Отправлено: 22.02.09 21:43. Заголовок: История медицины (начало)
Медицина 17 века
Возможно, самый значимый вклад Возрождения в медицину состоял в том, что оно нанесло сокрушительный удар авторитарному принципу в науке и философии. Жесткая догма уступила место наблюдению и эксперименту, слепая вера - разуму и логике. Взаимосвязь медицины и философии может показаться надуманной, однако расцвет гиппократовой медицины был тесно связан именно с развитием греческой философии. Подобным же образом, методы и основные концепции крупнейших философов 17 в. оказали значительное влияние на медицину того времени. Фрэнсис Бэкон (1561-1626) придавал особое значение индуктивному рассуждению, которое считал основой научного метода. Рене Декарт (1596-1650), отец современной философии, начал свои рассуждения с принципа универсального сомнения. Его механистическая концепция организма принадлежала медицинской школе "ятрофизиков", оппонентами которой были в равной мере догматичные "ятрохимики". Первый ятрофизик Санторио (1561-1636) изобрел много полезных инструментов, и среди них клинический термометр. Величайшим физиологическим открытием века, которому суждено было перевернуть всю медицину, стало открытие кровообращения. Поскольку авторитет Галена уже пошатнулся, Уильям Гарвей (1578-1657), английский врач, учившийся в Падуе, мог свободно заниматься наблюдениями и делать выводы, которые были опубликованы в его эпохальной книге О движении сердца и крови (De motu cordis et sanguinis, 1628). Открытие Гарвея подверглось ожесточенной критике, особенно со стороны Парижского медицинского факультета, одной из самых консервативных школ того времени. Там было запрещено преподавание учения Гарвея, а отступления от Гиппократа и Галена карались исключением из научного сообщества. Помпезное шарлатанство тогдашних французских врачей было увековечено в острой сатире Мольера. Гарвей мудро игнорировал крикливые выступления противников, дождавшись одобрения и подтверждения своей теории. Дорога для стремительного продвижения физиологии была открыта. Гарвей был уверен в существовании связующего звена между мельчайшими артериями и венами, но не cмог его обнаружить. Это сделал с помощью примитивных линз Марчелло Мальпиги из Болоньи (1628-1694). Мальпиги - не только первооткрыватель капиллярного кровообращения, он считается также одним из основателей гистологии и эмбриологии. Среди его анатомических открытий - иннервация языка, кожные слои, почечные клубочки, лимфатические узлы, клетки коры головного мозга. Он был первым, кто увидел красные кровяные тельца (эритроциты), хотя и не понял их настоящего назначения, приняв за жировые шарики. Красные кровяные клетки вскоре были описаны еще одним знаменитым исследователем - изобретателем микроскопа Энтони ван Левенгуком (1632-1723). Этот голландский купец, сконструировавший более 200 микроскопов, посвящал свой досуг изучению нового, захватывающего микромира. Масштаб увеличения, которого он смог достичь, был невелик, самое большее в 160 раз, тем не менее ему удалось обнаружить и описать бактерии, хотя он не знал об их болезнетворных свойствах. Он также открыл простейших и сперматозоиды, описал поперечнополосатую исчерченность мышечных волокон, сделал много других важных наблюдений. Предположение о связи между микроорганизмами и болезнью впервые было выдвинуто Афанасием Кирхером (1602-1680), который заметил множество "мельчайших червячков" в крови чумных больных. Возможно, это не были собственно возбудители чумы (Bacillus pestis), но само предположение о такой роли микроорганизмов было очень важным, хотя оно игнорировалось в течение последующих двух веков. Итогом активной интеллектуальной и научной деятельности 17 в. стало образование нескольких научных обществ в Англии, Италии, Германии и Франции, которые поддерживали исследования и осуществляли публикации результатов в отдельных изданиях и научных журналах. Первый медицинский журнал Новые открытия во всех областях медицины (Nouvelles descouvertes sur toutes les parties de la mdecine) вышел во Франции в 1679; в Англии медицинский журнал Занимательная медицина (Medicina Curiosa) появился в 1684, но оба просуществовали недолго. Самым выдающимся медицинским обществом было Королевское общество в Англии; четверо из его основателей создали современное учение о дыхании. Роберт Бойль (1627-1691), более известный как физик и основатель современной химии, показал, что воздух необходим для горения и поддержания жизни; его ассистент Роберт Гук (1635-1703), известный микроскопист, проводил на собаках эксперименты по искусственному дыханию и доказал, что не движение легких само по себе, а именно воздух - важнейшее условие дыхания; третий их коллега, Ричард Лоуэр (1631-1691), решил проблему взаимодействия воздуха и крови, показав, что кровь становится ярко-красной, когда подвергается воздействию воздуха, и темно-красной, когда искусственное дыхание прерывается. Характер взаимодействия уточнил Джон Мейоу (1643-1679), четвертый член этой оксфордской группы, доказав, что не сам воздух, а только определенный его компонент необходим для горения и жизни. Ученый полагал, что этим необходимым компонентом является азотсодержащее вещество; фактически же он открыл кислород, который был назван так лишь в результате его вторичного открытия Джозефом Пристли. Анатомия не отставала от физиологии. Почти половина анатомических названий связана с именами исследователей 17 в., таких как Бартолин, Стено, Де Грааф, Бруннер, Вирзунг, Уортон, Пахиони. Мощный импульс развитию микроскопии и анатомии был дан великой медицинской школой Лейдена, которая стала в 17 в. центром медицинской науки. Школа была открыта для людей всех национальностей и вероисповеданий, в то время как в Италии папский эдикт не допускал некатоликов в университеты; как это всегда бывало в науке и медицине, нетерпимость привела к упадку. В Лейдене работали крупнейшие медицинские светила того времени. Среди них был Франциск Сильвий (1614-1672), открывший сильвиеву борозду головного мозга, - подлинный основатель биохимической физиологии и замечательный клиницист; считается, что именно он ввел в лейденское обучение клиническую практику. Знаменитый Герман Бургаве (1668-1738) также работал на медицинском факультете в Лейдене, но его научная биография принадлежит уже 18 в. Клиническая медицина тоже достигла в 17 в. больших успехов. Но еще царили суеверия, сотнями сжигали ведьм и колдунов; процветала инквизиция, и Галилей был вынужден отречься от своего учения о движении Земли. Прикосновение короля все еще считалось верным средством от золотухи, которую именовали "королевской болезнью". Хирургия по-прежнему оставалась ниже достоинства врача, но распознавание болезней значительно продвинулось. Т.Виллизий дифференцировал сахарный и несахарный диабет. Были описаны рахит и бери-бери, доказана возможность заражения сифилисом неполовым путем. Дж.Флойер стал отсчитывать пульс, используя часы. Т.Сиденхем (1624-1689) описал истерию и хорею, а также отличия острого ревматизма от подагры и скарлатины от кори. Сиденхем вообще признается самым выдающимся клиницистом 17 в., его называют "английским Гиппократом". Действительно, его подход к медицине был истинно гиппократовым: Сиденхем не доверял чисто теоретическому знанию и настаивал на непосредственных клинических наблюдениях. Его методы лечения еще характеризовались - как дань времени - избыточным назначением клизм, слабительных, кровопусканий, но подход в целом был рационален, а лекарства просты. Сиденхем рекомендовал применение хины при малярии, железа при анемии, ртути при сифилисе и прописывал большие дозы опия. Его настойчивое обращение к клиническому опыту было чрезвычайно важно в эпоху, когда еще слишком много внимания в медицине уделялось чистому теоретизированию.
Отправлено: 22.02.09 21:46. Заголовок: Деятельность церкви ..
Деятельность церкви в области врачебного дела
Уже в период поздней античности с утверждением христианства попечение о больных становится предметом особой заботы церкви. Василий Великий устроил в Цезарее в 370-379 гг. целый город для больных, известный под именем «Базилия». Позже врачебное дело достигло высокого уровня в Константинополе, где на церковные пожертвования были основаны лечебницы. С V в. уставом св. Бенедикта монахам было вменено в обязанность лечение больных и уход за ними; при монастырях создаются госпитали и приюты. В VI в. монахи ордена св. Лазаря, возникшего на территории Италии, посвятили себя уходу за прокаженными. От имени покровителя этого ордена произошло слово «лазарет». Первоначально так называли организованные монахами приюты и больницы для прокаженных, позже лазаретом стал называться передвижной военный госпиталь. По распоряжению папы римского Григория Великого (время понтификата 590-604 гг.) в Европе было построено множество больниц и столовых для бедных.
Религиозные представления средневековья побуждали людей искать в церкви не только утешения и помощи, но и исцелений, о которых повествуют библейские свидетельства. Однако это совсем не значит, что средневековая медицина уповала только на молитвы. В разных случаях применяли разные методы лечения, известные монахам из медицинских книг. Уже в период раннего средневековья монастыри, на территории которых находились скриптории (от лат. «scriptor» - переписчик книг) и библиотеки, стали центрами книжной культуры. «Монастырь без книжного шкафа словно крепость без арсенала», — гласит латинская пословица.
В христианской храмовой медицине с конца III в. нашли продолжение древние традиции исцеления во сне. Так, исторические хроники свидетельствуют о том, что немецкий король Генрих II Святой в IX в. исцелился в итальянском монастыре Монте-Кассино. Св. Бенедикт явился к нему во сне и удалил камень из мочевого пузыря. Проснувшись, Генрих обнаружил удаленный камень в своей руке. Рана после операции быстро зажила, и болезнь больше не возвращалась.
В VII-VIII вв. при монастырях были организованы многочисленные приюты и больницы для странников. Упомянем приют св. Бернарда, расположенный в ущелье Апеннинских Альп. Монахи-августинцы оказывали помощь тем, кто решался перейти заснеженные горные вершины. Ночью и во время ураганов они звонили в колокола, зажигали свет в окнах обители и с колокольчиками выходили навстречу путникам. В приюте замерзших отогревали и оказывали посильную врачебную помощь. Если странника не удавалось вернз'ть к жизни или в горах находили тело умершего, его отпевали и относили на ледовое кладбище в горах. В средневековых монастырях создавались больницы, которые первоначально предназначались для братьев святой обители, однако с увеличением числа странников (особенно после вторжения норманнов и массового бегства паломников с Британских островов) их пришлось расширить. Монахи, сведущие в лечебном деле, выращивали в монастырских садах лекарственные растения. Монастырь часто имел свою аптеку и был центром, где больные из окрестных деревень могли получить совет и помощь. Одним из наиболее известных центров врачевания начала IX в. был монастырь в Сен-Галлене.
В монастырях средневековья и Возрождения не только выращивали лекарственные травы и применяли их, следуя старинным рецептам, но и составляли новые целебные эликсиры. Например, французский травяной ликер Бенедиктин получил свое название от монахов монастыря св. Бенедикта, основанного в 1001 г. в городе Фекам на берегу Ла-Манша. В течение столетий здесь составляли различные лекарства и эликсиры, настаивая их на меду. Рецепт Бенедиктина, содержащий листья мяты и мелиссы, корни дягиля anтечного, липовый мед, пряности и множество других ингредиентов, был создан в 1510 г. Спустя еще 400 лет в него были включены коньяк и сахарный сироп. До сих пор на каждой бутылке знаменитого ликера стоят три латинские буквы: D.O.M., что значит «Богу Всевышнему».
В X—XI вв. паломники в восточные страны, а позже — рыцари-крестоносцы могли найти приют и врачебную помощь в обителях «подвижного братства» — госпитальеров. В 70-х гг. XI в. они организовали целую сеть госпиталей и приютов во многих странах Европы и на Святой земле — в Антиохии, Иерусалиме и других городах Востока. Одним из первых был госпиталь Иоанна Милостивого в Иерусалиме, который в начале XII в.
был способен принять до 2000 больных и даже имел специальное отделение для лечения глазных болезней. Из женских духовных общин, посвятивших себя уходу за больными, упомянем орден Елизаветинок, основанный св. Елизаветой в Тюрингии в XIII в.
Традиция образования монашеских орденов для ухода за больными продолжалась в эпоху Возрождения и Нового времени. Так, в 1534 г. возник орден братьев милосердия, а в 1627 г. — орден сестер милосердия.
Больница рассматривалась как место, находящееся под покровительством и защитой церкви. Среди множества духовных лиц, посвятивших себя медицине, некоторые занимали весьма высокое положение. Так, например, папа римский Иоанн XXI до своего избрания в 1276 г. с большим успехом практиковал в Лионе как врач под именем Петра Испанского.
Хотя уже в XII в. в европейских городах появились больницы, основанные светскими лицами, до середины XIII в. они обычно находились в ведении монашеских орденов. В таких приютах, расположенных на окраине города, у городской стены или перед городскими воротами, как правило, были чистые постели и хорошая пища, тщательный уход за больными. Позже в больницы стали назначать врачей, не принадлежащих к какому-то определенному ордену. В XIH-XIV вв. больница перестала быть церковным учреждением в строгом смысле слова, однако продолжала находиться под покровительством церкви, поэтому ее имущество считалось неприкосновенным. Это имело большое значение для организации врачебного дела: состоятельные горожане охотно вкладывали свои средства в больницы, обеспечивая тем самым их сохранность. Больницы имели возможность приобретать земельные владения, предоставлять ссуды, использовать запасы зерна в случае неурожая.
Медицинские сочинения, которые в то время будущие врачи изучали на медицинских факультетах университетов, сохраняли и развивали античные традиции.
В эпоху средневековья были известны и пользовались непререкаемым авторитетом труды Гиппократа, Галена и других великих врачей античности, а также Плиния Старшего и Диоскорида. Основой медицинских представлений на протяжении столетий оставалась гуморальная теория. На средневековых фресках изображались дискуссии между Гиппократом и Галеном, которых, разумеется, не было в действительности, поскольку греческий врач Гиппократ жил на несколько столетий раньше римлянина Галена.
Были популярны не только переводы сочинений античных авторов, но также многочисленные медицинские энциклопедии. Типичным примером такого сочинения может служить медицинский труд в 72 книгах Орибазия из Пергама (вторая половина IV в.), придворного врача императора Юлиана. До наших дней дошло краткое изложение этого сочинения под названием «Синопсис» (греч. — «Обозрение»). Оно включает в себя в основном выдержки из трудов Галена, а также многих греческих врачей, имена которых были бы нам неизвестны, если бы не были упомянуты Ориба-зием. Римский врач Александр Тралесский (525-605 гг.) был известен в эпоху средневековья под именем «Александра-целителя». Его медицинский труд в 12 книгах был переведен с греческого на латынь и пользовался большой популярностью. В этом сочинении большое внимание уделено приемам диагностики: помимо опроса и осмотра больного, исследования мочи и пульса, определения температуры тела на ощупь, принималось во внимание также влияние местности, климата и времени года. Среди медиков эпохи раннего средневековья упомянем и Павла из Эгины (625-690 гг.), врача и талантливого писателя, которому принадлежит труд из 7 книг по медицине, широко известных в течение последующих столетий. Павел работал в Александрии. Его книги отличаются оригинальностью и ясностью изложения. Кроме выдержек из Галена и Орибазия, они содержат собственные наблюдения, посвященные хирургии. Вот посвященная ему хвалебная латинская эпиграмма:
Павлом зовусь. На Эгине рожден. Потрудившись немало, В книге одной изложить всю медицину сумел.
Наряду с трудами об основах медицинских знаний, существовало большое количество популярных медицинских сочинений, например, многочисленные переработки Плиния Старшего. Все они имели название «Медицина Плиния» и содержали в основном рецепты народной медицины. В IX-XI вв. широко распространилось сочинение римского врача Квинта Серена (II-III вв.н.э.) по практической медицине. Монах Яков, по повелению Карла Великого переписавший труд Серена, предпослал ему небольшое стихотворение, рекомендующее прочесть его:
Книгу эту прочти умом изощренным,
Так, просветившись, сумеешь вещей постигнуть причины.
Последняя строка стихотворения заставляет вспомнить известную фразу великого римского поэта Вергилия: «Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины». В книге Серена было много заимствований из Плиния, а также рассуждений о магических числах (3, 7, 9 и других) и амулетах, помогающих исцелиться от болезней. Медицинские кодексы традиционно содержали описание лекарственных растений. Часто с ними были связаны легенды о чудесном исцелении. Так, растению «Карлина», названному в честь Карла Великого, приписывали исцеление войска императора от эпидемии чумы во время одного из военных походов.
Среди известных европейских медицинских трудов необходимо упомянуть поэмы Одо из Мена и Хильдегарды Бингенской. Монах Одо из монастыря Мен на реке Луаре был автором популярной поэмы о лекарственных травах, состоящей из 77 глав. Немецкая врачевательница Хильдегарда фон Бинген (1098-1179 гг.), аббатисса бенедиктинского монастыря, расположенного на Рейне близ Бингена, написала «Книгу о божественных делах» и два медицинских трактата: «Слабости различных природных творений» и «Причины и врачевания»
В основе медицинских представлений Хильдегарды лежало популярное в средневековье учение о человеке как малом мире (микрокосмосе), включающем в себя все физические и духовные элементы, которые составляют большой мир (макрокосмос). Явления природы уподоблялись процессам, происходящим в теле человека: реки сравнивались с кровеносными сосудами, земля — с плотью, море — с кровью, деревья — с волосами. Подобно тому, как чувства человека, затрагивая сердце, возбуждают в легких и груди жидкость, которая исторгается из глаз в виде слез, луна или ветры поднимают вод}7 из водоемов в виде тумана к небесному своду. При этом ветры, по мнению Хильде-гарды, управляют движением небесного свода с востока на запад, и планет с запада на восток. Подобно душе, являющей собой божественную тайну, ветры («крылья божественной силы») невидимы.
Исторические параллели: Представление о подобии макрокосмоса и микрокосмоса характерно для многих учений Древнего Востока, античной философии и медицины. Интересно сопоставить учение Хилъдегарды с китайскими аналогиями в структуре природы и строении человека (таблица на с .71).
Особого внимания заслуживает и рассуждение о первостепенной роли ветра в управлении движением макрокосмоса и микрокосмоса, которое явно перекликается с медицинскими представлениями врачей Древнего Востока и античного мира. Египтяне и греки называли пневмой жизненную силу, которая находится в воздухе. «Дыхание формирует ци», — учит медицина Древнего Китая. Формирование ци — жизненной энергии до сих пор определяет значение дыхательной гимнастики в китайской медицине. «Жизненное дыхание» — прана провозглашается в медицинских трактатах Древней Индии основой существования всех живых существ. Индусы называли ветер носителем света и звука, писали о том, что он невидим, однако таит в себе могущественные силы, непостижимые для разума. Внутри тела ветер — одна из трех стихий, из которых, согласно индийской и тибетской медицине, состоит материальное тело человека. Именно он руководит движением крови и воздуха, а также теми процессами, которые современная медицина объединяет термином «обмен веществ». Для сохранения здоровья необходимо соблюдение естественного хода этого движения. Его замедление или ускорение ведет к болезням.
Вот фрагмент «Книги о ветрах», которую часто приписывают Гиппократу: «Дыхание внутри тела именуется ветром, а вне тела — воздухом. Воздух — величайший властитель всего и во всем...Болезни едва ли могут происходить из другого источника, чем когда воздух,... пропитанный болезнетворными миазмами, входит в тело». Эти слова напоминают фразу из поэмы римского писателя Лукреция Кара:
Мы же, вдыхая в себя этот гибельно смешанный воздух, Необходимо должны вдохнуть и болезнь, и заразу.
Медицинские знания содержались в многочисленных энциклопедиях позднего средневековья. Они включали в себя не только учения античных врачей, но и сведения из арабской медицины.
Отправлено: 22.02.09 21:53. Заголовок: Лечебные свойства ми..
Лечебные свойства минералов. Яды.
Сочинения европейских авторов о лечебных свойствах минералов представляли собой в основном комментарии к трудам античных писателей и врачей, прежде всего — Теофраста (ок. 372-287 гг. до н.э.) и Плиния. В средние века сочинение Теофраста «О камнях» послужило основой для множества подражаний.
Одним из основных источников сведений о лечебных и магических свойствах камней, наряду с античными сочинениями, был обширный трактат Бируни «Собрание сведений для познания драгоценностей» . Он содержит не только описания камней, но и связанные с ними предания, иногда самые фантастические. Целебным свойствам минералов уделено большое внимание в «Космографии» Аль-Кавзини (XIII в). Автор этого увлекательного сочинения рассуждает о лечении глаз свинцовым блеском, о пользе питья из хрусталя, о свойстве квасцов останавливать кровотечения, о сверлении камней в мочевых протоках с помощью алмазного сверла, о лечебных свойствах магнита. Уже в период позднего средневековья «Космографию» сравнивали с «Естественной историей» Плиния, а Кавзини получил прозвище «восточный Плиний». Марбод (1035-1123 гг. ), епископ г. Ренна в Бретани и наставник местной латинской школы, был автором «Лапидария» — поэмы о целебных свойствах камней, во многом продолжающей традиции античных авторов. Каждая из 60 глав поэмы Марбод а посвящена какому-либо драгоценному или полудрагоценному камню, минералу или «камню», образующемуся во внутренних органах животных или птиц.
Камням, найденным во внутренностях убитых зверей и птиц, традиционно приписывали магические и целебные свойства. С помощью камня из желудка голубя рекомендовали лечить рак; камень, извлеченный из печени или желчного пузыря быка, растирали в порошок и применяли для лечения глазных болезней. В средневековой Европе, а также в эпоху Возрождения, бытовало поверье, что камни из желудков или гнезд ласточек помогали при лечении эпилепсии; камень из сердца оленя — при лечении сердечных болезней и кровотечений; камень из головы дикообраза — от головной боли. Особенно ценился «драконовый камень», извлеченный из головы пресмыкающихся. Ему приписывали способность лечить проказу.
На картине великого Иеронима Босха (ок. 1460— 1516) «Операция глупости» бродячий медик извлекает из головы своего пациента якобы образовавшийся там «камень глупости». Отношение художника к такого рода трюкам отражено в различных символах: перевернутая воронка означает, что врач — шарлатан, книга на голове монахини олицетворяет показную мудрость странствующих проповедников, а тюльпан, извлеченный из головы несчастного больного, традиционно отождествлялся в Голландии с золотом. Выманить деньги — это и есть цель всей троицы проходимцев, которым удалось сбить с толку излишне доверчивого пациента.
«Камни» органического происхождения, по мнению многих авторов, могли использоваться как противоядия. Их либо толкли в порошок, разводили водой и принимали внутрь, либо оправляли в золото и носили в перстне. Считалось, что от такого камня, опущенного в кубок с напитком, яд теряет силу. Самым распространенным талисманом от отравлений был безоаровый камень, который привозили из восточных стран.
Само название безоара, как полагают, происходит либо от арабского «бе-зодар» — ветер (то есть, вещество, которое рассеивает силу яда подобно тому, как ветер разгоняет тучи), либо от персидского «падсарх» — противоядие. О происхождении безоара говорят легенды, одна из которых изложена арабским врачом XII в.: «Самый лучший безоар образуется на Востоке вокруг глаз оленя. Большие олени в этих странах едят змей, чтобы становиться сильнее, и перед тем, как почувствовать себя дурно, спешат броситься в холодную воду, в которую погружаются с головой... Когда начинает течь из глаз, то эта влага, накапливаясь под веками, сгущается, застывает, плотнеет..., становится твердой, как камень, и впоследствии при помощи трения оленя о дерево или другой предмет, опадает. Этот-то безоар и есть наилучший и самый полезный в медицине». Безоар, который ценили дороже золота, в действительности извлекался из желудка жвачных животных. Постепенно любое похожее на камень противоядие стали называть безоаром.
Далеко не все «средневековые суеверия» заслуживают лишь иронии и забвения, даже если речь идет о таких, казалось бы, невероятных вещах, как использование безоара в качестве противоядия. Около тридцати лет назад американский химик Э. Бенсон, исследуя камни, извлеченные из желудка жвачных животных, предположил, что они действительно способны обезвреживать соединения мышьяка. Между фосфорнокислыми солями, которые в большом количестве содержатся в камне, и ядовитыми соединениями трехвалентного мышьяка происходит реакция обмена: вместо соли мышьяка в раствор переходит безвредное соединение фосфора. Кроме того, пятивалентный мышьяк связывается в нетоксичный комплекс белковыми соединениями безоарова камня. Так что еще неизвестно, прав ли был Наполеон, когда велел бросить в огонь безоаров камень — подарок персидского шаха. Император не верил в «пустые суеверия».
Диоскорид дал мышьяку название «арсеникон» (лат. «сильный»): врачи применяли его в малых дозах как сильнодействующее лекарство. В больших дозах он поражает внутренние органы человека, кровь и слизистые оболочки, при растворении не дает окраски и запаха. В средние века европейским алхимикам были хорошо известны ядовитые свойства мышьяка. Со временем он вытеснил растительные яды и стал основой большинства ядовитых смесей.
Распространение ядов в эпоху позднего средневековья и Возрождения сделало весьма актуальным изучение противоядий — антидотов. Во многих медицинских школах составлялись сборники лекарств и противоядий. Часто основой для них служил «Антидотарий» знаменитой медицинской школы в Салерно.
В европейской культуре раннего средневековья на основе сочинений римских авторов сформировался канон из семи «свободных искусств» (лат. «artes liberalise), который включал в себя тривиум (грамматика, риторика и логика) и квадривиум (арифметика, геометрия, астрономия и музыка). Искусства тривиума иначе назывались «речевые искусства» (лат. «artes sennocinalese) в отличие от «реальных искусств» (лат. «artes reales») квадривиума. Свободные искусства стали основой европейского образования. Они изучались в монастырских школах, а с XII в. — в университетах. Были в них и медицинские факультеты. Они возникали, как правило, на основе старых медицинских школ (Салерно, Болонья, Монпелье). Поскольку медицина не входила в состав «семи свободных искусств», формально она стала новой областью образования.
Медицину позднего средневековья называют «схоластической», имея в виду ее отрешенность от реальной жизни. Решающим для развития медицины было то обстоятельство, что в университетах основой преподавания служила лекция.
Медики-схоласты занимались изучением и толкованием текстов античных и некоторых арабских авторов, главным образом, Гиппократа, Галена и Авиценны. Их произведения заучивались наизусть. Практических занятий, как правило, не было: религия запрещала «пролитие крови» и вскрытие человеческих трупов. Врачи на консилиумах часто спорили по поводу цитат вместо того, чтобы принести практическую пользу больному. Схоластический характер медицины позднего средневековья особенно ярко проявился в отношении университетских врачей к хирургам: в подавляющем большинстве средневековых университетов хирургия не преподавалась. В эпоху позднего средневековья и возрождения хирурги считались ремесленниками и объединялись в свои профессиональные корпорации. В банях практиковали банщики и цирюльники, которые занимались хирургией, лечением ран и ушибов, вправлением суставов и кровопусканием. Их деятельность способствовала дурной репутации бань и сближала профессию хирурга с другими «нечистыми» профессиями (палачи и могильщики), связанными с кровью и трупами. Парижский медицинский факультет около 1300 г. прямо выразил свое отрицательное отношение к хирургии.
Анатомию преподавали вместе с физиологией и практической медициной. Если лектор не имел возможности иллюстрировать на опыте свои лекции по анатомии и хирургии, он дополнял их анатомическими рисунками собственного изготовления, которые иногда представляли собой изящные миниатюры.
Только в XIII в. общую медицину начинают преподавать в университетах в тесной связи с хирургией. Этому способствовали старания великих врачей, бывших одновременно и талантливыми хирургами. Медицинские руководства XIII и XIV вв. содержат изображения костей скелета и анатомические рисунки. Первый в Европе учебник анатомии был составлен в 1316 г. магистром Болоиского университета Мондино де Луцци (1275-1326 гг.). Его сочинения пользовались успехом и в эпоху Возрождения, великий Леонардо полемизировал с ним в области анатомии. Многое в сочинении де Луцци заимствовано из труда Галена «О назначении частей человеческого тела» ввиду того, что анатомирование производилось крайне редко.
Первые публичные рассечения трупов, производимые в конце эпохи средневековья, были настолько редки и необычны, что часто становились сенсацией. Именно в те времена возникла традиция устройства «анатомических театров». Император Фридрих II (1194—1250) интересовался медициной и во многом способствовал процветанию школы в Салерно, он основал Неаполитанский университет и открыл в нем кафедру анатомии — одну из первых в Европе. В 1225 г. он предложил врачам Салерно заниматься анатомией, а в 1238 г. издал указ о публичном вскрытии тел казненных преступников в Салерно раз в пять лет.
В Болонье преподавать анатомию с использованием вскрытия трупов начали в конце XIII в. Мондино де Луцци в начале XIVв. мог вскрывать трупы примерно раз в год. Заметим для сравнения, что медицинский факультет в Монпелье получил разрешение вскрывать трупы казненных лишь в 1376 г. В присутствии 20— 30 зрителей последовательное вскрытие разных частей тела (живот, грудь, голова и конечности) продолжалось соответственно четыре дня. Для этого воздвигались деревянные павильоны — анатомические театры. На представление публику приглашали афиши, иногда открытие этого зрелища сопровождалось звоном колоколов, закрытие — выступлением музыкантов. Приглашались почетные лица города. В XVI— XVII вв. анатомические театры часто превращались в торжественные демонстрации, которые проводились с разрешения властей в присутствии коллег и учеников. В России учреждение анатомических театров связано с именем Петра I, по указу которого в 1699 г. в Москве началось преподавание анатомии для бояр с демонстрациями на трупах.
Хирургической энциклопедией позднего средневековья и наиболее распространенным учебником хирургии до XVII в. было «Обозрение хирургического искусства медицины» Ги де Шолиака (1300-1368 гг.). Он учился в Монпелье и Болонье; большую часть жизни провел в Авиньоне, где был врачом папы Климента VI. В числе своих учителей он называет Гиппократа, Галена, Павла Эгинского, Разеса, Альбу-касиса, Роджера Фругарди и других врачей Салернской школы.
Ги де Шолиак был прекрасно образованным человеком и талантливым писателем. Его увлекательные и живые сочинения способствовали тому, что в хирургической практике были восстановлены давно забытые приемы, в частности, наркотические вдыхания при производстве операций.
Успехи профилактической медицины в средневековье связаны прежде всего с санитарным состоянием городов. Средневековые города возникли в IX-XI вв., однако водопроводы и водоотводы в них начали сооружать лишь несколько столетий спустя. Мусор и пищевые отходы горожане выбрасывали на улицу, низкий уровень гигиены способствовал распространению инфекций и эпидемий.
Улицы в дождливую погоду превращались в болото, а в жаркую — покрывались пылью. Во время эпидемий чумы, холеры и оспы именно в городах была самая высокая смертность. Широкому распространению заразных заболеваний, особенно проказы, способствовали и крестовые походы. В средние века проказу считали неизлечимой и особенно заразной болезнью. Еще в VI в. Лионский собор издал предписание об ограничении свободного передвижения прокаженных, а в 644 г. эдикт лангобардского короля Ротари объявил о необходимости их изоляции. Прокаженные изгонялись из общества. Часто перед помещением в лепрозорий (от греч. «lepra» — проказа) их отпевали в церкви. Вход в город прокаженным разрешался только в определенные дни, причем они должны были трещоткой или звуками рога предупреждать о своем приближении. Поскольку прокаженные не имели права наследования и возможности работать, им разрешали просить милостыню.
Средневековая Европа пережила две колоссальные эпидемии чумы: «чуму Юстиниана», которая в VI в. пришла из Египта и в течение почти 60 лет опустошала страны Средиземноморья; и «черную смерть» 1346-1348 гг., завезенную с Востока через Италию. Смерть наступала через несколько часов после заражения. В Генуе умерло 50 % населения, в Венеции — 70 %, в Лондоне — 90 % . Знаменитый хирург Ги де Шолиак оставил подробное сообщение об эпидемии чумы в Авиньоне 1348 г., которая длилась 7 месяцев. Помогая больным, он сам заразился и болел шесть недель. Врачу удалось вылечить себя с помощью лекарства сложного состава из 20 различных веществ, среди которых основными считались ароматические травы и драгоценные камни. Подобные лекарства рекомендовали и врачи эпохи Возрождения. Например, М.Нострадамус, известный астролог и врач, использовал их для борьбы с чумой во время эпидемий в XVI в.
Через четыре года после начала эпидемии в Италии моровая болезнь пришла на Русь. «Быстъ мор во Пскове, — сообщает монах-летописец, — Мроша бо люди, мужи и жены, старые и младые, и дети... Хракнет человек кровью и в третий денъумираше, и быша мертвый повсюду...». В охваченный чумой Псков приехал новгородский архиепископ Василий, чтобы отслужить молебен об исцелении. Через несколько дней он умер, а чума продолжала свое шествие на юг: в Смоленск, Киев, Суздаль. В Москве погибла половина населения. В Смоленске уцелело всего несколько человек. Летопись XIVв. сообщает, что они ушли из города, заперев за собой ворота: «Только выйдоша из города пять человек, и город затвориша».
По улицам европейских городов ходили процессии людей, которые занимались покаянием и самобичеванием, призывая соотечественников последовать их примеру. Лечению заразных болезней во многом способствовало изучение медицинских трактатов арабских авторов: врачи и хирурги начинают практиковать прижигание лепрозных язв и вскрытие чумных нарывов.
Разумеется, успешная борьба с такими эпидемиями была непосильной задачей для средневековой медицины, и все-таки практика предупреждения болезни достигла успехов. Это показали тяжелые времена эпидемии чумы XIV в. С самого начала ее принимали строгие меры для изоляции больных; появились десятки трактатов, посвященных чуме. В течение десятилетий в европейских странах создана целая система мер борьбы с чумой: закрывали гавани; устраивали изоляционные пункты для больных и ухаживающего персонала; о каждом заболевшем обязаны были сообщить; сжигали все, что было в соприкосновении с больным и не могло быть дезинфицировано.
Специальной дезинфекции с помощью серных окуриваний подвергались письма и деньги, которые участвовали в торговом обороте. Учения о чуме, холере, проказе, инфлуэнце, чесотке, трахоме, дифтерии, сибирской язве и другие заразных болезнях были включены в XIV в. в особый канон новых учений о «заразных болезнях» (лат. «morbi contagiosi»).
К XIV веку содержание улиц в порядке и чистоте становится предметом постоянной заботы городских властей. В крупных городах была организована служба мусорных повозок. В XIII-XIV вв. входит в моду мытье в бане. Если какая-либо болезнь угрожала целому народу или городу, то правительство страны или власти города обращались к придворным врачам или коллегиям ученых-врачей с поручением составить план предупредительных мероприятий, которые получали затем правительственную санкцию.
В санитарном отношении средневековые европейские города весьма уступали античным. Хотя мыло было изобретено уже в древности, многие народы в эпоху средневековья продолжали при умывании пользоваться глиной, бобовой мукой или ячменной закваской. Авиценна рекомендовал мыло только для удаления перхоти, при кожных заболеваниях и для обмывания прокаженных. Здоровые люди, по его мнению, должны были применять глину, которая хорошо очищает тело. В 1399 г. король Генрих основал орден, особой привилегией членов которого считалось мытье в бане с мылом.
Положение медленно менялось и в эпоху Возрождения. Вот свидетельство итальянского врача второй половины XVI столетия: «В древности, особенно в Риме, где было столько общественных бань, для рабочих, занятых грязной работой, была большим облегчением возможность смыть с себя грязь и тем самым восстановить свои силы... Но в наше время эти прекрасные учреждения забыты, и все городские ремесленники и рабочие лишены этой благодетельной возможности. Поэтому я велю им, в случае заболевания, для удаления грязи...протереть и растереть тело губкой, смоченной душистым вином. Я также советую им для предупреждения заболеваний мыться у себя дома, хотя бы по праздничным дням, очищать себе кожу и выходить на улицу в чистой одежде...крайнего осуждения заслуживает распространенное мнение, разделяемое также некоторыми врачами, будто больным не следует сменять ни носильного, ни постельного белья, чтобы не ослабить их сил. Насчет этого можно сослаться на замечательное высказывание Гиппократа («Эпидемии»): «Для больных благодетельно, если их питье, пища и все, что они видят, чисто» (Рамаццини «О болезнях ремесленников», 1700).
Отправлено: 22.02.09 22:02. Заголовок: Медицина эпохи Возро..
Медицина эпохи Возрождения. Распространение книгопечатания.
К XV в. в Европе было более 40 университетов, многие из них имели медицинские факультеты. Характер эпохи требовал всестороннего, энциклопедического подхода ко всем явлениям жизни и природы. Врачи занимались математикой для того, чтобы знать астрологию и понимать влияние небесных тел на здоровье человека; изучали греческий, латынь и арабский языки для чтения медицинских трактатов, книг по зоологии, ботанике и алхимии, которая добавляла новые средства к уже известным медикаментам.
Врачебное искусство было связано не только с философией и науками о природе, но также с живописью и литературой. Великие художники эпохи Возрождения — Тициан, Микеланджело, Леонардо да Винчи, А.Дюрер, П.Веронезе и многие другие иллюстрировали анатомические сочинения XVI в., «золотого века анатомии». Ф.Рабле окончил медицинский факультет в Монпелье и был известен как врач-практик. В 1523 г. он подготовил к изданию «Афоризмы» Гиппократа. Великий М.Сервантес в 1588 г. сочинил похвальный сонет в честь «Нового трактата о всех болезнях почек и мочевого пузыря». Медицинские и анатомические знания, особенно после появления книг не только на латыни, но и на других языках стали популярными в разных странах Европы.
С появлением книгопечатания античные медицинские тексты приобрели вторую жизнь в иллюстрированных изданиях. В Венеции, Страсбурге, Париже, Риме, Базеле и других городах работали типографии. В то время, как в средние века собрание в 500-1000 рукописей считалось большой редкостью, коллекции рукописей в эпоху Возрождения послужили основой для библиотек, насчитывавших несколько тысяч свитков и кодексов. Наиболее известные из них — библиотека венгерского короля Матфея Корвина (1443-1490) «Корвиниана», флорентийская «Лауренциана», библиотека св. Марка в Венеции, библиотека Ватикана, в которой доктор медицины, будущий великий астроном Николай Коперник (1473-1543) читал произведения античных авторов.
В XV-XVI столетиях стали известны греческие рукописи Галена, которые существовали ранее только в арабских переводах. Еще большее значение имело открытие греческого оригинала «Гиппократова сборника». Кроме того, были извлечены из забытья труды Корнелия Цельса. Его энциклопедический труд «О медицине», популярный у римских врачей, был найден в 1443 г. священником церкви св. Амвросия, будущим папой римским Николаем V. После первого издания во Флоренции в 1478 г. сочинение Цельса переиздавалось десятки раз и стало классикой медицинской литературы.
Труды Плиния, Галена, Мондино и других известных авторов, различные трактаты о чуме, популярные книги о лекарственных растениях неоднократно переиздавались в XV-XVI вв. Они часто иллюстрировались прекрасными миниатюрами. Полное издание сочинений Гиппократа на латинском языке появилось в 1525 г., на греческом — в 1526. Греческое издание Галена вышло в Венеции в 1490 г.
Книгопечатание, сделавшее возможным получение сотен экземпляров относительно дешевых книг, оказало большое влияние на развитие медицины. В число первых научных медицинских изданий вошли «Естественная история» Плиния и «Антидотарий», составленный врачами медицинской школы Салерно. Первым популярным печатным сочинением медицинского характера был ежемесячный календарь кровопусканий и приема слабительных средств. Календарь имел большой успех не только у врачей, но и у широкой публики: во второй половине XV в. его переиздавали более 200 раз. Искусство кровопусканий и использование кровососных банок, известных еще в античном мире, играло большую роль в медицине эпохи Возрождения.
Кровопускание было популярным методом лечения, поскольку, во-первых, имело теоретическую основу в гуморальной теории, изложенной в классических медицинских сочинениях Гиппократа, и во-вторых, потому, что Гален уделял ему большое внимание, считая одним из самых важных лечебных средств. В частности, болезни мозга он делил на две группы: происходящие от малокровия и от полнокровия. Первые, по его мнению, вызывали конвульсии и паралич, вторые — апоплексию. Гален оставил множество конкретных указаний о производстве кровопусканий, которые нашли продолжение и развитие в медицинской школе Салерно.
В эпоху позднего средневековья и Возрождения распространилось кровопускание с помощью пиявок. Античные сочинения упоминают о пиявках лишь тогда, когда предупреждают об опасной возможности случайно проглотить их с водой из открытых водоемов. Гирудотерапия (от лат. «hirudo» — пиявка) находит широкое применение и в современной медицине.
Врачи эпохи Возрождения пытались восстановить древнее искусство лечебного использования минералов. Развитие металлургии и химии сопровождалось ростом профессиональных заболеваний среди горняков и ремесленников, что также стало объектом внимания врачей. Наиболее известное сочинение, содержащие сведения о минералах — «О горном деле и металлургии» Г.Агриколы (1494-1555). Профессор греческого языка, философ, химик, врач, геолог, математик, экономист и государственный деятель, Агрикола неоднократно указывал на то, что о сохранении здоровья горняков следует заботиться больше, чем о прибыли. Он описывает болезни, которые поражают суставы, легкие, глаза и другие органы, а также напоминает о необходимости употребления специальных продуктов — противоядий при выплавке металлов. Так, например, при получении свинца мастеру необходимо есть масло для того, чтобы яд, выделяющийся из плавильной печи, не причинил ему вреда.
Исторические параллели: Болезни рудокопов привлекали внимание врачей уже в античности. Гиппократ в «Эпидемиях» (IV, 17) пишет о том, что «урудокопа правое подреберье напряжено, селезенка увеличена, живот напряжен, тверд; он задыхается, бледен». Плиний в «Естественной истории» (XXXVI, 17) сообщает о болезнях рудокопов и методах их лечения. Он рекомендует применять прозрачный рыбий пузырь в шахтах для защиты лица от нездорового подземного воздуха и пыли; лампы, в которые надо заливать ровно столько масла, сколько требуется для непродолжительной работы под землей.
Среди книгопечатных изданий XVI столетия особое место занимают сочинения по анатомии и хирургии: эпоху Возрождения традиционно называют «золотым веком анатомии».
Отправлено: 22.02.09 22:08. Заголовок: Анатомия и хирургия ..
Анатомия и хирургия
Уровень хирургии был чрезвычайно низок, мало что изменилось со времен Филиппа Красивого, который издал в 1311 г. первый королевский эдикт о хирургах: «Узнав, что люди других наций и чужих государств, убийцы, воры, фальшивомонетчики, шпионы, разбойники, пьяницы, ростовщики занимаются хирургией в нашем городе и парижском графстве, выставляют в своих окнах знаки, присвоенные хирургам, накладывают повязки, посещают больных в церквах и частных домах и этим путем выманивают деньги, ...мы повелеваем сим эдиктом никому не заниматься хирургией без предварительного испытания у особых хирургов, назначаемых нашим лейб-хирургом». Исторические хроники сообщают, что когда в 1467 г. король Матфей Корвин был ранен в сражении, не нашлось ни одного хирурга, который был бы в состоянии помочь ему. Король приказал объявить всюду, что он осыплет почестями и дарами того, кто сможет вернуть ему здоровье. Услышав это, к нему пришел хирург из Эльзаса. Он вылечил короля и вернулся на родину обладателем крупного состояния.
Более высокий статус имели хирурги, перед ними открылись двери университетов. Цирюльников приняло братство св. Косьмы, которое было преобразовано в хирургический коллегиум, и преподаватели хирургии в нем стали называться профессорами. «Свободные искусства» тривиума и квадривиума, основа университетского образования, были «свободными» прежде всего от физического труда, от работы руками. Именно этим они отличались от искусств «механических», к которым относились, в частности, архитектура, живопись и медицина. Это традиционное разделение послужило причиной того, что и после формального окончания споров между врачами и хирургами в обществе еще долгое время сохранялось не только пренебрежительное отношение к врачам, работающим руками, но и слово «шарлатаны» по отношению к ним, хотя в эпоху Возрождения они уже имели возможность получить медицинское образование. Так, например, Г.Пичем в «Трактате о совершенном джентльмене» ( XVI в.) рассуждает о различных занятиях с точки зрения их соответствия достоинству джентльмена. К джентльменам он относит адвокатов и врачей, за исключением «хирургов, акушерок и шарлатанов». Еще в XIX веке в Англии не принимали в обществе хирургов и дантистов из-за того, что они работали руками". В случае с дантистами дело осложнялось еще и тем, что в эпоху средневековья зубы иногда удаляли преступникам по приговору суда. Это сближало в глазах широкой публики профессию дантиста с профессией палача.
Одним из инструментов анатомических исследований в эпоху Возрождения было искусство рисования и живописи. Поскольку до начала XVI в. развитие анатомии тормозилось запретом на вскрытие трупов, распространилось тайное анатомирование. Известна легенда о том, что молодой Микельанджело изваял прекрасное распятие для одного из флорентийских монастырей, и настоятель в знак благодарности разрешил ему проводить анатомические исследования в монастырском подвале. Художник мог приобрести необходимые знания о строении человеческого тела только в результате практических занятий. В медицинских сочинениях и энциклопедиях того времени не было точных рисунков и анатомических описаний.
Большой интерес к анатомическим исследованиям проявлял Леонардо да Винчи (1452-1519) — великий художник и инженер эпохи Возрождения. Живопись побудила его уже в юношеские годы ученичества углубленно изучать анатомию. Он посещал мастерскую, где производились вскрытия трупов с целью изучения строения мускулов и суставов. В 1487-1495 гг. Леонардо серьезно занимался анатомическими исследованиями в Милане и продолжил их во Флоренции, уделяя при этом особое внимание функциям внутренних органов, скелета и мускулов. Он работал с врачом из Павии Марком Антонио, поскольку изучение анатомии требовало сотрудничества врачей с художниками. По свидетельству самого Леонардо, он заполнил анатомическими рисунками 120 альбомов. До нашего времени дошло несколько сотен этих изображений, главным образом костей и мускульной системы. Они отражают интерес Леонардо к механике движения тела, сгибанию и выпрямлению конечностей, особенностям походки и осанки человека. Леонардо рассматривал функции организма с точки зрения механики, строил модели для опытов. Так, например, он пишет о стеклянной модели, позволяющей наблюдать движение крови в сердце.
Превращение анатомии в научную систему связано прежде всего с именем великого Андрея Везалия. (1515-1564). Он родился в Брюсселе, отец его был аптекарем при дворе Карла V. В 1533-1536 гг. молодой Везалий изучал медицину в Париже, Падуе, где получил звание бакалавра, а затем доктора медицины. Работой Везалия на звание бакалавра был «Парафраз» (от греч. «paraphrasis» — пересказ, сокращенное изложение) одного из медицинских сочинений Разеса. После того, как в 1537 г. он публично продемонстрировал вскрытие, Сенат Венецианской республики назначил его профессором хирургии с обязательством преподавать анатомию. В то время Везалию исполнилось 23 года.
В середине XVI в. важнейшим авторитетом в области анатомии был Гален. Его труды Везалий хорошо знал, относился к нему с большим уважением, переводил и готовил к изданию его книги. Одна ко, анатомируя человеческие трупы, он убедился в том, что взгляды Галена во многом ошибочны, так как они основаны на изучении анатомии обезьян и других животных. Он исправил более 200 ошибок Галена, правильно описал скелет человека, его мышцы и многие другие органы, установил отсутствие в сердечной перегородке отверстия, через которое, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый, описал клапаны сердца, и таким образом создал предпосылки для обоснования кругового движения крови и открытия системы кровообращения В.Гарвеем (1578— 1657).
Свои наблюдения Везалий изложил в анатомических таблицах (1538 ), которые были иллюстрированы рисунками Йогана Стефана ван Калькара, талантливого ученика Тициана. В 1543 г. Везалий создал краткий учебник «Эпитоме» (лат. «Извлечение»), снабженный анатомическими таблицами. Они знакомили читателя со строением тела человека, его скелета, мышц, нервов, вен и артерий. В том же году в Базеле вышел в свет его главный труд «О строении человеческого тела» в семи книгах. Он обобщил достижения анатомии предыдущих столетий и содержал собственные данные, полученные в результате многочисленных вскрытий. Текст сопровождали 250 блестяще выполненных Й.С. ван Калькаром рисунков. Монументальный труд Везалия был посвящен Карлу V, а «Эпитоме» — его сыну, принцу Филиппу. Во вступлении к «Эпитоме» Везалий писал: «Анатомия — основа и начало всего искусства врачевания... Я сделал это «Извлечение» как пешеходную тропинку рядом с широкой дорогой — моей большой книгой».
Труд Везалия не случайно вышел именно в Базеле: здесь было издано много прославленных сочинений того времени. Известный издатель И.Опорин (1507-1568) был профессором греческого языка, знал латынь, учился медицине у Парацельса. Его издания славились тем, что не имели опечаток и были всегда превосходно оформлены. И.Опорин преподавал в университете древние языки, а затем открыл собственное издательство. Он был выдающимся печатником эпохи Возрождения, другом Мартина Лютера, издателем богословских и медицинских сочинений.
В том же 1543 г., когда в Базеле вышло первое издание труда Везалия «О строении частей человеческого тела», в Нюрнберге было издано знаменитое сочинение Н.Коперника «О вращении небесных сфер», в котором содержалось изложение гелиоцентрической модели Вселенной.
Везалий хорошо знал медицинские труды античных писателей и даже указывая на ошибки Галена, всегда стремился сохранить его авторитет. В своем большом труде «О строении человеческого тела» Везалий цитирует Галена чаще, чем кого-либо из других авторов. Он неоднократно ссылается на работы великих анатомов Александрийской школы Герофила и Эразистрата, цитирует Аристотеля и Авиценну, Разеса и Цельса, упоминает Плиния Старшего, Орибазия и многих других.
Когда император Карл V предложил ему занять пост придворного врача, Везалий дал свое согласие и покинул университет. В 1555 г. ему удалось выпустить второе издание своего капитального труда. Однако, после этого в жизни великого анатома наступил тяжелый период. Росло число его недоброжелателей, а главное — он окончательно разошелся со своим учителем Я.Сильвием (1478-1555), догматическим последователем Галена. В сочинении Сильвия «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена» Везалий был назван безумным (лат. «veasanus»). Созвучие этого слова с именем Везалия (Vesalius) породило оскорбительные насмешки. Как и другие противники Везалия, Сильвий утверждал, что ошибки Галена могут быть вызваны тем, что за тринадцать веков строение тела человека могло измениться.
Кроме того, когда двор переехал в Мадрид, Везалий был вынужден следовать за королевской семьей. Исследование скальпелем трупа человека считалось в Испании кощунством. «Я не мог прикоснуться рукой даже к сухому черепу и тем менее возможности я имел производить вскрытия», — вспоминал он. Испанские врачи воспринимали его как чужестранца и часто завидовали его успехам в медицине и при дворе: Карл V назначил Везалию пожизненную пенсию, после отречения императора от престола в пользу его сына Филиппа II Везалий остался придворным врачом.
В это время анатомы университета в Падуе, бывшие соратники Везалия, продолжали анатомические исследования. В 1561 г. в Венеции было издано сочинение Габриэля Фаллопия (1523-1562) «Анатомические наблюдения». После отъезда Везалия из Падуи Фаллопий занимал его кафедру в университете и продолжал анатомические исследования по его методу. Он писал: «Везалий стал учеником Галена, не слушая его лекций, но изучая его труды, он не был подавлен авторитетом своего предшественника, но добавил к его учению многое, что тот не заметил, то же самое произошло и со мной в отношении учения Везалия». Указывая на некоторые ошибки в анатомических сочинениях Везалия, Фаллопий всегда признавал превосходство этого «божественного князя анатомов», «восхитительного врача». Первое издание своих «Анатомических наблюдений» он послал в Мадрид Везалию, который, по его собственным словам, «отложив все в сторону, немедленно всецело отдался жадному чтению этих страниц». Только через три года он узнал, что его комментарии к труду Фаллопия, отосланные в Падую, не застали автора в живых.
Везалий просил Филиппа II отпустить его на родину, где он мог бы продолжить занятия анатомическими исследованиями, но получил отказ. Когда он вторично обратился к королю с просьбой об отъезде, то при этом дал обещание совершить паломничество в Палестину. Существует предположение о том, что он по ошибке вскрыл тело живого человека (при публичной демонстрации вскрытия ассистент якобы заметил сокращение сердечной мышцы) и должен был искупить грех паломничеством. В 1564 г. по дороге в Иерусалим Везалий остановился в Венеции. Сохранились свидетельства современников о том, что Венецианский Сенат предложил ему после возвращения из паломничества занять свою прежнюю кафедру в университете Падуи, которая освободилась после смерти Фаллопия. Однако на обратном пути из Иерусалима Везалий внезапно заболел и умер.
Друзей и почитателей, ожидавших его возвращения в Венецию, потрясло известие об этой скорой и неожиданной смерти. «Но что мог я сказать о великом Везалии, таком необычном и блестящем для нашего времени? — писал один из них. — Не показал ли он ясно нам своей смертью, что большое горе и необычные случайности нависают над жизнью человека? Большая печаль и несчастье для каждого, кто знал его или читал его труды, благодаря которым, несмотря на жестокую судьбу его и смерть, он будет жить в вечной славе». Плеяда анатомов Падуанского университета во главе с Везалием заложила фундамент научной анатомии. Вскрытия человеческого тела производили и их предшественники, однако обычно анатомирование лишь наглядно иллюстрировало тексты Галена, а не служило самостоятельным методом исследований. Именно это имел в виду Ги де Шолиак, когда писал в 1363 г. о том, что в анатомии «все следуют друг за другом как журавли, один не говоря больше другого».
Во второй половине XVI столетия было создано множество хвалебных эпиграмм, посвященных А.Везалию. Вот одна из них:
Кто бы ни делал, вскрывая, сечение органов тела, Выше Везалия быть в этом никто не сумел: Изображеньями он и искусство само возвеличил Прежде, чем сам отошел по сокровенным путям.
На Руси ммя Везалия стало известно в XVII в. благодаря деятельности братства ученых монахов, основанного при патриархе Никоне боярином Ртищевым, одним из самых просвещенных русских людей того времени. Его заинтересовал трактат Везалия, который сразу после выхода получил широкую известность в ученом мире Западной Европы. Он поручил Епифанию Сла-винецкому перевести «Эпитоме». Этот рукописный перевод хранился в патриаршей библиотеке, где и погиб во время пожара.
... Во второй половине XVI в. появилось множество трудов по анатомии. Среди наиболее известных авторов, которых называют обычно «творцами золотого века анатомии» — Р.Коломбо (1516-1559), возглавивший кафедру анатомии в Падуе после смерти А.Везалия; французский анатом Ш.Этьенн (1503-1564), автор знаменитого учебника анатомии «О рассечении частей тела человека»; римский профессор Б.Евстахий (1500-1570); И.Фабриций (1533-1619), который впервые описал и продемонстрировал работу венозных клапанов, доказав таким образом одностороннее движение крови по венам в направлении сердца. Он был учеником Г.Фаллопия и учителем В.Гарвея, автора знаменитого трактата «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1615 г.), содержащего учение о кровообращении. Пересмотр многих устоявшихся представлений в хирургии, особенно в лечении огнестрельных ран, связан с именем французского хирурга Амбруаза Паре.
Отправлено: 22.02.09 22:14. Заголовок: Учение о заразных за..
Учение о заразных заболеваниях
Эпидемии в XV- XVII вв. были такими же частыми и внезапными, как и в эпоху средневековья, и повсюду вызывали панику и страх. Большинство заразных болезней с тяжелыми кожными поражениями называли чумой. Для предохранения от заражения люди носили на шее амулеты — «чумные талеры». Иногда они содержали на оборотной стороне текст. Например, в 1633 г. в Бреслау (современный Вроцлав) была отчеканена монета, на обороте которой было написано: «В 1633 г. умерло 13 231 человек. Благодаря Божьей помощи и усилиям врачей выздоровело 1406 человек. Окрестили 1066 человек».
В XV—XVII вв. еще жива была вера в целительное прикосновение королевской руки. Одни исторические хроники связывают начало этой традиции со временами Хлодвига, основателя франкской династии, другие — с именем Эдуарда Исповедника. В Англии эта церемония происходила следующим образом: пациент со своим врачом приближался к сидящему на троне королю, который прикасался к больному рукой и давал ему золотую монету. Во время эпидемий приток пациентов настолько увеличивался, что от этого страдала королевская казна: от золота перешли к серебру, а позже обычай дарить монету был упразднен. Во Франции король крестил больного или касался рукой больного места, говоря при этом: «Король коснулся тебя, и Господь тебя исцелит». При этом больному подавали милостыню. Сохранились исторические свидетельства о том, что к Генриху Четвертому привели 1000 больных, и половина из них получила исцеление. Каждая церемония заканчивалась омовением рук короля, которому подавали три салфетки: первая была пропитана уксусом, вторая — водой, третья — эссенцией флердоранжа (цветка апельсина). Король поочередно вытирал руки всеми тремя салфетками для того, чтобы избежать опасности заражения. Впрочем, это не всегда помогало: Людовик XIII болел четыре раза после проведения церемоний исцеления. В первый раз это произошло, когда король был десятилетним мальчиком.
Салфетка или губка, пропитанная уксусом, была обычным для того времени дезинфицирующим средством. Торговцы, проходя через зачумленную деревню, оставляли ее жителям продукты в обмен на монеты, опущенные в заполненное специально выдолбленное углубление в камне. Такие камни ставили вдоль дороги во время эпидемий.
Причины эпидемий не были известны, их связывали с землетрясениями, заразными испарениями, порожденными подземным гниением, с ядовитыми извержениями вулканов, но главным образом — с особым положением звезд и планет, с появлением комет и затмений. Предсказание эпидемий было одной из основных целей астрологических прогнозов. Их составлением занимались выдающиеся математики и астрономы, в числе которых — Иоганн Мюллер (Региомонтан) (1436-1476) и И.Кеплер (1571-1630). Часто изображения гороскопов украшали портреты известных врачей. О том, какую роль в возникновении эпидемий, приписывали планетным влиянием, говорит, например, само слово «инфлюэнца» — старинное название гриппа, эпидемии которого внушали страх. Этот термин, пришедший в медицину из астрологических трактатов, происходит от латинского «influere» ~ вливаться, проникать. Он означал проникновение небесных, космических сил в земную жизнь.
Часто изображение комет в астрономических атласах эпохи Возрождения ассоциировалось с предупреждением об эпидемии — «трубным гласом». В христианской культуре самостоятельная власть звезд и планет над судьбами мира была отвергнута, однако их расположение стало считаться «божественными знаками», изучение которых дает возможность делать предсказания и даже толковать текст Библии.
Первая теория распространения заразных болезней была выдвинута Джироламо Фракасторо (1478-1553) — итальянским ученым, физиком, астрономом и поэтом, одним из выдающихся деятелей эпохи Возрождения.
Медицинское образование он получил в Падуе, и университета, написал свой знаменитый труд «О контангии, контагиозных болезнях и лечении» (1546) в трех книгах. Обобщив взгляды Гиппократа и Аристотеля, Лукреция Кара и Плиния Старшего, Галена, Авиценны и других предшественников на происхождение и лечение заразных болезней, Фракасторо дает подробное описание симптомов заразных болезней (оспы, кори, чумы, малярии, бешенства, проказы и других) и известных в то время методов их лечения. В этом труде изложены основы учения о «контагии» — живом, размножающемся заразном начале, который выделяется больным организмом. Автор писал о трех способах передачи инфекционной болезни: при непосредственном соприкосновении с больным человеком, через зараженные предметы и по воздуху на расстоянии. Введенный им термин «инфекция» (от лат. «inficere» — внедряться, отравлять) означал «внедрение», «проникновение», «порчу». Отсюда произошло название «инфекционные болезни». Термин «дезинфекция» также введен Дж. Фракасторо. Прекрасно образованный врач и педагог, друг Н.Коперника, он был одним из предшественников научной эпидемиологии.
Практические способы борьбы с заразными заболеваниями в эпоху Возрождения мало чем отличались от средневековых. Смертность от заразных болезней в XV- XVI столетиях была очень высокой: только оспой в Европе ежегодно заболевало около 10 млн. человек, из которых умирало от 25 до 40 процентов.
В течение столетий способы борьбы с заразными заболеваниями были основаны на рекомендациях, приведенных в «Эпидемиях» Гиппократа. Так, например, когда в Афинах началась эпидемия заразной болезни, он сказал, что болезнь принесли северные ветры и предложил зажечь костры с северной стороны города, чтобы помешать воздуху поступать в Афины. Такие мероприятия много раз применялись в эпоху средневековья и Возрождения. Знания античных врачей были развиты в трудах арабов и дополнены собственными мыслями и наблюдениями. Авиценна обстоятельно рассматривал значение воды в распространении заболеваний, рекомендовал простые способы ее фильтрования. Он учил обращать внимание не только на чистоту воды, но и на почву, с которой она соприкасалась (песчаная лучше очищает воду, чем каменистая); на скорость течения в реке или ручье (быстрое лучше медленного); на запах земли, по которой течет вода; на необходимость иметь в больших городах устройства для получения льда, чтобы иметь запасы чистой воды в случае необходимости.
В результате эпидемий целые районы становились безлюдными: замечая первые признаки эпидемии, жители часто пытались спастись бегством. Медицина не располагала в то время эффективными средствами борьбы с заразными болезнями. Например, при лечении чумы часто прикладывали к телу больного сушеных жаб, которые должны были вытянуть яд. Лишь очень редко, следуя советам арабских врачей, европейские медики решались вскрывать чумные нарывы. Первые лекарства, способные вылечить больных во время эпидемий, появились в лабораториях алхимиков.
Отправлено: 26.02.09 12:51. Заголовок: ДЕ ШОЛИАК (De Chauli..
ДЕ ШОЛИАК (De Chauliac) Ги
(ок. 1300-1368) - французский врач, один из крупнейших хирургов средневековья. С 1342 придворный врач римских пап в Авиньоне - Климента VI, Иннокентия VI и Урбана V. Создал компилятивный труд "Большая хирургия" (1363), многочисленные переводы и издания которого на протяжении 3 столетий служили уч. пособием для европейских хирургов. Ввёл в практику ряд хирургических инструментов. В трактате о чуме дал классическое описание этой болезни (эпидемия "чёрной смерти" в 1348).
Самые ранние письменные свидетельства о методике отбеливания зубов связаны с именем Ги де Шолиака - личного хирурга папы Римского. Де Шолиак предложил состав для отбеливания зубов, включающий в себя "мед и жженую соль с добавкой небольшого количества винного уксуса".
В 1343 году Шолиак написал выдающийся труд «Начала хирургической медицины», который в 1592 году был издан и широко использовался по всей Европе.
Отправлено: 28.02.09 21:41. Заголовок: Амбруаз Паре (фр. A..
Амбруаз Паре (фр. Ambroise Paré, (ок. 1510, Бур-Эрсан, близ Лаваля, Франция — 20 декабря 1590, Париж) — французский хирург, считающийся одним из отцов современной медицины.
Родился ок. 1510 (по разным данным в 1516 или 1517) в Бур-Эрсан близ г. Лаваля. Систематического начального образования не получил. Обучался ремеслу цирюльника. Сначала Паре изучал хирургию у Виоло, а по достижении 17 лет продолжил в самой старой парижской больнице Отель-Дьё, основанной в 651 году н.э. при монастыре. Официальным годом основания считается 660 год. С XII по XVIII век она реконструировалась и достраивалась, а в 1878 году, когда в Париже проходил конгресс психиатров и первый Международный антиалкогольный конгресс, она приобрела современный вид. Пройдя в Отель-Дьё двухгодичную школу хирургов, Паре, в возрасте девятнадцати лет, получает звание хирурга и отправляется добровольцем на театр военных действий.
Во время войн 1536-1569 годов. Паре находился при войсках Монтэжо (Montejeau), затем Роана (Rohan) в качестве полевого хирурга. С 1552 года состоял лейб-хирургом ("Chirurgien-Valet") при дворе Генриха II, Франциска II, Карла IX, Генриха III и пользовался огромным влиянием. Последнее находит свое подтверждение в драматическом эпизоде, когда 24 августа 1572 во время Варфоломеевской ночи он спасся только благодаря тому, что Карл IX спрятал его в своей комнате. В противном случае как гугенота его ждала неминуемая гибель.
Он разработал методы лечения огнестрельных ранений; ввёл мазевую повязку вместо прижигания ран раскаленным железом или маслом, перевязку (лигатура) крупных сосудов при кровотечениях, операциях и ампутации. Рассказывают случай, когда ему удалось определить безболезненный и более эффективный метод лечения огнестрельных ран.
Пулевые ранения плохо поддавались лечению, во многих случаях раны становились источником гангренозного заражения крови, причину которого видели в отравлении пороховой сажей. Лучшим средством против этого яда считалось кипящее масло, которое цирюльники старались как можно глубже влить в рану. Поэтому у палатки военного хирурга всегда горел костер, на котором висел котелок с кипящим маслом. Вполне понятно, что эту же систему лечения огнестрельных ран применял и Паре.
После одной битвы Итальянской кампании, в 1537 году, где было много раненых, у Паре кончилось кипящее масло, обычно применяемое им для прижигания огнестрельных ран. Приписывая этот недостаток своей непредусмотрительности, Паре сильно переживал. Каково же было его удивление, когда оказалось, что у раненых, пользованных "по всем правилам хирургического искусства", заживление протекало гораздо медленнее, чем у тех, кто не подвергался прижиганиям маслом, кому он сделал простую перевязку, как при обыкновенных, не пулевых ранениях. Кроме того, раны, не залитые кипящим маслом, выглядели лучше, они не так сильно покраснели и опухли, боли у раненых были меньше, и они более или менее спокойно провели ночь. Обратив на это внимание, он решил применить вместо кипящего масла пищеварительное средство из желтка, розового масла и скипидара. Вскоре его ждало приятное удивление: раны раненых, леченных этим средством, не только не воспалялись, как это имело место при ожогах кипящим маслом, а наоборот, успешно заживлялись. С тех пор он решил никогда более не прижигать огнестрельные раны, а применять мазевые повязки. Впервые он опубликовал свой способ лечения ран в 1545 году, когда ему было 35 лет.
Примечательно, что Паре был в медицине самоучкой, не получил не только общего системного образования, но и специального медицинского. Однако это не помешало ему сыграть значительную роль в превращении хирургии из ремесла в научную медицинскую дисциплину.
Другое крупнейшее достижение Паре - это применение перевязки кровеносных сосудов во время операции. Хирурги его времени умели кое-как приостанавливать небольшие кровотечения; они прижимали рану губкой или сухим куском полотна, иногда пропитанного каким-нибудь целебным средством. Но при сильном кровотечении, особенно во время ампутации конечностей, способ этот не давал нужных результатов. Заметив, что кровь свертывается при высокой температуре, хирурги стали применять для операций раскаленные докрасна ножи, а позже ввели даже специальный инструмент для прижигания ран. У богатых людей такие инструменты делали из серебра или золота, но это помогало не всегда, и многие операции кончались смертью пациента, вызванной потерей крови.
Какой-то неизвестный хирург внедрил в практику систему погружения культи непосредственно после ампутации в кипящую смолу. Эта варварская процедура сразу же прекращала кровотечение, но далеко не всякий человек мог вынести болевой шок. Поэтому вместо нее стали перевязывать оперируемую конечность несколько выше будущего места операции. Во время операции это прекращало кровотечение, но стоило только снять жгут, как кровотечение возобновлялось, и пациенты погибали; в случае удачи и приостановки кровотечения послеоперационная рана заживала с трудом, потому что происходило омертвение зажатого участка конечности. Амбруаз Паре применил новый способ. Он надрезал кожу несколько выше места операции, обнажал крупные кровеносные сосуды и перевязывал ниткой. Во время операции кровоточили только мелкие сосуды, которые Паре подвязывал во время самой операции. Знаменитая нить Паре произвела переворот в операционной технике, избавила пациентов от большой кровопотери и применяется в наши дни.
Последующий 45-летний период, отпущенный ему Всевышним, Амбруаз Паре верой и правдой служил медицине. В 1552 году он возобновил применение перевязки сосудов при ампутации, улучшил методику ампутаций конечностей, описал перелом шейки бедра; предложил ряд сложных ортопедических аппаратов (искусственные конечности, суставы и др.). Он разработал способ лечения переломов. Самому Паре пришлось быть жертвой перелома "обоих костей левой ноги на четыре пальца выше сустава стопы"(1561г.). Это не помешало ему позже совершить поход почти по всей Франции во время религиозных войн.
Амбруаз Паре занимался также женскими болезнями. Ему принадлежат работы в области акушерства, в частности им восстановлен забытый в течение многих веков "поворот на ножку". Он описал много случаев истерических расстройств и вылечил многих больных. Однако предлагаемое им лечение истерии было абсурдным. Несмотря на свою известность, он оставался скромным, что видно из его любимой поговорки: "Je le pansay et Dieu le guarist - Я его перевязал, а Бог вылечил".
Вернувшись в 1539 из армии, сдал экзамен на звание "мастера цирюльника-хирурга". Занимался анатомией у известного французского анатома Сильвиуса. В 1545 опубликовал свой первый научный труд Метод лечения ран (La Mthode de traicter les playes), написанный на древнем французском, а не на латыни, профессиональном языке врачей. В 1554 был принят в высшее сословное объединение хирургов "братство св. Косьмы и Дамиана". Был личным хирургом четырех французских королей - Генриха II, Франциска II, Карла IX и Генриха III. В 1573 опубликовал Две книги о хирургии (Deux Livres de chirurgie).
Он также вновь ввел в хирургическую практику операции по исправлению раздвоенной ("заячьей") губы, разработал метод восстановления расщепленного нёба ("волчьей пасти"), усовершенствовал лечение переломов, предложил использовать протезы конечностей и искусственные глаза, усовершенствовал многие хирургические инструменты. Умер Паре в Париже 22 декабря 1590.
Арамисоманка
Агент иезуитов
Сообщение: 23
Настроение: Что б такое сделать во благо Общества Иисуса...
Зарегистрирован: 09.04.09
Откуда: Канада, Миссиссауга Торонто
Репутация:
1
Отправлено: 12.04.09 23:06. Заголовок: Можно подробнее о &#..
Можно подробнее о "страшной болезни аристократов"-подагре? Как ее лечили и относились к ней? Спрашиваю из-за Ришелье и Аарамиса, хочу проверить знания.
Можно подробнее о "страшной болезни аристократов"-подагре?
Попробую удовлетворить ваше любопытство.
Подагра (дословно с греческого «нога в капкане») – одна из первых болезней, описанных в медицине. Ее называли королевской болезнью, панской хворобой, болезнью аристократов, даже считали признаком гениальности. Сейчас подагру относят к болезням «ошибок метаболизма» и связывают с выпадением солей мочевой кислоты в ткани организма, чаще всего в суставы и почки.
Как и много веков назад, подагра выбирает себе жертву среди людей с высоким уровнем жизни. Вот портрет типичного современного «подагрика»: активный, любящий удовольствия мужчина средних лет с хорошим достатком, часто занимающий руководящую должность, весьма темпераментный (обычно холерик). Женщины заболевают подагрой примерно в 10 раз реже.
Подагра – болезнь образа жизни. Провоцируют развитие болезни погрешности в диете, употребление алкоголя, стрессы и прочие «излишества нехорошие», когда деловые встречи с фуршетами перетекают в застолье, и день за днем все повторяется.
Особенно опасно избыточное содержание в рационе мясных продуктов, копченостей, жирных сортов рыбы. Избыток белков животного происхождения и алкоголя, хорошо приправленный стрессами, вызывает повышение в крови уровня мочевой кислоты и ее солей – уратов.
Чаще всего поражается сустав большого пальца стопы – первый плюснефалаговый сустав. Приступ возникает внезапно, чаще ночью, и проявляется интенсивной болью, покраснением и припуханием сустава. Часто повышается температура тела. Очень скоро боль становится нестерпимой, малейшее прикосновение к пораженному суставу крайне болезненно. Приступ может длиться всю ночь, а может затянуться и на несколько дней. Если приступ переходит в подострую фазу, то симптомы местного воспалительного процесса могут сохраняться в течение одного-двух месяцев.
Лечили в 17 веке, вероятно, тем, что сейчас называют "народные средства". Упоминается, что помогали укусы пчел. А еще - Настой из сухих березовых листьев, березовый сок, ягоды брусники в любом виде.
Арамисоманка
Агент иезуитов
Сообщение: 32
Настроение: Что б такое сделать во благо Общества Иисуса...
Зарегистрирован: 09.04.09
Откуда: Канада, Миссиссауга Торонто
Репутация:
2
Отправлено: 15.04.09 04:32. Заголовок: В Повседневной жизни..
В Повседневной жизни королевских мушкетеров написано, будто ее лечили опиумом, сурьмой и белладонной. Опиум был как анальгетик, остальные-не знаю.
Спасибо. Этот вопрос я задала из-за Ришелье и Арамиса. Чтоб критчнее относиться к иным пассажам Дюма в романе Виконт де Бражелон.
В Повседневной жизни королевских мушкетеров написано, будто ее лечили опиумом, сурьмой и белладонной.
Я встречала еще более экзотические рецепты, но привела самые безобидные.
Арамисоманка
Агент иезуитов
Сообщение: 34
Настроение: Что б такое сделать во благо Общества Иисуса...
Зарегистрирован: 09.04.09
Откуда: Канада, Миссиссауга Торонто
Репутация:
2
Отправлено: 15.04.09 09:33. Заголовок: Без опиума нельзя, о..
Без опиума нельзя, особенно если пациенты такие. как Арамис. Хочешь интриги плести-сиди на анальгетиках. Его ни на диету не посадишь, ни на целебные воды не отправишь. Ришелье тоже лечиться и отдыхать не заставишь. И представляю, что досталось Мазарини...
Отправлено: 09.07.09 12:06. Заголовок: Представления о яде ..
"Представления о яде в медицинской литературе XVI в." Е.Е. Бергер (из сборника "Средние века"69(2) 2008 год)
Хирургам досталось много работы; я был тогда еще новичком и мне ни разу не приходилось видеть, как лечат раны, нанесенные огнестрельными снарядами. Но я читал у Джованни Виго в 8-й главе первой книги «О ранах», что огнестрельные раны отравленные и что их следует выжигать кипящим самбуковым маслом с небольшой примесью териака. Я знал, что это средство вызывает страшную боль, и, чтобы не впасть в ошибку, я хотел узнать, как поступают другие хирурги в таких случаях, и я увидел, что они вливают сильно кипящее масло в самую рану. Тогда я вооружился мужеством и последовал их примеру. Опыт делает человека смелым.
Наконец мне не хватило масла, и я принужден был употребить вместо него пищеварительное средство из желтка, розового масла и скипидара. Я плохо спал ночь, боясь, что раненые, которым я не сделал прижигания по недостатку масла, умрут вследствие заражения. На следующий день я очень рано отправился к раненым; сверх всякого ожидания я нашел, что те, которых я лечил пищеварительной смесью, мало страдали: их раны не были воспалены. Те же, к которым было применено лечение маслом, лихорадили, раны их были воспалены, припухли и были чрезвычайно болезненны. С тех пор я решил никогда не подвергать прижиганию бедных солдат, раненных огнестрельными снарядами.
Этот текст Амбруаза Паре стал научной классикой, вошел во все учебники хирургии и расценивается как новое слово в методике лечения огнестрельных ранений. Открытие, ставшее переворотом в хирургии, родилось не в результате умозрительной умственной работы, а из конкретного случая. Но у современного читателя не может не возникнуть вопроса: почему, собственно, огнестрельные раны считались отравленными? Попытаемся разобраться в этом вопросе.
Для Cредневековья, как и для раннего Нового времени, характерно не только широкое применение различных ядов, но и еще более обширная мифология, образовавшаяся вокруг них. Любая внезапная смерть могла считаться следствием отравления, симптомы любой болезни могли пониматься как симптомы интоксикации. По-видимому, яд, materia peccans, до некоторой степени вытеснял «злого духа» как главный этиологический фактор, знакомый архаическому мировосприятию.
Сфера применения ядов в представлении средневекового человека расширялась до невообразимых пределов ; ядам приписывались удивительные свойства. Франциск II умирал, вероятно, от гнойного воспаления уха, но шептались при дворе, что по наущению Екатерины Медичи Амбруаз Паре вливал яд ему в ухо – как шекспировский Клавдий отцу Гамлета. Эта версия приводится в «Жизни Колиньи» . Паре вспоминает эпизод из своей биографии военного хирурга: «Наши раненые умирали почти все, и думали, что лекарства, которыми их лечили, были отравлены. Это стало причиной того, что г-н де Гиз и господа принцы были вынуждены попросить у короля, если это возможно, отправить меня к ним, так как они считали, что их лекарства были отравлены, ибо выздоравливало только небольшое число раненых. Я думаю, что там не было никакого яда, причиной же всего были сильные удары шпагами и выстрелы из аркебуз, да еще чрезвычайный холод» .
Особой сферой, где подозревался злой умысел и отравление, были инфекционные болезни. Известно, например, что одной из причин Черной смерти называли отравление евреями колодцев . Смерть внезапная, как и смерть массовая, часто объяснялись ядом. Это ни в коей мере не означает, что яды в средневековье не становились зачастую реальной причиной, например, политического убийства, это означает лишь то, что сфера их реального применения не совпадала со сферой мифологизированной.
Пока речь шла о легендах, возникавших вне медицинских кругов. Но если задаться вопросом: что же понимали врачи под термином «яд», то ответ оказывается не столь однозначным. Зде
Отправлено: 09.07.09 12:11. Заголовок: Политика лечения тел..
Джейкоб Солл "Политика лечения тела: французские королевские врачи, история и рождение нации (1560–1634)". Пер. с англ. Е.Е. Бергер.( из сборника "Средние века"69(2) 2008 год)
Возможно, самый живой образ французских религиозных войн – это картина Франсуа Дюбуа, очевидца Варфоломеевской ночи (1572) . Эта картина обладает всеми качествами, способными потрясти зрителей. На ней изображены убитые священники, женщины и дети, чьи тела разбросаны по Парижу в лужах крови. Картина Дюбуа не только является живой иллюстрацией к такому трагическому событию, каким была для современников художника Варфоломеевская резня, но также показывает, каким образом в конце XVI в. воспринималась религиозная борьба. Современники видели лежащие повсюду тела . И католические, и протестантские деятели мыслили кризисное состояние общества по аналогии с человеческим телом. Описание государства как corpus mysticum, мистического тела, имеющего различные органы, является старейшей политической метафорой и встречается уже у Платона.
Как показал в своей классической статье Поль Аршамбо, с эпохи античности до Возрождения философы представляли государства и страны, проводя аналогии с телом . В кризисе религиозных войн эта старая метафора имела особый резонанс, ибо французское политическое тело рассматривалось как больное и раненое.
Если Дюбуа создал художественное выражение раненного политического тела, то его собрат-протестант Франсуа Отман дал исторический отклик на религиозные войны. В 1573 г., живя в безопасной Женеве, Отман опубликовал свой шедевр политической историографии, «Франкогаллия» . В предисловии он объясняет, почему должны быть свергнуты короли-тираны. Тирания выживает путем кровопролития, а насилие гражданских войн рассматривается как нападение на тела всех французов и на сам порядок французского государства:
Когда я стал пристально изучать причину этих смут, показалось мне, что как наши собственные тела разрушаются (как от внешних ударов и повреждений, так и от внутренней порчи соков или от старости), так гибнут и государства, порой от вражеских нападений, порой от внутреннего раздора, а некоторые от старения .
Отман считает историю «лекарством» для исцеления телесных недугов Франции. Он утверждает, что древняя Франция была мирной и хорошо управляемой страной, уверяя своих читателей, что изучение истории французского управления поможет построить новую республику, основанную на старинной гармонии старинного порядка .
Телесные аналогии Дюбуа и Отмана сами по себе не являются необычными . Врачи долгое время были связаны с политиками. Врач Гийом Каппель первым перевел «Государя» Макиавелли на французский язык (Париж, 1553). Но во Франции конца XVI в. эта аналогия приобрела более глубокий смысл. На исходе религиозных войн королевские врачи разделяли это представление о раненом, слабом политическом теле. Они не только лечили тело короля, но и предлагали средства, которыми король мог бы вылечить тело королевства. Они писали естественную и политическую историю, чтобы помочь королю понять и «исцелить» тело государства и его народа. Они заявляли, что понимание «природных» черт его народа, географии и климата поможет государю контролировать телесные соки, здоровье и наконец социальное и политическое поведение своих подданных. Так они трансформировали античную телесную метафору в реальную политическую установку.
Джулиан Франклин, Джон Салмон и Дональд Келли исследовали рост секулярного, правового течения во французском абсолютизме. Их труды показывают, как корона обратилась к юридическим и историческим сочинениям, чтобы укрепить законность и создать историческую политическую науку в целях обретения и удержания абсолютной власти . Однако в то же время они упустили из виду центральную роль античной медицинской традиции в формировании исторической политической науки и королевской концепции французской нации . В то время как юристы предлагали короне культуру рационального исторического анализа, основанного на источниках, врачи рекомендовали в помощь правлению изучение природы. Эта статья показывает, как трагедия французских религиозных войн, рождение абсолютистского государства и развитие эмпирической медицины сошлись в конце XVI в. и создали новую, многогранную гуманистическую политическую культуру . Телесная аналогия с государством привела к тому, что Генрих IV приказал своим врачам оказывать помощь в излечении политического тела. Королевские врачи, в свою очередь, уверяли политиков, что гиппократовы и галеновы традиции эмпирической, гуманистической медицины помогут излечить смертельно опасные раны гражданской войны.
С момента зарождения книжной культуры у врачей и политических историков было много общих ученых приемов и интересов. Арнальдо Момильяно утверждал, что Фукидид принимал во внимание гиппократово учение об опыте и наблюдении . Врачи пытались лечит
Отправлено: 09.07.09 12:20. Заголовок: Бергер Е. «Нехорошо,..
Бергер Е. «Нехорошо, что монстры живут среди нас» (Амбруаз Паре о причинах врождённых аномалий) Впервые напечатано: Средние века № 65, с. 147-165. – М., 2004
«Знамения последних времен, все предрекает близкий и ужасный конец» - в таких терминах историография характеризует психологический климат Франции эпохи религиозных войн. Признаки грядущего конца времен усматривались в самых разнообразных природных явлениях . Любое отклонение от обыкновенного положения вещей, будь то пожар, комета, необычная конъюнкция планет, понимались как знак скорой катастрофы. Традиционно одним из пророчеств грядущей гибели мира считалось и рождение монстров. Предметом настоящей статьи является трактат о врожденных патологиях, написанный знаменитым французским хирургом Амбруазом Паре. Специфика этой работы позволяет задаться вопросом: каково мировоззрение врача в обезумевшем мире религиозных войн и какой отпечаток накладывает его профессия на восприятие проблем эпохи.
В 70-е годы в западной литературе появилось большое количество работ, посвященных средневековым описаниям чудовищ. Действительно, интерес к монстрам весьма характерен для средневековья, хотя берет начало еще в античности, прежде всего в трактатах Аристотеля и Плиния Старшего. Географические сочинения, начиная с Геродота, населяли чудовищами окраины мира. Монстры описывались как зверообразные, так и антропоморфные. Монстры в средневековой традиции понимались как некий культурный код или символический ряд, подлежащий прочтению. Их рассматривали как предсказания, как наказания за грехи, вводили в теологический и политический контекст. Рождение уродов, безусловно, связывалось современниками с войнами и природными катаклизмами – и как предзнаменование, и как последствие. В XVI в. интерес к монстрам не только не угас, но и приобрел новые аспекты. О смысле существования чудовищ задумывались и Монтень, и Фр.Бэкон, и Джон Нокс. Задавались вопросами о связи чудовищной внешности и чудовищного поведения. Но как это ни странно, в меньшей степени чудовищами интересовались врачи . Для меня принципиально важно, что эта проблема стала предметом изучения хирурга Амбруаза Паре. Его перу принадлежит трактат о врожденных уродствах, который историк хирургии Ж.-Ф.Мальген называет одной из самых любопытных книг французского Ренессанса.
Амбруаз Паре – имя в истории медицины хрестоматийное. Придворный хирург четырех французских королей, создатель новой хирургии, он был в высшей степени врачевателем, считая своей главной задачей облегчение человеческих страданий. В литературе о нем традиционно отзываются как о враче, "принадлежавшем не столько культуре, сколько практике" . Его жизнь была посвящена тому, чтобы возвести ремесло хирурга в статус врачебной науки. По-видимому, и в самом деле он был велик в первую очередь не в словах, но в тяжелом, ежедневном ручном труде, и оставленные им трактаты по медицине дают далеко не полное представление о масштабе его личности. Все же оставленное им письменное наследие вызывает немалый интерес.
В середине 70-х годов XVI века Паре приступил к изданию общего свода своих работ, в который вошел и трактат "О монстрах". Это издание было посвящено Генриху III и имело цель поставить хирургию в ряд медицинских наук, вызвав тем самым крайне резкую негативную реакцию со стороны медицинского факультета. Для данной статьи было использовано 2-е издание, вышедшее в свет в 1579 г. Кроме этого, был использован комментированный перевод, выполненный американской исследовательницей Дж.Паллистер по первому изданию.
К изучению монстров Паре также пришел чисто медицинским путем: его трактат «О монстрах и чудесах» стал продолжением трактата «О рождении», посвященного родовспоможению. Этот факт сам по себе ставит проблему уродов в медицинский контекст. Впервые трактат был опубликован в 1573 г. вместе с трудом "О рождении" (2 книги по хирургии) под заглавием "О монстрах, как земных, так и водных" " De monstres tant terrestres que marins , avec leurs portraits ". В предисловии указано, что книга предназначается для молодых студентов хирургии, а не для ученых докторов. Иллюстрации частично выполнены самим Паре, другие взяты из трактатов его предшественников. Трактат был посвящен герцогу д"Юзес, предложившему автору изложить письменно содержание их устных бесед.
В трактате "О монстрах" Паре сделал попытку свести воедино сведения обо всех известных ему природных аномалиях. Основную его часть составляют сведения о врожденных патологиях, которые его как врача интересовали в первую очередь. Но речь идет не только о человеческих патологиях: в разряд чудовищ у Паре попадают самые разноплановые явления, от сиамских близнецов до хамелеона, в разряд чудес - природные явления, такие как кометы, вулканы, землетрясения и др. Книга п
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 47
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме