Сообщение: 5
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
0
Отправлено: 20.10.08 17:17. Заголовок: Родители кардинала Ришелье
Отец кардинала Ришелье - Франсуа дю Плесси.
Ришельё, Франсуа дю Плесси де (1548—19 июля 1590) — французский государственный деятель времен правления Генриха III, отец кардинала Ришелье.
Франсуа дю Плесси де Ришелье
Карьера Франсуа де Ришелье началась в 1573 году в Польше, куда он вынужден был бежать после неприглядной истории с убийством некоего сьера де Бришетьера. В этот год будущий Генрих III (король Франции), тогда еще герцог Анжуйский прибыл по приглашению сейма, чтобы занять вакантный польский трон. В Кракове молодому польскому королю был представлен 25-летний французский дворянин Франсуа дю Плесси де Ришелье. Между двумя молодыми соотечественниками установились доверительные отношения и очень скоро Ришелье становится заметной фигурой при Краковском дворе. Именно он принес королю Польши известие о внезапной смерти в Париже его старшего брата Карла IX. Он же в числе приближенных сопровождал Генриха Анжуйского, тайно бежавшего из Польши в Париж в мае 1574 года. С воцарением во Франции Генриха III Валуа Франсуа де Ришелье был назначен на должность прево Королевского дома. В 1576 году назначен на должность главного прево Франции, в 1585 году награжден орденом Св. Духа. В эпоху ожесточенных религиозных войн главный прево фактически объединял в одном лице верховного судью, министра юстиции и руководителя секретной службы королевства. С его помощью Генрих III в "день баррикад" сумел благополучно бежать из восставшего Парижа в Блуа. Франсуа де Ришелье стал невольным свидетелем убийства Генриха III домииниканским монахом Жаном Клеманом. Главный прево Франции служил и новому королю Генриху IV, до самой своей смерти. Сраженный лихорадкой, Франсуа де Ришелье умер 19 июля 1590 года в возрасте 42 лет. Его вдова Сюзанна де Ришелье осталась с пятью детьми, среди которых был 5-летний Арман Жан де Ришелье - будущий кардинал и глава правительства Франции.
* * *
Мать кардинала Ришелье - Сюзанна де ла Порт.
Сюзанна де ла Порт, мать кардинала Ришелье. (13 февраля 1551 - 14 ноября 1616)
Сюзанна де ла Порт
Сюзанна де ла Порт, мать кардинала Ришелье, была дочерью Франсуа де ла Порта, преуспевающего деятеля парижского парламента. Она вышла замуж за Франсуа дю Плесси в 1569 году, принеся ему значительное приданое. Родила пятерых детей: трех сыновей — Генриха, Альфонса и Армана Жана, и двух дочерей — Франсуазу и Николь. Сюзанна, по-видимому, была в непростых отношениях со своей свекровью. Кроме того, после смерти мужа испытывала серьезные финансовые затруднения. Она, очевидно, была вынуждена продать его орденскую цепь, но, по мнению д-ра Берджина, «очень мало известно о материальном положении семьи Ришелье до прихода кардинала к власти». Тем не менее ясно, что Франсуа дю Плесси оставил свои дела в беспорядке. Его вдова и, позднее, дети решили, что в их интересах отказаться от наследства. Поместье было разорено, а кредиторам оставалось лишь возместить свои ссуды его продажей. В 1603 году Сюзанне было позволено взять 22 000 ливров за поместье.
Сюзанна де Ла Порт, молодая, бедная, незаметная, обязанная жить под грубой опекой свекрови, не была счастлива. От этого брака, довольно плохо составленного, родились пятеро детей, три мальчика, две девочки. В момент смерти Франсуа дю Плесси де Ришелье, 10 июня 1590 года, старшему из его сыновей, Анри дю Плесси, было около десяти лет, второму, Альфонсу дю Плесси, - шесть или семь, третьему, Арману-Жану, было пять лет; старшей из двух девочек, Франсуазе, было двенадцать лет, младшей, Николь, - три или четыре.
Мать де Ришелье казалась женщиной сдержанной, умной, скромной, озабоченной лишь здоровьем, образованием, будущим своих детей. У нас есть несколько ее писем. Там находим заботу обо всем, что касается детей. Письма эти написаны в грустных тонах и очень просто. Поэт-современник сравнивает мадам де Ришелье с голубкой. Он не хвалит ни ее красоты, ни ее ума, ни ее очарования; хвалит только ее «супружескую верность».
Исполненный человеческих желаний, Я даю верный портрет Прелестной голубки, горлицы, Что, будучи верной женой В обете супружества, Сама есть достоинство честности.
14 ноября 1616, приблизительно в 10 ч. утра ушла из жизни благородная дама Сюзанна де Ла Порт, дама де Ришелье. 18 числа того же месяца и года была похоронена покойная дама де Ла Порт де Ришелье. В декабре 1616 была построена ее гробница.
Отправлено: 04.11.08 22:57. Заголовок: Родословная Ришелье. Родители Ришелье.
Родословная Ришелье
Габриель Аното, фрагмент из "Истории кардинала де Ришелье", т.1
Глава 2: Родословная.Семья. Семья дю Плесси берет свое начало на берегах Крезы, на границе бедной Бренны и Пуату. Их жилище было замком, окруженным частоколом. Частокол тогда называли «плесси», название это и дало название семейству. Замок находился в окрестностях приходской церкви Неона, в нескольких лье от Бланка, на вершине утеса, господствовавшего над рекой. Вассалы епископов Пуатье, собиратели вереска, когда остаются дома; искатели приключений, когда они его покидают, первые дю Плесси – очень маленькие люди: лучники, наездники, служившие влиятельным соседям – сеньорам, затем королям Франции, затем королям Англии: крестьяне, охотники, солдаты, порой и хуже. Во время правления Филиппа-Августа, в 1201 году, находим имя некоего Гильома дю Плесси, считающегося самым древним предком великого кардинала. Этот Гильом, называемый варлетом (титул, который означает одну из низших ступеней феодальной иерархической лестницы) уже владел землями дю Плесси, де Бре, де Ла Ривольер, которые оставались владениями семейства в течение веков. Дю Плесси, вероятно, владели также ратушей в Англе, маленьком укрепленном местечке, находившемся на берегу реки Англин, на границе Марш и Пуату. В эту эпоху семья дю Плесси подвергается, с политической точки зрения, разделившие захолустье. Сын или родитель этого Гильома дю Плесси, Жан дю Плесси, сходится с неким Ги де Лузиньяном и уезжает в Англию. Там он женится на девушке из благородного семейства Уорвиков. Другой дю Плесси, Лоран, сопровождает того самого Лузиньяна на Кипр и дает там начало дому дю Морфов. Лишь к середине следующего века история семейства проясняется. 150 лет спустя мы находим ее в шатком положении, постоянно колеблющейся между двумя соперничающими течениями: Северным и Южным (по сути, профранцузским и проанглийским). Столетняя война прошла в этих краях и сильно их потрепала. Один Гильом дю Плесси, который считается четвертым, начиная с первого, принимал участие в этих войнах, проходивших во время правления королей Иоанна и Карла V. Он остался верен Франции. Но его старший сын Пьер встал на сторону англичан. Гильом, накануне смерти, объявил в своем завещании, что он делает своего второго сына, Саважа, единственным наследником, если его старших сын не вернется в подданство «нашего господина короля Франции». То немногое, что мы знаем об этом Пьере дю Плесси, ничего хорошего нам не говорит. Помимо свидетельства о нем в завещании отца, из документов мы узнаем, что в 1381, он стал с одним из братьев и неким Гильомом Гено, сеньором Бордо, во главе вооруженного отряда и что они бесцеремонно занимают имение, принадлежащее капитулу церкви Пуатье. Чтобы их прогнать, пришлось обратиться к власти Парламента Парижа. Мы встретим на нескольких ступенях семейства дю Плесси, весьма многочисленные проявления подобного духа алчности и насилия. Пьер дю Плесси кажется, впрочем, подчинившемся отцовской воле, так как он получил часть наследства и продолжал старшую ветвь рода. Его брат, Саваж, дал начало младшей ветви, которая взяла впоследствии имя дю Плесси де Ришелье. Соваж дю Плесси, кажется, был избран своим отцом: он унаследовал поместье Вервольер, которое стало главным владением младшей ветви; кроме того, он унаследовал земли, находившиеся в приходе Куссэ-ле-Буа, Лень-ле-Буа, Лезэ-ле-Вьей; частично землю Валиньер, несколько владений, расположенных в округе Э-ан-Турень, наконец, дом в Англе, с его пристройками. Это была самая красивая часть достояния. Он женился в 1388 году на Изабо ле Груан, из рода сеньеров Мот-о-Груан, семьи дю Берри и, после брака, вступил во владение другими поместьями, расположенными в Бурбоннэ и Берри особенно владением Белабр. Акты нам сообщают, кроме того, что этот младший, который едва не получил наследство старшего брата, не испытывал угрызений совести, ограбив юного брата своей жены. Его принудили все возвратить. Но его имущество приумножилось в его руках, и когда его сыну, Жоффруа дю Плесси, пришла пора жениться, он мог получить руку Перрин Клерамбо, происходившую из одной из лучших и богатейших семей страны. Клерамбо были не только богаты, они еще были близки к королевскому двору. Отец Перрин, Луи Клерамбо, синьор де Ришелье и де Бесэ, был дворецким королевы Марии Анжуйской, жены Карла VII. И когда этот Луи умер около 1490, не оставив потомства. Он оставил почти все свое богатство своему племяннику, Франциск дю Плесси, и особенно землю де Ришелье с ее сеньорской резиденцией, перестроенной и укрепленной около 1435 года. Это новое владение было важным. Дю Плесси, младшая ветвь, сделали ее впоследствии имением. Это был подарок судьбы. Эта ветвь, которую возглавлял Соваж, оставила старшую прозябать во мраке провинции, тогда как сама она, пересаженная в плодородную почву, устремилась к более высоким целям. Так менее чем за два поколения, в судьбе этой семьи произошла большая перемена. Семья покинула соседство Брени и узкий горизонт отеческого поля. Основанная в радостной и процветающей местности, она сблизилась с Луарой, в тот момент, когда французские короли предпочитали там бывать. Дю Плесси не мешкают извлечь выгоду из этого соседства. Они входят в круг Двора. Перед смертью Луи Клерамбо передал своему племяннику, Франсуа дю Плесси должность официантом, обслуживающего торжественные приемы королевы Марии Анжуйской. Этот Франсуа занял впоследствии ту же должность при герцоге Гиенне, брате Луи XI , хотя, став чем-то вроде важной особы в своей провинции, он получил для своего сына, Франсуа III, руку Анны Ле Руа, дочери Гийона Ле Руа, кавалера, сеньора Шиллу и Мондон, благородного и храброго дворянина, который занимает различные должности при дворе и в армии, во время царствования Луи XI, Карла VIII и Луи XII, исполнял, при дворе Франциска I, обязанности вице-адмирала. Эти Ле Руа долгое время играли важную роль. Их союзы объединяли их со всем самым благородным, что было в королевстве. Войти в подобную семью значило получить большие должности, престижную службу, поощрения, награды.карьеру, став аббатом Клюни. Но по просьбе Франциск I, он уступил свои права Жану, ставшему позднее кардиналом де Лоррен. Взамен он получил аббатство Сен-Флоран и архиепископство Бурже, где он занял место кардинала де Турнон. Жак Ле Руа занимал этот пост до самой смерти, в 1572. Это был подлинный прелат Возрождения, любитель искусств, прекрасных сооружений, статуй, шпалер, картин, «забывавшийся», по словам хроникера, « при виде монастыря, ищущий только устранения от дворов земных принцев». Он привязался к сыновьям своей племянницы и Франсуа дю Плесси. Андре Дюшень говорит с долей большой уверенности, что дю Плесси снискали много славы своими союзами. Ле Руа были родом из Турени. Их имение Шавиньи находилось в лесу Фонтевра, в нескольких лье от Ришелье и Лудена. На протяжении трех поколений они занимали должности камергеров или шталмейстеров при королях Луи XI, Карла VIII и Луи XII. Главной особой в семье, предположительно, был Жак Ле Руа, дядя Анны Ле Руа, жены Франсуа дю Плесси. Он был монахом из ордена Клюни, затем стал аббатом Вьеллуан-ан-Турень и Сен-Флоран де Сомюр. В этих высоких церковных чинах он пристрастился к тому, что историк Сен-Флорана с юмором называет «порок собственничества». Он был у него, добавим, «глубоко внедрившимся в сердце». Мы его видим, в самом деле, копящим прибыли с общины аббатства. Он завершил Плесси, устроил их в Наваррский коллеж, и они получили возможность сделать церковную карьеру. Это он направил в церковное русло возрастающие честолюбивые стремления дю Плесси. Он ведет их по этой прибыльной дороге, открытой впоследствии всем служителям делу короля. В самом деле, со времен Конкордата 1516, королевство завоевало, правом назначения, распоряжение несметными церковными богатствами. Оно разыскивало верных подданных, которые, в обмен большие прибыли с церковного имущества, клялись в своей готовности способствовать проникновению в духовенство новых правил повиновения королевской власти. Получать прибыли было в ту эпоху тем же, чем в иную – быть роялистом. Дю Плесси состязались в преданности к королю. У Франсуа III дю Плесси было семь детей: из пяти мальчиков двое были служителями церкви. - Рене дю Плесси, монах в аббатстве де Ла Шез-Дье, затем аббат Ньей-сюр-л’Отиз, настоятель де Куссэ, духовник и советник Короля. - Жан дю Плесси, старейшина церкви Пуатье, статский советник короля Генриха II, аббат де Ла Шапель-о-Планш и де Ньей-сюр-л’Отиз (сменил на этом посту брата в 1580 году) и, наконец, епископ Люсонский Если другой их брат, Антуан дю Плесси, уклонился от этого неожиданного призвания, господствовавшего в семье, то это не было, как мы скоро увидим, проколом в деятельности его дяди. Три других брата, Луи дю Плесси, старший, который продолжил род и двое младших, Франсуа и Антуан, поступивших на службу. Была пора войн в Италии, вскоре превратившиеся в религиозные, Ришелье еще недостаточно важны, чтобы занимать высокие должности в королевских ариях. Они служат под знаменами влиятельных сеньоров из провинций Ла Тремулей, ле Монпансье, ле Рошешуар. Тем временем их имя начинает приобретать известность. Двое младших особенно отличились: Франсуа, получивший прозвище «Деревянная Нога», а также, по словам де Ту, «умница Ришелье» и Антуан, по прозвищу «Монах». Их часто путают под одним названием «капитан Ришелье» Дю Плесси – Деревянная Нога был самым старшим. Он отличился в Итальянских войнах. Вместе с Тремулями, Ла Рошпозэ, ле Шавиньи и другими сеньорами, его предками и соседями, он воевал в частях той армии, которая под командованием маршала де Бриссак, подала в 1553 году пример дисциплины и порядка и которая была, по словам Монлюка, школой военных. Ришелье отличился во время осад Ланса и Куртмиля, маленьких местечек в Ломбардии. Монлюк подробно рассказывает, каким был этот капитан, в то время еще молодой, и похвально отзывался о нем, об «одном из лучших фронтовых товарищей». После взятия замка управление Куртмилем доверили ему. Но вскоре дю Плесси – Деревянная нога был отозван во Францию, в ту же провинцию Пуату, из-за религиозных войн. В ту пору Пуату был одной из областей Франции, где протестантизм имел самые крупные успехи. Нужно было занять чью-то сторону: либо быть с католиками, либо с протестантами, либо с королем, либо с восставшими. Ришелье с ранних пор сближаются с партией де Гизов и, особенно с герцогом Монпансье. Соседство с Шампиньи-сюр-Вед, разумеется, обязывает их стать сторонниками этой великой фамилии. Вместе с другими сеньорами области, Ла Рошпозэ д’Абен, Ла Рош-Шемро, ле Монпезат, они командуют католическими отрядами, которые вскоре ввергнут страну в пламя и кровь. Франсуа дю Плесси, относительно умеренный, находит грозную опору в своем брате Антуане, по прозвищу «Монах». Неловкость, создавшаяся между братьями, тягостная, к сожаления старшего, от печальной славы младшего. Последний был чистой воды бандитом. В его детстве, дядя, Жак Ле Руа решил воспитать младшего «для получения прибылей». Следовательно, Антуана определили в послушники аббатства де Сен-Флоран де Сомюр. Антуану было десять лет. Но его беспокойная натура уже сопротивлялась воле родителей. Он сказал, что хочет пойти на войну, как братья. Двоюродный дедушка его увещевал и, так как призвание не приходило, велел высечь его. Лишения, побои, тюрьма – ничто не помогло! Ребенок всегда возвращался к своему излюбленному: он не будет учиться, не будет священником, он пойдет воевать. Он сбегал множество раз, его возвращали. Наконец, он бросил клобук, ушел в военный лагерь и служил в Италии рядом с братом. Во время гражданских войн безудержно храбрый юноша получил профессию. Дали ее ему окаянные де Гизы. В 1560 его назначили командовать группой конных аркебузинов, специально созданной для охраны или, если хотите, для надзора за королем, Франциском II. Вскоре мы находим Антуана в Туре: «де Гизы, полагая, что де Туры были их врагами, поставили вокруг города сильный гарнизон и убедили короля, что, среди всех городов королевства, в Туре к нему хуже всего относились. Тем временем, чтобы их охладить, туда отправили отрекшегося монаха по имени Ришелье, с его отрядом конных аркебузинов, созданных для новой стражи короля. Их пропустили в город; кардинал де Лоррен, определенно, сделал это, чтобы их изнурить, хорошо зная, что этот отряд, созданный из людей порочных, под стать своему капитану, не прожил бы без наживы и что восстающие в малом количестве жители давали основания на них напасть. Этот монах, целиком состоящий из гадости и распущенности, чтобы показать свою резвость, первым делом хвалится своим самым близким друзьям из города, что город будет разграблен, и это будет служить примером другим; и говорит им с уверенность, что он послан де Гизами с тем, чтобы найти малейший повод атаковать город, что он «надеялся легко осуществить». Он знал, что они – люди маловыносливые и легковозбудимые. То, что ему не удавалось вызвать конфликт и разграбление, о котором он мечтал, было заслугой терпения и осторожности жителей города. Но не удивительно, после этого, видеть, что последние затаили против Монаха злобу. Тем временем его брат был назначен полковником в новообразованный полк. Мы его находим, в 1561 году, в местечке Бурже, где, в поединке с капитаном гугенотов де Сен-Мартеном, получил от него сильный удар мечом в бедро. Он отличился еще при Сюлли, при Сен-Жан д’Анжели. Оба брата приходят вскоре сражаться под стенами того же самого Пуатье. Именно Монаху нужно приписать подвиг или, скорее, резню, которую местные историки описывают так: «Затравленные, как дикие звери, гугеноты всюду обращались в бегство». Де Туры покинули город из-за приближения Монпансье и направились к Пуату. Они встретили таких же беглецов из Пуату, уносивших с собой все самое ценное, что у них было. Все эти беглецы, числом более тысячи, направились к Пуатье, а когда они добрались до окрестностей Вендевра, то они были обнаружены корнетами де Ла Рошпозэ и де Виллара, которые собирались их преследовать. Битва не была долгой. Те, кто спаслись, были убиты взбунтовавшейся чернью. Около сотни беженцев, запертых в церкви, были хладнокровно убиты на следующий день все тем же монахом по имени Ришелье, который развлекался, расстреливая бедных беззащитных людей. В сентябре того же года он распорядился «предать огню и до основания разрушить без пощады и без обращения внимания на всякого человека» деревню Вильер из прихода Вуйе. Его успокоила только сила денег. Пуатье пало и было отдано на восьмидневное разграбление. Та же участь постигла и Ла Тремуль, Сен-Саван, Шавиньи, Фонтеней. Все, кто окружал замок Ришелье, на десять лье окрест, узнали имя того, кто стоял за этими зловещими предзнаменованиями. Тем временем лучший из двух Ришелье, «умница Ришелье» вскоре умер. Отправленный с отрядами де Шарри де Саррабу в местечко под Гавром, которое занимали англичане. Он получил смертельное ранение из аркебузы. Он умер, « оплаканный всеми, бывший очень смелым человеком», сообщает Кастельно. Монах же продолжал свои подвиги. В 1567 он в Блуа, которое защищает от гугенотов; в 1569-1570 он сражается в Пуату. Мы его вновь встречаем в июне 1574, всегда под командованием герцога Монпансье, в окрестностях Пуатье. В июле он в Сомюре под тем же командованием, с сеньорами Шавиньи, де Пигайар и Бюсси д’Амбуаз. В апреле 1576, городское управление Анжера обращается с очень униженными замечаниями к нему и к месье дю Беллэй, его сослуживцу, «чтобы воспрепятствовать затее ввести солдат в город и в край Анжу. Между тем он смог освободиться от обетов при помощи кардинала Караффа, после папского престола во Франции; был назначен в камердинеры короля и, несмотря на «свои нравы и распутство» награжден орденом Святого Михаила. Наконец, он умер в январе 1576 в обстоятельствах, достойных всей его жизни. «19 января, сообщает л’Этуаль, капитан Ришелье, имевший в подчинении двадцать пехотинцев, людей с дурной славой, и известный своими кражами, воровством и богохульством, бывший, к тому же, сам большим распутником и завсегдатаем всех домов терпимости, был убит в Париже на улице Лавандьер в драке с такими же, как он, распутниками. Его не устраивало то, что они шумели в соседнем доме, совсем рядом с его жилищем, в поздний час. Он умер как и жил» добавляет л’Этуаль, который составляет, в духе, соответствующем событию, надгробное слово над человеком, чья печальная карьера начала, однако, создавать известность имени Ришелье и чьи пороки своими излишествами проявляют то, что было действительно жестоким и едким в крови этого семейства. Из пяти сыновей Франсуа дю Плесси нам остается рассказать об одном, старшем, Луи дю Плесси. Он унаследовал главные земли семьи, он стал лейтенантом в компании из пятидесяти человек под командованием Антуана де Рошешуар, женился на дочери последнего в 1542, занял должности камергера и личного виночерпия короля, сражался в Лангедоке под командованием господина де Монплезат. Он умер молодым после 1551, оставив пятерых малолетних детей, трех мальчиков и двух девочек. Его вдовой была Франсуаза де Рошешуар из известной семьи, она была бабушкой кардинала. У нас есть текст брачного договора, который заключили Луи дю Плесси и Франсуаза де Рошешуар. В то время будущий тесть, назвавшийся «богатым и влиятельным сеньором, его светлостью Антуаном де Рошешуар, кавалером, бароном де Фолдуар Монтегю, сеньором де Сент Аман и сенешалем Тулузы». Луи дю Плесси всего лишь скромный «конюший, сеньор де Ришелье и прочая». Враги кардинала, чтобы объяснить столь неравный брак, говорили, что Франсуаза де Рошешуар была перед свадьбой старой девой, сварливой неудачницей, обреченной стать компаньонкой при своей родственнице Анне де Полиньяк. Совершенно точно установлено, что свадьба состоялась в Вертёе у этой дамы. Приданое Франсуазы составляло всего лишь двенадцать тысяч ливров, уплаченных третьим лицом. Характером благородной супруги Луи дю Плесси остается только восхищаться. Она всегда сохраняла очень живое чувство величия своего происхождения, упадок которого был только стечением обстоятельств. Одна черта ее энергии, ярко выраженная в печати почти варварского величия, дошла до нас. Ее муж, о котором мы уже говорили, рано умер, оставив ей мало денег и пятерых детей. Когда старший из них, Луи дю Плесси, достиг совершеннолетия, он стал лейтенантом в подчинении Луи де Бурбона, герцога Монпансье, старого покровителя семейства. Но он вскоре пал жертвой тех жестоких времен. В полулье от замка Ришелье, на территории прихода де Бре, находился замок-форт, где жила дворянская семья де Моссон. Де Ришелье и де Моссон постоянно соперничали. Де Ришелье, в более богатой и развитой долине, и де Моссон, на господствующем и крутом холме, состязались во влиянии и притязаниях. Союзы, которые иногда сближали два семейства, лишь на время сглаживали противоречия. Вскоре разлад возобновился. Особенно острым он стал после смерти Луи дю Плесси, когда гордое вдовство Франсуазы де Рошешуар поддерживало и разжигало наглость ее мальчиков. Одна ссора между Луи дю Плесси и сеньором де Моссоном ( из-за вопроса места в церкви прихода Брей ) закончилась кроваво. Де Моссон подстерег дю Плесси в засаде и убил его. Второй сын Франсуазы де Рошешуар был тогда пажом при дворе Карла IX. Мать отозвала его обратно и вырастила его с единственной мыслью: отомстить за Луи. Сеньор де Моссон опасался мести, сообщает местное предание. Чтобы выйти из замка, де Моссон использовал подземный ход, выводивший его точно к броду через реку, в направлении Шампиньи. Но нужно было перейти через брод. Там-то его и ждал юный Франсуа де Ришелье. Однажды он догадался бросить в воду колесо от телеги. Лошадь де Моссона, испуганная этим препятствием стала на дыбы и сбросила всадника. Ришелье с несколькими товарищами был скрыт ивняком, росшим на берегу реки. Он бросился на де Моссона и убил его. Этот сильный сын сильной матери стал отцом кардинала Ришелье. Жизнь, начавшаяся при столь печальных обстоятельствах, должна была нести на себе до самого конца печать храбрости, свойственной этой семье, и печать великих страстей, свойственных этому веку. В момент, когда он отомстил де Моссону за смерть старшего брата, убив его, Франсуа дю Плесси был уже пажом короля Карла IX и лейтенантом отряда принца де Домб, наследника де Монпансье. Чтобы избежать расследования, возбужденного по делу об убийстве де Моссона, Франсуа пришлось покинуть Францию. Он уехал, как сообщается, в Англию, затем в Германию, затем в Польшу, куда устремления герцога Анжуйского призывали многих французов. Франсуа был в свите сеньоров и дворян при наследном принце, когда он стал королем Франции. Там Франсуа встретил многих своих земляков из Пуату: это были Ла Рошпозей д’Абен, Ла Рош-Шемар, Жан Шуанен, врач Пиду. Франсуа де Ришелье умел быть полезным. Он участвовал в различных переговорах, особенно примечательно его участие в разработке договора, заключенного с принцем Казимиром и его рейтарами в 1575. Он был достаточно ловок или достаточно удачлив, чтобы завоевать расположение будущего короля Франции. Говорят, что он первым известил его о смерти Карла IX и что он оказал ему большую помощь в приготовлениях к его странному побегу. Так или иначе, он вернулся во Францию с Генрихом III и впоследствии разделил с ним его успех. Генрих III сперва назначил его судьей своего придворного штата, затем в 1578, по личному предложению герцога де Жуайез, верховным судьей Франции. Ему было всего тридцать лет. У нас есть многочисленные свидетельства активности, с которой он выполнял свои обязанности. И Генрих III дает ему более важное и секретное задание. Он оказал ему более высокий знак расположения, сделав его кавалером ордена Святого Духа, своим указом от 1 января 1585. Сведения о жизни и нравах нового кавалера дошли до нас. Есть те, кто описывают Франсуа де Ришелье как «доброго католика», как «сеньора, почитаемого и любимого своими людьми и всеми прочими за доброе отношение и утешение, которое они у него находили». По словам другого современника, его мало заботила его «скудная обогащенность грамотой». Но его хвалили за его «быстрый и светлый рассудок», его «красивую плодородную натуру». Он любил беседовать с образованными людьми и старался таким образом заполнить пробелы своего очень скудного образования. Его придворная кличка, кажется, подтверждает портрет, который нам остается нарисовать: его фигура была тяжелой, кожа - бледной, его тело – крупным и тощим, его настроение – мрачным. Его звали Тристаном-Отшельником. Уверенный в дружбе принца, грешившего излишней благосклонностью к своим любимцам, Франсуа дю Плесси заслужил свой успех деятельностью и безграничной преданностью. Он был с королем в дни Баррикад и, говорят, что он прикрывал уход Генриха III из Парижа. Нельзя утверждать, что он принял участие в убийстве де Гиза; но в тот самый день он остановил президента де Нёйи и других членов третьего сословия, поддержкой которых должен был заручиться король. В апреле 1589 года его можно видеть в Пуатье, где он, вместе с сеньором де Ла Рош-Клемаро, пробует удержать этот город в повиновении. Возбужденные настроения против «Генрихов» избегали всякой дисциплины. Ришелье, после бесполезных усилий, пришлось покинуть Пуатье в довольно жалком состоянии. Он вернулся к Генриху III и больше не покидал короля до самого дня его смерти от руки Жака Клемана, убившего короля кинжалом. Капитан королевской гвардии, верховный судья резиденции и всего королевства играл, как полагают, важную роль в событиях 1 августа 1589 года. Он задержал Жака Клемана и, спустя час после убийства, составил протокол, который содержал свидетельские показания очевидцев и который является для нас самым точным и полным свидетельством всего этого события. Со смертью короля Генриха III, положение католических сеньоров, окружавших его, осложнилось. Судьба новой династии зависела от решения, которое им предстояло принять. Их поддержка законного наследника, пусть и протестанта, была бы одобрена большей частью народа. Их молчание обеспечило бы успех Лиги и, возможно, открыло бы дорогу семье де Гиз. Вопреки гизовскому и католическому прошлому своих сторонников, Ришелье высказался за Беарнца. Его позиция живо описана писателями-современниками. Она же, между прочим, принесла ему выгоду. Генрих IV оставил верховного судью на занимаемой должности. Он в равной степени доверял ему важные поручения и сделал его своим соратником в постоянной борьбе за покорение королевства. Франсуа де Ришелье сражался при Арке и Иври, участвовал в осаде Вандома, Манса и Фалез. Он находился при короле во время большой осады Парижа. Он был в Гонесс, в королевском лагере, когда жестокая лихорадка, следствие столь наполненной жизни, свалила его. Он умер 10 июля 1590 года в возрасте сорока двух лет. Все те, кто его знали, оплакивали его смерть. Генрих IV сохранил самые теплые воспоминания о нем. Будь верховный судья жив, он занимал бы при благодарном и покладистом короле должность, достойную его заслуг и его дел. В общем, жизнь отца Ришелье была деятельной, преданной, бодрой. Это благородное племя, с трудом вырванное из захолустья своей провинции, пробовало свои силы, посредством ряда успешных и удачных усилий, в большой службе, которую оно сослужит королевской власти и Франции в следующем поколении. Франсуа де Ришелье рано женился. Точной даты бракосочетания нет. Но знающий писатель М. Мартино, нашел, в журналах церкви Сен-Северан в Париже, акт обручения, написанный так: «21 августа 1566 были обручены благородный дворянин Франсуа дю Плесси, камергер короля и сеньор де Ришелье и де Ла Вервольер, и юная дама Сюзанна де Ла Порт, дама де Фаривьер и де Валескур». Обрученному было восемнадцать лет, его избраннице, родившейся 13 февраля 1551, - пятнадцать. Она была дочерью господина Франсуа де Ла Порт, адвоката парижского парламента. Исследователи прилагают все усилия к тому, чтобы определить дворянский титул семейства де Ла Порт. Истинно то, что они принадлежали к буржуазии, к той доброй буржуазии провинции и Парижа, которая по богатству и заслугам приближалась к мелкому дворянству, прежде чем соединяться с ним частыми союзами. Де Ла Порт были родом из Партеней, следовательно, происходили из той же провинции, что и дю Плесси-Ришелье. Этим и объясняется свадьба. Неравный брак в семействе, объединившемся в предыдущем поколении с самими де Рошешуар, был очень необдуманным шагом. Можно предположить, что во время обручения старший из сыновей Франсуазы де Рошешуар, был еще жив, и что Франсуа де Ришелье был всего лишь младшим сыном. Следует добавить, что к середине XVI века Ришелье, несмотря на заслуги перед королями, впали в нужду, возможно, они надеялись поправить дела наследством адвоката. В этом они обманулись, так как Сюзанна де Ла Порт не получила иных богатств, кроме тех, что перешли ей от матери, Клод Бошар, умершей в 1556 году. Франсуа де Ла Порт, отец Сюзанны и дед по материнской линии кардинала Ришелье, не был заурядным человеком. Он был одним из самых известных людей среди своих коллег, старшиной сословия адвокатов. Луазель, в своем «Диалоге адвокатов», его цитирует в первом ряду: рядом с Кристофом де Ту, с Гильомом Бушера, с Шарлем дю Мулленом. Он говорит об его «откровенности и отваге», об его технических познаниях, он с похвалой вспоминает его сильный ответ председателю, де Ту, когда тот прервал адвоката, проводившего защиту: «Вы ошибаетесь, - ответил Ла Порт, - пытаясь задеть человека, знающего больше, чем вы когда-либо знали!» Франсуа де Ла Порт был одним из адвокатов, выступавших на громких процессах де Кабриера и Мериндоль. Он приобрел большую известность, и Дре де Радье – не более, чем эхо свидетельств современников, когда он так выражается по этому поводу: «Он блистал в Париже на поприще адвокатов своими талантами, какие свойственны великому человеку. Публика, которой он себя посвятил, почитала его беспристрастие и приветливость не менее, чем его познания. Если его тщеславие кажется простительным, ни у кого не было больше оправданий, чем у Франсуа де Ла Порта». Тщеславие, кажется, в самом деле, было недостатком знаменитого адвоката. Мы увидим впоследствии, что его потомки не уронили его славы. Его тщеславие, возможно, было удовлетворено браком дочери с семейством дю Плесси-Ришелье и неожиданным успехом верховного судьи Франции. Но эти успехи должны были заставить гордую мать Франсуа Ришелье жестоко сожалеть о неравном браке; а Сюзанна де Ла Порт, молодая, бедная, незаметная, обязанная жить под грубой опекой свекрови, не была счастлива. От этого брака, довольно плохо составленного, родились пятеро детей, три мальчика, две девочки. В момент смерти Франсуа дю Плесси де Ришелье, 10 июня 1590 года, старшему из его сыновей, Анри дю Плесси, было около десяти лет, второму, Альфонсу дю Плесси, - шесть или семь, третьему, Арману-Жану, было пять лет; старшей из двух девочек, Франсуазе, было двенадцать лет, младшей, Николь, - три или четыре. Таким образом, сорокалетняя вдова должна была расстаться с надеждами на блестящую судьбу, и уехать в отдаленную провинцию, под надзор старой высокомерной свекрови, в тишь «старого каменного дома, покрытого шифером», как говорит Теллеман де Рео; и посвятить себя тяжелой работе по восстановлению своего благосостояния и образованию детей. Ученый Ле Лабурер рассказывает, что, когда Франсуа дю Плесси, верховный судья Франции, умер, он был так беден, что пришлось заложить его орден, чтобы оплатить расходы на его погребение. Все современники, знавшие что-либо о семье де Ришелье, говорят об этой беде. Но почти все сходятся на мнении, что своей ловкостью и благоразумием дочь адвоката де Ла Порта сумела собрать и восстановить развалины судьбы, которую так тяжело подорвали несчастья времени и преждевременная смерть мужа. Мать де Ришелье казалась женщиной сдержанной, умной, скромной, озабоченной лишь здоровьем, образованием, будущим своих детей. У нас есть несколько ее писем. Там находим заботу обо всем, что касается детей. Письма эти написаны в грустных тонах и очень просто. Поэт-современник сравнивает мадам де Ришелье с голубкой. Он не хвалит ни ее красоты, ни ее ума, ни ее очарования; хвалит только ее «супружескую верность».
Исполненный человеческих желаний, Я даю верный портрет Прелестной голубки, горлицы, Что, будучи верной женой В обете супружества, Сама есть достоинство честности.
Простая и нежная, как голубка, она была матерью этого «ужасного кардинала». Маленькая мещанка, какой она была, должна была ощущать себя очень стесненной в этом доме в Ришелье, который притязания заполняли еще больше, чем титулы и заслуги. Однако эти скромные качества не остались без дела. Она научилась умению обставлять дела, которую развила и приумножила необходимость. Если поэты очень мало говорят о ней, то нотариусы ее знают хорошо, и часто пишут ее имя. Она обладала тем, что мы называем сейчас деловой хваткой. Возможно, Ришелье думал о матери, когда писал некоторое время спустя после ее смерти: «Ученость женщины должна состоять из скромности и сдержанности. Эти качества нужно назвать наибольшим искусством, в котором заключено наибольшее здравомыслие. Я никогда не встречал высокообразованной женщины, которая не испытывала бы недостатка в этом главном знании». Это здравомыслие – качество, редкое у всех женщин (правда, у наших француженок оно несколько менее редко) – принадлежало дочери де Ла Порта и Бошар. Ее судьба, как и судьба ее детей, ее стараниями переходила понемногу в лучшее состояние. С этой точки зрения, положение вдовы верховного судьи было воистину тяжелым. Можно сделать, следуя первоначальным титулам, перечень владений, которые оставил Франсуа де Ришелье после смерти. Прежде всего, это Ришелье с его окрестностями, Невиль и его земли, вотчина Ла Вервольер со своим замком, менее важная, но еще в очень хорошем виде, Моссон, на холме к югу от Ришелье, в богатой и хорошо обжитой местности, дом в Куссэ-ле-Буа, Ле пти-Пюи в том же приходе, земля де Бэсэй, владения дю Шиллу и де Шатонеф, с замком под тем же именем, владение и приорство де Куссэ, рядом с Мирбо. Можно еще назвать доходы и земельную ренту с некоторых владений в окрестностях, несколько десятин и феодальных рент, рента на 500 экю за дом в Париже, уступленный верховному судье в 1587 году его матерью, Франсуазой де Рошешуар, наконец, прибыли, которые приходили с управления епископством Люсон посредством неких наместников семьи Ришелье; и особенно, права на аббатство де л’Абси-ан-Пуату. Не стоит в то же время думать, что все титулы и владения, перечисленные в дошедших до нас актах представляют большую ценность – прибыли приходили из-за территориальной важности этих владений. В феодальной системе наложение права сеньории на право собственности происходило в очень сложных сочетаниях, которые за сеньором сохраняли лишь пышность титула, оставляя другим, посредством незначительных обязательств, реальное пользование собственностью и реальные прибыли. Я приведу вступление одного из «признаний», обращенных к мадам Ришелье. Там мы увидим, как торжественность и кичливость слога скрывали глубокую бедность. «Вам, глубокоуважаемая и высокочтимая мадам Сюзанна де Ла Порт, вдова умершего влиятельного и могущественного сеньора дю Плесси, кавалера ордена короля, капитана стражи Его Величества, советника короля, верховного судьи Франции, судьи штата королевского двора, сеньора де Ришелье и Моссон, Шиллу, Нёвиль и Ла Вервольер, я, Филипп Мессо, оруженосец, сеньор де Ла Жирадьер и подместий Курэ и Ньёя, свидетельствую свое уважение Вам... по поводу вашего владения Ришелье, что значит (далее следует долгое перечисление собственности, составляющей владение Ришелье). Затем «признание»: «В очередной раз заверяю Вас, могущественная и высокочтимая дама, в своей верности и преданности. Я признаю свое служение Вам величайшей справедливостью. Я буду служить Вам так же, как мои предшественники. Посылаю вам пятнадцать золотых со свидетельством верности, преданности и покорности. В свидетельство сего посылаю Вам настоящее признание».
Отправлено: 04.11.08 22:59. Заголовок: В целом, Филиппу Мес..
(продолжение)
В целом, Филиппу Мессо принадлежала значительная часть владения Ришелье, и взамен, кроме верности, преданности и прочих заявлений, делавшихся чисто для формы, он платил «пятнадцать золотых в знак верности» – свою лепту. Также было и с большей частью других владений. Внешнее, но не подлинное богатство – таково было положение, во всех отношениях бедственное, провинциального дворянства во время, о котором мы говорим. Нужно отнять еще от реальных доходов тяжелые пошлины на стражу и расходы по содержанию хозяйства. Небогатая семья владела в то же время, в сумме, тремя или четырьмя замками с башнями, стенами, рвами, подсобными помещениями, фонтанами, мельницами, лошадями и солдатами. Все это стоило денег. В это тяжелое время стража стала особенно дорогостоящей. Жить можно было только в окружении многочисленного персонала. В каждом доме требовалось содержать небольшой гарнизон, способный, по крайней мере, противостоять налетчиком. Даже если предположить, что эти отряды не сидели без дела и совершали, от случая к случаю, доходные рейды на земли враждебных соседей, прибыли не покрывали затрат. В довершение несчастий, поля не обрабатывались. Если созревал плохонький урожай, то именно противник собирал его. Аренды исполу, сгоревшие риги, прячущиеся в лесах крестьяне, обезлюдевшие деревни из обычного источника доходов стали причиной новых затрат. Жизнь семьи де Ришелье была, между прочим, отягощена особыми пошлинами. Семейство должно было выплачивать средства на празднества вне зависимости от своих возможностей. Королевская служба обусловила разорение семейства, в которое его ввергли жизнь при дворе и опрометчивые спекуляции. Должны были всем понемногу – семье, друзьям. Первый, очень тяжелый долг был взят в феврале 1551 года, в отношении Франсуазы де Рошешуар. В этот день, заключив сделку с собственными детьми, она дала десять тысяч ливров живыми деньгами в счет наследства – земли и владения Ришелье, Нёвиль, десятину де Фэ и другие зависящие от этого права и, кроме того, дом и владения Ла Вервольер с прилегающими территориями. Это было самое лучшее из отцовского богатства и, конечно, Франсуаза де Рошешуар защищала его до самой своей смерти. Мы знаем также, что кому-то была должна две тысячи ливров дама Франсуаза дю Плесси, сестре верховного судьи. В 1610 году, Сюзанна де Ла Порт оплатила долг, сохранив старшему сыну, ставшему наследником своей тетки «владение, дом и резиденцию де Шатонёф, включающую господский дом, двор, и местную крепость, закрытую высокими стенами... и сверх того, хутор, ригу, хлева, загоны для скота» и так далее. Этот акт позволяет нам оценить истинную важность одного из основных владений семьи. Когда старший сын Сюзанны де Ла Порт, Анри дю Плесси, достиг совершеннолетия, он заявил о своей доле отцовского наследства. В силу местного обычая баронии де Фэ-Ла-Винёз, в которой Ришелье было всего сеньорией, право старшего на долю наследства до его раздела ограничивалось полетом каплуна. Каждый из детей, следовательно, получал свою долю собственности – это был еще один повод к разделению, который вкупе со многими другими, объясняет крайнюю нужду, в которой находилась в конце XVI века, несмотря на ряд столь удачных браков, ветвь дю Плесси де Ришелье. Чтобы покончить с денежными вопросами, достаточно будет добавить, что Генрих IV не оставался в стороне от этой тяжелой ситуации. «Когда его служители умирали прежде, чем получали награду», говорит Фонтенэ-Марей, «он давал ее их наследникам. Так он обошелся и с родственниками верховного судьи, который оставил дом во многих долгах, и дела его были в плохом состоянии, дав многие прибыли его второму сыну, который отказался от них, чтобы стать монахом-картезианцем. Тогда он передал их третьему, ставшему впоследствии кардиналом Ришелье. Что же до старшего, то он получал двенадцать тысяч экю пенсии, когда он достиг возраста, позволяющего войти во двор короля. В самом деле, из документов мы узнаем, что 26 января 1593 года «государственный совет постановил передать сумму в двадцать тысяч ливров, причитающуюся Сюзанне де Ла Порт, вдове верховного судьи Франции, сеньора де Ришелье». В 1594 году в документах, подписанных г-ном де Болье-Рюзэ, читаем: «Вручить мадам де Ришелье в качестве вознаграждения от аббатства Сен - Урбен пятнадцать тысяч ливров». В журнале учета пенсий короля за 1608 год г-ну де Ришелье, то есть Анри дю Плесси, старшему из сыновей верховного судьи предписано выдать три тысячи ливров. Наконец, можно расценить как доказательство заботы короля, опеку, взятую им над епископством Люсонским, оставшимся без штатного состава, до поры, когда младшие сыновья мадам де Ришелье достигнут совершеннолетия. Таким образом, семья сохранила за собой право пользования прибылями, распоряжение которыми было доверено капеллану, назначенному семейством Ришелье. Благодаря этим различным мерам защиты, вдова верховного судьи смогла успешно завершить двойную работу, которую она так мужественно взяла на себя. Сейчас нужно попробовать представить себе жизнь, которую вела в конце XVI века, посреди опустошенной провинции, семья, которой руководила гордая Франсуаза де Рошешуар и которой подчинилась славная и трогательная Сюзанна де Ла Порт. Жили они в основном в замке Ришелье. Посреди плодородной равнины простиравшейся до самого горизонта, воды Мабли, вытекавшей из Веды, ограничивали маленький четырехугольный островок метров сто шириной и примерно столько же в длину. На этом островке возвышался замок. Земля и владения изначально принадлежали Моссонам, старым соседям. В 1201 один Моссон получил от аббата Сен-Каприан де Пуатье, разрешение на постройку часовни в приходе де Брэ в местечке под названием Dives Lokus. Эту упомянутую много раз часовню можно найти под именем Ришлок, Рикелок, затем Ришелье. Моссоны с очень ранних пор нашли это место удобным и построили там замок. Итак, дочь Моссона Жилетт, вышла замуж в самом начале XV века за Жана Клерамбо и передала ему право собственности на это владение. У Жана и его жены Жилетт были сын Луи и дочь Перрин, вышедшая замуж за Жоффруа дю Плесси. Луи Клерамбо, наследник своих отца и матери, получил Ришелье в наследство, но так как у него не было детей, он завещал его своему племяннику Франсуа дю Плесси, сеньору де Ла Вервольер. Так Моссоны передали Ришелье Клерамбо, а последние – дю Плесси. Владение де Ришелье стало таким образом принадлежать предкам кардинала. Но Клерамбо своеобразно его перестроили. Жан Клерамбо получил в 1429 году право на постройку замка рядом со старой часовней и на его укрепление. Была самая середина Столетней войны. Все области покрывались крепостями. Архитекторы вооружили Ришелье так основательно, как только позволяла местность. Это они вырыли прекрасный ров, заполненный водами Мабли, это они перевели в него русло реки. Ров этот и сегодня указывает место старого замка. Он был построен из строительного камня, покрытого аспидом, окружен красивыми садами и большим парком с хорошо обсаженными аллеями. На северном фасаде находилась часовня и большая зала, где обычно жила семья. Неподалеку была комната, где согласно традиции, был зачат будущий кардинал. Воспоминания детства прошедшего в этом старом замке, остались живы для него. Когда, достигнув предела могущества и богатства, он приказал построить в родном краю замок, достойный его славы, он не захотел ничего менять ни в расположении, ни в общей конструкции здания. Он предписал своему архитектору, Жану ле Мерсье, план, сохраняющий, насколько возможно, внутреннее убранство старого жилища. По его настойчивому желанию необходимо было сохранить, в особенности часовню, большую залу и комнату, где жила его мать. Современники упрекали его даже в том, что он испортил прекрасный вариант плана ле Мерсье. Это чувство, которое они считали признаком тщеславия, было, возможно, лишь трогательным воспоминанием. Именно в этом малоизящном жилище, построенном в разгар Столетней войны, прошла жизнь кардинала до конца XVI века, именно в это старом замке протекали детские годы Армана дю Плесси. С этой эпохи владение Ришелье представляло собой образец подлинной роскоши: роскоши садов и парков. Край этот плодороден, и там от природы много цветов. Леса, довольно хорошо посаженые, поднимались к холмам, простираясь до Моссона и Брэ. Брэ было в приходе Ришелье. Старая каменная колокольня скромной деревушки возвышалась над деревьями на несколько десятков метров. Она и сегодня в том виде, в каком она была во времена детства кардинала. Приходской священник Брэ был капелланом Сюзанны де Ла Порт, он приходил в замок пешком, отдавая дань долгу. В склепе его церкви покоились останки Клерамбо и Ришелье с тех времен, когда они осели в Турени. На половине склона холма, в направлении Фэ-Ла-Винёз, находился Моссон, более древний, чем Ришелье, замок, лучше расположенный на довольно укрепленном пригорке. Дю Плесси после долгой борьбы победили Моссонов. Они приобрели владения старых противников. Их нестихающая злоба вскоре побудила их разрушить замок, оставив от него лишь несколько незначительных развалин. У подножия самого Ришелье проходила дорога из Шинона в Шателлеро, единственный путь сообщения с остальным миром. Спускаясь по течению сначала Веды, потом Мабли, она приходила из Шампиньи, принадлежавшего Монпансье и подавляющая близость которого была для Ришелье предметом сначала почтения, затем зависти, до дня, когда сын маленькой вассальной семьи не купил большой царский дворец и снес его, как это было сделано с Моссоном, а камни пустил на строительство другого замка, еще более богатого. На юге дорога из Шателлеро вела к деревне, или, скорее к деревушке Фэ-ла-Винёз. Ришелье зависело от этого округа. Фэ была подлинным центром снабжения области. Очень забавно взобравшаяся на холмы, господствовавшие над далеким Ришелье, она дарила взглядам свои неприступные укрепления, живописный ансамбль своих крыш, плотно прижавшихся друг к другу, и три сои остроконечные колокольни. Из замка Ришелье, если смотреть на запад, можно было заметить дым хижин скромной деревни Пуан. Но требовалось взобраться на холмы, окружавшие долину, чтобы различить, в этом же самом направлении, донжон (главную башню замка) Лудена, чья непоколебимая четырехугольная громада была заметна с расстояния примерно четырех лье. Шинон, л’Иль-Бушар, Ла Рош-дю-Ман, Шампиньи-сюр-Вед, Фонтевро на севере; Луден, Туар, Монконтур на юге; Ла Герш, Ла Э-Декарт, Сен-Мор на дороге в Париж к востоку – таковы были основные города и самые важные замки соседства; те, чьи названия впервые волновали детей Сюзанны де Ла Порт. Тур на севере, Пуатье на юге были двумя столицами, спорившими за главенство над этой пограничной областью. Епископ находился в Пуатье, но налоги платились Туру. Жители Бре говорили, как пословицу: «Бог у нас в Пуатье, а дьявол в Анже». Дама де Ришелье жила отдельно в своем замке. Было редкостью, если она покидала свое жилище, чтобы проведать собственную семью в Партенэ, в Ла Мейэрэ, где, по словам современника, у нее была хорошая компания. Дороги были небезопасными и, в силу этих причин, никто не мог жить спокойно. На протяжении всего конца XVI века общественные несчастья прибавлялись к несчастьям личным и отягощали их. По меньшей мере, тридцать лет область не могла вздохнуть спокойно. Католическая, но взятая в протестантский треугольник Ла Рошелью, Шателлеро, Сомюром, она была постоянным местом прохода и встреч отрядов обеих партий. Весь ужас гражданской войны, в которой обязаны были принять участие каждая деревня, каждая семья, обрушился на нее. Люди постарше могли рассказать молодым о первых успехах еретиков, о тайных проповедях Кальвина в пещерах Крутель, о первых псалмах, о первых погромах. Затем были великие осады Пуатье в 1562 и 1569 годах, когда два капитана Ришелье отличились своими подвигами и своей жестокостью; затем различные богатства замка Лузиньян, над свежими развалинами которого витала память феи Мелузин, затем были крупные сражения при Жарнаке и при Монконтуре, канонада которых, слышная издалека, еще гремела в сердцах. На следующий день послу Монконтура, адмирал Колиньи стал лагерем в Фэ-ла-Винез. Его войска совершили там самые ужасные бесчинства. Соседнее с Фэ поле называется равниной мертвых. Говорят, что это – память об арьергардном бое, произошедшем в этом самом месте. Отряды Колиньи были там развиты королевскими войсками, а дезертиры и уцелевшие в битве – вырезаны обозленными крестьянами. До конца века край страдает от всего того, что этот вид войны – гражданская – несет людям «с равнины». Это постоянные перемещения войск, саперов, извозчиков, армейских торговцев; это скорые передислокации военных, короткие побывки мужей и отцов, постоянные тревоги и засады – из города в город, из замка в замок, из дома в дом. В то время, пишет современник, в 1574, была лишь одна проблема – разбойники, с которыми никто не пожелал бы встретиться на дороге. Два года спустя: «В это время, - еще пишет он, - говорили, что общины Гаскони, Аженуа, Керси и окрестностей Перигорда восстали, взяли оружие и сделали своим девизом «Мы устали!». «Мы устали!» – это крик, вырывавшийся из каждой груди. В 1575 жители Пуатье направили свои жалобы к королю: «Гугеноты не перестали грабить и опустошать нашу провинцию из слишком близкого Пуату. Увы! К своему бегству. Что же до солдат, которые пришли нас защищать, то между друзьями и врагами, между распущенностью одних и других мы не видим разницы.» В самом деле, солдаты регулярной армии, плохо оплачиваемые, разбегались и, группами по 40-50 человек, бродили по краю, штурмовали слабо охраняемые замки, врывались в деревни и на фермы, грабя, насилуя, убивая. В 1585, году рождения Ришелье, люди из окрестностей Пуатье покидают провинциальную местность, унося с собой все, что можно, и прячется в городах, чтобы не оказаться на пути у солдат, «и даже дворяне оставляли свои дома». В 1586 к ужасам войны прибавляются ужасы чумы, и жители этих краев, стараясь выбрать из двух зол меньшее, покидают города и возвращаются в деревни, «несмотря на большое число грабителей в то время». Проход к власти Генриха IV к власти ничего не меняет в положении дел. Немного поколебавшись, Пуатье присоединилось к Лиге. Протестанты, ставшие сторонниками короля, без конца рыскают вокруг города, пытаясь его взять врасплох. Идет бои в Сен-Саване, Шавиньи, Ла Рошпозе, Ла Герш, Мирбо. В 1591 Пуатье еще раз взято в осаду. В 1593 Фэ-ла-Винез взято армейским корпусом под командованием капитанов де Куланж, Ландриана и Ле Курба. Город был сожжен и разграблен, мужчины убиты, женщины изнасилованы, церковь разграблена. Руководители банды соглашаются уйти только получив выкуп в 950 экю, которые были внесены благодаря великодушию дамы, чье имя еще известно в крае Бризетт Шампень. Наконец, в 1594 Пуатье возвращается под власть короля. Но это еще не конец. Члены Лиги Пуату призывают на помощь из Анжу и Бретани, которые подчиняются герцогу Меркеру. Итальянцы, испанцы, албанцы, авантюристы всех мастей и изо всех краев – вот кто составлял ядро этих подкреплений. Можно представить, что они несут в края, которые всегда являются для них завоеванной территорией: «Герцог Меркер живя в Нанте, был, наконец, главой партии Лиги, в частности в Бретани, Анжу и Пуату. Его партия брала, как могла, дома и замки, и если там вокруг были рвы, указанный сеньор де Меркер оставлял там гарнизоны, посредством которых он поднимал подати так высоко, как было возможно; обкладывал налогами со всех сторон, а упомянутые гарнизоны грабили и воровали повсюду.» В 1597 ратуша Лудена еще обсуждает «средства сопротивления погромам, грабежам и репрессиям гарнизона, находящегося в городе Мирбо. Следовало только создать подобие добровольческой жандармерии, по приказу короля набранной из провинциального дворянства, чтобы покончить с бандитами (так их тогда называли), которых Лига, даже разбитая, оставляла после себя. Этих фактов достаточно, чтобы ознакомиться с состоянием провинции, где находится замок Ришелье между 1585 и 1595 гг. Можно представить себе одиночество и немой ужас женщин и детей, страх перед враждебными соседствами; самых близких людей и подозрительных слуг; моты, поднимаемые при малейшей тревоге; долгие ночи без сна или быстрые подъемы со стремительным броском под стены города; отблески пожара на горизонте. Нужно присоединить ко стольким причинам печали, внутренние трудности, воспоминания о былом величии, разбитые надежды, беспокойство за будущее и надежде, что однажды счастье вернется оттуда, из столицы, от тех королей, которым они так верно служили и которые, возможно, не навсегда из позабыли. Мы знаем, что Франсуаза де Рошешуар умерла только после 1595 г. можно предположить, что постоянный контакт с женщиной, превосходящей ее по возрасту и положению и обладающей совершенно другим характером, был тяжел для Сюзанны де Ла Порт. Сам Ришелье в письме, написанном в момент смерти матери, говорил, что «она настрадалась в это мире, полном трудностей, скорбей и горечей». Последнее слово, кажется. Отлично подходит к домашним печалям. В Ришелье жила и другая женщина, Франсуаза дю Плесси, дама де Марконе, вдова мессира Пьера Фретара шевалье де Сольв и Примри, золовка мадам де Ришелье. Она была привычной спутницей детей и становилась известной среди людей края. Она оставила все свое состояние старшему сыне мадам де Ришелье, Анри дю Плесси. В замке принимали визиты еще нескольких родственников. Во-первых, двоюродный дедушка детей, Жак дю Плесси, епископ Люсонский с 1584 и умерший только в 1592, бывший опекуном отца Ришелье. Он помогал Сюзанне де Ла Порт в управлении хозяйством. Она, кажется, в основном полагалась на своего брата, Амадора де Ла Порт, человека с большими заслугами, живого характером и духом, призванного позднее сыграть важную роль при своем племяннике, которого он сумел разгадать. Еще в собственной семье мадам де Ришелье встречает другого советника и поверенного, г-на Дюпон де Сен-Боннэ. Именно ему она высказала свои беспокойства по поводу здоровья детей, ему она тепло рассказывала о своем старшем, «который вывихнул себе плечо, падая с лошади», о своем бедном картезианце, которого она «надеялась увидеть, но Бог распорядился иначе», наконец, о своем «больном» (это будущий кардинал), «постоянно мучимого жаром», которому она так живо желала «счастливого выздоровления». Наконец, близкий друг, адвокат Дени Бутийе оставался в Париже верным корресрондентом и полезным защитником дочери своего коллеги. Сколько мы поднимаемся по жизни кардинала, столько и встречаем имя Бутийе. Записи прихода Брэй сохранили нам несколько следов присутствия сеньоров де Ришелье в крае. Они часто крестили детей своих крестьян. Сегодня в сырости ветхой мэрии хранятся эти бумаги, изъеденные временем, на которых сыновья мадам де Ришелье триста лет назад вывели неверным пером свои первые росписи. Первые из этих записей о крещении относятся к 1592. Имена различных членов семьи встречаются довольно часто в1592-1593гг. Они пропадают с 1593по1595, как если бы в этот период м-м де Ришелье и ее семья были в отъезде, затем встречаются имена Анри дю Плесси, тети Франсуазы и маленькой сестры Николь. С 1596 по1600 – ни одного упоминания о мальчиках. Они в это время учатся в Париже. 21 июня 1600г. Анри становится крестным отцом сына одного из слуг, Жана де Каруа, а Сюзанна и Николь - крестными матерями. Мы встречаем росписи Николь и тети Марконнэ до февраля 1611, когда журнал упоминает о смерти последней, которая была похоронена в Сольве. Имя Армана-Жана дю Плесси ни разу не встречается в этих записях. М-м де Ришелье упомянута там еще раз, в связи со свой смертью. «14 ноября 1616, приблизительно в 10 ч. утра ушла из жизни благородная дама Сюзанна де Ла Порт, дама де Ришелье. 18 числа того же месяца и года была похоронена покойная дама де Ла Порт де Ришелье.» В декабре 1616 была построена ее гробница. Тем временем дети выросли. Старший, Анри дю Плесси, женился на Маргарите Гийо де Шармё. У них ребенок. Записи Брэй говорят: «14 октября 1618 года родился Франсуа-Луи дю Плесси, сын Анри дю Плесси, сеньора де Ришелье и дамы Маргариты Гийо, крещенный мною, священником Брэя, 21 числа того же месяца, того же года и наречен был в часовне Ришелье бедными сиротами Луи Фуре и Жанной Тома в присутствии десяти других бедняков именем Франсуа-Луи.». Но мать его умирает при родах. «15 октября скончалась дама Маргарита Гийо дама де Ришелье, которая была причащена святых тайн в присутствии меня, священника Брэй, и 19 числа того же месяца того же года ее тело было перенесено в церковь Брэя, в которой была произведена служба. На ней присутствовали господин Ле Прийор, мессир Венсан, г-н священник Саблонский, г-н викарий де Шантро и Жан Анело, ризничий». Ребенок вскоре последовал за нею: «8 декабря тело покойного Луи дю Плесси, названного выше, было перенесено из часовни Ришелье в церковь Брэя. Наконец, отец не задерживается присоединиться к жене и сыну. Он был убит на дуэли, как мы видим из следующего: «22 июля 1619 года было совершено погребение тела покойного мессира Анри дю Плесси, при жизни сеньора де Ришелье, де Моссон, де Примри, дю Шилу, Ла Вервольер. Это последнее упоминание, связанное с детьми мадам де Ришелье. Остальные покинули край, вслед за успехом своего самого известного брата. Останки семьи покоились в церкви Брэя до Великой французской революции. В эту эпоху склепы были открыты, над ними надругались, а прах развеяли по ветру. Сегодня не осталось никаких следов захоронения ни одного камня, ни одной надписи. Недавно склеп был посещен приходским священником Брэя в сопровождении двух врачей. Нашли только скелетик ребенка.
Сообщение: 206
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 10.11.08 13:24. Заголовок: Английский историк Х..
Английский историк Хилэр Беллок в своей книге "Ришелье" писал, что "Ришелье происходил из семьи, гораздо более знатной, чем это принято считать. Дед будущего кардинала Луи дю Плесси женился на Франсуазе Рошешуар, род которой был одним из самых знатных и древних. Луи дю Плесси был потомком младшей ветви семьи, которой благодаря браку досталось поместье Ришелье, находящееся в анжуйской марке, в провинции Турень, на стыке с провинцией Пуату, так что дю Плесси считали себя уроженцами провинции Пуату".
Сообщение: 207
Зарегистрирован: 25.09.08
Откуда: РФ, Москва
Репутация:
2
Отправлено: 10.11.08 13:26. Заголовок: Брат Ришелье стал ка..
Два слова о родственниках.
Брат Ришелье стал кардиналом, одна из племянниц - герцогиней, а кузен - маршалом Франции. Бесчисленное количество должностей было роздано дальним родственникам. Дав членам своей семьи власть и влияние, кардинал, естественно, обеспечил собственную безопасность. Укрепляя свое положение, Ришелье получил ряд губернаторских должностей для себя и своих родственников.
Этот замечательный портрет отца кардинала Ришелье был совсем недавно выставлен на французском форуме кардиналистов. Написан он был скорее всего в одно время с портретом матери Его высокопреосвященство, который сейчас находится в Сорбонне. Оба эти портрета предназначались для серии картин, изображающих предков кардинала и должны были размещаться в шато Ришелье.
Оффтоп: Это я так перевела со своим никудышным знанием французского то, что было написано рядом, так что если я ошиблась в чем-то, поправьте, пожалуйста)
Отправлено: 13.01.10 17:16. Заголовок: Совсем маленькая инф..
Совсем маленькая информация про крестного отца будущего кардинала Жана д’Омона. Вскоре постараюсь выложить побольше информации о нем и втором крестном - Армане де Гонто-Бироне. Оба были маршалами Франции, давшими имена Ришелье.
д'Омон Жан VI, граф де Шатору d'Aumont Jean VI, comte de Châteauroux (ок.1522-19.08.1595)
Отец: Пьер III д'Омон, сеньор д'Эстрабонн Мать: Франсуаза де Сюлли Жена: Антуанетта де Шабо
Маршал Франции (23.12.1579). Состоял на службе при шести королях, от Франциска I до Генриха IV. Во время религиозных войн отличился в битвах при Дрё (1562), Сен-Дени (1567) и Монконтуре (1569). После смерти Генриха III одним из первых признал Генриха IV королем, которому служил также верно, как и его предшественникам. Принимал участие в битвах при Арке (1589) и Иври (1590). Умер от раны, полученной при осаде Кемпера в Бретани.
Отправлено: 15.01.10 02:00. Заголовок: Вот ещё кое-что про ..
Вот ещё кое-что про отца кардинала:
Ришельё, Франсуа дю Плесси де (1548—19 июля 1590) — французский государственный деятель времен правления Генриха III, отец кардинала Ришелье. Карьера Франсуа де Ришелье началась в 1573 году в Польше, куда он вынужден был бежать после неприглядной истории с убийством некоего сьера де Бришетьера. В этот год будущий Генрих III (король Франции), тогда еще герцог Анжуйский прибыл по приглашению сейма, чтобы занять вакантный польский трон. В Кракове молодому польскому королю был представлен 25-летний французский дворянин Франсуа дю Плесси де Ришелье. Между двумя молодыми соотечественниками установились доверительные отношения и очень скоро Ришелье становится заметной фигурой при Краковском дворе. Именно он принес королю Польши известие о внезапной смерти в Париже его старшего брата Карла IX. Он же в числе приближенных сопровождал Генриха Анжуйского, тайно бежавшего из Польши в Париж в мае 1574 года. С воцарением во Франции Генриха III Валуа Франсуа де Ришелье был назначен на должность прево Королевского дома. В 1576 году назначен на должность главного прево Франции, в 1585 году награжден орденом Св. Духа. В эпоху ожесточенных религиозных войн главный прево фактически объединял в одном лице верховного судью, министра юстиции и руководителя секретной службы королевства. С его помощью Генрих III в "день баррикад" сумел благополучно бежать из восставшего Парижа в Блуа. Франсуа де Ришелье стал невольным свидетелем убийства Генриха III домииниканским монахом Жаном Клеманом. Главный прево Франции служил и новому королю Генриху IV, до самой своей смерти. Сраженный лихорадкой, Франсуа де Ришелье умер 19 июля 1590 года в возрасте 42 лет. Его вдова Сюзанна де Ришелье осталась с пятью детьми, среди которых был 5-летний Арман Жан де Ришелье - будущий кардинал и глава правительства Франции.
Поместье Ришелье было расположено в лесистой сельской местности в шестидесяти километрах от Тура, на реке Мабль, которая ниже по течению впадала в Луару, тогда более широкую и судоходную, чем ныне. Возникновение этого поместья относится еще к XII в. В 1420 г. оно перешло к семейной паре, чья дочь Перрэн вышла замуж за дю Плесси, и именно сын Перрэн, Франсуа, первым из дю Плесси стал владельцем поместья Ришелье. К концу XVI в. эти земли, отчасти по-прежнему покрытые лесами, отчасти использовавшиеся под пастбища, посадку зерновых и винограда, в основном сдавались в аренду за натуральную оплату. Владельцы Ришелье, как и хозяева соседних поместий, служили в королевской гвардии, а также в войсках представителей знатных дворянских родов из долины Луары. Семейство дю Плесси традиционно служило Монпансье, а в 1506 г. в результате брака прадеда Ришелье, Франсуа III дю Плесси, ему отошло соседнее поместье Шиллу, находившееся в феодальной зависимости от Монпансье. Из восьми или более детей Франсуа III мы имеем сведения только об Антуане, священнике, который самовольно сложил с себя обязанности церковнослужителя, для того чтобы во время Итальянских войн сражаться в качестве капитана аркебузиров под командованием первого герцога де Гиза - главы боковой ветви правящего дома независимой католической Лотарингии. Своим недавно обретенным влиянием семейство Гизов обязано было любезности двадцатисемилетней красавицы Дианы де Пуатье, которая была фавориткой Генриха II в момент его восшествия на престол в 1547 г. Первый герцог Гиз получил в управление Шампань и Бургундию. Его земли были первыми, которые, не принадлежа принцу крови, стали герцогством-пэрством (duche-pairie) Антуан дю Плесси стал командиром гарнизона в Шиноне, был произведен в камергеры двора его величества (gentilhomme ordinaire de la chambre du roi) и руководил отрядом, который уничтожил сто безоружных гугенотов в турской церкви в 1562 г. Он был убит в драке из-за проституток на парижской улице 19 января 1576 г. Известен только один близкий родственник Антуана, имевший детей, — это его старший брат, Луи де Ришелье, дед Армана Жана. Он состоял на службе у Монпансье в качестве лейтенанта и в 1542 г. женился на дочери командира своего полка, Франсуазе де Рошешуар. Род Рошешуаров был древним и благородным, и Франсуаза много времени провела при дворе, так что с точки зрения положения в обществе для Луи де Ришелье этот брак был выгоден. Самый старший из их пятерых детей, также носивший имя Луи, служил в полку сына Монпансье и в положенное время унаследовал владения и титулы Ришелье, равно как и дядину должность лейтенанта в его полку. Однако в 1565 г. он был убит соседом после ссоры из-за старшинства в своем приходе. За него отомстил младший брат Франсуа, отец Ришелье, который устроил засаду у брода, с помощью колеса от телеги вышиб убийцу из седла, а когда тот упал в воду, убил его. Нам неизвестно, пришлось ли Франсуа предстать перед судом или ему удалось бежать. Такая месть за убийство была слишком заметным событием, чтобы затеряться среди обыденных разбойных вылазок, столь характерных для начальной поры религиозных войн, и было бы странно, если бы Франсуа избежал необходимости испрашивать, по меньшей мере, прощения короля, которое, судя по всему, давалось почти автоматически. Его брачный контракт с матерью Ришелье Сюзанной де Ла Порт, датируемый августом 1566 г., был подписан в присутствии парижского нотариуса. Поскольку она была единственной дочерью от первого брака Франсуа де Ла Порта, влиятельного адвоката, обогатившегося на службе у Карла IX, и видного члена Парижского парламента, ее жених не мог на тот момент все еще оставаться в немилости у закона. Отец Сюзанны, возвысившись на службе у семейства Гизов, стал в 1560 г. членом, а возможно даже и председателем, Парижского совета при Марии Стюарт, которая правила как вдовствующая королева после смерти своего мужа, Франциска II. Но, несмотря на это, Франсуаза де Рошешуар, говорят, неодобрительно относилась к своей невестке де Ла Порт, поскольку ее семья получила дворянство благодаря судейской, а не военной службе. Франсуа де Ришелье упоминается в это время как gentilhomme de la chambre du roi. Сюзанна тем не менее принесла своему мужу значительное приданое в 10 000 ливров - максимум, который в те времена допускался законом, — а также несколько поместий близ Парижа, которые она к тому времени унаследовала от матери. Контракт предусматривал продажу некоторых из этих земель, для того чтобы восстановить платежеспособность семейства Ришелье, при этом некоторые долги по входившему в приданое имуществу из предыдущих семейных брачных контрактов оставались неоплаченными. В свою очередь Франсуа должен был передать жене в 1572 г. половинную долю в сеньории Шиллу. Сюзанна также унаследовала по смерти своего отца в апреле 1572 г. имущество на сумму в 15 000 ливров. Большая часть этого наследства пошла на выплаты кредиторам, но 3000 ливров были потрачены на приращение земель Ришелье. Поскольку в 1566 г. Франсуа было всего восемнадцать, а Сюзанне пятнадцать лет, их брак был отложен до 1569 г. Неизвестно, что происходило с Франсуа де Ришелье между актом мести за убийство брата и женитьбой, а также в период между 1569 г. и его назначением главным прево Франции 28 февраля 1578 г., с последующим назначением государственным советником в мае. Обери, первый биограф кардинала, считал, что Франсуа принадлежал к свите будущего короля Франции Генриха III, который согласился занять польский трон в мае 1573 г. Но в течение первых месяцев 1574 г. Франсуа несомненно был в Париже, и вероятнее всего, что его назначение главным прево Франции было наградой за военные заслуги — во время третьей из религиозных войн, которую вел будущий Генрих III, Франсуа служил под началом Монпансье и отличился в победном бою при Монконтуре. Мы знаем, что после смерти дяди Антуана в 1576 г. его повысили в звании до командира полка. В 1577 г. Франсуа участвует в деликатных дипломатических переговорах на высоком уровне от имени Генриха III. Генрих, брат короля Карла IX и в то время герцог Анжуйский, в 1573 г. принял приглашение на польский трон, но тайно бежал из этой страны, когда в 1574 г. его брат умер и он получил известие о своем восшествии на французский престол. Почти сразу же он начал бесплодные переговоры и с гугенотскими вождями, и с лидерами новой умеренно либеральной Католической партии с целью восстановить мир во Франции. Франсуа, несомненно, был хорошим офицером и искусным переговорщиком, а с начала 1577 г. Генрих III стал приближать к себе и систематически продвигать по службе достойных доверия дворян невысокого происхождения, которые не были замешаны в политические распри высшей аристократии. Через год Франсуа де Ришелье, теперь главный прево, был уже членом Парижского парламента и, хотя он и не был юристом, в его ведении находились как гражданские, так и уголовные дела, касающиеся членов королевского двора. Он был удостоен чести присутствовать на заседаниях большого королевского совета (grand conseil), а также произведен в члены одного из рыцарских орденов. В орден Святого Духа, основанный королем в 1578 г. в надежде сформировать новую рыцарскую элиту во Франции, Франсуа был принят только в 1585 г. В 1585 г. главный прево имел уже 99 подчиненных, и его юридические функции выходили далеко за рамки судебного разбирательства преступлений, совершенных при дворе или его членами. В частности, он судил за разбой банду бродяг, которые претендовали на то, чтобы называться людьми Монпансье. Военные столкновения часто служили прикрытием для действий таких преступных групп, но участники этой все же понесли наказание, и их отрубленные головы были выставлены на всеобщее обозрение, для того чтобы удержать самозваных наемников от мародерства. В обязанности главного прево входило взыскание платежей за питание и проживание при дворе представителей высшей аристократии и их домочадцев, а также контроль над множеством других вопросов, от цен, устанавливаемых официальными поставщиками или другими лицами в местах пребывания двора, до проблем, связанных с девицами легкого поведения («filles de joie»), обычно следовавших за двором. Это сочетание управленческих, административных и судебных обязанностей наделяло Франсуа значительным, но не бросающимся в глаза влиянием и предоставляло ему широкий спектр соблазнительных возможностей, которыми, как можно предположить, он пользовался. Его жалованье как главного прево, составлявшее 8000 ливров, явно не соответствовало тому образу жизни, который должен был бы вести человек, занимающий такой пост. Не прибегая к тому, что при определенных обстоятельствах можно было назвать взяткой, он вполне мог продавать лицензии, дававшие торговцам статус поставщиков двора, и устанавливать цены, по которым они, а часто и другие, снабжали двор необходимыми товарами. Он вполне мог рассчитывать на вознаграждение за облегчение доступа к королевской персоне или за продвижение дела или просьбы. Никакой фальшивой отчетности не требовалось ни в связи с оказанием разных незначительных услуг за наличную оплату, ни при наведении порядка в деятельности «filles de joie», однако самую большую прибыль, похоже, можно было извлечь из сотрудничества с финансистами, которые собирали огромные суммы денег, постоянно требовавшиеся королю. Похоже, что Франсуа и сам одалживал средства Генриху III, а благодаря своим контактам с финансистами получал сведения о возможностях инвестиций в коммерческие торговые предприятия, независимо от того, открывались ли они вследствие политических решений или нет. Нам известно, что в сообществе с другими лицами он занимался торговлей, в том числе и морской, иногда действуя как член консорциума или прикрытие для него. Несомненно, его положение позволило ему уменьшить семейный долг и вскоре после своего назначения купить Лосский отель — просторный городской дом неподалеку от Лувра. Ряд сохранившихся счетов свидетельствует о том, что ему приходилось оплачивать шикарный образ жизни, соответствующий такому жилищу. Он мог рассчитывать на то, что его покровитель, Генрих III, защитит от последствий любой коммерческой неудачи. Франсуа де Ришелье был одним из первых, кто признал гугенота Наваррского новым королем, как только тот пообещал вновь перейти в католическую веру. Франсуа как главный прево должен был находиться в лагере Генриха III в момент его убийства и вершить суд над телом немедленно умерщвленного убийцы Жака Клемана. Франсуа становился все ближе к Генриху Наваррскому, чье военное положение поначалу казалось почти безнадежным. Однако 21 сентября под Арком Генрих одержал победу, имея 7000 человек против тридцатитысячной армии герцога Майенского, после чего начал покорять города — Ле-Ман, Байе и Лизье. К концу 1589 г. его позиции укрепились, хотя он по-прежнему отчаянно нуждался в лояльности своих сторонников-гугенотов. Франсуа участвовал в кампаниях 1589 и 1590 гг. вместе с Генрихом Наваррским и продолжал выполнять для него секретные дипломатические поручения. Как показывают документально зафиксированные платежи, он начал эту деятельность еще при Генрихе III. Тем временем внезапная смерть 10 июля 1590 г. в Гонессе самого Франсуа де Ришелье перекрыла источник дохода, благодаря которому покрывались его долги, неожиданно оставив его семью почти без средств. Его жена и родственники немедленно попали под сильное давление со стороны кредиторов, и вдове пришлось одной растить пятерых детей.
"В 20-40-е гг. двор фактически состоял из двух больших клиентелл - партий, одна из которых поддерживала первого министра Франции кардинала-герцога де Ришелье, и вторая, открыто враждебная первой, которую возглавляли мать Людовика ХIII Мария Медичи, жена короля Анна Австрийская, его брат Гастон Орлеанский и примыкавшие к ним самые знатные вельможи, не входящие в почетный персонал монарха. Став главой королевского совета (1624), Ришелье принялся энергично наполнять дом короля и дома членов его семьи своими родственниками и клиентами, в чем очень преуспел. К концу жизни и правления кардинала не осталось ни одной дворцовой службы, где не было бы его сторонников. Сложился, по выражению французского историка Ю. Метивье, целый “клан Ришелье”. Главный министр Франции уделял особое внимание лицам, занятым в почетном дворцовом штате и представленным постоянно при дворе, так как от персонального состава двора во многом зависело собственное положение кардинала и успех его начинаний. Исключение не составлял также церковный дом короля. Кардинал, как духовное лицо, обладал в нем особым влиянием. В ХVII веке в высшей иерархии церковного дома короля, по сравнению с аналогичным домом Генриха III, произошли изменения: в результате борьбы за королевское внимание духовник монарха стал занимать четвертую позицию вместо прежней второй, уступив место первому раздатчику милостыни и главе королевской капеллы. Возглавлял церковный двор, как отмечалось, старший брат Ришелье, главный прелат Франции - Примас Галльский, епископ двора и главный раздатчик милостыни кардинал Лионский Альфонс дю Плесси (с 1632 г.). Первым раздатчиком милостыни и его заместителем был другой клиент Ришелье - Доминик Сегье (ум. 1657), брат канцлера Франции Пьера Сегье, одного из ближайших сотрудников первого министра. Наконец, в 1637-1643 гг. духовиком короля являлся отец Жак Сирмон (1559-1651), иезуит, как и все королевские духовники, философ и эрудит, лояльный к кардиналу и, по его настоянию, сменивший интригана-отца Коссена. Самую важную часть клана Ришелье составляла его родня по женской линии, так как мужское колено рода дю Плесси-Ришелье пресекалось вместе с братьями - кардиналами. Дядя первого министра по матери Амадор де Ла Порт являлся генеральным интендантом по морским делам. Позднее этот пост перешел к племяннику Ришелье Арману де Майе-Брезе, герцогу де Фронзаку. Он, в свою очередь, являлся сыном младшей сестры кардинала Николь дю Плесси и Юрбена де Майе, маркиза де Брезе, губернатора Анжу, маршала с 1632 г., кавалера ордена св. Духа, капитана гвардейцев Марии Медичи и затем короля. Сестра Армана Клер-Клеманс в 1641 г. стала женой герцога Энгиеннского, Луи де Бурбона, принца крови, будущего “Великого Конде”, что породнило род дю Плесси-Ришелье с королевской династией.
Практически вся семья Ришелье благодаря его деятельности вошла в высший эшелон французской элиты, породнилась с Бурбонами и во многом обеспечила стабильность и безопасность положения главного министра при дворе".
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме