Сообщение: 430
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
7
Отправлено: 04.02.11 17:45. Заголовок: Как проложить путь к сердцу, или Что не рассказал Дюма
Автор/-ы, переводчик/-и: Леди Лора Бета: Keoh Рейтинг: G Размер: мини Пейринг: Жанр: Humor Отказ: Фандом: Герои А. Дюма Аннотация: Когда муж решает во что бы то ни стало помириться с женой - последствия могут оказаться непредсказуемыми. Комментарии: Каталог: нет Предупреждения: нет Статус: Закончен
Сообщение: 431
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
7
Отправлено: 04.02.11 17:49. Заголовок: Людовик XIII не испы..
Людовик XIII не испытывал теплых чувств к своей венценосной супруге, до неприличия накачанной голубой кровью. У них даже развлечения были разные. Но кардинал, вместе с окружающими, уверял, что король с королевой должны жить душа в душу. И вот однажды вечером, король по обыкновению жаловался Ришелье (который с тоской медитируя на каминное пламя прикидывал, а не вписать ли себе в должность еще и обязанности королевской плакательной жилетки, за соответствующую плату, разумеется, но потом пришел к выводу, что это будет чересчур мелочно...) Да, так вот, король жаловался любимому министру на свое тоскливое и безысходное существование. В конце концов, кардинал не выдержал и выдал-таки совет: - А вы попробуйте заинтересовать ее вашими увлечениями. Глядишь, и ее величество будет составлять вам компанию... - глаза монарха загорелись, и он немедленно удалился обдумать слова Ришелье, который, не подозревая, во что выльется его совет, отправился спать. На следующее утро, вернее ночь, ибо часы показывали только половину пятого, король ворвался в комнату супруги с возгласом: - Как, сударыня, вы еще спите?! А ведь нас ждут великие дела!!! - Не проснувшаяся до конца Анна тщетно пыталась понять, чего от нее хочет муж, в такую рань энергично извлекая из постели и громко созывая не менее сонных придворных дам. - Госудаа—ааарь, - королева так и не смогла подавить могучий зевок, - не соблаговолите ли вы пояснить, что значит ваш столь ранний визит? - Я решил, что этот день мы с вами проведем вместе и к вечеру вы научитесь готовить омлет! - торжественно провозгласил монарх, не без удовольствия глядя на отвисшую челюсть своей половины. - Что я научусь? - Анна все еще надеялась, что это сон. Но, увы, чувствительный щипок локтя говорил об обратном. - Вы научитесь готовить омлет! Это такое блюдо из яиц, молока, муки, сахара и иных добавок! - Но зачем? Людовик, неужели корона не может себе позволить услуг повара?! - Может, но кардинал говорил, что совместный досуг объединяет супругов, поэтому мы сегодня будем вместе готовить! Вернее, я буду вас учить! - Анна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Эта выходка мужа оказалась похлеще требования явиться на бал в пресловутых подвесках. - Вы слышали мое пожелание, сударыня? - Да, сир. - Вы готовы выполнить его? - У меня и в мыслях не было перечить вам! - Прекрасно! В таком случае, пойдемте!!! Дворцовая кухня ошеломила дочь Габсбургов тяжелым духом, дикой смесью запахов, грохотом утвари и мельтешением поваров, поварят, судомоек и прочей обслуги. Людовик подтащил супругу в угол к небольшой сверкающей печи, пышущей жаром, рядом с которой, на столе, стояли миски, склянки, вилки с ложками и прочие предметы, названий которых королева не знала. - Итак, сначала берем чистую миску... Сударыня, повторяйте за мной! Берем миску и вбиваем в нее несколько яиц... Что вы делаете, сударыня?! - королева послушно вбила в указанную емкость с полдесятка яиц вместе со скорлупой. - Ну, вы же сами сказали вбить яйца в миску! - Но не со скорлупой же! Нужно надбить яйцо о край миски и выпустить содержимое в миску, а скорлупу выбросить! - через три четверти часа королева с грехом пополам поняла, что от нее требуется, и мужественно взяла в руки протянутый королем венчик. Через несколько замахов король пригнулся и трусливо пополз под стол, спасаясь от летящих во все стороны яичных брызг. - Анна, прекратите немедленно! Вы что, поставили себе целью равномерно распределить все яйца по стенам? Это делается быстро, но при этом аккуратно! Не размахивайте венчиком как рапирой! - Сир, если вы не заметили, я вообще не горела желанием заниматься подобными глупостями! - Эти глупости более приличествуют женщине, чем ваши упорные попытки заняться интригами!!! Итак, будем считать, что яйца вы уже взбили. Теперь добавьте туда немного молока... Немного - это несколько ложек. Добавьте муки. А потом всыпьте сахар, изюм и орехи. Когда месиво, приготовленное королевой, вылили на сковороду и даже перевернули, король гордо выпрямился. Но когда он отправил в рот кусочек готового продукта... Выражение лица монарха было достойно запечатления его на полотне. Однако, Людовик проявил редкие для него такт и педагогический талант, мужественно проглотив шедевральное произведение супруги. - Нннну что ж... меньше сахару и муки, больше молока... но для первого раза совсем неплохо, - выдавил он после того, как осушил стакан воды. - Попробуйте-ка еще раз! Королева, размечтавшаяся, что на этом ее мучения закончились, возвела очи горе и брезгливо взяла очередное яйцо. Смеркалось. Анна Австрийская добралась до своих покоев и обессилено упала в кресло. В голове вертелась одна-единственная мысль - нужно срочно отвлечь на что-то короля, пока он не угробил ее у плиты. А уж тут не обойтись без вездесущего кардинала. Королева скривилась от одной мысли о том, что придется обращаться за помощью к заклятому врагу, но ужас перед кухней пересиливал все чувства, а потому она села за бюро и торопливо набросала несколько строк:
"Монсеньор, буду вам крайне признательна, если вы соблаговолите составить мне компанию на прогулке в саду. Анна"
Отослав пажа к кардиналу, она позвала фрейлин, что бы те помогли ей переодеться, а заодно и избавились от пропахшего кухней платья. Наконец, королева, в сопровождении всей своей свиты, двинулась в сад, где в одной из розовых беседок ее поджидал кардинал с самой своей ехидной улыбкой. - Ваше величество, прежде всего, позвольте поблагодарить вас за честь... - Оставьте, кардинал, мы здесь одни. Поясните мне, зачем вы надоумили моего ... - Анна вовремя вспомнила, что она воспитанная женщина и, кроме того, королева, а потому проглотила крепкое словцо, готовое сорваться с языка. - Моего венценосного идиота тащить меня на кухню?! - Я?! - кардинал очень натурально изобразил удивление. - Ваше величество, я никогда не позволил бы себе советовать его величеству силой тащить вас на кухню! Я всего лишь предложил королю попробовать заинтересовать вас своими интересами... Кто ж знал, что он начнет заставлять вас готовить? - Да что вы говорите?! - королева недобро прищурилась и оглянулась на свиту, которая быстро подалась назад. - Так вот теперь посоветуйте ему оставить меня в покое! - Но государыня, королю никто не указ... - Ришелье аж светился от удовольствия. - В таком случае, вам придется принять участие в семейной забаве, - мило улыбнулась королева. - Будете дегустировать мои творения! Кардинал почувствовал, как его желудок свело судорогой. Но желание подпортить жизнь королеве в очередной раз пересилило, и он выдавил самым любезным тоном: - Мой долг служить вам не щадя головы, - поклонился кардинал. - А теперь, позвольте мне откланяться, государыня. Я должен присутствовать на королевском совете. - Не смею задерживать, ваше высокопреосвященство! Но не щадя голову на службе, пощадите хотя бы желудок, - ответила королева, целуя перстень на руке прелата. На этом они и расстались. А ближе к вечеру, король, королева и кардинал собрались на кухне, где ее величество предприняла очередную попытку приготовить злосчастный омлет. Глядя на то, как Анна Австрийская сосредоточенно смешивала в миске компоненты, кардинала пробрала легкая дрожь. Особенно в момент смешивания сладкой сливочно-яичной массы с ветчиной. - Сударыня, а вам не кажется, что это несколько странное сочетание? - поинтересовался Людовик, потирая переносицу. - Ну сочетаются же груши с копченостями? Почему сливкам не сочетаться с ветчиной? Я думаю добавить туда еще грибов с изюмом... Вы любите грибы, кардинал? - О-обожаю, - выдавил Ришелье, нервно сглатывая. Наконец, блюдо было готово. Королева с любезной улыбкой палача вручила дегустатору щедрую порцию омлета. Несмотря на всю выдержку его преосвященства, руки у него заметно дрожали, когда он принимал тарелку, глядя на короля, стоящего за спиной у Анны. Людовик же перекрестил министра, вспоминая, как уговаривал прелата согласиться поощрить кулинарные опыты королевы, которая не верит его объективности и требует, чтобы его преосвященство, как лицо незаинтересованное и признанный гурман, высказал свое веское мнение о ее талантах. Мнение Ришелье читалось на его лице так ясно, что Людовику пришлось клятвенно пообещать кардиналу снятие стресса в кабинете пятидесятилетним коньяком. В качестве противоядия. Кардинал поупирался, но ослушаться королевского приказа не посмел. Тем временем Ришелье отправил в рот первый кусок. Прожевал. Судорожно проглотил. Оглянулся. Королева стояла, опираясь на стол, сложив руки на груди, продолжая улыбаться. "Какой идиот придумал, что у этой мегеры очаровательная улыбка?", пронеслось в голове кардинала, но, повинуясь требовательному взгляду короля он заставил себя улыбнуться и наколоть на вилку следующий кусок омлета. К концу кулинарной пытки Ришелье приобрел стойкий зеленоватый цвет лица, что не помешало ему выдать несколько комплиментов королеве и клятвенно заверить в готовности и дальше служить подопытным кроликом. После чего, счастливый король предложил супруге поэкспериментировать с сырно-овощными омлетами (все вкус будет попривычнее) и повел первого министра в кабинет заниматься государственными делами. Едва дверь за ними закрылась, Анна австрийская вылетела из кухни и понеслась по Лувру, напрочь забыв о королевском достоинстве. В будуаре ее ждала герцогиня де Шеврез, на пару с которой они собирались придумать такой рецепт омлета, после которого кардинал либо признает ее несостоятельность, как кухарки, либо отправится к праотцам, что тоже сможет убедить упрямца-мужа оставить попытки приобщить ее к кухне.
Тем временем, в кабинете короля кардинал слабым голосом уговаривал монарха приобщить ее величество к разведению соколов и соколиной охоте. Или к совместному музицированию. - Сир, музыкальные способности ее величества значительно превышают ее, будем говорить откровенно, крайне скромный кулинарный талант! Так зачем же измываться над бедной королевой? Уверен, что разучивание романсов вашего авторства она встретит значительно благосклоннее! - Нет-нет, кардинал, я ничего не хочу слышать! В конце концов, мы все должны развиваться и королева не исключение. У нее уже начинает получаться омлет... - при этих словах Ришелье не удержался от стона. Его желудок свело судорогой, а к горлу подкатил комок, лучше всяких слов характеризующий отношение организма к подобным экспериментам. - Может, еще коньяку? - король прямо таки излучал участие. - Может быть, пускай на заключенных Бастилии пока потренируется? - робко предложил кардинал, подавляя очередной рвотный позыв хорошим глотком коньяка. Заметивший это король молча принес ему ночную вазу. - Позвать доктора? - поинтересовался он, подливая в бокал коньяк. - Лучше палача, ваше величество, все меньше мучиться... - Ну-ну, кардинал, все не так плохо... Думаю, томатный омлет с сыром ей не удастся испортить... - Боюсь, я теперь долго не смогу даже слышать слово омлет, - слабо прошептал Ришелье, пытаясь встать, обеими руками опираясь на подлокотники кресла. - Я прикажу Ла Шене приготовить вам на сегодня комнату в Лувре и пошлю за вашим камердинером, - Людовик вздохнул. - Вы уверены, что вам не нужен врач? - Уверен. В конце концов, омлет был вполне съедобен... Правда, сочетание... - Мда... Ну что поделаешь, она же испанка! - Поверьте, сир, в испанской кухне нет подобных извращений! Может быть, все же не предлагать ей больше готовить?
Сообщение: 432
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
7
Отправлено: 04.02.11 17:51. Заголовок: Тем временем, в буду..
Тем временем, в будуаре королевы Анна Австрийская в красках живописала поглощение кардиналом злосчастного омлета. От дружного хохота придворных в окнах дрожали стекла. А королева с довольной улыбкой прикидывала, что уже к утру эта история облетит весь Париж. Наконец, придворные начали расходиться, с королевой осталась только герцогиня де Шеврез. - Вы представляете, Мари, Людовик требует, что бы я завтра готовила сырно-овощной омлет. - Мда... его не так просто испортить... Лук, помидоры, сыр с яйцами... А если добавить в него побольше специй? - Каких специй? - Нуууу... я не знаю... Но ведь в кухне их много, вот и добавить всех по чуть-чуть и посмотреть, что выйдет...
Ришелье, убедив короля, что он в полном порядке, добрался до Пале-Кардинале и теперь лежал в постели, прихлебывая бульон. В голову лезли мысли о покаянии, искуплении грехов и уходе в монастырь. Навсегда. С этими мыслями кардинала одолел, наконец, спасительный сон. В этом сне он кормил Бекингема королевским омлетом, а герцог, со слезами на глазах, предлагал сдать Франции весь флот, разоружить армию и отказаться от королевы за избавление от пытки.
Утро следующего дня выдалось солнечным, на улице вовсю верещали торговцы и воробьи, жизнь казалась прекрасной. Его величество Людовик XIII по такому случаю съездил на раннюю охоту, где подбил цаплю и несколько диких уток и пришел на заседание королевского совета в самом радужном расположении духа. Кардинал уже находился на своем обычном месте и поспешил встать при виде монарха, который благосклонно махнул рукой, разрешая сидеть дальше. Наконец, все собрались. Министр иностранных дел начал нудный и никому не нужный доклад о переговорах с австрийскими Габсбургами. Король наклонился к кардиналу и тихо поинтересовался его самочувствием. Ришелье что-то нечленораздельно промычал, сделав вид, что полностью поглощен какими-то отчетами, переданными ему перед заседанием отцом Жозефом. Людовик решил, что раз министр способен заниматься делами, а значит умирать не собирается и тут же напомнил, что они с супругой ждут кардинала сегодня в апартаментах короля, поскольку Анну уж очень нервирует кухонный шум. Ришелье тихо хмыкнул и скосил взгляд на своего патрона - похоже, отношения в королевской семье начали налаживаться. В голосе Людовика, когда он говорил о супруге, слышались теплые нотки и даже, что-то вроде гордости за стоические попытки жены приготовить что-то съедобное. Как назло, заседание совета кончилось отвратительно быстро и король, точно боясь, что Ришелье попробует сбежать, сразу же потащил его к себе.
В комнате, отведенной под королевскую кухню, был существенный плюс - огромное окно выходящее на Сену. Разумеется, воздух реки тоже был не самым свежим в округе, но и он должен был оказаться лучше ароматов, сопровождавших стряпню королевы. Анна вошла в комнату с той решимостью, с какой пациент входит к хирургу, уже понимая - неприятной процедуры не избежать без плачевных для своего здоровья последствий. Разожгли плиту и королева приступила к приготовлению омлета. Король отлучился взглянуть на приболевшего сокола, попросив королеву с кардиналом не убивать друг друга, ибо без них Франции не выжить. Оставив их приходить в себя после монаршего приступа юмора, он захлопнул дверь, а королева, с трудом захлопнув челюсть, повернулась к кардиналу. - Что это с его величеством? - Видите ли, государыня, его величество уверил сам себя, что вы совершенно искренне отдались искусству кулинарии, и все мои вчерашние попытки убедить его в обратном закончились ничем. Король считает, что именно плита должна окончательно примирить вас, - кардинал обреченно наблюдал за тем, как королева кромсает помидоры, брызгая во все стороны соком - Уверен, говорите, что мне это нравится? - тихо прошипела она, прибавив пару крепких испанских выражений. - Ну-ну и что же теперь делать? - Можете продолжать травить меня, ваше величество! - усмешка получилась не очень веселой. - Вот только его величество это не переубедит. Возможно, вам стоит самой сказать королю, что готовка вас не привлекает? - Да разве он меня послушаееееет ааааа... - от наплыва чувств Анна не рассчитала движений и вместо луковицы полоснула по пальцу. Закусив губу и побледнев, она смотрела, как из пореза крупными темными каплями капает кровь. Кардинал закатил глаза и молча перевязал палец платком. - Да уж... Если мы не хотим, чтобы королева Франции стала калекой, придется уговаривать короля отказаться от идеи научить вас готовить... - С чего бы это, ваше преосвященство, вы стали столь сговорчивы? - Да вот, государыня, решил прислушаться к вашему совету и поберечь желудок, - кардинал был бледнее обычного и почему-то выглядел растерянным. - Однако его величество задерживается... Почему бы вам не заинтересоваться соколиной охотой? Думаю, это увлечение короля подойдет вам больше, да и безопаснее для вас будет... Кардинал стоял у открытого окна, вцепившись в подоконник, глубоко вдыхая сырой воздух. В комнате висело неловкое молчание, которое, к счастью, очень скоро нарушил король, вернувшийся из птичника. Окинув взглядом картину подгорающего омлета, застывшего у окна министра и расстроенной супруги с перевязанным пальцем король несколько обалдел. - Меня не было каких-то полчаса, что здесь произошло? - Ее величество порезала палец, - кардинал, наконец, вернул себе привычно невозмутимое выражение лица и чуть ироничный тон. - А потом мы обсуждали целесообразность столь травматичного увлечения для одного из первых лиц государства. - Сударыня, но ведь вам же нравится готовить! - король смотрел на Анну умоляюще-щенячьими глазами. - Нет, государь! Я просто не решалась с вами спорить, - королева опустила глаза и густо покраснела. Кардинал в который раз задался вопросом: как этой женщине удается так к месту и качественно краснеть, когда краснеть-то было не с чего. - Неужели? - брови короля поползли вверх, а руки автоматически прибрали сковороду с угольями вместо омлета с плиты. - Сир, быть может, стоит перейти в другую комнату, - вкрадчиво поинтересовался от окна кардинал, философски созерцая клубы темного дыма под потолком. - Вы, как всегда правы, монсеньор. Сударыня, я больше не буду мучить вас на кухне. С завтрашнего дня вы будете аккомпанировать мне на клавесине! Король с кардиналом вошли в королевский кабинет, Ришелье тут же радостно направился к бумагам. От осознания того, что больше не придется служить королеве "грибным человеком" хотелось петь. Но, как известно, счастье не длится вечно. Король нетерпеливо оттолкнул законопроект и уставился на министра. - Ваше преосвященство, ведь вы любите музыку? - Кардинал судорожно сглотнул. - Увы, сир, у меня не остается времени на подобные развлечения. Да они и не пристали духовному лицу... - Оставьте, монсеньор! Нам с ее величеством так необходима ваша поддержка! Уверен, Анна тоже будет настаивать на том, чтобы вы присутствовали на наших репетициях... Интересно, при чем еще я должен служить поддержкой с точки зрения его величества? Такими темпами, я от него не отобьюсь... - пронеслось в голове у кардинала, но он усилием воли выдавил из себя улыбку. - Следовать всем вашим пожеланиям мой прямой долг, сир! Король довольно улыбнулся и вернулся к бумагам.
Королева сидела на пуфике и задумчиво перебирала струны мандолины. Она настолько ушла в себя, что казалось, не слышала той какофонии звуков, которую извлекали ее пальцы из вконец расстроенного инструмента. Придворные дамы стойко терпели королевскую хандру, даже не пытаясь отвлекаться на обычные в таких случаях сплетни и рукоделие. Наконец, терпение госпожи де Шеврез лопнуло. Она немного пошепталась со своей кузиной и через пару минут придворные дамы под тем или иным предлогом начали оставлять будуар, перемещаясь в приемную. Последней комнату покинула сама Камилла, которая устроилась с книгой у самой двери в будуар с таким расчетом, чтобы особо любопытные фрейлины не могли подслушать разговора двух подруг. Мари подсела к Анне и мягко отобрала у нее мандолину. - Ну что еще стряслось? Его величеству надоели омлеты, и он решил готовить с вами бланманже? - Нет, его величество решил, что мы будем вместе музицировать. Теперь я должна играть на клавесине... - Анна задумчиво смотрела в пространство. - Ну, музицирование совсем не худший вариант! Ведь вы же любите музыку! - Не худший, если бы Людовик не мнил себя великим композитором... - Ваше величество, - в комнату впорхнула графиня де Буа-Траси. - Его высокопреосвященство просит вас уделить ему несколько минут. - Ему-то что здесь понадобилось? - глаза герцогини округлились. - Не знаю, но выяснить это не трудно. Камилла, пригласите кардинала сюда. Остальные пускай ждут в приемной. А вы, Мари, встаньте за вон ту портьеру. Графиня вышла и тут же вернулась уже в сопровождении первого министра. Королева приветствовала его кивком головы, который при известной доле воображения можно было назвать благосклонным. - Графиня, я бы не хотела, чтобы наш разговор с его преосвященством слышали лишние уши. Поэтому вы останетесь здесь, у дверей. - Да, государыня, - Камилла присела в реверансе и отошла в другой конец комнаты к чуть приоткрытой двери. - Итак, монсеньор? - Его величество пришел к выводу, что при ваших совместных занятиях музыкой необходимо мое присутствие. - Брови королевы удивленно поползли вверх - Но зачем? - Насколько я понял, в качестве моральной поддержки... - Он так плохо играет? - Его величество гениален во всем, за что бы не брался! - назидательно заверил королеву кардинал и устало прикрыл глаза. - Во всяком случае, - добавил он доверительно тихим тоном, - с этим утверждением никто не станет спорить. - А в чем еще вы будете оказывать нам моральную поддержку? - Государыня, я понимаю вашу иронию, но ослушаться прямого приказа, увы, не могу. Во всяком случае, пока эти приказы не нарушают грани дозволенного. - И что же мы будем играть? - Его величество решил, что это будет сюрприз. Так что ничего определенного я вам не скажу. Но один плюс в этом все же есть - вам больше не придется готовить. Что же касается музыки... Я умоляю вас, ваше величество, не разочаровывайте короля в этот раз! - Я люблю музыку, и музицирую, хочется верить, значительно лучше, чем готовлю. - Я помню, государыня, что вы большая поклонница испанской народной музыки, - Ришелье криво усмехнулся и встал. - Однако, позвольте мне теперь покинуть вас... Как ни приятно мне ваше общество, но дела ждут меня... Уже в дверях он вдруг обернулся. - Да, и еще одно. Ни одно ваше письмо в Лондон или Мадрид не проходит мимо тайной канцелярии. Так что я настоятельно рекомендую вам не подставлять ваших близких и не писать в них ничего, что можно было бы использовать против вас.
Эту ночь кардиналу спалось препаршиво - его мучили кошмары, в которых он сидел за письменным столом короля, а королева играла на клавесине, из которого вылетали горелые омлеты... Сам Людовик стоял у него за спиной и, подливая в бокал коньяк, уговаривал попробовать еще кусочек и всячески восхищался талантами Анны... Проснувшись в четыре утра в холодном поту, Ришелье так и не смог больше заснуть. Попробовал отвлечься чтением, но как назло всюду, даже в донесениях проскальзывала тема музыки. Или пищи. Кардинал взялся за переписку - корреспонденты восхищались последней постановкой королевского балета...
Зарычав, Ришелье оттолкнул бумаги и вышел в сад. Небо на востоке уже начало светлеть, трава была влажной от выпавшей росы. Здесь было тихо и спокойно. Компанию министру составлял только серый волкодав, бегавший по парку, охраняя территорию. Прогулка успокоила нервы, но не сняла проблемы - перспектива присутствовать на семейном музицировании Ришелье не прельщала. Абсолютно. Кардинал любил музыку, но предпочитал слушать ее в театре, либо дома, в тишине и покое. Отсутствие на подобных посиделках, да еще и по личному настоянию короля могла оправдать только смерть или крайне тяжелая и внезапная болезнь. Ришелье остановился и прислушался к организму - тот подло сообщил хозяину, что чувствует себя прекрасно и ближайшее время о болезни можно не мечтать... С тяжелым вздохом кардинал вернулся в дом и пошел в библиотеку там, среди бумажных гор затерялась рукопись одного из его карманных поэтов, Демаре, которую он собирался просмотреть на досуге. Рукопись показалась ему еще более бездарной, чем все предыдущие. Возможно потому, что речь и здесь шла о музыканте... Масла в огонь подлил и личный повар, прекрасный мастер своего дела, посмевший подать к завтраку омлет... Короче говоря, день у кардинала явно не задался. Испанские послы вели себя наглее обычного, собственные помощники поражали тупостью, а секретари - безграмотностью. Время, по закону подлости, неслось как курьер на перекладных и, поскольку к великому сожалению его высокопреосвященства земля под его ногами не разверзалась, апокалипсис не наступал, да и вообще, жизнь вовсю радовала окружающих. Ему пришлось сесть в носилки и отправиться в Лувр, где его препроводили прямо в апартаменты короля. Анна Австрийская была уже там. Она рассеянно листала какие-то ноты с выражением крайнего отвращения на лице. Ришелье низко поклонился, Анна ответила кивком и быстро направилась в нишу окна, жестом пригласив кардинала следовать за ней. Свита почтительно осталась в отдалении, вытягивая шеи в надежде услышать их беседу. - Монсеньор, вы знаете, что это такое? - Судя по всему, ноты, ваше величество. - Это ноты для партии клавесина! - голос королевы звучал несколько нервно и пытался сорваться на высокие ноты, хота она и приглушала его. - Людовик собирается петь какой-то глупый романс, а мы с вами должны ему аккомпанировать! - Тише, ваше величество, здесь слишком много посторонних ушей, которым совсем не следует знать о вашем истинном отношении к музыке написанной королем. - Вам хорошо, вы будете играть на гитаре! А мне предстоит сесть за это орудие пытки! - Ваше величество! - Я знаю, что я величество, кардинал! Но клавесин я ненавижу с детства! Меня так старательно обучали игре на нем, что до сих пор в кошмарах снится! - Государыня, ну что же я могу сделать? Одно можно сказать точно - если вы сразу после кухонного разочарования не оправдаете музыкальных надежд короля, дело может обернуться плохо... Может быть, попробовать уговорить короля на мандолину или гитару? - А как уговорить его не петь? У меня от его пения уши закладывает! - Ну, вы несправедливы, - тут в голосе Ришелье послышался явный смешок. - Его величество не обладает столь пронзительным голосом. Так что, я не думаю, что есть серьезная опасность оглохнуть. В этот момент придворные загалдели, и королева с кардиналом повернулись к двери, в которую как раз входил король. Он рассеянно ответил на поклоны придворных, поцеловал руку жены и, кивнув кардиналу, направился к столу, бросив на ходу: - А всех лишних я попрошу удалиться! Королева с кардиналом переглянулись - король явно был не в духе.
Сообщение: 433
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
7
Отправлено: 04.02.11 17:52. Заголовок: Придворные вышли с н..
Придворные вышли с недовольным гулом. Анна, не решаясь заговорить с мужем, села за клавесин. - Сударыня, как вы относитесь к поэзии ваших соотечественников? - Что? - королева не сразу поняла, чего от нее добивается Людовик, но на всякий случай решила согласиться. - То есть прекрасно, ваше величество! - В таком случае, я не ошибся, ибо, желая доставить вам удовольствие, выбрал стихи именно испанского автора. - Я польщена, государь! - Монсеньор, вы ведь подыграете ее величеству на гитаре? - кардинал обреченно опустился на скамью в обнимку с инструментом. - Всенепременно, сир! Музыканты разложили перед собой ноты. Несколько минут в комнате царила легкая какофония создаваемая настраиваемой гитарой и фальшивыми переливами клавесина, на котором королева подстраивалась к написанной Людовиком музыке. Наконец, король счел, что оба аккомпаниатора достаточно подготовились, и откашлялся. - Воображенье! - средь пустых забот Ужель тебе моих несчастий мало, Ужель тому страданий не хватало, Кто весь свой век дорогой бед идет? На заключительном "идет" королева закусила губу, молясь о том, что бы не сбиться с листа. Зачем измучен вымыслами тот, Чей взор глядит так скорбно, так устало? Ведь и мечтать о счастье не пристало Тому, кто знал одних лишений гнет. На "гнете лишений", сфальшивил кардинал, явно задумавшийся о своем. К счастью, увлеченный пением король этого не заметил. Между тем королева упорно играла, пытаясь решить, что лучше зажмуриться и играть что попало, плюнуть на игру и закрыть уши руками или же прямо высказать свое мнение по поводу музыкальных талантов короля? Хоть объясните, мысли, убегая, Что гонит вас, какое колдовство Вас путает, бесовщина какая? Не отрекайтесь в гневе от того, Кто сам себя готов убить в печали, Когда и впрямь вы на него восстали. Завершив романс громогласным аккордом, королева вскочила, размечтавшись, что вот на этом-то ее мучения и закончились, но, споткнувшись о край ковра, начала падать и со вскриком ухватилась за первое, что попалось ей под руку. Этим что-то оказалась шея короля, который буквально остолбенел от такого, как ему показалось, наплыва чувств и беспомощно смотрел на кардинала, который, стоя вполоборота к их величествам, с явно преувеличенным вниманием разглядывал резьбу клавесина. - Сударыня, я рад, что вам понравилось, но возможно, не стоит проявлять чувства так пылко? В конце концов, мы не одни! - король, наконец, высвободился из хватки Анны и красный как рак сделал несколько шагов в сторону кардинала. Сир, глубина вашей музыки и проникновенность пения, видимо, настолько поразили ее величество, что слов для выражения эмоций не хватило, и я вполне понимаю ее порыв. Более того, одобряю! - с этими словами кардинал поклонился. Явно слишком низко, для простой учтивости. Анна, открывшая было рот, скрепя сердце, присоединилась к Ришелье в заверениях своего восторга. Король расцвел и немедленно предложил закрепить успех, чтобы на ближайшем балу осчастливить подданных, разумеется, только самых достойных ценителей прекрасного, совместным музыкальным номером. Кардинал от такой перспективы позеленел, но промолчал, прикинув, что, погрузившись в музыкальную пучину, король не станет мешать ему решать внешнеполитические проблемы по собственному усмотрению, то есть в два раза быстрее, чем это делалось при бесконечных совещаниях с монархом. Королева, напротив, молчать не стала, но поскольку присутствие короля всегда пагубно влияло на ее красноречие, то и выдавить она сумела только маловразумительную сентенцию о том, что не сможет хорошо сыграть при большом скоплении народа, да и вообще, клавесин... - Сударыня, я не понимаю, что так смущает вас в моем предложении сыграть на публику? - Полагаю, сир, что новое произведение, довольно сложное для исполнения, не может не смущать ее величество, - вклинился Ришелье, подходя ближе к королеве. - Кроме того, позвольте напомнить, государь, что ваша царственная супруга, я уверен, с радостью разделит ваши увлечения, насколько это в ее силах, но играть на публику... С этой мыслью следует свыкнуться... Белая, как полотно, королева стояла, мертвой хваткой вцепившись в спинку дивана и прикрыв глаза - Вам плохо, сударыня? - в голосе короля сквозила прохладца, видимо, вызванная нарушением его планов. - Ннет то есть да, сир... Видимо, от переизбытка эмоций... - Анна опустилась на диван, меланхолично наматывая на палец ленту платья. - Быть может, на первый раз достаточно? Тем более, сир, что через пятнадцать минут у вас намечена аудиенция австрийскому посланнику... - Кардинал, вы хоть когда-нибудь думаете не о работе? - поинтересовался король явно только распевшийся - Сир, я должен всегда работать, что бы вы могли делить свое время между вашими разносторонними талантами без ущерба для благополучия государства. - В таком случае, я вас отпускаю... И проводите ее величество, мне нужно зайти на конюшню проверить новых лошадей, а королеве явно не хорошо... - с этими словами Людовик стремительно вышел из комнаты, хлопнув дверью. Анна с кардиналом удивленно переглянулись. - Он заметил, что мне дурно? - Его величество просит меня проводить вас? - эти два вопроса прозвучали в унисон. - В любом случае, ваше преосвященство, нам все равно нужно обсудить создавшуюся проблему. Так что предложите мне руку и провожайте в мои покои. Заодно и поговорим. Они вышли из комнаты и направились по коридору в сопровождении почтительно следующей в отдалении свиты. - Итак, государыня, если я правильно понял, вы не стремитесь стать примой королевского театра. - Вы тоже не горите желанием выступать на публике. - Видите ли, открою вам маленькую тайну - я не держал в руках гитары уже лет пять и не стремился вновь начать бренчать на ней... - И как же мы будем отговаривать моего супруга от стремления осчастливить нас публичными выступлениями? - Я полагаю, что пока что сработает загруженность государственными делами и ваша природная стеснительность. - Король так вникает в дела? - Представьте себе, ваше величество. А с сегодняшнего дня он просто поразится, сколько всего накопилось только за последние пару дней... - А если он не отступится? Будем отвлекать на другие более насущные проблемы. Ближайший бал будет через три недели. За это время король должен убедиться, что вас нельзя выпускать на публику. - Монсеньор, вы предлагаете мне лгать моему повелителю?! - Не переживайте, ваше величество, я лично буду отмаливать этот ваш грех. Тем более что с некоторых пор спать все равно не представляется для меня возможным. - Все дела, все интриги? Раскрытие заговоров? - Нет, государыня, ночные кошмары об омлетах и клавесинах. Так что заговоры с интригами кажутся просто милыми забавами... - Ох, не говорите мне об омлетах! Его величество, - тут королева перешла почти на шепот, - был так любезен, что прислал мне к завтраку омлет собственного приготовления... - Правда? меня омлетом баловал собственный повар... - И что? - Хм... судя по морде собаки, он был совсем не плох... Однако возвращаясь к нашим баранам... Ваше величество, а вы не хотели бы съездить куда-нибудь, скажем, на богомолье? - Куда? - На богомолье! По святым местам! - королева озадаченно уставилась на кардинала. Тот тяжело вздохнул, но объяснение выдал: - Если мы убедим его величество в необходимости паломничества с молитвами о наследнике, он без звука отправится туда с вами и ни о каких репетиция речь идти не будет. А после бала мы придумаем еще сотню причин, по которым вам, да и мне не пристало выступать на сцене. Даже по приказу его величества. - А причины вы собираетесь искать все в том же святом писании? - А чем это христианнейшей королеве не нравится писание? - Я разве сказала, что не нравится? Я поинтересовалась, есть ли способ избавиться от публичных выступлений, не принимая пострига. - Есть. Но он может оказаться несколько проблематичным... - И что же это за способ? - глаза королевы загорелись - Беременность, государыня! - вздохнул Ришелье. - Но для этого его величество нужно убедить в том, что одними молитвами Франции наследника не получить... - А что ж вы до сих пор его не убедили-то в этом? - Ваша ирония не уместна! Тем более что в мои обязанности отнюдь не входит разрешение ваших семейных проблем! В конце концов, я министр, а не сваха! - последние слова кардинал произнес в полный голос и, услышав повисшее за спиной молчание, поспешил добавить. - А потому, я не считаю себя вправе высказывать мнение по этому поводу! Я могу дать политический, но никак не брачный совет! - Ну, будет вам, монсеньор! Мне тоже нелегко приходится объясняться с его величеством... А вы посоветуйтесь в этом вопросе с герцогиней де Шеврез... Раз уж вы ей так доверяете, то неплохо бы направить энергию герцогини в мирных и полезных государству целях... Конец дня застал всех участников нашего повествования в глубокой задумчивости. Королева, удалив своих дам, вовсю шушукалась с милой Мари, кардинал, казалось, прирос к молитвеннику в родной тихой молельне, а король апатично перебирал клавиши, не слишком вслушиваясь в звуки, издаваемые клавесином... Наконец, Ришелье пришел к какому-то решению. Он захлопнул молитвенник, перекрестился и резко поднялся на ноги. Действовать нужно было быстро, но тихо. Так, что бы мнительный Людовик не заподозрил внешнего влияния на его решения... В особенности, со стороны своего первого министра... Для этих целей лучше всего было использовать людей, к которым король испытывал привязанность... К великому сожалению, таких людей можно было пересчитать по пальцам одной руки... Тут на ум кардиналу пришло имя господина Бокана, который учил танцам придворных его величества и помогал королю в постановках балетов и спектаклей. Он усмехнулся и позвонил в колокольчик. В дверях тут же возник лакей. - Пригласите ко мне мсье Бокана завтра вечером, скажем, часам к девяти. Надеюсь, к тому времени я вернусь от его величества... - Слуга молча отвесил поклон и исчез. Тем временем королева закончила пересказывать во всех подробностях свой разговор с министром. - Надо же, кто бы мг подумать, что кардинал станет играть против короля, да еще и на вашей стороне! - герцогиня де Шеврез выглядела обеспокоенной.- Но ведь он никогда и ничего не делает просто так... - О! В этот раз наши интересы совпали только и всего. Так что наше нынешнее сотрудничество можно считать временным перемирием. - Блажен, кто верует, ваше величество! Но насколько я помню, когда-то его высокопреосвященство питал к вам некие чувства... - Это было давно, Мари, и после между нами пробежало слишком много кошек. - Скорее, собак... Ибо с кошками его преосвященство прекрасно ладит... Да и простить вам он не может одного единственного пса... Охотника британской породы... - тут Мари лукаво улыбнулась, в то время как королева оглянувшись замахала на нее руками - Ну что вы такое говорите, Мари? - Ну-ну, государыня, нам никто не запрещал пока обсуждать охотничьих собак... - Я сказала прекратить. Да и потом, к чему все эти разговоры? Сейчас нам нужно придумать, как именно заставить Людовика отказаться от дикой идеи заставить меня играть его романсы при большом скоплении народу? - А чем вам не нравится идея его преосященства? В конце концов, в этом Ришелье прав - Франция нуждается в наследнике, а беременность позволит вам ссылаясь на самочувствие избегать нежелаемых вами развлечений... - Мари, вы уверены, что перед этим не договорились с кардиналом? - Ну разумеется, уверена! Но почему бы не воспользоваться хорошей идеей? Предложите его величеству порепетировать дополнительно, наедине... Проявите побольше заинтересованности музыкой короля и дело сладится... - Боюсь, что дальше музыки оно так и не зайдет... Мари, вы же знаете короля! - Ну, государыня, сдесь я согласна с его преосвященством уж точно. На время паломничества к святым местам с молитвами о ниспослании Франции наследника нужно намекнуть королю, что одними молитвами дела не сделаешь... Вот так, подталкиваемая закадычной подругой и не менее закадычным врагом королева отправилась на половину своего благоверного. Людовик 13 в это время был занят просмотром эскизов костюмов для постановки нового балета, но супруге вроде бы обрадовался... Анна неуверенно застыла в дверях потупив глаза и нервно теребя ленту на поясе. - Сударыня! Какой приятный сюрприз! Могу я поинтересоваться, чем обязан счастью видеть вас в своем кабинете? - О, сир, дело в том, что я... мне бы... - королева окончательно стушевалась, покраснела и замолчала. - Ну же, Анна, я вас внимательнейшим образом слушаю! - Видите ли, сир, меня беспокоит переход от припева к куплету... Мне не удается правильно попасть в мелодию и я подумала... - Цвет лица королевы из розового стал свекольным не взирая на слойпудры и румян - Может нам... порепетировать? Ну, без свидетелей... Я, признаться, смущаюсь своих промахов присутствиее его высокопреосвященства... Король слушал ее с открытым ртом. Когда кардинал советовал ему заняться музыкой с Анной, он был уверен, что столкнется с гораздо более упорным сопротивлением, чем в случае с готовкой - ведь музыкальные предпочтения супругов серьезно разнились. Но, похоже, что правым в очередной раз оказался всеведущий министр... - Ну разумеется, сударыня! Я счастлив буду помочь вам, сударыня! - супруги застыли друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки. Вконец смешавшаяся королева присела в несколько неуклюжем реверансе и пулей вылетела из кабинета. А король задумчиво покручивая ус, вернулся к столу. Правда, бумагами сегодня он уже не занимался. Королева вернулась к себе, рухнула в кресло и разрыдалась. Придворные дамы стайкой всполошенных птиц кинулись к своей госпоже с нюхательными солями, вином и микстурами, пытались выяснить, что именно так расстроило ее величество. Однако, успокаиваясь, королева так и не смогла внятно пояснить, что же именно так расстроило ее в визите к королю. Даже оставшись наедине со своей наперстницей и советницей, на все вопросы она только всхлипывала и пожимала плечами. - Ваше величество, ну что с вами происходит? - Ссама не знаю, Мари! - выдавила из себя Анна между всхлипами - Мы договорились, что нужно порепетировать вдвоем, но я так смешалась... Я не в состоянии говорить с ним спокойно Тут королева зашлась в новом приступе рыданий и герцогине де Шеврез не оставалось ничего иного, как оставить ее наедине с рвущими душу эмоциями. Она вышла в парк и задумчиво побрела по аллее. Семейные сложности короля и Анны ни для кого не были секретом, как и замкнутость и холодность Людовика. Но с чего бы ее величеству закатывать истерику на пустом месте - герцогиня представляла с трудом. В ее понимании, такое поведение было более чем странным. Привыкшая помыкать мужьями и любовниками Мари и представить себе не могла, что ктог-то может испугать ее до дрожи в коленях и потока горьких слез. В этот момент кто-то легко коснулся ее локтя - Ай-ай-ай, сударыня, вы так задумались, что совсем не слышите, как вас зовут! - промурлыкал у нее над ухом вкрадчивый голос. Не ожидавшая ничего подобного герцогиня резко обернулась, чуть не потеряв при этом равновесия. - Я напугал вас? Простите! Не думал, что вы окажетесь столь нервической особой Я просто не ожидала вас здесь увидеть, Ваше высокопреосвященство! - Мари склонилась в реверансе пытаясь понять, что же могло понадобиться Ришелье от нее настолько, что он ради этого соблаговолил оторваться от государственных дел? - А я вот решил пройтись по парку, подишать воздухом, а здесь так кстати прогуливаетесь вы... - Кардинал смотрел на нее в упор выдержав небольшую паузу. - Между прочим, сударыня, сегодня король рассказал мне о весьма эмоциональном посещении ее величества... Ему даже показалось, что она ушла расстроенной... Вы не знаете, что бы это значило? - Полагаю, что все дело в излишней эмоциональности ее величества и известной холодности его величества - герцогиня гордо вскинула голову. - Вероятно... Однако, мне бы хотелось побеседовать с вами о другом... Сударыня, вам не хотелось бы уехать из столицы? На время? Почему-то мне кажется, что где-нибуть в Провансе вам было бы спокойнее и здоровее... Нет-нет, я ни в коем случае не настаиваю! - кардинал слегка отступил от готовой вспылить герцогини - Поверьте, сударыня, ваше присутствие при дворе счастье для всех придворных и королева так вас ценит... Но мне бы хотелось, что бы неприятный казус с прискорбным падением ее величества в тронном зале не повторялся... Надеюсь, вы понимаете меня? Брови мадам де Шеврез медленно поползли вверх - Монсеньор имеет основания для подобного беспокойства о здеровье ее величества? - Благополучие их величеств моя ежедневная забота, ибо от них зависит и мое и ваше, кстати, положение. А поскольку я надеюсь, что совместные занятия музыкой, о чем вы безусловно информированы не хуже меня, смогут привести к долгожданному появлению наследника... - Монсеньор, вы не боитесь своей откровенности? Что, если я использую ее против вас? - Сударыня, я не сказал ровным счетом ничего, что бы вы могли обратить против меня. Но возвращаясь к нашему разговору... У вас очень неплохо получалось подстегивать стремление королевы к любовным приключениям. Так вот, я был бы очень вам обязан, если бы в этот раз, для разнообразия, вы подтолкнули ее к приключениям с его величеством... Герцогиня некоторое помолчала взвешивая слова кардинала. - А почему монсеньор пришел к выводу, что я в состоянии повлиять на этот процесс? - Герцогиня, давайте постараемся обойтись без излишней скромности! - Ришелье поморщился коснувшись рукой виска - Вы имеете достаточное влияние на королеву, я бы даже сказал чрезмерное. А потому, повторюсь, я предлагаю вам, в виде исключения, использовать его ради общего блага... Если хотите, я предлагаею вам что-то вроде временного перемирия... "Надо же, видимо, его преосвященству сильно допекла вражда их величеств..." Мари де Шеврез смотрела на собеседника с самым безмятежным выражением лица - Даже и не знаю, что вам сказать... Ее величество просто боится короля... Как тут можно помочь? Разве что... - Сударыня, я уверен, что у вас все получится. А сейчас прошу меня извинить, дела, знаете ли. С этими словами кардинал квнул собеседнице и направился в сторону Лувра уже не опуская руки ото лба. Однако, отойдя метров на десять министр вдруг резко развернулся и поспешил обратно. - Чуть не забыл, передайте ее величеству, что я бы настоятельно рекомендовал ей явиться на репетицию вечером рассеянной, желательно, с покрасневшими глазами и молчаливой. В идеале было бы неплохо все время сбиваться с такта... - А как на это отреагирует король? - Его величество я беру на себя. А если завтра утром ее величеству угодно будет дать мне аудиенцию, я поясню ей смысл этого маленького спектакля. - С этими словами Ришелье ушел. На этот раз окончательно. Герцогиня постояла какое-то время в задумчивости и тоже направилась в Лувр. В комнату отведенную для репетиций король почти впорхнул полный самых радужных надежд. Но наткнувшись взглядом на трагическое лицо жены поскучнел. - Что-то случилось, сударыня? - Ннет, ваше величество, все в порядке - но на последнем звуке голос Анны сорвался и она разрыдалась спрятав лицо в ладонях. Король решительно зафиксировал кардинала, попытавшего ся было исчезнуть из комнаты и вопросительно посмотрел на него. Министр возмущенно пожал плечами, всем видом показывая, что семейные конфликты не входят в сферу его компетенции. Некоторое время они переглядывались, пока королева старательно рыдала всхлипывая, вздрагивая, но при этом, не забывая поглядывать между пальцами на зрителей. Наконец, Ришелье не без труда вывернулся из хватки монарха и быстренько скрылся за дверью. Правда, уходить далеко он не спешил, а сев за стол принялся просматривать с пером в руке заранее заготовленные документы. Тем временем, Людовик сделал несколько неуверенных шагов в сторону рыдающей супруги и замер не очень понимая, как ее успокоить. Тем временем, Анна, сделав еще несколько особенно жалостных всхлипов соизволила поднять заплаканное лицо к мужу. - Простите, сир, я опять все испортила? - при взгляде на несчастное лицо королевы готовой опять разреветься, король дрогнул - Ну что вы, сударыня, полагаю, вам следует просто отдохнуть... А я пришлю вам своего врача. С этими словами Людовик предложил жене руку и повел ее к выходу. Вскочивший при звуке открывающейся двери кардинал всем видом выражал внимание. - Монсеньор, проводите ее величество в ее покои. И ей и мне необходим отдых, так что отмените заседание совета. - с этими словами Людовик 13 развернулся на каблуках и вернулся в музыкальную комнату. Анна Австрийская посмотрела на кардинала - У меня приступ де жавю? Похоже, его величество просто боиться оставаться со мной наедине... - Тем не менее, немного времени мы выиграли, государыня. - кардинал подал ей руку - Думаю, что не сегодня-завтра король начнет беспокоиться и интересоваться у вас причинами вашего столь нервического состояния... Как только он пристанет к вам с расспросами, постарайтесь в промежутках между рыданиями довести до его сведения мысль о том, что вы переживаете из-за отсутствия детей, вам кажется, что вы плохая жена и поэтому хотите отправиться в паломниичество по святым местам, дабы молитвами и постом вымолить заступничество Пресвятой Девы и даровать Франции наследника. - Монсеньор, вы всю ночь писали сию выспренную речь? - Нет, ваше величество, придумал только что вдохновленный вашим спектаклем. Кстати, спасибо за сорванное музыцирование! - Не за что. Но что делать дальше? Ришелье позволил себе ироничную улыбку - Дальше? Король человек набожный, и я с трудом представляю себе, что он откажет вам в желании молиться. Даже составит вам компанию. А к концу паломничества, я надеюсь, он переболеет музыкой... А может быть, Господь услышит наши молитвы... Во всяком случае, нам остается только надеяться на лучшее...
Сообщение: 434
Настроение: Вы, говорите, искушение это? Не искушайтесь, только и всего! (с)
Зарегистрирован: 08.10.08
Откуда: Украина, Харьков
Репутация:
7
Отправлено: 04.02.11 17:56. Заголовок: Тянуть время королев..
Тянуть время королеве и кардиналу удавалось уже две недели. Наконец, запас отговорок у обоих начал подходить к концу. Ришелье теперь почти сутками был занят переговорами с послами, просмотром депеш чрезвычайной срочности, и требовал созывать совет чуть ли не каждый день. Мигрени ее величества по мучительности и продолжительности грозили переплюнуть даже знаменитую трехдневную мигрень первого министра - Анна днями лежала в постели с зашторенными окнами стеная и умоляя вконец ошалевшего врача прекратить ее мучения порцией яда... Но терпение короля подходило к концу. И вот, Людовик улучшив момент, когда Анна в очередной раз прервала мигрень ради молитвы стремительно вошел в часовню. - Ваше величество, как я вижу, ваша мигрень ослабла достаточно, что бы вы могли покинуть ваши покои? - королева вздрогнула и перекрестилась. - Да, мне уже лучше, государь и я решила воспользоваться передышкой, что бы помолиться... Король, не найдя сразу что ответить, стушевался. Видя это, осмелела Анна Австрийская. Будто вспомнив, чем занимались ее предки на протяжении нескольких поколений, она театрально всхлипнула - Ах, государь, боюсь, мне никогда не отмолить своих грехов перед вами и Францией! - по ее щеке скатилось несколько слезинок. Людовик моментально напрягся - В чем же заключаются ваши прегрешения, Анна? Я, разумеется, не исповедник, но учитывая, что вас всегда защищал монсеньор, не могу припомнить ни одного столь страшного греха - Я не выполнила своего главного предназначения - и у вас до сих пор нет наследника. И все из-за меняяяя - тут королева зарыдала в голос. Вконец растерявшийся король кинулся прочь из молельни звать придворных дам с требованием немедленно успокоить ее величество. Не тут-то было - Анна рыдала так, что такому обилию воды мог бы позавидовать любой водопад. Нюхательные соли, компрессы увещевания и щебет желаемого результата не приносили. Когда прошло около часа, Людовик, нервно ходивший по приемной, ворвался в комнату взглядом разогнав фрейлин и преувеличенно уверенным шагом подошел к жене - А знаете, сударыня, пожалуй, я знаю как вас успокоить. Я вам спою. Не даром ведь говорят, что поэзия способна исцелять любые раны! Анна замолкла на полувсхлипе и тут же взвыла вновь. Левретка, сначала жавшаяся к ее ногам, с испуганным тявканьем забилась под кушетку, из-под которой блестели только ее глаза... Король сел за клавесин и откашлялся - Когда улыбкой, звуком нежных слов Мой слух, мой взор, все чувства увлекая, Вы мысль мою, мой разум, дорогая, Возносите к обители богов,
Освобожден от всех земных оков, Людских богатств ничтожность презирая, Я здесь дышу благоуханьем рая, Я вдруг рассудок потерять готов.
Не оскорблю Вас жалкими хвалами, Кто видел Вас, кто восхищался Вами, Тот понял всю безмерность красоты.
Он согласиться вынужден без спора, Что сотворить Вас мог лишь тот, сеньора, Кто создал небо, звезды и цветы. Королева сидела в кресле с отвисшей челюстью и нервно выщпывала нитки из кистей подложенно под руку подушечки. Она никак не ожидала, что ее венценосный супруг снизойдет до столь оригинального утешения... Придворные дамы восхищенно зашушукались вовсю треща веерами над головой картинно обмякшей в кресле королевы. Анна старательно изображала глубокий обморок и категорически отказывалась приходить в себя в течение последующего получаса, несмотря на распахнутые окна, ослабленный корсет, нюхательные соли и холодные компрессы. Наконец, король раздраженно передернув плечами вышел демонстративно хлопнув дверью. Ее величество тут же пришла в себя. И резво направилась в сторону кабинета кардинала, забыв при этом о своем недомогании. Кардинал, которому доложили о попытках короля реанимировать королеву, на радостях позволил себе расслабиться - посадил Рошфора за клавесин и, пока граф старательно наигрывал легкомысленный мотивчик, пытался обыграть отца Жозефа в шахматы. Капуцин, в отличие от своего патрона, был не в духе, а потому, поддаваться не собирался и оба раздраженно сопя гоняли по доске четыре оставшихся фигуры, не желая признавать явную ничью. И вот, в разгар этой идиллии в кабинет без доклада, - ну не считать же в самом деле, докладом глухой удар чьей-то головы в дверь! - вломился король радостно воскликнувший - А, я смотрю, политические дела немного поредели, благодаря вашим бдениям? Хорошо, поскольку мне надо с вами срочно посоветоваться. Вы свободны господа! - Жозеф дю Трамбле с Рошфором поспешили откланяться. Кардинал попытался было тоже исчезнуть, благо потайных ходов в его кабинете было аж три, но был вовремя сцапан за рукав августейшей рукой - А вас, монсеньор, я попрошу остаться... Отец Жозеф украдкой перекрестил кардинала и скрылся за портьерой. - Я весь внимание, ваше величество! - Ришелье обреченно склонил голову перед королем. Людовик опустился в кресло и прикрыл глаза. - Монсеньор, я отказываюсь понимать женщин! Ее величество совершенно непредсказуема! Сначала у нее две недели были сплошные мигрени. Теперь она без конца закатывает истерики без какого-либо явного повода. А когда я сегодня решил спеть ей романс - вообще упала в обморок! - А из-за чего все-таки истерики? Ведь королева как-то поясняет поток слез? - кардинал заинтересованно поднял голову от бумаг - Говорит, что ее мучит совесть из-за отсутствия наследника! Она, видите ли, чувствует за собой вину! И ей абсолютно наплевать на мои старания! - Но сир, беспокойство ее величества вполне обосновано. К тому же, рождение наследника, отрежет путь к власти Месье, что так же будет благом для Франции... - Кардинал, я говорю вам, что моя жена отказывается воспринимать музыку в моем исполнении, а вы опять все сводите к политике! Тут в передней раздался шум и в кабинет влетел сначала паж, а за ним и королева мечущая громы и молнии. Увидев в родном кабинете обоих супругов Ришелье вцепился в край стола и, прикрыв глаза начал себя убеждать, что трусливое бегство под стол недостойно дворянина и министра, а потому, нужно успокоиться и не нервничать из-за пустяков. Королева, увидев благоверного поперхнулась заготовленной было тирадой и в комнате повисла гнетущая тишина. Молчание начинало затягиваться. Королева, поняв, что они вместе с кардиналом чуть было не попались, теперь лихорадочно пыталась придумать, зачем ей понадобилось ломиться в кабинет первого министра, да еще и с такой поспешностью, если еще десять минут тому назад она изволила пребывать в глубоком обмороке. Нервы кардинала сдали первыми - сказывались выходки королевской четы. Он поднялся из-за стола - Ваше величество, прошу простить мне мою дерзость, я осмеливался продолжать сидеть когда вы вошли в комнату... Угодно вам будет дать какие-то распоряжения? - на последней фразе прелат почувствовал себя клиническим кретином. Интерестно, какие распоряженя могла дать ему королева? - Не беспокойтесь, монсеньор! Я просто разыскивала его величество, что бы... э-э-э-э извиниться за свое недомогание... Государь спел мне прекрасный романс, но остатки болезни дают себя знать... - королева закатила глаза и слабо опустилась в кресло. Кардинал вскочил и кинулся к двери звать придворных дам, но король его остановил - Нет-нет, монсеньор, я не выдержу их кудахтанья! Так что будем справляться сами! Откройте окно, а я дам ее величеству нюхательной соли... Прошел час. Кардинал смотрел на Анну Австрийскую со сложной смесью ненависти и восхищения на лице - еще бы! Час изображать глубокий обморок не реагируя ни на что! Ей бы в театре играть!!!! Перед глазами Ришелье пронеслась упоительная картина - постановка этого англичанина, Шекспира... К концу спектакля Бэкингем выпивает яд (уж он-то позаботился бы, что бы яд был высочайшего качества!), а королева пытается заколоть себя кинжалом (естественно, бутафорским!). - Монсеньор! О чем вы мечтаете?! Королеве все еще плохо! Кардинал глубоко вздохнул. И тут, дверь распахнулась в третий раз и на пороге возникла взъерошенная мадам Комбале, явно чем-то недовольная. Окинув взглядом "больную" и ее "реаниматоров" она подавила смешок и опустилась в почтительном реверансе. - Простите за вторжение, монсеньор! Но меня обеспокоил грохот в кабинете и... - Видите ли, дитя мое, королеве стало нехорошо и мы с его величеством... - Нехорошо? - в голосе Людовика прорывался фальцет - По-моему, она уже не дышит! Мари-Мадлен прищурившись посмотрела на королеву. - Ну что вы, государь! Она сейчас же задышит... Вы даже удивитесь, какое у нее прорежется дыхание! Правда, предупреждаю сразу - способ безотказный, но несколько... неприятный для ее величества и неэстетичный... - Сударыня, если вы знаете, как привести в чувство мою супругу, то приводите!!! Женщина пожала плечами и, взяв со стола графин с водой, недолго думая опрокинула его не голову королевы. Эффект и впрямь произошел все ожидания. - Дорогая моя, вы все сделали совершенно правильно, но лучше бы вы не вмешивались! - шепнул Ришелье племянницы провожая ее за локоть к выходу. Ла Комбалетта сверкнула глазами, но спорить при посторонних не стала, позволив выпроводить себя и запереть дверь на ключ. Завершив эту процедуру кардинал обернулся и застыл с отвисшей челюстью - короли с королевой во всю целовались, похоже, забыв о том, что в комнате они находятся не одни. Ришелье, мысленно вознося хвалу всем святым которых ему удалось быстренько вспомнить, отпер дверь выскочил в приемную и прислонился к двери, перекрыв тем самым вход и выход в кабинет. Когда он открыл глаза, его взору предстали свита короля и королевы выжидательно глядящие на дверь. Их величества заняты и запретили их беспокоить! - с этими словами кардинал взглядом согнав секретаря из-за стола сел на его место схватившись за первый попавшийся документ. Его раздирали противоречивые сомнения. С одной стороны хотелось вывести всех из приемной и, на всякий случай, запереть и забаррикадировать двери. На время. Однако, король никого никуда не отпускал. Следовательно, существовал риск вызвать его гнев. Ришелье поднял глаза на придворных. Те вытянув шеи стремились уловить, что же происходит в кабинете, однако из-за дубовой двери не доносилось ни звука. Интерестно, пронеслось в голове министра, если бы они знали, что стены кабинета не пропускают голосов, он стали бы пытаться провертеть в двери дыры прямо при мне? Усмехнувшись этой мысли, он взял в руку перо и принялся править проект закона, который планировалось рассматривать на ближайшем заседании королевского Совета. Этого увлекательного занятия министру хватило ровно на час, за который придворные оставив надежду сию секунду выяснить причины резкой занятости королевской семьи принялись в полголоса обсуждать возможные варианты, наполнив приемную привычным полурабочим гулом, ибо исчерпав небольшой запас предположений касательно короля и королевы, придворные перешли к не менее увлекательному обсуждению последних сплетен. перевернув последнюю страницу, кардинал почувствовал чей-то пристальный взгляд упертый ему в затылок. Предположив, кто мог так прожигать его глазами он остаорожно обернулся - в проеме окна стояла мадам Комбале внимательно созерцающая любимого дядюшку. Ришелье вопросительно приподнял бровь и она подошла ближе. - Монсеньор, нам необходимо поговорить! - Прямо сейчас? Сударыня, вам не кажется, что здесь далеко не самое подходящее место? - Кажется, но это действительно срочно. В приемной у ее величества сидит гонец из Мадрида. Он говорит, что передаст письмо только лично королеве. - Ришелье выругался сквозь зубы. Идите туда и проводите его в кбинет королевы. И оставайтесь там с ним пока не придем мы с ее величеством. - Вы так уверены, что королева станет при вас читать послание короля Испании? - Я уверен даже в том, что она напишет ответ под мою диктовку. Нам сейчас выгодно дружить, а пока мы будем сотрудничать, постараемся сделать так, что бы ее величество в дальнейшем не могла интриговать против нас... Ну, ступайте... - выпроводив таким образом племянницу из приемной кардинал потер руки и покосился на дверь. Из кабинета по прежнему не доносилось никаких признаков жизни. А вот людей в приемной явно стало больше. Нужно их отсюда выпроводить и поскорее. Иначе, еще немного и они попытаются выломать двери... Последующие четверть часа он занимался тем, что под разными предлогами выпроваживал особо любпытных из приемной. Они роптали, но открыто перечить министру не решались, постепенно расходясь по дворцу. В конце концов в приемной осталось не больше десятка человек, если не считать охраны. Герцогиня де Шеврез, с явно преувеличенной энергией обмахивалась веером, умудряясь строить глазки сразу троим кавалерам и нетерпеливо поглядывая на двери. К ней-то и направился кардинал с приторно-любезной усмешкой на устах. - Вы сегодня великолепно выглядите, герцогиня! - сказал он, отвешивая ей легкий поклон - И, судя по нетерпеливому блеску в ваших глазах, вы ждете ее величество, дабы проводить государыню к испанскому курьеру? Не стоит. Я сам провожу ее. Герцогиня пожала плечами - Не понимаю, о чем вы говорите, монсеньор.. - Ну что же вы, герцогиня! Полагаю именно вы, воспользовавшись суматохой провели его в покои королевы... Но не беспокойтесь, я не выдам вашу маленькую тайну. При условии, разумеется. что вы не будете мешать мне...
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 77
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Спасибо!
- участник сейчас на форуме