Отправлено: 31.08.11 18:26. Заголовок: Все мои друзья высоко отзываются о маршале де Вильруа.
Маршал де Вильруа.
К сожалению, большинство французских полководцев отличала боязнь нарушить королевские инструкции и проявить инициативу. В среде военачальников высшего ранга царили зависть, интриги, соперничество. Нередко успех военной операции приносили в жертву личным амбициям. Были и откровенно бездарные полководцы, к которым по разным причинам благоволил лично король и его двор. К таким можно отнести маршала Франсуа де Вильруа. В детстве он воспитывался вместе с будущим Людовиком XIV и стал его близким другом. Король осыпал маршала милостями и наградами, доверяя ему командование большими армиями. В ответ Вильруа проигрывал все без исключения военные компании. Во время войны за испанское наследство он неоднократно терпел поражения во Фландрии и Италии, пока в 1702 г. не был взят в плен в Кремоне. Когда сменивший бездарного полководца де Вандом стал одерживать победу за победой, союзники срочно отпустили Вильруа на свободу. И не ошиблись в своих расчётах. Став главнокомандующим французских войск во Фландрии, он в 1704-5 гг. одно за другим потерпел поражения при Виньямоне, Юи, Рамийи, потеряв в последнем случае 20 тыс. убитыми и пленными, все знамёна и обоз. Из-за такого командования французы потеряли Брабант и Фландрию. Только после этой катастрофы король перестал давать Вильруа ответственные назначения в действующую армию.
В.Р. Новосёлов. "Французская армия в эпоху Людовика XIV до начала войны за испанское наследство".
Отправлено: 16.03.12 19:06. Заголовок: Дмитрий пишет: Здес..
Дмитрий пишет:
цитата:
Здесь есть мемуары герцога де Навайля
Портрет его жены Сюзанны де Бодеан (1627-1700).
Госпожа де Навай, урожденная де Бодеан (ок. 1626—1700) — супруга Филиппа де Монто-Бенака (1619—1684), маркиза, затем герцога де Навая, маршала Франции; фрейлина Анны Австрийской. После того как в 1664 г. нарушила планы Людовика XIV касательно Ламотт-Уданкур (Анн-Люси де Ламотт-Уданкур, герцогиня де Лавьёвиль (ум. 1689), племянница маршала Уданкура, одна из фрейлин королевы. Король-Солнце влюбился в нее, когда она была фрейлиной Марии-Терезии, однако госпожа де Навай воспротивилась наметившейся связи), была удалена от двора вместе с мужем. Впрочем, среди мемуаристов нет общего мнения относительно причины опалы, постигшей супругов Навай. Из примечаний к «Истории Генриетты Английской» мадам де Лафайет.
«Призвав на подмогу фрейлину, герцогиню де Навай, двух «девушек» — мадемуазель де Ла Мот-Отанкур и Де Фуйю, она занялась спальней, в которой инфанте предстояло провести первую свою ночь на французской территории (и последнюю девичью ночь). В стараниях придать комнате как можно больший уют помогла взаимная симпатия, сразу же возникшая между ней и фрейлиной. Сюзанна де Бодеан была ровесницей Сильви, ей тоже исполнилось 35 лет; пробыв женой Филиппа де Навая уже 9 лет и родив сына, она осталась полной энергии откровенной молодой женщиной, любезной с теми, кто был ей по душе, и суровой с прочими, в целом же приветливой, хотя, возможно, и излишне строгой по части морали.
Муж Сюзанны, близкий родственник герцога де Грамона, служил во флоте и часто уходил в дальние плавания с эскадрами герцога Вандомского. Сюзанна заботилась о безупречности своей частной жизни и не одобряла распущенность своих современников. Собрав поутру батальон девушек-придворных, она обратилась к ним с короткой речью. Девушки услышали, что им доверено служить добродетельной и мудрой особе, выросшей в благородном Эскуриале, а посему пусть не рассчитывают на снисхождение в случае, если не выполнят своих обязанностей или, того хуже, поступятся честью. Нарушительницу будет ждать немедленное изгнание без учета заслуг ее родни. Недаром мадам де Навай приходилась кузиной будущей мадам де Ментенон, известной воспитательнице слабого пола, и росла вместе с ней.»
«Наконец по весне Сильви пришлось отказаться от компании Сюзанны де Навай, которая лишилась места при дворе после смешной истории, поставившей под сомнение достоинство короля и позволившей лишний раз убедиться в его злопамятности.
Произошла эта история в замке Сен-Жермен, где, продолжая пылать страстью к Лавальер и усердствовать ночами на ложе своей жены, король умудрился возжелать еще и мадемуазель де Ла Мот-Уданкур, одну из самых красивых придворных Марии-Терезии. Он ухаживал за ней настолько неприкрыто, что госпожа де Навай в силу своих обязанностей при дворе сочла возможным слегка, совсем чуть-чуть, попенять молодому кавалеру, намекнув, что любовниц лучше подбирать не среди окружения жены. Людовик принял выговор как должное, но уже следующей ночью, вместо того чтобы проникнуть в спальню возлюбленной обычным путем, забрался, уподобившись мартовскому коту. на крышу замка, чтобы воспользоваться слуховым окном. Узнав об этом, герцогиня де Навай распорядилась установить на крыше решетки. С наступлением темноты король, попробовав повторить давешний подвиг, был вынужден вернуться не солоно хлебавши и в сильном раздражении. Не посмев дать волю своей ярости и покарать смелую женщину, Людовик затаил обиду и стал ждать подходящего случая для мести. Таковой вскоре представился.
Король перехватил поддельное письмо испанского короля, предназначенное для Марии-Терезии и описывавшее роман ее мужа с Лавальер. Сочинили письмо графиня де Суассон, ее любовник граф де Вард и граф де Гиш, любовник Мадам. Подброшено оно было так небрежно, что попало не к королеве, а к ее служанке Молине, а та, ничего не сказав госпоже, побежала прямиком к королю. Гнев того был тем сильнее, что найти виноватых не представлялось возможности. Поскольку история с решетками еще была свежа в памяти, госпожа де Суассон, верная своей змеиной натуре, нашептала своему бывшему возлюбленному, что вдохновительницей письма вполне могла стать главная фрейлина королевы…
Обрадовавшись подвернувшейся возможности отомстить, Людовик счел, что поиск виновных увенчался успехом. В тот же вечер супругам де Навай было велено удалиться в родной Беарн без надежды на скорое возвращение. Королева-мать встретила решение сына гневно.» Из романа Бенцони «Узник в маске »
Навай, Сюзанна, урожденная де Бодеан де Нёйан, герцогиня де (1625-1700) — фрейлина Анны Австрийской, а затем придворная дама Марии Терезы; в ее обязанность входило наблюдение за поведением фрейлин молодой королевы; в 1664 г. она осмелилась заделать в их спальне тайную дверь, через которую туда проникал ночью Людовик XIV, после чего разгневанный король подверг опале слишком строгую блюстительницу нравов, а заодно и ее мужа (с 1651 г.) — Филиппа де Монто де Бенака, герцога де Навая (1619-1684), генерал-лейтенанта (1650), чрезвычайного посла в Италии (1658), командующего французскими войсками в Италии, губернатора Бапома (1665), маршала Франции (1675); однако уже через два года супруги были возвращены ко двору. Из примечаний к роману Дюма «Княгиня Монако»
/Опала Герцогини де Навай. / Любовь Короля к Мадемуазель де Ла Вальер не мешала тому, что он походил на многих других, кто покидают порой доброе застолье у себя, дабы отправиться отведать дурного. Человеческое непостоянство склоняет нас подчас к такого сорта вещам, и вполне достаточно быть мужчиной, чтобы попадаться на это чаще всего. Он загорелся на один момент страстью к некой фрейлине Королевы, его жены, кто была дочерью старшего сына одного Маршала Франции, и когда каждый это заметил, Герцогиня де Навай стала во главе, дабы помешать их дальнейшему сближению, если, тем не менее, этого уже не случилось. Она избрала такие пути, дабы добиться цели, какие были неприятны Королю; а так как он подозревал, что она уже подавала советы Королеве по поводу полученного ею письма, он изгнал ее из своего Дома. Ее муж был причислен к ее опале, и они оба получили команду отделаться от их должностей. А они стоили немалых денег, поскольку он обладал должностью Лейтенанта рейтаров Гвардии с Наместничеством над Авр де Грас, независимым от Наместничества над Нормандией, а она имела должность Статс-Дамы молодой Королевы. Но Король определил цены, какие им будут выплачены, так что она получила всего лишь пятьдесят тысяч экю за ее должность Статс-Дамы Королевы, тогда как могла бы иметь все четыреста тысяч франков, если бы Его Величество оставил ей свободу извлечь из нее все, что она бы пожелала. Что до него, то он тоже и по тому же резону получил только пять сотен тысяч франков за свое Лейтенантство над рейтарами и сто тысяч экю за свое Наместничество. Из мемуаров Гасьена Куртиль де Сандра
(Принято считать, что сразу слева, за раздвоенными деревьями, изображен в анфас сам д'Артаньян).
В начале 1673 года Людовик XIV решил осадить Маастрихт — главный город Брабанта, стоящий на реке Маас и занимающий стратегическое положение на пересечении дорог из Льежа и Ахена, и обратился за помощью к англичанам. Город выглядел неприступным: его окружала древняя стена со множеством сторожевых башен, которую укрепили, чтобы она выдерживала артиллерийский огонь; со стороны долины его прикрывали три ряда бастионов, угловых укреплений и кронверков. За насыпью размещалась крытая траншея. На холме со стороны Льежа стояла крепость Святого Петра — мощный бастион с казематами и контрэскарпом, откуда долина хорошо простреливалась. И все же Король-Солнце не сомневался в успехе: он приказал Кольберу прислать художника, заметив: «Я думаю, это будет красивое зрелище».
Гарнизон Маастрихта состоял из пяти тысяч пехотинцев, тысячи всадников и городского ополчения. Губернатор Жак де Фарио, барон де Мод, француз по происхождению, служил испанцам и голландцам и уже имел опыт успешной обороны: в 1656 году он отбил атаки Тюренна и маршала де Ла Ферте на Валансьен. Армия осаждающих состояла из двадцати шести тысяч пехотинцев, девятнадцати тысяч кавалеристов и пятидесяти восьми пушек; обоза хватило бы, чтобы продержаться шесть недель без подвоза провианта.
Осадные работы под Маастрихтом начались 17 июня 1673 года. Вобан впервые соорудил параллельные траншеи, которые с успехом использовали итальянцы против турок: по ним можно было близко подойти к укреплениям противника. На следующий день французы начали артобстрел, который длился тридцать шесть часов, захватили крепость Святого Петра с ее пушками и подавили огневые точки осажденных.
Чтобы отвести постоянно адресуемые французам упреки в том, что они способны лишь на безудержную храбрость, но не могут переносить усталость, Людовик XIV лично подавал войскам пример терпения и трудолюбия. Все ночи он оставался на ногах до 5 утра, после обеда верхом объезжал войска, следил за ходом работ, присутствовал при всех атаках (но не участвовал в них: подвергать риску священную особу короля было бы святотатством).
Основной натиск повели на Тонгрские ворота, прикрытые равелином, который надлежало захватить, чтобы прорваться в крепость. В субботу 24 июня, в Иванов день, около десяти часов вечера французские пушки выпустили в небо потешные огни. По этому сигналу «черные мушкетеры» и полк дофина начали отвлекающий маневр, а триста гренадер, первая рота мушкетеров и граф де Монброн во главе четырех батальонов Королевского полка ринулись через траншеи и окопы на штурм Тонгрских ворот.
Нужно представить себе эту картину: французы шли в атаку под бой барабанов, с развернутыми знаменами; крутом взрывались гранаты (не менее шести тысяч), голландцы бросали фугасы, лили на наступавших горячую смолу, стреляли из мушкетов. И все же через полчаса французы захватили равелин, потеряв восемь офицеров и около сотни солдат убитыми и многих ранеными. К тому же выяснилось, что Монталь вместо отвлекающей атаки произвел настоящую, потеряв около трехсот человек. Во время схватки знамя мушкетеров оказалось в руках врага, но поручик Анри де Офей героически отбил его (через год, после отставки графа де Монброна, он будет назначен капитан-лейтенантом второй роты).
Потери противника составили около четырехсот человек убитыми и пленными, командир был убит. Французы закрепились в равелине, успешно отбивая контратаки врага. Так прошла вся ночь.
На следующее утро голландцам под командованием Фарио с третьей попытки удалось выбить из равелина французских гвардейцев (мушкетеры, сделав свое дело, стояли в арьергарде, восстанавливая силы).
Узнав об отступлении гвардейцев, д'Артаньян без королевского приказа послал вестового в лагерь мушкетеров за подкреплением. Участвовавший в кампании герцог Монмут, сын Карла II, посчитал, что на подход к равелину по траншее нет времени, и решил бросить людей на штурм по открытой местности, причем атакующим надо было перелезть через недавно возведенный французами барьер. Этот безумный рывок мушкетеры совершили под градом картечи. Равелин они отбили, но на поле боя остались лежать убитыми пятьдесят офицеров и сто гвардейцев, а также триста раненых. Мушкетеры потеряли восемьдесят человек убитыми, а из пятидесяти раненых пятнадцать вскоре скончались. Д'Артаньян, которому мушкетная пуля попала в горло, лежал на насыпи рядом со знаменем роты. Любившие своего командира мушкетеры вызвались вынести его тело из-под огня. Четверо были убиты и ранены, прежде чем это удалось сделать квартирмейстеру роты Сен-Леже. Король пожаловал ему награду в тридцать тысяч ливров. После сражения король велел тайно отслужить заупокойную службу. В присутствии двух кузенов д'Артаньяна, Пьера и Жозефа де Монтескью, его похоронили у стен Маастрихта.
(ИЗ КНИГИ ЕКАТЕРИНЫ ГЛАГОЛЕВОЙ "ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ КОРОЛЕВСКИХ МУШКЕТЕРОВ")
После смерти Тюренна в сражении при Зульцбахе, французская армия отступает и переправляется через Рейн. Луи XIV назначает Луи II принца де Конде его заместителем. Поскольку он сумел останавить австрийского генерала Монтекуколли и начал осаду Хагенау и Саверна. Но болеющий Конде уходит в Шантийи, чтобы отдохнуть, подгоняемый Мотекуколли. Луи XIV продолжает тем не менее свою борьбу против Священной Римской Империи, Испании и Голландии, присутствует собственной персоной на войне и при взятии Конде Бушена. В ноябре 1676, начинается осада города. Для того, чтобы снять у испанцев желание деблокировать Валансьен, войска осаждают таккже Сент-Омер и Камбре. Цитадель Валансьена хорошо укреплена, подступы к ней наводнены, гарнизон кажется готовым ожидать подкрепления, которые не преминут вскорости прибыть. Перед Валансьеном, Луи XIV сопровождают его брат и маршалы Хумиере, Шомберг, Феллюд, Люксембург и Лорж. Вобан также был там и планировал все операции. Искусство состояло в том, чтобы атаковать бастионы, демилюны и другие укрепления ночью, чтобы не быть под присмотром врага. Все-таки, против уведомления маршалов, и для наиболее большого удивления короля, Вобан рекомендует атаку днем, чтобы создать неожиданность и не оставлять врагу время, чтобы ночью восстанавливать свои силы. 17 марта, в 9 часов, две роты Мушкетеров, сотня гренадер, батальон Гвардии, один из полков Пикардии, поднимаются в атаку Grand Couronné , с единственным намерением захватить его. Убивают и преследуют врагов. Мушкетеры опускают подъемный мост, который соединяет город с крепостью. Прежде чем король был проинформирован, что подъёмный мост пал, мушкетеры уже в городе и врываются из дома к дому. Совет города собирается и посылает депутатов к королю. Король подписывает соглашение и, еще удивленный, входит в Валансьен.
Отправлено: 27.07.12 19:01. Заголовок: СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО ТЮРЕ..
СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО ТЮРЕННА. Наполеон утверждал, что Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн, главный маршал армии короля, был самым великим генералом из всех тех, кто ему предшествовал. Он был убит 27 июля 1675 года. Проведя серию ловких маневров и сумев возле деревни Зальцбах поставить противника в положение, обеспечивавшее победу французов, Тюренн накануне решающей битвы совершал последнюю рекогносцировку, объезжая на коне аванпосты. В тот самый момент, когда Сент-Илер, генерал-лейтенант артиллерии, показывал маршалу позиции батарей, ядро, пущенное императорским канониром Кохом, сначала ударившись о камень, рикошетом оторвало ему вытянутую руку и прошло через желудок Тюренна. Тот рухнул со своего коня, не потеряв ни единой капли крови, а ядро сломало ветку орешника, засохший ствол которого существует и поныне. Тело Тюренна накрыли плащом из опасений, что известие о гибели такой известной персоны деморализует солдат... Волнение, охватившее Францию при известии о смерти Тюренна, не поддаётся описанию. «Все стараются встретиться друг с другом, чтобы поговорить о Тюренне, - пишет госпожа де Савинье 31 июля, - в городе толпы народа, вчера на всех улицах раздавался плач, торговля была приостановлена… Никогда об ушедшем от нас человеке не сожалели столь искренне; весь народ квартала, в котором он жил (Маре), весь Париж, - словом все были в смятении и переживаниях. О нём говорил каждый, все сходившиеся скорбели об этом герое». «Мы потеряли отца отчизны!» - воскликнет Людовик XIV.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 115
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме