Вскоре после провала Пятого Крестового похода Фридрих II Гогенштауфен женился на Иоланде, дочери Иоанна II Бриенского, наследной принцессе королевства Иерусалим. Фридрих, взяв титул короля Иерусалимского, стал готовить Крестовый поход. На него оказывалось сильное давление из Рима, так как папа считал, и не безосновательно, что Пятый Крестовый поход удался бы, прими Фридрих II в нем участие, как обещал. В конце концов, в 1227 году Фридрих II отплыл с Сицилии. Но во время морского плавания среди крестоносцев разразилась эпидемия лихорадки; заболел и Фридрих II и вернулся на Сицилию поправляться. Посчитав, что это попросту очередная проволочка, папа римский Григорий IX отлучил Фридриха II от церкви. Отношения между папой и императором и без того были изрядно натянутыми из-за попыток Фридриха II включить его Южно-итальянское королевство в состав Священной Римской империи.
Даже не испросив у папы прощения, в 1228 году Фридрих II снова отплыл в Святую Землю. Чтобы наказать императора за непокорность, Григорий IX вторично объявил об отлучении, провозгласил, что лишает Фридриха II права на ленное владение Южной Италией и призвал к крестовому походу против августейшего крестоносца. Папские войска осадили Неаполь. Тем временем Фридрих II прибыл в Святую Землю. Поскольку он был отлучен от церкви, большинство местных крестоносцев отказали ему в содействии - приказам его повиновались только собственные войска и тевтонские рыцари Германа фон Зальца. Фридрих II начал переговоры с аль-Камилом. Проявив себя искусным и находчивым дипломатом, Фридрих II добился, чтоб египтяне уступили Иерусалим, Назарет и Вифлеем, а также полоску земли, связывающую Иерусалим с морем. Прибыв в Иерусалим, он короновался (18 февраля 1229 г.).
Затем, вернувшись в Италию (май), отогнал с юга полуострова папские войска, а потом заключил с папой мир (август). Поскольку кульминацией похода явилось заключение договоренности между двумя искушенными в своем деле торговцами, некоторые историки отказываются признавать экспедицию Фридриха II настоящим Крестовым походом. Тем не менее, за несколько месяцев, проведенных в Святой Земле, он добился большего, чем кто-либо другой из августейших крестоносцев со времен Готфрида Бульонского.
Был организован французским королём Людовиком IX в 1248—1254 годах. В 1249 г. французские войска под командованием короля Людовика IX начали Седьмой крестовый поход. Подойдя к Египту, они захватили Дамьетту. В это время умер Наджм ад-Дин Айуб, и его вдова Шаджараттур привела к власти его сына Туран-шаха, который одержал над крестоносцами победу. В сражении погиб брат Людовика IX Роберт. Крестоносцы попытались договориться с Туран-шахом о сдаче ими Дамьетты в обмен на передачу им контроля над Иерусалимом, но тот не согласился на сделку и в новом сражении разгромил крестоносцев. Король Людовик IX попал в плен и был освобождён только после выполнения всех условий, выдвинутых мусульманами, а затем безуспешно пытался войти в союз с монголами. В 1255 г. в Сирию вошли отряды мамлюков и уничтожили там последние очаги сопротивления крестоносцев.
Восьмой крестовый поход в Тунис (1270 год), также возглавленный Людовиком IX, закончился неудачей. Во время этого похода Людовик IX умер. Попытка Франции утвердиться в Северной Африке потерпела крах, и с приходом османских тюрок крестоносцы потеряли все свои владения в Ливии, Алжире и Тунисе.
Последний крестовый поход. Шарль I, король Обеих Сицилии, прибыл в Тунис со свежими силами, чем спас крестоносное войско от распада. 1 ноября он подписал договор, по которому тунисский эмир возобновил в полном объеме выплату дани королевству Обеих Сицилии. После этого крестоносцы ушли из Туниса. После провала похода дни крестоносцев в Палестине были сочтены. В 1285 году султан Египта мамлюк Килавун захватил крепости Марабу, Лаодикею и Триполи в Иерусалимском королевстве. Последним оплотом христиан в Сирии оставалась Аккра. В 1289 году между Килавуном и королем Кипрским и Иерусалимским Генрихом II было заключено перемирие, однако вскоре оно было нарушено войсками Генриха, вторгшимися в пограничные области государства мамлюков. В ответ султан объявил крестоносцам войну.
Гарнизон Аккры, получивший подкрепления из Европы, насчитывал 20 тысяч человек. Однако в рядах христиан не было единства. Осенью 1290 года Килавун выступил в поход, но вскоре заболел и умер. Армию возглавил его сын Альмелик Азшараф. В марте 1291 года мусульмане подошли к стенам Аккры. Они располагали 92 осадными машинами. Переговоры о перемирии, предложенные защитниками города, не увенчались успехом. 5 мая армия султана начала штурм. Накануне в Аккру прибыл король Генрих с небольшим войском, однако в ночь с 15 на 16 мая он вернулся на Кипр, причем к его отряду присоединилось около 3 тысяч защитников города. Оставшийся гарнизон насчитывал 12—13 тысяч человек. Они отбивали неприятельские приступы вплоть до 18 мая, когда мусульмане смогли разбить ворота, разобрать заваленные обороняющимися бреши в стенах и ворвались на улицы Аккры. Египтяне убивали мужчин-христиан и брали в плен женщин и детей. Часть защитников смогла пробиться к гавани, где села на корабли и отправилась на Кипр. Однако на море поднялась буря, и многие суда потонули.
Несколько тысяч оставшихся на берегу крестоносцев укрылись в замке тамплиеров, который войска султана быстро захватили штурмом. Некоторые из христианских воинов смогли прорваться к морю и сесть на корабли, остальные были истреблены египтянами. Аккра была сожжена и сровнена с землей. Это было возмездием за убийство египетского гарнизона Аккры, совершенного английским королем Ричардом Львиное Сердце. После падения Аккры христиане оставили и несколько небольших городов в Сирии, находившихся под их контролем. Таков был бесславный конец крестовых походов.
Сообщение: 230
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
5
Отправлено: 28.04.09 12:36. Заголовок: Кстати, я вспомнила,..
Кстати, я вспомнила, что у меня в закромах Родины висят "Крестовые походы глазами арабов" Маалуфа Амина. Если форумчанам она интерестна - могу ее выложить. Либо сделать рассылку.
Готфрид Бульонский (Буйоннский) (фр. Godefroi de Bouillon, нидерл. Godfried van Bouillon) (ок. 1060, Булонь—18 июля 1100, Иерусалим) — Граф Бульонский (1076—1096), герцог Нижней Лотарингии (1087—1096), один из предводителей 1-го крестового похода 1096 − 1099 на Восток, после захвата Иерусалима был провозглашен правителем Иерусалимского королевства (с 1099), отказавшись короноваться в городе, где Христос был коронован терновым венцом; Готфрид вместо королевского титула принял титул барона и «Защитника Гроба Господня» (лат. Advocatus Sancti Sepulchri).
Будучи Королём Иерусалимским, Готфрид позаботился о расширении пределов государства, налагал подати на эмисаров Кесарии, Птолемиады, Аскалона и подчинял своей власти аравитян по левую сторону Иордана. По его инициативе, для установления порядка в королевстве, было установлено законоположение, которое получило название Иерусалимских Ассиз.
Погиб, по сообщению Ибн аль-Каланиси, при осаде Акры (Акки). Также есть версия, что погиб от холеры.
По свидетельству очевидцев: "Готфрид был голубоглаз и имел русую бороду; отличался недюжинной физической силой — классический образ рыцаря-норманна. Его простота, но твердость в принятии решений и реализации планов, неприхотливость, обходительность с вассалами были известны всем. А абсолютно искренняя набожность контрастировала с духовными устремлениями большинства крупных феодалов того времени, больше озабоченных ослаблением роли церкви и с вожделением поглядывающих на монастырские земли. Именно эта черта выдвинула Готфрида на главенствующую роль на последнем этапе Первого Крестового похода".
Готфрид Бульонский готовился к походу основательно. Он продал Верденское графство и собрал огромное войско — до 90 тысяч отменно вооруженных рыцарей и пехотинцев. 15 августа 1096 года, в назначенный папой срок, они из Бульона начали поход через Майнц, Вену и Буду. К Константинополю эта армия подошла первой — 23 декабря 1096 года.
Умер Готфрид Бульонский, которого называют рыцарем без страха и упрека, через год после своего триумфа — 18 июля 1100 года. Его гробницу разместили при входе в часовню Адама у горы Голгофа. А ему наследовал брат Балдуин, который уже был свободен от всяческих сантиментов и принял титул короля Иерусалимского
Отправлено: 28.08.09 21:19. Заголовок: Император Балдуин І ..
Император Балдуин І Фландрский, граф Балдуин IX Фландрский, граф Балдуин VI де Эно, (фр. Baudouin IX de Flandre, Baudouin VI de Hainaut) (1171—1205, Болгария)— видный фламандский феодал, объединивший под своим скипетром Фландрию и Эно; крестоносец, император эфемерной Латинской империи. Сын графа Эно Балдуина V и Маргариты Эльзасской, графини Фландрской, унаследовавшей Фландрию после смерти своего бездетного брата Филиппа Эльзасского. Граф Эно как Балдуин VI и граф Фландрии как Балдуин IX, то и другое с 1195 года.
В 1186 году женился на Марии (1174—1204), дочери графа Генриха I Шампанского. Унаследовал Фландрию после смерти матери 15 ноября 1195 г. и Эно — после смерти отца 18 декабря того же года. Хотя принес оммаж французскому королю Филиппу Августу, но выдвинул притязания на земли (в частности, Артуа), переданные французской короне в качестве приданого его сестры Изабеллы, первой жены этого короля. В связи с этим оказывал поддержку английским противникам Филиппа, королям Ричарду Львиное Сердце и Иоанну Безземельному. По договору с Филиппом Августом в Перонне в 1200 г. Балдуин вернул себе часть земель Артуа.
После того как в 1204 году крестоносцами был захвачен Константинополь, стал императором Латинской империи.
Поссорился с болгарским царём Калояном. В 1205 году латиняне потерпели поражение недалеко от Адрианополя, и Балдуин попал в плен к болгарам. Умер в 1205 году в заключении.
В средневековой болгарской столице Тырново до сих пор сохранились крепостные ворота, носящие название «Френские ворота». Считается, что недалеко от них находилась башня, в которой жил до конца своих дней плененный латинский император.
Отправлено: 28.08.09 21:21. Заголовок: Ги (Гвидо) де Лузинь..
Ги (Гвидо) де Лузиньян фр. Guy de Lusignan, 1160—1194) — французский рыцарь, король Иерусалима, правитель Кипрского королевства. Королем Кипра Ги де Лузиньян не был коронован и принял управление Кипром в мае 1192 (правил до 1194). Сын Гуго VIII де Лузиньяна и Бургонь де Ранкон.
Род Лузиньянов происходил из французского графства Пуату. Молодой рыцарь Ги де Лузиньян, прибыв на Святую землю, женился на наследнице иерусалимского престола Сибилле, дочери Амори I. После смерти её сына от первого брака, короля Балдуина V, в 1186 году был провозглашен королём Иерусалима. Однако после смерти Сибиллы (в октябре 1190) в связи с дворцовыми интригами, правителем Иерусалима ненадолго стал Конрад де Монферрат (убит ассасинами), а, затем, Генри II Шампанский.
Остров Кипр был передан Ги де Лузиньяну великим магистром ордена тамплиеров при условии возврата 40 тысяч сарацинских безантов, выплаченных как депозит королю Англии. Оставшиеся 60 тысяч (остров был в свое время продан ордену тамплиеров за 100 тысяч) Ги обязуется выплатить Ричарду I в двухмесячный срок. Большую часть из этих 60 тысяч Ги получил от Генри Шампанского в обмен на привилегию пожизненного управления Иерусалимским королевством, а оставшуюся сумму без труда собрал менее чем за месяц у триполийских купцов, получивших взамен особые торговые привилегии на острове Кипр.
Отправлено: 27.09.09 00:17. Заголовок: Бонифаций I Монферра..
Бонифаций I Монферратский (1150—1207) — маркграф Монферратский, сын Гильельмо V Старого, маркграфа де Монферрат, по прозвищу Старый и Юдифи Австрийской, брат Гильельмо Длинный меч и Конрада Монферратского, лидер Четвёртого крестового похода, король Фессалоники. В 1191—1193 гг. воевал на стороне императоров Фридриха I и Генриха VI против Ломбардской лиги. В 1194 г. против Сицилии.
Был убит в битве с болгарами (4 сентября 1207 г.) в южной части Родопы. Его голова была отрезана и послана к царю Калояну в Тырново.
Отправлено: 27.09.09 00:22. Заголовок: Жоффруа де Виллардуэ..
Жоффруа де Виллардуэн (Geoffroi de Villehardouin) (ок.1150 — 1212/1218) — крупный французский феодал, сеньор де Виллардуэн с 1145/1170, сеньор Вилли, сеньор Лезинна, маршал Шампани (1185—1202), князь Мореи, один из руководителей Четвертого крестового похода, автор хроники «Завоевание Константинополя». Сын Вилэна де Виллардуэна.
Жоффруа был одним из шести сыновей Вилэна де Виллардуэна, умершего в период между 1145 и 1170 годами. Замок Виллардуэн, унаследованный Жоффруа, находился на границе между сухой, скалистой, известняковой и сырой, дождливой части Шампани. По сеньории Виллардуэн Жоффруа был вассалом графов де Бриенн. Помимо фамильного замка и его окрестностей, он унаследовал ряд поместий, в том числе и сеньорией Вилли, располагавшейся в трех лье к югу от Труа. Как сеньор Вилли, Жоффруа был прямым вассалом графов Шампани. В результате своего второго брака Жоффруа стал сеньором Лезинна (в бургундском графстве Тоннер).
В 1172 году Жоффруа был возведен в рыцари. Тогда он был вассалом графа Шампани в шателении Труа. Он находился на службе графа Шампани. В 1185 году Мария, регентша при малолетнем графе Генрихе II, назначила Жоффруа маршалом Шампани. После достижения Генрихом II совершеннолетия, Жоффруа сохранил свою должность.
В 1190 году Жоффруа последовал за Генрихом II в Третий крестовый поход, участвовал в осаде Акры. 24 ноября того же года он, выехав из лагеря вместе с другими рыцарями, подвергся нападению отряда мусульман и попал в плен. На родину он вернулся только в 1194 году.
В Шампани он опять вошел в состав совета графини Марии, которая опять исполняла обязанности регента.[4] Сохранил он свой пост и при правлении графа Тибо III. 28 ноября 1199 года в замке Экри Жоффруа, также как и Тибо III «взял крест».
Во время Четвертого крестового похода Жоффруа играл заметную роль. Именно он по поручению Тибо III, выбранного руководителем похода, вел переговоры с Венецией о перевозке войск через море. После смерти Тибо III в 1201 году Жоффруа способствовал выбору руководителем крестоносцев Бонифация Монферратского. Жоффруа был одним из предводителей крестоносцев, которые в начале 1203 года вошли в сговор с византийским царевичем Алексеем. Во время штурма Константинополя 17 июля 1203 года Жоффруа командовал одним из отрядов, охранявших лагерь крестоносцев.
После завоевания Константинополя крестоносцами в апреле 1204 года и избрания в мае императором Латинской империи Балдуина Фландрского, на Жоффруа была возложена обязанность охраны Константинополя в отсутствие главного войска. Также он выполнял различные дипломатические поручения, пользуясь при этом большим авторитетом. Осенью того же года Жоффруа получил фьеф около устья реки Марицы в районе Макри, Траянополя и Виры. В конце того же года Жоффруа получил в империи титул маршала, после чего стал именовать себя «маршал Романии и Шампани», став одним из главных сановников императорского двора.
После смерти Матье де Монморанси Жоффруа стал командиром боевого подразделения крестоносцев из Шампани. Весной 1205 года он участвовал в походе императора Балдуина в Болгарию, во время которого крестоносцы были наголову разбиты под Адрианополем, а сам император попал в плен. Жоффруа сумел собрать остатки войска и вывести их в Родосто, где он соединился с армией брата Балдуина, Анри д’Эно. Позже Жоффруа играл заметную роль в борьбе крестоносцев против болгар. В 1207 году Жоффруа получил от императора фьеф Мосинополь.
Последнее упоминание о Жоффруа относится к 11 декабря 1212 года. Он умер в период между 1212 и 1218 годами.
Конон Бетюнский (Конон де Бетюн) (1150 — 1219/1220 гг.)
Сын Робера V. Состоял в родстве с домом графов Фландрских и Эно. Видам (должностное лицо, представлявшее интересы епископа) Шартра и шатэлен (букв. «владелец замка», принятое во Франции обозначение крупного феодала, обладавшего в своей округе судебно-политическими прерогативами) де Куси. Конон участвовал в Третьем крестовом походе и сочинил о нем две канцоны. Рыцаря-поэта многократно упоминают и Робер де Клари и Жоффруа де Виллардуэн, как человека, обладавшего даром слова, его выбрали в состав посольства для переговоров с Венецией; он участвовал и в других дипломатических миссиях во время похода. После захвата Константинополя остался в Латинской империи. Умер 17 декабря 1219 г.
Отправлено: 27.09.09 00:29. Заголовок: Генрих Фландрский (ф..
Генрих Фландрский (фр.Henri de Flandre, Henri de Hainaut) (ок. 1174 - 1216), или Геннегауский,
Император Латинской империи, самый деятельный и способный из правителей этого недолговечного государства. Сын Балдуина VIII, графа Фландрии и Геннегау, и младший брат императора Латинской империи Балдуина I, родился в Валансьенне (Геннегау, совр. французский департамент Нор). Генрих принимал участие в 4-м крестовом походе и отличился при осаде Константинополя. После того как Константинополь был взят в 1204г., он завоевал значительные области Малой Азии и разбил войско Никейского императора Феодора Ласкариса, Он был избран регентом, а затем коронован как император 21 августа 1206г., после того как подтвердились известие о смерти Балдуина. Вскоре ему удалось одолеть болгарское войско и расширить пределы империи на север. С никейским императором Ласкарисом Генрих заключил двухлетнее перемирие, но когда в 1210г. тот вновь стал представлять угрозу для Латинской империи, Генрих двинулся на восток и осенью 1211 нанес ему сокрушительное поражение на реке Риндак на северо-западе Малой Азии. В 1212г. Генрих добился от Ласкариса заключения договора, устанавливавшего границы двух государств. Генрих, фактический основатель династии императоров Латинской империи, умер в Салониках 11 июня 1216г., возможно в результате отравления.
Отправлено: 27.09.09 00:30. Заголовок: Нивелон де Кьерзи еп..
Нивелон де Кьерзи епископ Суассонский (на р. Уазе, современный департамент Эн, округ Лаон, кантон Куси-ле-Шато), (1176-1207).
Видный церковный деятель, сопровождавший войско крестоносцев. С конца XIIв. был связан с проштауфенской политикой Филиппа II Августа. Именно Нивелон "возложил крест" на плечи Бонифация Монферратского. После захвата Задара крестоносцами возглавлял направленное ими посольство в Рим, добивавшееся снятия папского отлучения. Во время избрания государя Латинской империи Нивелон объявил крестоносцам результаты голосования в коллегии выборщиков, уполномоченных для этой цели, - избрание Балдуина Фландрского. В 1205г., когда крестоносцы были разбиты болгарским царем Калояном при Адрианополе, Нивелон в качестве одного из послов, уцелевших после Адрианопольской битвы, поехал в Рим, во Францию, Фландрию и т. д. за помощью для Латинской империи. В 1207г. отправился было в обратный путь, но по дороге заболел и умер в Бари.
Отправлено: 27.09.09 00:34. Заголовок: Онфруа IV де Торон (..
Онфруа IV де Торон (c. 1166 – 1197) был лордом Торона, Керака и Трансиордании, вассалом Иерусалимского королевства.
Был сыном Онфруа III де Торона и Стефаньи де Милли, наследницы Трансиордании, а также внуком Онфруа II де Торона, первого коннетабля королевства. Он также был приемным сыном второго и третьего мужей Стефаньи, Миля де Планси и Рено де Шатильона. Сестра Онфруа, Изабелла, была замужем за Рубеном III. Лорды Торона принадлежали к местной элите, сформировавшейся в первые годы существования королевства, и активно боролись с вновь прибывавшими из Европы дворянами, которые стремились заключить брак с королевской династией и жаждали сражений с мусульманами. Онфруа IV стал лордом Торона в 1179, когда умер его дед, Онфруа II.
В 1180 он был обручен с Изабеллой, дочерью короля Амори I, после свадьбы Торон должен был войти в королевский домен. В ноябре 1183 юноша Онфруа и девятилетняя Изабелла сыграли свадьбу в крепости Керак( владение лордов Трансиордании), которая вскоре была осаждена Саладином. Мать Онфруа уговорила Саладина не атаковать башню, в которой жили молодожены, хотя он продалжал осаждать остальную часть крепости; Осада была снята Раймундом III, графом Триполи.
В 1186, после смерти Балдуина V, Рено де Шатильон пытался уговорить Онфруа занять трон, в ранге принца-эскорта, так как вдовствующая королева Мария и семья Ибелинов хотели короновать Изабеллу как можно быстрее. Однако Онфруа был весьма скромен, мягок и не мог представить себя королем. Он решил поддержать кандидатуру Ги Лузиньяна, мужа Сибиллы, сестры Изабеллы, которому он присягнул на верность. Рено и другие бароны, в том числе и Ибелины, неохотно последовали его примеру, несмотря на то,что Ги, прибывший в Святую Землю в 1177, был лишен титула регента королем Балдуином IV из-за своего поведения во время осады Керака, в 1183.
Ги показал себя неспособным правителем, и в 1187 году Саладин напал на королевство. Онфруа был взят в плен в битве при Хаттине, но был отпущен, и начал готовить Керак к обороне. После падения Керака, в 1189, он вновь оказался в плену и вновь был отпущен.
Бароны согласились с кандидатурой Ги только из-за отсутствия других претендентов на корону и после падения Иерусалима восстали против него. Во время Третьего Крестового Похода, в 1190, архиепископ Пизы и епископ Бевуазье аннулировали брак Онфруа и Изабеллы, так как ей не было 16 лет, и она лишь выполняла волю Балдуина IV. Сделано это было для того, чтобы устроить свадьбу Изабеллы и Конрада Монферратского, претендовавшего на трон. Изабелла и Онфруа любили друг друга, и Изабелла не хотела выходить замуж за уже немолодого Конрада, но Онфруа не желал идти на конфликт с другими баронами. Ги де Сенлис, французский барон, желая запугать его, вызвал его на дуэль, но Онфруа отказался. Конрад всё-таки женился на Изабелле(в тот момент ещё была жива его первая жена, но, возможно, они уже были разведены) и занял трон, как муж королевы, при поддержке Ибелинов и других баронов.
Вскоре Онфруа присоединился к Ричарду Львиное Сердце, захватившему Кипр и начавшему борьбу с Саладином. Онфруа свободно говорил на арабском и мог вести переговоры с Саладином от имени Ричарда. В 1192 Конрад был убит ассасинами, Онфруа, Ричарда и некоторых других баронов подозревали в заговоре, однако это кажется маловероятным. Изабелла вышла замуж за Генриха II, графа Шампани, несмотря на протесты Онфруа, считавшего её второй брак незаконным, так как у Конрада была вторая жена.
Вскоре после этого Онфруа умер, права на лордство Торон получила его сестра Изабелла, жена Рубена III, и её потомки. В конце концов права были унаследованы династией Монфор, лордами Тира и Торона.
Накануне Первого крестового похода в 1095 году папа Урбан II призвал европейских рыцарей'на битву за освобождение Гроба Господня. Но это был лишь предлог для завоевания новых земель. На Клермонском соборе папа вольно или невольно раскрыл истинную цель военной экспедиции: «Земля та течет медом и млеком. Иерусалим — плодоноснейший перл, второй рай утех... Исторгните ту землю у нехристей и подчините ее себе!» Так и случилось — крестоносцы захватили Иерусалим и образовали Иерусалимское королевство. Второй и Третий крестовые походы не дали результатов, а Четвертый — закончился полным разграблением второй после Рима цитадели христианства — Константинополя. Это случилось в 1204 году. Спустя 8 лет некий деревенский пастушок из местечка Клуа близ Орлеана по имени Стефан начал рассказывать своим сверстникам о встрече на пастбище с монахом, назвавшимся ни много, ни мало... Иисусом Христом! Монах внушил Стефану мысль возглавить детский крестовый поход против мусульман, мотивируя свой призыв тем, что детской безгрешности и чистоты, искренности и набожности будет достаточно для успешного похода без огня и меча. Безграмотный пастушок оказался прямо-таки гениальным организатором: под его знамя стекались многие тысячи мальчиков и девочек со всех концов Франции. Значительную часть «безгрешного воинства» составляли отпрыски знатнейших аристократических фамилий. Удивительно, что ни родителям, ни правителям не удалось остановить заведомо обреченную детскую игру. За юным воинством Стефана увязалось несколько монахов, а также мошенников, бродяг, авантюристов и продажных женщин. Целый месяц понадобился желторотым крестоносцам, чтобы добраться до Марселя. За это время тысячи их погибли в дороге от травм и болезней, но численность «войска» не уменьшалась, а росла за счет притока по пути следования новых детей. Молва о крестовом походе французских детей дошла до ушей их сверстников в Германии. Появился и предводитель немцев — юноша по имени Николас. Нескольких «пророчеств» и «чудесных исцелений» хватило для того, чтобы Николас стал кумиром немецких «крестоносцев». Его армия росла так же быстро, как и «воинство» Стефана. И здесь к массе детей прилипали уголовные элементы всех мастей. Параллельно с колонной Николаса к Средиземному морю двигалась еще одна немецкая «армия» малолеток. Как ни странно, ни одна из детских «армий» не запаслась провиантом — видимо, рассчитывали на милостыню и подаяние жителей попутных городов и деревень. Но это бывало далеко не всегда. А какой-либо медицинской помощи вообще не оказывалось. Переправы через болота и реки, нападения диких зверей и грабителей погубили многихдетей. Испытав немало невзгод и трудностей, несколько «крестоносцев» повернули обратно домой. Но оставшиеся упорно продолжали свой путь.Юные, но честолюбивые немцы не желали смешиваться с французами, поэтому шли в Италию. Но путь на Апеннинский полуостров преграждали суровые Альпы. Уже в предгорьях Альп отряд Николаса сократился наполовину. Заснеженные горы и хребты, глубокие долины и почти непреодолимые перевалы испугали детей, но не остановили. Они шли, обмораживая ноги, падая в пропасти, страдая от голода и холода. В Альпах обитали десятки языческих племен, сохранивших варварские обычаи. Они убивали маленьких крестоносцев или забирали их в рабство. До Генуи отряд Николаса добрался основательно потрепанным. Дети вышли на берег, ожидая, что море «расступится перед ними», как было обещано священниками. Ждали долго. Затем генуэзцы просто выгнали «крестоносцев» из города. Наиболее упорные из них проследовали до Пизы, затем до Рима, но дальше уже не смогли двигаться и осели в близлежащих городах и селениях. Немецких девочек — белокурых, голубоглазых —ждала трагическая судьба: всех их превратили в профессиональных проституток. Вторая колонна немецких детей добралась до порта Брин-дизи. Местный архиепископ уговорил большую часть «крестоносцев» вернуться домой, а наиболее рьяным помог заполучить несколько небольших суденышек. Но, едва отчалив из Бриндизи, кораблики, битком набитые детьми, почти все затонули... За несколько недель до этого французские «крестоносцы» достигли Марселя. Но и здесь море не спешило «расступиться» перед ними. Марсельцы уже готовы были изгнать детей из города, когда два местных купца — Гуго Ферреус и Уильям Поркус, растроганные благородным порывом юных страдальцев за Гроб Господень, предоставили им корабли и провиант. Наступил долгожданный момент: 7 больших кораблей заполонили 5000 сподвижников Стефана. Корабли отчалили и вскоре скрылись за горизонтом. Как оказалось, навсегда... Прошло 18 лет. В Европу вернулся один из монахов, отплывший в 1212 году вместе с детьми в Палестину. Он поведал жуткую правду о последствиях морского путешествия. Маршрут флотилии пролегал мимо Корсики и Сардинии, где она попала в шторм. Два корабля наскочили на скалы и затонули. На них погибло около полутора тысяч детей. Остальные 5 кораблей вдруг повернули на юг. Спустя пару недель они пришвартовались к причалу... алжирского порта! К немалому изумлению «крестоносцев», здесь их ждали арабские работорговцы. Мальчиков продали в рабство, а девочки стали наложницами богатых арабов. Судьба монахов оказалась более счастливой — их купил просвещенный египетский султан Са-фадин и засадил за работу над переводами книг...
Отправлено: 11.05.11 18:32. Заголовок: Когда Бернар писал к..
Из книги "История ордена Тамплиеров" Марион Мельвиль Когда Бернар писал королеве. Святой Земле угрожали серьезные опасности. После смерти Фулька Анжуйского, мужа Мелизинды, корона досталась двенадцатилетнему мальчику. Регентша-мать Мелизинда, наполовину армянка, была чувственной и легкомысленной; вражда баронов раскалывала королевство. В то же время мусульман неожиданно возглавил грозный Зенги, атабек Мосула, первый из четырех великих вождей ислама, начавших джихад, священную войну до победы над христианами. [109] Франки называли его Кровавым, и прозвище ему соответствовало. Со времени смерти Фулъка в 1142 г. Зенги захватил графство Эдессу, которое не сумел защитить граф Жослен де Куртене. Именно потеря Эдессы вызвала второй крестовый поход. Св. Бернар воспринял дело Святых мест как свое личное. Как и Петр Пустынник пятьюдесятью годами ранее, он прошел по всей Франции, проповедуя и воспламеняя сердца. На Пасху 1146 г., в Везеле, он "поднял Крест" перед Людовиком VII и Алиенорой Аквитанской, [*6] которые, вместе со всей французской знатью, дали обет отправиться в крестовый поход. Евгений III, своим избранием обязанный Бернару, способствовал ему индульгенциями и отпущением грехов. Когда император Конрад III дал понять, что уклоняется от участия в походе, Бернар отправился в Германию и почти силой вынудил его начать военные приготовления. [110] На следующий год Евгений III прибыл в Париж. В аббатстве Сен-Дени перед алтарем король принял посох паломника и получил из рук Папы орифламму [111]. На пасхальную октаву [*7] (27 апреля) Евгений присутствовал на генеральном капитуле ордена Храма в их новом доме в Париже, где были король Франции, архиепископ Реймсский и многие другие прелаты. Собралось сто тридцать рыцарей, все облаченные в белые плащи. Магистр во Франции Эврар де Бар напомнил своим лучшим воинам, идущим в горы Киликии на помощь французским рыцарям, об опыте войны в испанской марке. Впечатление, производимое тамплиерами, видимо, было замечательным, ибо оборот "братья ордена Храма <...>, все облаченные в свои белые плащи" — повторяют многие хронисты, даже в официальных документах [112]. На этом капитуле Евгений III даровал тамплиерам право носить на левой стороне плаща, под сердцем, изображение алого креста "с тем, чтобы сей победоносный знак служил им щитом, и дабы никогда не повернули они назад пред каким-нибудь неверным". [113] Крест выкраивался из красной ткани и имел самую простую форму: "принадлежащие к ордену Храма носят его простым, алого цвета". [114] Удивительное дело — к крестовому походу были готовы вовремя. Но чтобы избежать столкновений между французами и немцами и чтобы легче решить вопросы снабжения провиантом, две армии отбыли поочередно — одна за другой, с Конрадом Ш и его войском во главе. Они пошли старой дорогой крестоносцев, через Венгрию до Босфора, где состоялся традиционный спор с византийским императором. Тем не менее немецкие крестоносцы были уже в Анатолии, когда Людовик VII со своим войском прибыл в сентябре 1147 г. в Константинополь. Мануил Комнин, [*8] имевший виды на франкское княжество Антиохию и опасавшийся слишком могущественного Иерусалимского королевства, удвоил притязания и сам провоцировал нападение на свою столицу, чего, впрочем, опасался. В последовавших переговорах с французской стороны отличился Эврар де Бар. Рассказ о крестовом походе Людовика VII дошел до нас от его секретаря Одона де Дёй, монаха аббатства Сен-Дени, отославшего свой дорожные записки аббату Сугерию. [115] Поначалу состоявший из предельно кратких записей, его рассказ, начиная с описания переправы через Босфор 26 сентября 1147 г., становится драматически насыщенным. Он пишет: Отсюда в Антиохию ведут три дороги различной длины и несхожего характера. Та, что ведет налево, — короче, ежели на ней не встречается препятствий, и чтобы ее пройти, требуется всего три недели. Она проходит через Иконий в двенадцати днях перехода, и пятью днями позднее приводит на землю франков, если не помешают турки. Крепкая и решительная армия могла бы пренебречь их многочисленностью, но более серьезным противником является снег. Дорога, ведущая направо, лучше обеспечена продовольствием и пастбищами, но небольшие бухты побережья делают ее в три раза длиннее, и зимой вместо турок следует опасаться водных потоков или снега. Средний путь удобнее двух других <...> Немцы, шедшие впереди нас, разделились, и большая часть с императором Конрадом в роковой час двинулась левой дорогой к Иконию. Прочие отправились прибрежной дорогой с его братом [Отгоном Фрейзингенским], и последний был причиной всех наших бед. Нам же досталась средняя дорога, и невзгоды обеих сторон были для нас смягчены. Когда мы, оставив слева город Никею, оказались близ озера, до нас дошли слухи, принесенные сначала греками, затем несколько рыцарей, посланных императором Конрадом к королю, рассказали нам, какой разгром принудил их укрыться в Никее. Мы были ошеломлены этим <...> [116] По словам немцев, проводник-грек предал их. "Он сказал им взять, выезжая из Никеи, провизии на десять дней, так как по истечении этого времени они прибудут в Иконий. Когда сии дни и продовольствие истекли, они подумали, что их переход также закончится, но увидели, что заблудились в горах, простирающихся до бесконечности. На следующий, и до третьего дня проводник успокаивал их, увлекая все дальше и дальше в горы", пока на вершинах не появились турки и не начали осыпать их стрелами. Немецкие крестоносцы, изголодавшиеся, измученные неуязвимыми лучниками, плачевно ударились в бегство, оставляя за собой горы трупов. Тридцать тысяч погибли от голода или турецких стрел. Людовик и Конрад встретились в замке Эссерон, и император настоял, чтобы крестоносцы двинулись по прибрежной дороге, которую он считал более легкой. Король был привлечен этими речами, более соблазнительными, нежели справедливыми, в результате чего мы потратили три дня, чтобы добраться до Деметриады, коей наши авангарды достигли менее чем за день, следуя по правой дороге <...> Нам повстречался извилистый и очень быстрый поток, который пришлось переходить восемь или девять раз в один и тот же день. Малейший дождь вздул бы его до такой степени, что отрезал бы нам и продвижение вперед, и отступление, вынуждая нас дожидаться смерти, оплакивая на каком-то повороте дороги свои грехи. Потом мы обнаружили маленькие бухты побережья, скалистые горы и потоки в руслах столь глубоких, что их трудно бъшо перейти даже посуху. Если бы тучи или снега напитали их, мы бы не смогли преодолеть их течение ни пешие, ни верхом. Мы прошли через множество разрушенных городов и через другие [города], где греки покинули пояс укреплений, чтобы укрепить гавань стенами и башнями. Наше назойливое постоянное присутствие заставляло их уступать нам продовольствие, кое алчность их оценивала очень дорого <...> Крестоносцы проследовали мимо Смирны и Пергама, чтобы в начале декабря прибыть в Эфес. Здесь византийский император, не желая полного их уничтожения, предупредил, что турецкие силы преградили дорогу, и предоставил крестоносцам зимние квартиры. Конрад возвратился зимовать в Константинополь с небольшим числом выживших немцев, но Людовик, равным образом презирая и турок, и греков, продолжал свой путь. Рождество франки провели на равнине Десервион, где впервые встретили врага. Воспользовавшись тем, что французы были заняты разбивкой лагеря накануне Рождества, турки попытались увести их скот; но несколько рыцарей сумели не допустить этого и весело сняли первинки их голов. Затем вмешалась погода. Как если бы Божественное Провидение пожелало спрятать от нашего взора пасмурное небо, разразившееся дождями, которые заливали равнину, в то время как снег побелил вершины. Четыре дня спустя, когда реки немного спали и успокоившийся ветер разогнал дождь, король отдал приказ покинуть долину Эфезины, опасаясь быть отрезанным потоками, если начнут таять снега или возобновятся дожди. Погода стояла хорошая, без заморозков и ливней. Победа над турками на берегах Меандра придала уверенности изголодавшейся армии, которая направилась в Лаодикею на поиски продовольствия. На подступах к городу французы встретили Отгона Фрейзингенского с малым числом оставшихся у него людей. Он предупредил их о присутствии турецкой армии, спрятавшейся в горах, которая только что захватила немцев врасплох и окрасила скалы их кровью. Людовик же приказал своему авангарду остановиться перед ближайшим ущельем, так как разумнее было бы пройти через него на следующее утро, располагая для этого целым днем. Однако Жоффруа де Ранкон — достойный вечной ненависти (rancune) за это — забыл приказы короля, который наблюдал за тылом. Он [Жоффруа] прибыл к подножию горы довольно рано, так как ничто его не задержало в дороге, и начал подъем. К полудню он установил свои палатки на другом склоне. Гора была крутой и каменистой, а подъем — труден для наших, видевших вершины, касающиеся небес, а в глубокой лощине — поток, спускавшийся в преисподнюю. Толпа все прибывала, люди толкались, пока не вскарабкались. Падающие камни завалили дорогу, и наши, отыскивая путь, теснились друг к другу, насколько это было возможно, опасаясь собственного падения или падения другого. В то же время турки и греки, недосягаемые за хребтами для наших стрел, вовсю развлекались этим представлением, дожидаясь вечера. Темнело, а наш обоз скопился в ущелье. Как если бы сих бед было недостаточно, враг выбрал именно этот момент, чтобы напасть. Турки вышли из-за утесов, так как не опасались больше нашего авангарда и не видели еще арьергарда. Они нанесли удар и сбросили вниз наших пехотинцев, падавших и скользивших подобно стаду. Поднявшиеся вопли достигли небес и слуха короля. Тот сделал все, что смог, но небо послало только ночь — тем не менее темнота-то и остановила избиение. Цвет Франции был скошен, не успев принести свои плоды в Дамаске. Из всего войска только у тамплиеров был опыт войны в горах. Ветераны Пиренеев, они знали, как уберечь лошадей и защитить поклажу. После смертельно тревожной ночи, когда восходящее солнце осветило турок, все еще хозяев вершин, Людовик воззвал к Эврару де Бару, чтобы спасти почти безнадежную ситуацию. Уже наши лошади страдали от голода, так как прошли много дней без овса и почти без травы; уже не хватало продовольствия людям, которые брели в течение двадцати дней, в то время как жаждущие крови турки окружали нас, подобных жертвенным животным. Магистр ордена Храма сеньор Эврар де Бар, почитаемый за свою веру и ценный пример для войска, и его братья следили за своими собственными лошадьми и поклажей и, насколько могли, храбро защищали поклажу и лошадей других. Король, который любил их и охотно подражал их примеру, пожелал, чтобы все войско держалось их и чтобы наше духовное единство укрепило слабых. Наконец, по общему согласию, решили держаться в этой опасности по-братски, все вместе. Все, богатые и бедные, дали слово, что не сбегут из лагеря и во всем будут повиноваться магистру, которого им пошлют. Потом таковым избрали командира по имени Жильбер и определили ему пятьдесят рыцарей в качестве соратников <...> Все войско слушалось его приказов, и мы радовались, спускаясь в безопасности с гор, избавленные от любого нападения врага <...> В порту Анталии французские бароны под угрозой бунта настояли, чтобы король оставил дорогу по суше и отплыл в Антиохию. Людовик заставил византийского наместника пообещать, что воины, сержанты, паломники, которых приходилось покинуть, будут проведены под охраной до Сирии. Пустое обещание: как только король уехал, греки предоставили этих несчастных их участи — турецкому рабству для тех, кто отправился к Святой Земле, голодной смерти — остававшимся у городских ворот. Сам Людовик прибыл в Антиохию только после трех недель бури на море. Он настолько поиздержался, что Эврару де Бару пришлось вновь прийти ему на помощь и отправиться в Акру на поиски средств. [117] Людовик VII никогда не забывал содействие, оказанное ему орденом Храма на Востоке. Мы не видим, не можем себе представить, как бы смогли прожить хотя бы миг в этих краях без их [тамплиеров] помощи и их участия, — писал он Сугерию. — Мы никогда не испытывали недостатка в этой помощи, начиная с первого дня нашего прибытия и до сего момента, когда сии письма нас покидают, и они продолжают выказывать себя все более услужливыми. Мы же просим вас удвоить расположение по отношению к ним, чтобы они смогли почувствовать, что мы просили за них. Более того, мы уведомляем вас, что они нам одолжили значительную сумму, в свою очередь получив ее взаймы под собственную их ответственность. Эта сумма должна быть возвращена им из страха, чтобы Дом их не был опозорен или погублен. Мы не должны ни вынудить их нарушить свое слово, ни опозорить всех нас вместе. Умоляем же вас выплатить им без промедления сумму в две тысячи марок серебром. [118] Крестовый поход, который начался при столь добрых предзнаменованиях, так и не воспрял после разгрома в Малой Азии. И отныне наступает начало конца, сопровождаемое смятением и раздорами. Император Конрад III покинул Византию по морю и первым подошел к Святой Земле. Он собрал совет в Акре, на котором присутствовал, среди прочих баронов Святой Земли, Робер де Краон, магистр ордена Храма. [119] Споры возобновились с прибытием Людовика VII. Вначале надо было определить стратегическую цель: французский король, храбрость и непредвзятость которого нельзя отрицать, хотел идти отбирать Эдессу у турок; молодой король Балдуин III Иерусалимский, более реалистичный, предполагал захватить Аскалон, — угрожающий плацдарм, все еще находившийся в руках египетских сарацин; Раймунд Антиохийский, видевший, возможно, военную ситуацию наиболее ясно, предлагал атаковать Алеппо, где Нуреддин только что наследовал своему отцу Зенги. Но только что высадившаяся на берег королева Франции Алиенора Аквитанская — самая легкомысленная, по словам Гийома Тирского, женщина в мире — оказалась слишком чувствительной к знакам внимания со стороны князя Антиохийского и успешно рассорила мужа и любовника. [120][*9] Так обстояли дела, когда часть сирийских баронов предложила отправиться на приступ Дамаска, и военный совет пришел к согласию относительно этой цели. Несмотря на потери в дороге, крестоносцы смогли собрать еще довольно значительные силы; бароны Святой Земли, госпитальеры, тамплиеры поставили много воинов, и армия двинулась на Дамаск в июле 1148 г. Сначала французы разбили лагерь западнее города среди фруктовых садов и родниковых вод и начали осаду. Они уже рассчитывали на победу, а горожане считали себя погибшими, когда Людовик и Конрад внезапно изменили дислокацию и возобновили наступление с юго-востока. Говорят, что с этой стороны они надеялись столкнуться с менее основательной обороной. Однако стены осажденного города были крепки, а крестоносцы сменили сады и огороды на бесплодные пески. Осада тянулась, покуда вести о прибытии сарацинских подкреплений не заставили ее снять. [121] Хронисты много писали о предательстве, видя в этом причину смены направления и провал крестового похода; Раймунд Антиохийский, Балдуин Иерусалимский, госпитальеры и тамплиеры поочередно обвинялись в том, что продались туркам. Награда, говорят, заключалась в трех бочках, полных золотых византийских монет; но когда открыли бочки. Бог превратил золото в медь! При всем том, завоевание Дамаска должно было казаться сирийским франкам менее всего желательным: его эмиры благоволили к христианам, считая их чуть ли не своими союзниками в борьбе против атабека Мосула; если бы город пал, победителям пришлось бы защищаться своими собственными силами от сыновей Кровавого. Мы увидим, что до самого конца Иерусалимского королевства тамплиеры упорно стремились к установлению союза с Дамаском. К тому же Людовик и Конрад пообещали передать город в фьеф новоприбывшему Тьерри Эльзасскому, что довершало отвращение пуленов [poulains], [*10] в то время как Балдуина III интересовал более Египет, где он видел возможность для обширных и легких завоеваний, которые укрепили бы позиции христиан в Палестине. К несчастью, отступление от Дамаска сокрушило последние силы крестового похода. Конрад отправился в Европу раньше, а Людовик последовал за ним весной 1149 г. Во Францию его сопровождал Эврар де Бар. Он был уже магистром ордена Храма, и, возможно, был избран во время своего отсутствия. [122] 14 мая 1150 г. он собрал в Париже капитул, [123] во время которого пришло письмо от Андре де Монбара, сенешаля, сообщающее о гибели Раймунда Антиохийского на поле битвы и призывающее магистра вновь в Палестину. [124] Но Эврар больше никого не слушал. Охваченный ностальгией по Клерво, он сменил одеяние ордена Храма на цистерпианскую мантию и оказался неколебим в своем новом решении, несмотря на упорство, с которым тамплиеры побуждали его к возвращению. Эврар умер в Сито 25 ноября 1174 г. [125]
Падение Акры. 1291 год. Численное превосходство мусульман делало бессмысленной всякую вылазку - попытка Гильома де Боже 15 апреля увенчалась лишь незначительным успехом: виконт Бурга не смог добраться до "Победоносной", каковую ему надлежало сжечь; другая вылазка полностью провалилась. 8 мая барбакана короля Гуго, связанная со стеной деревянным мостом, была подожжена самими защитниками. Мусульмане вели подкопы под основание укреплений: 15 мая часть круглой башни или Новой башни Генриха обрушилась. За то время, когда мамелюки заваливали ров, киприотам удалось вывести людей из башни, которая тут же была занята элитным гарнизоном. Теперь пространство между стенами стало невозможно удерживать и надо было готовиться к окончательному падению всей нижней стены. В городе приняли решение эвакуировать женщин и детей на Кипр, благо франкская эскадра господствовала на море; но 17 мая море было столь бурным, что им пришлось вернуться обратно. Позади круглой башни построили деревянную стену, тогда как погибали её последние защитники. 16 мая атака мусульман на брешь в нижней стене, возле ворот Св.Антония, была отбита и брешь загорожена палисадом. Но 18 мая состоялся решительный штурм: мусульманские рабочие сожгли деревянную стену ограждавшую Новую башню, и мамелюкам удалось захватить барбакану находившуюся рядом с Проклятой башней, и единым махом захватить каменный мост, который латиняне не успели разрушить, появились на куртине. Чтобы отвратить опасность (нападавшие уже были во внутреннем пространстве между двумя стенами и одновременно растекались в южном и западном направлениях), великие магистры тамплиеров и госпитальеров лишь с кучкой людей организовали блестящую контратаку попытавшись отвоевать барбакану и отбросить толпы мусликов за пределы первой стены. Но эта героическая попытка захлебнулась в ливне стрел и греческого огня: Гильом де Боже был ранен, а Великого магистра госпитальеров (Жана де Вильера) и Жана де Гральи с тяжёлыми ранениями пришлось увести на корабли. Маршал госпитальеров всё ещё защищал ворота Св. Антония, а Отто де Грансон - ворота Св.Николая, но смерть Гильома де Боже обескуражила защитников Проклятой башни, которые бросили свой пост: мамелюки могли спокойно поставить свои лестницы к стене и захватить башню, что сделало бесполезным оборону на соседних участках. Тем не менее битва продолжалась на улицах города. Мамелюки, выйдя из Проклятой башни захватили квартал Св.Романа и гигантскую катапульту, которую там установили пизанцы. После яростной схватки был занят квартал Тевтонского Ордена, и рыцари Св.Томаса пали на подступах к церкви Св.Леонарда. Ворота Св.Николая и Св.Антония, башня Легата были захвачены в свою очередь, что открыло проход длинным колоннам войск Аль-Ашрафа. Город был потерян; нечего было думать о дальнейшем сопротивлении в королевском замке, бурге или замке госпитальеров: последние защитники отступили к порту, и маршал госпитальеров Матье де Клермон, несмотря на рану, вместе с братьями ордена продолжал оборону подступов к гавани, чтобы дать возможность спастись как можно большему числу христиан. Все до единого из последних госпитальеров и их отважный предводитель сгинули на улицах Генуэзцев. К несчастью, эвакуация проходила с большими трудностями. Конечно на рейде стояла огромная флотилия, но волнение помешало кораблям войти в порт: одни лишь лодки могли подплыть к пристани, что привело к катастрофе: тогда как раненным королю Кипра, его брату Отто де Грансону и остальным рыцарям удалось добраться до кораблей, паника охватила толпу, бросившуюся штурмовать лодки: шлюпка, где находился патриарх Николай, душа защиты города, а также множество других, пошли на дно под тяжестью беглецов. В самом городе мамелюки убивали доминиканцев, которые в ожидании мученической смерти распевали "Salve Regina", францисканцев, монахов и мирян. Скоро бойня докатилась и до людей, которые в порту ожидали посадки на корабли. Лишь те из них, кто добежал до резиденции тамплиеров, представлявшую собой настоящую крепость по соседству с гаванью, смог избежать смерти или рабства. В то время, как маршал ордена Пьер де Севрей и его рыцари обороняли это мощно укреплённое здание с пятью башнями, христианские корабли продолжали принимать на борт население. После долгих дней осады мамелюки предложили тамплиерам капитулировать, обещая отпустить всех, кто находится в замке. Буйство небольшой толпы мусульман, впущенных за стены замка - осквернение часовни, насилие над женщинами - привело к разрыву этого соглашения. Второй договор также был нарушен нападавшими, а Пьер де Севрей был предательски убит. Тогда оставшиеся в живых вновь взялись за оружие, и, несмотря на подкопы, из-за которых рушились их укрепления, сопротивлялись до конца: во время штурма 28 мая замок, под который подвели подкоп, обвалился, погребя под собой несколько тамплиеров и массу мамелюков. Он всё-таки пал, это неуязвимый город, который отразил все нападения Бейбарса, вопреки поразительному сопротивлению, в ходе которого тамплиеры и госпитальеры искупили все свои прегрешения, порождённые гордыней или алчностью, вопреки присутствию Иерусалимского короля, вопреки всем усилиям папства, "которое с заботой снабдило этот город кораблями, воителями, деньгами: он пал за 44 дня".
Отправлено: 21.08.11 18:52. Заголовок: Граф Стефан Блуасски..
Граф Стефан Блуасский и Шартрский — один из предводителей крестоносцев Северной Франции. Сын графа Тибо III Шампанского, считавшийся богатейшим среди сеньоров, которые двинулись на Восток (по словам Гвиберта Ножанского, у него было столько же замков, сколько дней в году). В 1081 г. женился на дочери английского короля Вильгельма Завоевателя, еще более расширив свои владения. В крестовый поход отправился в октябре 1096 г. вместе с герцогом Робертом Нормандским
ПИСЬМО СТЕФАНА БЛУАССКОГО И ШАРТРСКОГО К СУПРУГЕ АДЕЛИ ИЗ ПОД АНТИОХИИ
От графа Стефана – к Адели, его милейшей и прелестнейшей жене, к его дорогим детям, и ко всем его вассалам всех рангов – его приветствие и благословение.
Ты можешь быть вполне уверенной, дражайшая, что посланник, которого я отправил чтобы оказать тебе любезность, оставил меня пред Антиохией в благополучии и безопасности, и, Божьей милостью, в величайшем процветании. И к этому времени уже, вместе со всей избранной армией Христовой, наделенной Им великим мужеством, мы непрестанно продвигались в течение двадцати трех недель к дому Господа нашего Христа. Ты можешь достоверно знать, моя возлюбленная, что золота, серебра и многих других видов богатств у меня сейчас вдвое больше [по сравнению с теми, что] дала мне твоя любовь, когда я покидал тебя. Ибо все наши князья с общего согласия всей армии, вопреки моему желанию, поставили меня к настоящему времени вождем, начальником и руководителем всей их экспедиции.
Ты наверняка слышала, что после взятия города Никеи мы сражались в великой битве с турками и с Божьей помощью победили их. Затем мы подчинили Господу всю Романию. И мы узнали, что был некий турецкий правитель Ассам, пребывающий в Каппадокии; туда мы и направили свой путь. И замки его мы силой захватили и вынудили его бежать к некоему очень мощному замку, расположенному на высокой горе. Мы также отдали земли этого Ассама одному из наших вождей и для того, чтобы он мог покорить вышеупомянутого Ассама, мы оставили там ему много воинов Христовых. Оттуда, непрестанно преследуя нечестивых турок, мы гнали их через всю Армению до самой великой реки Евфрат. Бросив все свои пожитки и вьючных животных на берегу, они переправились через реку в Аравию.
Храбрейшие же из турецких воинов, вступив в Сирию, устремились форсированным маршем, [идя] днем и ночью, чтобы вступить в королевский город Антиохию до нашего подхода. Вся армия Божья, узнав об этом, воздала должную хвалу и благодарение Господу. Устремясь с великой радостью в упомянутый главный город Антиохию, мы осадили его и весьма часто имели здесь много стычек с турками; и семь раз – с жителями Антиохии и с неисчислимыми отрядами, подходившими к нему на помощь, с которыми мы стремились встретиться, мы сражались с яростнейшей отвагой, под руководством Христовым. И во всех этих семи битвах, с помощью Господа Бога, мы разбили их и совершенно точно убили неисчислимую толпу их. В тех же битвах, как и в весьма многих нападениях, сделанных на город, многие из наших братьев и последователей были убиты и их души были перенесены к райскому блаженству.
Мы нашли город Антиохию чрезвычайно огромным, с немыслимо мощными укреплениями и практически неприступным. Вдобавок, более пяти тысяч храбрых турецких воинов вошли в город, не считая сарацин, публиканов, арабов, тулитанов, сирийцев, армян и многих других народов из которых несметное число собралось здесь. В сражении с этими нашими и Господними врагами, мы, Божьей милостью, претерпели множество страданий и неисчислимые бедствия вплоть до нынешнего времени. Также многие уже израсходовали все свои припасы в этих святых страстях. Весьма многие из наших франков, воистину, встретили бы скорую смерть от голода, если бы милосердие Божье и наши деньги не спасли их. Перед вышеупомянутым же городом Антиохией, в течение всей зимы мы страдали ради нашего Господа Христа от непомерного мороза и страшных ливней. То, что некоторые говорят о невозможности выносить жар солнца в Сирии – неправда, ибо зима здесь очень похожа на нашу зиму на западе.
Когда же Каспиан (Баги Сейан, эмир Антиохии – то есть, князь и властитель – понял, что он [оказался] в трудном положении из-за нас, он послал своего сына по имени Сенсодоло (Шемс ад-Даула) к князю который держит Иерусалим и к князю Калепа, Родоаму (Rodoanus), и к Докапу (Декакус ибн Тутуш), князю Дамаска. Он также послал к Болиануту в Аравию и к Хамелнуту в Каратанию. Эти пять эмиров с двенадцатью тысячами отборных турецких всадников внезапно подошли на помощь к жителям Антиохии. Мы же, не знавшие обо всем этом, отослали многих из наших воинов в города и крепости. Ибо в Сирии, что под нашей властью, [находится] сто шестьдесят пять городов и крепостей. Но незадолго перед тем, как они достигли города, на расстоянии в три лье [от города], мы напали на них с семью сотнями воинов на равнине рядом с «Железным Мостом». И Бог сражался за нас, Своих верных, против них. Ибо в тот день, силой, данной Богом, мы одолели их и убили неисчислимое количество – Бог продолжал за нас сражаться – и мы принесли в лагерь более двух сотен их голов, дабы люди могли возрадоваться их числу. Император Вавилона послал в нашу армию сарацинских посланников с письмами, и через них он установил мир и согласие с нами.
Я мечтаю поведать тебе, дражайшая, о том, что случилось во время Великого поста. Наши князья велели построить крепость перед определенными воротам [Антиохии], что были между морем и нашим лагерем. Ибо турки, каждодневно выходя из этих ворот, убивали некоторых из наших людей, шедших к морю. Город Антиохия находится на расстоянии примерно в пять лье [около 15 миль] от моря. Для этого [для постройки крепости] они [князья] послали к морю превосходных Боэмонда и Раймонда, графа Сент-Жиль, всего с шестью десятками всадников, дабы они могли привести моряков для помощи в этом деле. Однако, когда они возвращались к нам с этими моряками, турки собрали войско, внезапно напали на двух наших начальников и поставили их в очень опасное [положение]. В этом неожиданном бою мы потеряли-- во славу Божию-- более пяти сотен наших пехотинцев. Однако из наших всадников мы, совершенно определенно, потеряли лишь двоих.
В тот же самый день, истинно, дабы встретить с радостью наших братьев, и не зная об их злоключениях, мы отправились встречать их. Когда, однако, мы приблизились к вышеупомянутым воротам города, толпа всадников и пехотинцев из Антиохии, воодушевленные победой, что они одержали, напала на нас таким же образом. Видя это, наши начальники отправили [гонца] в лагерь христиан, чтобы приказать всем быть наготове следовать за нами в битву. В это время наши люди собрались вместе и разрозненные начальники, а именно Богемонд и Раймонд, с остатками их войска подошли и поведали о великом бедствии, которое они пережили.
Наши люди, исполненные ярости от этих горьких известий, приготовились погибнуть за Христа и, глубоко печалясь за своих братьев, обрушились на святотатственных турок. Они, враги наши и Божии, спешно побежали перед нами и попытались войти в свой город. Но по милости Божьей дело обернулось в противоположную сторону: ибо когда они хотели пересечь мост через широкую реку Мошолюм, мы преследовали их столь близко, сколь возможно, убили многих до того, как они достигли моста, сбросили многих в реку, из коих все погибли, и также многих поразили на мосту и очень многих – около узкого входа ворот. Я говорю тебе правду, моя возлюбленная, и ты можешь быть вполне уверена, что в этой битве мы убили три десятка эмиров, то есть князей, и три сотни прочей турецкой знати, не считая остальных турок и язычников. Число же [всех] убитых турок и сарацин насчитывает одну тысячу двести тридцать, из наших же мы не потеряли ни одного человека.
Когда на следующий день (на Пасху) мой капеллан Александр писал это письмо в большой поспешности, отряд наших людей, лежащих в ожидании турок, успешно победил их в бою и убил шесть десятков всадников, чьи головы они принесли в лагерь.
То, о чем я написал тебе – лишь немногое из того, дражайшая, что мы сделали, и поскольку я не в силах тебе поведать, дорогая, о том что у меня на уме, я поручаю тебе исправлять правосудие, заботливо управлять твоей землей, исполнять должное по отношению к твоим детям и твоим вассалам. Ты определенно увидишь меня, когда я, по возможности скорее, вернусь к тебе.
Прощай.
(Перед Антиохией, 29 Марта 1098)
В марте 1098 г., когда Стефан Блуасский написал это письмо, истекло два года с тех пор, как армия со всего христианского мира направилась к Святому городу. Но она начала таять уже в марте, за пятнадцать месяцев до того, как достигла своей цели. Многие участники похода познали разочарование и часто с горечью сожалели, что ввязались в бесконечную авантюру.
Именно во время осады Антиохии, наиболее трудного периода крестового похода, продлившейся еще два месяца, с марта по 3 июня, погибло огромное число бойцов, а мораль большинства оставшихся была подорвана. Многие дезертировали за эти два месяца, особенно в июне, когда крестоносцы, едва войдя в город, из осаждавших, в свою очередь, стали осажденными огромной армией султана Кербоги, обрекшей их на голодную смерть.
Поразительно, но в первых рядах дезертиров мы находим самого Петра Отшельника и автора того же письма, графа Стефана Блуасского. Первый, буквально схваченный Танкредом за шиворот, когда выезжал из ворот Антиохии, был силой приведен обратно; второй, застигнутый приступом «хандры», как мы сейчас сказали бы, вернулся домой. Там разыгралась сцена, достойная любой героической песни жена графа Адель, характером напоминавшая воинственную Гибор из «Песни о Гильоме», осыпала его столь горькими упреками, что тот, не выдержав стыда, вернулся в Святую Землю в составе второй экспедиции (1101 г ), и на этот раз до конца выполнил свой обет, пав в бою.
Осада Антиохии является центральным эпизодом четырнадцатимесячного крестового похода. Этот город из-за двух его осад, затем отдыха, который князья решили дать утомленной армии в его стенах, как будто стал камнем преткновения, задержавшим крестоносцев в их пути. Конечно, этот отдых был необходим после испытаний, перенесенных бойцами, но он продолжался больше, чем требовалось, и вызвал всяческие распри из-за добычи и завоеванных территорий, соперничество вождей, что, быть может, больше, чем сама бесконечная осада, деморализовало дух крестоносцев. Поход чуть было не закончился в Антиохии сначала из-за невзгод, затем из-за процветания. Вся история латинских королевств наполнена такими перепадами: способные устоять перед лицом опасности и с честью выйти из самых страшных испытаний, бароны частенько будут ссориться между собой в дни побед и изобилия.
Адель Шартрская (1061 — 1137) потребовала от мужа Стефана Шартрского, не выдержавшего разлуки с ней и бежавшего с первого крестового похода домой, возвращения на войну. Адель поддержал тогдашний папа Урбан II. Стефан вернулся биться за Гроб Господень и в итоге погиб за любовь небесную...
Полнота привилегий женщины зависела от той ступеньки феодальной иерархии, которую занимал ее муж, отец или сын. Авторитет мужчины, авторитет рода являлись той благотворной средой, в которой формировалась социокультурная автономия женщины. В этом ракурсе становятся более понятными действия графини Адели по отношению к собственному мужу Стефану Шартрскому. Дочь Вильгельма Завоевателя Адель не признала действия супруга достойными чести их семьи, обвинила его в трусости и требовала до конца исполнить религиозный долг крестоносца, так как Стефан, будучи участником первого крестового похода, покинул военный лагерь. После чего реальной угрозой для семьи Стефана Шартрского стало отлучение папы Урбана II и осуждение со стороны общества. Защищая престиж семьи, Адель настойчиво убеждала мужа вернуться в Святую Землю. По словам Ордерика Виталия:"Она говорила ему:"Вспомни о рвении, которым ты был известен в молодости, и возьми оружие славного рыцарства ради спасения многих, так, чтобы во всем мире возликовали христиане..." . "Спасение многих" обернулось бы спасением семьи, спасением престижа наследников, спасением авторитета самой Адели. И только гибель Стефана в одной из последующих крестоносных экспедиций полностью оправдала его род в глазах современников.
Конфликт одной из самых блестящих супружеских пар в Западной Европе XII в. ярко иллюстрирует возможность влияния знатной женщины в вопросах морали, долга, родовой чести. Адель, защищая авторитет семьи, собственный статус, вступает в противоречие с мужем и, более того, оказывает решающее влияние на его окончательный выбор. Графиня Шартрская придерживается общепринятых взглядов на долг крестоносца, защищает принципы официальной идеологии.
С.И.Лучицкая, на основе анализа материалов исторических хроник, приводит широкий спектр данных о деятельности графини после смерти мужа. Поступки графини подтверждают широту ее влияния в феодальной Европе XII в.: она вступает в конфликт с епископом Ивом Шартрским и выигрывает судебную тяжбу, пытается урегулировать конфликт английской короны и Ансельма Кентерберийского, ведет переписку с признанными авторитетами католического мира. Она разрушает общепринятые представления о способностях женщины, активно вмешивается в сферы политического, социально-экономического управления. Нетипичный с точки зрения общекультурных установок средневековья образ графини Шартрской во многом становится стандартным с признанием ее зависимости от авторитета отца и мужа, поскольку социальные перспективы знатной женщины оставались в сфере влияния глав феодальных родов. (Мария Буланакова Ментальные стереотипы и образ знатной женщины в период утверждения церковного брака в средневековой Франции)
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 58
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме