одессу и Крым, а французы - потому что он мог вернуться в третий раз ко власти!
Он прожил почти столько же, сколько и кардинал Ришелье, то есть до обидного мало, по современным понятиям. Дюк немного не дожил до своих 56 лет, а кардинал недолго прожил после исполнения 57 лет. Какие потери для Франции.
Lady Rumina
Сообщение: 135
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
"Невозможно представить, до какой степени страсти могут затуманивать лучшие умы." (с) Дюк Ришелье о своих современниках. Стиль герцога де Ришелье высоко ценили при его жизни - друзья считали его подходящим для мемуаров и уговаривали герцога описать свою жизнь, но он отказывался то ли из скромности, то ли не желая искажать факты. Стиль его высоко ценят и в наши дни французские историки, которые очень любят написанное им за чёткость и ясность мысли, и трезвую оценку ситуации. К счастью, герцог очень много писал: сохранилось немало его писем, деловых и личных, "Дневник моего путешествия в Германию" его авторства, а также автобиография, посвященная его Второму министерству, которую он писал только для узкого круга своих друзей. Тем не менее, после его смерти его друг и сотрудник Мунье счёл своим долгом не прятать от человечества ценный документ - в результате мы получили прекрасный первоисточник, читая который, невольно слышишь надтреснутый прокуренный голос, которым Дюк рассказывает нам обо всех событиях. Здесь есть и его оценки короля, графа д'Артуа (Месье), Шатобриана, Виллеля и других современников. Здесь Дюк рассказывает историю своего министерства от создания до ухода, в частности, отвечает на клевету врагов и завистников, что он якобы продавал интересы Франции России и говорит о своём отношении к России и Англии. И ещё здесь очень много того, что Деказ называл "дикой скромностью Ришелье". Скажем, меня очень тронул момент, когда перечисляя все успехи, которых достигла Франция во время его Второго министерства, герцог вовсе не приписывает себе заслуги в стиле "Смотрите, какой я великий" (как сделало бы большинство), а внезапно пишет, что "министерство далеко от того, чтобы приписывать себе все заслуги этого состояния благополучия, ибо оно знает об огромных ресурсах Франции и о деятельности её жителей, и что если людей предоставить самим себе, то они быстро исправят то зло, которое им причиняли ошибки правительств. Те, кто знают о делах людей не по теориям, прекрасно понимают, что для успешной администрации достаточно предупредить зло и не мешать добру". Вот пример не только "дикой скромности", но и очень трезвого реалистичного взгляда на жизнь - трезвее, чем у очень многих. На мой взгляд, бесценный первоисточник для любого историка, кто когда-либо займётся жизнью герцога - здесь приводится большой и весьма существенный фрагмент его автобиографии: http://visualiseur.bnf.fr/CadresFenetre?O=NUMM-18128&I=104&M=tdm
«Управление по вопросам охраны памятников культурного наследия Одесского горсовета разработало предложение по установке конструкции, ограничивающей подход к барельефам. Конструкция выполнена из разборных элементов и не нарушит целостность памятника. Пока, в рамках эксперимента, подход к этим элементам декора памятника будет ограничен на 7 дней, и по результатам будет принято решение о целесообразности введения этой меры на постоянной основе»
Lady Rumina
Сообщение: 138
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 08.12.12 23:51. Заголовок: Amie du cardinal Ой..
Amie du cardinal Ой, Боже, какое счастье, что наконец-то на это обратили внимание! Когда ездила в Одессу - была в полном шоке! Ни к одному барельефу специально не прикоснулась, несмотря ни на какие приметы. И всегда радовалась, что Дюк стоит достаточно высоко, а то бы к нему все только и лазили обниматься. А так до него только студенты и военные в страшный день ВДВ добираются. Каждый раз нервно вздрагиваю, когда на него то вышиванку нацепят, то майку с изображением Бандеры, то в день Юморины на лицо наклеют листок с уродской улыбкой вместо маски. В тот год, когда я ездила, эту типа "маску" сняли, а лицо осталось заляпанным белым клеем. В таком виде он несколько недель стоял, прежде чем его отмыли! Скандал был. Жуткий вандализм вообще. Очень жалею, что нельзя постамент выше поставить, чтоб совсем недоступно было.
«Ришелье основал Одессу, отечески заботился о ней, посвятил ей свой изобретательный ум, умел мудро рассудить, что послужит ей на благо, не скупясь, отдавал ей свое богатство, привел ее к подлинному процветанию, так что она, пожалуй, еще сравняется с величайшими городами Старого Света, на собственные деньги построил эту великолепную лестницу и… И что же! Люди, для которых он столько сделал, равнодушно смотрели, как он однажды спускался по этим самым ступеням, — он был стар, беден, у него ничего не осталось, — и никто не помог ему. А когда много лет спустя он умер в Севастополе, почти нищий, всеми забытый, они устроили собрание, щедро жертвовали по подписке и вскоре воздвигли этот прекрасный памятник — подлинное произведение искусства — и назвали его именем одну из главных улиц города. Это напоминает мне слова матери Роберта Бернса, — когда ему воздвигли величественный памятник, она сказала: «Ах, Робби, ты просил у людей хлеба, а они тебе подали камень».
К счастью, эта грустная история - выдумка американца.
Lady Rumina
Сообщение: 139
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 09.12.12 14:09. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
выдумка американца.
Это выдумка не американца - это ему одесситы рассказали местные байки, а доверчивый Марк Твен поверил. Его книга так и называется - "Простаки за границей"
Lady Rumina
Сообщение: 142
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.12.12 15:33. Заголовок: Взгляд на Дюка Ришел..
Взгляд на Дюка Ришелье от Риа Новости:
Хорошая идея - но у меня есть несколько комментариев и пожеланий.
1. Совсем ничего не было сказано о том, КАК ИМЕННО Дюк преодолевал трудности переходного периода во Франции. Конечно, эту тему за 6 минут не раскроешь - но вот это как раз самый главный вопрос, который стоило бы осветить! Пусть хотя бы вкрадце.
2. Откровенно говоря, не считаю план французской колонии, связанный с армией Конде, историческим анекдотом. Это был первый шаг в правильном направлении, предвосхитивший своё время. Впоследствии немало французских дворян, в том числе и из армии Конде, поселились в Новороссии :)))
3. 1790 год - весьма любопытная дата. С этого времени Дюк состоял на русской службе, по этой причине он получил официальное разрешение Национального собрания уехать из Франции - но Францию-то он покинул в августе 1791 года! ;))) Впрочем, очень могу понять герцога, если ему не хотелось вспоминать, что он видел во Франции с марта по август 1791 года :)))
4. Отношения с Англией были всё же двоякими. Когда Ришелье стал премьер-министром, его действительно поддержали Веллингтон и Каслри, в отличие от Меттерниха. Однако, когда в процессе работы Ришелье пытался добиться сокращения числа оккупационных войск на территории Франции, дабы хоть немного облегчить финансовое положение страны - как ни странно, в подобном вопросе Дюк гораздо больше получил поддержки от Меттерниха, чем от Веллингтона: "добрые намерения разбивались об упорство Железного Герцога". С Веллингтоном приходилось очень трудно договариваться, чтобы он пошёл навстречу. К тому же, английский посол Чарльз Стюарт был одним из самых ярых врагов Ришелье: он весьма близко сошёлся с англофилом Талейраном, и вместе эти двое затевали очень много интриг, попортивших кровь нашему герцогу.
5. Русские очень любят преувеличивать степень своего влияния на "русского премьера" - ну ещё бы, это весьма льстит нашему национальному самолюбию :))) Но при этом совершенно игнорируют независимость характера Ришелье, его разум и здравый смысл. Бертье де Совиньи пишет о том, что Ришелье сразу понял, что это будет отрицательный результат для Франции, если он попытается опереться только на одного союзника из четверых - он тут же заработает недоверие остальных. Поэтому в этот период Ришелье приблизился к Австрии ровно столько же, сколько к России и Англии - к тому же, с Веной у него с ранней молодости были очень крепкие связи, он вообще считал Вену лучшим городом на свете. Позже Ришелье очень во многом разошёлся во взглядах с Россией - писали даже, что его преемник Виллель больше подчинялся русскому влиянию, чем Ришелье :D
Lady Rumina
Сообщение: 143
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.12.12 16:08. Заголовок: И очередное свидетел..
И очередное свидетельство того, в каком мире мы сейчас живём:
Сообщение: 162
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 30.12.12 14:45. Заголовок: Вчера прочла очень и..
Вчера прочла очень интересную вещь в письме Ришелье - Меттерниху: "В общем, было бы очень важно заняться Америкой. Надо бы создать там монархию, так как, если Европа позволит расположиться на всех этих берегах продолжению республиканских правительств, она приготовит для себя много волнений и конвульсий в будущем. Эта идея будет нуждаться в большом развитии, но этого достаточно и, возможно, много на сегодняшний день."
Если смотреть с позиции нынешнего дня, идея установить монархию в Америке кажется совсем дикой и утопической - но как точно предсказано, сколько проблем Америка со своими взглядами на демократию в будущем может принести Европе! В общем, безумно люблю читать Ришелье в оригинале и слышать его собственный голос - ни один современный автор до подобных предположений не додумается
Между прочим, некоторые самые важные письма Ришелье Меттерниху не найдены (они явно были уничтожены), и только из ответных писем Меттерниха и послов обеих стран ясно, что там, к примеру, содержался план Ришелье, как действовать Европе в случае внезапной смерти Людовика XVIII - причём план Ришелье был принят Меттернихом и для пользы дела преподнесён австрийскому императору так, словно сам Меттерних его придумал. Точно таким же образом Ришелье с Меттернихом обсуждали, что Папа Римский скоро умрёт и кого нужно выбирать на этот пост для блага всей Европы.
Действительно, очень жаль. Есть у меня какое-то странное чувство, что он ушёл именно тогда, когда выполнил свою "миссию" на Земле. Его больше ничего не держало. Как Шатобриан писал в "Замогильных записках", не было у Ришелье "двойной жизни, чтобы заменить то, что он потерял". Ни любви, ни нормальной семьи, ни сильно захватывающего хобби. Верхом ездить он очень любил (был кавалеристом) и в своё время своими джигитскими подвигами поразил даже кавказцев, которых вообще трудно чем-либо удивить - но к этому времени ощутил себя старым, и верховая езда уже стала мучением вместо удовольствия. К славе он не рвался, а работать ему не дали: причём именно тогда, когда начались огромные успехи и всё развивалось только вверх - вместо благодарности королевский двор просто грязными интригами от него избавился и отвернулся.
В 4 томе мемуаров Барраса есть прелюбопытнейший рассказ о первой и единственной встрече Ришелье с Баррасом. Дюк нанёс ему визит за пару месяцев до своей смерти, расспрашивал Барраса о временах Революции, о Наполеоне и о Бернадотте, потом речь зашла о том, как его повсюду продолжает преследовать шведская королева, и Ришелье тогда же сказал, что с юности любовь занимала очень мало места в его жизни, а "королеву Дезире Марсельскую", как он её не без сарказма назвал, он считает шпионкой Бернадотта, которая повсюду за ним следует по приказу своего мужа. Кстати, ошибся: после его смерти она возле его гроба много дней провела в слезах, и окружающим на неё жаль было смотреть. Так вот, на прощание Баррас предложил герцогу написать мемуары, а Ришелье ответил, что Баррасу легко об этом говорить, потому что его многое держит в этой жизни. При этом Баррас был болен, сидел в инвалидном кресле - а Ришелье чисто внешне выглядел намного более здоровым и более молодым человеком. И, тем не менее, Баррас почувствовал, что эта их встреча - последняя, и не ошибся. Они встретились в марте, а Ришелье умер в мае.
Lady Rumina
Сообщение: 166
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 03.01.13 18:44. Заголовок: Благодаря найденному..
Благодаря найденному Amie du cardinal сайту с фотографиями часовни Сорбонны мы наконец-то получили более вменяемое изображение гробницы Дюка, которое можно рассмотреть в деталях:
Если его изучать внимательно, внизу видно надпись, на которой чёрным чётко выделено AU DUC и дальше светлым нечётко DE RICHELIEU и продолжение совсем нечитаемо. Любопытно, подобные чёрные буквы в начале - это специально для одесситов сделано?
Потом, мне раньше встречались описания похорон герцога, но я ни разу не видела описания его гробницы - почему она сделана именно такой. Поэтому хочу спросить мнения форумчан: скажем, исходя из воззрений католиков, что это может быть за религиозный сюжет - предполагаю, нечто вроде пробуждения к новой жизни на том свете в лучшем из миров?
Ещё один вопрос: хотя сюжет религиозный, всё же не могу избавиться от странного ощущения, что гробница почему-то сделана très érotiquement. Поэтому ещё один вопрос: часто ли на гробницах изображают фигуры премьер-министров в полуобнажённом виде? Мне что-то до сих пор подобное не встречалось, но, может, я не всё видела и это пропустила? Для меня это несколько загадочно.
Отправлено: 03.01.13 22:39. Заголовок: Нашла немного информ..
Нашла немного информации о надгробном памятнике Дюка.
Sa présence ici est signalée non seulement sur la plaque sous le vitrail, mais le duc possède également un cénotaphe en contrebas de la nef. Ce tombeau monumental de facture clairement néoclassique représente le moribond tenu par la religion (portant la croix). Il fut réalisé par Jules Ramey.
Сюжет - умирающий, поддерживаемый религией. Официально памятник называется Le duc de Richelieu et la Religion .
Не понимаю одного - почему памятник назван кенотафом? Ведь это означает, что останки герцога находятся в другом месте. Ошибка?
Интересно, что отец скульптора был автором памятника кардиналу Ришелье в городке Ришелье.
Lady Rumina
Сообщение: 167
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 03.01.13 23:33. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , спасибо большое Меня начало этой фразы заинтересовало: "Его присутствие отмечено не только на плите под витражом, но герцог также обладает кенотафом ниже нефа". То есть из этого можно сделать вывод, что похоронен он под той плитой под витражом? Варескьель пишет, что тело было похоронено в могиле белого мрамора, специально для этой цели устроенной в часовне Сорбонны. А сердце герцога стало предметом мрачного спора между его сёстрами и его женой, жена победила в споре и похоронила сердце в своём замке Куртей. Граф Рошешуар в своих мемуарах пишет, что это именно ему была предоставлена честь привезти сердце герцога его жене. Потом, когда Розалия умерла, её похоронили в одной могиле с сердцем герцога, и, как пишет Рошешуар, супруги, которые не могли жить вместе при жизни, воссоединились друг с другом после смерти. В общем, если бы тело Ришелье в дальнейшем куда-то переносили, выкидывали из могилы или ещё что-либо с ним происходило, то, наверное, Варескьель бы об этом написал хоть строчкой. Читала в одесских газетах конца 90-х, что, когда эту могилу нашли одесситы, служащий часовни Сорбонны им сказал, что, мол, вашему Дюку повезло, что он после Революции был похоронен. Так что он должен быть там. Просто, может быть, не под этой фигурной композицией?
МАКСимка
Сообщение: 10258
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 03.01.13 23:38. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
в своём замке Куртей
А что стало с замком, сердцем герцога и могилой его супруги?
Lady Rumina пишет:
цитата:
Так что он должен быть там.
Конечно, он там. Могилы в часовне Сорбонны после 1793-го года не оскверняли.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Просто, может быть, не под этой фигурной композицией?
Насколько я понимаю, имеется специальная крипта, где все члены рода Ришелье, а также участники Сопротивления, погребены. ЗДЕСЬ об этом сказано. Вполне нормально, если тело находится не точно под надгробной скульптурой, хотя звучит это и не очень логично.
En bas à gauche de la nef, un escalier (que l’on ne peut malheureusement pas emprunter) mène à la crypte (où reposent en particulier les derniers Richelieu). Cette crypte est également signalée par un panneau quasiment illisible indiquant : « tombeaux des enseignants, étudiants et lycées résistants ».
Lady Rumina
Сообщение: 168
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Насколько я понимаю, имеется специальная крипта, где все члены рода Ришелье, а также участники Сопротивления, погребены. ЗДЕСЬ об этом сказано. Вполне нормально, если тело находится не точно под надгробной скульптурой, хотя звучит это и не очень логично.
МАКСимка , спасибо большое Это всё объясняет! И да, могилы получаются совершенно недостижимы.
МАКСимка пишет:
цитата:
А что стало с замком, сердцем герцога и могилой его супруги?
По всей видимости, их общая могила находится до сих пор в церкви в Куртее - фотографий в интернете не нашла. И замок по-прежнему на месте. Если не ошибаюсь, то вот это он:
Сообщение: 10259
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 04.01.13 00:14. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
их общая могила находится до сих пор в церкви в Куртее
Интересно, а для сердца герцога и могилы его супруги изготовили надгробие или памятную доску? Жаль, что нам пока не удается найти фотографии интерьеров часовни замка. Видимо, строение находится в частной собственности.
Lady Rumina
Сообщение: 169
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Интересно, а для сердца герцога и могилы его супруги изготовили надгробие или памятную доску?
Наверняка есть. В том, что касается Дюка, у всех исследователей возникают большие проблемы из-за его "нераспиаренности". Сколько лет в интернете не было даже нормальной фотографии его кенотафа из Сорбонны! А уж люди, живущие возле Куртея, вообще наверняка ни сном, ни духом, чем эта могила такая особенная, что её фотография должна быть в интернете Вот тут статья из одесской газеты, как искали гробницу Дюка в Сорбонне, и как человека посылали и в справочном бюро Сорбонны, и во Французской Академии: http://www.odessitclub.org/publications/won/won_55/won_55_1.pdf
Lady Rumina
Сообщение: 170
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.01.13 20:01. Заголовок: О том, чем занимался..
О том, чем занимался Дюк Ришелье, вернув Франции статус полноценной европейской державы и выйдя в отставку по собственному желанию - его путешествие по Франции в течение года, последний по-настоящему счастливый период его жизни, и планы на будущее, которые ему удалось реализовать во время своего Второго министерства. А так же штрихи к его портрету, его характеру и жизненным воззрениям в последний период жизни. Перевод из книги Э. де Варескьеля - Lady Rumina
Вся жизнь Ришелье доказывает его страсть к путешествиям. 4 июня 1819 года он писал Вераку:
«Я нахожу Европу столь маленькой, и коммуникации столь быстрыми, что не знаю, почему не дать себе удовольствие её объездить, особенно когда есть в некоторых местах люди, давней привязанностью которых дорожишь. Необходимо иметь основное место, устроить там своё жильё (и это будет для меня Париж), потом оттуда перелетать как на север, так и на юг. Этим я и собираюсь заняться». Свободная торговля, преумножение операций между банками Парижа, Лондона, Вены и Франкфурта, и затем эта фраза, которая свидетельствует ещё больше о европейском складе его личности.
«С моим здоровьем всё в порядке», - писал он Рошешуару 15 января. «Пью, ем, много сплю и не занимаюсь ничем другим». И, 2 февраля, Оливье де Вераку: «Я не еду быстро и путешествую в своё удовольствие… Я столь счастлив и столь доволен, что не делаю себе за это почти никакого упрёка». «Это, спустя 36 лет, первый раз, когда я путешествую в своё удовольствие и без обязанности спешить». Вся его радость вновь найти эту «прекрасную страну Францию», восторг наконец оказаться без обязанностей - он признал сам, не без лукавства, что чувствует себя немного как «школьник, выскользнувший из своего коллежа».
В Алансоне, в Бордо, в Тулузе, в Марселе население его встречало с энтузиазмом. Его скромность тут бесполезна. В каждом городе муниципалитет старался его принять достойно, иногда роскошно, как в Бордо. «Меня принимают не слишком плохо для отставного министра», - писал он не без удовольствия кардиналу де Боссэ 21 января. В конце концов, его популярность дошла до того, что стала его беспокоить. «Приём почти слишком хорош для министра в отставке», - писал он из Бордо мадам Монткальм. - «При монархии следует желать, чтобы все преференции оказывались для действующих министров. Свидетельства приверженности и уважения, которые расточались месье де Шуазёлю во время его немилости, были предзнаменованием Революции». Впрочем, он не стал единственным, кто беспокоился. Из Парижа Деказ отправил активно его сопровождать Лингэ, одного из своих агентов. Ничто от того не ускользало. В Марселе другой корреспондент, Эймар, попытался даже успокоить Деказа: «Пребывание герцога в Марселе не произвело сенсации, которая заставила бы предположить всё то, что раньше говорили о нём при его прибытии. Он мало говорил о политике».
Несмотря на подозрения Деказа, Ришелье пересекал Францию как счастливый человек, видя много народа, разговаривая со всеми, вдыхая воздух провинции после трёх лет, слишком парижских на его вкус. В течение одного из этих этапов, в спокойствии вновь обретённого мира, большего, чем в Париже в центре бурь, хочется его удержать в последний раз. Префект Жиронды, Камиль де Турнон, не может воздержаться от того, чтобы зафиксировать его портрет, тщательно переписанный в его Мемуары: «Его фигура была высокой, элегантной, его внешний вид благороден, но совершенно естественен. В его манерах открытых, простых, грациозных было что-то кавалеристское и свидетельствовало об искренности. Его лицо было прекрасно, его черты правильные, нос орлиный, но пропорциональный, его глаза красивы. Многочисленные седеющие волосы вились кудрями на его голове. Он был одним из тех людей, которых невозможно увидеть и забыть, и кто нравился с первого взгляда… Его разговор был солидным, содержательным, и обнаруживал незаурядное образование и столько же опытности в делах, как и в людях. Ничего блистательного не выскальзывало из его рта, но все его слова были рассудительны, его взгляды справедливы и особенно проникнуты любовью к добру. Наконец, если ничто не возвещало в нём человека начальствующего, всё показывало благородство характера и разум очень выше толпы».
Удивились, в очередной раз, его любопытству к позитивным вещам, состоянию дел, администрации, текущим большим работам. В Бордо он посетил благотворительные учреждения города, выступал за свободную торговлю и беспокоился о заторе коммерции, который объяснил отсутствием денег во Франции, как и в Европе. В Марселе он занимался образованием и развивал свои идеи насчёт школ совместного образования, которым желал покровительствовать. Речь шла о школах, введённых во Франции во время Реставрации несколькими большими либералами: Ла Рошфокальдом-Лианкуром, Франкёром, Лаборде, аббатом Готье, по образцу школ Ланкастера в Англии. Это мирские начальные школы с соревнованием и самодисциплиной. Церковные власти во Франции сразу проявили себя очень враждебными к такого рода образованию.
Главным образом Ришелье беспокоился о давлении налоговой системы, объявил о своём расположении снизить налоги и удивился, что ничего не было сделано в этом смысле бароном Луи, новым министром финансов, как он у того требовал незадолго до своего ухода. «Эти господа либералы императорской школы никогда не стремились облегчить жизнь налогоплательщикам. Одна из их излюбленных аксиом, что, пока народ платит, абсолютно бесполезно его освобождать от бремени». По всем этим вопросам человек утвердился как большой либерал впереди своего времени. Контраст поразителен с относительным консерватизмом личности в политическом плане.
Наиболее конкретно Ришелье, как и в Одессе, интересовался большими работами и их возможностью развития. В Ландах, которые он пересёк верхом в течение трёх дней – «вот что такое не быть больше министром, можно ездить верхом!» - он советовал посадку сосен, чтобы зафиксировать дюны, строительство дорог и каналов, обустройство порта Аркашон. На равнине Лангедока он с интересом посещал канал Рике и озаботился заносом ила в порту Сет: «Я увидел все основные места Южного канала, куда надо было бы послать всех противников Людовика ХIV. Это правда, что большие политики в наши дни не обращают внимания на такие безделицы. Принципы и последствия прежде всего, и затем торговля, индустрия, сельское хозяйство сами придут, если смогут». В Ницце он сожалел, что горная дорога, начатая при Бонапарте, не была закончена.
Везде он констатировал с удовольствием, что провинция намного больше занималась своими делами, чем политикой: «Измените или не измените закон о выборах, я вам отвечу, что это совершенно безразлично большинству французов. Но не занимайтесь травлей, не отстраняйте от должностей и берегитесь особенно унижать самолюбие».
Примечание переводчика: поскольку, в отличие от большинства политиков, у Дюка Ришелье слова не расходились с делом, вернувшись снова к власти, он во время своего Второго министерства реализовал то, о чём здесь говорил - что способствовало экономическому росту и процветанию Франции, каких она не достигала за последние сорок лет. Именно в этот момент королевский двор, которому слишком независимый министр всегда был неугоден, грязными интригами лишил его поста, ибо наследнику французского престола казалось, что дела уже пошли столь хорошо, что дальше он прекрасно справится и без Ришелье. Чем ускорил реализацию предсказания герцога о том, что народная любовь к опальному министру – это для монархии не к добру.
Отправлено: 10.01.13 22:49. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо. Замечательный у кардинала был потомок.
Lady Rumina
Сообщение: 171
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.01.13 23:15. Заголовок: Amie du cardinal , в..
Amie du cardinal , всегда пожалуйста! Приятно, что понравилось! Кстати, у него отношения с кардиналом оказались намного сложнее, чем это казалось. Всё дело в том, что их постоянно сравнивали, и его замучили этими сравнениями - а они очень разные люди. Я бы даже сказала, различаются как кошка с собакой :))) В случае успехов Дюка ему пели дифирамбы, в том числе самые подхалимажные в стихах, что он - наследник великих традиций, хотя успехов он достигал собственным разумом и характером, а в случае, когда успехов не было, тут же жестоко насмехались, куда, мол, он лезет и совсем не дотягивает до уровня кардинала. В общем, очень трудно носить ту же фамилию, хотя по происхождению он прежде всего Виньеро
Отправлено: 10.01.13 23:19. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Всё дело в том, что их постоянно сравнивали, и его замучили этими сравнениями
Этого следовало ожидать.
Lady Rumina пишет:
цитата:
В общем, очень трудно носить ту же фамилию,
Безусловно. Но и почётно.
Lady Rumina
Сообщение: 172
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 11.01.13 09:43. Заголовок: Бесспорно! Причём с ..
Бесспорно! Причём с юности, когда он начинал карьеру в армии, над ним тяготело "внук маршала Ришелье". Рывок в Измаил был во многом связан с тем, что в молодости герцогу ещё хотелось личной славы и обрести собственное имя. Кстати, когда троица внезапно рванула в Россию воевать, в Вене все считали, что они сошли с ума. Но они вернулись с триумфом, и эта подробность была забыта :))) И стоило Дюку выйти из тени маршала и заняться политикой - все тут же вспомнили о кардинале
Отправлено: 26.01.13 22:32. Заголовок: Меня заинтересовали ..
Меня заинтересовали сводные сёстры Дюка, дочери его отца от второго брака с Мари-Антуанетт Галифе. Удивительно и печально, но обе были горбуньи, как и несчастная жена герцога. Видимо, они с детства страдали туберкулёзом позвоночника или болезнью Потта, при которой также прекращается рост ребёнка. Тем не менее, обе вышли замуж. Старшая, Арманд-Мари-Антуанетт (1777-1832) заключила брак с Луи-Ипполитом Монкальм-Гозоном, младшая Арманд Сэнплис Габриэль (1778-1840)- с Антуаном Пьером Жозефом Жюмийаком. Старший сын последней Антуан, маркиз Жюмийак (её сестра была бездетной) и стал наследником герцогского титула Ришелье после смерти дяди. Кстати, Дюк высказывал явное предпочтение младшей из сестёр, салон которой был хорошо известен в свете. Вроде бы её в меньшей степени поразила болезнь.
Но, к сожалению, я не смогла отыскать портреты этих родственниц Дюка.
Lady Rumina, а Вы видели их?
Да, Батиффоль пишет, что именно эти дамы, наследницы Дюка, продали замок Ришелье тому, кто его разрушил.
Lady Rumina
Сообщение: 177
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 27.01.13 21:11. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Кстати, Дюк высказывал явное предпочтение младшей из сестёр, салон которой был хорошо известен в свете.
Amie du cardinal , тут вкралась ошибка - он отдавал предпочтение старшей из сестёр, маркизе де Монкальм, которая держала один из главных четырёх салонов эпохи Реставрации (другие три были у мадам де Дюра, мадам де Сталь и мадам де Брольи), и весьма помогала своему брату. Именно в её салон Дюк привёл Веллингтона, когда его нужно было уговаривать смягчить его взгляды и пойти навстречу в политических вопросах - и всё удалось. Мадам де Монкальм говорила: "С тех пор, как мой брат стал премьер-министром, все заметили, что я была умной женщиной". Она же оставила о своём брате мемуары, которые хорошо известны во Франции, но которые я до сих пор не могу найти в интернете в свободном доступе: Marquise de Montcalm. Mon journal : 1815-1818, pendant le premier ministère de mon frère. Брак у мадам де Монкальм сложился неудачно, у неё пару раз рождались мёртвые дети, и она очень тяжело переживала эту трагедию. К тому времени, как она открыла свой салон, она уже не жила со своим мужем, и у них не было ничего общего. Более того, её муж был врагом её брата, яростным ультрароялистом и крайне недалёким человеком. Мадам де Монкальм имела приятное лицо, но очень тяжело переживала уродство своей фигуры, и поэтому в своём салоне принимала гостей, всегда лёжа на кушетке, укрытая и замаскированная, и никогда не вставала. В книге Варескьеля приведён её портрет в очень плохом качестве:
Портрета младшей сестры пока нигде не видела. Сёстры были бедны, поэтому младшая сестра Сэнплиси жила в одном доме со старшей, и отношения у них были плохими. Сэнплиси была намного уродливее своей старшей сестры - но совершенно не комплексовала по этому поводу! Она была весёлая, жизнерадостная, раскованная, сама преспокойно рассказывала, что слуги зовут её обезьянкой, ни один бал или другие развлечения не обходились без неё - и это творило чудо: люди переставали замечать её уродство! Она везде была желанной гостьей. Благодаря своему жизнерадостному характеру эта глупышка прожила дольше всех в своей семье (умерла в 1840), родила двоих мальчиков - но, увы, следующему герцогу Ришелье от матери передались и физические недостатки, и недалёкий ум. Фактически, настоящие великие герцоги Ришелье закончились на Дюке...
Батиффоль, быть может, глубоко не исследовал этот момент: история с замком очень тёмная, и вся завязана на бесконечных долгах семейства Ришелье, которые нужно было выплатить, на том нищенском положении, в котором они оказались в эпоху Бонапарта, который ничего им не возвращал, и только благодаря вмешательству Александра I выдал какие-то крохи. Всё то немногое возвращённое пришлось продать с аукциона (в том числе и замок Ришелье), причём выручили за всё это смехотворную сумму. За замок Ришелье в это время дали всего 153 700 франков. Замок был весь разграблен за годы Революции, однако, ещё можно было бы его восстановить, если бы у потомков имелись деньги. А денег не было даже на жизнь. И Дюк, как экономист, решив, что жить он всё равно будет в России, а груда камней ему тут не понадобится, решил его продать, как и остальные земли - долги выплачивать нужно. Его семья была против, но ситуация оказалась безвыходная. Когда новый владелец начал разрушать замок, Наполеон спохватился, что разрушают культурное наследие Франции, и попытался его спасти. Но когда он узнал, что нужно 1 500 000 франков на восстановление, он отказался от этой идеи. И замок пал жертвой расшатанной экономики этого смутного времени.
МАКСимка
Сообщение: 10395
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 08.02.13 12:34. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Всё то немногое возвращённое пришлось продать с аукциона (в том числе и замок Ришелье), причём выручили за всё это смехотворную сумму.
В новой книге Мари-Пьер Террьян о замке Ришелье, которую я несколько дней назад купил в Париже, сказано, что после длительного процесса семье Ришелье вернули домен в 1805-м году, причем территория была разделена на три части. Кристин Тулье добавляет, что здания на левом берегу остались за герцогом, остальные отошли его сестрам. Герцог продал свою часть некому Бонтрону, который начал разбирать здания на материалы. Уже в 1806-м году Александр Ленуар писал, что замок находится в процессе разрушения, ведь прекрасные деревянные панели, живопись и скульптура исчезли. Их продали первым делом.
Lady Rumina
Сообщение: 180
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
живопись и скульптура исчезли. Их продали первым делом.
На самом деле их уже не было, когда замок вернули Ришелье. Все коллекции оттуда: предметы искусства, мебели и картины были рассредоточены по различным музеям в Туре, Орлеане и Париже. По поводу чего герцогу заявили, что он должен гордиться тем, что его собственность находится в национальных музеях, но Ришелье в ту пору отнесся к этому весьма раздражённо. Это уже позже, распродав свою собственность, он не держал зла на тех, кто его поставил в такие тяжёлые условия - что стало удивительной редкостью для его эпохи.
Вот тут некоторые подробности на французском про аукцион и на какие документы из Национального архива ссылаются - в частности, про Наполеона писал друг Ришелье граф де Сен-При:
Рapiers Charles Pécourt; papiers Armand-Emmanuel de Saint-Priest, «quelques détails sur la fin du duc de Richelieu» Léon Dufourny-Visconti, Mission du château de Richelieu en 1800, Paris, 1911 ; Eugène Pépin, le Château de Richelieu, Paris, s.d.
La terre de Richelieu est adjugée à l'audience des criées de Seine le 27 fructidor, an XIII, à cinq «particuliers»: le château de Richelieu à Joseph-Alexandre Boutron, marchand de biens, pour 153700 francs; la terre de Busché (un château, 12 métairies, 70 hectares de bois) à Morlot pour 134000 francs; les terres de Primerie et de Parigny à Constant de Morat (un château, un parc de 24 hectares, 7 métairies) pour 78000 francs; la Chapelle-Bellouin (14 métairies et 119 hectares de bois et taillis) à Lonvy pour 180000 francs; la terre de Mirebeau à Dajot pour 17000 francs. En 1789, selon les comptes de l'intendant Goussé de la Janverie, Ses revenus du duché étaient évalués à 30590 livres, ceux de la terre de Richelieu à 50876 livres.
Lady Rumina
Сообщение: 185
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 13.02.13 00:44. Заголовок: Портрет графини д..
Портрет графини д'Эгмон-Пиньятелли, крёстной матери Дюка Одесского, которая заменила ему умершую мать и весьма способствовала его образованию, но сама умерла, когда ему было 7 лет. Прекрасная музыкантша и композитор, подруга Вольтера и Монтескье. У неё была платоническая любовь со шведским королём Густавом III - тем самым, который приезжал в Париж под именем графа Гаагского и был убит позже на балу-маскараде.
Отправлено: 13.02.13 01:45. Заголовок: Lady Rumina, а вроде..
Lady Rumina, а вроде бы я читала, что и у неё был костный туберкулёз и горб. Герцог писал, что был окружен горбуньями, имея в виду сестёр, крёстную и жену. Или четвёртой горбуньей была тётка?
Lady Rumina
Сообщение: 186
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 13.02.13 18:55. Заголовок: Amie du cardinal , э..
Amie du cardinal , это вряд ли про неё - Варескьель пишет, что графиня была восхитительно красива, в неё многие безумно влюблялись, и на её преждевременную смерть в 1773 году (ей было 33 года) анонимный поклонник написал поэму: D'Egmont parut sur cette rive. L'image de la beauté Se réfléchit dans l'eau fugitive. D'Egmont n'est plus, L'amour seul est resté.
Кто был четвёртой горбуньей - честно говоря, пока что я не в курсе, но могу выдвинуть некоторые предположения. С одной стороны, юный граф де Шинон был доверен, кроме неё, ещё сестрам его умершей матери: маркизе де Несль и графине де Растиньяк. С другой стороны, была ещё герцогиня де Ришелье, Мария-Антуанетта де Галлиффе, вторая жена его непутёвого отца и мать его двух горбатых сестёр. Он с ней был в очень хороших отношениях, сохранилось множество писем, которые Дюк регулярно слал из Одессы, адресованных sa belle-mère, и её смерть в 1814 году стала для него сильным ударом. В-третьих, была ещё мать Розалии, с которой она жила в замке Куртей, и с которой герцог тоже был в самых дружеских и глубоко уважительных отношениях.
Lady Rumina
Сообщение: 187
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 15.02.13 20:58. Заголовок: Вообще-то это только..
Вообще-то это только на первый взгляд может показаться, будто о герцоге написано мало книг. О, их очень даже немало! Вот всего только некоторые из них. Самая первая биография герцога написана Асфельдом в 1827 году, это полуфантастическая книга с весьма любопытным названием, у автора не было практически никаких документов, поэтому ещё живая в ту пору старшая сестра герцога выразила надежду, что книга хотя бы по духу окажется близка к образу её брата. В России, кстати, цензор Одоевский запретил эту книгу из-за "суждений, противных нашему образу правления и различных подробностей, до Двора Русского относящихся".
Скачать её можно в библиотеке Галлика http://gallica.bnf.fr , которая упорно не хочет, чтобы её ссылки фиксировались на форуме в рабочем виде
Книга Фуке Дюпарка "Третий Ришелье", написанная перед Второй мировой, где деятельность герцога сравнивали с Тьером. Перед лицом немецкой армии французам была нужна моральная поддержка, что их страна уже бывала оккупирована вражескими войсками, и это удавалось преодолеть. В самые трудные моменты истории французы обращались к опыту Дюка Ришелье. Разные варианты издания:
Немецкое издание той же книги:
Скачать пока негде. А это уже английское творение: Синтия Кокс "Преемник Талейрана: Арман-Эмманюэль де Плесси, герцог де Ришелье":
Изданы письма герцога: кроме частной переписки с Меттернихом, ссылку на которую я вывешивала раньше в этой теме, существуют ещё недоступные "Письма герцога де Ришелье маркизу д'Осмонду":
Есть ещё "Герцог де Ришелье: корреспонденция и документы", в сети эта книга имеется, но кидать ссылку бессмысленно, поскольку это точь-в-точь переизданный наш 54 том "Сборника Императорского Русского Исторического общества", ссылку на который я тоже раньше оставляла в этой теме. Отличие французского издания только в том, что предисловие Половцева перевели на французский.
На эту книгу я безуспешно медитирую до сих пор, но, увы... Рауль де Кистернес "Герцог де Ришелье, его деятельность на Аахенском конгрессе, его уход из власти":
А вот Léon de Crousaz-Crétet, Le duc de Richelieu en Russie et en France оказался достижим и в российском интернет-магазине :))) Правда, не вся информация там до конца достоверна по причине опять же нехватки у автора нужных документов - в те времена их ещё не было в фонде Ришелье в Сорбонне.
Теперь по поводу романов, которых о герцоге тоже очень немало. Честно признаюсь, что не люблю эту беллетристику. В основном большинство книг - что Жюльетта Бенцони, что другие авторы выражают своё невежество, незнание элементарных исторических фактов и убеждение, что авторская фантазия способна это дело компенсировать. Результат, честно говоря, здорово веселит - ляпов столько, что я дочитать книги до конца не могу Из всех прочитанных романов считаю лучшим Луи Арагона "Страстную неделю" - это роман о Ста Днях Наполеона и бегстве короля и придворных за границу. Дюк представлен очень непривычно, автор-коммунист рассматривает своего идеологического противника не с той позиции, с какой мне бы хотелось его увидеть - и всё же автор не скрывает, что подпал под обаяние этой личности. Герцог получается очень живым - более живым, чем в каком-либо из других романов. Один из известных одесских романов:
МАКСимка
Сообщение: 10437
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 15.02.13 21:48. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо за обзор!
Lady Rumina пишет:
цитата:
На эту книгу я безуспешно медитирую до сих пор, но, увы... Рауль де Кистернес "Герцог де Ришелье, его деятельность на Аахенском конгрессе, его уход из власти":
МАКСимка , рада, что понравилось! М-да, придётся медитировать дальше
Lady Rumina
Сообщение: 195
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 07.03.13 23:58. Заголовок: Amie du cardinal , я..
Amie du cardinal , я теперь знаю, кем была четвёртая горбунья. Мадам де Буань в 3 томе своих мемуаров описывает эту сцену, когда герцог де Ришелье был назначен опекуном своей племянницы мадемуазель д'Отфор, ставшей баронессой де Дама, и нашёл её тоже изуродованной, как его жена и две сестры, именно тогда он воскликнул, что окружён одними горбуньями.
Отправлено: 08.03.13 00:20. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо!
Но как жалко этих женщин, которым современная им медицина ничем не могла помочь.
Lady Rumina
Сообщение: 196
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 08.03.13 14:02. Заголовок: Amie du cardinal , в..
Amie du cardinal , всегда пожалуйста! Что-то я подозреваю, что это было вырождение из-за пресловутого "женитесь на своих". У Талейрана тоже было вместо правой ноги "лошадиное копыто", и хотя он всю жизнь рассказывал байки, что сломал правую ступню, свалившись в детстве с комода - у его дяди на портрете тот же самый дефект с ногой.
Lady Rumina
Сообщение: 200
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 25.03.13 17:55. Заголовок: Дюк де Ришелье о Фра..
Дюк де Ришелье о Франции и французах эпохи Реставрации:
«Я рассматриваю социальный строй в целом как достигший одного из величайших кризисов, в котором прежние основы ослаблены, дискредитированы, более недостаточны, чтобы его поддерживать, и где новые, ещё лишённые гарантии времени и опыта, отвергнутые одними и востребованные другими, не внушают достаточно доверия, чтобы, даже вынужденные их принять, мы могли льстить себя надеждой, что их хватит для потребностей общества. Какие люди не нуждаются во главе нации, который вёл бы их через этот грозовой перевал - и что видим мы вокруг, когда рассматриваем вблизи тех, кто вмешивается в дела людей? Повсюду безнадёжная посредственность, соединённая с безразмерным самодовольством. Когда мы видим, с какой скромностью люди века Людовика XIV, к примеру, занимались величайшими делами, тон сомнения, который они привносили во все свои размышления - ещё сильнее изумляет и шокирует самомнение наших маленьких великих людей, которые не сомневаются ни в чём, убеждены в непогрешимости своих действий, высказываются в качестве истины в последней инстанции по наиболее острым вопросам и наиболее трудным делам. Следует отметить, что этот дефект, который, очевидно, является дефектом нашего века, и особенно в нашей стране, является тем более экстраординарным, что столько ошибок в течении тридцати лет должны бы научить нас быть более осмотрительными в наших утверждениях и суждениях. Признаю, что со своей стороны испытываю такое отвращение к этому бахвальству и высокомерию, что это меня делает даже пристрастным по отношению к заслугам, которые могли бы иметь люди, в коих я замечаю подобный порок, и, возможно, это способствует некоторой степени моей отдалённости от французов, среди которых эти качества наиболее распространены. Это ошибка, которую я желаю абсолютно исправить, потому как, в конце концов, я не могу и не хочу отказываться от моей страны, и необходимо принимать её со всеми её достоинствами и недостатками». (из письма кардиналу де Боссэ, 14 сентября 1819 года).
Дюк де Ришелье – о графе д’Артуа, будущем короле Карле Х: "Всегда я видел в нём главу партии, никогда наследника королевства Франции. Смог бы он, восходя на престол, признать, что король не может быть королём одной партии, и что вся Франция ему принадлежит также, как и он принадлежит всей Франции!" (из автобиографии герцога, посвящённой его второму министерству и его уходу из власти).
Современники о герцоге де Ришелье:
Стендаль: "Он был самым скромным, самым разумным из людей, самым честным, самым недостающим для духа и разума. И он был сыном известного герцога де Фронсака, которого можно описать одним словом: тот, кто довёл распутство до такой степени, которая шокирует даже у сына знаменитого маршала де Ришелье". (Стендаль. Корреспонденция. Господину Стритчу, в Лондон, 5 августа 1822)
Мадам де Буань:
«Франция понесла настоящую потерю: смерть господина де Ришелье лишила её человека искусного, мужественного, уважаемого, вокруг которого люди талантливые и сознательные естественно объединялись, и которого сила обстоятельств, вероятно, вернула бы к власти до того, как дела безнадёжно обрушились. Возможно, господин де Ришелье смог бы спасти Реставрацию от неё самой. Господь распорядился иначе. Он допустил правление Карла Х. Доверяясь его божественному волеизъявлению, быть может, это принесёт счастье нашим потомкам! Но не современникам.» (Мемуары, том 3.)
Историк Жюль Мишле о Дюке де Ришелье:
«Истинный король Франции. Он возродил величайшие политические качества с более человеческой душой».
Перевод Елены Захаровой/Lady Rumina
P.S. Cейчас перевожу автобиографию герцога о его втором министерстве - очень хочется, чтобы люди могли слышать голос самого Дюка, рассказывающий о событиях, а не пересказы и фантазии историков, которые сами французских книг не читали :))) Работа явно затянется на много месяцев.
Отправлено: 25.03.13 21:50. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Cейчас перевожу автобиографию герцога о его втором министерстве - очень хочется, что люди могли слышать голос самого Дюка, рассказывающий о событиях, а не пересказы и фантазии историков, которые сами французских книг не читали
Здорово! Успехов Вам на этом поприще!
Lady Rumina пишет:
цитата:
Работа явно затянется на много месяцев.
Можно предположить, что это будут месяцы, прошедшие не зря.
Lady Rumina
Сообщение: 201
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 26.03.13 00:11. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , спасибо большое! О да, это точно!
Snorri
Любитель истории
Сообщение: 808
Зарегистрирован: 27.10.08
Откуда: Москва
Репутация:
16
Отправлено: 26.03.13 00:15. Заголовок: Lady Rumina Удачи в..
Lady Rumina Удачи вам в этом деле!
МАКСимка
Сообщение: 10714
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 26.03.13 00:18. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Cейчас перевожу автобиографию герцога о его втором министерстве
Уже очень ждем! Удачи.
Lady Rumina
Сообщение: 202
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Сообщение: 206
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 13.04.13 20:56. Заголовок: Про "диктатора ч..
Про "диктатора чести" Дюка де Ришелье (почему, правда, граф???), про одесский барельеф кардинала де Ришелье, с которого делали грим Трофимову, и про уровень образованности у французов, для которых один даже переизданный Варескьель погоду не делает:
МАКСимка
Сообщение: 10822
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 13.04.13 21:53. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
про одесский барельеф кардинала де Ришелье, с которого делали грим Трофимову
Очень интересно, огромное спасибо! Не знал, что в Одессе имеется барельеф с изображением кардинала.
Lady Rumina
Сообщение: 209
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 13.04.13 23:31. Заголовок: МАКСимка , всегда по..
МАКСимка , всегда пожалуйста! Для меня это тоже стало новостью!
Lady Rumina
Сообщение: 212
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 22.04.13 16:35. Заголовок: Фрагмент из воспомин..
Фрагмент из воспоминаний молодости знаменитого французского историка Жюля Мишле, на который ссылаются все от Луи Арагона до Варескьеля, где Мишле рассказывает о церемонии награждения, непосредственным участником и победителем которой он стал - эпизод, посвящённый Дюку де Ришелье:
"19-го августа, пять недель спустя второго возвращения короля в Париж, был праздник в Институте. Блестящая толпа теснилась в зале открытых заседаний. Книги, венцы громоздились перед учениками лицеев, усаженными в первый ряд. Это была раздача призов большого конкурса. Но почему в этот раз купол Института, а не Сорбонны? Почему столько помпезности, ибо было видно, что всё объединено, дабы придать этому торжеству наибольший блеск? Это потому, что наследник великого имени, популярность которого была в этот момент безгранична, должен был возглавить её. Герцог де Ришелье, премьер-министр Людовика XVIII, был на самом деле истинным королём Франции (Le Duc de Richelieu, premier ministre de Louis XVIII, était en réalité le vrai roi de France). Он только что добился от своего друга, императора Александра, и от Веллингтона сокращения военных репараций, также он принёс искусной умеренностью сокращение времени оккупации союзнических войск. Как чествовать того, кто обеспечил нам менее горькое поражение, облегчил нам тяжесть нашей катастрофы? Где его достойно принять, его чтить, его прославлять, если не под куполом, основанным его предком, чьи великие политические качества он вновь возродил с более человеческой душой? (... il revivait les grandes qualités politiques, avec une âme plus humaine?) Когда Ришелье появился в своём престиже, окружённый всеми великими именами Франции, целый зал встал и приветствовал освободителя родины".
(с) Жюль Мишле "Воспоминания молодости", газета Le Temps, 17.08.1879. Перевод - Елена Захарова/Lady Rumina
Сообщение: 215
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:19. Заголовок: А.Э. де Ришелье. «Мо..
А.Э. де Ришелье. «Мой уход от власти» Фрагмент автобиографии 1819-1821 гг.
Перевод Елены Захаровой (Lady Rumina)
Предисловие журнала Revue des deux mondes, 1 июля 1854 года:
Мы в долгу перед любезностью г-на барона Мунье за ознакомление с важным документом, который последует ниже. Это рассказ, написанный герцогом де Ришелье о его втором министерстве. Мы увидим, с какими трудностями ему приходилось сражаться, находясь между либералами и ультрароялистами, с каким мужеством он продолжал отчаянный труд, чтобы сохранить одновременно парламентские свободы и королевскую власть. Мы с интересом сравним это автобиографическое повествование, в котором благородный характер Ришелье предстаёт во всём своём величии, с рассказом о тех же событиях в «Воспоминаниях» герцога де Брольи, который находился тогда в оппозиции.
«Необходимость объединить все оттенки роялистских мнений, чтобы противостоять вторжению революционных доктрин, глубоко ощущалась в конце 1819 и в начале 1820 гг. Достижения, которые эти доктрины сделали при министерстве г-на Деказа, были очевидны, и отвращение роялистов в Палатах и вне Палат не оставляло никакой надежды увидеть их сплотившимися вокруг правительства короля, пока министр-фаворит находился во главе дел. Он приложил некоторые усилия, чтобы сблизиться с влиятельными людьми среди роялистов, и, вопреки переговорам, начатым с того времени, чтобы изменить закон о выборах, успех оставался более чем сомнительным, когда убийство, которое похитило у Франции герцога де Берри, придало новый облик делам и сделало морально невозможными все виды комбинаций, в которые вошёл бы г-н Деказ. Дух партийности и ненависть охватили всех из-за этого рокового события, и, вопреки желанию короля сохранить своего министра, отвращение, которое ему выказывали Месье и наибольшая часть королевской семьи, восторжествовало над сопротивлением монарха, и отставка г-на Деказа была вырвана у короля в один из тех моментов, когда чувства берут верх над любыми другими соображениями. Моё сопротивление и нежелание его сменить оказались бесполезными. Король, Месье, мои друзья, сам г-н Деказ объединились, дабы вынудить меня занять пост, со всеми сложностями которого я уже сталкивался и заранее предвидел, что мне будет трудно, если не сказать, невозможно, придерживаться того направления умеренности, которое я всегда рассматриваю как единственное соответствующее Франции в состоянии, в котором Революция её оставила. Следовательно, я уступил и согласился вновь встать во главе дел. Когда речь идёт о получении основного преимущества, партии почти не спорят об условиях. Таким образом, формирование министерства полностью зависело от меня, более того, меня уверили, что не желают в нём никаких изменений. Одним человеком меньше и одним человеком больше – это всё, чего хотели. Месье в разговоре, который у него произошёл со мной, дабы уговорить меня вернуться к делам, засвидетельствовал мне самое большое доверие и предоставил полную свободу, чтобы уладить всё так, как мне представлялось наилучшим. Он обещал мне самым торжественным образом и без каких-либо условий всё влияние, какое он оказывал на роялистскую партию, чтобы помогать мне в мучительной работе, которую я собирался начать заново. Поэтому не было сделано никаких других изменений в министерстве, кроме введения в департамент внутренних дел г-на Симеона, которому предоставили заместителем г-на Мунье, ставшего генеральным директором администрации департамента и полиции.
Я не буду описывать ход сессии 1819 года, усилия, которые приложили, чтобы победить революционную партию, бои, данные ораторами правительства, особенно г-ном Паскье, который до возвращения г-на де Серра почти в одиночку противостоял врагам и проявил талант, сравнимый только с его мужеством. И, конечно, оно требовалось в тот момент, когда оппозиционная партия использовала все средства, чтобы сохранить власть, ускользавшую от неё, когда мятеж был у дверей Палаты, и когда кинжалы могли быть направлены против людей, энергия и красноречие которых столь часто возбуждали бешенство их врагов. В течение всего этого кризиса претензии роялистской партии замалчивались, или, если слышались их голоса, они звучали с такой сдержанностью, что наше продвижение нисколько не было затруднено. Только Месье, которого я видел чаще, чем обычно, с целью поддержать в нём сознание мудрости и умеренности, Месье, говорю я, заставлял меня выслушивать иногда, что, как только закончится сессия, он предоставит мне всё, что соответствует укреплению королевской власти и обеспечению триумфа монархических принципов. Наконец, мы всё это преодолели, не без труда; мятеж был подавлен правильными действиями войск; закон о выборах был изменён, и мы преуспели к концу сессии, которая стала эпохой в анналах Франции, каким бы ни было, впрочем, продолжение событий. В разгар этих споров и парламентских битв мы сильно сблизились с известными руководителями роялистской партии, гг. де Виллелем и Корбьером, и действовали совместно с искренностью и преданностью. Мы признали, что люди, столь влиятельные в Палате, должны рано или поздно стать частью Королевского Совета, и мы решили позвать их до открытия сессии 1820 года.
Спустя некоторое время после окончания сессии Месье сообщил мне об идеях, о которых мне уже объявлял, желая меня привлечь, насчёт изменений, какие он считал необходимыми в персонале администрации. Речь шла об отставке двух министров, гг. Симеона и Порталя, более подверженных в этот момент, чем другие, ненависти роялистской партии. Это изменение, соответственно, влекло за собой отставку гг. Мунье и Англе, префекта полиции: таковым было тайное желание партии, которое вело Месье, убеждённого, что тот, кто держит в своих руках администрацию и полицию, является хозяином королевства, поэтому рассчитывали заменить изгнанных членов на тех персон, в ком якобы были уверены. Я ответил Месье, что мне кажется странным, когда хотят уволить людей, которые только что предоставили столь большие доказательства мужества и самоотверженности; это значило бы показать Франции, что мысли очень мало изменились с 1815 года, что рвение, проявленное людьми, которых больше уже не желали - после того, как меня заверили несколько месяцев назад, что не попросят ни о каких изменениях - не может найти благодарности в глазах партии, считавшейся победителем и желавшей так злоупотребить победой. Стало быть, я определённо отказался от любого урегулирования подобного рода. Месье уступил, но не был убеждён; и я замечу в этом случае, что мне не случалось никогда в течение двух моих администраций добиться во взглядах Месье самого лёгкого преимущества во всех моих переговорах с ним; каким я его находил, входя в его кабинет, таким я его оставлял, выходя; всегда я видел главу партии и никогда заранее подготовленного наследника королевства Франции. Смог бы он, восходя на трон, признать, что король не может быть королём одной партии, и что вся Франция ему принадлежит так же, как и он принадлежит всей Франции!
Lady Rumina
Сообщение: 216
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:19. Заголовок: Между тем, после сес..
Между тем, после сессии мы ощущали необходимость придать нашей администрации более роялистский колорит и отстранить от должностей тех, кто для вида обхаживал господствующую партию, а на самом деле бросился со слишком большим рвением на путь либерализма. Так мы уволили нескольких префектов с наиболее сомнительной репутацией; другие подали в отставку, супрефекты были заменены в большинстве. Так же действовали среди военных, и занялись преобразованием армии, что позволило отстранить часть неблагонадёжных офицеров, которых маршал Гувьон ввёл туда в очень большом количестве. Всё это делалось со сдержанностью и умеренностью, и не вызывало мыслей о реакции. Надо признать, что эта умеренность не удовлетворяла роялистскую партию. Она не обращала внимания, что мы не были охвачены никакими личными мотивами, ибо уважаемые люди, с которыми мы имели взаимоотношения, но которые сбились с пути, такие, как гг. Камиль Жордан и Ройе-Коллар, были отстранены так же, как гг. Гизо и де Барант; наконец, мы достаточно открыто проявили, по какому пути желаем идти; однако, партия не рассматривала, возможно ли и разумно ли наложить руку на всех администраторов, чтобы раздать их места тем, кого страстно желали там видеть - и решила, что министерство бездействует (это было общепринятое выражение, которое стало весьма модным), что стало всего только наследием от г-на Деказа, при ком оно всегда находилось в том настроении, которое им управляло. Что мы могли ответить на эти обвинения, и каким образом удовлетворить людей, который хотят власти – и власти безраздельной? Мы пытались противопоставить им факты. Пришло время назначать президентов избирательных коллегий: мы выбирали во всех оттенках роялизма, за исключением того, который представляли г-н де ля Бурдонне и генерал Доннадье, их опять оставили невостребованными. Месье выглядел удовлетворённым выборами, и мне кажется, что это был единственный раз, когда я получил от него некое одобрение за действия нашей администрации. Другие, подобные же дела, по его мнению, всегда отстающие от его желаний, были далеки от получения его одобрения. При президентах избирательных коллегий, назначенных таким образом, при усилиях администрации под руководством человека столь просвещённого и столь деятельного, как г-н Мунье, успех выборов не мог быть подвергнут сомнению. Но это, вероятно, позволяло надеяться, что правительство, выказывающее такую добросовестность и стремление решительно и преданно служить роялистской партии, не будет вызывать желание направить повсюду, где окажутся наиболее сильны люди из этой партии, тех, кто отметился в самой жестокой оппозиции против министерства в 1815 году и позже. Однако, именно это произошло. Наиболее ярые члены Палаты 1815 года, отстранённые префекты, наконец, самые охваченные бешенством были избраны роялистами в большом количестве, и с явным намерением заставить нас полностью придерживаться их мнения или уступить дорогу. Признаюсь, я испытал некоторое беспокойство, когда увидел прибытие столь большого числа людей этого оттенка. Тем не менее, я воздержался от того, чтобы это показать; напротив, сделал вид и рекомендовал моим коллегам проявлять наибольшее доверие и избегать всего того, что могло бы заставить предполагать, что мы не были полностью удовлетворены результатом выборов. Новоизбранные со своей стороны заявили о наибольшей умеренности и провозгласили в своих речах желание следовать указаниям министерства и предоставить ему свою поддержку. И на деле мы должны были иметь возможность рассчитывать на них: ибо, за исключением троих или четверых личностей вроде Доннадье, Воблана, ля Бурдонне, которых мы не могли представить в качестве своих кандидатов, даже те из членов Палаты, которые позже наиболее активно выступали против министерства, были избраны только при помощи, которую мы им предоставили. Таким образом, несмотря на сомнения, которые иногда всплывали в моём разуме, чего следует ожидать от подобной Палаты, и опасения, чтобы она нас не завела слишком далеко, я не мог воздержаться от того, чтобы поздравить себя с нынешним положением дел, главным образом сравнивая его с ситуацией, в которой мы находились в прошлом марте. Власть, оспариваемая тогда партией революционеров, не смогла перейти в их руки: теперь они находились от неё дальше, чем когда-либо; спокойствие и умеренность сменили волнения и тревогу; правительство проверило свою силу в июне; и, вопреки успеху военных переворотов в Неаполе и Португалии и попыткам 19 августа, французская армия проявила больше преданности, чем мы осмеливались верить; мы начинали надеяться, что сможем рассчитывать на неё, как для подавления внутренних мятежников, так и для отражения внешних врагов. Именно в это время прошла реорганизация армии, подвергнутая, как и все действия министерства, критике от тех, кто, претендуя на исключительную принадлежность к роялистам, всегда более расположен порицать действия правительства короля; она вызвала сильный шум и была яростно атакована в салонах. Но, не претендуя, что мера столь тяжёлая и столь сложная была лишена ошибок, и соглашаясь, что её следовало провести намного быстрее, я не могу воздержаться, однако, от признания, что в целом операция была хороша и полезна, и что, удалив достаточно большое число офицеров, чьи чувства были более чем сомнительными, мы укрепили дух армии в целом, и в условиях чрезвычайных событий или слишком антинациональных мер, принятых Палатой депутатов, армия не станет больше поводом для тревог; напротив, она – гарантия порядка и спокойствия.
Lady Rumina
Сообщение: 217
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:20. Заголовок: Занимаясь всеми этим..
Занимаясь всеми этими постановлениями, сделанными в целях укрепления королевской власти и чтобы расстроить планы революционеров, мы достигли времени, назначенного для открытия сессии. Мы ещё хотели верить, что оказываем на Палату большое влияние, и наша надежда простиралась даже до того, чтобы получить от неё решение об отмене ежегодных выборов, неудобства которых не отрицал никто, и чтобы она учредила своё полное обновление через пять или семь лет. Это должно было стать главной целью всех наших усилий; ибо, искренне желая установления представительной формы правления во Франции, следуя духу, а не только букве Хартии, мы были убеждены, что могли бы достичь цели только путём отмены ежегодных выборов, которые, меняя каждый год состав Палаты депутатов, полностью лишают администрацию устойчивости и вновь ставят под вопрос и существование министерства, и даже саму стабильность существующего порядка вещей; но, чтобы достичь меры столь желательной, чтобы иметь возможность прельстить ею без какой-либо неуверенности в успехе, необходимо, чтобы установилось полное доверие между Палатой и министрами; и поскольку благодаря нашим усилиям нынешняя Палата в подавляющем большинстве состояла из роялистов, нам представлялось приемлемым и полезным, чтобы лица, достигшие к этому времени положения лидеров этой партии в Палате, вошли в Королевский Совет. Я сделал предложение гг. де Виллелю и Корбьеру, которые поначалу отказались, потому что в данный момент я не мог предложить им портфели, но вскоре, побуждаемые их друзьями, они согласились, и я должен заметить в этом случае, что г-н де Шатобриан сыграл важную роль в этих переговорах, с которых он начал свою миссию в Берлине. Он удовлетворился вступлением г-на де Виллеля в Совет и утверждал, что с этим единственным условием поддержка роялистов нам была обеспечена; но, поскольку я знал, что один из этих господ не соглашался пойти на союз с нами без своего коллеги, и желал, к тому же, оказать любезность, я предложил г-ну Корбьеру председательство народного просвещения со вступлением в Совет. Эта счастливая амальгама, которая должна была, как говорили, навсегда соединить все оттенки роялистов, осуществилась к удовлетворению всех сторон, за исключением революционной партии, которая испустила пронзительный вопль. Г-н Лене, несмотря на своё нежелание, согласился присоединиться к нам, и наше министерство тогда казалось объединившим всю необходимую силу для осуществления большого и благотворного влияния на ассамблею.
Кто мог усомниться, что мы уверенно объединились, только чтобы быстро продвигаться к цели, которую поставили себе: укреплению монархии и наших институтов? Величайшая гармония царила поначалу между нами и нашими новыми коллегами; и я с удовольствием отдаю им должное, говоря, что особенно вначале они проявляли наибольшую лояльность в своих отношениях с нами, и не давали нам ни малейшего повода для недовольства ими. Они откровенно объявили своим друзьям, что будут заниматься общим делом с министерством, и призвали их отбросить в сторону любое недоверие и присоединиться к нам. Однако, с открытия сессии легко было увидеть, что часть правых - слабая, по правде говоря, в числе и в талантах, но не в амбициях и в интригах, - готовится поднять знамя оппозиции и атаковать министерство при удобном случае.
Возможно, следовало с того времени пойти на полный разрыв с этой маленькой группкой недовольных, количество которых тогда не превышало десяти или двенадцати членов, и которые, изолированные и отвергнутые большим союзом правых, не имели бы ни какого-либо влияния, ни какой-либо силы в Палате, и вскоре были бы вынуждены замолчать. Это, вероятно, единственный упрёк в поведении, который мы могли сделать нашим новым друзьям: кажется, они не чувствовали, что их положение в качестве министров не было более тем же самым, как у лидеров оппозиции; что неважно, если их партия потеряет нескольких индивидуумов, которые не стремятся к благу сильнее, чем мы, и, отделившись от них, мы получали оставшуюся толпу намного более плотную и более лёгкую в управлении; и что эти недовольные, предполагаемо являвшиеся частью правой стороны, могли посеять в ней только семена раздора и раскола. Это отделение зёрен от плевел не состоялось; и именно этому страху, вероятно, чуточку малодушному, потерять нескольких так называемых друзей, которые в действительности были только врагами, мы обязаны разделением, которое существует сегодня, и несчастьями, которые могут стать продолжением.
Генерал Доннадье стал первым, кто забил в набат против министров; и хотя он был выслушан с подчёркнутой немилостью, и часто ему даже не хотели позволить закончить, тем не менее, он преуспел настолько, что, хотя его выступления были неуместными по причине жестоких оскорблений, которые он изрыгал против министерства, его удостоили чести напечататься; и Франция удивлённо взирала на подобного рода одобрение, предоставленное большинством человеку, чья вражда не могла быть более пылкой. В общем, вскоре стало заметно, что привычка оппозиции, которую, к несчастью, роялистская партия усвоила за пять лет, подкреплённая той лёгкостью, с которой она получила возможность играть важную роль и блистать без особых усилий, заставила её аплодировать всем сарказмам, брошенным против министров короля, и мы находились в согласии, только когда нужно было оспаривать мнения и принципы левой стороны Палаты, против которых министры и ораторы правительства часто должны были выдерживать мучительную борьбу.
В то время дела в Италии привлекали внимание всех просвещённых людей и сильно возбуждали страсти у различных партий. Конгрессы в Троппау, затем в Лайбахе собрались, чтобы определить судьбу Неаполитанского королевства, предававшегося всем сумасбродствам какой-то секты, чьё непостижимое бахвальство и эфемерные успехи служили только, чтобы обратить внимание на абсурдность теорий, применённых к такому народу, каким неаполитанцы себя показали на протяжении стольких веков. Франция не могла и не должна, в её нынешнем положении, принимать непосредственное участие в военных операциях, которые подготавливали северные державы: едва оправившись от зла, которое ей причинили Сто дней и последовавшее за ними вторжение, она должна была думать только об исцелении своих ран администрацией мудрой и отеческой. Любая идея активного сотрудничества, которая привела бы к перемещению войск, была ей строго запрещена и по состоянию армии, которая, хотя и реорганизованная, не предоставляла ещё достаточно гарантий, чтобы можно было её отправить по ту сторону Альп, и по состоянию её финансов, и, наконец, из-за недоверия, которое не преминуло бы внушить другим державам слишком активное вмешательство в дела Италии. Следовало довольствоваться тем, что держали на рейде в Неаполе военно-морские силы, достаточные, чтобы защитить в случае необходимости королевскую семью, и мы молча примкнули к мерам, которые приняли против революционеров Австрия и Россия. Мы сделали больший шаг в этом направлении, чем Англия, которая подчёркнуто следовала своим ходом. Категоричность обоих правительств, увлекшихся публичным обсуждением всех действий администрации, настойчиво навязывала подобную манеру поведения, хотя она не могла быть приведена в действие из-за столь многих обстоятельств, присущих Франции.
Lady Rumina
Сообщение: 218
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:20. Заголовок: Мятежное движение в ..
Мятежное движение в Пьемонте не изменило и не должно было ничего изменить в этом процессе. Мы ограничились объединением военной власти на всех границах в руках одного маршала, отправленного, чтобы там командовать. Была легко пресечена революционная попытка Гренобля, которую не поддержал ни один порт, и мы предоставили коменданту Савойи, оставшемуся верным, вооружённую помощь, от необходимости воспользоваться которой даже сами события его избавили. Позволю себе заметить здесь, что момент беспокойства, который был задуман во Франции восстанием в Пьемонте, не оказывал воздействия ни на один класс общества с большей силой, чем на тех, кто назывался роялистами в превосходной степени; их послушать, так всё было потеряно, и долго будем вспоминать, как они осаждали Биржу, чтобы продать по любой цене ренты, которыми владели. Не существовало тогда большего вопроса, чем учреждение и увеличение епархий; мы хотели завершить сессию как можно скорее, чтобы предоставить правительству всю необходимую свободу действий, дабы предохранить, насколько возможно, Государство от подрывной деятельности, которую рассматривали как очень близкую и почти неизбежную. Но мы не могли как можно скорее заняться этим из-за столь стремительного покорения Неаполя, сопровождённого вскоре трудностями Пьемонта - как, забыв о кризисе, который мы преодолели, требования и претензии роялистской партии возобновились с тем большей силой, что полагали, будто больше нечего бояться. Мы получили доказательство этого при обсуждении закона, именуемого об Одаряемых, и тоже самое насчёт увеличения количества епархий. Прежде всего, речь шла всего лишь о регулировании того, что было предусмотрено одним из последних законов о финансах. Ни у кого, даже у наших новых двоих коллег, гг. де Виллеля и Корбьера, которые должны были лучше нас знать больные места своей партии, не существовало мысли, чтобы этот закон мог спровоцировать хоть малейшее раздражение. Речь шла о столь малозначительном фонде, сами дотации были столь мизерными, ибо максимум доходил только до тысячи франков ренты, что казалось невозможным заподозрить, что обсуждение этого закона могло вызвать бурю настолько жестокую, как ту, поводом или предлогом для которой она стала. К несчастью, в списке одаряемых, напечатанном после доклада, посреди нескольких тысяч неинтересных имён были обнаружены четверо или пятеро человек, которые служили при революционном и имперском правительствах, и вследствие той роли, какую они играли, они должны были снискать мало благосклонности в собрании роялистов. По здравому размышлению и сохраняя хладнокровие, можно было увидеть без труда, что исключение этих людей из списка одаряемых находилось не во власти министров короля; и поскольку были признаны права всех остальных, положение которых были точно таким же, становилось необходимым признать также и их. Вникая немного глубже в разумность и последствия этого закона, нетрудно было увидеть, что все они были в пользу принципов и правомерных желаний тех, кто собрался его атаковать с такой яростью. Но проницательность и знание людей и дел не являлись сильными сторонами той Палаты депутатов, какой она была составлена в текущий момент: иначе как понять, что это большинство не заметило, что признание и санкционирование даров, сделанных людям, которые служили Государству во время революции, естественно приводило к вознаграждению тех, кто были тогда жертвами; и что эти дотации были назначены в качестве майората, передававшегося по старшинству от мужчины к мужчине, без права разделения между детьми одного отца, как не заметили в этом положении принцип замены и право первородства, применённые к определённому классу общества, и следовательно, говоря на языке момента, учреждение совершенно в пользу тех, кто собирался бороться с ним с такой яростью? Кажется, всё это ускользнуло от проницательности правой стороны; ибо многие из них атаковали с предельной свирепостью и действия, и людей, которых вознаграждали, и корпусы, к которым они принадлежали, и всю армию в целом. Г-н Дюплесси-Гренедан, заключавший в слабом и тщедушном теле горячую и неистовую душу, произнёс по этому случаю речь самую бессмысленную, самую политически недальновидную и самую яростную, которая, как я думаю, когда-либо звучала в совещательной ассамблее.
Пришлось снова уступить, и я скажу, между прочим, что это желание сохранить мир и доброе согласие с правой стороной сделало нас слишком сговорчивыми в уступках зачастую абсурдных, которых требовали от нас. Это была серьёзная ошибка, и её причина, которую я только что изложил, не может служить оправданием. Мнение гг. де Виллеля и Корбьера обычно превалировало в подобных случаях; они больше всего боялись поссориться со своей партией, и никогда даже не хотели пойти на разрыв с двенадцатью или пятнадцатью членами ультраправых, которые постоянно заводили Палату безо всякой меры, и которых тогда было очень легко изолировать. Я ещё меньше понимаю их манеру поведения, поскольку они знали также хорошо, как и мы, что эти члены ультраправых были их личными врагами даже в большей степени, чем нашими. Г-н Корбьер предложил нам тогда в Совете средство укрепить союз, который казался в этот трудный момент малоискренним; он пытался внушить нам необходимость дать некоторое удовлетворение роялистам, предоставив префектуры части тех людей, кто был уволен при Деказе в 1819 году. Я уже говорил, что некоторые изменения этой природы имели место, и что те, кто бросились с наибольшим жаром на путь либерализма, были удалены и заменены людьми с более выраженными роялистскими взглядами. Но, производя эту операцию, мы дали всем тем, кто сохранил места, детальные инструкции, где предписали им направление, которого мы желали, чтобы они придерживались. Они были ему верны; их усилия во время выборов и успех, который они получили, свидетельствовали об этом. Как тогда оправдать в глазах разума причину увольнения людей, которыми мы отнюдь не были недовольны, единственно с целью удовлетворить личные амбиции, но при этом с убеждённостью, что мы не можем быть довольными всеми теми, кого поставим на их места? Вся наша система администрации будет расшатана: эта система заключалась в том, чтобы дать Франции идею стабильности, отдалять от неё любые поводы для новых потрясений и укреплять спокойствие, которым мы уже начинали наслаждаться. Средство, которое нам казалось наилучшим для достижения этой цели, было сперва внушить доверие должностным лицам, чтобы мало-помалу оно завоевало все классы общества. Как могли мы достигнуть такого результата, если после того, как наметили префектам направление, которому они должны следовать, их точность не являлась для них гарантией сохранения их мест? Требовалось не более двух увольнений без причины, чтобы лишиться любого доверия, и мы снова проваливались в беспредел, из которого старались выйти. Поэтому в ситуации, о которой идёт речь, я взял слово в Совете после г-на Корбьера и, подчеркнув мотивы, которые только что высказал, я определённо заявил, что никогда не соглашусь на замены или увольнения, которые нисколько не будут мотивированы предосудительным поведением или новыми ошибками. Это заявление на тот момент положило конец предложению г-на Корбьера, но не убедило его; и я не был бы удивлён, если идея отделиться от нас, поскольку мы не ставим их в положение, в котором они смогли бы удовлетворить претензии своей партии, датируется у этих господ данным периодом; уже некоторое время спустя их вступления в Совет, видя, что позиция г-на де Виллеля в Палате была малоприемлемой, т.к. он не имел полномочий, я предложил ему взять на себя ту часть, где он мог сделать хорошую большую работу с его методичным разумом и пониманием в делах. Я имею в виду военную администрацию, которую я ему предложил сделать отдельным министерством, оставив маркизу де Лятур-Мобуру только личный состав. Г-н де Виллель знал, что этот отдел находился в некотором состоянии застоя, что можно было много хорошего там сделать, и что там есть возможность оперировать финансами достаточными, чтобы увеличить армию от 12 000 до 15 000 человек без каких-либо вливаний со стороны бюджета военного министерства. Вопреки этим мотивам, которые должны были подействовать на такого человека, как г-н де Виллель, он отклонил данное предложение под предлогом собственного незнания дел такого сорта. Некоторое время спустя г-н Порталь, министр военно-морского флота, движимый незаурядной любовью к общественному благу и миру, решился предложить ему взять морское министерство, которое казалось более соответствующим удовлетворению его амбиций - как по причине, что заботами г-на Порталя оно находилось в состоянии ощутимого и всё возрастающего улучшения, так и из-за событий, которые готовились в Леванте, где французский флот был призван сыграть важную роль. Г-н де Виллель, к тому же, служил во флоте, и это обстоятельство делало его менее чуждым сему департаменту, что не могло быть с кем-либо другим. Однако, он отказал также г-ну де Порталю; именно в Палате депутатов он чувствовал себя призванным играть большую роль, и он желал получить министерство наиболее подходящее, чтобы оно дало ему средства влияния, которыми он хотел воспользоваться, чтобы подпитывать надежды своей партии и убеждать их в своём постоянном сотрудничестве. Именно это он сам сказал мне несколько дней спустя, когда я возобновил предложения, сделанные ему г-ном Порталем. «Я был бы очень доволен…», - ответил он мне. – «… честью, которую вы мне оказываете, если бы речь шла только обо мне; но речь идёт о моей партии, которую я смогу к вам привести, только когда она увидит меня в положении, где я буду ей полезен. Департамент внутренних дел – единственный, на который я мог бы согласиться, с отделением от него церковных дел и народного просвещения, чтобы создать министерство для Корбьера». На это я ответил, что, напротив, мне казалось, что в точности следуя этой гипотезе, он оказался бы в затруднительном положении; что не желая, без сомнения, творить полную реакцию, он скомпрометирует себя своими отказами, которыми будет вынужден часто противостоять претензиям, не имевшим пределов; что если – то, во что я отказываюсь верить – он станет подчиняться этим требованиям, тогда будет очень трудно, чтобы мы смогли с ним договориться, и, следовательно, было бы лучше, по моему мнению, принять министерство, которое ему принесло бы меньше требований и, соответственно, меньше отказов. Мои умозаключения произвели мало впечатления на его разум, и в особенности на ум г-на Корбьера. Я уже мог заметить, что настроения последнего намного труднее было удовлетворить, чем у его коллеги. В нескольких дискуссиях, и в особенности насчёт семилетнего срока и консолидации Палаты, он уже давал нам понять, что такие меры могут быть приняты только при наибольшем доверии, царящем между Палатой и министерством, и что этого доверия не существовало; он выражал сомнения в принятии закона о цензуре и даже склонялся к мнению, что он будет отклонён. Было очевидно, что для их удовлетворения было нужно не только, чтобы они вошли в министерство именно тем самым способом, который они нам предписывают, но ещё, чтобы некоторые министры, малоприятные для правой стороны, уступили им своё место. Именно в это время речь шла о том, чтобы уволить гг. Симеона и Мунье; ещё не возникал вопрос о г-не Паскье. Я слышал до окончания сессии о требовании его увольнения только от одного очень незначительного депутата крайне правых, г-на де Коаслена, который в порыве откровенности сделал мне это признание, и только за два дня до разрыва наших переговоров г-н Корбьер спросил у меня, очень туманно и в качестве средства урегулирования, которое пришло ему на ум, не соглашусь ли я поменять министра иностранных дел. Это были только два случая, когда мне говорили о г-не Паскье, который впоследствии стал объектом всей ярости правых.
Lady Rumina
Сообщение: 219
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:21. Заголовок: Ещё одну маленькую н..
Ещё одну маленькую неудачу мы потерпели в связи с законом об увеличении епархий. Мы хотели предоставить королю и папе право увеличивать по желанию количество епископов, без нужды во вмешательстве Палат. С этой системой, которая разрушала сверху донизу все обычаи и права Церкви Франции, и с принципами, так давно и так горячо провозглашёнными парламентами, сильно боролись министерство и в особенности г-н Корбьер, который тогда даже потерял из-за жара, который он вложил в дискуссию, часть влияния, которым он пользовался в своей партии. Мы одержали верх над принципом только с помощью левой стороны, и пришлось ещё уступить в количестве мест. Мы предложили двенадцать и были вынуждены принять в количестве тринадцати, которые должны быть последовательно созданными по мере того, как погашение церковных пенсий сделало бы доступными необходимые фонды, чтобы оказывать помощь отчислениями; ибо спустя несколько месяцев после того, как бюджет был представлен, комиссия, уполномоченная его рассмотреть, проявила себя малостремящейся предоставить рапорт об обсуждении в Палату. Г-н де ля Бурдонне, один из двоих докладчиков, сделал из этого средство для переговоров о вещах, которые он намеревался получить. Разумеется, отнюдь не темнота этого закона о финансах стала причиной задержки рассмотрения; никогда ещё он не был представлен яснее, и вся разница с предыдущими заключалась в довольно значительном снижении налогов со второй половины текущего года. Можно было бы ожидать, что это пойдёт на пользу более быстрого доклада и принятия этого бюджета, первого за шесть лет, который предоставлял снижение налогов. Но партийность не рассуждает таким образом, и только после пяти долгих месяцев с момента представления бюджета гг. Бурьенн и де ля Бурдонне, докладчики доходов и расходов, были готовы сделать свой рапорт.
Но прежде чем прийти к этому важному закону, предназначенному закрыть сессию, следовало или возобновить закон о цензуре, или подчиниться точке зрения газет, снова ставших свободными и возобновивших оказывать влияние, которое было столь губительным в 1819 году. Многие из наиболее экзальтированных роялистов, воодушевлённые теориями гг. де Шатобриана, Бертена де Во и других писателей или владельцев газет, которые по этой причине должны были бы по крайней мере проявить сдержанность и уклониться, чистосердечно верили в добросовестность свободы печати как обязательной и необходимой для представительной формы правления; другие, намного в большем количестве, признавали все опасности свободы периодической прессы; они заметили, до какой степени это разрешение способствовало в 1819 году развращению сознания людей, и сравнили результаты выборов, сделанные в 1819 году под влиянием этой свободы, с теми, которые имели место в 1820 году, когда газеты, скованные цензурой, не разжигали больше страстей и не искажали общественное мнение; они увидели во всём размахе опасности этих ежедневных воплей, каждое утро взывающих к народным страстям, пробуждающих всю ненависть, тревожащих новые интересы слабых людей и всегда легковерной толпы. Было нетрудно увидеть, что в этом случае газетные писаки всех оттенков, выдающие себя за учителей нации, движимые только самыми корыстными интересами, стремятся исключительно к увеличению числа своих подписчиков, возбуждая любопытство к скандалам и угождая всем страстям. То, что они могли сделать в этом жанре, они продемонстрировали в 1819 году, и возвращать им свободу, которую они уже имели и гнусно ею злоупотребляли, это значило бы отдать во власть их бешенства и религию, и мораль, и устои, и общество в целом. Одно время они были отпущены ради привнесения полного разложения, и это было делом практически доказанным, что в нынешнем состоянии Франции, где потрясения и разрушения, театром которых она являлась, посеяли столько ростков раскола и создали столько противоположных друг другу интересов, свобода печати – это наиболее гибельное, что только можно сделать, и она может быть потребована лишь партией, которая хочет всё разрушить. Всё это ощущало подавляющее большинство правой стороны, и, однако, ненависть к министрам, которые, безусловно, в этом году не могли быть обвинены в злоупотреблении цензурой против роялистов, эта слепая ненависть возобладала у них в данной ситуации над интересами самим дорогими и самыми насущными. Не будет лишним заметить по этому поводу, что главным образом во Франции очень неверно судить о вероятном поведении людей из расчёта их истинных интересов; самолюбие, тщеславие, партийность двигают теми, кто оказывает на взгляды общественности наибольшее влияние, а вовсе не соображения их благополучия или их реальные интересы. Я мог бы привести многие поразительные примеры, но ничто не сражало сильнее, чем поведение некоторых роялистов в столь важном вопросе печати. Месье, даже Месье, брат короля и наследник короны Франции, имел предвзятое мнение в этом деле. Он меня привёл к себе незадолго до доклада комиссии по цензуре, избранной среди людей наиболее оппозиционных принятию этого закона. Там, повторив всё то, что он мне уже говорил о необходимости очищать министерство, он мне заявил, поскольку я не желаю уступать его настоятельным просьбам, он не желает больше вмешиваться в наши дела, и объявил, что собирается хранить наиболее строгий нейтралитет. Я застыл окаменевшим от этого заявления, сделанного братом короля главе министерства. Но я быстро пришёл в себя, чтобы сказать Месье в выражениях крайне энергичных, насколько его слова мало сочетаются с торжественными обещаниями, которые он мне дал в феврале 1820 года, когда кровь его несчастного сына ещё дымилась. Я ему напомнил, что только его обещания убедили меня решиться вернуться к делам, и я пожертвовал ему моими пристрастиями и моей свободой; я потребовал от него держать слово, данное мне безоговорочно, и рассказал ему в деталях обо всём, что с тех пор было сделано в пользу роялистской партии. Всё было бесполезно. Мне бы хотелось суметь забыть всё то, что мне ответил Месье в этом случае. Он повторил мне о своём нейтралитете; я ему ответил, что нейтралитет наследника престола, располагающего собственной партией, является настоящей враждой; что в нынешних обстоятельствах это положение может угрожать общественной безопасности, как и безопасности короля, королевской семьи и его собственной. Я добавил, что мы просили цензуру не для удобства министерства, но для общественного блага, которое поставлено под угрозу из-за свободы прессы; я говорил обо всём этом обрывочно и когда Месье оставлял мне время, так как у него есть привычка почти никогда не позволять вам отвечать – это надёжный способ всегда оставаться правым. К несчастью, он вёл себя также в этой ситуации: по крайней мере, я ничего не добился от него, и вышел со смертью в сердце, видя крушение всех надежд когда-либо получить доверие и сотрудничество Месье. Это роковое расхождение во мнениях между братьями породило все наши трудности. Из-за этого мне всегда чинили препятствия во время моего первого министерства; прежде чем согласиться вернуться к делам, я принял меры предосторожности, взяв с Месье торжественные обещания и не допуская каких-либо условий. После этого я приложил все свои усилия, чтобы удовлетворить его во всём том, что было разумно; успех превзошёл его ожидания и мои. Революционная партия была подавлена и без использования силы; роялисты, которые в 1819 году сформировали в Палате только незначительное меньшинство, обескураженные, как и во всей Франции, были возрождены и находились в сильном большинстве в ассамблее; почти все места были отданы людям из этой партии. Два основных управления оказались вакантными в связи со смертью г-на Баррерона и уходом г-на де Баранта; они были заняты людьми, один из которых, г-н Бенуа, принадлежал к правым, другой, г-н де Шаброль, был очень приятен Месье. Армия, которая внушала тревогу, была полностью переделана, и её образ действий в июне стал гарантией её верности. Всё наконец-то процветало во Франции. Спокойствие царило повсюду; чего ещё хотел Месье? И не было ли в этом положении вещей, особенно в сравнении с тем, что творилось десять месяцев назад, того, что удовлетворяло его наиболее обширным пожеланиям? Да, без сомнения, если только он был заранее намеченным наследником престола Франции; но на самом деле он был главой партии. С того времени, как он являлся главнокомандующим национальной гвардии, во главе которой он встал в 1815 и 1818 гг., где собрались люди самые горячие из каждого департамента, он установил связи со всеми, кто там был из самых экзальтированных людей во Франции, они привыкли на него смотреть, как на лидера партии, и эти отношения продолжились даже после того, как при министерстве г-на Лене эта организация, установившая двоевластие в Государстве, прекратила своё существование. Тайные общества, приводившие преданных людей к Месье, предоставляли также средства для сообщения; мы добивались их расформирования, но оставалась во всём этом привычка к активности и интриге, с которой правительство короля везде сталкивалось на своём пути, и сам Месье, если бы захотел, нуждался бы в крайне большой силе воли, чтобы её разрушить. К несчастью, он был очень далёк от того, чтобы иметь эту волю. Потребность вмешиваться в дела господствовала над ним и, постоянно окружённый людьми, уже шесть лет находящимися в оппозиции, людьми, которые хотели исключительно власти для себя и своих друзей, было очень трудно, чтобы Месье в таком личном положении мог избежать их влияния. Если прибавить ко всему вышесказанному состояние здоровья короля, которое открывало надеждам слуг и сторонников Месье будущее не столь отдалённое, становится ясно, какой властью он располагал и какое влияние он оказывал на людей, составлявших большинство в Палате. Также, когда он мне заявил, что собирается хранить нейтралитет, я понял, какие препятствия вскоре появятся на нашем пути, и это не стало сюрпризом, когда г-н де Виллель мне объявил от своего имени и от имени г-на Корбьера, что они решили уйти после окончания сессии. Это решение совпадало с тем, о чём мне говорил Месье; и хотя не существовало особого согласия между советниками Месье и гг. де Виллелем и Корбьером, по-видимому, они двигались вместе; и придворные ощущали, что эти господа были им необходимы для захвата министерства, ибо было слишком смехотворно видеть, как они сами стремились туда. Следовательно, они тогда объединились для общей цели, чтобы г-н де Виллель получил министерство внутренних дел, включавшее в себя администрацию и полицию, и чтобы ввести в Совет достаточное количество своих людей, дабы сбалансировать влияние министров, которых они ещё хотели сохранить до тех пор, пока станут достаточно сильными, чтобы удалить их всех, и тогда они меня вынудят уйти или следовать исключительно в их направлении. Гг. де Виллель и Корбьер, переполненные идеями о своей отставке, попросили даже без моего ведома аудиенцию у короля, чтобы сделать его частью своего проекта, и Его Величество, который не был предупреждён, принял их с добротой, но без особой настойчивости, чтобы их удержать.
Lady Rumina
Сообщение: 220
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:24. Заголовок: В течение всех этих ..
В течение всех этих событий комиссия, назначенная для рассмотрения закона о цензуре, сделала голосом своего докладчика г-на де Воблана рапорт, направленный на отклонение закона. Обсуждение было крайне оживлённым, и министерству пришлось выдержать очень сильные атаки со стороны нескольких членов правой партии. Г-н де Виллель отверг идею сделать принятие закона залогом своего вступления в министерство внутренних дел, и мне нравится думать, что он уговорил своих друзей голосовать за этот закон. Однако, было невозможно получить его именно таким, каким он был предложен, и чтобы заставить нас ощутить, сколь мало доверия правая сторона испытывает к нам, поправка, которая ограничивала срок цензуры на три месяца, считая с открытия следующей сессии, была принята подавляющим большинством, причём гг. де Виллель и Корбьер не сказали ни единого слова, чтобы этому воспротивиться. С целью настойчиво дать понять, что это не из-за ненависти к ограничениям свободы печати был установлен для цензуры столь короткий срок, но чтобы преподать урок министру, г-н де Бональд предложил и продвинул поправку, по которой все периодические издания, обсуждающие науку и искусства, будут также подвергнуты цензуре.
Обсуждения, которые последовали про закон о финансах, были менее оживлёнными. Речь шла только об интересах страны; никакого скандала, мало пищи для страстей и партийности. Вскоре все пришли к согласию, и после шести месяцев, когда бюджет оставался в руках комиссии или на обсуждении в Палате, он был принят таким, каким был представлен, помимо сокращения на 300 тысяч франков из 800 миллионов; это, разумеется, не стоило огорчений. Было использовано ещё меньше времени для обсуждения и принятия законов относительно каналов, но что касается их, полагаю, все прониклись полезностью этих предприятий, в которых дух объединения, уже начавший акклиматизироваться во Франции, собирается достичь – по крайней мере, подаёт надежду – очень большого подъёма. Доклад г-на генерального директора мостов и дорог за август 1820 года, представивший общий план устройства каналов по всей Франции и призвавший капиталистов способствовать этому большому труду, выгодно вкладывая свои средства, предоставил пищу для умов, которая не замедлила принести наиболее счастливые плоды. Появились несколько компаний и предложили необходимые фонды для завершения некоторых каналов, уже начатых, и создания нескольких других, совершенно новых. К сожалению, они не брали на себя работу, что стало бы наиболее желательным, но только вложение капиталов посредством фиксированных процентов и некоторых льгот при вероятном доходе от этих каналов; другие принялись за строительство десяти мостов с помощью сборов; и рытьё порта Дюнкерка будет иметь место примерно в подобных условиях. Хотя никто не сможет отрицать, что эти предприятия являются всего лишь заёмщиками, не следует их смешивать с теми, кто этим занимается для покрытия чрезвычайных расходов. Эти денежные авансы ведут в результате, помимо общей пользы для страны, к созданию продукции, которая обогащает Государство - и специальное предназначение, сделанное для тех или иных работ, которые должны быть закончены вовремя, даёт гарантию завершения этих работ без каких-либо чрезвычайных обстоятельств и без любой настоятельной потребности в казначействе, поступающие средства из которого отвлекают от их истинного назначения, дабы использовать их в другом месте. К несчастью, именно это и происходило во Франции во все времена, и более 50 миллионов были использованы в разные эпохи для работ, которые никогда не были закончены. Сегодня у нас есть уверенность, что в установленный срок каналы, средства для которых были собраны в этом году, будут завершены. Приблизительно 50 миллионов было предоставлено для этого важного объекта, и это только прелюдия к предложениям более значительным, которые приходят со всех сторон. Какой бы ни оказалась моя судьба, я всегда буду поздравлять себя с тем, что увидел открытие этого прекрасного поприща при моей администрации; могли бы мы продолжать продвигаться в этом направлении быстрым шагом!
Сессию можно было считать завершённой; оставалось только принятие бюджета в Палате Пэров, что не могло испытать больших затруднений. Г-н де Виллель, которого я удерживал с большим трудом, пожелал, наконец, уйти и категорически сообщил мне об этом. Я снова предпринял все возможные попытки убедить его принять морское министерство, в то время как г-н Корбьер возьмёт на себя церковные дела и народное просвещение. Мне нетрудно было увидеть, что будь он один, он бы принял без колебаний то, что мы ему предложили, но г-н Корбьер, гораздо менее лёгкий в обращении, с характером бескомпромиссным и упрямым, не желал слышать о каких-либо договорённостях. Даже во время аудиенции, которую эти господа получили у короля, и где Его Величество засвидетельствовал им наиболее любезным образом о желании их удержать, г-н Корбьер говорил с королём таким тоном, который должен был стать совершенно новым для него, и который поставил г-на де Виллеля в очень затруднительное положение. Он поспешил закончить беседу, не имевшую никакого результата. В надежде достичь соглашения, я предложил г-ну де Виллелю уговорить г-на Симеона уйти от дел, а г-на Лене – взять министерство внутренних дел. Эта полумера, казалось, ему понравилась, и он мне ответил, что надеется добиться согласия г-на Корбьера. Я поспешил в дом г-на Лене, и я никогда в жизни не забуду эту беседу, которая длилась три часа. Только после неслыханных усилий я добился того, что он уступил моим настоятельным просьбам. В течение всех этих переговоров у меня было несколько бесед с министрами, моими коллегами, и я должен отдать дань истине, заявляя, что не нашёл ни у одного из них никакого личного противодействия такому урегулированию, какое я согласился осуществить. Более того, г-н Паскье, который ещё нисколько не был атакован, но который, однако, совершенно не сомневался, что это не замедлит произойти, дошёл почти до того, что предложил мне пожертвовать им, чтобы передать министерство иностранных дел. Он предвидел почти всё, что произошло дальше, и предложил свою жертву во имя всеобщей гармонии в мире. Однако, именно в сопротивлении любому соглашению он позже был обвинён с яростью, и именно этим упрёком мотивировали ненависть и бешенство, с которыми его атаковали. Какая причина была у меня в тот момент, чтобы лишиться коллеги столь полезного? Разве не трусостью было бы отказаться от него из-за простой вероятности, что он может быть атакован? К тому же, какое бы желание я ни имел видеть гг. де Виллеля и Корбьера в наших рядах, каким бы убеждённым я ни был в необходимости их к нам присоединить, и в особенности насчёт зла, которое нам причинит их уход, я был полон решимости не вверять им всё правительство, предоставляя министерство внутренних дел г-ну де Виллелю. Все аргументы, какие я ему противопоставил, когда он мне об этом говорил, присутствовали в моём разуме и обретали всё большую силу по мере того, как я видел настойчивость партии, продвигавшей его, виды которой распространялись намного дальше, чем заменить г-на Симеона г-ном де Виллелем; я замечал в этой замене свержение системы умеренности, поддержанию которой я придавал столько значения – и это вопреки самому г-ну де Виллелю, который не будет иметь силы сопротивляться партии, усилиям которой он будет должен своё возвышение, и которая не замедлит потребовать свою плату. Я видел себя насильно уведённым с того пути, который я для себя наметил, и который мне виделся единственным, коему должно следовать, чтобы управлять Францией. Я знал, что союз всех роялистов необходим, чтобы противостоять революционерам и укрепить дом Бурбонов; но также я был убеждён, что этот союз должен иметь место только на благо всех и не для триумфа одной партии. Я убеждён, что г-н де Виллель не смог бы сопротивляться с большим успехом, чем я сам, и что если он откажется удовлетворять претензии своей партии, вскоре он станет мишенью для травли, из-за которой ему придётся уступить место. Таким было моё убеждение; быть может, я был неправ, но оно было искренним и чистосердечным. Я не испытывал никакого отвращения, никакого предубеждения против г-на де Виллеля; наоборот, его личность, как и его манеры, мне нравились и очень мне подходили, и я не думаю, что была бы заметная разница в нашей манере вести дела. Какой мотив мог бы, следовательно, побудить меня отказаться от единственного соглашения, которое, казалось, могло меня с ним объединить, если только не убеждённость, что последствием станет вынужденное отклонение от принятой системы и новое руководство, которому я не желал подчиниться? Я ещё раз подтверждаю, что это решение не было мной принято из-за человека; какими бы ни были распространявшиеся суждения, только на меня одного оказывали давление.
Lady Rumina
Сообщение: 221
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:25. Заголовок: Я всё ещё льстил себ..
Я всё ещё льстил себя надеждой, что согласие г-на Лене снова взять на себя министерство внутренних дел вернёт к нам этих господ; я был уверен в г-не де Виллеле, и у меня существовала надежда, что он уговорит г-на Корбьера. Они прибыли ко мне в тот момент, когда г-н Лене тоже находился у меня, и самым дружеским тоном г-н де Виллель мне сказал, что они согласны, и они хотят сделать всё, что король желал; что само вступление г-на Лене в министерство внутренних дел больше не является необходимым условием. При этих словах г-н Лене подпрыгнул от радости на своём стуле, в восторге оказаться освобождённым от бремени, которое он принял с такими сожалениями. До этого момента всё было в порядке; но в конце этого периода г-н де Виллель добавил, что единственная вещь, которую ещё желали, чтобы маршал Виктор сменил в военном министерстве маркиза де Лятур-Мобура. Признаю, что моё удивление было чрезвычайным, и полагаю, что г-н Лене должен был быть несколько обижен, видя, что комбинация, на которую он согласился поддаться только из-за духа примирения, заставлявшая его пожертвовать самим собой, будет так легко отброшена и заменена соглашением настолько странным. Что за важность, Боже мой! для хода дел и администрации, чтобы именно маршал Виктор или маркиз де Лятур-Мобур управляли военным департаментом? Маркиз де Лятур-Мобур вёл своё дело наилучшим образом, как только мог, и не принимал почти никогда участия в политических дискуссиях. Маршал Виктор, очень храбрый человек, впрочем, но один из наиболее посредственных, каких только можно вообразить, не представлял никакого преимущества, которое заставило бы предпочесть его г-ну де Лятур-Мобуру. Казалось также, что комбинация замены г-на Симеона г-ном Лене должна быть более приятной, чем та, которую нам предложили. Чему следовало приписать это чрезмерное желание поставить во главе армии человека без талантов и способностей, не имевшего никакой репутации, и который не привнёс бы в Совет ни малейшего усиления знаниями и идеями? Гг. де Виллель и Корбьер его едва знали и не имели никаких отношений с ним; но клика Двора, которая, к несчастью, заставляла их действовать в этом случае, и милость которой они думали - не без причины, полагаю – что должны купить, уже давно бросила взгляд на маршала Виктора. Он был полностью предан этой партии, которая посредством его надеялась стать хозяином армии и располагать всеми милостями, распределителем которых является военное министерство. С некоторого времени подчинённые участники переговоров, коих было в изобилии в этот период, уже передавали мне эту идею как средство соглашения. Я был немало удивлён услышать из уст г-на де Виллеля то, что выходило изо ртов Ру-Ляборри и Бертена де Во. Я ответил, что не могу ничего решать по этому пункту, пока не увижу короля и не получу его распоряжений. Признаюсь, я был испуган властью Двора, который оказывал такое влияние на гг. де Виллеля и Корбьера, о чувствах которых мне было известно достаточно, чтобы знать, насколько они были далеки от советников Месье; я очень опасался тогда, что, принимая этот новый план, я поставлю себя в положение абсолютной зависимости от них; король разделил это впечатление. Более того, он тогда был намного более далёк, чем я, от мысли что-то согласовывать со своим братом. В разговоре с ним, который у меня состоялся несколькими днями ранее о трудностях ситуации, я убеждал его побеседовать с Месье, чтобы попробовать таким способом, можем ли мы прийти к чуть большему согласию и достичь, наконец, взаимопонимания: «Это значило бы отступить», - ответил мне король очень решительным тоном. – «Я никогда не говорю о делах с моим братом». И мне было невозможно добиться другого ответа. Нескольких месяцев оказалось достаточно, чтобы произвести, как мы вскоре увидим, удивительную перемену в настроениях Его Величества. Когда я ему говорил о маршале Викторе, я нашёл его не менее предубеждённым против этого соглашения. Он сильно акцентировал недостаток способностей и разума у маршала; однако, поскольку я хочу говорить только правду, я должен признать, что если бы я настаивал, то добился бы его согласия без особых усилий; но испуганный, как я уже говорил об этом ранее, игом, которое мне хотели навязать, не сомневаясь в том, что жертвы, которых требовали, были всего лишь прелюдией к тем, какие меня ещё обяжут принести в момент примирения палат, убеждённый, что уступив на этот раз, я окажусь уведён, вопреки самому г-ну де Виллелю, на путь совершенно противоположный тому, которым я следовал до сих пор, я решил не давить на короля, чтобы принять предложенное соглашение. Однако, я не скрыл от него, что отказ станет сигналом к уходу гг. де Виллеля и Корбьера, и что позже это разделение может принести большие беды. Король остался к этому малочувствительным. Затруднения, которые представляются только в отдалённом будущем, не производят глубокого впечатления на его разум. Я сообщил об этой новости г-ну де Виллелю, который с большими сожалениями информировал меня о своём предстоящем уходе. Я тщетно пытался говорить о любом другом соглашении, он мне ответил, что то, что он предложил, было ультиматумом, с которым он с большим трудом заставил согласиться г-на Корбьера, и что на следующий день он непременно уедет в Тулузу, где его постоянное местожительство. Я видел ещё два раза г-на Корбьера, и расстался и с одним, и с другим со всеми изъявлениями доброго согласия и дружбы. Признаю, между тем, что я делал большую разницу между этими двумя людьми, и что характер г-на де Виллеля внушал мне доверие, которого я не мог оказать г-ну Корбьеру. Анекдот, который я услышал о нём из уст самого г-на де Виллеля, ещё усилил моё отдаление. Поскольку я пишу только для себя и очень маленького числа друзей, я без малейших сомнений изложу его здесь. Когда в конце 1819 года г-н Деказ, предупреждённый характером прошедших выборов, что направление, которым он следует, ведёт его в пропасть, захотел его изменить - он приблизился к Месье, предложил ему удалить из Совета маршала Гувьона, генерала Дессоля и г-на барона Луи, и изменить закон о выборах, он попросил поддержку партии роялистов в Палате, партии, которой Месье всегда располагал - Месье вызвал гг. де Виллеля и Корбьера за некоторое время до открытия сессии, и сообщил им о предложении г-на Деказа, прося их высказать ему своё мнение. Г-н де Виллель, заговоривший первым, изложил, что маршал Гувьон организует армию в направлении, которое ему казалось абсолютно противоречащим истинным интересам монархии, и его отставка, так же, как и двоих его коллег, разделявших его взгляды, ему казалась делом очень желательным; что касается изменения закона о выборах, всегда борясь с тем законом, который в тот момент существовал, он был ещё более расположен поддерживать все меры, какие могли бы привести к замене на другой закон; следовательно, он верил, что нужно принять точку зрения министра, и предоставить ему поддержку во всём, что тот предлагал разумного и монархического. Г-н Корбьер, казалось, был того же мнения, которое превалировало в этом маленьком совете. Когда сессия открылась, на собрании роялистов, имевшем место у адвоката Пье, бывшего депутата Сарта, обсуждали, предоставить или нет двенадцать представителей, которых просило министерство. Каким же было удивление г-на де Виллеля услышать, как г-н Корбьер, вопреки всему, о чём было условлено, произносит речь о жесточайшей оппозиции и предлагает отказать в просьбе о шести из двенадцати! Г-н де Виллель был вынужден крепко дать понять, насколько мало было искренности и преданности в подобном образе действий, и он имел счастье вернуть своих коллег и самого г-на Корбьера в чувство. Роялистская партия и Месье находились в таких отношениях с г-ном Деказом и министерством до тех пор, пока не случилась роковая смерть герцога де Берри. На следующий день один из корифеев этой партии дал министерству совет очень быстро представить в палаты два суровых закона о личной свободе и цензуре печати, обещая содействие и поддержку всей правой стороны обеих палат. Эти два закона действительно были внесены в течение дня 15-го февраля, но в тот же самый день лидеры собрались и признали, что было более выгодно использовать справедливое возмущение, порождённое этим ужасным событием, чтобы притвориться, что приписывают всю вину системе или, в противном случае, заговору г-на Деказа, и добиться его отставки с помощью драматической сцены, которая имела место в кабинете короля, и разъярённой оппозиции в палатах. Вот то, что в действительности произошло, и это объясняет хороший приём, который Месье оказал г-ну Деказу ещё в понедельник утром, когда этот министр прибыл к нему с маркизом де Лятур-Мобуром, Месье сердечно пожал руки им обоим и беседовал с ними, в то время как два дня спустя он открыто проявлял к г-ну Деказу только отвращение, казалось, назначив его убийцей собственного сына. Такого же поведения придерживались лидеры партии, которое нужно приписать оппозиции, возникшей в кабинетах Палаты пэров в ходе подготовительного обсуждения проектов закона, касающихся цензуры прессы. Я никогда не забуду борьбу, которая разгорелась в этом случае между графом Жюлем де Полиньяком и мной, ни удивления, когда я услышал, как он говорит об этом деле теми же словами и с теми же аргументами, которые могли бы использовать Манюэль и Бенжамен Констан. Дело в том, что тогда г-н Деказ был ещё министром, и нужно было нанести ему последний удар отказом от его закона. Обвинение столь ужасное, сколь и смехотворное, от некоего г-на Клозеля де Куссерга ещё поддерживало всю эту интригу, и не факт, что оно было согласовано между лидерами партии; но в подобных случаях всегда есть потерянные дети, которые опережают цель и идут намного дальше, чем этого хотели бы. У левой стороны есть свои Корсель и Демарсе, у правой - свои Доннадье и Клозель де Куссерг. Я был рад рассказать здесь суть этой интриги, детали которой мало известны. То, о чём известно ещё меньше, хотя столь же подлинно – это проект, к которому некоторые из лидеров партии намеревались прибегнуть, если тех средств, которые были использованы, оказалось бы недостаточно, чтобы вырвать у короля его министра. Они хотели устроить народный бунт, пронося по предместьям окровавленную рубашку герцога де Берри. Это движение должны были поддержать несколько полков охраны, которые использовались лидерами, и они нисколько не сомневались, что это средство принудит короля пожертвовать своим министром в страхе опасностей, которым эти беспорядки подвергнут его жизнь. У меня есть основания полагать, что существовали даже некоторые сожаления, что снисходительность короля к желанию, выраженному его семьёй, сделала бесполезным применение этого экстремального средства, из которого надеялись извлечь наибольшую выгоду. Возможно, многие люди назовут это проявлениями высокой политики и замыслами, порождёнными умами выдающихся государственных деятелей; что до меня, я им не являюсь в достаточной степени для них, чтобы завидовать этим странным методам успеха, и я мог из-за этого быть ещё часто жертвой, прежде чем согласиться использовать подобные средства.
Lady Rumina
Сообщение: 222
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:25. Заголовок: За уходом гг. де Вил..
За уходом гг. де Виллеля и Корбьера последовала отставка г-на де Шатобриана. Он притворился, что связал свою судьбу с этими двоими, кого называл своими уважаемыми друзьями, хотя он принял посольство в Берлине задолго до того, как встал вопрос о вхождении гг. де Виллеля и Корбьера в Совет. Дело в том, что г-н де Шатобриан, желая воспользоваться затруднениями, которые, как он предвидел, должны были возникнуть с уходом этих господ, и тем увеличить свою значимость, полагал, что должен разорвать слабые связи, ещё привязывавшие его к нам, чтобы иметь возможность бесстыдно предаться интригам, ибо уже давно предпочитает их использованию талантов, которым он мог бы найти такое прекрасное применение. Расставание гг. де Виллеля и Корбьера с нами было вообще расценено как событие, последствия которого могут стать поистине гибельными. Не принимая все преувеличения, ставшие естественными последствиями страха и партийности, не считая, что все роялисты собрались отдалиться от правительства, что они даже откажутся пойти на выборы, которые из-за этого будут полностью отданы либералам и представлены только выбором этого направления; не веря, говорю я, во все эти бредни, всё же невозможно было совершенно не испытывать беспокойства. Уход гг. де Виллеля и Корбьера стал сигналом для неистовства против министерства, что, разумеется, не предвещало ничего хорошего: не преминули кричать об измене, обвиняя нас, что мы игрались этими господами и всеми роялистами, не сдержали ни одно из своих обещаний, в конце концов, обратились к левому центру и даже к якобинцам. По этому очерку видно всё, что произошло между нами, и можно убедиться, сколь мало существовало оснований для подобных утверждений и слухов, которые тогда циркулировали. Мы не брали на себя никаких обязательств; однако, мы всегда питали самое большое желание привлечь этих господ в качестве сотрудников, но не как министров, и если они не приняли основное из этих полномочий, конечно, это была не наша вина. Как бы там ни было, впечатление от этого разрыва не оказалось менее неприятным; наше положение стало трудным, даже критичным; надо было действовать с крайней осмотрительностью, чтобы не давать оружие недоброжелательности, не делать правдоподобными все обвинения, которыми она нас обременила. Вначале было решено, что мы не уклоняемся от того направления, которому следовали до сих пор и будем следовать с ещё большей скрупулёзностью, избегая того, чтобы приближаться к левым, и проявлять опасения насчёт правых. Некоторые из нас склонялись распустить Палату и сообщить, созывая новую, что она будет собрана на пять или семь лет. Для меня было невозможным разделить эту точку зрения; эта серьёзная мера могла, как мне кажется, быть принятой только при условии тесного союза между министерством и роялистами, и взаимного доверия. Идея снова образовать центр, призвав к себе левый центр, была, на мой взгляд, несбыточной; г-н Деказ в этом потерпел неудачу, хотя он находился в положении более выгодном, чем мы, чтобы добиться успеха. Новый закон о выборах не был, к тому же, благоприятен к этой системе; мне казалось невозможным это принять. Следовательно, только с правым центром и с правой партией следовало действовать; и как надеяться на сотрудничество с ней, когда роспуск Палаты, где она имела подавляющее большинство, сделанный в момент ухода гг. де Виллеля и Корбьера, указал бы, что существовала ненависть к этим правым, которыми у нас, разумеется, не было никаких причин быть довольными? Раздражение умов, произведённое этой мерой, без сомнения, имело бы очень досадное влияние на новые выборы. Везде, где роялисты были сильны, они направили бы самых необузданных; и то же самое произошло бы с либералами там, где они пользовались наибольшей поддержкой. Только центр подвергался риску быть ослабленным в нынешнем настроении умов; и Палата, сформированная этим новым созывом, должна была, по всей вероятности, ещё превзойти ту, которую заменила, в раздражении и свирепости. Таковым было моё убеждение, и признаю, что события не заставили меня его изменить. Следовательно, я не мог дать своё утверждение этому проекту, который, к тому же, породил много разногласий в Совете. Следовательно, оставалось только попытаться образом действий, полным преданности и искренности, привлечь обратно всех тех, кто в роялистской партии изначально не стремились быть нашими врагами, и в то же время вести дела с такой мудростью, чтобы счастье и благополучие страны были самыми лучшими аргументами для благосклонности к министерству. Признаюсь, я надеялся - и к несчастью, действительно недооценил силу людских страстей – что образ действий столь верный, желание столь открытое идти только с роялистами, внимание столь скрупулёзное, чтобы не сделать единственный сомнительный выбор, наконец, зрелище правительства, ведущего Францию без потрясений в состояние спокойствия, благосостояния и процветания, которое все вынуждены были признать, разоружили бы недоброжелательность или оставили бы по меньшей мере в оппозиции правых только очень маленькое количество, столь незначительное, что я не был бы даже огорчён увидеть их там. По правде говоря, моя уверенность не была полной, но я не был лишён некоторой надежды на успех. Эта надежда, надо сказать, не была разделена г-ном Лене, и мне необходимо отдать должное его проницательности, говоря, что он точно предвидел именно то, что произошло, и писал мне об этом с сентября. Я ошибся, признаю это, и это большая вина для человека во главе дел; но говорю об этом искренне, я предпочитаю ошибиться таким образом, чем торжествовать средствами, которые использовали наши противники. Они могут в своём покое не чувствовать всего того, что я испытал бы на их месте! Таким образом, не существовало большего вопроса, чем ожидание момента выборов, подготовленных настолько хорошо, насколько будет для нас возможно, и, изучая наше положение, мы обнаружили, что одной из самых неотложных работ было избавиться от 12 миллионов рент, которые ещё существовали в королевской казне, и выплатить посредством этого долги, которые давили на нас. Несколько причин сделали эту меру неотложной, и некоторые заслуживают того, чтобы быть названными здесь.
Франция, как я об этом уже говорил, не могла и должна была принимать активное участие в военных действиях, которые задушили революции в Неаполе и Пьемонте. Она также оставалась чуждой тому, что происходило в Испании и Португалии. Между тем, состояние этих стран, когда одни угрожали всеми революционными эксцессами, другие были обязаны своим спокойствием только присутствию иностранных войск, было таковым, что приковывало к себе всеобщее внимание. Идея катастрофы, которую невозможно было не предвидеть в Испании, должна была побудить французское правительство заранее устранить все финансовые затруднения, которые могли помешать его действиям. Необходимо было не оказаться остановленными никакими препятствиями, и неизбежность обстоятельств вынуждала собрать армию у подножия Пиренеев и отправить флот в новый мир. Но помимо этих соображений, уже столь мощных, другие, ещё более серьёзного характера, вынуждали устремить взгляды на события, происходившие на Востоке. В то время как правители собрались в Лайбахе рассматривать способы успокоить волнения прекрасной Италии, другой пожар более тревожной природы угрожал воспламенить Восток. Греки, гнувшиеся в течение 300 лет под игом Османской империи, внезапно попытались поднять знамя мятежа или, если хотите, свободы. Это событие могло стать неожиданностью только для людей, которые не имели ни малейшего представления об этих краях, и проехали их без размышлений. С одной стороны, турецкое правительство, обрушивающееся со всех сторон под собственным весом и держащееся только при помощи религиозных оков, быть может, более мощных в религии Магомета, чем в любой иной; с другой стороны, народ, торговля и взаимоотношения которого с остальной Европой чрезвычайно его обогатили в течение тридцати лет, который приобрёл этим частым общением с европейцами все новые идеи о правах народов, и его путешествия и поселения в разных странах Европы предоставили ему возможность сравнивать законные правительства цивилизованных наций с правительством варваров, при котором у него было несчастье жить; призываемый в течение пятидесяти лет к свободе своими единоверцами, собратьями с Севера, не пренебрегавшими никакими средствами, чтобы распространить своё влияние на все части Греции - было очевидно, что только благоприятного момента недоставало для греков, чтобы стряхнуть иго мусульман. Ослепление которых было таковым, что они позволили основать в нескольких местах школы, куда молодые люди приходили толпой черпать в изучении истории своих предков ненависть к своим угнетателям и любовь к свободе. Большое число других молодых греков училось в университетах Европы. Те из их соотечественников, которые нашли прибежище и богатство или в Италии, или в особенности в России, щедро участвовали в расходах, вызванных этими учреждениями народного просвещения, и если какой-нибудь паша более проницательный или более алчный желал помешать существованию этих школ, деньги, кстати данные, быстро клали конец любому преследованию. Наконец, берега Чёрного моря, чьи города происходили из греческих колоний, установили между собой и Грецией постоянные связи, которые давали возможность русскому кабинету оказывать влияние, постоянно растущее из года в год. Все русские торговые агенты на архипелаге и в портах Леванта были греками. Сухопутные и военно-морские силы России насчитывали большое количество прославленных офицеров этой нации. Следовательно, всё готовилось к событию, которому состояние анархии, в коем пребывала Османская империя, благоприятствовало уже в течение долгого времени; авторитет Великого Господина не признаётся в четырёх лье от столицы; паши отказываются повиноваться, воюют между собой и находятся в согласии, только чтобы выжать раджас и опустошать страну. Чего следовало ожидать от подобного порядка вещей, если не всеобщей революции, которая, по правде говоря, могла быть задержана на несколько лет, но которую также малейшее событие могло породить? Возможно, что революции Испании и Италии ускорили момент взрыва, воодушевив греков и показав им пример успехов, которых добились повстанцы этих краёв. Вероятно также, что наши революционеры и революционеры других стран способствовали тому, чтобы ускорить это движение. Я знаю, что они этому очень обрадуются, но полагаю в данных обстоятельствах, что я сообщил достаточные мотивы, чтобы объяснить событие, которое в течение долгого времени я рассматривал как вероятное. Как бы там ни было, у меня есть основания полагать, что первые создатели плана восстания назначили этот момент на время более отдалённое: осенью 1822 года они планировали его осуществление; и удивительно безрассудный поступок князя Ипсиланти стал причиной изменения в их замыслах. Ипсиланти не мог не знать, что император Александр ни одобрял, ни препятствовал восстанию; следовательно, чего он мог ожидать от своих неосторожных действий, если не привлечения на эти несчастные княжества потопа бедствий, которым они наводнены уже десять месяцев? Разве он не знал, что некоторые жители испытывают к грекам намного большую ненависть, чем та, которую у них вызывают даже турки? Стало быть, он не мог ожидать с их стороны ни помощи, ни поддержки; более того, он должен был опасаться, чтобы неизбежные бедствия, которым он подвергся, не привели к сковыванию в кандалы на долгие годы его соотечественников. Именно это и произошло бы, если бы сами турки не придали сил восстанию своим варварским и политически недальновидным поведением. Нет необходимости излагать здесь все детали; но призыв, с которым обратился Великий Господин ко всем верным мусульманам, приказ, который он им дал взяться за оружие во имя религии и для её защиты, конечно, может быть рассмотрен как акт наиболее циничный, последствия которого станут самыми фатальными. Именно к зверствам привело фанатичное неистовство турок, к зверствам, которые с тех пор не прекращались, что можно приписать состоянию ссоры с Россией, которое раньше или позже может не преминуть, по моему мнению, привести к войне, вопреки миролюбивой позиции императора и потребности, которая его страна, как и другие, имеет в продолжении мира. Никто больше, чем я, не скорбит об этой катастрофе, которую столь желательно было бы задержать только на несколько лет. Я предвижу огромные последствия, и мне не нужно было бы их опасаться или заранее огорчаться, если бы ни радость революционеров и горячие пожелания, которыми они призывают к войне. Но это глубокое чувство не может помешать мне счесть её неизбежной; и это убеждение, которое я пытался внушить в Королевском Совете, должно нас побудить принять меры, чтобы иметь возможность сыграть в этих великих событиях роль, которая соответствует Франции. Наши военно-морские силы в Леванте уже значительно возросли: они состояли из шестнадцати кораблей различной величины, и разумные предписания командиру этой эскадры вкупе с личными качествами этого офицера, контр-адмирала Альгана, утвердили честь французского знамени в Леванте солидным образом действий. Наши силы были использованы везде для защиты нашей торговли и торговли всех европейцев. Повсюду мы спасали несчастных, какой бы партии, какой бы вере они ни принадлежали; и воспоминание о роли, которую сыграл французский флот в это ужасное время, будет долго храниться в памяти восточных народов. Но отнюдь не по причине столь слабого вооружения приходилось ограничиваться, если разражалась война. Необходимо было иметь возможность посвятить вооружению флота значительные средства и, следовательно, избавить наше финансовое положение от всякого рода затруднений. Таким образом, мы решились поместить 12 миллионов рент, которые принадлежали казне, и мы применили рекламный метод, пример которого подала нам Англия. Мы обнародовали условия, определили срок, когда предложения будут получены, и заём перейдёт предложившему наибольшую цену. Эта операция имела весь успех, о котором мы могли мечтать. Мы получили удовольствие увидеть предложения, намного превышающие цену, которую мы сами установили, и заём перешёл в руки наиболее уважаемых банкиров столицы. Этот успех придал мне немного уверенности; он свидетельствовал о влиянии, которым мы пользовались; и я льстил себя надеждой, что страх нарушить порядок вещей, который укреплялся в манере настолько доставляющей удовольствие, удержит многих честных людей и помешает им ввериться в руки интриганов. Королевская казна, следовательно, оказалась освобождена от долгов, которые её ещё отягощали; положение прекратило быть угрожающим множеству рент, что интерес тех, кто их приобрёл, заставит их пускать в обращение только понемногу и так, чтобы не понизить курс. Таким образом, он успешно возрастал. Он был выше 90, и ещё поднялся бы без событий, которые имели место. Всё то, что обстоятельства могли заставить нас предпринять, становилось лёгким, и мы имели возможность ожидать с наименьшим беспокойством, что будущее нам готовило. Г-н барон Паскье занялся докладом, в котором исследовал состояние Европы, вероятные шансы и различные стороны, которые Франция могла бы принять по разнообразным предположениям. Этот доклад, необычайно яркий, зачитанный в Королевском Совете, завершался выводом, что, в любом случае, соответствовало интересам Франции и дома Бурбонов доказать, что мы можем без опасений собрать армию, которую недоброжелатели, как внутренние, так и внешние, притворялись, что отрицали; следовательно, корпус из 20-25 тысяч человек будет в начале лета собран в лагере на центральной позиции для оправки в Испанию, Италию и к морю; что к этому времени армия будет увеличена силой почти такой же по количеству, чтобы в случае выхода этого корпуса из Франции в ней всегда оставалось число войск, равное тому, какое у нас есть сегодня. В то же время мы должны вооружить эскадру достаточно сильную, чтобы весь этот армейский корпус мог быть погружён при необходимости. Речь шла в данный момент только о том, чтобы подготовить необходимые средства, дабы быстро сделать это вооружение в Тулоне. Мы не хотели отдавать на обсуждение Палат запрос о новых фондах; мы предпочитали, и имели на то причины, взять под ответственность министерства чрезвычайные расходы, к которым приведут эти вооружения. Они были достаточно оправданы тяжестью обстоятельств и ролью, которую Франция готовилась играть. Король одобрил выводы доклада, и мы их приняли в качестве направления для образа действий. Эти чрезвычайные расходы достигнут примерно двадцати миллионов; и в процветающем состоянии наших финансов это не представляло ни малейшей трудности и не могло причинить самого незначительного препятствия.
Lady Rumina
Сообщение: 223
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 10.05.13 22:26. Заголовок: У меня нет больше ка..
У меня нет больше какой-либо важной меры, о которой необходимо сообщить до созыва избирательных коллегий и назначения президентов, за исключением всё-таки двух постановлений относительно местных расходов в департаментах и коммунах. Уже давно нам жаловались, и не без причин, на централизацию всех дел в Париже, которая служила только увеличению влияния отделов без предоставления какой-либо выгоды. Часто эти жалобы звучали в Палатах; и то, о чём сожалели сильнее всего в законопроекте о департаментской и муниципальной организации, это, хотя представленное, но лишённое возможности быть обсуждённым на последней сессии, положение, по которому расходы ниже определённой суммы могли быть сделаны в населённых пунктах с одобрения префектов, и не прибегая к министру внутренних дел. Следовательно, мы подумали, что извлекая из этого закона то, что можно было сделать постановлением, мы бы сделали полезную вещь, которая была бы приятна и для администраторов, и для подчинённых: действительно, это имело место, и оба постановления, которые были опубликованы, получили тогда всеобщее одобрение.
Позвольте мне задержать наши взгляды на Франции, такой, как она была в промежутке между двумя сессиями. Полагаю, что после революции никогда не было периода, когда она пользовалась наибольшим благосостоянием. Самое совершенное спокойствие царило из конца в конец королевства, и до такой степени, что корреспонденция префектов потеряла всяческий интерес своим однообразием. Умы, очевидно, сильно успокоились, и даже дебаты в Палате, с каким бы оживлением они ни проходили, больше не производили, даже и близко, такого эффекта, как в 1820 году. Должностные лица, как и граждане, начинали верить в неизменность установленного порядка, и каждый занимался значительно больше увеличением собственного состояния, своими промышленными предприятиями, одним словом, своими личными интересами, чем общественными делами и дискуссиями Палат. Хотя несколько частей Франции страдали из-за низких цен на пшеницу вследствие избытка урожаев, между тем, нехватки денег не ощущалось нигде, хотя повсюду выросло огромное количество построек, вплоть до самых маленьких деревень, и не смею сообщить из опасения, что не поверят, ошеломительное количество новых домов, которые несколько крупных городов и в особенности Париж увидели выросшими в своём чреве в течение этого 1821 года. Только общему достатку и значительному увеличению всякого рода потребления надо приписать невероятный подъём, который произошёл у наших фабрик; мы насчитали 25 000 рабочих мест в Лионе, и такой же прогресс имел место во всех промышленных краях. Хотя наши фабриканты нашли рынки сбыта у иностранцев, было совершенно очевидно, что с внутренним потреблением была связана большая часть этого процветания, столь замечательного. Только морская торговля оставалась немного в состоянии застоя; но если она не следовала за общим ростом, по крайней мере, она не лишилась того, что было в прошлые годы, и даже несколько отраслей, особенно морское рыболовство, значительно расширились. Наконец, дабы завершить эту картину, финансы были в процветающем состоянии; крупные судоходные линии собирались вскоре пересечь Францию, куда приток большого количества иностранцев приезжал заплатить огромную дань мягкому климату, многочисленным развлечениям и наслаждениям, которых в ней находится больше, чем в любой стране мира. Такова была ситуация во Франции. Конечно, министерство очень далеко от того, чтобы приписывать себе заслугу этого состояния процветания; оно знает о безграничных ресурсах Франции, об активности и умениях её жителей; оно в курсе, что если предоставить их самим себе, они быстро исправят и то зло, которое стихии смогли им причинить, и то зло, которое им принесли ошибки и заблуждения их правительств. Также министры не требуют славы, что они привели к этому счастливому состоянию дел, но только, что они ему не мешали, и те, кто знает о делах людей иначе, чем по теориям, найдут, что уже достаточная похвала для администрации – это предотвратить зло и не препятствовать добру. Почему нужно, чтобы амбиции нескольких людей, которые вырядились в мантию чувства долга, и слепое нетерпение толпы других ставили снова под вопрос то, что казалось гарантированным, и перекрыть, быть может, навсегда это будущее процветание, которое только открывалось для нашей прекрасной Франции?
Мы хотели начать сессию в добрый час с целью, если это возможно, выйти из этого переходного состояния, неудобство которого поразило все умы. Поэтому с середины сентября мы занялись выбором президентов избирательных коллегий. Верные нашей системе признавать за союзников только правую партию и правый центр, мы не колебались выбрать всех наших президентов из этого направления. Наше исключение коснулось только маленького числа людей из правых, кто голосовал против нас по закону о цензуре, а именно гг. Делало, Бертена де Во, Воблана, Клозеля де Куссерга и Кастельбажака. Некоторые другие, кто желал нам не больше добра, но кого мы надеялись вернуть руководством верным и великодушным, были назначены, как если бы были нашими друзьями. Эта система не имела успеха; но, будучи однажды принятой, ей надо было следовать без отклонений, если хотели ожидать от неё некоторых успехов. Наш список появился и в целом был одобрен. Единственное, Месье нашёл, что было бы политично не делать исключения для персон, которых я назвал, потому что, вероятно, они будут переизбраны, несмотря на нас, и потом они вернутся с ожесточением намного более глубоким и неистовым, что, впрочем, практически не представлялось возможным. Дело в том, что Месье всегда глубоко предпочитал этих господ из ультраправых, и он опасался, чтобы исключение, которое мы им дали, не повредило их переизбранию. В остальном, Месье со мной больше не говорил о внутренних делах, хотя я его видел два раза в неделю. Мы беседовали только о внешней политике, которая предоставляла обширный материал для разговора. Подошло время выборов; и если результат не соответствовал полностью пожеланиям правительства, приведя всё то, что правая партия могла предоставить наиболее свирепого, либеральная партия была, по крайней мере, полностью побеждена, ибо из пятидесяти двух депутатов округов прошли всего лишь четырнадцать, и не только в крупных коллегиях. Но было очевидно, что партия министерства, собственно говоря, потерпела поражение, и что сила осталась почти везде у ультраправых. Из всех тех, кого я перечислил выше, мы добились исключения только Бертена де Во, злопамятность и активная ненависть которого нам была, быть может, более вредна, чем его присутствие в Палате. Клозель де Куссерг оказался избран с помощью самих президентов, которых мы назначили, и которые, признавая его за сумасшедшего, не преминули дать свои голоса тому, кого поддерживало всё духовенство и все богомольцы Рурга.
Палата оказалась почти такой же, какой она была во время прошлой сессии: только двадцать пять-тридцать членов не были переизбраны. Результат этих выборов доказал, что с действующим законом и руководством от лица правительства в том направлении, в каком мы вели, либеральная партия не была более испуганной, но он показал также, что всеобщие перевыборы не приведут к большей умеренности, и что, по всей видимости, только центр был ослаблен. При виде людей, с которыми мы будем иметь дело, мои надежды рухнули, и я начал опасаться не того, что позже произошло (почти невозможно было это предсказать), но трудностей, которые мы с большим трудом будем преодолевать. Чтобы избежать их, насколько это будет возможно, мы решили сократить сессию как можно сильнее и представить, помимо законов о финансах, только законы о прессе и цензуре, о просёлочных дорогах и несколько законов о каналах. Финансовый законопроект должен был быть представлен на следующий день после того, как Палата была создана, и днём позже бюджета. Он был прост, ясен, почти такой же, как последний; надбавка в пять миллионов, предназначенных для флота, была самым выдающимся пунктом. Она была оправдана усилением наших вооружений, поскольку в этом 1821 году вместо 76-ти вооружённых кораблей у нас была сотня всех размеров, вмещавшая свыше 12 000 матросов. Бюджет содержал также полное освобождение от поземельного налога; и к этому была добавлена отмена вычетов из жалования государственных служащих, это было 34 миллиона. Мы могли ещё надеяться, что столь простой план получит одобрение Палаты. Но для этого нужно было, чтобы интриги прекратили оказывать воздействие, и чтобы уничтожение министерства не было решено в секретных комитетах. Именно там решили устроить чистку наиболее полную и в самое ближайшее время. Гг. де Серр и Рой были единственными, кого соглашались оставить на данный момент; все остальные должны быть удалены; но в особенности и раньше всех г-н Паскье, против которого французский язык не предоставляет достаточно слов презрения и отвращения. Все салоны гремели каждый вечер проклятиями против него. Не выговаривали на самом деле ни против его прежнего образа действий, ни против администрации, которой он был обременён, но, тем не менее, брань и тяжкие оскорбления были на него обрушены; и претензия, которую привязали к нему главным образом, заключалась в том, что он из-за своего влияния на меня стал причиной разрыва с гг. де Виллелем и Корбьером. Мы видели выше, насколько этот упрёк был лишён основания. Другие подвергнутые проскрипции министры-изгои не получали столь оглушительного осуждения. Г-н Мунье был тем, кто после г-на Паскье оказался наиболее подвержен ненависти партии, но больше потому, что хотели забрать его место по любой иной причине; и это весьма примечательно, что притворяясь всегда желающими меня сохранить, отделяя меня от моих коллег, они заботились, однако, о том, чтобы уволить людей, с которыми у меня было больше всего связей в министерстве. Г-н Паскье в своём департаменте не делал ничего без меня; все решения были совместно приняты, и принадлежат мне в той же степени, как и ему; и что касается г-на Мунье, знали, что он был моим сотрудником в Аахене, человеком моего выбора и моего доверия, и он не делал и никогда не сделал бы ничего без моего согласия. Следовательно, как же представить себе, что по доброй воле я отделюсь от людей, с которыми я разделил успехи и неудачи, и кто никогда мне не давал ни малейшего повода для жалоб? Было очевидно, что они целились в меня, когда атаковали таким образом моих друзей; и я никогда не мог иначе рассматривать этот образ действий из-за некоторых протестов, объектом которых я точно также мог быть.
Lady Rumina
Сообщение: 224
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Сессия открылась 5 ноября под этими печальными предзнаменованиями. Речь короля была проста, благородна и представила истинную картину и отношений Франции с иностранцами, и внутреннюю ситуацию. Впечатление, которое он произвёл как в Париже и во всём королевстве, так и за его пределами, было очень благоприятным. При этом я всегда исключаю либералов с одной стороны и с другой - роялистов, которые объявили себя нашими врагами. Но ни те, ни другие не могут отрицать истинность фактов, которые были изложены; только король сказал в своей речи, что умы успокоились, они тут же обещали себе предоставить категорическое опровержение королевским словам, доказав, что если это было истиной в отношении Франции в целом, это не соответствовало Палате депутатов, где самая ярая партийность и жестокие страсти вскоре собрались развернуться во всей своей силе. Между тем, депутаты прибывали, но медленно, и прошло несколько дней, прежде чем они собрались в достаточном количестве, чтобы могли приступить к необходимым подготовительным операциям для создания Палаты. Эта задержка уже была большим злом, ибо помимо времени, потерянного для дискуссий и принятия вовремя бюджета, уже прибывшие депутаты, предавшиеся интригам, разжигаемым салонами Парижа, и обманутые ультрароялистской партией, теряли всю свою умеренность, которую могли привести из своих провинций, и впутывались таким образом, что не могли больше вернуться к мудрым идеям. Те, кто прибывали позже, естественно, сближались со своими друзьями, которые, уже ангажированные, вербовали других. Таким путём была сформирована правая партия, мощная и многочисленная, которая, не разделяя всех крайностей членов ультраправых, между тем, была управляема ими и следовала всем их импульсам. По меньшей мере, они были согласны с необходимостью очистить министерство таким способом, как я рассказывал выше; и смутьяны ультраправых ловко представляли другим враждебность, которой они вскоре предадутся, только средством ввести в министерство гг. де Виллеля и Корбьера и исключить тех министров, которые не нравились им всем почти в одинаковой степени. Ничто не было легче, чем поддерживать таким образом толпу правых, состоящую из людей мало просвещенных, чуждых делам и привыкших больше следовать порывам своих сердец, чем размышлениям своих умов. Людям из клики Месье нетрудно было убедить их, что этот принц ожидал от них всего, что могло способствовать укреплению религии и монархии, и ничто, по их мнению, не соответствовало цели в большей степени, чем вынудить герцога де Ришелье, которого наконец-то хотели вывести к свету и совсем без злого умысла, отдалиться от его коллег, которые, вопреки тому, что уже делали два года назад, были тайно преданы Революции и никогда не соглашались откровенно оспаривать свои принципы. Религиозное рвение тоже выступало в поддержку этих аргументов; и когда могут убедить людей слабо просвещённых, что они действуют во имя наибольшей славы Божьей, существует совсем мало действий, в которые их не смогли бы вовлечь. Следовательно, все готовились к упорной борьбе, и первым решением было устранять от всех назначений тех, кто считался сторонником министерства. Невозможно удивиться в достаточной степени, видя, как заранее подготовленный наследник трона сеет этот ужас против тех, кто посвятил себя защите правительства короля; и чтобы объяснить эту странность, нужно всегда видеть в Месье не наследника престола, но лидера партии. Этому несчастному и ложному положению, в которое этот принц поставил себя, мы обязаны всеми трудностями, какие нам приходилось преодолевать, и всеми несчастьями, какие угрожают его семье и Франции.
Следовательно, начали с того, что исключили все наши номинации, и с трудом г-н Раве получил то же количество голосов, что и г-н де Виллель. Четыре секретаря были взяты исключительно из правой партии, и увидели имя Доннадье фигурирующим среди членов комиссии по петициям. Наконец, это обращение, предлагаемое гг. Делало, Вобланом вместе со всеми персонами из ультраправых, за исключением одного, г-на Бонне, который принадлежал к центру. Это обращение, достаточно долго ожидаемое, в конце концов, появилось, и было обсуждено в тайном комитете, следуя традиции. Нас информировали об этом, и хотя сверху донизу оно носило недоброжелательный характер для министерства, единственная фраза показалась нам заслуживающей особого внимания. Признаю свою ошибку и здесь: я не сомневался, что, когда Палате разъяснят смысл, который невозможно не придать этой фразе, она почти единодушно проголосует за сокращение. Следовательно, было решено бороться с этой частью обращения, и объяснить только, что мы видим во вступлении чужеродные вкрапления. Поэтому г-н Паскье атаковал его первым со всей умеренностью. Но когда г-н де ля Бурдонне признал, что намерение составителей было именно таковым, как их упрекали, и что они к этому привязывали тот же самый смысл, что и министры, г-н де Серр, который ему отвечал, вложил в свою речь много жара; и г-н Лене ещё добавил, что, насколько его дружеские чувства могли полагать, эта атака была направлена против меня. Так и было в действительности, о чём свидетельствует речь, которую Доннадье пожелал произнести несколько дней спустя, и которую он напечатал и широко распространял. Нужно, чтобы я сказал несколько слов об этом банальном упрёке, который всегда оказывается в устах тех, кто объявляет себя моими врагами. Это – преданность столь абсолютная императору России, которому я всегда якобы готов принести в жертву Францию и её самые дорогие интересы. Нисколько не отрицаю, что у меня сохранилась привязанность к той стране, где я провёл двадцать пять лет своей жизни, где в несчастные времена я нашёл приют и достойное существование, и к правителю, который постоянно одаривал меня своей добротой и удостоил своей особой благосклонности. Но при каких обстоятельствах я мог бы пожертвовать ему интересами Франции, даже если бы был способен на такую подлость? Были ли мы в состоянии оказывать ему услуги, и нуждался ли он в том, чтобы требовать их с нашей стороны со времени Ста дней и с того момента, как я был призван встать во главе дел? Не ему ли скорее мы были обязаны защитой, чтобы ускользнуть от суровых требований и безграничных претензий других властей? У меня есть карта, свидетельство чести и славы, с которой я не расстаюсь никогда: её мне дал император Александр после подписания договора 20 ноября. Он мне её показывал несколько раз в ходе переговоров, и когда мы расставались, он мне её подарил со словами самыми проникновенными. На этой карте очерчены линией провинции, которые хотели оторвать у Франции: и только поддержка императора Александра смогла это предотвратить. Эта линия включает в себя часть Франш-Конте, весь Эльзас, большую часть Лотарингии и три епископства, Стене, Седан, Мезьер, Живе, всё Эно и французскую Фландрию до моря. Знаем, к чему привели жертвы, которые нам навязали. Когда встал вопрос о сокращении оккупационной армии на 30 000 человек, именно императору Александру мы обязаны этим облегчением; и это снова он, кто предупредил и устранил все трудности, которые касались вывода войск с нашей территории даже до истечения срока окончания первых трёх лет. Всеми послаблениями, какие мы получили для уплаты военной контрибуции и ликвидации внешних долгов, мы обязаны его влиянию. Что мы сделали и могли сделать для него в качестве компенсации за столь большую помощь? Я говорю это открыто, во всеуслышание, смело бросая вызов всем, кто мне противоречит: ничего, абсолютно ничего! Сам император, верный до скрупулёзности пятерному союзу, и опасаясь превыше всего быть обвинённым за предпочтение одной из держав, которые в него входят, отклонил привлекательность всех авансов, которые мы могли ему сделать с тех пор, как стали предоставлены самим себе. Между тем, я должен здесь изложить всю свою мысль; если пятерной союз будет расторгнут, если нужно будет прибегнуть к отдельным союзам и выбирать между Англией и Россией, признаюсь, что я бы не колебался в тот момент, и рекомендовал бы охотнее всего объединиться с Россией. Отделённые друг от друга необъятными пространствами, которые только неистовство одного завоевателя, опьянённого успехом, могло попытаться преодолеть, Франция и Россия никогда не могут иметь причину вредить друг другу; их интересы никогда не противоречат, никакое соперничество не может существовать между ними; процветание одной не может нанести вреда другой, и союза их сил достаточно, чтобы поддерживать мир во всём мире. Можем ли мы сказать столько же об Англии, с которой и соседство, и так много конкурирующих интересов, честолюбивых и коммерческих, в различных частях земного шара, установили на протяжении веков соперничество, которое может быть прекращено только на очень короткий срок и по причинам исключительным и противоестественным? Никогда союз Франции с Англией не сможет быть долговременным и не принесёт никакого плода; союз с Россией, напротив, может быть одинаково полезен для обеих наций, ведь только при этом условии союзы могут быть крепкими. Впрочем, этот вопрос не существует в настоящий момент; и это поддерживает пятерной союз, единственное средство предохранить мир от революционных принципов, на чём следует сосредоточиться сегодня. Любая другая мысль будет химерической или сможет иметь только гибельные последствия. Это отступление меня немного отвлекло от моей темы; я был рад ответить на эти обвинения, столь абсурдные, впрочем, что это почти счастье отвергать упрёки подобного рода.
Lady Rumina
Сообщение: 225
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Вопреки усилиям трёх министров, которых я назвал выше, обращение в таком виде, каким оно было предложено, приняли подавляющим большинством голосов. В этом случае видно, насколько далеко может зайти желание разрушения. Наибольшее согласие установилось между ультраправыми и левыми; ненависть, направленная на министерство, торжествовала в данный момент над всем, что обе партии имели одна против другой; и на основании этого чудовищного альянса мы увидели, что члены левой партии отдавали свои голоса людям из ультраправых, предпочитая их центру, и наоборот. Г-н де Виллель голосовал против фразы обращения, но с крайней неуверенностью, соответствующей его характеру; едва ли могли заметить, что он поднимался, и он там был почти позорен. Он прибыл несколько дней назад, и мы виделись несколько раз со всеми внешними изъявлениями согласия и дружбы. Казалось, он решился не поддаваться и не приближаться к министерству насильственными путями одной партии, но был очень мало расположен высказываться против этой самой партии, с которой всегда вёл себя осторожно в прошлом году и ещё меньше хотел бы бороться в нынешний момент. Мне нравится думать, что г-н де Виллель не принимал прямого участия в интригах, приведших к той развязке, какую мы вскоре увидим; он довольствовался ожиданием, не провоцируя, но и не противясь тому, что было предпринято, чтобы сделать всё произошедшее неизбежным. Г-н Корбьер ещё не прибыл, и появился только за 8 дней до больших событий. За обращение один раз проголосовали, вопрос был в том, получит ли его король, как именно он его получит и какой ответ даст. Всё это потребовало нескольких дней совещаний, что, впрочем, было неплохо, ибо не существовало никаких неудобств в том, что король казался не сильно стремящимся получить подобное обращение. Его Величество выглядел очень раздражённым и ощущал оскорбление, как адресованное ему самому, а не его министрам, потому что оно касалось пункта, который Конституция сохранила для короля без участия Палат - я имею в виду отношения с иностранцами, которыми предположительно занимался он сам. В итоге было решено, что король получит обращение, которое будет доставлено маленькой делегацией, состоящей только из президента и двух секретарей. Три ответа были составлены гг. де Серром, Лене и Паскье. Я взял эти три проекта и, совместно с г-ном Мунье, мы составили тот, который король одобрил. Мне казалось, что он был благородным и достойным, и что бы об этом ни говорили, гораздо менее суровым, чем обращение того заслуживало. Впечатление, которое он произвёл в Париже, было очень хорошим; сама Палата в первый момент казалась взволнованной, и были основания полагать, что многие её члены сожалеют, что оказались настолько сильно уведены на этот ложный путь, и вернутся к своему ходу. К несчастью, эта надежда не продлилась долго: вскоре мы узнали, что интрига вспыхнула с новой силой, вербовка была возобновлена, и что изгнание запрещённых министров всегда было боевым кличем партии очень многочисленной. Заседание в субботу предоставило в речи г-на Делало пример свирепости ещё невиданной в анналах наших совещательных ассамблей. Раздражение было доведено до такой точки, что присутствие г-на Паскье в Палате депутатов, вероятно, привело бы к нападению. Каким бы расположенным я ни был выдерживать мерзости экстремистов и ждать, чтобы принять окончательное решение, если нам откажут либо в цензуре, либо в двенадцати представителях, которых мы будем обязаны вызвать, однако, когда оскорбления не падали на меня, и, следовательно, моё положение было менее невыносимо, чем у моих коллег, я находился в намного худшем положении, чтобы защищать свою точку зрения; она держалась только на преимуществе, которое я видел для нас в том, чтобы занимать ту же позицию, на которой мы остановились, при отказе от закона и не при оскорблениях; ибо у меня больше не было надежды, что мои коллеги приведут обратно большинство и присоединят к нам достаточное количество членов правой партии, чтобы продвинуть законы, которые мы собирались предложить. Мнение Месье было мне известно; усилия его партии были публичными, и, хотя он уверял, что не поддерживает никакую партию, никто ему не верил и не мог верить. Гг. Паскье и Симеон несколько раз предлагали мне свой уход от дел; но я бы потерял всякое уважение в своих собственных глазах и уважение всех честных людей, не охваченных страстями, если бы я на это согласился. Между тем, следовало принять решение; каждый день усугублял зло, и альтернатива сводилась, по моему мнению, к тому, чтобы разогнать Палату или посоветовать королю изменить министерство. Третье мнение было предложено самим г-ном Паскье и понравилось многим людям, которые верили, что найдут в этом средство для выхода из затруднительного положения. Обсуждая тяжёлое неудобство, которое имелось для королевской власти видеть, как Палата депутатов ниспровергает министра, они полагали, что нужно сначала её распустить, потом повторно составить Министерство в направлении, желаемом этой самой Палатой, и приступить тогда к новым выборам. Это решение мне казалось имеющим неудобства двух других: оно шокирует роялистов, которые подвергались опасности в шансах на новых выборах; оно не успокоит меня насчёт опасностей правительственного состава, который насильно увлечёт меня на путь, каким я не желаю следовать. Я не задержался, стало быть, на этой идее, которая только отсрочивала мою жертву; роспуск заслуживал более серьёзного внимания. Если бы было хоть немного надежды получить Палату, собранную из людей более разумных, чем эти, не существовало бы причин для сомнений; но не имея ни возможности, ни желания опереться на левый центр, какие основания у нас были надеяться на лучший состав новой Палаты депутатов? Раздражение, которое произведёт роспуск, не могло не повлиять на новые выборы; могли ли существовать сомнения в результатах, которые мы получим? Эта новая Палата будет похожа на старую, или даже мы бы увидели прибывшими туда людей ещё более буйных, ещё сильнее раздражённых роспуском. Представим себе ярость Месье, разделение королевской семьи и сцены, которые должны за этим последовать. Больше не нейтралитета Месье следовало опасаться; но, при всей его враждебности, какую роль он будет играть в этом предположении, особенно учитывая, что возраст короля, его болезни и потребность в физическом и душевном покое, которая ощущалась у него с каждым днём всё больше, мешали думать об энергичных мерах, к которым первое окончательное решение о роспуске Палаты неизбежно должно привести? Я счёл своим долгом изложить королю положение дел. Я представил ему различные решения, какие существовали для принятия, и детализировал ему их недостатки и преимущества. Решение о роспуске, казалось, вызвало его отторжение, тогда как полное обновление министерства его, видимо, устраивало. Далёкий от того, чтобы сделать малейшее усилие, чтобы меня задержать, он мне доказал с безукоризненным знанием представительной формы правления и многократно ссылаясь на Англию, что в ситуации, в которой министерство находилось с Палатой, нужно, чтобы оно ушло всё целиком. Он не допускает возможности того, чтобы я мог остаться, отделившись от своих коллег, даже пожертвовав некоторыми: подобный образ действий казался ему таким, каким он и был в действительности, то есть очень мало достойным. Признаю, тем не менее, что лёгкость, с которой он покидал своих слуг, чтобы взять новых, поразила меня и укрепила в решении о моём уходе. Я заметил, что далёкого расстояния от дел, на котором король всегда держал Месье, больше не существовало, и вскоре у меня было этому абсолютно решающее доказательство. Этому первому разговору с королём предшествовал короткий разговор с Месье в воскресенье 23 декабря. Он говорил мне о тяжести обстоятельств, о необходимости принимать решение; и поскольку время нам не позволяло продолжить эти переговоры, я попросил у него позволения возобновить их как можно раньше. Это второе совещание состоялось во вторник утром, и было довольно долгим; Месье рассматривал состояние дел в качестве человека, который к ним готовился, и где все идеи не являлись его собственными. Он резюмировал различные решения, которые следовало принять, и преимущественно остановился, как на разумном, на соглашении, по которому, сохраняя из прежнего министерства гг. де Серра и Роя, я всё улаживал заменой исключённых членов на гг. де Виллеля и Корбьера. При такой цене Месье обещал мне свою поддержку и всё своё влияние. Всё это сопровождалось торжественными изъявлениями привязанности и желанием меня сохранить, которое, я верю, было искренним в тот момент. Я мог ответить только тем же, о чём уже говорил много раз, но по случаю новых предложений поддержки и сотрудничества, для меня невозможно было не напомнить Месье, причём с большой силой, что меньше чем два года назад я получил от него обещания, все столь же торжественные, и при обстоятельствах, которые должны были способствовать тому, чтобы сделать их ещё более священными; что сегодняшний разговор достаточно доказывал, какая у них была судьба, и что, рискуя ему не понравиться, мой долг сказать ему, что я не могу придавать больше веса его нынешним обещаниям, чем тем, которые были сделаны два года назад, что для меня было невозможно уступить подобным настоятельным просьбам; что, к тому же, король принимает не больше, чем я, что я могу согласиться пожертвовать своими коллегами и, таким образом, признать публично, что оскорбления и клевета, которым они подвергались, не были безосновательными. Разговор продолжался достаточно долго, и мы расстались, оставшись каждый на тех же позициях и с теми же чувствами – то, что было практически всегда на наших частых совещаниях. На следующий день у меня был ещё с королём разговор, где я ему сказал о необходимости сформировать новую администрацию, в которой мне казалось невозможным, чтобы я принял участие; король с этим согласился и воспользовался даже таким выражением: «Что я бы запятнал себя, действуя иначе». Он добавил тогда, что знал, что Месье желал с ним поговорить, и собирался послать его искать, чтобы договориться обо всём с ним. Вспомним разговор в июле, о котором я рассказывал выше, и можем судить об изменениях, которые должны были произойти в положении короля по отношению к его брату. Это сближение столь экстраординарное, когда мы знали уклонение короля от всего того, что казалось дележом его власти, лёгкость, с которой он отказывался от собственного министерства, то есть от системы, которой следовал уже шесть лет, в то время как ещё в Сен-Клу мне казалось, что он дорожит ею как делом с установившейся репутацией, которой оно пользовалось в Европе – всё это мне доказало, что умственное, как и физическое состояние короля подверглось заметному ухудшению. Отныне следовало готовиться к тому, что настоящая власть переходит в руки Месье, и я в этом больше не сомневался, когда король сказал мне, что видел Месье, у них было долгое совещание, которым он остался очень доволен, что Месье должен был увидеть гг. де Виллеля и Корбьера, и ему их прислали после этого. Он меня попросил указать им несколько имён, и я назвал герцога де Блакаса для руководства Советом и министерством иностранных дел, г-на Пасторе для печатей, маршала герцога де Беллюна для войны, маршала де Клермон-Тоннерра для морского министерства и графа де Монморанси для дома короля. Король наотрез отказался менять министра дома, который, в сущности, не должен считаться частью кабинета, поскольку не несёт никакой ответственности. Гг. де Виллель и Корбьер не приняли ни герцога де Блакаса, ни г-на Пасторе, взяли графа де Монморанси для иностранных дел, и заменили маркиза Пасторе г-ном Пейронне для печатей. С этой минуты король был занят только тем, что торопил момент нашей замены; он говорил об этом всем нашим коллегам с крайним нетерпением, и если бы было позволено шутить над столь серьёзным делом, я бы сказал, что было нечто смехотворное вызывать меня дважды к королю и к Месье, чтобы ускорить и подготовить приказ, который назначал наших преемников, имён которых я ещё не знал. Но Боже упаси, чтобы я осмелился позволить себе насмешку в столь серьёзных обстоятельствах, которые представляются в моём разуме окрашенными в столь тёмные тона. Это печально, глубоко удручающе видеть, что интрига берёт верх таким способом, и готовит Франции опасности, которых, как мы могли верить, она счастливо избежит. Я недостаточно эгоистичен, чтобы радоваться независимости, которая, по правде говоря, всегда мною нежно любима, но которую в нынешних обстоятельствах я крайне печален возвратить обратно. Король мне ещё сказал, что гг. де Виллель и Корбьер желали, чтобы гг. де Серр и Рой могли остаться и стать частью нового министерства. Я стремился к этому с тем же усердием, как если бы я сам ещё должен был оставаться главой, но бесполезно; они захотели последовать за моей судьбой, и признаю, что, честно сделав всё то, что было в моей власти, чтобы их уговорить, я не могу порицать их за принятое ими решение. В четверг у меня в доме был ещё большой ужин, и много людей пришло на вечеринку. Довольно большое количество членов правой партии подошло ко мне засвидетельствовать о своих сожалениях, так как о нашей отставке было уже известно, но страсть ослепляла их настолько, что они искушали меня, делая серьёзные упрёки, не уступать тотчас же, ибо желали сохранить меня без моих коллег. Им казалось очень простым, чтобы я подчинялся всем их капризам, это было нечто вроде долга в их глазах, и я становился почти виновным, уклоняясь от этого. Невозможно представить, до какой степени страсти способны сбивать с пути лучшие умы. Я простился с королём без того, чтобы он мне высказал много сожалений – не то, чтобы я полагал, что он испытывает ко мне некоторую привязанность, но нетерпение выйти из затруднений момента поглощало все его другие мысли. Месье выказал немного больше милости, но радость наконец-то достичь цели, к которой он стремился уже так долго, прорывалась сквозь все его слова и абсолютно господствовала. Как француз, как верный слуга дома Бурбонов, я искренне желаю, чтобы эта радость была длительной, и чтобы пробуждение, которое последует за этой прекрасной мечтой, не стало очень горьким. Смогли бы мои печальные предчувствия не реализоваться, и Провидение устранило бы от Франции и королевского дома опасности, которые могут навлечь на неё ошибки и непредусмотрительность тех, кто превозносит себя как её самых усердных защитников!»
Отправлено: 11.05.13 12:08. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо за труд.
Как мудр Дюк, как просто и доходчиво излагает свои мысли. К тому же он дружественно настроен к России, что было такой редкостью. Остаётся только пожалеть, что такой человек был вынужден уйти в отставку. Воистину, «пророков нет в отечестве своём».
Lady Rumina
Сообщение: 226
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 11.05.13 20:45. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось! Полностью согласна с Вами! Увы, времена были ужасные... И у нас так мало известно об этом подробностей!
Теперь размышляю, за какой перевод взяться следующим. Есть вариант насчёт "французских глав" из Варескьеля - это фактически половина огромного тома, но если потихоньку... И есть вариант переводить то, что сам Дюк писал о себе - "Дневник моего путешествия в Германию" про Вену и про штурм Измаила. Пока в раздумьях
Отправлено: 11.05.13 21:27. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
И есть вариант переводить то, что сам Дюк писал о себе
Конечно, решать будете только Вы - но мне кажется очень интересным повествование самого Дюка. Я за второй вариант.
Lady Rumina
Сообщение: 228
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 11.05.13 21:51. Заголовок: Amie du cardinal , у..
Amie du cardinal , у нас с Вами мысли сошлись! Тоже больше склоняюсь ко второму варианту - хотя очень жалею, что на русском так мало информации об эпохе Реставрации и об отношениях, которые связывали очень известных людей того времени. Этим тоже однажды надо будет заняться
МАКСимка
Сообщение: 10979
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 11.05.13 23:19. Заголовок: Lady Rumina, огромно..
Lady Rumina, огромное спасибо за ваш колоссальный труд! Браво.
Lady Rumina пишет:
цитата:
И есть вариант переводить то, что сам Дюк писал о себе - "Дневник моего путешествия в Германию" про Вену и про штурм Измаила.
Это было бы очень интересно! Я тоже за второй вариант.
Lady Rumina
Сообщение: 229
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
МАКСимка , спасибо большое! Очень приятно, что понравилось! Как здорово, что у нас мысли сходятся!
Lady Rumina
Сообщение: 230
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 15.05.13 23:20. Заголовок: Поскольку в компании..
Поскольку в компании этих месье я провела немало часов во время своего перевода - мне захотелось увидеть лица этих людей, которые предпочли вместе уйти от власти, но не предать друг друга. Вот что о них пишет в своих мемуарах мадам де Буань: "Среди всех администраций моего времени это была, несомненно, самая сильная, самая искусная и самая сплочённая. Вот почему она заложила менее чем за два года фундамент достаточно крепкий, чтобы Реставрация могла безнаказанно предаваться безумствам, накапливавшимся в течение восьми последующих лет. На девятый дошли до предела, и строй рухнул... Последующими событиями было доказано, что эта форма правления полностью удовлетворяла пожеланиям и потребностям подавляющего большинства страны. Это второе министерство Ришелье было тем, что до революции 1830 года называли золотой серединой..."
Второе министерство герцога де Ришелье: Военный министр - маркиз де Лятур-Мобур Министр финансов - граф Рой Министр без портфеля, бывший министр внутренних дел при первом министерстве Ришелье - виконт де Лене Министр внутренних дел - граф Симеон Министр юстиции - граф де Серр Министр иностранных дел - барон Паскье Министр военно-морского флота и колоний - барон Порталь
Портрета барона Мунье в интернете нет, к сожалению - а он был весьма интересным человеком! Ушедшие министры без портфеля - граф де Виллель и граф де Корбьер:
Lady Rumina
Сообщение: 234
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 23.05.13 14:22. Заголовок: Можно прямо сюда дат..
Можно прямо сюда дать ссылку. Спасибо, очень интересно.
Lady Rumina
Сообщение: 240
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 26.05.13 20:31. Заголовок: Мне бы очень хотелос..
Мне бы очень хотелось обсудить один момент. Честно говоря, поначалу я думала к своему переводу автобиографии герцога де Ришелье добавить собственные комментарии, поскольку герцог о многих вещах не рассказывает - и прежде всего о тех, которые могут ему польстить. Яркий пример "дикой скромности Ришелье", по выражению Деказа. Потом я отказалась от этой мысли в пользу живого течения рассказа, словно общаешься с живым собеседником. Однако, без этих дополнений общая картина событий всё же оказывается далеко неполной, и выпадают многие важные вещи. Вот, например, как на самом деле происходил эпизод, когда д'Артуа давал Ришелье слово чести, что поддержит его во всём. Мой перевод из 3 тома Мемуаров мадам де Буань:
"Герцог де Ришелье должен был уехать в Лондон в тот самый час, когда умирал герцог де Берри; его путешествие было отложено. Король предложил ему заменить г-на Деказа: он отказался. Месье послал за ним, он умолял его согласиться; герцог де Ришелье снова отказался, и более категорично по отношению к Принцу. Наконец, под воздействием самых сильных уговоров, герцог ответил Месье, что его самое сильное возражение связано с невозможностью управления из-за больного короля, жизнь которого всегда казалась готовой ускользнуть, при этом имея настроенным против себя наследника короны и всех его близких друзей.
«Если бы я согласился, Месье, спустя год Вы бы уже были во главе оппозиции против моей администрации».
Месье дал своё слово чести поддерживать меры герцога де Ришелье всеми своими средствами. Герцог всё ещё сопротивлялся. В конце концов, Месье умолял его на коленях (и когда я говорю на коленях, я имею в виду - стоя на двух коленях на полу), во имя своего горя, прийти на помощь его семье и защитить то, что от неё осталось, от ножей убийц.
Г-н де Ришелье, растроганный, смущённый, всё ещё сопротивлялся. Месье продолжил:
«Послушайте, Ришелье; это соглашение между дворянином и дворянином. Если я найду какой-то повод для критики в том, что вы сделаете, я обещаю объясниться с Вами откровенно наедине, но поддерживать преданно и открыто действия Вашего министерства. Я клянусь в этом окровавленным телом моего сына; я даю Вам своё слово чести, слово дворянина».
Г-н де Ришелье, побеждённый и глубоко тронутый, почтительно склонился к руке, протянутой ему, говоря: «Я согласен, Монсеньор».
Три месяца спустя Месье был во главе всех оппозиций и в глубине всех интриг; но, быть может, в тот момент он был искренним".
Вот скажите, как "убитый горем отец" может так легко разбрасываться такими клятвами? Откровенно скажу, меня глубоко шокирует, как д'Артуа мог так манипулировать гибелью собственного сына. Ему было невозможно не поверить в этой ситуации - но как вообще можно верить человеку без совести, без принципов, без сердца, зато подлому?
Отправлено: 26.05.13 22:35. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
ри месяца спустя Месье был во главе всех оппозиций и в глубине всех интриг
Да, редкое вероломство и двуличие. Поверь такому...
Lady Rumina
Сообщение: 241
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 27.05.13 00:35. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень рада, что Вы со мной солидарны Д'Артуа - это человек, который глубоко меня шокирует :((( Если даже окровавленное тело сына для него не свято, слово будущего короля Франции - вообще пустой звук... Ультрароялисты ненавидели Ришелье за то, что он остановил их "белый террор" (затормозил его буквально собой и своим именем) и распустил их "бесподобную палату" - этой умеренности ему не могли простить. Но как можно было выгонять талантливых министров, доказавших свои таланты, и забивать министерство бездарными марионетками, лично преданными д'Артуа? И отказываться от реального будущего без потрясений, которое открывалось для Франции, передавая дела в руки менее способных людей? Видимо, д'Артуа считал, что он сам такой великий король и со всем справится. Настолько нетрезвая самооценка. Если бы Людовик XIII был бы такого же о себе высокого мнения, как д'Артуа, и также выгнал бы кардинала Ришелье по причине "не нравится" и сделал бы министром кого-нибудь из своих любимцев - история Франции явно развернулась бы в другом направлении, и далеко не лучшем :(((
Lady Rumina
Сообщение: 243
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 30.05.13 23:09. Заголовок: Благодаря МАКСимке и..
Благодаря МАКСимке и оставленной им ссылке в теме про двух кардиналов я нашла совершенно дивную статью из журнала об английском искусстве, посвящённую сэру Томасу Лоуренсу и его портрету герцога де Ришелье. Там рассматривается история создания портрета, где политические интриги тесно переплетаются с искусством, глубокая приверженность сестры герцога маркизы де Монкальм, которая заказала множество гравюр и популяризировала изображение своего великого брата. Там же немного рассказывается о ненависти и лицемерии Шатобриана (целиком история его борьбы против Дюка не сможет войти ни в один биографический фильм о Шатобриане, поскольку полностью уничтожит остатки его романтического имиджа - это был человек очень тщеславный, надменный, подлый, полный ненависти и крайне реакционно мыслящий). Особенно мне понравилась цитата из письма Шатобриана, что если Ришелье - их единственный якорь перед лицом проблем, то Шатобриан сочтёт за лучшее потерпеть кораблекрушение. Собственно, именно это и произошло - но подобный выбор для страны, ей-Богу, странен. Кстати, выяснилось ещё, что существует некий портрет герцога де Ришелье работы Эрсана (Louis Hersent), но его нигде невозможно в интернете найти, хотя о нём пишут даже во французской Википедии В общем, прекрасная искусствоведческая статья: Sir Thomas Lawrence and France: The portrait of the duc de Richelieu Чтобы её прочесть онлайн - нужно зарегистрироваться и положить её на полку. Конечно, я её скопировала, но не уверена, что правила того ресурса позволяют её выложить целиком на форуме (а жаль, потому что, на мой взгляд, ценная информация должна быть широко распространённой). Поэтому целиком я её выложу у себя в ЖЖ под замком для друзей, а здесь - первая страница:
МАКСимка
Сообщение: 11091
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 31.05.13 00:05. Заголовок: Lady Rumina, очень х..
Оффтоп: Lady Rumina, очень хороший ресурс, да. Есть много редких статей, которые больше мне нигде не попадались.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Конечно, я её скопировала
Вы принт скринами? Или там есть какой-то другой способ копировать?
Lady Rumina
Сообщение: 244
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 31.05.13 00:12. Заголовок: МАКСимка , я нажимал..
Оффтоп: МАКСимка , я нажимала "Открыть изображение", страница открывалась как фотография, после чего я её сохраняла в "Моих рисунках" :)
Отправлено: 31.05.13 00:16. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
некий портрет герцога де Ришелье работы Эрсана
Вот бы взглянуть на него. Я поискала, но тоже ничего не нашла.
Lady Rumina
Сообщение: 246
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 01.06.13 14:55. Заголовок: Amie du cardinal , я..
Amie du cardinal , я тоже всё время ищу, но почему-то нет А ведь тогдашним критикам портрет Эрсана больше нравился, чем портрет Лоуренса - но мадам де Монкальм его, видимо, не любила и поэтому не распространяла...
Lady Rumina
Сообщение: 247
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 01.06.13 21:18. Заголовок: Некоторые парижские ..
Некоторые парижские адреса, связанные с Дюком де Ришелье. Он родился в доме маршала де Ришелье l'hôtel d'Antin, который в те времена находился на rue Neuve-Saint-Augustin, а ныне это - Вoulevard des Italiens, 33. В этом доме он рос, женился на Александрин-Розали, и на лестнице этого дома он впервые увидел свою повзрослевшую супругу. В 1932 году этот особняк был демонтирован, чтобы построить здание офиса, но от него остался pavillon de Hanovrе, который перенесли в парк de Sceaux и возвели там заново. Вид павильона де Ганновер в XVIII веке:
Между 1800-1850 гг:
Вид в начале ХХ века:
Вот отстроенные заново руины павильона в парке, современный вид:
Крестили новорождённого графа де Шинона 25 сентября 1766 года в приходе Saint-Roch (имеется свидетельство, так что родиться Дюк в Бордо никак не мог), и похоже, что церковь сохранилась без кардинальных изменений. Небольшое уточнение: мне так подумалось, что такого маленького ребёнка вряд ли сразу повезли на столь большое расстрояние - вероятнее всего, его крестили в часовне отеля д'Антен (где и женили 15 лет спустя), а священник был вызван из прихода Св. Роха:
А вот l'ancien hôtel du Duc de Richelieu – снимок начала ХХ века:
Одновременно Министерство иностранных дел. Именно сюда Дюк однажды явился без официоза и без помпезности просто пешком в сопровождении одного слуги, и консьерж отказался его впустить, не признав в нём нового премьер-министра Франции. Поскольку в период своего первого министерства герцог совмещал две должности – Президента Совета и министра иностранных дел - жить ему до первой отставки полагалось именно здесь. На третьем этаже расположился комендант Парижа, генерал, небезызвестный граф Виктор-Леон де Рошешуар, занимавшийся хозяйственной частью дома герцога как в Одессе, так и в Париже. Это дом с богатой историей. В частности, в нём долгое время жил предыдущий министр иностранных дел – Талейран, и именно здесь состоялась его самая первая встреча с генералом Бонапартом во времена Директории. Особняк называется hôtel de Galliffet, в то время он имел вход через сад со стороны Рю дю Бак, который спустя пару десятилетий был уничтожен. Нынешний адрес особняка – рю де Гренелль, дом 73. Также у него есть выход на рю де Варенн, 50 - неподалёку от Музея Родена и Дома Инвалидов. Позже этот дом стал Итальянским посольством, сейчас в нём находится Институт Итальянской культуры (l'Institut culturel italien). Судя по программе концертов, внутри особняка есть Зал Ришелье. Современный вид особняка вот такой:
А соседний дом по rue de Grenelle, 75, принадлежал герцогине де Ришелье.
Lady Rumina
Сообщение: 248
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 07.06.13 14:40. Заголовок: Вот какой портрет не..
Вот какой портрет неожиданно обнаружился на стене Ришельевского лицея. Он явно новый, однако, снимка в инете нет, поэтому пришлось делать скрин прямо с клипа:
А теперь немного об одесских адресах герцога де Ришелье. Давно хотелось мне поговорить про Дюковский сад, нынешний Дюковский парк (бывшую дачу генерал-губернатора Новороссии), но не могу я вывешивать виды этой нынешней помойки - это выше моих сил. Но кадр дома, который, как вроде утверждают, был домом Дюка, всё-таки вывешу - фото моё, сделано в конце марта 2011 года, с тех пор вроде там ничего не изменилось:
Как можно увидеть по фотогалереям из Гурзуфа, его тамошний дом и сад сохранились несравнимо лучше. Когда я стояла перед этим домом, где нет никакой таблички (а по идее, неплохо бы сделать там музей, ибо у этого великого человека нет ни одного музея его имени, хотя его дома вроде как сохранились), мне казалось, что это один из павильонов, построенных в парке в советское время - тут находился Дворец культуры. Честно говоря, я думала, что дачу Дюка давно уничтожили, несмотря на то, что в своей дарственной городу Стемпковский чётко обозначил, чтобы на территории парка домик герцога был сохранён в неприкосновенности и содержался в исправности. Но город явно не выполнил волю дарителя. А во времена герцога де Ришелье его "маленький уголок Версаля" выглядел вот так:
Если это - тот самый дом, то его явно перестроили. И вообще, судя по гравюре, в Одессе у герцога было примерно то же, что и в Гурзуфе. А вот так выглядело начало Ришельевской улицы ещё в те времена, когда она не была Ришельевской - домик губернатора справа на фоне дворцов :D
Можете представить, как я смеялась, когда читала Жюльетту Бенцони, у которой герцог привёз Марианну в свой новый одесский дворец, где музыканты играли Вивальди. В который из дворцов - в тот или в этот? :D Одесса времён Ришелье - ещё нет Потёмкинской лестницы:
Ришельевский лицей в том здании, где он был изначально - 1820-е гг:
Современный Ришельевский лицей:
Вот такой была Одесса после освобождения от фашистов:
А вот здесь можно скачать статью И.А. Стемпковского, адьютанта герцога, учёного и будущего градоначальника Керчи, написанную им после смерти его покровителя - "О трудах дюка Ришелье по части управления в полуденной России", 1822 год. http://informserv.ru/svalka/27810-o-trudah-dyuka-rishel-e-po-chas.html
Отправлено: 07.06.13 22:45. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Вот какой портрет неожиданно обнаружился на стене Ришельевского лицея.
Честно говоря, портретист талантом явно не блещет. Какое-то застывшее лицо, выпученные глаза, баранья причёска, оранжевая кожа. Нет, это не Дюк, чтобы там художник не пытался изобразить, ни глубины, ни тонкости, лубочный генерал.
Отправлено: 07.06.13 23:33. Заголовок: В официальном пись..
В официальном письме к графу Гурьеву Ланжерон говорил: «Новая Россия, особенно город Одесса, только возвеличен Монаршими щедротами, распространенный, украшенный и обогащенный, конечно, с умилением произносит имя своего благотворителя, имя дюка Де-Ришелье, лучшими годами жизни своей пожертвовавшего для благоденствия страны этой, и воспоминание о нем в краю, им облагодетельствованном, конечно, не ограничится пределом временного его на земле существования. Сердца признательные и начальство внимательное к твердой основе, на которой поставил он Одессу своим отеческим управлением, дадут неоспоримо священный обет соорудить дюку Де-Ришелье памятник, достойный этого редкого друга человечества».
Сообщение: 249
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 08.06.13 13:27. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Честно говоря, портретист талантом явно не блещет. Какое-то застывшее лицо, выпученные глаза, баранья причёска, оранжевая кожа. Нет, это не Дюк, чтобы там художник не пытался изобразить, ни глубины, ни тонкости, лубочный генерал.
Amie du cardinal , да, к качеству изображения есть вопросы Но в то же время узнаваемо, с какой гравюры его пытались написать, а оранжевая кожа явно получилась при попытке передать смуглость, о которой всегда говорят во всех описаниях, но не особо изображают на портретах.
Прочла один любопытный абзац о том, что во времена Реставрации был очень сильный разрыв между привилегированным классом и простым народом. "В 1814 году "вульгарный класс", по пренебрежительному выражению мадам де Ремюза, был не в счёт. В 1820 году мадам де Дюраc, личность из общества Сен-Жерменского предместья (такого просвещённого!), с изумлением слушала герцога де Ришелье, тогдашнего Президента Совета министров, говорящего о "счастье народа", словно это дело было совершенно необычное". (Э. де Варескьель, Б. Ивер "История Реставрации"). Вот настолько Ришелье, умевший слушать людей самого разного класса и учитывавший их желания, не вписывался из-за этого в свой собственный класс - а ведь он так любил культурное общество...
Lady Rumina
Сообщение: 259
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 07.07.13 00:12. Заголовок: На ютубе теперь дост..
На ютубе теперь доступен целиком тот французский фильм "Сказочная судьба Дезире Клари" (1942) режиссёра Саша Гитри, где есть эпизод с герцогом де Ришелье. Кстати, полное название фильма "Амели" - "Сказочная судьба Амели Пулен" - это аллюзия на этот фильм. Дюку принадлежит буквально несколько секунд, нужно ставить клип на 1 час 35 минут, его эпизод сразу после нескольких секунд Шатобриана, где Шатобриан целует руку Дезире Клари. Сопровождающий текст там такой: "Mais elle lassa le monde. Finit par ennuyer le duc de Richelieu qui lui rendit ses lettres". - "Но она утомила всех. Кончилось тем, что она досаждала герцогу де Ришельё, который вернул ей её письма".
Сообщение: 261
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.07.13 00:19. Заголовок: Дюк Ришелье - о женщ..
Дюк Ришелье - о женщинах.
А вот любопытный взгляд на ситуацию от Барраса, изложенный в 4 томе его Мемуаров. Единственная встреча бывшего главы Директории с бывшим двукратным премьер-министром Франции имела место в марте 1822 года, а в мае того же года герцог умер. Вот фрагмент, касающийся шведской королевской четы, естественно подводящий к вопросу о женщинах:
Перевод Елены Захаровой/Lady Rumina
Г-н де Ришелье признал, что тема Бонапарта может быть очень обширной и потребовать нескольких дней задержки; он думал о возможности перейти к теме менее запутанной и более лёгкой для обсуждения, чем Бонапарт: это принц Швеции, в данный момент ставший королём, и тоже бывший солдат королевского флота, достигший несказанной радости возложить корону на свою голову.
- Вы не могли… - сказал мне г-н де Ришелье. - … не знать лично этого субъекта, который возвысился в настоящий момент в атмосфере столь серьёзной, когда все его собратья по продвижению уже рухнули.
- Надо признать, что до нынешнего времени… - отвечал ему я. – … это - канатоходец, который лучше всего танцует на верёвке. - Когда верёвка обрывалась… - сказал мне г-н де Ришелье. - … в первые времена Революции те неловкие, кто падали, рисковали оказаться хорошо подвешенными. Ныне, при наших смягчившихся нравах, все свободны, чтобы падать. Есть ещё время для г-на Бернадотта, как бы осторожен он ни был, ибо до сих пор он – глава ловкачей и проныр нашего времени. Что есть этот Бернадотт? Г-н де Баррас, что Вы об этом думаете? Расскажите мне об этом, прошу Вас. Или, скорее, чем он был? Ибо в нынешних обстоятельствах нетрудно полагать, что он немного роялист. Был ли он им тогда, когда служил Директории?
Я ответил г-ну де Ришелье:
- Бернадотт был ничем и одновременно всем: это человек, который всегда принадлежал обстоятельствам, и который великолепно извлекал из этого свою выгоду.
- Я это подозревал, - прибавил г-н де Ришелье. – После того, как узнал, уже очень давно, о его интригах с императором Александром и в то же время с Англией. Но это затронуло меня лично, г-н де Баррас, мы можем говорить, как мужчины, и без церемоний - я осмелюсь даже утверждать, что в этом нет ничего, чтобы этим хвалиться. Со мной случилось нечто довольно странное: это настоящее преследование, представленное под именем нежного чувства, от госпожи Бернадотт, которая ныне зовётся именем королевы Швеции. С утра до вечера эта маленькая или значительная дама в течение уже нескольких лет не даёт мне ни минуты покоя: она оказывает мне честь упорно следовать за мной по пятам; она проникает в каждый дом, куда я иду, и компрометирует себя в самой отталкивающей манере как со слугами, так и с хозяевами, и т.д. Никогда женщины, г-н де Баррас, меня много не занимали: они обычно мало занимаются нами, когда мы не занимаемся ими; к тому же, я ничего не сделал, что могло бы дать повод подобному преследованию со стороны интересной дочери торговца мылом из Марселя, нынешней королевы Швеции. Если любовь всегда имела так мало влияния на меня с моей ранней юности, это не то, что начнётся сейчас, даже допуская с моей стороны сочувствие или жалость к королеве Швеции. Но мне кажется, что в её ухаживаниях, которые я не побоюсь назвать ожесточённым преследованием, есть нечто, что не может создать иллюзию чувства. Способ, которым она устроила некоторых своих прислужников в моих прихожих и вплоть до моих конюшен - в этом нет ничего естественного, если только это не потребность находиться в курсе всего, что со мной происходит, и всего, что я могу сделать, о чём она не может не узнавать из-за моего положения в политике Европы. Я отверг так много любезностей маленькой королевы Дезире Марсельской, что не могу поверить, что она не была бы усталой и униженной, если бы речь шла только о ней самой. Но после всего того, что вернулось ко мне с разных сторон, мне кажется несомненным, что её настойчивая любовь ко мне – только предлог и прикрытие для полицейской миссии, очень значительной, которую она выполняет возле меня в интересах и по точным указаниям своего августейшего мужа. Бернадотт, судя по тому, что Вы мне подтвердили, человек очень хитрый, для которого все средства хороши. Он думает, что в хозяйстве всё сгодится, и нужно заставлять действовать женщин, даже свою собственную жену, когда она это может, служить политическим интересам. Г-жа Бернадотт, желающая, однако, разыгрывать экзальтированное чувство, которое она мне выказывает, является, без сомнения, честной и отважной женщиной, очень привязанной к своему мужу: Его Величество пожелал дать ей отдых от своей супружеской любви, возложив на неё ответственное поручение. Она – маленький агент шведской полиции, которого её августейший муж откомандировал ко мне. Так он поступал и во Франции под имперским правительством, когда чудесно использовал собственную жёнушку для своих личных интриг - тогда как Бонапарты, со своей стороны, считали, что г-жа Бернадотт была орудием их семьи. Или она с тех пор обманула интересы обеих сторон одновременно, или только своего мужа – в результате чего, как простой агент, г-жа Бернадотт уже продемонстрировала довольно большую ловкость. Что же будет, если судить о ней, исходя из характера двойного агента, которому она, похоже, соответствует в нынешнее время? Она не является ни абсолютно незначительной, ни совершенно вульгарной личностью, как могло бы показаться, эта женушка Бернадотта. В особенности она заслужила своими действиями доверие своего супруга, и он знает о том, кто может оказывать ему услуги.
Сообщение: 263
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.07.13 00:36. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , смотрела вчера, долго смеялась. Умер в Санкт-Петербурге, прах перевезён в Одессу, могильная плита выброшена, история про Марию Нарышкину от начала до конца изобретена одесским романистом Алексеем Суриловым. Поездка в Крым была в сентябре-октябре 1811 года, а сын Эммануил родился у Нарышкиной 30 июля 1813 года - ни одна женщина не сможет вынашивать ребёнка так долго При этом между этими датами аккурат лежит 1812 год с чумой в Одессе и нашествием Наполеона - что автоматически снимает вопрос. И почему никто не смотрит на даты? Даже Википедия говорит, что отцом ребёнка был или Александр I, или князь Гагарин, из-за которого случился у Нарышкиной разрыв с Александром I. В общем, со времён Марка Твена и рассказанной ему легенды про смерть Ришелье в Севастополе ровным счётом ничего не изменилось Считаю это следствием того, что в городе Одессе до сих пор не нашлись деньги издать французскую биографию Варескьеля про любимого градоначальника. Похоже, что собственные мифы им милее, поскольку можно выбрать любую понравившуюся версию или изобрести её самостоятельно. Но к истории это не имеет ни малейшего отношения.
Отправлено: 15.07.13 00:33. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
история про Марию Нарышкину от начала до конца изобретена одесским романистом Алексеем Суриловым
Ну очень хочется дамам, чтобы у герцога было хоть одно любовное приключение.
Lady Rumina пишет:
цитата:
В общем, со времён Марка Твена и рассказанной ему легенды про смерть Ришелье в Севастополе ровным счётом ничего не изменилось
А ещё рассказчица признаётся в любви к Дюку... Однако её «знания» весьма далеки от реальности.
Lady Rumina
Сообщение: 264
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 15.07.13 18:16. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Ну очень хочется дамам, чтобы у герцога было хоть одно любовное приключение.
По моим наблюдениям, мужчинам этого хочется ещё сильнее. Там, где дамы удовольствуются одной, но очень мелодраматической историей, мужчины навешают на герцога целую толпу тайных любовниц, словно на какого-то суперагента При этом целомудренная репутация будет выступать в качестве хитроумного прикрытия. Всё бы хорошо, да только не в характере персонажа - простом, аскетичном, честном, порядочном, мало привязанном к земным вещам, делающим много для других, но не для себя. Вообще давно заметила удивительную вещь, что тема личной жизни герцога - это зеркало, отражающее прежде всего личность самого исследователя, а вовсе не герцога. Поэтому больше всего я склонна верить всё-таки взгляду Барраса как более объективному и не окрашенному личными ожиданиями и пожеланиями, ибо в личной жизни Баррас был полной противоположностью Дюку и написал то, что услышал от самого герцога.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
А ещё рассказчица признаётся в любви к Дюку... Однако её «знания» весьма далеки от реальности.
В Одессе все любят Дюка, но, подозреваю, прежде всего как памятник и как человека, который строил Одессу и лично сажал деревья. Дальше этого мало кто продвинулся вглубь его жизни, личности, воззрений, перипетий его карьеры и судьбы в разных странах, а ведь там скрыто столько всего интересного! Видела в Вене совершенно замечательную практику: весь город увешан портретами Сиси, Франца-Иосифа, Марии-Терезии, Франца-Штефана, императора Мексики Максимилиана... В результате эти лица напрочь врезаются в память каждого. Мне бы хотелось подобный культ и у нас. Потому что подозреваю, если повесить в Одессе на улицах не только фотографии памятника Дюку, но и портрет Ришелье работы Лоуренса, большинство народа не сообразит, что это - один и тот же человек
Отправлено: 15.07.13 21:21. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Потому что подозреваю, если повесить в Одессе на улицах не только фотографии памятника Дюку, но и портрет Ришелье работы Лоуренса, большинство народа не сообразит, что это - один и тот же человек
Вы, скорее всего, правы. Памятник, на мой взгляд, не блещет портретным сходством.
Lady Rumina
Сообщение: 266
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 15.07.13 22:12. Заголовок: Amie du cardinal , и..
Amie du cardinal , и при этом памятник схватил немало характерных черт герцога: орлиный профиль, кудрявые волосы, сутулые плечи...
Но да, это, скорее, воплощение триумфа "идеального человека". Причём даже античные одежды в этом плане формируют восприятие людей: когда люди видят в музее восковых фигур статую Дюка в военной форме, первая реакция: "Это что - Дюк???" Понятное дело, что Дюк - это в лавровом венке и римской тоге Вот, кстати, чудесный клип на тему, что знают обычные одесситы про Дюка Ришелье:
Lady Rumina
Сообщение: 268
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Lady Rumina, а у Вас есть этот сувенир? Хотя... В пересчёте на рубли он стоит 32 тысячи, кусается цена, как говорится.
Lady Rumina
Сообщение: 271
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 20.07.13 16:34. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
"Золотой Дюк" - главный приз Одесского международного кинофестиваля.
В каком-то киноотчёте читала, что в этом году вид у Золотого Дюка модернизированный: хрустальную оболочку сняли, и вручают саму золотую статуэтку, которая многим напоминает Оскар. Кстати, учитывая вкусы, которые были у реального Дюка, ещё не факт, что он бы одобрил все те фильмы, которые получают премии его имени
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Lady Rumina, а у Вас есть этот сувенир? Хотя... В пересчёте на рубли он стоит 32 тысячи, кусается цена, как говорится.
Нет, нету. Для меня главное - это лицо, портретное сходство, а одесситы, увы, обычно этим делом совсем не заморачиваются Из сувениров у меня есть только вот такая крошечная фигурка из Одессы и гурзуфская тарелочка ещё 90-х гг, на которой почему-то написано "Домик Пушкина", хотя Пушкин жил там в гостях
Вообще у меня огромная мечта - это либо маленькая белоснежная статуя Дюка, либо бюст наподобие тех сувенирных бюстов великих людей, которые продают для туристов за рубежом. У меня уже такая коллекция собралась (слева - направо: Моцарт, Лист, Бетховен, Вагнер, императрица Сиси, Иоганн Штраус):
Тем более, что у одесситов есть образец, с которого можно было бы такое сделать - бюст Ришелье, сделанный при его жизни:
Но вот как-то наши люди пока не додумались создавать такие вещи и делать бизнес на своих великих людях так, как это делают иностранцы
Lady Rumina
Сообщение: 274
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 06.08.13 12:16. Заголовок: О том, как в 1994 го..
О том, как в 1994 году людям удалось чудом прорваться в часовню Сорбонны к Дюку Ришелье, взят фрагмент из книги "Дитя Европы" одесского краеведа Анатолия Горбатюка:
"В 1994 году Одесский порт посетили представители администрации Европейского экономического сообщества (все - французы). Из работников порта была создана группа, которой выпала удача побывать на стажировке в морских портах Франции. В числе избранных оказался и Анатолий Горбатюк, который в то время был начальником ремонтно-строительного управления порта. В ходе переговоров, он спросил у французов о возможности для группы побывать пару дней в Париже. Иностранцы удивились, потому что французская столица не является портом. - 1994 год, - объяснил Анатолий Горбатюк, - является юбилейным для нашего города и порта: в сентябре им исполняется 200 лет. В Париже, на территории Сорбоннского университета, находится родовая усыпальница Ришелье. Там похоронен знаменитый кардинал Ришелье, всемогущий министр Людовика XIII, и все его выдающиеся потомки, среди них - герцог Арман-Эммануил де Виньеро дю Плесси де Ришелье, один из основателей и первый градоначальник Одессы. В таком знаменательном году мы были бы счастливы положить цветы на могилу этого высокочтимого одесситами всех поколений человека. Еще больше удивились французы услышанному и обещали выяснить о возможности осуществления этого пожелания. В итоге группу одесситов таки привезли на пару дней в Париж. - Сорбонна - знаменитый парижский университет, основанный еще в 1257 году в виде богословского коллежа и общежития для преподавателей и студентов, - рассказывает в своей книге Анатолий Горбатюк. - Ранним утром мы ехали из гостиницы на неимоверно волновавшее меня "свидание" с первым градоначальником Одессы. И вот, с элегантной корзиной цветов мы подъезжаем к еще запертым воротам Сорбонны. Ровно в 8.30 к нам вышла симпатичная полноватая женщина средних лет в строгом темном костюме, в огромных роговых очках с толстенными линзами. "Умная", - сразу же с некоторой завистью подумал я, еще до того как выяснилось, что мадам Жоржетт - вице-президент Ученого совета Сорбонны. На территории Сорбонны наш ученый гид подвел нас к старинному серому зданию с колоннами и сказал приблизительно следующее: "Перед вами родовая усыпальница рода Ришелье. Должна вас огорчить: тот Ришелье, который интересует вас, похоронен не здесь, а в своем родовом имении, находящемся в трех часах езды от Парижа"... Подталкиваемый укоризненными взглядами коллег ("Такие деньги напрасно на цветы "спалили"!), я выступил вперед и сказал, что, если нас заведут внутрь, то я непременно найду интересующее нас захоронение. Я не блефовал: при работе над "Юной Одессой" (одна из книг Анатолия Горбатюка - авт.) мне пришлось "перелопатить" огромное количество архивных документов, связанных с нашим Дюком. Кроме того, учитывая понесенные коллективом финансовые потери, "обратной дороги" у меня не было... ...Сумрачный зал осветился великолепными люстрами, и первое, что мы увидели, был стоящий в центре зала огромный саркофаг, а на нем - великолепной работы статуя. Все - из белого мрамора. - Это саркофаг кардинала Ришелье, основателя усыпальницы, а в стенах по периметру зала замурованы останки его потомков, - сказала очкастая Жоржетт (к этому моменту я ее уже не любил). - Пожалуйста, ищите своего градоначальника. Со стен на нас смотрели десятки старинных мраморных плит с выцветшими золоченными буквами. И, точно в романе провинциального писателя, неведомая сила потянула меня... - Вот он, вот - наш Дюк! - ору я сумасшедшим голосом, начисто забыв, где нахожусь. - Нет, - ехидно отвечает толстая вице-президентша, подходя поближе и рассматривая надпись на плите, - это: (она снимает свои мерзкие очки и близоруко щурится) это внук знаменитого маршала Ришелье, вот этого (она показывает на соседнюю плиту) и - недолгое время - премьер-министр Франции. С этими словами пучеглазая Жоржетт надевает на нос очки и снисходительно улыбается. И вот здесь я почувствовал, что наступил мой звездный час. Я набираю в легкие побольше воздуха и перехожу в offensive (то есть "в атаку" - авт.) - Да, - медленно произношу я, - это, действительно внук маршала, от которого он и унаследовал, кстати, титул герцога де Фронсака. Он, действительно был премьер-министром, но не "недолгое время", как вы только что изволили заметить, а дважды: с 1815 по 1818 и с 1820 по 1821 годы. Но самое главное - для нас, одесситов, по крайней мере, - это то, что стал он премьер-министром после возвращения во Францию из Одессы, где занимал пост градоначальника свыше 11 лет, вплоть до отъезда. Одесситы в его честь установили такой памятник, каким не может похвастаться ни один из этого знаменитого рода... Не оглядываюсь на портовую братию, но чувствую, как мой рейтинг рванул вверх. Побеждать - так побеждать! И я лениво, как бы нехотя, добавляю: - Между прочим, в том родовом имении герцога, куда вы попытались отправить нас, согласно завещанию Ришелье, погребено его сердце... Пока мы устанавливаем под плитой нашего Дюка, на которой очень подробно описаны все титулы и должности герцога - все, кроме тех, что связаны с нашим городом, шикарную корзину ярких весенних цветов от портовиков Одессы, специалисты из Марсельского порта, сопровождавшие нас, громко аплодируют: им явно по душе такой оборот событий. Вице-президент вяло пожимает мне руку и бормочет какие-то комплименты. Чувствуется, что мадам Жоржетт поражена открывшимися для нее фактами из жизни Дюка, которые она узнала от каких-то портовиков неизвестной ей Одессы. Видимо, желая несколько смягчить ситуацию и сделать нам приятное, она говорит, прощаясь: - Эта усыпальница уже очень много лет не видела цветов. И портовикам из Одессы сделалось грустно..."
Сообщение: 276
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 16.08.13 17:14. Заголовок: Вот здесь на парижск..
Вот здесь на парижском аукционе 2012 года продавали ордена св.Андрея Первозванного и св. Александра Невского, предположительно принадлежавшие Арману-Эмманюэлю де Ришелье, и потом хранившиеся в семье Ришелье, Ля Рошфокальдов и др. (раздел SOUVENIRS HISTORIQUES). Цены орденов внушительные: 1 734 880 и 371 760 евро соответственно. Эх, никогда, по всей видимости, не будет музея имени герцога, как хотелось бы... http://www.drouot.com/?bpage=articles.Communiques&id=3224
Lady Rumina
Сообщение: 278
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 26.08.13 18:12. Заголовок: Наполеон с острова С..
Наполеон с острова Св. Елены - о Дюке Ришелье, ставшем во главе правительства Франции:
«Герцог де Ришелье, в добрый час. Как я понимаю, он ничего не знает о нашей Франции; но это само воплощение чести, это хороший француз».
Источник - Монтолон "Récits de la captivité de l'Empereur Napoléon à Sainte-Hélène", Том 1, запись от 29 декабря 1815 года.
Так что, как ни удивительно, Дюк получил благословение даже от узника с острова св. Елены. Но не случайно Наполеон когда-то желал, чтобы герцог поступил к нему на службу. Подозреваю, правда, что вышесказанное - не только комплимент герцогу, но и шпилька в адрес Талейрана Кстати, до этого Наполеон удивлялся, как Людовик XVIII с его столь превосходным разумом мог дать портфель министра полиции Фуше - человеку, чьё предательство было очевидным. Что же касается отношения Ришелье к Наполеону - то на эту тему целую отдельную статью писать можно: от начала XIX века и чуть ли ни до последних дней герцога. Потому как в его письмах очень любопытные фразы изредка мелькают.
P.S. Обещанный "Дневник" перевожу, но он очень длинный - эта эпопея явно ещё на год затянется :)))
МАКСимка
Сообщение: 11433
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 16.09.13 21:51. Заголовок: Lady Rumina, я сдела..
Lady Rumina, я сделал фотографии надгробия Дюка во всех ракурсах во время Дней Культурного Наследия 14 сентября в Сорбонне. Грустно, но к монументу было даже не подойти. Мне пришлось просить охранника убрать заграждение и подпустить меня на пять минут. Естественно, к ограде никто не подходит, на надгробие не обращают никакого внимания. Короче говоря, ни Франция, ни иностранцы о дюке не помнят совсем.
МАКСимка
Сообщение: 11434
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
В салоне Ришелье у портрета дюка вещала француженка-экскурсовод, рассказывая, что он внес большой вклад в деятельность учебного заведения и был министром Луи-Филиппа (!). Вот так.
Lady Rumina, расскажите, пожалуйста, а кто автор надгробного памятника дюку в часовне? В каком году он был там установлен? И какой вклад герцог внес в развитие Сорбонны?
Отправлено: 16.09.13 23:00. Заголовок: МАКСимка пишет: я с..
МАКСимка пишет:
цитата:
я сделал фотографии надгробия Дюка во всех ракурсах во время Дней Культурного Наследия 14 сентября в Сорбонне.
Это очень ценные кадры, этих изображений практически нигде нет.
МАКСимка пишет:
цитата:
Короче говоря, ни Франция, ни иностранцы о дюке не помнят совсем.
Приходится признать очевидное - своей известностью широким слоям населения кардинал Ришелье обязан прежде всего экранизациям Дюма, даже не роману, а фильмам. Пусть он там нередко выведен в карикатурной форме. К сожалению, Дюк героем подобного романа не стал.
Lady Rumina
Сообщение: 282
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 17.09.13 00:23. Заголовок: МАКСимка , Вы соверш..
МАКСимка , Вы совершили подвиг! Огромное Вам спасибо! У меня просто нет слов от потрясения!
МАКСимка пишет:
цитата:
Lady Rumina, расскажите, пожалуйста, а кто автор надгробного памятника дюку в часовне? В каком году он был там установлен? И какой вклад герцог внес в развитие Сорбонны?
Автор - Этьенн-Жюль Раме-младший, как у нас его называют, Étienne-Jules Ramey, чаще его зовут Jules Ramey, он - сын Клода Раме, автора памятника кардиналу Ришелье в городке Ришелье. Надгробие установлено в том же 1822 году, когда умер Дюк. Причём, что самое поразительное, если сходить на Галлику по той ссылке, что дана во французской Википедии в статье про скульптора, то на Галлике в перечне работ Раме можно прочесть совершенно убойное название: 1822 - Christ à la Colonne (église de la Sorbonne). В общем, один одесский писатель однажды сказал о герцоге: "Словно сам Господь Бог решил в его теле прогуляться по земле". А вот неожиданно французы его тоже приняли за Христа Насчёт вклада в развитие Сорбонны - увы, пока что нигде не встречала эту информацию. Причём, герцог всегда и везде очень много покровительствовал учебным заведениям, так что убеждена, что и в Сорбонну он внёс свой вклад, по логике событий, просто мне до сих пор не встречалось, какой именно. Буду искать!
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Приходится признать очевидное - своей известностью широким слоям населения кардинал Ришелье обязан прежде всего экранизациям Дюма, даже не роману, а фильмам. Пусть он там нередко выведен в карикатурной форме. К сожалению, Дюк героем подобного романа не стал.
Amie du cardinal , солидарна. А самое плохое, что дело Реставрации проиграло, во Франции победили революционные символы, сейчас существует множество организаций, занимающихся прославлением Наполеона и объясняющих широким массам его дела, причём прежде всего в самом выгодном свете: слава Наполеона не растёт сама по себе, его пиаром специально активно занимаются. А Реставрация - это эпоха, на которой поставили крест и клеймо, и стремятся поскорее забыть, словно в ней не было ничего хорошего. Заметила, что французские историки, которые занимаются Реставрацией - сами чаще всего потомки дворянских родов, только им это надо. А Крым, Одесса и Новороссия очень далеки, Франции они не интересны. Вот и причина забвения... Ну что могу сказать... Наверное, они недостойны о нём помнить, как бы резко это ни прозвучало, ибо неблагодарны... С другой стороны, мы живём ровно 2 века спустя. Сейчас будет 200-летие событий Реставрации - должны же, в конце концов, когда-нибудь вспомнить Когда-то меня очень тронуло, как сын тогда ещё действующего президента Саркози приезжал в Одессу, и оказалось, что он о Дюке прочёл всё, что только есть во Франции :)))
МАКСимка , у меня тоже есть к Вам вопросы: если войти в церковь с улицы, где именно гробница Дюка расположена? А то по клипу с виртуальной экскурсией как-то не очень понятно, у какой это стены Это близко ко входу или к гробнице кардинала? И можно попросить у Вас разрешения взять фотографии для поста в ЖЖ с обязательным указанием авторства?
Отправлено: 17.09.13 00:28. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
К сожалению, Дюк героем подобного романа не стал.
Зато у нас его знает каждый, кто хоть раз побывал в Одессе и слушал группу "Чиж и Ко" :
"Улыбаясь Дюку по бульвару хожу Со второго люка на него не гляжу"
МАКСимка
Сообщение: 11436
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 17.09.13 01:54. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Огромное Вам спасибо! У меня просто нет слов от потрясения!
Пожалуйста. Знал, что Вам понравятся фотографии, поэтому и попросил охранника подпустить меня к надгробию.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Насчёт вклада в развитие Сорбонны - увы, пока что нигде не встречала эту информацию.
Вот и я такого не помню, хотя француженка об этом активно говорила, несколько раз повторив, что дюк являлся министром Луи-Филиппа. Может, это просто для красного словца. Мол, чтобы объяснить, почему в салоне Ришелье висит портрет дюка. Там же еще в полный рост изображение маршала присутствует. Уж не знаю, какую он роль в истории Сорбонны сыграл. Наверное, их портреты висят в одном из залов университета, как напоминание о самом роде Ришелье, самый известный представитель которого перестроил и реформировал учебное заведение.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Автор - Этьенн-Жюль Раме-младший, как у нас его называют, Étienne-Jules Ramey, чаще его зовут Jules Ramey, он - сын Клода Раме, автора памятника кардиналу Ришелье в городке Ришелье. Надгробие установлено в том же 1822 году, когда умер Дюк.
А не знаете, кто финансировал работы? Я не помню, Вы писали у нас на форуме о завещании дюка? Кто был назначен исполнителем его последней воли?
Lady Rumina пишет:
цитата:
если войти в церковь с улицы, где именно гробница Дюка расположена? А то по клипу с виртуальной экскурсией как-то не очень понятно, у какой это стены Это близко ко входу или к гробнице кардинала?
Если войти в церковь с парадного входа, то сразу справа. А гробница кардинала в центре хора.
Lady Rumina пишет:
цитата:
И можно попросить у Вас разрешения взять фотографии для поста в ЖЖ с обязательным указанием авторства?
Конечно, пользуйтесь фотографиями по Вашему усмотрению.
Lady Rumina
Сообщение: 283
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Конечно, пользуйтесь фотографиями по Вашему усмотрению.
МАКСимка , спасибо огромное!
МАКСимка пишет:
цитата:
хотя француженка об этом активно говорила, несколько раз повторив, что дюк являлся министром Луи-Филиппа.
Уровень экскурсоводов в Сорбонне удручающий Казалось бы, кто должен был бы как раз рассказывать людям о том, о чём они никогда не слышали? А они сами ничего не знают и не хотят узнавать Мне даже страшно спросить, что она говорила о графине д'Эгмон, чей портрет там тоже висит
МАКСимка пишет:
цитата:
А не знаете, кто финансировал работы? Я не помню, Вы писали у нас на форуме о завещании дюка? Кто был назначен исполнителем его последней воли?
Абсолютно ничего об этом не знаю! Ни разу мне не встречался ни текст завещания, ни пересказ его содержания
МАКСимка пишет:
цитата:
Если войти в церковь с парадного входа, то сразу справа. А гробница кардинала в центре хора.
Спасибо огромное! Значит, я всё-таки правильно вычислила по клипу её местонахождение!
МАКСимка
Сообщение: 11437
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 17.09.13 21:10. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Казалось бы, кто должен был бы как раз рассказывать людям о том, о чём они никогда не слышали? А они сами ничего не знают и не хотят узнавать
Никого нет хуже русских гидов. Мне встретилась в Сорбонне как раз женщина, которая привела двух туристов в здание Французской Академии (!) показывать могилу Ришелье. Потом она наделала еще огромное количество ошибок не только в исторических событиях, но и в переводе названий. Я был просто в шоке. Пришлось ее поправлять, но она отнеслась к этому на удивление спокойно.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Абсолютно ничего об этом не знаю! Ни разу мне не встречался ни текст завещания, ни пересказ его содержания
Как странно. Неужели завещание не сохранилось?
Lady Rumina
Сообщение: 284
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Мне встретилась в Сорбонне как раз женщина, которая привела двух туристов в здание Французской Академии (!) показывать могилу Ришелье. Потом она наделала еще огромное количество ошибок не только в исторических событиях, но и в переводе названий.
Какой ужас!
МАКСимка undefined:
цитата:
Как странно. Неужели завещание не сохранилось?
Уверена, что сохранилось. Просто в тех книгах, которые я читала, никто его даже фрагментами не цитировал... Но вообще, как подумаю, КАК много всего на самом деле сохранилось, но валяется где-то хранилищах скрытое от всех и никому не нужное - так грустно становится. Например, наверняка ведь должна быть его посмертная маска. В программе "Загадки истории" я видела такое хранилище, где показывали посмертные маски великих людей и, в частности, Талейрана, поскольку передача была о нём. И всё недоступно, и нигде ничего узнать невозможно...
Lady Rumina
Сообщение: 295
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 24.09.13 19:02. Заголовок: 247 лет со дня рожде..
247 лет со дня рождения Дюка Ришелье. И снова трудности с датой рождения: Варескьель считает 24 сентября, ибо 25-го герцог был крещён; но официально это 25-е, и сам герцог, скорее всего, отмечал 25-го. В общем, это повод праздновать два дня О том, какой он был великий и прекрасный, предоставлю слово рассказать тем, кто знал его лично:
«Признаюсь, что я был сильно поражён с первого же мгновения его красивым и благородным характером, этой скромностью столь суровой… и этой самоотверженностью, которая позволяет ему только одно чувство – видеть Францию спокойной и счастливой, без какого-либо возврата к его личной славе». Кардинал де Боссе.
«Необходим был кто-то, кто, чуждый страстей и ошибок как прошлого, так и настоящего, укрепил бы страну, и с кем иностранные державы были бы счастливы и желали бы вести переговоры». Эли Деказ.
«Это была истинная удача – иметь во главе правительства эмигранта старого рода, уехавшего в 1789, вернувшегося в 1814, человека порядочного, сердечного и разумного, патриота за границей, независимого от Двора, презирающего популярность своего сословия как фракции; незаинтересованного во всевозможных состязаниях, верного вне всяких подозрений, прекрасного администратора, каким только можно стать в варварской стране, сдержанного в том, чего он не знал, но стойкого защитника всего во имя правого дела и здравого смысла. Для Реставрации, народа и Короля, правителей и подданных, это была жемчужина гран-при». Герцог де Брольи, либерал. (ошибка в дате отъезда герцога: Ришелье покинул Францию только в 1791 году – прим. переводчика)
«Нация приняла его с единодушным одобрением как единственного возможного посредника между прошлым и будущим. Его имя и статус эмигранта делали его приятным Двору, а новая Франция удивлялась, не видя в нём ни предрассудков, ни претензий ему подобных». Граф де Ноайль.
«Он мысленно полагал, что мы были безумны; что, сам разорённый Республикой, вернувшийся во Францию после очень долгого изгнания, не имевший возможности ничего возвратить из огромных владений своей семьи, проезжающий, как и другие, рядом со своим разрушенным замком и своим проданным домом, не имеющий возможности получить обратно во владение картины и библиотеки, которые он признал для себя принадлежащими музеям и прочим публичным местам, он более не понимал чувство боли столь естественное, какое должны испытывать жертвы подобных неудач и какое могло повлечь… желание мести… способное скорее привести к новым несчастьям, чем исправить те, которые были причинены». Граф де Виллель.
«Я считаю величайшей наградой иметь возможность сказать, что у меня нет ничего, но я заплатил до последнего су все долги своей семьи». Дюк Ришелье – Деказу. (Только за несколько месяцев до собственной смерти герцог сумел отдать последний долг своих разгульных предков: вся его жизнь прошла из-за этого в судебных процессах – прим. переводчика).
Перевод LR.
А вот такой набор серебряных монет "Одесса - жемчужина у моря" был пару месяцев назад выпущен Польским монетным двором, где нашлось место и Потёмкинской лестнице с Дюком на вершине, и отдельно самому герцогу - с цитатой из "Писем из Одессы" его друга Шарля Сикара. На обороте всех монет - профиль английской королевы Елизаветы II. Портреты герцога де Ришелье и императрицы Екатерины II выполнены методом цветной тампопечати. В этом наборе также присутствуют здание Одесской мэрии (бывшей Биржи), увенчанное часами с фигурами Дня и Ночи, и Колоннада перед Воронцовским дворцом, охраняемая львами:
Отправлено: 24.09.13 23:31. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
247 лет со дня рождения Дюка Ришелье.
[взломанный сайт]Поздравляю Вас и Францию с очередной годовщиной появления на свет её замечательного сына, достойного потомка великого кардинала, верного слугу России, честно выполнявшего свои обязанности во время пребывания в Одессе, скромного и трудолюбивого человека, талантливого администратора.
Радостно осознавать, что благодаря Вашим трудам мы вспоминаем ещё одного из рода Ришелье.
Lady Rumina
Сообщение: 296
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 25.09.13 18:21. Заголовок: Amie du cardinal , с..
Amie du cardinal , спасибо огромное!
Для меня это, наверное, сильное потрясение от того, что такие люди, как он, бывают не только в сказках, но существовали и в реальной жизни, занимали высокие посты и творили на них чудеса, которые удивляют людей даже 2 века спустя! Абсолютно убеждена, что человечеству даже чисто ради выживания необходимо растить своих детей на таких примерах, как этот человек, а не на тех совершенно жутких, но при этом знаменитых диктаторах, которыми полна История и о которых мы знаем с самого детства со школьной скамьи. А в результате, когда читаешь о Дюке, возникает ощущение: "Такого просто не может быть! Таких людей не бывает!" И, тем не менее, вот именно такой человек. Подозреваю, что во Франции после его смерти его поспешили забыть, как страшный сон, чтобы народ думал, что идеальных правителей не бывает Поэтому для меня это и ощущение долга перед памятью великого человека, и желание, чтобы однажды у нас появились правители, выросшие на историях о нём, и личностный рост от "общения" через книги с очень умным человеком, и, безусловно, огромное удовольствие!
Lady Rumina
Сообщение: 312
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Рошешуар в своих мемуарах пишет, что бюст очень похож. Единственное, мне немного странно, что одесситы часто называют графа Рошешуара Луи. Дело в том, что их в Одессе было два брата - старший Луи-Франсуа, который погиб в 1814 году в сражении при Бриенне, и младший, Луи-Виктор-Леон, который тот самый знаменитый комендант Парижа и автор мемуаров о Революции, Империи и Реставрации. Старшего брата называли Луи, а младшего - Леон, и это не создаёт путаницы.
Молодой граф Рошешуар, адьютант Дюка Ришелье и императора Александра I:
Более поздний портрет Леона де Рошешуара:
Lady Rumina
Сообщение: 315
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Люблю мнения недругов и врагов, они бывают особенно интересны. К числу их можно отнести светского сплетника барона Вигеля, который терпеть не мог Одессу. К примеру, в своей "Светской жизни Российской империи" Ланжерона он разбомбил так, что его аж жалко, и между делом Вигель остро проходится по самому Ришельё, с которым явно не был знаком лично: то по приказу Ришельё ямы не там вырыли (вот только Вигеля спросить забыли), то городской сад с уродливыми низкорослыми деревьями (деревья, между прочим, не быстро растут), то Ришельё был слишком серьёзный человек, поэтому делал только полезные вещи, а приятные должны были возникнуть сами собой, и из-за этого в Одессе нет карточного клуба (хотя все прекрасно знают, почему Ришельё запретил в Одессе азартные игры). Объяснение сему феномену неожиданно нашлось на одной из страниц, где Вигель написал, какую большую сумму на обустройство Одессы ежегодно получал всемогущий Ришельё (это цитата) и даже не должен был давать отчёт о том, как именно её употребляет. Это "всемогущий Ришельё" четко обозначило простую человеческую зависть. Вигель два года был в Крыму губернатором Керчи. За остро-язвительную "Записку о Керчи", где он проехался и по Одессе, и по всем населяющим эти земли народам, его даже сняли с поста! На его место поставили Ивана Стемпковского, который раньше был третьим адьютантом Ришельё и, по словам Вигеля, "вырос вместе с Одессой". Зная все методы Ришельё до мельчайших деталей, Стемпковский тут же принялся внедрять их в Керчи - причём очень успешно. Смерть унесла Стемпковского всего в 43 года, его похоронили на горе Митридат и назвали в Керчи в честь него улицу. И всё-таки - вот оценка, данная Дюку Ришельё отнюдь не другом, взятая из скандальных "Записок о Керчи", стоивших Вигелю поста:
"Этого человека можно назвать цветомъ и перломъ французскихъ эмигрантовъ: онъ былъ гораздо просвещеннее другихъ знатныхъ земляковъ своихъ, душа его пылала какимъ-то необыкновенно чистымъ огнемъ, онъ былъ способенъ чувствовать энтузиазмъ, искренно привязался къ России и умелъ привязывать къ себе русскихъ. Безъ семьи, безъ родства, онъ полюбилъ маленький, новый городокъ, порученный его управлению, какъ нежное дитя, которое ему надлежало лелеять, растить и воспитывать. Способы были даны ему чрезвычайные, доверенность къ нему даже самого Царя была неограниченная, и къ чести его сказать должно, что онъ никогда ее во зло не употреблялъ... Все способствовало увеличению и обогащению Одессы. Любезный, снисходительный характеръ ея градоначальника, этотъ привольный родъ жизни, который умелъ онъ завесть, совершенное отсутствие этикета, неуместнаго въ торговомъ городе, среди степи рождающемся, все привлекало не только иностранцевъ, но и многихъ нашихъ и польскихъ богачей. Французы въ Одессе пользовались особеннымъ покровительствомъ и чрезвычайно тамъ поддерживались. Тысячи мелочей, предметы роскоши и потребности прихотей украсили едва построенные лавочки, везде французския вывески, французския моды, и посреди ихъ полудикие жители, азиатские наряды и обряды противоположности своею еще более поражали. У насъ явились Бордо и Марсель... Одесса вошла въ большую моду и этимъ она обязана была "счастливому управлению, съ 1803 по 1815 г., дюка Ришелье."
Тут глубоко запрятаны некоторые шпильки, малозначительные для нас, но очень существенные в то время - наиболее заметная в отношении "особенного покровительства французам". Но... счастлив тот человек, о котором даже враги Одессы ТАК пишут! :)))
Отправлено: 14.10.13 20:17. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Но... счастлив тот человек, о котором даже враги Одессы ТАК пишут!
Да, с этим не поспоришь.
МАКСимка
Сообщение: 11623
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 14.10.13 21:52. Заголовок: Lady Rumina, вот чит..
Lady Rumina, вот читаю Ваш новый пост и всё восхищаюсь проделанным трудом и качеством изложения. Огромное еще раз спасибо, что обогащаете форум и тему о Дюке.
Lady Rumina
Сообщение: 316
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Мария-Каролина, королева Неаполя. Приблизительно 1800 год, за 13 лет до описываемых событий. Художник неизвестен.
Визит дамы.
2 ноября 2013 года исполняется двести лет со дня приезда в Одессу первой коронованной особы. Ею стала Мария-Каролина, королева Неаполя, дважды лишившаяся трона – в декабре 1798 и в феврале 1806 гг. В наши дни её хорошо помнят, как любимую сестру Марии-Антуанетты и подругу леди Гамильтон. Её муж, неаполитанский король Фердинанд I (впоследствии Фердинанд IV), король обеих Сицилий, больше интересовался охотой и рыбной ловлей, чем государственными делами. Энергичная дочь Марии-Терезии воспользовалась слабостью короля, чтобы захватить бразды правления. Участие в антифранцузской коалиции стоило ей трона, и в продолжение всей катастрофы король и королева оставались в Палермо. По возвращении на неаполитанский трон Мария-Каролина решила расторгнуть военную конвенцию, заключённую между неаполитанцами и кардиналом Руффо. Тогда в её королевстве наступили кровавые времена - казнили даже просто заподозренных в сочувствии к республике. Однако, французы снова вторглись в неаполитанские владения, и Бурбоны, оставив своё королевство, вернулись в Палермо. Наполеон отдал Неаполь своему брату Жозефу, а затем Мюрату. Гордая Каролина была в отчаянии, когда жена Мюрата, тоже носившая имя Каролина, задавала пиры в роскошных неаполитанских дворцах - в то время, как другая Каролина жила в бедности в Палермо. В конце концов, несмотря на своё расшатанное здоровье, свергнутая королева решилась отправиться в Вену к своему зятю – австрийскому императору Францу I, надеясь на его поддержку. Но вся южная часть Европы тогда находилась во власти французов, Марии-Каролине некуда было деваться, и она в сопровождении одного из своих шестнадцати детей, принца Леопольда, отправилась на купеческом судне кружным путём. Королеве в то время был 61 год. Маленькая, дряхлая и больная, она, тем не менее, не потеряла ни своей энергии, ни упорства. 13 сентября 1813 года Мария-Каролина прибыла в Константинополь, а 2 ноября ступила на одесскую землю, откуда намеревалась отправиться в Вену через Польшу. Есть основания полагать, что она была знакома с генерал-губернатором Новороссии ещё в ту пору, когда он состоял на службе у Людовика XVI и её несчастной сестры Марии-Антуанетты, и много путешествовал за границей. В частности, в «Дневнике моего путешествия в Германию», описывая события 1790 года на коронации императора Леопольда II во Франкфурте, Ришелье упоминает о том, что королева Неаполя выказывала большую любезность во время приёмов. Но времена изменились – и вот уже он оказывает гостеприимство свергнутой королеве. В ту пору Ришелье держится от Бурбонов отстранённо, однако, остаётся им верным.
Поскольку совсем недавно Одесса пережила эпидемию чумы, сразу по прибытии королева подверглась строгому сорокадневному карантину, и провела это время в специально приготовленном для неё доме помещика Куликовского, на месте которого позже был построен Воронцовский дворец. По детским воспоминаниям М.Ф. де Рибаса, племянника адмирала и основателя Одессы, королева и дамы из её свиты не имели зимних платьев, поэтому заботу о покупке материи и кройке взяла на себя его мать – поскольку его отец, Феликс де Рибас, состоя на русской службе, по-прежнему оставался подданным неаполитанского королевства. По истечении положенного срока Марию-Каролину ожидал тёплый приём и ажиотаж населения, впервые встречавшего в Одессе венценосную особу. Испанский консул дель Кастильо в письме графу Леону де Рошешуару оставил описание праздников, которые герцог готовил для королевы по выходу её из карантина. В первый день в театре был дан «Севильский цирюльник» (очевидно, Паизиелло, поскольку оперы Россини ещё не существовало). После него – бал в новом доме Рено, где лучшие дамы из одесского общества были представлены Её Величеству. Как писал дель Кастильо, «это вызвало революцию среди наших дам, все они приготовили платья с длинными шлейфами». Александра Смирнова-Россет, будущая муза Пушкина, Лермонтова, Жуковского и Гоголя, в ту пору маленькая девочка, крестница Ришелье, вспоминала об этом событии из своего детства так: «Королева изъявила желание видеть меня и старшего брата. Герцог учил нас кланяться. Мы так старались, что чуть было не упали к ее ногам. Она была очень стара и страшна, нарумяненная, сидела в кресле в бархатном темно-зеленом платье, вся покрытая бриллиантами. При ней были две старые дамы, тоже очень нарядные». На второй день планировался русский или немецкий спектакль и бал в Редуте. На третий – итальянская опера и маленькая французская пьеса. На четвёртый – итальянская комедия («Трактирщица» Гольдони) и любительский балет, который, согласно скептическому консулу Испании, «не станет от этого лучше». На пятый день Её Величество отправилась к генералу Кобле и заночевала в его доме (повторив, таким образом, часть знаменитого вояжа императорской фаворитки Марии Нарышкиной с её дочерью Софьей, имевшего место два года назад), на шестой день – в Николаеве, и повсюду для неё устраивались грандиозные празднества. «Это событие будет вписано золотыми буквами в анналы Одессы», - убеждён дель Кастильо.
Пребывание королевы завершилось 18 декабря. Ришелье сопровождал Марию-Каролину, её сына и их свиту до Умани в Подолье. Граф де Сен-При (Арман-Эммануэль-Шарль, на русской службе Карл Францевич), тёзка Ришелье, ранее состоявший при нём в звании камер-юнкера и статского советника, недавно ставший херсонским и подольским губернатором, принял эстафету. На каждом этапе пути за королевским кортежем следовали комиссары и военные самого благородного происхождения. Ночью огромные костры, зажигавшиеся всё дальше и дальше, освещали дорогу. Каждое утро менялась упряжка из «шести прекрасных лошадей, как для торжественного вечера». Феликс де Рибас, брат адмирала, сопровождал королеву на всём пути её следования, организуя для неё роскошные приёмы при каждом её ночлеге. Холодной декабрьской ночью кортеж остановился в Тульчине, в собственности знаменитой графини Потоцкой. Её дворец, построенный среди степей, был великолепен, часто его называли Подольским Версалем. Лестницу украшали самые редкостные цветы, апартаменты освещали свечи в гигантских канделябрах из позолоченной бронзы. Мария-Каролина, которая должна была ощутить контраст с домом, в котором она жила в Одессе, более простым в сравнении, не могла поверить своим глазам: «Поистине, меня соблазняли вскрикнуть от восхищения, но я побоялась прослыть за парвеню». В устах дочери Марии-Терезии, свергнутой с престола корсиканцем, сочетавшимся браком с её внучкой Марией-Луизой, это слово не испытывало нехватки в сарказме.
После многодневного феерического пребывания кортеж возобновил свой путь. По приезде в Лемберг (нынешний Львов) у Марии-Каролины не оказалось средств для дальнейшего путешествия. Как писал М.Ф. де Рибас, «бедная неаполитанская королева до того потеряла кредит, что ни один лембергский банкир не согласился выдать ей деньги под её расписку. Пришлось моему отцу поручиться за неё в сумме до 60 тысяч рублей. Тогда королева отправилась в Вену, а отец возвратился в своё имение. Так как рассказанная мною история может многим показаться невероятной, тем более, что она почти никому в России неизвестна, то считаю необходимым, для доказательства правдивости моих слов, перевести хранящееся у меня письмо королевы Каролины на имя моего отца. Оно написано на итальянском языке, красивым почерком, но с весьма грубыми орфографическими ошибками:
«Любезный дон Феликс! Спешу сообщить вам о себе весть. Я, слава Богу, здорова. Сын мой Леопольд выдержал операцию и выздоровел совершенно. Король посылает вам орден св. Константина, я же прилагаю к нему маленький подарок. Мои стеснённые обстоятельства не позволяют мне сделать больше; но я всегда буду благодарна вам за все ваши заботы о нас во время нашего пребывания в Одессе и путешествия по России. Я живу теперь близ Вены, в императорском дворце Хетцендорф. Моя будущая участь зависит от великих мира сего, от конгресса, который соберётся в сентябре или октябре. Это будет торжественная минута, особенно для нас, малых, всегда жертвовавших собой за доброе дело. Надеюсь на Бога и думаю, что о нас не забудут. Король в Палермо, где он принял бразды правления при общей радости народа. Прощайте; целую вашу жену и детей; верьте, что я всегда останусь доброю вашею королевой». Каролина. Вена, июнь 1814.
Маленький подарок заключался в золотой табакерке, осыпанной крупными бриллиантами, с портретом королевы и её сына принца Леопольда. Цена табакерки простиралась до 5 тысяч рублей. … Королева Каролина не дождалась конгресса, который возвратил потом неаполитанский трон её мужу Фердинанду. Её нашли лежащей мёртвой на полу. По судорожно сжатым кулакам и другим признакам врачи констатировали, что она умерла в ужасных страданиях. Королева скончалась без помощи, без утешения. Ни одна слезинка не сопровождала её до могилы…»
Мария-Каролина умерла 8 сентября 1814 года в Хетцендорфе. Траур по ней был сдержанным. А в конце сентября герцог де Ришелье покинул Одессу, направляясь на Венский конгресс навстречу событиям, которые полностью изменят его жизнь…
(с) Елена Захарова/Lady Rumina
Источники: 1. М.Ф. де Рибас «Записки одесского старожила» 2. Э. де Варескьель «Герцог де Ришелье» 3. Л. де Рошешуар «Воспоминания о Революции, Империи и Реставрации». 4. А. Смирнова-Россет «Записки» 5. А. Э. Ришелье «Дневник моего путешествия в Германию».
Отправлено: 01.11.13 23:11. Заголовок: Lady Rumina, весьма ..
Lady Rumina, весьма редкие и интересные сведения, спасибо! Судьба бедной королевы заставляет вспомнить известное изречение Sic transit gloria mundi. Но хотя бы она закончила жизнь не на эшафоте... Хотя выносить и родить 16 детей - это уже мука, многие женщины со мной согласятся.
Lady Rumina
Сообщение: 333
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 01.11.13 23:16. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось! Полностью согласна с Вами! Очень необычные времена, когда всё в мире становилось с ног на голову, и судьбы людей невероятно менялись...
Lady Rumina
Сообщение: 337
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 07.11.13 00:56. Заголовок: ..
Ришелье А.Э. Наставление молодому дворянству о его истинных интересах.
Предисловие. 1 декабря 1813 года.
Мы надеемся, что план действий, намеченный в этом небольшом труде, окажется небесполезен для молодого дворянства, и что несчастные дети благородных и невинных жертв Революции, лишённые счастья обращаться к превосходным примерам для подражания, смогут, по крайней мере, найти в этом описании достойные советы для возвышения их чувств, почерпнутые в мудрости и добродетелях их предков.
Наблюдения и искренность автора ему обеспечат, без сомнения, снисхождение читателей за его благие намерения, не имевшие иной цели, чем познакомить с опасными подводными рифами, которые были столь гибельны для дворянства, и предложить ему средства их избежать. Он полагал, что самое надёжное руководство, какое можно предоставить дворянству, чтобы вести его к счастью, были религиозные принципы и рыцарский дух их предков, и он стремился представить в истинном свете достоинства этих благородных людей, которые во все времена предоставляли столь яркие доказательства своей любви, верности и самоотверженности своим правителям.
Слишком отдаляясь от древних нравов рыцарских веков и совсем не уважая их почтенные предрассудки, дворянство постепенно утратило собственное достоинство и осмотрительность, и ужасная революция, которую оно подготовило своим легкомыслием и неосторожностью, в конце концов, разрушила французскую монархию. Но то, что преступление уничтожило силой, мужество и добродетель могут восстановить прежними средствами, и всё тотчас обратится к порядку - или обратится в ничто.
Наставление молодому дворянству.
Счастлива и благословенна эпоха, когда правители Европы, уничтожив недостойного угнетателя, вернут во Францию его законного правителя, и когда французское дворянство, проникнутое самой глубокой и почтительной признательностью за столь большую помощь, наконец, вновь найдёт счастье, которое оно утратило столько лет назад.
Дворянство, помня о несчастьях, которые оно испытало из-за революции, в особенности должно вспомнить, что именно его опрометчивость и забывчивость своих обязательств, положенных ему по положению и достоинству, стали, по большей части, гибельными причинами этой ужасающей катастрофы, и оно будет стараться, без сомнения, поведением, достойным мудрости и добродетелей своих предков, предохранить навсегда себя и своих потомков от унижений и несчастий, куда его погрузила эта кровавая революция, которая, после того, как лишила его титулов и имущества, в конце концов, принялась уничтожать его в своей ярости.
Опыт показал, что всегда слабость добродетели составляет всю силу преступления, и правители Европы, после того, как столь долгое время были жертвами злодейства своих врагов, ощутят, что в их интересах, так же, как и в их обязанности, наказать врагов с наибольшей суровостью, и Европа, наконец, очищенная от орды убийц, покрытых кровью королей и их верноподданных, увидит, как возродятся тотчас же спокойствие и счастье, которыми она наслаждалась в прошлых веках.
Счастливые рыцарские времена, вечно незабвенная эпоха! Вы постоянно присутствуете в нашей памяти, и ложное величие XVIII века меркнет перед вашей истинной славой; этот великолепный век просвещения и преступлений унизился по сравнению с вашими скромными достоинствами и исключительной простотой ваших нравов, какие имели наглость называть варварством; напротив, этот чудовищный век, осмеливающийся так хвалиться своей достигшей совершенства цивилизацией и тем, что является самой блистательной эпохой искусств, наук и философии, мы можем справедливо упрекнуть в варварстве и жестокости по отношению к невинности и добродетели; со всей изощрённостью самой адской жестокости он породил своими гибельными знаниями столь большое число низких преступников во всех классах общества. В итоге имевших низость и трусость подчиниться тирании кровавого узурпатора, чьё экстравагантное и беспощадное воображение, грезившее только о химерах и разрушениях, замыслило в своей отвратительной политике принести в жертву своему честолюбию все народы Европы.
Потомки однажды будут дрожать от ужаса, узнавая, что оставалось совсем немного, чтобы этот отвратительный заговор увенчался самым полным успехом, и власть его мерзкого автора навсегда была закреплена удачей на самых неколебимых основаниях, что без ужасных катастроф войны в Испании и кампании Москвы, преступление до сих пор, украшенное победой в её самом ослепительном сиянии, продолжая торжествовать с помпезным обликом славы, под обманчивой внешностью гениальности и героизма, преступление, говорю я, увековечилось бы, возможно, навсегда под маской добродетели, даже в глазах потомков, иногда таких же слепых, как современники; но Провидение в своей доброте и справедливости не допустило столь ужасное несчастье, и пожелало, чтобы это чудовище достигло столь высокой степени власти, дабы его падение стало ужаснее, и этот новый пример человеческих превратностей послужил уроком для правителей и для народов.
Рыцарские века, в вашей счастливой невинности религия, честь и добродетель были божественными факелами, которые озаряли вас, и служили, чтобы вас направлять, тогда как наши извращённые времена, наши глаза, ослеплённые ложным светом философии, разрушительницы любого социального порядка, заставили нас отдалиться от праведного пути, который вы нам предначертали, чтобы привести нас к ужасной пропасти, куда мы устремились; но разочарованные и лучше обученные нашими несчастьями, мы поспешим, без сомнения, вернуться к возвышенным принципам отцов наших, чтобы узнать лучше о наших обязанностях, и о том, что может составить наше истинное счастье.
Возвращая религии её былое сияние и укрепляя её и её служителей законами мудрыми и строгими, которые возвратят ей её внушительное величие, мы увидим, как в итоге возродятся в груди заблудившейся и деморализованной нации все достоинства, которыми она когда-то обладала.
Именно дворянство в особенности должно подавать всем классам ниже его пример уважения, который следует иметь к религии и её служителям, так же, как верности и самоотверженности, которые подданные должны своему правителю; усердно исполняя этот священный долг, дворянство возродит свои былые достоинства, составлявшие во все времена его силу, его славу и его счастье.
Так было, потому что дворянство боготворило Генриха IV, и этот добрый государь любил дворянство, потому что герои Франции и благородные люди сумели приобрести столько славы, и эта слава стала зарёй великой эпохи Людовика XIV, который в итоге явился во всём своём величественном блеске, затмевая все предшествовавшие ему века.
Но какие ужасающие перемены, какие отвратительные времена пришли на смену этой бессмертной эпохе такого величия и счастья! Увы! Франция в слезах стонет уже двадцать четыре года под самой гнусной тиранией, и самое благородное мужество в итоге чувствует себя сломленным могуществом преступления, торжествующего над добродетелью; однако, наши души, ослабленные столькими годами неудач, могут ещё восстановить всю свою силу и энергию, если Провидение соблаговолит осуществить наши надежды, вернув во Францию её законного правителя; но это свершится в особенности, если, вновь приобщаясь к достоинствам наших предков, получится достичь благородного источника их истинного величия; будем подражать им в самой сути, и если мы не сможем их превзойти, попытаемся, по крайней мере, сравниться с ними во всех достоинствах и качествах, которыми они были столь счастливы обладать.
Полные любви и уважения к религии своих отцов и верности своим правителям, они всегда были готовы пожертвовать своей жизнью и состоянием во имя бесценных объектов своего поклонения; менее просвещённые, чем мы, но более добродетельные; все природные чувства были глубоко запечатлены в их сердцах, и отцовская и супружеская любовь, соединённые с набожностью, были для них священным долгом, составлявшим всё их счастье; умеренные в еде и питье, и целомудренные, они приучали без труда свои могучие тела к любым тяготам, и их души без амбиций, нисколько не размягчённые роскошью и сладострастием, хранили в несчастье эту энергию и благородную гордость, которые столь хорошо характеризуют разум и обычаи этих мужественных и верных рыцарей. За свои достоинства они пользовались тем высоким уважением, какого одно только рождение не может достичь без них, и для них было делом чести держать своё слово и свои обязательства, даже со своими врагами. Не существовало ничего великого, благородного и отважного, за что они не взялись бы, чтобы снискать у людей репутацию верности, деликатности и великодушия, ничто не грело их сердца сильнее, чем быть рыцарями без страха и упрёка. Удовольствия турниров и охоты были их самыми дорогими занятиями, и они совершенно не знали этих разорительных игр, где хорошая репутация и большое состояние в итоге за короткое время растрачиваются одно за другим. Их галантность с дамами всегда характеризовалась самой почтительной вежливостью, и в простоте и невинности своих обычаев, они пробовали, любя, тысячу удовольствий, неизвестных в наши дни, или которые показались бы, по меньшей мере, очень пресными и совершенно бесцветными в этом развращённом веке, где чересчур пресыщены, чтобы знать об истинных удовольствиях глубокого и добродетельного чувства; любовь была для них страстью столь респектабельной, что становилась в их сердцах своего рода религиозным чувством. Они смотрели на даму в своих мыслях, как на ангела-хранителя их славы и их счастья. Их знаки уважения были столь чисты, столь деликатны, столь почтительны, что совмещались в их сердцах с теми, какие оказывались самому божеству, и религия, соединившая в их душах свой огонь с тем, что у любви есть самого возвышенного и самого божественного, побуждала их творить чудеса героизма всех видов, и превращала их в самые совершенные примеры для подражания, полные всех достоинств.
По правде говоря, наши испорченные обычаи не смогут достичь того же совершенства, но картина этих достоинств должна быть, по крайней мере, корректирующей для нас, мечтающих о выгодах, какие наши предки из этого извлекали, и размышляющих над всем тем злом, которое стало результатом нашего просвещения и нашей развращённости.
Именно это разложение достигло самой глубины наших провинций, и извратило рыцарский дух, одну из самых твёрдых опор монархии и одну из первейших основ добропорядочности дворянства. Эта гибельная перемена, произведённая в наших обычаях философскими принципами, отравила самые чистые источники наших религиозных, моральных и политических идей. Именно в эту эпоху дворянство, пренебрегающее мирной и спокойной жизнью, какую оно вело в провинции, оставило свои земли и замки, чтобы прибыть ко двору и в столицу, и предаться роскоши и честолюбию. С этого момента оно утратило своё истинное величие и все свои преимущества, и его расходы превысили его возможности; вскоре оно дошло до разорения или использования недостойных средств, чтобы предупредить это несчастье.
Мы увидели, в пренебрежении всеми приличиями и самыми уважаемыми предубеждениями предков, образованные из-за выгоды союзы ниже их рождения и ранга, и можно сказать, что именно само дворянство способствовало сильнее всего своими мезальянсами и неумеренным поведением ослаблению в умах народа высокого уважения, которым их предки пользовались на протяжении многих веков.
Надо признать, что часто очень тяжело бремя носить великое имя и высокий ранг, в особенности, когда эти преимущества принадлежат человеку, родившемуся с малыми средствами или тому, чьим воспитанием пренебрегли; за неимением характера и суждений, он может беспрерывно компрометировать свой ранг и достоинство своего положения, и классы, стоящие ниже его, постоянно подстерегающие изъяны и поводы для насмешек, какие могут им предоставить некоторые из представителей дворянства, никогда не преминут обвинить целиком весь класс в ошибках некоторых индивидов, его составляющих.
Следовательно, не могут быть слишком настоятельными рекомендации молодому дворянству всегда вести себя с достоинством и с наибольшей осмотрительностью с представителями третьего сословия; этот класс людей всегда ищет сближения и положения на равных с дворянством, которому завидует и которое ненавидит, потому что, гордящееся своим богатством, его тщеславие тем более ранено, что они не пользуются теми же почестями и прерогативами, какие есть у дворянства.
Молодое дворянство должно в особенности опасаться всех этих классов людей просвещённых, образованных и учёных; это их самые жестокие враги, полностью заинтересованные подстроить им ловушку и ослабить их, злоупотребляя почти всегда с ними своим знанием дел или преимуществом своего просвещения.
Это большое зло для правительства, такого, как бывшая французская монархия, что торговля и доходные места этого правительства обогащали также людей, про которых опыт доказал, что их заносчивость всегда росла в соответствии с их богатством. Прежде совсем не было крупных состояний у третьего сословия, скромного и почтительного с дворянством, оно довольствовалось жить в честном достатке, и нисколько не осмеливалось тогда выставлять свои претензии вплоть до желания с ним сравняться. Большая часть дворянства тогда была богата или в достатке, и те, у кого этого не было, находили в военной профессии средства для достойного поддержания своего ранга, и у них нисколько не было унижения видеть себя ослеплёнными роскошью классов, которые ниже их по рангу. Только после смерти Людовика XIV ранги стали смешиваться самым унизительным образом для дворянства, и мы увидели роскошь буржуазии, завистливой из-за невозможности обладать, со всеми своими богатствами, титулами, которые были предназначены не для неё, и желающей возвыситься над дворянством чрезмерностью своего блеска и великолепия.
Именно мудрость правителя исправляет эти ужасные неудобства, и она находит для этого средства в верховной власти в своих руках, и под влиянием воззрений и предрассудков, будто монарх всегда властен править, как он пожелает, тогда как у него есть обязательства и требования, обусловленные интересами трона и государства. Правителю стоит только объявить, что дворянство может оказать честь и занять места, прежде обогащавшие буржуазию, и мы увидим, как тотчас же исчезнет эта унизительная нищета, в которой изнемогала часть дворянства, и уступит место богатству, созданному, чтобы принадлежать его рангу, а не третьему сословию, доказавшему своим недостойным поведением во время революции, насколько было неосторожно позволить ему приобрести столь большие богатства; действительно, ничто не является более противоположным разуму правительства, такого, как во Франции, чем позволить накопить буржуазии столь громадные состояния; неудобства, с этим связанные, были намного более опасными для правителя, чем преимущества, которые, как казалось, из этого вытекали, не могли быть для него полезными.
Во времена правления славной памяти Людовика Великого третье сословие, только начавшее обогащаться, ещё не осмеливалось выйти из сферы, в которой находилось до сих пор, и этот великий государь знал, как пользоваться своей властью с таким мастерством и мудростью, что держал духовенство, дворянство и парламенты в самом глубоком уважении и самом пассивном повиновении. Этот монарх со своей манерой править обладал таким авторитетом и твёрдостью, и в своей внешности, речи и поведении такой величественностью, мягкостью и учтивостью, которая вынуждала всех сразу любить, восхищаться и бояться этого великого принца. Художники, литераторы и учёные были оценены и достойно вознаграждены, но ни монарх, ни его придворные никогда не расточали этим опасным соблазнителям такое восхищение и такой энтузиазм, который оказался бы противоположен мудрости этого великого короля, столь хорошо умевшего ценить людей и вещи по их истинной стоимости.
Все эти великолепные гении века Людовика XIV были людьми религиозными и достойными, и они всегда были так скромны и столь почтительны со своими поклонниками, как превосходные философские умы, сменившие их во время следующего царствования, были фамильярны и наглы со своими энтузиастами. При правлении Людовика XIV всё было подчинено восхищению, которое вызывал этот великий государь, самые значительные гении Франции исчезали как мимолётные тени перед его внушительным величием, и считали великим только короля. Действительно, Людовик XIV рассматривался своим двором, как бог, его обожали в столице, и он был объектом любви и почитания всех своих подданных; его великая душа, религиозная по своей натуре, укрепляла все лучшие качества, объединявшие его дворянство и его народ, и никогда не было во Франции больше религиозности, чести и порядочности, чем во времена прославленного царствования этого великого государя; таким было бесценное влияние великих качеств Людовика XIV на его подданных, вынужденных стараться быть достойными своего великого монарха.
Тогда уважали общественное мнение и совершенно не осмеливались ставить себя превыше него, как это сделали при последующих правлениях. Можно сказать, что именно после смерти Людовика XIV основы французской монархии начали расшатываться жестокими изменениями, произведёнными при регентстве в уме и обычаях дворянства и людей, принципами безбожия, начавшими распространяться во Франции, и насмешкой, которую регенту, полному разума и любезности, нравилось бросать на этикет, приличия, нравы и обычаи старого двора, и пятьдесят лет славы и побед не смогли помешать этому древнему и величественному зданию в итоге обрушиться под удвоенными ударами, какие были ему нанесены философами, этими непримиримыми врагами престола и алтаря.
Однако, потребовался этим извращённым людям, чтобы преодолеть все препятствия, какие сопротивлялись их ужасному намерению, не только весь промежуток времени, прошедший со смерти Людовика XIV до 1789 года, но также всё обаяние их ума и талантов, чтобы постепенно сбивать с пути французскую нацию, и наконец, привести её к этому ужасающему кризису, в котором она утратила всё своё счастье.
Тем не менее, следует отдать справедливость этой нации, сказав здесь, что среди всех народов Европы не найдётся ни одного, кто предоставил бы столько неопровержимых свидетельств любви, уважения, верности и самоотверженности своим государям, как французы, и эти чувства были столь глубоко запечатлены в их сердцах до того, как были искажены философскими принципами, что никогда не происходило у этой нации в течение 800 лет, предшествовавших роковой эпохе 1789 года, ни одной из тех революций, какие сотрясали столько государств в Европе, и когда Франция имела несчастье, наконец, испытать ту же судьбу, мы увидели тотчас элиту нации, составленную из части духовенства, дворянства, третьего сословия и армии, покинувшей свои дома, чтобы сопровождать своих принцев, и пожертвовавшей всем, что было для них самого дорогого, своей любви и преданности дому Бурбонов.
Эмигранты, покрыв себя славой в боях, выдерживали свои несчастья с бесстрашным мужеством, какое принадлежит только добродетели, и, гордые своей нищетой, они предпочли почётную бедность, в которой жили – богатствам, какие могли сохранить или приобрести, принеся свою преданность принцам в жертву презренной выгоде, но эта верность была для их благородных сердец священным долгом и честью, заменявшими им всё. Любимые и уважаемые на гостеприимной земле, где они укрылись, они порой обращались грустными мыслями к своей неблагодарной и варварской родине, и чувство сострадания к её жителям тут же смешивалось в их сердцах с возмущением и презрением, какое вызывали все эти революционеры, покрытые преступлениями и обогащённые своей добычей.
Героическое поведение их вызывающих восхищение принцев в несчастье стало бесценным утешением для них в неудаче, беспрерывно предоставляя им пример самого возвышенного смирения и спокойного мужества добродетели, которого самые большие опасности не могут ослабить: мужество, которое король проявил с таким хладнокровием, когда пуля из карабина, направленного против его августейшей персоны, оцарапала его голову, и он произнёс, смеясь, как это сделал бы Генрих IV в подобном случае: «Линия нисходящая, и король Франции зовётся Карл Х».
Никогда мужество в несчастье не проявилось с таким блеском и сиянием, скромностью и достоинством. Никогда оно не было более трогательно и более украшено всей привлекательностью разума, доброты и мудрости, чем в величественных поступках потомков Святого Людовика, которые, подражая возвышенному величию этого государя в несчастьях, проявили себя более, чем когда-либо, достойными наследниками славы и трона этого высокочтимого монарха, самого совершенного примера христианского героизма.
Бессмертная Вандея, вы стали также прибежищем самых благородных чувств и всех достоинств наших предков, и ваши отважные и неустрашимые жители, воспламенённые любовью к своему королю и религии своих предков, расценивали как священный долг честь доблестно сражаться и погибнуть во имя великого дела. Среди ваших вождей и солдат мы увидели возродившимися д’Эстенов, Дюгекленов, Байяров, Крийонов, и множество героев и доблестных и верных рыцарей веков Людовика XIV и Людовика XV. Воодушевлённые, в едином порыве и единых чувствах, вы удивили Европу тысячей чудес мужества, которые навсегда вас обессмертили, и ваше возвышенное самопожертвование, которое разделяли ваши старики, женщины и дети, доказало, что только у народов, где истинный дух абсолютной монархии сохранился во всей своей чистоте, мы можем найти столь много добродетелей и героизма, и подданных столь верных своему законному правителю.
Слава вам, благородным и отважным Вандейцам, сохранившим своим великодушным мужеством драгоценные обломки прежней французской монархии, этого древнего монумента, объекта любви и почитания ваших предков, и если она не смогла возродиться из собственного пепла, и сохраниться, как существовала прежде, вы не менее достойны восхищения, и вы показали Франции, сбитой с пути преступниками, которые её обманули, что у них нет настоящей славы и чести, они только подражают вашей верности и вашей самоотверженности по отношению к вашему законному государю.
Смогло бы ужасающее падение самой значительной империи мира служить уроком для правителей и для народа! Смогло бы Провидение, располагающее судьбой по воле своей, проявить сочувствие к несчастьям Франции, вернув её законного правителя, и обеспечить торжество добродетели во всём блеске его славы!
Преступление, ещё недавно счастливое в своей наглости, уже поражено, внезапно увидев себя покинутым фортуной, и только что позорно бежало, потрясённое своими неудачами, но в особенности, увидев себя преследуемым до своего последнего убежища оружием мщения и факелом справедливости, этот монстр, сам ужасающийся своим бесчисленным злодеяниям, будет охвачен ужасом и во сне, видя, что не может ускользнуть от чувств, которые его поджидают, и в своём отчаянии он захочет, без сомнения, предаться любым эксцессам. Нет зловещих планов, которые его жестокая душа не задумывала бы заранее и которых его преданные сторонники не были бы готовы исполнить; он знает, что его ненавидят и презирают его подданные, захочет им за это отомстить как своим самым злейшим врагам, похоронив себя с ними под руинами столицы; но этот ужасный план уже побежал из уст в уста, и тем, что он стал известен, его выполнение становится невозможным или, по крайней мере, может осуществиться лишь частично.
Первый взрыв, который имел бы место, без сомнения, вывел бы из апатии всех этих сластолюбивых сибаритов столицы, и они начали бы тогда замечать, что революция в итоге стала для своих сторонников кровавой и ужасной трагедией, все сразу в стихийном порыве направились бы толпой, чтобы остановить потоки огня и пламени, охватившие со всех сторон Париж и готовые поглотить их раззолоченные салоны и будуары, тогда как женщины и дети своими криками, слезами и мольбами попытались бы успокоить ярость солдатни Бонапарта. Эти взбешённые, выходящие, наконец, из своего опьянения и сами приведённые в ужас тем, что их заставили совершить, почувствовали бы себя охваченными возмущением и гневом против омерзительного автора стольких катастроф и бедствий, и в этот ужасный момент тиран Франции увидел бы себя, в конце концов, покинутым своими приверженцами. Бледный и дрожащий, на ногах, шатающихся под весом его собственных преступлений - они вряд ли помогли бы ему убежать. Его сердце, бешено бьющееся от ужаса и ярости, проявит себя таким же подлым, каким было жестоким, и этот новый Нерон, более варварский, но менее мужественный, чем его ужасный образец, не осмелившись убить себя, унизится, дабы ускользнуть от наказаний, какие ему предназначены, умолять маленькое количество рабов, ещё оставшихся ему верными.
Так погибло бы навсегда это отвратительное бедствие наций, трагический финал которого каждый мог легко предвидеть и представить в будущем! Сгинули бы с этим монстром все служащие его ужасной тирании! И в момент, когда они все будут повержены, мы увидим тотчас возродившимися в Европе мир и счастье.
(c) Перевод Lady Rumina
МАКСимка
Сообщение: 11709
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 11.11.13 14:57. Заголовок: Lady Rumina, снова б..
Lady Rumina, снова благодарю Вас за замечательный перевод! Восхищаюсь мудростью Дюка, который, вопреки большинству людей своего ранга и происхождения, здраво судил о ситуации, происходившей во Франции со времен смерти Людовика XIV в 1715-м году.
Lady Rumina
Сообщение: 338
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 12.11.13 23:28. Заголовок: МАКСимка , очень при..
МАКСимка , очень приятно, что понравилось! Остаётся только сожалеть, что дворянство собственными руками похоронило свой второй шанс, который предоставила ему Реставрация. Если бы больше дворян придерживалось таких взглядов, как Дюк - всё могло сложиться совсем иначе и с гораздо меньшими потрясениями для страны... Поразительно, насколько люди могут быть слепы в том, что касается их же собственных истинных интересов...
Lady Rumina
Сообщение: 339
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.11.13 10:11. Заголовок: Обычно можно прочест..
Обычно можно прочесть, что Талейран и много лет спустя смерти Ришелье ненавидел его и презирал - что наводит на мысли, какое же сильное впечатление герцог по себе оставил. Но неожиданно в мемуарах канцлера Паскье нашлась иная информация, которая до сих пор нигде мне не встречалась. Источник - "Histoire de mon temps. Mémoires du chancelier Pasquier, publiés par M. le duc d'Audiffret-Pasquier", том 5. Речь идёт о реакции разных партий, слоёв населения и знаменитых людей на смерть Ришелье, и в данный момент - о его врагах: "Среди всех этих людей из партии, этих карьеристов, этих придворных следует отдать должное г-ну де Талейрану. Несмотря на свою завистливую ненависть к г-ну де Ришелье, он оценил лучше, чем его окружение, масштаб такой потери: "Это была, - сказал он. - одна из тех великих жизней, какую только время и редкие обстоятельства могут создать; такие жизни заменить очень трудно, и они никогда не уходят из страны без того, чтобы это не стало несчастьем". Ненависть, как и привязанность г-на де Талейрана имеет так мало корней и настолько зависит от его выгоды в данный момент, что не стоит удивляться, видя, как он снова становится справедливым, когда эта выгода не затронута больше. Он, впрочем, не удержался ею воспользоваться, чтобы приблизиться к г-ну де Ришелье после его последнего ухода из министерства, которому он (Талейран), однако, способствовал всеми своими средствами. В тот день, когда появился приказ о назначении нового министерства, он лично пришёл к его и моей двери. Один и другой ограничились учтивым ответом, удерживая карты при себе, что не помешало ему (Талейрану) месяц спустя отправить своего брата Аршамбо с поручением сделать герцогу де Ришелье официальное предложение о политическом союзе. Герцог сделал вид, что рассматривает это предложение только как довольно злую шутку". И это тот самый Талейран, который во время ликования в Париже по поводу дипломатических успехов Ришелье на конференции в Аахене, когда оккупационные войска покинули страну, и Франция снова вошла в число ведущих европейских держав, образовав "пятёрку" с Россией, Англией, Австрией и Пруссией - единственный был этим недоволен, ибо успехи мог делать только он, и называл Ришелье по этой причине "Принцем Эвакуации". Вот вам и "француз, который лучше всего знает Крым" :D О, Талейран лучше, чем кто бы то ни было, знал истинную цену Ришелье - ибо не каждому Талейран будет завидовать и не каждого сочтёт своим соперником. Однако, что в этой истории самое гадкое: в отличие от тупого окружения, Талейран знал, против кого сражается. И всё равно сражался. Когда говорят, будто Талейран всё делал только во благо Франции, это не так: если бы это было бы так, он бы отдал Францию своему сопернику, видя, каких реальных успехов он достигает. Но Талейран думал только о себе. Проще было ввергнуть Францию в очередную революцию, вместо стабильности, экономического роста и расцвета.
Сообщение: 343
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 05.12.13 14:38. Заголовок: Amie du cardinal , л..
Amie du cardinal , любопытная статья. Правда, на месте автора я бы не принижала заслуг одного, чтобы приподнять второго. На Ришелье с неба императорские милости тоже не сыпались так просто, этого всего приходилось добиваться огромным трудом. Того же порто-франко удалось добиться только при Ланжероне. Да, был "стартовый капитал" - а в каком начинании можно обойтись без него? В отличие от многих "хозяйственников", Ришелье прекрасно знал, как им надо распорядиться, чтобы не растратить впустую, а, наоборот, достичь максимально возможной независимости от государственных средств, чтобы дело само могло приносить доходы. И внезапное исчезновение коррупции чиновников в бывшей "пиратской колонии" - этого тоже нужно добиться. Кстати, при всей известной мягкости и доброте своего характера герцог был способен иногда карать очень жёстко. Это были редкие случаи, он делал это с болью в сердце - но это было необходимо, и он это делал. Прозвище "диктатор чести" тоже откуда-то появилось ;))) При этом нельзя забывать, что при Александре I вся остальная Россия жила иначе! Чудеса творились только в Одессе - и я вижу в этом сильное влияние Дюка. Бюрократии во всей России было очень много, к Ришелье в Одессу приезжали проверки, которые сильно тормозили развитие - в частности, в 1813 году был князь Куракин, про которого говорили, что он - бедствие страшнее только что прошедшей эпидемии чумы. У Ришелье в России было множество врагов и завистников, недовольных тем, что иностранец имеет влияние на императора и власть на Юге, поэтому интриганы постоянно пытались разрушить отношения Ришелье и Александра - и случались кризисные моменты, ибо Ришелье находился далеко от императора, а интриганы-то были рядом. И ещё один важный момент: Дюк Ришелье всегда был самим собой. Он не строил из себя второго кардинала. Напротив, он был другим человеком. Он никому не подражал, он сам был яркой и неординарной личностью. Что, между прочим, сложно, когда ты носишь ту же фамилию и занимаешься тем же делом. Поэтому сама позиция "второй Ришелье" в моих глазах изначально выглядит проигрышной. У Терри Пратчетта есть замечательная книга "Делай деньги", где описывается один товарищ, который хотел стать вторым лордом Ветинари, подражал ему - и чем в итоге для него это закончилось. Подражательная позиция всегда провоцирует лишние насмешки, которых можно легко избежать. Скажем, Воронцов не был вторым Ришелье, и Маразли не был - они сделали свои собственные имена. Но что ж, если исходить из заявленной ситуации "Ришелье Первый", "Ришелье Второй", то хотелось бы напомнить, что в самом роду Ришелье по-настоящему яркими были только первый, третий и пятый представители. Поэтому у Одессы всё ещё впереди ;D
Lady Rumina
Сообщение: 357
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 02.01.14 18:45. Заголовок: Недавно Snorri задал..
Недавно Snorri задала вопрос об образе жизни, который вёл Дюк Ришелье в Одессе и во Франции. Описание его дома в Одессе я когда-то помещала - а вот Луи-Матьё, граф Моле, служивший при нём морским министром, оставил в своих мемуарах такое описание повседневной жизни премьер-министра Франции в Париже - в сравнении с министром полиции и фаворитом короля Деказом:
Перевод - LR.
"Когда я приезжал к Деказу до 11 часов утра, привратник выбегал мне навстречу, чтобы сказать, что его целые сутки не было дома. Я навещал господина де Ришелье в восемь часов утра, и находил его полностью одетым, работающим в своём кабинете, сидящим за небольшим столом, полностью изрезанном червоточинами, за которым он собственноручно писал важные депеши. У меня будет много причин вспоминать долгие беседы, которые столь длительное время были у меня с ним в эти утренние часы, откуда я почерпнул вместе с прекрасным знанием его характера почтение и приверженность к его личности, которые закончатся только со мной. Красивая восточная трубка, расположенная рядом с ним, была единственным украшением простой комнаты, где он работал, и единственным богатством, которое он привёз после своего губернаторства в Одессе. В десять часов в его салоне накрывали круглый стол, за которым он завтракал: еда состояла из тарелки отбивных котлет, куска пирога, куска сыра и завершалась кофе; ставили пять приборов рядом с его собственным, два предназначались его сотрапезникам, один - Рейневалю, который управлял под его руководством всеми деталями его ведомства, и два других были предназначены для людей, приходивших к нему по делу во время завтрака, ибо он не позволял никому из своих друзей прерывать его в утренние часы. Он устраивал званые обеды в воскресенье, во вторник и в четверг, после чего принимал весь вечер; вместо огромного егеря, всего сияющего галунами, который единственный имел привилегию служить господину Деказу за столом, мы видели позади стула господина де Ришелье маленького камердинера, привезённого им из России, одетого в синий фрак, довольно похожий на его собственный; на месте множества лакеев, одетых в элегантные ливреи, которые у господина Деказа загромождали прихожие и прогоняли чужих слуг, двое скромных слуг в потёртой красной одежде всюду поспевали вокруг стола господина де Ришелье, и приглашали слуг гостей помогать им в продолжение ужина; сама еда, хотя не была скудной, по меньшей мере была простой и подавалась вся сразу. Господин де Ришелье самолично оказывал честь; никогда он не соглашался на то, чтобы одна из его сестёр пришла заниматься его домом. Я всегда полагал, что его нежелание того, что было бы для него столь удобно и полезно, было вызвано тем, что госпожи де Монкальм и де Жюмильяк были изуродованы, как его собственная жена, и что его печальный брак вызвал у него отвращение к горбунам; следовательно, ни одна женщина не принимала гостей у него; он принимал поочерёдно пэров, депутатов, чиновников, придворных, одним словом, всех лиц, которые его посещали: тогда было легко заметить ограничения, к которым он принуждал себя: все виды этикета и представлений были ему неприятны: из опасения, что в это не поверят, он сам говорил об этом. И, тем не менее, вопреки сухости его приёма, несмотря на его посредственный ужин, несмотря на его лицо, представавшее перед всеми приходившими, на котором самые непроницательные могли прочесть: «Что я сделал небесам, чтобы попасть на эти галеры?» - не только возвращались, чтобы его видеть, но чувствовали себя привлечёнными к нему; самые враждебные, самые страстные противники, самые беспощадные люди из партии не могли ему отказать в своём доверии и в своём уважении. Все подвергались, и большинство без их ведома, неизбежной власти, которую ещё сохраняли красота, честность и справедливость даже на тех, кто в них не верил".
Возник вопрос к администраторам форума: когда будут готовы очень длинные переводы "Дневника" герцога про Вену и Измаил, и глав из Варескьеля о том, что происходило во времена Реставрации - можно было бы из-за их объёма открыть для них отдельные темы в этом же разделе и оставить в общей теме о герцоге только ссылочки на них? Боюсь, что для приходящих сюда новых людей информация просто вся затеряется в одной объёмной теме - а так они бы сразу увидели заголовки переводов, которые могли бы им понадобиться
"Дневник" предположительно месяца через два или три, а если получится, то и раньше: уже переведено 2/3, осталась 1/3 + отредактировать черновой вариант и перепроверить всю многочисленную терминологию. После этого возьмусь за Варескьеля, и его уже буду выкладывать не сразу всего целиком, а постепенно, каждую главу большими фрагментами :)))
Lady Rumina
Сообщение: 367
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 23.01.14 22:26. Заголовок: Виртуальный тур по з..
Сообщение: 402
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 16.06.14 17:30. Заголовок: Дюк Ришелье об ужаса..
Дюк Ришелье об ужасах войны.
Фрагмент из "Дневника моего путешествия в Германию", авторства Армана-Эмманюэля де Ришелье, посвящённого как событиям в Австрии и во Франции, так и штурму Измаила. В этом эпизоде речь идёт о массовой резне после успешного штурма, о спасённой герцогом девочке-турчанке - и немного размышлений об особенностях человеческой природы. Перевод - Lady Rumina/Елена Захарова
"Я не буду пытаться описать ужас, который парализовал все мои чувства в течение трёх часов, последовавших за этим (штурмом). Образ смерти и опустошения представился моим глазам со всех сторон. Взбешённый солдат, больше не слушаясь голоса своих офицеров, дышит только резнёй, испорченный кровью, всё ему безразлично; крики женщин, плач детей – ничто не способно его смягчить. Я не стану утомлять чувствительность тех, кто читает эту историю, омерзительными деталями ужасов, свидетелями которых мы стали. Никогда, я надеюсь, зрелище столь отвратительное не представится моим глазам; но я не могу удержаться, чтобы не смягчить воспоминание о стольких несчастьях, рассказав о счастье, которое у меня было, спасти жизнь маленькой девочке десяти лет, чья невинность и искренность представляла столь разительный контраст с безумием всего того, что меня окружало. Прибыв на бастион, где битва закончилась и началась резня, я увидел группу из четырёх зарезанных женщин, между которыми этот ребёнок с очаровательным личиком искал убежища от ярости двоих казаков, собравшихся её зарезать. Это зрелище сразу привлекло моё внимание, и я без колебаний, как вы можете полагать, взял на руки эту несчастную, которую эти варвары желали ещё преследовать. Мне стоило большого труда сдержать себя и не пронзить этих ничтожеств саблей, которую я держал в руке. Я удовольствовался, однако, тем, что их прогнал, не без того, чтобы щедро раздать удары и оскорбления, которых они заслуживали, и с радостью увидел, что моей маленькой пленнице не причинили другого вреда, кроме лёгкого пореза, оставшегося у неё на лице, вероятно, от того же оружия, которое пронзило её мать. Я обнаружил в то же время, что маленькая золотая медаль, висевшая у неё на шее, на цепочке из того же металла, изображала короля Франции, в чём я не мог сомневаться из-за надписи, его окружавшей. Это последнее обстоятельство завершило мою полную привязанность к ней; и поскольку я отнёсся к ней с заботой, чтобы уберечь её от всех опасностей, и я не хотел причинить ей никакого вреда, она вскоре привыкла ко мне. Таким образом мы продолжали продвигаться вдоль крепостной стены, и у меня ещё часто возникала необходимость защитить её от большого числа опасностей; так как бешенство солдат преследовало турок даже в объятиях офицеров. Не зная, был ли бой полностью закончен, и не желая, как можно полагать, остаться позади, я продвигался вперёд всё время среди резни и мёртвых, которыми земля была устлана со всех сторон. Солдат отвлекала от их ярости только жажда наживы, и они находили в изобилии, чем её удовлетворить; никогда город, содержащий столько богатств, не попадал в руки русских. Значительное число важных людей, которые были в нём сосредоточены, совокупность гарнизонов и жителей города, взятых при капитуляции, было причиной этого большого богатства. Особенно лошади находились там в большом количестве, и были чрезвычайно красивые; некоторые, вышедшие с конных заводов Египта и принадлежавшие султану, представляли самую большую ценность. Их было почти 1800, подземные конюшни также располагались у крепостных стен, и, напуганные шумом, который они слышали, они покидали свои жилища и скакали повсюду. Невозможно дать представление об ужасе и в то же время причудливости зрелищ, которые разворачивались у нас перед глазами. Множество солдат, нагруженных трофеями, напяливших платья и одежду турок, и ставших почти неузнаваемыми под этой маскировкой; несчастные, ускользавшие от бойни, бегущие полуголыми со всех сторон и ищущие убежища против ярости солдат; ржание лошадей, скачущих возле крепостных стен; вой множества собак, сливающийся со стонами умирающих и криками победителей; земля, покрытая ценностями; множество шатров всех цветов – все эти столь различные объекты поочерёдно один за другим представляли глазам контрасты, воздействие которых невозможно себе представить. Почти так же сложно передать различные волнения, в которых мечется душа в подобной ситуации. Ужас, который внушает опустошение, окружающее вас, изумление, проистекающее от вида объектов совершенно новых, и, надо об этом тоже сказать, тайное удовольствие избежать стольких опасностей - всё это порождает множество ощущений, которые сменяют друг друга с невероятной скоростью. Забота, которая у меня была постоянно, чтобы уберечь мою маленькую пленницу от всех угрожавших ей опасностей, также занимала меня самым активным образом; но вскоре моё внимание отвлекло событие, бесконечно приятное во всех смыслах; ибо на бастионе, являющемся почти центром площади, я с удовольствием увидел графа де Дама, который, войдя в город со стороны, противоположной нашей, с этой стороны крепостной стены выполнил всё, что сделали мы. Какое удовольствие вновь найти друга, в существовании которого есть причины сомневаться, и снова увидеть его целым и невредимым после столь тревожного отсутствия. Радость обняться в подобных обстоятельствах не может сравниться ни с какой другой. После того, как мы узнали друг от друга, он – о судьбе принца Шарля, и я – графа де Ланжерона, его сопровождавшего, мы бродили ещё некоторое время по крепостной стене, дабы быть уверенными, что не осталось больше боёв. Я ощущал себя измученным постоянным зрелищем мёртвых и умирающих, которые окружали нас. Не случалось почти ни одной минуты, когда бы мы не видели падающих вокруг нас несчастных, зарезанных самым ужасным и возмутительным образом. Я чувствовал, что вскоре буду не в силах выносить вид всех этих ужасов, и, не имея больше оснований сомневаться в полном успехе штурма - ибо мы увидели входящими через ворота многочисленные отряды кавалерии, которые завладели главными улицами - я расстался с графом де Дама, который вернулся, чтобы присоединиться к своему генералу, и я возобновил свой путь к берегу, следуя вдоль стен, по которым мы добрались сюда. Число погибших бесконечно увеличивалось, и часто я был вынужден переступать через несколько трупов, сжимая в руках свою малышку, ради которой я хотел избежать ужаса попирать ногами тела её соотечественников. Я мог судить также о количестве людей, которых мы потеряли, и оно мне показалось очень значительным. Приблизившись к каменному бастиону, я заметил, что это сооружение, которое, как я полагал, было взято уже давно, всё ещё не находилось под властью русских; действительно, колонна, которой было поручено его обойти и взять за горло, не смогла в этом преуспеть, поскольку, как я рассказывал об этом раньше, он представлял из себя настоящий редут, вход в который, очень узкий и почти закрытый, был ещё забаррикадирован и защищён двумя пушками. Около тысячи турок были там заперты и пытались добиться чего-то вроде капитуляции. Как только они заметили маленькую девочку, которую я вёл с собой, они потребовали её громкими криками, ибо боялись, что она будет убита; они добивались, чтобы она присоединилась к ним, что включалось в их капитуляцию. Мне пришлось уступить их настоятельным просьбам и таким же просьбам от офицера (полковника Рибаса), который вёл переговоры с ними; не обошлось без больших трудностей и экспрессивных обещаний со стороны этого офицера вернуть мне её сразу же, как только турки сложат оружие. Таким образом я расстался с этим ребёнком, который стал для меня очень дорог, и даже сейчас я не могу думать об этом моменте без горечи, поскольку, несмотря на все поиски и труды, которые у меня были, чтобы найти её, мне было невозможно в этом преуспеть, и у меня есть слишком много оснований бояться, чтобы она не погибла, к несчастью".
*** "Из этого повествования можно увидеть детали операций каждой колонны и препятствия, которые им пришлось преодолеть, чтобы добиться успеха в своих действиях. Этот успех навеки покроет славой мужество, субординацию и в особенности непобедимое упорство русских войск. К несчастью, этот триумф стоил столько крови и был осквернён массовой резнёй, примеров которой не предоставляет история, и которая, совершенная по большей части хладнокровно, была совершенно бесполезна; но было бы ошибочным считать это варварство особенностью характера русских. Я беспристрастен по отношению к ним и твёрдо убеждён, что нет ни одного войска в Европе, которое в подобных обстоятельствах повело бы себя более мягко и человечно. Людская природа не предполагает у большинства из людей хладнокровия, необходимого, чтобы погасить любое чувство гнева в тот момент, когда сопротивление прекращается, и чтобы увидеть в побеждённых врагах, что это люди, которым не имеют права причинять какой-либо вред, как только они больше не защищаются. Я видел, как бешенство солдата возрастало из-за сопротивления, какое он встречал - и когда оно внезапно закончилось, эта ярость была доведена до столь высокой точки, что, несмотря на субординацию, царящую среди русских, ни князь Потёмкин, ни сама Императрица не смогли бы, несмотря на всё их могущество, спасти жизнь турку, которого солдаты хотели бы убить. Нужно остерегаться думать, будто просвещение и разум могут больше повлиять на сознание людей последнего класса, чем дисциплина и субординация. Жестокость англичан на войне в Америке и варварства всех видов, свидетелями которых мы слишком часто становимся во Франции с начала революции, неопровержимо опровергают это мнение, и являются неоспоримым доказательством, что просвещение всегда может распространяться только в несовершенной манере среди этого класса людей, который каждую минуту должен быть поглощён трудом, и вместо того, чтобы смягчить его нравы и характер, скорее увеличивает его жестокость, когда, сломав тормоз строгой субординации, он оказывается полностью предоставлен самому себе. Следовательно, как для блага человечества, так и для пользы дисциплины, обязанность генерала армии избегать любых действий, которые по своей природе избавляют солдата от подчинения офицеру. Пример русских войск подтверждает эти суждения, ибо, хотя они всё ещё самые дисциплинированные в Европе, вне всякого сомнения, что они потеряны с того момента, как доходят до беспрерывных насильственных действий".
Kseniya-queen
Сообщение: 409
Зарегистрирован: 19.10.08
Откуда: Россия, Красноярск
Репутация:
16
Поразительно, сколько интереснейшей информации собрано в этой теме! Спасибо огромное, господа форумчане, за все переводы, публикации и портреты!!!
От себя я хочу добавить, что, сама того не ожидая, на днях встретилась с герцогом де Ришелье на страницах воспоминаний Александры Осиповны Смирновой-Россет. Я ее считаю удивительной женщиной - фрейлина императрицы Александры Федоровны, она была близко знакома с Пушкиным, Вяземским, Жуковским, а Гоголь считал ее своим чуть ли не лучшим другом.
Александра Осиповна родилась в Одессе в 1809 году, где ее отец был начальником карантина порта. Герцог стал крестным отцом девочки - о нем она то и дело вспоминает в первой части записок. В приведенных диалогах она, еще ребенок, называет герцога исключительно "Ришенька" (Ritschinka) :)
Сообщение: 406
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 24.09.14 18:17. Заголовок: Дюк де Ришелье – обр..
Дюк де Ришелье – образцовый государственный деятель (Даниэль де Монплезир)
Автор статьи - Даниэль де Монплезир. Перевод с французского – Елена Захарова.
После Ста Дней, ощущая шаткость своего престола, Людовик XVIII решился призвать двух самых бывалых политиков своего времени: Фуше и Талейрана - "порок, опирающийся на руку преступления", согласно знаменитому "ужасающему видению" Шатобриана.
Франция на грани разорения, разделения на части и гражданской войны, двигалась к хаосу. Лето 1815 года было одним из худших в нашей Истории. Армии союзников осадили территорию страны посреди грабежа и анархии. Выборы 14 и 21 августа в Палату предоставили подавляющее большинство ультрароялистам, неопытным и мстительным. Их назвали "Бесподобной палатой". Её лидеры продавливали замену премьер-министра: тандем Фуше-Талейран не работал. Назначая этих двоих людей, король полагал, что пожертвовал верностью в пользу компетентности. В итоге он получил и неверность, и некомпетентность. К кому обратиться? На ухо монарха прошептали имя герцога де Ришелье. Людовик XVIII мало его знал и совсем не любил. Но, учитывая состояние Франции, "почему бы и нет?" - вздохнул он. Так достиг власти один из величайших государственных деятелей, каких знала Франция и забыла История.
*** *** Арман-Эмманюэль-Софи-Септимани дю Плесси де Виньеро, граф де Шинон, позже герцог де Фронсак и, наконец, герцог де Ришелье, увидел свет 24 сентября 1766 года в Париже. Нося одно из самых престижных имён во Франции, пра-пра-правнучатый племянник великого кардинала унаследовал его титулы и состояние. Его дед, маршал де Ришелье, был и великим полководцем, и компаньоном по проказам Людовика XV. Его отец, игрок и распутник, проматывал состояние семьи. В очень раннем возрасте став сиротой без матери, юный Арман воспитывался в пансионе, коллеже дю Плесси-Сорбонна, основанном его далёким предком. Он собирал там высшие награды. Это был послушный ребёнок, очень мечтательный, но трудолюбивый и, прежде всего, пугающе умный. В 1781 году, лишив сына наследства, маршал де Ришелье сделал Армана своим единственным наследником. В следующем году он решил его женить в 16 лет на Розали де Рошешуар, обладательнице одного из самых лучших приданых в королевстве. Ей было всего 12 лет, и после церемонии бракосочетания, в которой Людовик XVI принял непосредственное участие, каждый из супругов раздельно вернулся к своей семье.
Совершив под руководством своего духовника двухлетнее образовательное путешествие по Европе, Арман вернулся во Францию и, в ужасе от уродства своей жены, сбежал в Германию. Вернувшись через два месяца, он был назначен младшим лейтенантом драгунского полка королевы. Он томился от скуки, не любя ни двор, ни парижское общество. Однако, желая приблизить его из-за его интеллектуальной репутации, Людовик XVI назначил его в 1787 году первым камергером. Но принудительное возвращение короля в Париж 6 октября 1789 года вызвало у него предчувствие падения монархии, и он решил уехать подальше, до самой России.
Доброволец в царской армии, он участвовал во взятии турецкой крепости Измаил. Завязал дружбу с будущим царём Александром, и тот, взойдя на престол в марте 1801 года, доверил ему бремя губернаторства в Одессе, которую он намеревался сделать столицей Новороссии: огромные территории на юго-востоке, ещё неосвоенные и, к тому же, способные сформировать фундамент для защиты против турок, а также предоставить России доступ к тёплым морям.
Ришелье посвятил этому двенадцать лет своей жизни. В 1808 году новая Одесса была завершена: образец градостроительства, эстетики и привлекательности. Очарование города пройдёт сквозь века, до такой степени, что советский режим откажется изменить его облик, сохранив величественный центр города. Советская власть сохранила даже статую герцога де Ришелье, которую царь велел создать после его смерти, на площади, нависающей над портом. Она по-прежнему существует. В фильме «Потёмкин» Эйзенштейна эта мраморная рука, которую мы видим в ужасной сцене на лестнице, кажется призывающей солдат к порядку, чтобы остановить расстрел – это рука герцога де Ришелье…
После поражения Наполеона в России, не существует никаких сомнений в глазах Ришелье, что Империя «тщеславного нарушителя мира» была обречена. Союзники в 1814 году сделали выбор легитимности для Франции, и Арман уехал, чтобы поступить на службу к Людовику XVIII. Но между ними нет взаимопонимания. Он решил вернуться в Одессу. Там он узнал о возвращении Наполеона, побеге короля (прим. переводчика – на самом деле Ришелье принимал в этих событиях непосредственное участие, и возвращение в Одессу осталось нереализованной мечтой), Ста Днях, Ватерлоо, чудесном восстановлении Бурбонов. Вернувшись во Францию, он держался в стороне от политической жизни, готовый служить, но ничего не требуя. Затем всё стремительно изменилось с отставкой Фуше 15 сентября, а четыре дня спустя, отставкой Талейрана. Имя Ришелье было у всех на устах, но он сопротивлялся всем обращениям. Это был Александр, кто в конце концов убедил его принять предложение «во имя, - сказал он ему, - спасения Франции».
Несмотря на отсутствие личных амбиций, Арман – человек, знающий себе цену и осознающий своё большое преимущество перед французскими политиками. Слишком долго державшись в стороне, он в конце концов стал настоятельно необходим как человек, ниспосланный провидением, придерживающийся золотой середины между двумя поколениями: тем, которое сожалеет о старом режиме, и тем, которое его отвергает, и между двумя мирами: миром эмиграции, к которому он принадлежал, не разделяя его идей, и миром революции, некоторые принципы которой он допускал, но отвергал излишества.
Его миссию можно выразить одной фразой: восстановление огромного ущерба, причинённого Наполеоном. Для этого он совмещает должности президента Совета министров и министра иностранных дел. Он ставит королю только одно условие: не сидеть в Тюильри, среди двора и его потрясений, но в тихом месте, где он действительно сможет работать. Этим местом стал небольшой отель Галлиффе, нынешний Институт итальянской культуры. И там без приёмов, без балов, без экипажей, ни военных отрядов, ни телохранителей. Ришелье жил в трёх комнатах. Расходы на содержание главы правительства превышали 300 000 франков (примерно 2 200 000 евро) при Талейране. Ришелье вернулся к 80 000, заверив, что это будет ещё слишком много, и разницу он вернёт в казну. Что он и сделает: уникальный случай в истории Франции.
В течение трёх лет и трёх месяцев, ценой упорной тяжёлой работы, стойкости во всех испытаниях и разума, никогда не застигнутого врасплох, он поднимает Францию из пропасти, куда она катилась на пороге новой эры своего развития: нечто сравнимое с «немецким чудом», которое последовало после окончания Второй мировой войны. И это практически в одиночку, посреди недоверия одних, ловушек других, скептицизма всех. Впереди три вершины для покорения: мир, порядок, освобождение территории.
Прежде всего – мир, то есть переговоры о заключении нового договора с Европой. Требования держав-победительниц имели своей целью получение от Франции «необходимых гарантий», что она не сможет снова нарушить мир в Европе. Территориально страна будет возвращена к границам на 1 января 1790 года. Финансово союзники требовали военной контрибуции в 800 миллионов франков (примерно 6 миллиардов евро), из которых четверть будет направлена на строительство линии укреплений против Франции. В военном отношении Франция должна поддерживать оккупацию своих провинций на севере и северо-востоке 150 тысячами людей в течение семи лет, и за свой счёт.
Ришелье упорно цеплялся, оспаривая каждый шаг, используя все средства в своём положении: бесконечные рабочие заседания, изматывающие русского, прусского, английского и австрийского послов, подпитывание разногласий между ними и с их державами, шантаж уходом в отставку и дипломатическими болезнями (отсюда пошло это выражение).
Таким образом союзники заключают Парижский договор 20 ноября 1815 года. Уступки, вырванные Ришелье, ограничили ущерб: Франция сохранила свои крепости во Фландрии и в Арденнах, она также избежала оккупации Страсбурга; в общей сложности она потеряла только 50 000 квадратных километров (1% своей земли) и 530 000 населения (1,5% своего населения); военная контрибуция, сниженная до 700 млн. франков, распределялась в течение пяти лет. Наконец, военная оккупация уменьшается до трёх лет, если союзники констатируют, что поведение Франции это допускает: условия тяжёлые и непредвиденные.
Опасности на этом не заканчиваются. Мир заключён с Европой, необходимо также заключить его с самой Францией, в тисках крайних беспорядков и в некоторых регионах на грани гражданской войны. В течение лета 1815 года Белый Террор, особенно на западе и юге, обрушился на бонапартистов, протестантов и республиканцев. Ришелье, снова взяв управление в свои руки, постановил, что очищение должно быть ограничено руководителями, и что рядовые исполнители Ста Дней не должны преследоваться: примирение и объединение – таковы два лозунга. Генерал де Голль будет этим вдохновлён в 1944 году…
Освобождение территории и восстановление Франции среди великих держав становится третьей основной целью Ришелье. Оккупационные войска грубо обращаются с населением, полным горечи, слишком часто сталкивающимся с безработицей и голодом, особенно в 1816 году. Помощь, предоставленная правительством, борется с нищетой, но не обеспечивает Францию средствами для стабильного возрождения. Для этого необходимо заплатить по счетам, восстановить доверие, вернуть себе контроль над государством. Ришелье разворачивает для этой цели свой талант вести переговоры, использует свои международные связи, играет в открытую и кладёт все карты на стол. Военная оккупация, - объясняет он союзникам, - должна быть прекращена как можно скорее, иначе он больше не отвечает за спокойствие в стране. Для этого необходимо уплатить как можно скорее военную контрибуцию.
До сих пор, когда государство нуждалось в деньгах, оно знало только три способа их получить: налоги, займы или печатание денег. Ришелье не желает использовать ни один из трёх. Он опасается рецессии, к которой неизбежно приведёт избыточное налоговое давление. Он также знает, что уменьшение денежной массы из-за государственного займа, даже опционально, вызовет тот же рецессивный эффект. Что касается фальшивых денег – это не должно рассматриваться. Воспоминание об ассигнациях по-прежнему преследует французский народ. Поэтому у Ришелье есть идея, обычная для сегодняшнего дня, гениальная для его эпохи: он будет выплачивать причитающуюся компенсацию за рубеж за счёт самих иностранцев, и они этого сами не заметят. Каким образом? Путём заимствования средств, необходимых для крупных европейских банков. Ришелье везде, где проходит, вселяет уверенность. Таким образом, он стремится получить разумные процентные ставки и длительные сроки, гарантированные экономическим подъемом, который вырисовывается во Франции, и который сможет только усилиться благодаря предоставленным капиталам, придающим курсу больше значимости. «Кредит Ришелье» встречает головокружительный успех. Он не только создаёт благоприятные условия для возрождения Франции, но отныне он заинтересовал этим Европу. 9 октября 1818 года договор в Аахене предусматривает вывод оккупационных войск к следующему 30 ноября, на два года раньше планируемого.
Теперь Ришелье намеревается использовать свой успех для достижения конечной цели: разрушить дипломатическую изоляцию Франции и ввести её на полных правах в новое сообщество наций. Для этого заменить четверной союз (Англия, Австрия, Пруссия и Россия), созданный против Франции, альянсом из пяти, частью которого она станет - союз легитимных монархий, гарантирующий мир в Европе. Александр первым соглашается с тезисом Ришелье. Остальные державы последовали за ним. Соглашение было заключено 15 ноября. Это будет «Священный союз». Франция вновь становится великой державой, свободной, независимой и уважаемой, выступая на равных с Англией, Австрией или Россией. Всего спустя три года после Ватерлоо…
Людовик XVIII пожелал блистательно наградить Ришелье, но он отказался от любых вознаграждений. Он мечтал только вернуться в Одессу, поселиться в деревянном домике, построенном посреди сада с редкими разновидностями растений, и, быть может, создать семью с красивой украинкой хорошего происхождения. Он, конечно, уже не молод, но в свои пятьдесят два он всё ещё красив и строен, неутомим в работе.
Он тем более желает оставить французскую политическую сцену, что с возвращением спокойных времен возрождаются интриги. Когда ему приходилось преодолевать огромные препятствия, Ришелье был один. Теперь же его пост вызывает зависть. В первую очередь среди завистников резвый Эли Деказ, министр полиции и фаворит Людовика XVIII. В канун Рождества 1818 года Арман вручает свою отставку королю. Но перед отъездом, возможно, навсегда, он хочет вновь увидеть глубинку Франции и оставить ей своё завещание. С 4 января по 2 декабря 1819 года он осуществляет полный и тщательный тур по шестиугольнику, в течение которого он предается многочисленным политическим размышлениям. Странное путешествие представляет из себя эта поездка, похожая на избирательную кампанию, ведомую человеком, который не является кандидатом ни на что. В Бордо он выступает с речью в пользу свободной торговли. В Марселе он занимается образованием. В Лионе он выступает за снижение налогов для устойчивого экономического роста. В Ландах он советует посадку сосен, чтобы укрепить дюны (как известно, его послушают, что превзойдёт все ожидания). В Ницце он советует правительствам никогда не унижать граждан. В Тюильри удивлены этой свободой речей: не были бы огорчены, если бы герцог вновь стремительно стал русским.
Вернувшись в Париж, он уладил свои последние личные дела, в том числе продажу своего родового поместья, чтобы оплатить долги, унаследованные от семьи. 12 февраля его экипаж готов, его дорожные сундуки собраны… В тот же вечер герцог Беррийский был убит на ступенях Оперы.
Это убийство стало для режима огромным потрясением. Герцог де Берри был единственным принцем, способным дать наследника трона. Он женился в 1816 году на Марии-Каролине де Бурбон-Сицилийской. Которая уже подарила ему дочь, но не было сына. Она снова была беременна: рождение на свет мальчика являлось последним шансом на выживание Бурбонов во Франции. Умы воспламеняются. Ультрароялисты обвиняют Деказа, что его слишком либеральная политика способствовала подъёму республиканцев, приходу анархистов и, следовательно, убийству принца. Он должен уйти в отставку. И вновь думают о Ришелье. Увидев, что сопротивление бесполезно, он согласился при условии иметь свободу действий. В 1820 году существует невероятное политическое напряжение, которое он пытается успокоить, главным образом, парламентским путем. К счастью, два обстоятельства способствуют ему: во-первых, благоприятные экономические условия, которые его политика, основанная на низких налогах и свободном предпринимательстве, помогла создать; затем историческое событие, последовавшее 29 сентября – рождение герцога де Бордо. Легитимная монархия выпрямилась во весь рост. Последовавшие выборы дают большинство легитимистам. Заставив сказать Ришелье: «Мадам герцогиня де Берри родила не только герцога де Бордо, она породила также большое количество роялистов».
Его работа завершена. Ришелье подаёт в отставку 13 декабря 1821 года после проведения ряда экономических реформ, которые особенно близки его сердцу: снятия земельных налогов, ставшего возможным благодаря отныне избыточному государственному бюджету, новый темп из-за сокращения прав таможен, впервые предоставление строительства каналов частным предприятиям, установка плотной сети сберегательных касс и создание книжек А и В… Везде строятся, обустраиваются, обновляют. Безработица неведома, французы богатеют. Арман вновь готовит свой багаж для Одессы. Он чувствует себя усталым и заболевает, на этот раз сильно, в феврале 1822 года: бронхит, от которого он не может избавиться. 16 мая, когда он хотел подышать свежим воздухом, сильная лихорадка охватила его. Он скоропостижно скончался на следующий день. Врачи диагностировали инсульт.
Людовик XVIII кажется скорее довольным его смертью и не устраивает никакой официальной демонстрации траура. В России, напротив, Александр установил официальный траур на три недели, срок, применимый к императорской семье, и произносит сам – случай уникален – надгробную речь о бывшем губернаторе Новороссии: «Я оплакиваю герцога де Ришелье как единственного друга, который говорил мне правду. Он был образцом чести и верности. Услуги, оказанные им России, заслуживают вечной благодарности. Те, которые он оказал Франции, отныне запечатлены среди величайших в её Истории».
Несмотря на свою решающую работу в критические времена, герцог де Ришелье является частью забытой Истории. Во Франции ни одна улица или площадь большого города не носит его имени. Единственное местопребывание - город Одесса, вид которой, как нельзя более французский, удивляет посетителей.
Можно назвать несколько причин этого: - его имя, подавленное памятью о кардинале; - его время: история больше заинтересовалась разрушениями Наполеона, чем их ремонтом; - и наконец, его личность: политик, который не любил политику, придворный, который не любил двор, представитель власти, который не любил власть и был почти болезненно скромен.
Но смог бы в один прекрасный день его пример вдохновить современных князей, которые управляют нами!
Постскриптум от переводчика:
Хотя статья (ссылка на оригинал которой была на нашем форуме) грешит некоторыми неточностями в исторических нюансах («мраморная рука» Дюка вместо бронзовой, «деревянный дом посреди сада» – на самом деле это были два разных дома, и т.д.) – она заслуживает перевода благодаря простому и сжатому описанию трудностей постнаполеоновской Франции и их преодоления герцогом де Ришелье, чему историки во всём мире так редко придают должное значение. Остаётся только присоединиться к последнему авторскому пожеланию - сколь бы нереалистичным оно, увы, ни было.
Joyeux anniversaire, Votre Excellence!
Lady Rumina
Сообщение: 407
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 26.09.14 12:27. Заголовок: И ещё одна дата, свя..
И ещё одна дата, связанная с Дюком – на сей раз юбилейная, из тех, что случаются раз в столетие: ровно 200 лет назад герцог покинул наши земли, отправившись на Венский конгресс. Оказалось, что эта разлука – навсегда. Вот как описывает это событие Аполлон Скальковский, «Геродот Новороссийского края», в своей книге «Первое тридцатилетие истории города Одессы», написанной в 1837 году:
«Но по другим причинам конец 1814 года был весьма печален для Новороссийского края, а особенно для Одессы. Вскоре разнёсся слух, что герцог де Ришелье, обожаемый начальник, желал и должен был оставить край и возвратиться в своё отечество, которому победоносное русское оружие возвратило порядок, тишину и законных правителей. Многие полагали, что это отсутствие будет кратко, что герцог желает только видеться с Государем Императором для дачи Его Величеству отчёта о бедствиях, Новой Россией претерпенных, для испрошения его милостей и облегчений, наконец, для присутствования при совещании монархов о судьбе Франции; надеялись, что он воротится в Россию вместе с водворением всеобщей тишины. Никто не мог вообразить, чтобы герцог был в силах оставить навсегда столь любимую им Одессу. Но истина не замедлила обнаружиться: Одесса увидела, что потеря, столь для неё страшная, совершится. Ришелье во время объезда разорённых суровой зимой 1813 года крымских сёл получил Высочайшее повеление прибыть в Вену, где все почти союзные монархи Европы и все знаменитые дипломаты собрались для конгресса, т.е. совещания о безопасности и мире целой Европы. 26-го сентября в последний раз герцог де Ришелье занимался своей должностью, принимал посещения, прощался со всеми вообще и с каждым отдельно, а между тем официально дал знать повсюду, что он, по воле Монарха, отправляясь в Вену, поручает Одесское градоначальство коменданту генерал-майору Кобле, а остальной край губернаторам, которых просил не вести с ним официальной переписки, а относиться по всем делам непосредственно в министерства. Войска, под его началом бывшие, он сдал в команду генерал-лейтенанта Бороздина. Сделав таким образом свои последние распоряжения по службе, он собрался в дорогу. 27 сентября 1814 года, поутру, в сопровождении одного только любимого своего адъютанта полковника Стемпковского, он сел в скромный свой экипаж и, сопутствуемый более нежели 10 000 жителей, провожавших его в повозках, экипажах и пешком за несколько вёрст от заставы, - герцог де Ришелье после 11 летнего управления Одессой простился с ней… Все ещё надеялись его возвращения в облагодетельствованный и благоустроенный им город, но провидению угодно было иначе».
Профессор Василий Надлер в книге «Одесса в первые эпохи её существования» (1893) называет датой отъезда не 27, а 26 сентября (вечная путаница в датах, куда ни копни): «Восстановление европейского мира повлекло, однако же, за собой и одно крайне тяжёлое последствие для Одессы и всего Новороссийского края; они лишились главного виновника своего благоденствия, своего неутомимого покровителя и ходатая, дюка де Ришелье. С восторгом приветствовал Ришелье падение Наполеона и возвращение старой королевской династии на престол Франции, охотно последовал он зову Императора Александра, пригласившего его на конгресс в Вену, но продолжительная разлука с Одессой и краем, которые он так полюбил, с интересами которых он так сроднился, казалась ему страшно тяжёлою. Правда, герцог не мог помышлять в этот момент серьёзно о вечной разлуке с любимым краем, правда, он рассчитывал возвратиться в скором времени на свой пост, но какое-то смутное предчувствие говорило ему, что разлука эта будет навсегда. И странное дело, подобное же предчувствие овладело всеми жителями города и края с того момента, как только распространилось известие о предстоящем отъезде герцога. Трудно изобразить чувства глубокой, истинной скорби, которые овладели всем населением в этот момент. Особенно велика была печаль в Одессе, где не было ни одного человека, который не знал бы герцога, где все знатные и простые, богатые и бедные привыкли смотреть на Ришелье, как на своего отца и благодетеля. Когда наступил горестный день отъезда, 26-го сентября 1814 года, то всё население города вышло провожать герцога. Многие поехали до первой станции и здесь почитателями дюка устроен был прощальный обед. Число собравшихся доходило до 200 человек. Настроение было самое тяжёлое; напрасно старались скрыть присутствующие свои чувства, они силою вырывались наружу. Наконец, наступил последний момент. Кто-то провозгласил прощальный тост за счастливое путешествие и скорое возвращение дюка. Раздались крики ура, но они были заглушены подавленными рыданиями. Дюк собирался сесть в экипаж, но в эту минуту все присутствующие бросились к нему и окружили его, как окружают дети своего отъезжающего отца. Всякий старался обнять герцога, поцеловать его руку или хотя бы прикоснуться к краю его одежды. Каждый силился выразить по-своему свою горесть, свои пожелания, свою надежду. Окружённый рыдающей толпою, герцог заплакал сам. «Отпустите меня, друзья мои, - сказал он, наконец, - не разрывайте моего сердца». И присутствующие поняли, что надо положить конец тяжёлой сцене. На руках понесли герцога и усадили его в экипаж. Напутствуемый всеобщими молитвами и благословениями, оставил навсегда дюк тот край, над возрождением которого работал он так неутомимо и с такою страстною любовью в течение лучших 11 лет своей жизни».
МАКСимка
Сообщение: 12974
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Франция, Париж
Репутация:
35
Отправлено: 27.09.14 21:14. Заголовок: Lady Rumina, благода..
Lady Rumina, благодарю за переводы.
Lady Rumina пишет:
цитата:
Ей было всего 12 лет, и после церемонии бракосочетания, в которой Людовик XVI принял непосредственное участие,
То есть король лично присутствовал на церемонии? А напомните, пожалуйста, где она состоялась?
Lady Rumina пишет:
цитата:
Что же касается отношения Ришелье к Наполеону - то на эту тему целую отдельную статью писать можно: от начала XIX века и чуть ли ни до последних дней герцога. Потому как в его письмах очень любопытные фразы изредка мелькают.
А у Вас есть об этом хоть немного материала? Интересно, что они думали друг о друге в разные периоды жизни.
Отправлено: 28.09.14 13:30. Заголовок: Lady Rumina, спасибо..
Lady Rumina, спасибо за очередную порцию информации про «образцового государственного деятеля». Воистину, это так.
цитата:
Напутствуемый всеобщими молитвами и благословениями, оставил навсегда дюк тот край
Эх, остался бы Ришелье в России. Может, и пожил бы подольше. Ведь в своём отечестве пророков нет.
Lady Rumina
Сообщение: 408
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 28.09.14 21:01. Заголовок: МАКСимка , Amie du c..
МАКСимка , Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось!
МАКСимка пишет:
цитата:
То есть король лично присутствовал на церемонии? А напомните, пожалуйста, где она состоялась?
Варескьель пишет только о том, что король лично подписывал в Версале брачный контракт молодожёнов. Полагаю, так было принято в ту эпоху - получить королевское позволение на брак. Насчёт королевского присутствия на самой церемонии очень сомневаюсь. Где-то я встречала об этом упоминание - но доказательств никогда не видела, Варескьель ничего об этом не писал, поэтому для меня это пока что в категории беллетристики :))) Церемония проходила в часовне и в салонах парижского дома маршала де Ришелье - отеля д'Антен (где, кстати, Дюк и родился на свет).
МАКСимка пишет:
цитата:
А у Вас есть об этом хоть немного материала? Интересно, что они думали друг о друге в разные периоды жизни.
Да, встречались любопытные вещи. Я так понимаю, что в период консульства, когда Наполеон высылал герцога из Парижа и всячески пытался переупрямить - его отношение к Ришелье было не особо хорошее. Потом ситуация наладилась, когда экономическая деятельность герцога в Одессе стала приносить пользу и Франции. Более того, Наполеон полагал, что Ришелье служит его интересам - что было в корне неверно. И самый удивительный отзыв Наполеона уже на острове Св. Елены, когда он узнал о назначении герцога премьер-министром - очень положительный отзыв. Словно Наполеон и не догадывался, что в лице герцога у него настоящий враг, и считал Дюка человеком, попавшим в определённые жизненные обстоятельства, которые помешали ему поддержать его (таково мнение Варескьеля). Напротив, у Ришелье с каждым годом Наполеон вызывал всё больше ненависти и неприятия: с самого начала он, как монархист, не желал служить "солдату-выскочке", потом убийство герцога Энгиенского и сумасшествие аббата Лабдана, потом 1812 год, потом катастрофа Ста Дней. Поэтому иначе как чудовищем, уничтожающим Европу, герцог Наполеона не величал в своих письмах. Но вот прошло время, Бонапарта крепко удерживают на острове Св. Елены, Дюк борется с бонапартистами во Франции, у него много беспокойства, как бы Бонапарт снова не сбежал - и тем не менее, в письме Меттерниху примерно в конце марта 1818 года герцог отвешивает Наполеону нежданный комплимент: «Если не находим средства ограничить и обуздать свободу прессы, она убьёт социальный порядок в Европе, и никакое правительство не будет в состоянии этому сопротивляться. Буонапарте это хорошо знал, и в самом деле можно признать, что он обладал талантом управления в высшей степени». Для чудовища, уничтожающего Европу, последствия деятельности которого Дюку приходится ремонтировать, что требует многих лет кропотливого труда - вдруг такой неслабый комплимент. Опять же, герцог практично использует имя Бонапарта для продвижения своих целей, и в январе 1820 года в письме к Кочубею находятся следующие строки - опять про цензуру и про закон о выборах: "Легко привлечь внимание публики, говоря на языке страстей, и если Вы почитаете наши газеты, то увидите, что распущенность превысила все границы. Эта арена открыта для всех партий, и они устремились на нее с рвением и непередаваемым коварством. Не могу сказать, что обвиняю наш закон о выборах. Думаю, что мы совершили большую ошибку, предложив его таким, каков он есть, и не усилив влияние собственности, подобно тому, как это сделал Бонапарт. Я уступил в этом вопросе мнению людей, которые, как полагал, знают его лучше меня, и всю жизнь буду терзаться страшными упреками по этому поводу. Но это вовсе это не единственная причина зла. Я скорее вижу ее в распущенности прессы, которой у нас не сможет противостоять ни одно правительство и которая покончила бы с Бонапартом за 6 месяцев, если бы тому не удалось подавить ее". Так что, управляя Францией, Дюк в некоторых аспектах обращался к опыту Бонапарта, и оценил его выше, чем это было раньше. Позже, когда Бонапарт уже умер, герцог за два месяца до собственной смерти пришёл познакомиться и пообщаться с Баррасом, чтобы узнать многие вещи "изнутри" о том, что происходило во времена Революции, и о Бонапарте. Эта тема его явно заинтересовала уже в ином ракурсе. Правда, Баррас ответил, что это слишком огромная тема, обсуждению которой пришлось бы посвятить далеко не один вечер, поэтому вряд ли герцог узнал от него много нового - и тогда разговор перешёл на короля Швеции и его супругу.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Эх, остался бы Ришелье в России. Может, и пожил бы подольше. Ведь в своём отечестве пророков нет.
Полностью согласна! Увы! Если бы хотя бы у него была возможность вырваться к нам обратно, если бы его вовремя отпустили - даже тогда он смог бы прожить у нас подольше...
Сообщение: 428
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 20.02.15 13:16. Заголовок: Знаменитая речь Дюка..
Знаменитая речь Дюка Ришелье во время войны 1812 года, когда француз призывал русских явить себя истинными русскими. Произнесена в воскресенье 28 июля 1812 года, в зале клуба (т.е. публичных балов), где собрались представители всех сословий Одессы:
«Господа!
Вам уже известно положение Империи, на которую алчущий ненасытным властолюбием враг напал самым наглым и несправедливым образом. В сих обстоятельствах Государь призывает всех верных сынов отечества к защите, и нет конечно ни одного русского, который бы теперь охотно не пожертвовал всем, что имеет, даже самим собой, для спасения государства, для сохранения славы и независимости народа. Северный край Империи уже показал беспримерный опыт преданности своей к Монарху и отечеству, принеся жертву, превышающую всякое ожидание. Я извещен о сем самим Государем, который в полном уверении, что и жители Южного края, соревнуя подвигам своих соотечественников, не только сравняются с ними, но, более облагодетельствованные рукою Монарха, превзойдут их в пожертвованиях. К вам обращаюсь я, во-первых: дворянство, чиновники и все природные россияне, живущие в здешних местах. Перешед сюда из внутренности России, вы сохранили те же самые чувства приверженности к отечеству, которые одушевляют и всегда одушевляли истинных россиян. Вам не нужно напоминать святейшего долга вашего: я знаю, что в теперешних обстоятельствах России вы пылаете рвением показать свою готовность жертвовать для неё последним. Вы можете быть тогда только счастливы, когда отечество благоденствует. Оно требует теперь помощи вашей, - кто из вас откажет ему в этом? И вы, граждане, составляющие Греческое сословие! Вы оставили места своего рождения, где народ ваш стенает под тяжким угнетением, и нашедши в России покров, защиту и спокойствие, неужели не последуете знаменитому примеру предков ваших, всегда готовых всем жертвовать для славы своего народа? И в новом отечестве, принявшем вас в недра свои, как единоверцев, наравне с сынами своими, неужели не покажете усердия своего в таком деле, от коего зависит его спасение и ваше собственное благоденствие? Я уверен, что вас одушевляют чувства истинной любви к новому отечеству вашему, что вы не пощадите ничего для его блага, что вы достойны носить название сынов его. И вы, жители здешнего края, пришедшие сюда из разных стран Европы! Вы были гонимы утеснением в природной земле вашей, а здесь укрыты от бурь, колеблющих беспрерывно ваших соотечественников; здесь забыли вы ваши несчастия, здесь нашли спокойное пристанище и пользовались всеми выгодами и преимуществами наравне с природными россиянами. Теперь настало время изъявить Монарху вашу благодарность. Он увидит, что не тщетно изливал в течение столь многих лет благодеяния свои на здешний край. Он увидит, что вы не менее истинных россиян привержены к его престолу.
Вы были свидетели, господа, что в течение 9 лет, как я начальствую в здешнем крае, я не щадил ничего, чтобы устроить благоденствие здешних жителей. Я сделал всё, что в силах моих было, и льщусь надеждой, что заслужил некоторые права на вашу признательность. Для блага нового отечества, для спасения его, я жертвовал и жертвую всем. Покажите и вы единодушно в нынешний день, что вы истинные россияне, - и я не буду ожидать лестнейшей награды за попечения, которые имел об вас».
Можно легко постигнуть, какое впечатление произвела на слушателей эта искренняя и трогательная речь верного сановника, оказавшего столько услуг городу и краю, коих представители были собраны перед ним. Ришелье предложил первое денежное приношение в это священное казнохранилище; он внёс на пользу общую такую сумму, которая составляла, быть может, всё его достояние. Его примеру охотно следовали другие.
Вот итог пожертвований от города Одессы:
От герцога Ришелье – 40 000 руб. От одесских жителей: Дворянства - 28 316 руб. Греческого сословия – 100 000 руб. Русского сословия – 94 000 руб. От иностранцев – 18 230 руб. Итого – 280 546 руб.
(с) Аполлон Скальковский «Первое тридцатилетие истории города Одессы 1793-1823»
Lady Rumina
Сообщение: 429
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 01.05.15 19:25. Заголовок: Дюк в одеянии пэра Ф..
Оказывается, существует (с 2004 года) и такой памятник Дюку. Джинсовый. Он находится в Одессе по адресу: ул. Ланжероновская, 2. Автор - скульптор О. Черноиванов.
Lady Rumina
Сообщение: 434
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 27.07.15 01:04. Заголовок: Розы для Дюка Ришель..
Розы для Дюка Ришелье.
Оказывается, в честь Дюка Ришелье, который сам любил заниматься садоводством, увлекался разведением экзотических деревьев и кустарников, а также активно способствовал созданию в Крыму Никитского ботанического сада, были выведены два сорта роз. "До наших дней дошла роза парижского садовода Виктора Вердье - "Richelieu" (HBe, Verdier, до 1841), посвящённая первому генерал-губернатору Новороссийского края и градоначальнику Одессы. Роза "Richelieu" (иногда пишется "Duc de Richelieu") выведена до 1841 года. Цветы лиловой окраски, крупные, махровые. Принадлежит к китайским гибридам. Точно так же называется ещё одна роза в честь Дюка де Ришелье - "Richelieu" (HB, Duval, 1841), принадлежащая французскому садоводу Дювалю. Она тоже сохранилась, и несколько экземпляров этого сорта есть в небольшом розарии в Сэквилле (департамент Нью Брунсвик, Канада)".
(с) Юта Арбатская, Константин Вихляев "Розовый сад русского дворянства".
Lady Rumina
Сообщение: 435
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 18.08.15 21:58. Заголовок: Готовлю перевод к 20..
Готовлю перевод к 200-летию назначения Ришелье премьер-министром Франции - это событие будет иметь место в сентябре. Точнее, у меня получится компиляция из нескольких непереведённых у нас источников. Но уже сейчас хочется кинуть пару зацепивших меня цитат.
Ровно 200 лет назад, в августе 1815 года, не зная о том, какая судьба его ожидает, Ришелье пишет из Франции письмо Ланжерону, где сообщает о своём желании вернуться в Одессу в ноябре и описывает ужасающее положение послевоенной Франции:
"Я не скрою от вас, что вернусь с самым огромным удовольствием; всё, что я увидел здесь, отталкивает меня самым решительным образом. Вы не представляете состояния этой несчастной страны, разграбленной и разрушенной иностранцами и националистами, старающимися превзойти друг друга. Кажется, во Франции не знают, что такое управлять, и ограничиваются эксплуатацией этой страны в качестве людей и денег".
А вот как Варескьель сравнивает характеры Талейрана и Ришелье:
"Понятна ненависть Талейрана к его преемнику. Не существует более различных людей, чем эти двое. Первый элегантно припудренный, надушенный и разукрашенный древний господин из салона «Бычий глаз». Он действует чаще всего интуитивно, выпутывается из трудностей метким словом и блистает в обществе, где культивирует парадоксы. Дворянство Ришелье естественно и инстинктивно. Он долго размышляет, прежде чем принять решение. Он никогда не действует наудачу. Один – хладнокровный человек, другой – сентиментальный, который проживает каждое событие со страстью. Оба не принадлежат ни к одной из партий, но именно потому, что один был со всеми, а другой - ни с кем. Если первый культивирует молчание, то второй говорит в избытке. С одной стороны – искусство использовать людей, пышность и увёртки, с другой – искренность и верность данному слову. Почти всегда выгода интересует одного, крайне редко другого. Одним словом, это сеньор-кот, склонившийся перед сеньором-волком".
Lady Rumina
Сообщение: 436
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
"Секреты истории": Дезире стала причиной смерти герцога де Ришелье?
Дожили до нового французского актёра, воплотившего образ Дюка Ришелье во французской передаче "Секреты истории", посвящённой Дезире Клари. Для тех, кто не понимает по-французски - краткое содержание. Дезире написала письмо Ришелье по поводу своей сестры Жюли. Но их встреча привела к совершенно неожиданным последствиям. Дальше показывают Отель Галиффе, где в эту пору жил и работал премьер-министр и министр иностранных дел Франции. Там в украшении интерьера есть 12 знаков зодиака. Герцог старался держаться в стороне от двора. Рассказывают, что это был мужчина очень элегантный (ха-ха, сколько в мемуарах современниц есть утверждений совершенно противоположных :D), очень красивый и très grand - короче, вы поняли :))) Дальше - зал для аудиенций Отеля Галлиффе, где Дюк впервые принял Дезире. Она совершенно в него влюбилась. Видимо, его недоступность сразила. И после этого показывают, как он подвергся настоящему преследованию с её стороны. Что за актёров вообще взяли на эти роли? Почему у мужчины длинные волосы - если создатели же сами на портретах показывают, что причёска герцога всегда была короткая и с кудряшками от природы, которые никогда искусственно не завивались? Почему Дезире - этакая Скарлетт О'Хара, а не располневшая дама? Что это за цирк? В общем, дальше она преследует его повсюду, куда бы он ни поехал, дарит сама себе цветы с карточкой якобы от Ришельё, и даже нанимает художника, который тайком рисует портрет герцога, подглядывая за ним через окно, но на самом деле он по ошибке нарисовал портрет Рейневаля, сотрудника министерства (очень смешная сцена). А пока Дезире дурью маялась - её практичный муж стал королём Швеции. Эта всепоглощающая, но платоническая страсть стала фатальной не только для Дезире, но и для самого Ришельё. И дальше нам показали, как он умирает прямо на глазах у Дезире. Страшная сцена для любого фаната, но Станиславский во мне, прочитавший кучу подробных описаний на эту тему, сыгранной сцене не верит. Вывод: актёры совсем не похожи. Смотришь и думаешь: это не Дюк. В крошечном эпизодике из "Сказочной судьбы Дезире Клари" (1941) режиссёра Саша Гитри и то было больше сходства. Но попытка засчитана. В клипе это эпизод с 56.50 по 1.01.52:
Lady Rumina
Сообщение: 438
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 14.09.15 16:23. Заголовок: Из-за своего отъезда..
Из-за своего отъезда вывешиваю свой перевод на полторы недели раньше положенного срока:
К 200-летию назначения Дюка де Ришелье премьер-министром Франции.
После Ста Дней и Второй Реставрации возвращение Талейрана в политику оказалось сопряжено с чрезвычайными трудностями. Король не доверял ему. Хуже того, Талейран слабо контролировал ситуацию в самой Франции. Армии союзников заняли более 60 департаментов, грабили города и самопроизвольно заменяли местную администрацию прусскими и баварскими чиновниками. Префекты, назначенные 12 июля, не имели власти и чаще всего, беспомощные, были вынуждены просто наблюдать за грабежами. С теми из них, кто оказывал сопротивление, грубо обходились и ссылали в Германию – такое произошло с двадцатью префектами и супрефектами, и большим количеством мэров. В ряде регионов бонапартисты продолжали яростное сопротивление. В Париже Талейран пробовал вмешаться в ситуацию, чтобы урегулировать вопросы, относящиеся к оккупации, и договориться с союзными министрами – но всё было напрасно. В этот раз, после Ста Дней, союзники не собирались делать для Франции поблажек, как это было при Первой Реставрации. В Париже правительство фактически находилось в окружении со всех сторон: казаки расположились лагерем на Елисейских полях, англичане - в Булонском лесу, пруссаки тренировались на площади Карусель прямо под королевскими окнами. Союзники воспользовались тем, что заняли территории, и затягивали мирные переговоры. Первое своё предложение они сообщат французскому министру только 20 сентября! Угрозу для французского правительства представляла и новоизбранная в августе Палата, состоявшая из людей совершенно новых, неопытных, горячих и молодых роялистов, которых вскоре назовут Бесподобной палатой. В общем, в июле и августе 1815 года Францией никто не управлял или это удавалось только частично. Талейран в этот период казался человеком, который просто плывёт по течению. Паскье писал о Талейране: «Слишком любивший избавляться от любой ответственности, он не проявил себя как государственный деятель ни во внешних, ни во внутренних делах; физически изношенный или духовно уставший, он показал себя неспособным нести бремя, которое столь претенциозно на себя взвалил». В окружении графа д’Артуа Талейрана также не выносили. Князь предчувствовал, что у его министерства нет будущего. 15 сентября король избавился от Фуше, и все ждали отставки Талейрана. При этом существовали и другие причины для его падения.
Со своего прибытия в Париж Александр I не изменил своего отношения к Талейрану, их отношения остались холодными и сдержанными. С августа Александр вновь стал арбитром судеб Франции, ибо только он один сопротивлялся крайне жёстким требованиям Пруссии и двусмысленностям Англии с Австрией. И если кто-то меньше всех подходил для переговоров со столь необходимым союзником, как Александр – так это, безусловно, Талейран.
15 сентября Талейран внезапно узнал ужасный проект мирного договора союзников, представленный Англией и поддержанный Австрией, против которого он ощутил себя совершенно беспомощным. Его первая реакция на последовавшем Совете министров – выйти в отставку. 17 сентября Паскье, временный министр внутренних дел в министерстве Талейрана (поскольку постоянный так и не был назначен), сообщил о решении Совета министров королю. 19 сентября Талейран самолично поставил Людовика XVIII в известность об отставке своего министерства. Король согласился: «Я принял своих министров, которые доложили мне о своей отставке. Они сделали это по-английски. Я принял её точно также… Итак, я буду действовать, как в Англии, я поручу кому-то составить новое министерство».
Кому? Ришелье?
Какими были отношения Людовика XVIII и герцога в сентябре 1815 года? Оба человека никогда не ощущали себя вместе комфортно. Всегда откровенное и несколько резкое отношение генерала русской армии не сглаживало ситуацию. Но одним из основных качеств характера Людовика XVIII был его прагматизм. Он знал, что Ришелье будет владеть большим, чем кто-либо другой (тем более, Талейран), доверием Александра. Некоторые детали свидетельствуют, что с самого своего возвращения в Тюильри король держал Ришелье в резерве – и Талейран должен был это ощущать. Его поведение доказывало это. Однако, сам Ришелье с июля не изменил своего негативного мнения о постреволюционной и постнаполеоновской Франции, и желал дистанцироваться от неё. Возвращение Фуше на должность 7 июля в очередной раз подкрепило его мнение. Публично Ришелье молчал. В частной жизни не скрывал своих чувств. И тем не менее, только Ришелье, несмотря на его сдержанность, оставался единственным грозным конкурентом Талейрана. Его относительный нейтралитет в течение Ста Дней, доверие, которое он вызывал за границей, его роль рядом с Александром нисколько не ослабили своих позиций. У него многочисленные сторонники. Лучше он будет рядом, чем на стороне противников. В глазах Талейрана Ришелье – одновременно гарант и заложник: гарант безупречной репутации в спорном министерстве и заложник по отношению к Александру. Именно поэтому его имя обнаруживается во всех министерских составах, предложенных Талейраном с 27 июня по 8 июля. 10 июля Ришелье официально назначен министром королевского дома. Это неловкость со стороны Талейрана, не посчитавшего нужным даже поставить Ришелье об этом в известность. Вернувшись из Франкфурта, Ришелье письменно отказался от такой чести, сославшись на своё долгое отсутствие во Франции, незнание людей и дел, и службу в России, куда он должен вернуться. Впрочем, все эти аргументы не являлись по-настоящему весомыми, ибо, когда-то впервые приехав в Россию, герцог тоже не знал там ни людей, ни дел, ни даже языка и иного менталитета – что не помешало ему занять нынешнее положение и добиться впечатляющих успехов в должности генерал-губернатора. Вежливое, но холодное письмо маскировало нежелание Ришелье, по выражению его сестры маркизы де Монкальм, «сидеть между Фуше и Талейраном». Ответ Талейрана, написанный на самом деле Отеривом, был, по выражению Паскье, нелюбезным и неловким. Разрыв был очевиден, и ненависть Талейрана только зарождалась.
Большинство современников, начиная с Моле, признали ответ Ришелье политически умелым. Ибо не догадывались о его истинных намерениях: в начале августа он вновь задумался о возвращении в Одессу. В конце месяца он принял окончательное решение, и в письме Ланжерону сообщил, что вернётся в течение ноября. "Я не скрою от вас, что вернусь с самым огромным удовольствием; всё, что я увидел здесь, отталкивает меня самым решительным образом. Вы не представляете состояния этой несчастной страны, разграбленной и разрушенной иностранцами и националистами, старающимися превзойти друг друга. Кажется, во Франции не знают, что такое управлять, и ограничиваются эксплуатацией этой страны в качестве людей и денег".
15 сентября его багаж готов, его люди и лошади уже отправлены. Его отъезд назначен на конец месяца. 19 сентября - неожиданная развязка. Людовик XVIII сообщает ему об отставке Талейрана и поручает сформировать новое министерство.
Междуцарствия всегда бывают оживлёнными периодами, богатыми на всевозможные сюжетные повороты. Между 19 сентября, датой отставки Талейрана, державшейся в секрете, и 24 сентября, датой официального назначения Ришелье, не ощущается нехватки событий.
Действие развивается в два этапа: сначала необходимо убедить Ришелье дать согласие, потом сформировать министерство, достойное его имени. Пламенному ультрароялисту Жюлю де Полиньяку, адьютанту графа д’Артуа (тому самому будущему премьер-министру, некомпетентность которого пятнадцать лет спустя спровоцирует Июльскую революцию, стоившую династии Бурбонов французского трона), король поручил первым явиться к Ришелье с данным предложением. Первый отказ. Тогда началась череда самых разнообразных посольств. Король отправил Деказа и Лене. За ними последовали граф д’Артуа, Ривьер, Матьё де Монморанси. Граф Караман, давний друг Ришелье, утверждал, что сыграл значительную роль. Сам Шатобриан, который в те времена видел сестру Ришелье маркизу де Монкальм два раза в день, заинтересованно вмешался в надежде получить министерство. Будущие враги, что характерно, умоляли Ришелье согласиться. Если верить графу де Рошешуару, «Матьё де Монморанси буквально бросился на колени; воздев руки, он умолял его принести в жертву свои вкусы, свои убеждения, даже свой покой, чтобы спасти короля и свою страну. «Полагаете ли вы, - добавил он, - что на поле боя вы бы колебались взвалить на себя груз, который сочли бы необходимым, чтобы командовать и встать во главе эскадронов, несмотря на шансы найти смерть? Это дело предполагает меньшую опасность, но победа будет иметь решающее значение для нашей страны, не стоя жизни никому». Можно представить эту сцену. Вскоре после этого герцога позвал Александр, пригласив сесть в его карету, и отвез его в Елисейский дворец. Логичное вмешательство. В течение нескольких дней российский посол Поццо ди Борго старался убедить короля, что царь может всё, но при условии удаления Талейрана. Ибо, как Нессельроде сказал Паскье, Талейран научил Александра быть подозрительным. Согласно Рошешуару, разговор Александра и Ришелье стал решающим. «Я освобождаю вас от всех ваших обязательств передо мной при условии, что вы будете служить королю так, как служили мне. Станьте искренним связующим звеном в союзе между двумя странами, я этого требую во имя спасения Франции».
Встреча с королём окончательно поставила крест на его колебаниях. В итоге Ришелье согласился — без сомнения, 21 сентября — после трех дней колебаний, но согласие он дал против своего желания. Госпожа де Монкальм была совсем опечалена этим: «Выйдя от Короля, он пришёл к нам, и трудно выразить тревогу от того положения, в которое он был поставлен. Я никогда не видела более несчастного человека. Он был буквально перед тем, как начать кататься по земле и проклинать свое существование, с ужасом взирая на ответственность, которая должна была свалиться на его голову».
Рассказ едва ли преувеличен. Ришелье был действительно в отчаянии. Лишённый амбиций и стремлений эгоистичного самоутверждения, жажды власти и богатства, он видел только ту пропасть, в которую катилась Франция. В неизданном письме венской подруге, написанном несколькими днями позже, он резюмировал в нескольких фразах своё положение: «Нет человека несчастнее, чем я. Они все договорились, чтобы сделать из меня великого человека. Скоро они будут выведены из заблуждения, но они меня теряют. Все вокруг в это замешаны, и сам Император, по правде говоря, с очень отцовской милостью, но вовлёк меня во всё это. Чтобы всё получилось, действительно необходимо, чтобы Провидение захотело в это вмешаться, ибо для людей это невозможно». И аббату Николю, как всегда, в Одессу: «Жребий брошен, господин аббат, я подчинился приказам Короля, советам Императора и общественному мнению, которое, я не знаю, почему, призвало меня в министерство в самый ужасный момент. Именно это заставило меня согласиться. Было бы трусостью покинуть этого несчастного Короля в ужасном положении, в котором он оказался... Прощайте, господин аббат, молитесь Господу за меня. Я никогда настолько не нуждался в том, чтобы он пришел мне на помощь... Человек поставлен Провидением на вершине горы, откуда оно его сталкивает и заставляет скатиться до самого низа, без того, чтобы он смог остановиться. Сумел бы я не упасть вместе с государством до самого дна бездны!»
Бездна - это переговоры о мирном договоре с союзническими министрами, Палата, которая взывает о мщении, совершенно неуправляемая страна, из которой Талейран, несмотря на свою репутацию ловкача, сделал ноги.
Чересчур желавший держаться в стороне, Ришелье в итоге считался, сам того не зная, совершенно необходимым и незаменимым человеком, идеальным министром. В глазах короля у него было «преимущество особого положения за границей», и, как он тонко говорил об этом Витролю: «major e longinquo reverentia - отдаленность увеличивает обаяние» (Тацит, "Анналы"). Что касается публики, она рассматривала Ришелье в сентябре 1815 года как человека нового, независимого, без политических страстей, чуждого всем партиям и способного объединить всех. «Был нужен кто-то,- объяснял Деказ. – кто, чуждый страстей и ошибок как прошлого, так и настоящего, успокоил бы страну, и с кем иностранные власти были бы счастливы иметь дело». В итоге это был предопределённый человек, придерживающийся золотой середины, как говорил Рошешуар, между двух поколений, двух миров – миром эмиграции, к которому он принадлежал, не разделяя его идей, и миром революции, некоторые принципы которой он допускал, между Европой и Францией, наконец. Никогда новый министр не был избран в подобных обстоятельствах.
Герцог де Брольи - либерал, который понемногу приближался к тем, кого мы назовём доктринёрами, прекрасно анализировал его позицию: «Это была истинная удача – иметь во главе правительства эмигранта из старого рода, уехавшего в 1789-м, вернувшегося в 1814-м, человека порядочного, сердечного и разумного, патриота за границей, независимого от Двора, презирающего популярность своего сословия как фракции; незаинтересованного во всевозможных состязаниях, верного вне всяких подозрений, прекрасного администратора, каким только можно стать в варварской стране, сдержанного в том, чего он не знал, но стойкого защитника всего во имя правого дела и здравого смысла. Для Реставрации, народа и Короля, правителей и подданных, это была жемчужина гран-при».
«Нация приняла его с единодушным одобрением как единственного возможного посредника между прошлым и будущим. Его имя и статус эмигранта делали его приятным Двору, а новая Франция удивлялась, не видя в нём ни предрассудков, ни претензий ему подобных», - писал граф де Ноайль об этом событии.
Пресса восторженно приветствовала назначение Ришелье. «Газетт де Франс» комментировала 29 сентября: «Надежда сменяет беспокойство». «Журналь де деба», связанный с Деказом, полагал, что «само имя господина де Ришелье является счастливым предзнаменованием и дарит самые счастливые ожидания». Газета «Жёлтый карлик», крайне ультрароялистская, провозгласила своё удовольствие: «Только сегодня - истинная дата Реставрации монархии. Сможет ли этот первый демарш гарантировать, что мы откроем глаза в отношении абсурдной системы уступок…»
Для Ришелье состояние благодати продлится до 7 октября, даты собрания Палат. В течение этих двух недель он, не будучи ни с кем, окажется человеком всех партий. Ультрароялисты предпочитали его Талейрану. Граф д’Артуа, однако, его не любил. Жюль де Полиньяк и Матьё де Монморанси, столь старавшиеся уговорить Ришелье дать согласие, действовали по своим собственным причинам. Барон де Дама, вернувшийся из России и разделявший его идеи, говорил о «начинающейся новой эре». Все эти люди не замедлят разочароваться. «Они позвали меня, - скажет Ришелье позже, в 1816 году, - полагая, что я окажусь кстати для ультрароялистов, чтобы сделать меня инструментом для реализации их странностей».
Умеренные монархисты видели в нём продолжателя Талейрана. Гизо, который сохранил должность генерального секретаря министерства юстиции, говорил о «министерстве действительно новом и роялистском» и видел в Ришелье «гаранта лучшего мира». Для графа де Серра «новое министерство создано, чтобы внушать большое доверие к честным людям». Мадам де Сталь, узнав о назначении Ришелье, пишет ему восторженное письмо: «Мне нет необходимости говорить Вам о том, что я думаю о Вас, Вы об этом знаете, и, хотя у меня было много приверженности Вашему предшественнику, я знаю, какое добро Вы совершите в государственных делах… Не отчаивайтесь в этом трудном предприятии, и пусть Ваше личное рассмотрение обеспечит нам Францию. Какую славу, и что много большего стоит, какое наслаждение для сердца Вы будете иметь, если вновь вернёте нам родину!». Со своей стороны, Бенжамен Констан пишет госпоже де Рекамье 2 октября 1815 года: «Мы очень надеемся на герцога де Ришелье, потому что он хорошо управлял в России и придерживался, по крайней мере год назад, принципов умеренности, хотя говорили, будто он от них потом отрёкся… Даже если новое министерство стало бы самым неразумным в мире, оно оказалось бы намного сильнее предыдущего, потому что не предавало сообщников, и может быть чистым, не будучи предателями».
В сущности, единственный, кто не радуется, это «предшественник»! Король, всегда долго решающийся и восхищённый тем, что Талейран проявил инициативу, подготовил ему почётный уход. Не только Талейран, но также и Жанкур, Паскье и Луи были названы государственными министрами. Первому из них он дал самую почётную придворную должность – великого камергера, остальным – ленту ордена Почётного легиона. Много почестей для отосланного министерства. Но этого окажется недостаточно. До конца своей жизни Талейран останется убеждённым, что его обыграл Ришелье.
Понятна ненависть Талейрана к его преемнику. Не существует более различных людей, чем эти двое. Первый элегантно припудренный, надушенный и разукрашенный древний господин из салона «Бычий глаз». Он действует чаще всего интуитивно, выпутывается из трудностей метким словом и блистает в обществе, где культивирует парадоксы. Дворянство Ришелье естественно и инстинктивно. Он долго размышляет, прежде чем принять решение. Он никогда не действует наудачу. Один – хладнокровный человек, другой – сентиментальный, который проживает каждое событие со страстью. Оба не принадлежат ни к одной из партий, но именно потому, что один был со всеми, а другой - ни с кем. Если первый культивирует молчание, то второй говорит в избытке. С одной стороны – искусство использовать людей, пышность и увёртки, с другой – искренность и верность данному слову. Почти всегда выгода интересует одного, крайне редко другого. Одним словом, это сеньор-кот, склонившийся перед сеньором-волком.
Удивительным образом, каким Талейран всегда обращался с Историей, он постепенно изобретёт свою собственную версию событий. Он утешит себя в Мемуарах тем, что сопротивлялся требованиям союзников и предпочёл скорее уйти, но не уступить им. «Я оставил власть без особых сожалений». О чём он не пишет, так это о том, что 21 сентября он в основном принял предложения союзников. Он тогда уже не был министром иностранных дел, даже несмотря на то, что это держалось в тайне. Паскье справедливо возмутился этим в своих мемуарах. Это означало доставить союзникам Ришелье, связанного по рукам и ногам, обязать его подписать неприемлемый мирный договор, и слишком легко предоставить себе красивую роль, отказавшись от всего этого. У этой идеи будет долгая жизнь, и Талейран сделает всё, чтобы распространять её в течение ещё многих лет после этого события. В 1816 году у мадам де Сталь он будет утверждать, что подал в отставку, чтобы не подписывать позорный Парижский договор. «Господин де Ришелье потерял звание француза, приняв его». Намного позже, в Лондоне, в 1831 году, спустя 9 лет после смерти соперника, Талейран ещё будет объяснять своему другу графу де Дальбергу: «Почему хотят полностью скинуть с господина герцога де Ришелье договор 1815 года, который он подписал и который я отказался подписывать…» Это означало буквально поменяться ролями. «Притворство», - назвал это Мармон. Ришелье всегда будет для Талейрана «безусловно, хорошим человеком, но новичком в дипломатии и несколько легковерным».
Однако, за оппозицией англофила Талейрана скрывалось ещё большее. Его ненависть к России в целом и к Александру в частности не позволяла Талейрану принять или понять дружбу Ришелье с царём. Герцог всегда будет для него «кем-то вроде вассала, никогда не действующего без разрешения своего господина-сюзерена». В октябре 1815 года Талейран вспылит перед госпожой де Ремюза, обвиняя речь короля перед Палатами в том, что она слишком русская, и восхваляя заслуги союза с Англией: «Не существует правительства - есть желание императора России. Я сыграл во вред себе партию Франции против него, и я проиграл». Несколько позже, во время ужина у сестры принца Понятовского, новый выпад против Ришелье. Присутствовавший при этом Веллингтон будет хранить убеждение, что Талейран сошёл с ума, и Паскье будет очень возмущён. Мы увидим чуть дальше, до какой степени Талейран ошибался не только в значимости, какую он приписывал Александру в том, что касалось его влияния во Франции, но также в отношении угроз, которые в его глазах представляла Россия для Франции. Как бы то ни было, но такие обвинения – Паскье в этом убеждён – «причинили много зла Ришелье», ибо «много людей в них слепо верили».
Между тем, ярость бушевала в Талейране. «Дорогая подруга, - пишет он 27 сентября герцогине Курляндской. – Вот сформированное министерство. Президент Совета министров - русский, министр финансов – генуэзский (Луи-Эмманюэль Корветто). Вот все, кто защищает интересы Франции. Об этом будет забавно написать». Но прежде, чем писать мемуары, всегда можно поговорить. И Талейран не лишает себя такого удовольствия. Это сильнее него. Кому-то, немного наивному, кто поинтересовался его мнением о его преемнике, он выдал этот забавный ответ: «Ах! Герцог де Ришелье, отличный выбор, это француз, который лучше всего знает Крым!» Залп для хорошего слушателя.
В действительности это было правдой: француз, лучше всего знавший Крым, после двадцати пяти лет отсутствия и впрямь мало был знаком с нужными людьми. Если он принял своё решение 21 сентября, то список его министров был составлен только 24-го, опубликован 25-го и дополнен 27-го. Всего только пять месяцев Ришелье провёл во Франции. Со своего прибытия в декабре 1814 года он использовал свои связи при дворе, чтобы вновь обнаружить многочисленных друзей. Именно там он встретил двоих своих министров (герцога де Фельтра и Дюбушажа), но этого недостаточно. Госпожа де Монкальм безутешно констатирует, что «среди всех его новых коллег не было ни одного, с кем он бы разговаривал три раза».
Также Ришелье собирался опереться на одного из самых удивительных людей этого времени. Обаятельный Эли Деказ, сын представителя буржуазии из Либурна, ныне стал новым фаворитом короля, заменив герцога де Блакаса. Уже в августе Деказ, едва завоевав доверие короля, приложил все усилия, чтобы удалить Фуше и расчистить для себя место министра полиции. Согласно мемуарам Витроля, Ришелье ранее обращался к адвокатским услугам Деказа в 1802 году, чтобы урегулировать дела относительно герцогства де Фронсак. Согласно Баранту, семья Деказа, купившая некоторые владения у герцогства де Фронсак, пыталась выглядеть соответствующим образом рядом с Ришелье. Ришелье сам предложил Деказу министерство полиции. У Деказа было всё, чтобы завоевать дружбу Ришелье. Герцог считал его полезным, прежде всего потому, что ему доверял король, хотя это произошло совсем недавно, и Деказ был мало известен широкой публике, и кроме того, Деказ был знаком со многими людьми – поэтому Ришелье опирался на его мнение, формируя своё министерство. Наконец, в сентябре 1815 года, что крайне важно, Деказа очень высоко ценили те, кто вскоре будут названы, используя выражение Фуше, ультрароялистами. Те самые ультрароялисты, которые позже, в 1820 году, приложат все усилия, чтобы смести Деказа с поста главы кабинета министров.
Даже вдвоём задача формирования нового кабинета трудна. Талейран очень искусно сумел сыграть на министерской солидарности и вынудил всех своих министров уйти в отставку в полном составе. Тот же Паскье, которого король настойчиво просил, и который, в сущности, не отказался бы, должен подчиниться. Людовику XVIII придётся размышлять об этом: «Кто-нибудь мог бы вообразить, что господин Паскье предпочтёт мне господина де Талейрана!» Позже, освобождённый от обязательств, Паскье станет министром иностранных дел сначала в кабинете Деказа, потом в кабинете Ришелье во время его второго министерства.
От одного свидетельства к другому, можем ясно представить, как могло формироваться министерство в 1815 году. Король консультировался со своим братом, спрашивал мнения у своих близких, в особенности у тех, с кем регулярно виделся, как с Беньо, ответственным за почтовое управление, и Витролем, его государственный секретарём. Ришелье консультировался, встречался с многочисленными людьми, останавливал свой выбор и предлагал его королю. Деказ служил посредником, при случае советовал или отсоветовал. Всё на основе интриг, салонных разговоров, несвоевременных и зачастую лично заинтересованных советов.
В итоге министерство 1815 года сформировалось из герцога де Ришелье - президента Совета министров и министра иностранных дел, Деказа – министра полиции, графа де Воблана – министра внутренних дел, графа де Барбе-Марбуа – министра юстиции, герцога де Фельтра – военного министра, виконта Дюбушажа – морского министра и графа Корветто – министра финансов.
Если подвергнуть этот выбор доле критики, ведь в ту эпоху редко бывали милосердны к своему ближнему: первое министерство Ришелье – это кабинет опытных людей. Средний возраст министров – около шестидесяти лет. 49-летний Ришелье и 35-летний Деказ – самые молодые; Дюбушажу – 66 лет, он самый пожилой. За исключением Ришелье, российского генерал-губернатора, и Дюбушажа, державшегося в стороне - все служили Империи. Кларк (герцог де Фельтр) и Барбе-Марбуа – бывшие министры Наполеона, Воблан – префект Меца, Корветто – государственный советник. Трое из них стали дворянами благодаря Наполеону. Корветто стал графом Империи в 1809 году, Кларк – герцогом де Фельтром в том же году, и Воблан стал графом в 1813-м. Все они служили Империи, но доказали в тот или иной момент свою верность дому Бурбонов во время Ста Дней. Воблан и Фельтр были с королём в Генте. Деказ и Барбе-Марбуа были изгнаны Наполеоном. Корветто, восстановленный в государственном совете, держался в стороне. Если верить Моле, общественность не увидела никакой особой разницы между прежним и новым министерствами, разве что некоторое ослабление напора правых. Кроме того, преемственность нового министерства частично обеспечивалась теми же генеральными директорами и генеральными секретарями, некоторые из которых, умеренные монархисты, позже образуют твёрдое ядро тех, кого назовут доктринёрами (в особенности Франсуа Гизо - генеральный секретарь министерства юстиции, Проспер де Барант – главный сборщик податей, Сен-Крик - генеральный директор Таможен).
В целом, в тот момент общественность была полна энтузиазма. Только позже будут говорить о слабости или нехватке энергии у той или другой стороны. Особенно достанется герцогу де Фельтру, которого не любили военные, потому что он практически никогда не служил, и вся его карьера прошла в различных бюро; графу де Барбе-Марбуа, которого сочли некомпетентным ещё при Наполеоне, и высокомерному графу де Воблану, в котором в итоге все нашли «восхитительно смешную глупость». Как и герцог де Фельтр, Воблан был назначен только благодаря поддержке графа д’Артуа: едва он прибыл в Париж, как Ришелье пожалел, что его взял, и несколько дней спустя назвал «ничтожеством… полнейшим, в сочетании с самым невозмутимым тщеславием».
Всё это не особенно успокаивало. С самого начала Ришелье осознавал неустойчивость своего министерства, желал всё это бросить и не сделал этого в самый последний момент только благодаря Деказу. Ибо это новое правительство на самом деле стало выражением двойного желания – короля и графа д’Артуа. Последний никогда не имел столько влияния на своего брата, как в первые месяцы Второй Реставрации - но вскоре их пути разойдутся. Среди министров правые – Воблан, Фельтр и Дюбушаж. Правые центристы – Ришелье и Деказ. Между ними несколько колеблющийся Барбе-Марбуа. Вопреки всему, министерство удержится в таком составе до конца парламентской сессии в мае 1816 года. Зная буйство страстей, свирепствовавших у большинства депутатов в Палате – это достижение.
Позже, в мемуарах, скопированных рукой секретаря де Мунье, сам Ришелье вернётся к тому, что удержался там, где Талейран потерпел неудачу, перед лицом Палат, королевской семьи и союзнических властей. «Поистине немыслимо, что министерство смогло действовать, и стоит испытывать к нему некоторую благодарность, что в столь ужасных обстоятельствах оно не полностью отчаялось из-за всего происходящего в стране».
Для Ришелье в сентябре 1815 года первая огромная трудность – возобновление переговоров с союзниками и скорейшее заключение справедливого мира для Франции.
Перевод - Елена Захарова / Lady Rumina. Источники: 1. Эмманюэль де Варескьель "Герцог де Ришелье". 2. Франсис Демьер "Франция в эпоху Реставрации (1814-1830). Невозможное возвращение прошлого".
Эпинальская познавательная картинка из серии "100 персонажей истории Франции, от Верцингеторикса до Шанзи":
Полная коллекция из ста персонажей здесь: click here Такие картинки, как мы видим по надписям, клали в шоколад:
Lady Rumina
Сообщение: 439
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Местами с рассуждениями автора согласна, но в целом это - сборник известных анекдотов. Вообще-то Дюк родился в Париже, а не в Бордо - пора бы уже об этом говорить. Про кардинала, короля и Сен-Мара молчу - знатоки их жизни это лучше раскритикуют без меня :D Уродство жены Дюка стало сильно заметно - настолько, что уже невозможно было его скрыть - только через два года после свадьбы: девочка росла. И в столь юном возрасте у неё ещё не могло быть брачной ночи (таких примеров было немало в те времена), поэтому юный граф де Шинон и уехал без неё за границу. Причина их брака абсолютно известна. В чём проявлялось его уважение к жене - если автор лекции не нашёл этого, значит, плохо искал. У жены герцога есть совсем коротенькие воспоминания на французском, где их отношения с супругом описаны весьма интересно. Насчёт прозвища "инженер" хотелось бы всё-таки хоть раз увидеть первоисточник: в качестве одесского анекдота я это несколько раз слышала, а вот у самих французов как-то ни разу до сих пор не встречала. Любые слухи необходимо перепроверять, а не верить на слово. Насчёт женщин, которые нравились Ришелье... ну, я могу назвать 5 фамилий :))) Причём это без Дезире Клари, которая ему не нравилась. Но молчу об этом, потому что знаю, в какую порнографию эти сведения превратятся с лёгкой руки всяких-разных шоуменов, коих у нас полно. Потому что отношения явно были платонические - в те времена платонические романы вовсе не были редкостью. Достаточно вспомнить любимую крёстную Ришелье графиню д'Эгмон и одного шведского короля :))) Так что это даже в традициях семьи. Между прочим, сам Ришелье был в восторге от рыцарских времён, и поэтому отношение к Прекрасной Даме, вдохновляющей на подвиги, было ему очень близко. А анекдот про часы - на самом деле он про Ришелье или про Ланжерона? Впервые слышала его именно про Ланжерона. Вообще не доверяю анекдотам, особенно одесским - ибо путешествие Марка Твена мы все помним :))) Гм, вообще-то при штурме Измаила 1806 года больше командовали другие люди, Ришелье там провёл немного времени - и не забываем, что турки учли свои промахи, совершённые при Суворове, и за прошедшее время с Ясского мира (1791 г.) успели сильно укрепить Измаил, потому задача очень усложнилась. Я вот всё время думаю: а не тупо ли было брать Измаил столько раз, возвращать его обратно, а потом снова и снова брать? Враг был уже умнее и опытнее. Так что дважды в одну реку не войдёшь. Гм, чтобы Людовик XVIII пришёл от Ришелье в восторг! :D Ну это правда одесский анекдот. Человеку, "который не держал свечку" насчёт "романа" с Дезире Клари, могу только посоветовать больше читать французских первоисточников и меньше сочинять приятной отсебятины :D Там однозначно ничего не было и быть не могло. Но как же люди любят фантазировать! А ведь по сути это упрощать оригинальную историю и вгонять её в понятные рамки. Гм, а планировка города вообще-то не от свеженьких американцев, а от городов античных времён! При этом есть авторские ремарки, с которыми я полностью согласна.
Lady Rumina
Сообщение: 440
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 20.10.15 23:50. Заголовок: На французском - пре..
На французском - презентация книги Marina Valensise "Отель де Галлиффе": поговорив больше часа о Талейране с Наполеоном, вспомнили Дюка Ришелье, его "авантюрную жизнь", малоизвестный, но важный вклад в историю Франции, и не забыли пошутить про Крым:
Lady Rumina
Сообщение: 447
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 08.02.16 15:14. Заголовок: Памятник Ришелье. С..
Памятник Ришелье.
Старинным профилем чернея, стоит угрюм и одинок, К нему влюблённые аллеи несут свой розовый песок. Своей державною рукою указывая путь судам, Он к шуму улиц стал спиною и повернул лицо к волнам. Прохлада зданий охлаждает бурлящей улицы поток, И плащ тяжёлый ниспадает, ложась у выкованных ног. Он смотрит гордо и открыто в простор, где пляшет серебро, В плиту тяжёлого гранита вонзилось звонкое ядро... Фонарный газ шурша мерцает, проходят пары вновь и вновь, Он бронзою благословляет внизу текущую любовь. Над ним жемчужная свобода, за ним распластанный гранит, И тяжкий возглас парохода его покоя не смутит. Сын юга спит в стране метели, и боги ласковой земли Под звуки бронзовой свирели на пьедестал его взошли...
(с) Петр Ильич Сторицын, из альманаха "Седьмое покрывало", поэзия Серебряного века.
Отправлено: 08.02.16 22:20. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
стоит угрюм и одинок
Вот угрюмым мне памятник Дюку не кажется. Но в целом стихотворение понравилось.
Lady Rumina
Сообщение: 448
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 09.02.16 14:16. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось! Согласна с Вами, памятник совсем не угрюмый. Может быть, ночью, с определённого ракурса он мог таким показаться автору. Этот памятник в разную погоду (скажем, в тумане) и с разных ракурсов может по-разному смотреться.
Марсель
администратор
Сообщение: 1962
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
16
Отправлено: 17.02.16 22:23. Заголовок: Lady Rumina, к своем..
Lady Rumina, к своему стыду, только сейчас прочитала Вашу статью К 200-летию назначения Дюка де Ришелье премьер-министром Франции. Знаете, как бывает: увидела её на форуме, времени в тот момент не было, думала, познакомлюсь с ней немногим позже, но забыла о своём намерении. И вот, не прошло и года...
Дюк показан в переломный момент своей судьбы, очень интересны его переживания, сомнения, дано краткое, но исчерпывающее описание политической ситуации во Франции. Начинаешь понимать весь груз ответственности, которая легла на герцога. Хотя его знаменитый предок также вошёл в государственный совет в тяжелое время, но даже тогда ситуация была не такой критической, как в 1815 году.
Спасибо Вам за то, что продолжаете снабжать нас ценной информацией об этом благородном французе. Приятно осознавать, что изредка среди политиков всё же попадались достойные люди.
Lady Rumina
Сообщение: 450
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 18.02.16 12:24. Заголовок: Amie du cardinal , о..
Amie du cardinal , очень приятно, что понравилось! Ничего страшного, лучше поздно, чем никогда :)))
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Дюк показан в переломный момент своей судьбы, очень интересны его переживания, сомнения, дано краткое, но исчерпывающее описание политической ситуации во Франции. Начинаешь понимать весь груз ответственности, которая легла на герцога. Хотя его знаменитый предок также вошёл в государственный совет в тяжелое время, но даже тогда ситуация была не такой критической, как в 1815 году.
Увы, да, это так! И дальше, первые годы его министерства - вообще страшные. Это колоссальное мужество нужно было иметь, чтобы пройти через всё и вывести в кратчайшие сроки к успеху и наилучшему результату!
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Спасибо Вам за то, что продолжаете снабжать нас ценной информацией об этом благородном французе.
Спасибо! Буду продолжать это делать :))) Очень надеюсь, что наконец-то выйдет первая качественная с точки зрения фактов книга на русском языке, и тогда можно будет просто делать какие-то дополнения к ней по конкретным периодам его жизни, письмам, мемуарам и т.д., расширять и углублять тему. Очень люблю, когда звучит собственный голос Дюка, пусть в русском переводе - а ведь эти материалы вряд ли скоро издадут на русском.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Приятно осознавать, что изредка среди политиков всё же попадались достойные люди.
Увы, их было так мало! Такой, как Дюк, был огромной редкостью даже для своего собственного времени. У меня есть сильное подозрение, что таких людей допускали в политику только потому, что на определённом этапе, когда "всё пропало", требовалась эффективность работы. Как только такие люди ставили страну на правильные рельсы - их тут же отстраняли "сверху", ибо воображали, что уж теперь-то сами со всем справятся и снимут "сливки" с чужой работы, воспользуются чужим успехом. И вот тогда наступал крах для всей страны.
Отправлено: 18.02.16 16:27. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Очень люблю, когда звучит собственный голос Дюка, пусть в русском переводе
Да, в современных книгах по зарубежной истории, авторы которых - наши соотечественники, подобные голоса практически не звучат. Они, в основном, способны только на вольный пересказ попавших в их руки иностранных трудов. Причём в библиографии перечислят несколько десятков книг, а ознакомятся от силы с парой. Отыскать письма своих героев, пусть не в архивах (хотя, разве в наше время так уж невозможна зарубежная командировка?), а хотя бы в уже напечатанном виде, собрать свидетельства современников из мемуаров, проанализировать, представить со своими выводами на суд читателей - это, по-видимому, непосильная для них работа.
Lady Rumina пишет:
цитата:
У меня есть сильное подозрение, что таких людей допускали в политику только потому, что на определённом этапе, когда "всё пропало", требовалась эффективность работы. Как только такие люди ставили страну на правильные рельсы - их тут же отстраняли "сверху
Знакомая ситуация - «мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
Lady Rumina пишет:
цитата:
15 сентября его багаж готов, его люди и лошади уже отправлены. Его отъезд назначен на конец месяца. 19 сентября - неожиданная развязка. Людовик XVIII сообщает ему об отставке Талейрана и поручает сформировать новое министерство.
Как Вы считаете, Дюку лучше было уехать? Или бы он не простил себе отъезда, переживая, что мог оказаться полезен Франции, но не попытался сделать хоть что-то?
Lady Rumina
Сообщение: 451
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 18.02.16 17:22. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Да, в современных книгах по зарубежной истории, авторы которых - наши соотечественники, подобные голоса практически не звучат. Они, в основном, способны только на вольный пересказ попавших в их руки иностранных трудов. Причём в библиографии перечислят несколько десятков книг, а ознакомятся от силы с парой. Отыскать письма своих героев, пусть не в архивах (хотя, разве в наше время так уж невозможна зарубежная командировка?), а хотя бы в уже напечатанном виде, собрать свидетельства современников из мемуаров, проанализировать, представить со своими выводами на суд читателей - это, по-видимому, непосильная для них работа.
Полностью согласна с Вами! Увы! Тем более, в наше время, когда даже в инете можно найти огромное количество уже давно изданных на французском писем и мемуаров, и всё это доступно для каждого и даже бесплатно - такая лень историков просто непростительна. С другой стороны, французские историки вели себя точно также: архив Ришелье многие десятилетия лежал мёртвым грузом в библиотеке в Сорбонне, его никто (!!!) даже не пытался читать - пока Варескьель не влез в него и не поразился увиденному. А ведь без этих документов невозможна адекватная оценка вообще всего периода Реставрации в целом! Но французские историки вместо этого продолжали писать свои книги, даже не пытаясь покопаться в архивах - хотя уж им-то для этого даже никуда не нужно было бы специально ездить, в отличие от наших историков.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Как Вы считаете, Дюку лучше было уехать? Или бы он не простил себе отъезда, переживая, что мог оказаться полезен Франции, но не попытался сделать хоть что-то?
На этот вопрос у меня двоякий ответ. Лично для Дюка, для его здоровья - однозначно стоило бы уехать. Он бы прожил у нас намного дольше, быть может, даже пережил бы свою жену и женился бы вторично. Кто знает, может, даже в старости у него могли бы родиться здоровые дети, без горбов - и в наши дни существовали бы потомки рода Ришелье! Даже ради такой возможности стоило бы уехать. Потом, при всей любви к Франции, я патриотка прежде всего нашей земли: нам он был нужен для дальнейшего развития, а уж Франция как-нибудь обошлась бы сама без него - тем более, она всё равно его недостаточно помнит и ценит :))) Кроме того, я не уверена, что в момент своего назначения Дюк считал, что он сам действительно многое сможет сделать - учитывая, что он трезво видел всю глубину пропасти и фронт работ. Скорее, всё налаживалось в процессе, постепенно, по принципу "глаза боятся - а руки делают". Медленно, но верно. Поэтому, скорее всего, в тот момент он бы уехал из Франции с тем же чувством, с каким уже покидал революционную Францию и наполеоновскую - "я ничего не могу здесь изменить". Гораздо страшнее было то отчаяние, с которым он умирал после своей внезапной отставки после второго министерства: Франция и монархия уже были почти спасены, всё было практически сделано - а теперь страна снова неизбежно катилась в революционную пропасть, и тайные враги, предавшие его, сделали всю его работу напрасным трудом. С другой стороны, если бы он тогда вернулся в Одессу - у нас бы не было легенды о губернаторе, ставшем премьер-министром Франции :))) Он бы остался региональным деятелем. Вряд ли, при всей дружбе Александра, он бы стал министром в Российской империи - у него было много влиятельных врагов, не желавших видеть иностранца даже губернатором. В общем, у этой скромной личности был такой масштаб, что ему нужны были куда большие возможности для реализации, чем мог предложить наш регион. Поэтому я не могу ответить однозначно на этот вопрос. Скорее, я бы предпочла, чтобы Дюк был премьер-министром не в столь тяжёлое для Франции время, чтобы у него была долгая жизнь на этом посту и большое признание всего мира, которого он заслуживал.
Отправлено: 18.02.16 18:00. Заголовок: Lady Rumina пишет..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Он бы прожил у нас намного дольше, быть может, даже пережил бы свою жену и женился бы вторично. Кто знает, может, даже в старости у него могли бы родиться здоровые дети, без горбов - и в наши дни существовали бы потомки рода Ришелье!
А счастье было так возможно, так близко!
Я понимаю, что история не терпит сослагательного наклонения, но очень обидно, что такой человек, как Дюк, не оставил потомства. Ладно его предок кардинал - ему сан предписывал не иметь жены и детей, но этот Ришелье даже первый раз мог жениться на вполне приятной девице, здоровой и плодовитой, завести с ней нормальную семью, быть хорошим мужем и отцом. Жена-француженка могла бы сопровождать его в эмиграции, приехать потом в Одессу и прекрасно жить там с ним. Почему всё так неудачно и нелепо сложилось? Ответа нет...
Lady Rumina пишет:
цитата:
Скорее, я бы предпочла, чтобы Дюк был премьер-министром не в столь тяжёлое для Франции время, чтобы у него была долгая жизнь на этом посту и большое признание всего мира, которого он заслуживал.
Да, это был бы лучший вариант развития событий. Но не сбылось, увы...
Lady Rumina пишет:
цитата:
французские историки вели себя точно также: архив Ришелье многие десятилетия лежал мёртвым грузом в библиотеке в Сорбонне, его никто (!!!) даже не пытался читать - пока Варескьель не влез в него и не поразился увиденному.
цитата:
а уж Франция как-нибудь обошлась бы сама без него - тем более, она всё равно его недостаточно помнит и ценит
Печально это осознавать.
Lady Rumina
Сообщение: 452
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 18.02.16 18:59. Заголовок: Увы! Всё могло бы бы..
Увы! Всё могло бы быть - но почему-то судьба распорядилась иначе...
Lady Rumina
Сообщение: 456
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 12.05.16 20:38. Заголовок: Сегодня наконец-то п..
Сегодня наконец-то получила по почте книгу Екатерины Глаголевой. Ещё не читала, успела только пролистать и прочесть отдельные, весьма показательные эпизоды. Увидела только факты, множество цитат, в том числе из писем, очень сдержанно о личной жизни, никакой авторской отсебятины не увидела. Так что, исходя из первого впечатления - горячо рекомендую, как самый достоверный источник на русском.
Отправлено: 19.06.16 13:31. Заголовок: Lady Rumina пишет: ..
Lady Rumina пишет:
цитата:
Сегодня наконец-то получила по почте книгу Екатерины Глаголевой. Ещё не читала, успела только пролистать и прочесть отдельные, весьма показательные эпизоды.
Думаю, теперь книга прочитана. Очень хочется узнать ваше мнение!
Lady Rumina
Сообщение: 458
Зарегистрирован: 28.04.11
Откуда: Крым, Симферополь
Репутация:
5
Отправлено: 19.06.16 17:01. Заголовок: Amie du cardinal , н..
Amie du cardinal , не поверите, до сих пор до конца не прочла :))) Анализирую то, что прочла: с точки зрения фактов - по-моему, всё отлично. Автор проделала колоссальный труд. И могу выразить респект за некоторые нюансы, которые автор нашла, и которые мне до сих пор не попадались. Есть, наоборот, нюансы (особенно в вопросе личной жизни), которые лично для меня являются вероятностью 50 на 50, потому что их доказательств никто не видел, а верить на слово авантюристам - сами понимаете :))) Но пусть так, в этом месте начинается беллетристика. Дальше Варескьеля автор всё равно не ушла, всё в рамках - потому я спокойна. Но есть одна вещь, которая мне в книге не понравилась - это стиль. Для меня это было очень тяжеловесно, перегружено и местами даже скучно, а ведь я - фанат этой темы. Не могу понять, почему вся эта информация на французском читалась намного более интересно, увлекательно и захватывающе, чем на русском. По-моему, в таком виде эта книга не особо способствует популяризации Дюка среди населения, а ведь именно это должно бы стать целью его фанатов. Эту книгу просто осилят не все. Ведь уже столько месяцев с выхода книги прошло - а я совсем не вижу отзывов в инете, никакой реакции. Мне бы хотелось, чтобы история герцога была рассказана не только достоверно, но и захватывающе, обволакивающе, авантюрно, чтобы текст прельщал, не искажая фактов. Варескьель ведь неслучайно называет Дюка "героем Дюма". Вот из-за этого я и застопорилась в чтении. Amie du cardinal , а Вы читали эту книгу?
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 19
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Любопытно, а есть где-нибудь даты её рождения и смерти? Потому что обычно говорят, что она пережила своего мужа и щедро снабжала историков его письмами и документами, чтобы хранилась память о нём - об этом писал Александр де Рибас. Но недавно слышала, будто, наоборот, она умерла раньше Дюка. Интересно, какая информация - достоверная? 
Откровенно говоря, уже давно вынашиваю идею написать о нём и собираю разнообразные сведения. И всё время мне фактов не хватает 
Постоянно обнаруживаю, что не знаю ещё очень многого - так что у меня эта работа уже идёт несколько лет и явно затянется ещё на годы. Но как только дозрею - так сразу 
Лиха беда начало! А там и дальше пойдет, как по маслу.
Писательница совершенно ничего не поняла ни в характере, ни в образе жизни этого человека, и даже не потрудилась собрать точных сведений о нём, потому наляпала невероятное количество ошибок.
Огромное Вам спасибо! У меня просто нет слов от потрясения! 
- участник сейчас на форуме