Сообщение: 1368
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
7
Отправлено: 05.02.09 00:44. Заголовок: Административные и экономические реформы при Ришелье. Структура финансов. Налоги
Стремясь к укреплению суверенитета королевской власти в области внутренней и внешней политики и финансов, Ришелье инициировал кодификацию французских законов ("кодекс Мишо", 1629), провел ряд административных реформ (учреждение в провинциях должностей интендантов, назначаемых королем), боролся с привилегиями парламентов и знати (запрещение дуэлей, разрушение укрепленных дворянских замков), реорганизовал почтовую службу. Он активизировал строительство флота, что усилило военные позиции Франции на море и способствовало развитию внешнеторговых компаний и колониальной экспансии. Ришелье разрабатывал проекты финансово-экономического оздоровления страны в духе меркантилизма, однако внутренние и внешние войны не позволили реализовать их. Вынужденные займы вели к усилению налогового гнета, что, в свою очередь, вызывало мятежи и крестьянские бунты (восстание "кроканов" 1636-1637 годов), которые жестоко подавлялись. Что касается экономики, Ришелье практически ничего в ней не понимал. Он объявлял войны, не задумываясь о снабжении армии, и предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Кардинал следовал доктрине Антуана де Монткристьена и настаивал на независимости рынка. При этом он делал упор на производство товаров на экспорт и препятствовал импорту предметов роскоши. В сфере его экономических интересов было стекло, шелк, сахар. Ришелье ратовал за строительство каналов и расширение внешней торговли, причем сам часто становился совладельцем международных компаний. Именно тогда началась французская колонизация Канады, Западной Западной Индии, Марокко и Персии.
Что вы скажете насчёт того, что кардинал "объявлял войны, не задумываясь о снабжении армии, и предпочитал решать проблемы по мере их поступления"?
Отправлено: 16.03.09 07:11. Заголовок: С экономикой при Риш..
С экономикой при Ришелье действительно было не очень. Сам он в финансах не разбирался и признавал это (цитаты сейчас не приведу, но где-то я её точно видела). На мой вгляд, это не странно - не может же один человек разбираться во всем поголовно. Соответственно, заниматься экономикой доставалось министрам, ну а те уж как могли - у кого получалось лучше, у кого хуже.
Насчет "объявлял войны, не задумываясь о снабжении армии" - это перебор, конечно, не задумываться он не мог, поскольку финансисты таки жаловались. Про д'Эффиа пишут, что неплохо справлялся с финансами и вроде даже вывел страну с грани банкротства, но д'Эффиа умер в 1632-м. Кстати, возможно, я что-то путаю, но по-моему в походах логистикой занимался больше король, чем кардинал.
"Предпочитал решать проблемы по мере их поступления" - вобщем, близко к истине. К вступлению в Тридцатилетнюю войну Франция не была готова катастрофически, но надо отдать Ришелье должное - он это понимал и всячески растягивал мир.
*задумчиво* А кодекс Мишо разве не Мишель де Марильяк составлял?
Сообщение: 1912
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
10
Отправлено: 16.03.09 08:21. Заголовок: Brunante пишет: А к..
Brunante пишет:
цитата:
А кодекс Мишо разве не Мишель де Марильяк составлял?
Там интересная история: Людовик XIII подписал, Марильяк составил, а Ришелье был идейным вдохновителем и редактором. Brunante пишет:
цитата:
конечно, не задумываться он не мог, поскольку финансисты таки жаловались.
Он, возможно, и задумывался, но всегда не было выбора и по сути дела финансисты могли кричать сколько угодно, а налоговый гнёт только усиливался. Brunante пишет:
цитата:
Сам он в финансах не разбирался и признавал это
Да, я тоже это где-то слышал, это вполне нормально, не всем же быть экономистами.
Там интересная история: Людовик XIII подписал, Марильяк составил, а Ришелье был идейным вдохновителем и редактором.
Угу. И самое обидное, что закончилась вся эта история практически ничем.
МАКСимка пишет:
цитата:
всегда не было выбора и по сути дела финансисты могли кричать сколько угодно, а налоговый гнёт только усиливался.
Ну, сколько-то крики финансистов действовали, потому что если их совсем не слушать, к добру это не приведет и все это прекрасно понимали. Было совершенно роскошное письмо Людовика Ришелье как раз на эту тему - когда после смерти Буйона суперинтендантом финансов стал Бутилье. Текст был что-то вроде "кузен, велите ему быть построже, иначе он даст нам все, что мы просим, и денег на вторую половину года не останется вообще"
Сообщение: 1915
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
10
Отправлено: 16.03.09 08:38. Заголовок: Brunante пишет: И с..
Brunante пишет:
цитата:
И самое обидное, что закончилась вся эта история практически ничем.
Но создан то он был и был направлен на благие цели. Цитата из Черкасова "Красной нитью через " кодекс Мишо " проходит идея о королевской власти как о единственной, бесспорной власти во Франции. В нем подтверждались суверенные права государства в области финансов, во внутренней и внешней политике. Кодекс запрещал губернаторам, грандам и провинциальным чиновникам по собственной инициативе повышать налоги или вводить дополнительные обложения, осуществлять набор солдат, накапливать оружие и порох, укреплять крепости и замки, созывать открытые и тем более тайные ассамблеи - одним словом, делать все, что могло бы представлять угрозу для внутреннего мира и безопасности страны".
Это первый опыт кодификации законов" во Франции. Он представлял собой систематизированное собрание правил и установлений, принятых в разное время Генеральными штатами и ассамблеями нотаблей, включая последнюю ассамблею 1626-1627 годов.
Brunante пишет:
цитата:
Ну, сколько-то крики финансистов действовали, потому что если их совсем не слушать, к добру это не приведет и все это прекрасно понимали.
Конечно-конечно, и ещё крики финасистов заставляли правительство потуже стягивать кошельки народа.
Отправлено: 16.03.09 08:50. Заголовок: МАКСимка пишет: Он ..
МАКСимка пишет:
цитата:
Он представлял собой систематизированное собрание правил и установлений, принятых в разное время Генеральными штатами и ассамблеями нотаблей, включая последнюю ассамблею 1626-1627 годов.
Я, честно говоря, в данном аспекте истории не сильна, но у меня было такое впечатление, что кодекс был не собран из имеющихся правил, а написан, причем написан радикально по-новому, настолько, что вызвал всеобщее возмущение, поскольку новые правила расходились с общественно принятыми традициями. Я что-то путаю?
МАКСимка пишет:
цитата:
Конечно-конечно, и ещё крики финасистов заставляли правительство потуже стягивать кошельки народа.
Отправлено: 16.03.09 12:31. Заголовок: Понятия не имею, чег..
Понятия не имею, чего там было с экономикой. Но кардиналу, кажется, никогда не отказывали в способностях военачальника? Однако полководец, не задумывающийся о снабжении армий- это не полководец, а балбес какой-то.... А не кокетничал ли Его Высокопреосвященство, когда писал: "Я настолько признаю свое полное невежество в финансовых делах, а Вас считаю в них столь сведущим...."? Ну, вроде как лучше самому себя поругать....
Я, честно говоря, в данном аспекте истории не сильна, но у меня было такое впечатление, что кодекс был не собран из имеющихся правил, а написан, причем написан радикально по-новому, настолько, что вызвал всеобщее возмущение, поскольку новые правила расходились с общественно принятыми традициями. Я что-то путаю?
Я помню читал про кодекс у госпожи Глаголевой. Так вот, пишет она там про суть кодекса (вообщем то тоже самое, что и Черкасов). Только самое главное - там содержалось новшество кардинала, суть которго являлось в разрешении дворянам учавствовать в торговых операциях, а представители третьего сословия, занимающиеся торговлей, могли получить патент на дворянский титул. Но на деле деньги вкладывались в землю, так как страна была ещё с гигантскими феодальными пережитками и буржуа не понимали смысла вложения в торговлю. После ареста Марильяка парламент фактически отменил действие кодекса. Вроде так...
"Я настолько признаю свое полное невежество в финансовых делах, а Вас считаю в них столь сведущим...."
Вот-вот-вот, что-то такое! Кому и когда он это писал? Никак не найду источник.
СЕВЕРИНА пишет:
цитата:
Но кардиналу, кажется, никогда не отказывали в способностях военачальника? Однако полководец, не задумывающийся о снабжении армий- это не полководец, а балбес какой-то....
Я подозреваю, имелось ввиду начало войны. Когда как раз пошли воевать без нормального снабжения. Но выбор у кардинала все равно был невелик, тут задумывайся, не задумывайся, а результат тот же.
Зачем ему кокетничать? В финансовых вопросах он действительно на других полагался.
Вот-вот-вот, что-то такое! Кому и когда он это писал? Никак не найду источник.
Писал он это суперинтенданту финансов Буйону, а когда- Черкасов сообщить не пожелал. В книжке это находится в главе "Господин главный государственный министр"
Отправлено: 23.08.09 21:08. Заголовок: Отрывок из статьи Ку..
Отрывок из статьи Кутузова Михаила Алексадровича "История тарифообразования" С сайта Федеральной службы по тарифам
Первыми, кто задумался о единой тарифной политике в государстве, были французы. Их соседи испанцы, обладавшие громадным территориальным пространством, из-за неграмотной финансовой политики ( в том числе и ее тарифной составляющей) очень быстро растеряли свои преимущества. Испанское золото и серебро постепенно обесценивалось, переходило в распоряжение других стран, а то и просто разворовывалось. Франция, ближайший и непосредственный сосед Испании, имевшая все основания опасаться испанской армии – в то время лучшей в Европе, намеревалась создать государственную систему, способную подготовить, содержать и вооружить армию не хуже испанской. Тем более, что претензии Франции на европейское лидерство становились все явственнее.
Первым государственным деятелем, всерьез озаботившимся тарифной политикой именно в этом направлении, стал Арман Жан дю Плесси, более известный под именем кардинала Ришелье. Именно ему принадлежала идея тарификации государственных налогов, то есть приведение налоговой системы в предсказуемое состояние. Когда налог рассчитывался и публично оглашался заранее, давая возможность налогоплательщикам сориентироваться относительно своей рыночной деятельности. Именно Ришелье оставил в своем «Политическом завещании» напоминание своим наследникам на трудной ниве государственных финансов: «Необходимо сообразовывать тяжесть вьюка с силами животного; подобным же образом следует относиться к налогам, взимаемым с народа». Иными словами, для того, чтобы богатело государство, необходимо, чтобы богател народ. Попытка брать с небогатых значительный налог обернется против мытарей. Это напоминание уже через сто лет будет предано забвению, и тарифная политика Франции приведет к краху той самой авторитарной монархии, которую так любовно выпестовал Ришелье для Людовика XIII, но об этом несколько позже.
Не размениваясь на мелочи типа налогов с рыночных сборов – этим занимались городские магистраты, которые устанавливали городские тарифы, причем некоторые из них не менялись десятилетиями – Ришелье вершил государственную политику в отношении наиглавнейшего тарифа: таможенного. В государстве, богатство которого составляется главным образом за счет торговли и перемещения капитала – а других государств тогда просто не существовало – именно управление таможенным тарифом обеспечивало возможность экономического развития. Главные товарные потоки, шедшие из колоний в метрополии и из одних стран в другие, пересекали государственную границу и по воле государственной власти приобретали новую стоимость, которая прямиком шла в государственную казну. Главная тарифная функция – пополнение государственного бюджета, причем пополнение регулярное, так сказать, плановое, позволяло государству строить расчеты на будущее, уповая на собственные силы, а не на международную обстановку или коньюктуру рынка. После Ришелье эту политику с несколько меньшим успехом применял его последователь кардинал Мазарини. Надо отдать должное Франции, этот урок страной был усвоен очень хорошо: к концу семнадцатого века Франция стала главным политическим игроком континентальной Европы.
Отправлено: 24.08.09 22:20. Заголовок: К.Е. Ливанцев Период абсолютной монархии
По: К.Е. Ливанцев. История средневекового государства и права Период абсолютной монархии
Ришелье создал прочную систему местного управления, находящуюся под строгим контролем центра. Не отменяя прежней пестроты территориального деления, он ввел наряду с ним новое деление на 34 округа, получившие название интендантских. В каждый из таких округов направлялись наделенные широкими полномочиями представители центральной власти — "интенданты его величества короля по делам полиции, суда и финансов". Интенданты непосредственно подчинялись первому министру и не ограничивались в своей деятельности вопросами полицейского, судебного и финансового характера, а вмешивались и в другие дела местной администрации.
Ришелье вел также борьбу с парламентами. Особенно широкими правами обладал парижский парламент, который утверждал наиболее важные договоры, назначал регента в несовершеннолетие короля, регистрировал нормативные акты короля и имел право доводить до сведения монарха об их противоречиях обычаям страны или ранее изданным законам. Это право называлось правом ремонстрации и парламент широко его использовал.
Изданный в 1641 г. эдикт разрешил парламенту представлять ремонстрации только по правительственным актам, касающимся финансов.
Важными органами центрального управления были различные советы при короле (совет депеш или внутренних дел, тайный совет, выполнявший функции кассационного суда по гражданским делам; совет финансов). Высшим центральным органом по вопросам внутренней и внешней политики являлся государственный совет.
Кроме советов существовали королевские палаты: счетная палата, осуществлявшая финансовый контроль; палата акцизных сборов, которая ведала системой косвенных налогов; палата арсенала вооружения и др.
В целях упорядочения управления и разграничения функций были учреждены должности четырех статс-секретарей (министров): по иностранным делам, по делам двора, по военным делам и по морским делам.
Наиболее важное значение имел генеральный контролер финансов, ведению которого подлежали самые разнообразные дела (финансы, земледелие, промышленность, торговля, пути сообщения, общественные работы и др.); ему же были подчинены интенданты.
Особое положение в системе центрального управления занимал канцлер, который возглавлял юстицию и председательствовал в отсутствие короля в различных советах; он скреплял печатью все королевские указы. По мере роста централизации сокращается число провинциальных штатов, которые могли созываться только королевской властью; они ведали установлением, раскладкой и сбором налогов на местные нужды, заведыванием публичными работами; предоставлением субсидий королевской власти и т. п.
Важное место в системе абсолютизма занимала полиция. Устанавливается цензура книг, просматривается частная корреспонденция.
Отправлено: 24.08.09 22:30. Заголовок: Реформы Ришелье
По: Каширина Т.В. История государства и права зарубежных стран
Реформы Ришелье.
Отмена Нантского эдикта и сокрушение партии гугенотов.
Введение права эвокации (принятия любого дела к производству в королевском суде из ведения местных судов; часто рассматривал их лично).
Привлечение к работе представителей дворянства мантии (дворяне по должности, из третьего сословия).
В 1628 г. был издан эдикт против дуэлей. Дуэль — это нарушение божеского закона о запрете убийства. К нарушителям применялись карательные меры: 1/3 имущества дуэлянтов конфисковывалась, виновного изгоняли на три года; организаторов в случае повторной дуэли наказывали смертной казнью, либо лишением дворянства их и их потомков, запретом занимать должности.
В 1626 г. вышла королевская декларация о снесении замков гугенотов. Гугеноты подняли мятеж, но были усмирены, все мятежные укрепления были срыты.
В 1637 г. вышел эдикт, запрещавший парламенту вмешиваться в государственные дела и администрацию, а также приняты меры по расширению полномочий интендантов юстиции, полиции и финансов. На плечи интендантов были возложены заботы по скорому сбору денег для жалованья и содержания армии (тальи, косвенные налоги, соляной налог и др.), а также по пресечению многочисленных злоупотреблений мэров больших городов и местечек (вымогательство, обременения и притеснения местных жителей).
Ришелье стоял у истоков политики меркантилизма, он поощрял создание мануфактур, заморских компаний в Канаде, Сенегале, Мадагаскаре, развитие торгового флота.
Отправлено: 24.08.09 22:37. Заголовок: Ришелье и реформы в Бретани
С сайта "История Бретани"
При Людовике XIII как и при Генрихе IV, наиболее существенными являлись две проблемы: попытка смягчения налогового бремени и защита от наступления на права и привилегии Бретани, зафиксированные в договоре 1532 года. Однако вскоре становится актуальным еще один вопрос - торговые корабли герцогства. После 1532, бретонцы продолжали сохранять контроль над своим торговым флотом, несмотря на протесты главного адмирала Франции. Штаты Бретани утверждают, что морское руководство является правом бретонских герцогов, переданным управляющим - наследникам герцогов. В 1626, Ришелье упраздняет должность главного адмирала Франции и берет в свои руки навигацию и торговлю королевства. Парламент Бретани напоминает ему, что его полномочия не действительны в Бретани и что он не может таким образом пользоваться бретонскими портами по своему усмотрению. В ответ на это, Ришелье объявляет себя управляющим Бретани. Так и не побывав никогда в герцогстве, этот авторитарный человек обращался с ним с относительной умеренностью, так как имел потребность в бретонских портах, бретонских моряках, бретонских судоверфях. Здесь он не стал проявлять политической грубости, как он поступил, например, с Лангедоком или Бургундией, но его скрытое упорство оказывается очень эффективным: договору об Унии, он противопоставляет корпус вышколенных судейских чиновников. В 1627 один из советников Парламента оказывается в Бастилии. Семь морских королевских судов, то есть семь резиденций адмиралтейства созданы в Бретани, несмотря на оппозицию Штатов и Парламента. В тоже время начинают расти налоги. В 1636, новый интендант посланный в Нант, хочет собрать все налоги полностью и требует денег, что вызывает трехдневный бунт в Нанте. В 1638, интендант Ласнье приказывает повесить бретонского дворянина обвиненного в грабежах. Таким образом, полномочия Парламента Бретани и главным образом Штатов подвергаются существенному сокращению. Возрастает взаимное недоверие
Феодальная усобица 1610—1620 гг. Смерть Генриха IV развязала новую смуту, длившуюся около 10 лет. Католическая и гугенотская знать воспользовалась ослаблением королевской власти во время малолетства сына Генриха IV — Людовика XIII (1610—1643) и регентства его матери Марии Медичи и выступила теперь уже совместно против правительства. Однако надежды аристократии сделать орудием борьбы против абсолютизма. Генеральные штаты, созванные по её настоянию в 1614 г., потерпели крушение. Депутаты третьего сословия поддержали правительство. Попытки знати перетянуть на свою сторону горожан оказались тщетными; все города твердо держали сторону королевской власти. Таким образом, новый ход событий свидетельствовал о том, что абсолютизм достаточно упрочился. Всё же смута нанесла стране немалый урон. Снова повторились грабежи крестьян и горожан дворянскими отрядами. К концу 10-х годов XVII в. возросли налоги. Ослабленная усобицей Франция временно утратила в известной мере международный престиж, что не замедлило отрицательно отразиться на её внешней торговле.
Франция при Ришелье
Политические последствия событий 1610—1620 гг. были окончательно ликвидированы с приходом к власти первого министра Людовика XIII кардинала Ришелье, время правления которого (1624— 1642) представляет важную страницу в развитии французского абсолютизма. Ришелье соединял в себе твёрдость в преследовании поставленных целей с политической гибкостью, переходившей в беспринципность. Он обладал способностью к тонким наблюдениям и широким обобщениям в области политической мысли и практическими качествами опытного государственного деятеля. Ришелье был защитником феодальных устоев французской монархии, но ему не было чуждо чутьё нового и понимание необходимости приспособлять старые учреждения к требованиям времени во имя сохранения этих самых учреждений. Ришелье подчинил своему влиянию слабовольного короля и вплоть до смерти сохранял в своих руках бразды правления. После некоторого перерыва, вызванного смутой, правительство вновь стало уделять большое внимание всё более развивавшейся буржуазии. С 20-х годов усилилось стремление французских купцов и мануфактуристов (особенно северных портов: Руана, Нанта, Дьеппа, Сен-Мало) к торговле с колониями и колониальной экспансии. Ришелье пошёл им навстречу, стремясь оттеснить Голландию, которая к этому времени уже завоевала первое место в морской и колониальной торговле. Ему не удалось достичь этой цели, так как Франция продолжала отставать от Голландии в экономическом и политическом отношении. Всё же меркантилистская политика Ришелье помогла французской буржуазии добиться известных успехов в этой области, а также образовать торговые компании, построенные по образцу голландских и английских. Хотя большинство их просуществовало недолго, они способствовали расширению французских колоний в Канаде и обоснованию французов на Антильских островах и в Гвинее. В соответствии с экономическими интересами Франции Ришелье стремился дипломатическим путём обеспечить за французскими купцами рынки сырья и сбыта в Турции и Иране, а также в России. При Ришелье окрепший французский абсолютизм перешёл в решительное наступление на своих внутренних и внешних противников. Из верхов «людей мантии» Ришелье подбирал доверенных лиц для выполнения самых важных государственных задач. Они заседали в чрезвычайных судах, учреждавшихся для расправы над участниками аристократических заговоров; их посылали с чрезвычайными полномочиями в провинции для подавления феодальных мятежей и для усмирения народных волнений; им поручались ответственные дипломатические переговоры. Ришелье, как представитель подлинных интересов дворянства, стал чаще приглашать дворян на дипломатическою службу, а также вовлекать их в торговлю и колониальные компании. Хотя эти меры в пользу дворянства были скромными по сравнению с его претензиями, тем не менее они оказались достаточными, чтобы крепче привязать «дворянство шпаги» к абсолютной монархии, что очень помогло Ришелье в его борьбе с католической знатью и гугенотской партией. Стремясь к централизации Франции, Ришелье осадил и взял в 1628 г. главный оплот гугенотов — Ла-Рошель и отменил все политические привилегии, предоставленные гугенотам по Нантскому эдикту. Это означало полное воссоединение Юга и Севера. По «эдикту милости» 1629 г. протестантам была предоставлена свобода вероисповедания, а гугенотской буржуазии сохранены многие привилегии. В 1632 г. был разгромлен крупный очаг феодального мятежа в Лангедоке. Чрезвычайные судебные комиссии отправляли на плаху мятежных вельмож и дворян, а их замки подвергались разрушению. Большинство аристократов-губернаторов было смещено или бежало за границу. Этот энергичный натиск на феодальную аристократию сопровождался дальнейшим укреплением политической централизации. Практиковавшуюся ещё в XVI в. посылку в провинции королевских комиссаров с чрезвычайными полномочиями Ришелье возвёл в систему. Провинциальное управление повсеместно передавалось «интендантам юстиции, полиции и финансов», которые целиком зависели от центральной власти. После того как была уничтожена гугенотская политическая организация и сломлено сопротивление знати, Ришелье вплотную приступил к осуществлению внешнеполитических задач французского абсолютизма. Выступив вначале скрыто против Габсбургов, он оказывал систематическую финансовую и дипломатическую поддержку их врагам: немецким протестантским князьям, Голландии, Дании и Швеции. В мае 1635 г. Франция открыто вступила в Тридцатилетнюю войну, став во главе антигабсбургского блока, и к 1642 г. добилась значительных успехов.
Отправлено: 25.08.09 23:32. Заголовок: Должности провинциал..
Должности провинциальных интендантов (intendants des provinces) развились из должностей королевских комиссаров, посылавшихся в провинции с чрезвычайными полномочиями еще в XVI в.; при Ришелье интенданты систематически посылались (обычно на 3 года) во все провинции и провинциальное управление повсеместно было передано “интендантам юстиции, полиции и. финансов”, которые целиком зависели от правительства и были проводниками его политики. Интенданты особенно усилились при Людовике XIV. Они оттеснили от власти традиционных губернаторов, должности которых обычно занимали, часто наследственно, члены знатных фамилий.
По: Гессен В.М. Вопросы местного управления. - С.-Петербург, издание юридического книжного склада "Право", Типо-Литография А.Е. Ландау, 1904 г.
Возникновение бюрократии находится в тесной связи с возникновением централизованной, абсолютной монархии. В то время как сословное государство, по своей природе, было не чем иным, как политической организацией социального господства одних сословий над другими, абсолютная монархия является первой в истории попыткой реализации государственной идеи, в ее чистом виде - попыткой создания социально единого государства, стоящего вне общественной группировки и над ней. В своем стремлении к господству над всеми сословиями абсолютная монархия не могла, разумеется, опереться ни на одно из них. Отсюда необходимость в создании особого класса людей, стоящих вне сословного строя, несущих непосредственно и специально государственную службу. Эти люди, оторванные от общества и чуждые ему, обязанные своим положением и властью исключительно королю, являются послушным и могущественным орудием в его руках. Они образуют сплоченный класс, бюрократию старого режима. Во Франции устранение или уничтожение аристократии является первым делом усилившейся королевской власти. Короли ищут себе слуг среди духовенства и легистов; маленьким людям они доверяют ведение великих дел. Государственные секретари старой Франции - прототип позднейших министров - по общему правилу, происходят из низших классов населения ротюрьеров и мелкого дворянства; они-то и явились тем "чудовищем, которое пожирало знать, всемогущим врагом дворянства, низвергнувшим его во прах" (Сен-Симон).- В средине XVI века зарождается институт интендантов, получивший окончательную организацию в эпоху Ришелье. Интенданты - профессиональные чиновники, большей частью, не аристократического происхождения, сосредоточивающие в своих руках местное управление провинцией. Появление первых интендантов, говорит Ганото, является решительным моментом в истории Франции; оно знаменует трансформацию монархической системы. Феодальное и рыцарское королевство становится авторитарным и бюрократическим(Gabriel Hanotaux. Histoire de Cardinal de Richelieu, t. 1, p. 329. )
Отправлено: 25.08.09 23:40. Заголовок: С сайта Adelanta Ге..
С сайта Adelanta
Генриха IV уже можно назвать абсолютным монархом. Но абсолютизм этот был слишком тесно связан с личностью самого монарха и с конкретными условиями исторического момента. Ему по-прежнему недоставало сколько-нибудь прочной организации: у королевской власти не было постоянных и послушных органов. Выполнение этой задачи во французской истории связано, главным образом, с двумя именами: кардинала Ришелье и короля Людовика XIV. Слабость монархической организации обнаружилась тотчас после смерти Генриха IV, когда власть за малолетством Людовика XIII оказалась в слабых руках к тому же недалекой женщины Марии Медичи, объявленной опекуншей своего малолетнего сына. Все, что скрепя сердце, преклонялось перед мощью Генриха IV, снова подняло голову.
Феодальная знать в XVI-XVII веках представляла собой элемент хронического мятежа. По своим сословным традициям класс этот был живым отрицанием всякого государственного порядка. Именно поэтому Ришелье, сокрушая дворянство как политическую силу, был далек от мысли подкапываться под его социально-экономическое положение как привилегированного сословия. Для кардинала Ришелье, у которого на первом плане стояли государственные интересы, заключавшиеся в водворении внутреннего порядка, важно было реформировать дворянство, поскольку оно являлось противогосударственной силой. Поэтому первым делом Ришелье после того, как он получил в 1624 году властное положение, было сломить господствовавший во дворянстве дух своеволия и приучить его к повиновению государственной власти. Последовал ряд суровых мер: нескольким мятежным магнатам пришлось сложить свои головы на плахе, другие были вынуждены доживать свой век в мрачных казематах Бастилии. Затем, в 1626 году по его инициативе вышел королевский эдикт, предписывавший „сравнять с землёй все укреплённые замки, не находящиеся вблизи границ“. Снос замков имел значение не столько фактического, сколько символического сокрушения феодальной знати. Наконец, по инициативе Ришелье был издан указ короля, запрещающий дуэли под страхом смертной казни. Массовые поединки носили все признаки частной войны, в которой ежедневно гибли десятки дворян. Но запрещенная дуэль приобрела лишь новую привлекательность из-за связанного с ней риска, поэтому указ не принёс желаемого результата.
С утратой былого политического значения французское дворянство не теряет своего привилегированного положения в социально-экономическом отношении. Так, за дворянским сословием было сохранено право не платить королевской подати, хотя в это время оно фактически уже не несло на себе тяжести воинской повинности, которой ранее оправдывалась эта привилегия. Нетронутым остался и сеньориальный суд, приносивший феодалам материальные выгоды. Парламент, неохотно сносивший повелительный тон Генриха точно также поднял голову, как только последний навеки закрыл глаза. Вследствие малолетства наследника престола, на долю парижского парламента выпала важная политическая миссия — назначить опеку над королем. Таким образом, правительница Мария Медичи в качестве опекунши была ставленницей парламента. Но прошло немного времени, и Ришелье пишет членам этого представительного органа: „У вас нет иной власти, кроме той, которая вам дана королем“. Парламенту было решительно поставлено на вид, что его полномочия исчерпываются вопросами правосудия. На этом основании парламенту от имени короля предписывалось все эдикты, касающиеся правительства и администрации, вписывать в свои реестры без дальнейших формальностей. Таким образом, с первой половины XVII века парламент, ставший фактически единственной преградой абсолютизму, был значительно ограничен в своих действиях.
Это была та сторона внутренней политики Ришелье, которую можно назвать отрицательной, поскольку кардинал пытался парализовать или сломить силы, противодействующие абсолютизму центральной власти: дворянство, протестантов, парламенты и остатки сословно-представительных учреждений. Но существовала положительно-созидательная сторона деятельности Ришелье, имевшая своей целью создать то, чего до сих пор не хватало королевской власти: соответствующую административную организацию. Нужно отметить, что организаторская деятельность Ришелье в данном направлении не имела характера единой планомерной реформы. В этом отношении он был верным продолжателем традиции французских королей, постепенно возводивших новое здание государственности рядом со старым, не столько ломая последнее, сколько предоставляя ему разрушаться от собственной ветхости. В результате получается коренная перемена в существе дела, мало заметная, однако, внешне. Прежние учреждения сохранились, но одни из них утратили своё былое значение, не приобретя взамен нового, другие — не потеряв старого, приобрели настолько новое значение, что роль этих учреждений в государстве коренным образом изменилась. К первым относятся высшие коронные чины, генерал-губернаторы и финансовые присутствия, ко вторым — королевский совет, статс-секретари и местные интендантства с подчиненными им субделегатами.
Еще до Ришелье королевский совет начинает заслонять собой высшие коронные чины, которые из-за своей наследственности стали непригодны в качестве органов королевской власти. Поэтому все важнейшие законодательные и административные акты подготавливаются советом, и большая часть актов монаршей воли издается от имени „короля в своем совете“. Этот орган становится как бы воплощением высшей правительственной власти. Ришелье не внес никакой существенной перемены в это положение дела, он только сделал состав совета более послушным орудием королевской власти, сократив число его независимых членов, заседавших там в силу привилегии сана или по праву рождения, и увеличив количество советников по назначению короны. Расширение правительственной деятельности королевского совета должно было естественным образом отразиться и на роли его ближайших органов — статс-секретарей, которые в то время являлись простыми канцелярскими посредниками и между советом и прочими административными учреждениями. При Ришелье, который был не только первым, но, в сущности, и единственным министром в королевстве, статс-секретари стали в ближайшую зависимость от первого министра. Со смертью кардинала статс-секретари освободились от этой зависимости и из канцелярских чиновников превратились почти в министров. История статс-секретарей после Ришелье есть история беспрерывного роста их правительственного значения. При Людовике XIV статс-секретарей будут уже величать монсеньорами — титулом, остававшимся до тех пор исключительной привилегией принцев крови и высших коронных чинов.
Ришелье не уничтожил генерал-губернаторства как учреждения, но он положил начало той политике, конечной целью которой было превращение должности генерал-губернатора в почётную и доходную синекуру для придворной знати — в пышный титул без всяких действительных функций. А военное командование постепенно перешло в руки главнокомандующих в провинциях. Как правило, это были незнатные и небогатые дворяне, что заставляло их дорожить своей должностью и не противоречить государственным интересам. Что касается финансовых присутствий, то Ришелье даже не пытался их реформировать: для этого понадобилось бы выкупить у казначеев их благоприобретенные должности, на что потребовалась бы колоссальная сумма, которой у правительства не было. Поэтому кардинал пошел своим излюбленным путем» наряду со старым учреждением создал новое — интендантство, которое даже не было оформлено законодательно. Оно появилось и развивалось постепенно, путем правительственной практики. Королевские комиссары и интенданты послужили тем материалом, из которого Ришелье создал провинциальные интендантства. Так быстро рос и развивался разветвленный бюрократический аппарат французского абсолютистского государства. Чиновники имели свои особые привилегии и до середины XVII века назывались «людьми мантии». Первоначально чиновничество в классовом отношении было однородным. Оно возникало в основном в городах и вербовало своих членов из среды городского патрициата и именитого купечества.
С учреждением главнокомандующих в провинциях и провинциальных интендантов было положено начало той административной централизации, которая составляет характерную черту абсолютной монархии Франции. И Ришелье может с полным основанием считаться истинным родоначальником этой централизации. Людовик XIV является в этом отношении, как, впрочем, и во многих других, лишь продолжателем дела, начатого первым министром Франции, кардиналом Ришелье.
По: Омельченко О.А. Всеобщая история государства и права М., 2007
«Регулярная монархия» Ришельё.
Окончательное укрепление королевской власти, завершение административной централизации и создание, по сути, новой в политическом отношении монархии связано с правлением первого министра и кардинала Франции А. Ришельё (1624 – 1642) в царствование Людовика XIII. Ришельё обратил на себя внимание еще в 1614 г., участвуя как представитель духовенства в последних Генеральных штатах. С 1624 г. он занял место в Совете короля, а несколько позднее и созданный для него пост первого министра. Под руководством Ришельё были завершены важнейшие государственно-политические мероприятия: разгромлены войска гугенотов, ликвидирована их политическая самостоятельность, разрешены сложные внешнеполитические кризисы. Руководствуясь идеей создания могущественного королевства («Моей первой целью, – писал Ришельё, – было величие короля, моей второй целью было могущество королевства»), министр провел целый ряд правовых и административных реформ. Дворянству было запрещено иметь укрепленные замки и вооруженные свиты, под угрозой смертной казни запрещались дуэли, нарушения правил дворцовой и воинской службы. Орудием государственной карательной политики стали суды, которым предписывалось сначала карать, а затем уже искать законные обоснования («Если во время разбора обыкновенных дел суд требует бесспорных доказательств, совсем иначе в делах государства: здесь то, что вытекает из основательных догадок, должно почитаться за явные свидетельства»). Главной из административных реформ Ришелье было введение в местном управлении постоянных интендантов взамен всех прежних властей. Они становились основными представителями власти в провинциях, получив практически неограниченные полномочия. В центральной администрации при Ришелье особенно расцвела чиновная (потому противостоящая знати) бюрократия: число государственных служащих достигло 40 тысяч. Правовая политика Ришелье была, однако, намеренно враждебна интересам нарождающейся буржуазии: подконтрольное королевской власти дворянство составляло цвет идеального общества, согласно Ришелье. Другой чертой нового государственного порядка должна быть строгая регулярность и регламентированность. «Все политики согласны в том, – писал он в своем «Политическом завещании», – что если народ будет излишне своеволен, будет .невозможно держать его в правилах его долга». Королевские ордонансы издавались по самым разным вопросам, касавшимся даже домашней хозяйственной жизни. В десятилетия правления Ришелье государство начало вмешиваться в новые социальные сферы и стремиться к их регламентации. На основе меркантилизма устанавливался контроль за торговлей и промышленностью; главной целью этого контроля было увеличение поступлений от них в казну. В 1629 г. была установлена монополия внешнеторговой перевозки товаров для французских кораблей. Наиболее жестко регламентировались производство и торговля продовольствием и зерном. Буквально на каждый продукт была создана своя «полиция». Ремесленное производство разрешалось только в составе корпораций-цехов. Основание мануфактур, начавшееся в стране, разрешалось только на основе королевской привилегии. Чтобы воспрепятствовать рабочим уходить с предприятий, они освобождались от налогов. Впервые государство стало активно и регулярно вмешиваться в жизнь науки и культуры, устанавливая не только административный, но и правовой контроль. В политической доктрине монархии Ришелье признавалось значение наук и искусств для процветания государства. Но также считалось необходимым держать их под неусыпным надзором: «Если бы знания профанировались среди всевозможных умников, в государстве стало бы более людей, могущих высказывать сомнения, нежели способных их разрешить, и многие оказались бы более склонны противостоять истинам, нежели их защищать». С 1631 г. начала выходить, под правительственным контролем, первая французская газета. Для объединения и поощрения литературных сил нации была создана Французская академия. Жестким стал цензурный контроль за книгами и другими изданиями. Только с разрешения канцлера, а потом и самого короля можно было основывать новые типографии, число их резко сокращено. Печатники были подчинены многочисленным полицейским правилам. Взаимному надзору полиции и духовенства подвергались театральные представления. Нередки стали судебные процессы, связанные с литературой или событиями культурной жизни.
С завершением государственной и административной централизации в начале XVII в. во Франции не только установился авторитарный административный режим. Завершилось перерастание сословной монархии в новую – абсолютную монархию, расцвет которой во Франции пришелся уже на эпоху Нового времени и которая именно здесь приобрела свой классический вид.
Отправлено: 01.09.09 01:19. Заголовок: Отрывок из статьи КИ..
Отрывок из статьи КИРИЛЛА НОВИКОВА "Бюрократический централизм"
Журнал «Деньги» № 8 (663) от 03.03.2008
Франция уже в XVI веке имела многочисленное чиновничество, но бюрократии там не было еще долго. Франция была страной судей. На нижних ступенях иерархии стояли королевские чиновники — элю, бальи и сенешали, которые собирали налоги и были начальной судебной инстанцией. Далее в каждой провинции существовал парламент, который занимался тем, что толковал многочисленные и запутанные законы королевства и тоже судил. Еще выше был Королевский совет (позднее — Государственный совет), также судивший и также трактовавший законы. Члены парламентов никем не избирались и были, по существу, чиновниками. Но при этом никакой бюрократической иерархии не существовало. Чиновники не назначались, посты покупались за свои деньги. Это было формой размещения капитала — человек вкладывался в должность, а потом получал от государства жалованье, то есть свой законный процент. Поскольку французские чиновники, как и любые другие, не брезговали брать взятки, доход от должности становился неплохим подспорьем для семейного бюджета. Более того, ее можно было перепродать другому лицу, поэтому наряду с официальными расценками у каждой должности была рыночная котировка. Так, в начале XVII века место докладчика Государственного совета официально стоило 28 тыс. ливров, рыночная же цена составляла 150 тыс. ливров. Должность советника парижского парламента можно было купить у государства за 24 тыс. ливров, а продать — за 120 тыс. Поскольку должности можно было передавать по наследству, во Франции появлялись настоящие чиновничьи династии. В конце XVII века большинство парижских парламентариев исполняли свои обязанности во втором и третьем поколении. Жены парламентариев обычно были дочерьми других парламентариев, а их сыновья шли по стопам отцов.
Все эти многочисленные судебно-административные инстанции друг другу не подчинялись. Вместо этого они бесконечно спорили друг с другом, с местными сеньорами и даже с самим королем по поводу своих прерогатив и толкования бесчисленных законов. Поскольку законы в каждой местности были свои, а королевские ордонансы нередко противоречили друг другу, борьба между учреждениями королевства никогда не прекращалась. В ходе этой тихой административной войны всех против всех рождались целые ворохи документов, а судебные дела рассматривались неспешно, так что бюрократизма в деятельности французских управленцев хватало. Но бюрократизм не делал французских чиновников бюрократами — частями единого административного механизма. Чиновник времен Людовика XIV писал: "К чести Франции ее ордонансы — самые великолепные и мудрые в Европе, но вместе с тем она имеет репутацию страны, хуже всех других исполняющей свои законы".
Бороться с чиновничьей анархией первым попробовал Арман Жан дю Плесси, кардинал герцог де Ришелье. Он не рискнул отменить продажу должностей и тем более право передачи их по наследству. Зато стал активно назначать на места представителей центрального правительства, так называемых интендантов. Одновременно Ришелье создавал аппарат самого правительства. Он сформировал штат государственных секретарей, при которых начали множиться канцелярии, по-французски бюро. В одном только военном секретариате вскоре было пять бюро, где служили самые настоящие бюрократы, то есть дисциплинированные работники, подчинявшиеся своему начальнику и никогда не платившие за свои должности. Впрочем, эти люди не были госчиновниками, потому что госсекретари платили им жалованье из собственных карманов. Герцог де Ришелье создал то, чего во Франции никогда раньше не было, а именно вертикаль власти. Правда, вертикаль эта с трудом справлялась с традиционной горизонталью из провинциальных судейских чиновников. Стоит сказать, что сами интенданты обычно были докладчиками Государственного совета или же парижскими парламентариями, так что их должности оставались их частной собственностью.
В дальнейшем ситуация не стала лучше. Даже деспот Людовик XIV не смог создать в стране исправно работающую бюрократическую машину. "Король-солнце" не отменил продажу должностей. Более того, когда какой-то чиновник впадал в немилость, король принудительно выкупал его должность по государственной цене. Причина такого отношения была очень проста: королю были нужны деньги, которые давала продажа должностей. Поэтому при Людовике XIV их перечень стремительно разрастался. Один из приближенных короля как-то сказал: "Стоит короне создать новую должность, как Господь создает дурака, который ее купит". Людовик XIV, как и Ришелье, назначал на места своих интендантов и комиссаров, а также усиливал органы центрального правительства. Но четко работающей бюрократической системы во Франции так и не сложилось до прихода к власти Наполеона.
Отправлено: 01.09.09 02:02. Заголовок: По: А. Д. Люблинская..
По: А. Д. Люблинская "Франция при Ришельё. Французский абсолютизм в 1630-1642 гг." Л., 1982 Отрывок из главы 2 "Финансы в 1630-1642 гг. "
В «Политическом завещании» Ришелье изложил некоторые свои общие соображения (maximes generales) по поводу финансов и отдельные замечания. Они не всегда оригинальны (порой автор это сам отмечает),53 но сведение их в систему очень характерно для политических взглядов кардинала и для его планов. Они немногочисленны, и мы приводим их полностью.
«Давно уже считается, что финансы — это нервы государства, и действительно, они являются той точкой опоры, которая, по Архимеду, позволяет перевернуть весь мир. Нуждающийся государь не может предпринимать никаких славных действий, ибо нужда порождает к нему презрение и государство оказывается подверженным нападению врагов и завистников его величия.
Золото и серебро — это тираны мира, но хотя их владычество само по себе несправедливо, подчас оно бывает настолько разумным, что ему следует подчиниться. Однако иногда оно настолько необузданно, что его гнет надо ненавидеть как совершенно невыносимый.
Необходимо, чтобы деньги, извлекаемые государем от своих подданных, находились в соответствии с их возможностями, и не только не разоряли, но и не наносили имуществу значительного ущерба. Но если не следует отягощать излишне, то не следует также и требовать меньше, чем это необходимо для государства.
Лишь педанты и подлинные враги государства могут заявлять, что государь не должен ничего брать у подданных и что единственные его сокровища таятся в сердцах подвластных людей. Но также льстецы, истинный бич государства и двора, могут нашептывать государю, что он может требовать столько, сколько хочет, и что в этом отношении его воля определяет его силу. Нет ничего легче, чем найти убедительные доводы в пользу взимания какого-нибудь налога, даже если он несправедлив, равно как нет ничего легче, чем привести доводы не менее очевидные, чтобы осудить те налоги, которые являются самыми необходимыми. Нужно обладать полной беспристрастностью, чтобы верно рассудить и решить, что в таких случаях является разумным, и совсем нелегко точно определить истинную пропорцию.
После того как расходы, абсолютно необходимые для существования государства, полностью обеспечены, самое лучшее — это взимать с народа как можно меньше. Чтобы избежать необходимости собирать большие налоги, нужно поменьше расходовать, а для того чтобы умерить расходы, нет лучшего средства, чем уничтожить всякое расточительство и осудить все, ему способствующее.
Франция была бы очень богата и народ очень многочислен (trop abondant), если бы не расточение общественных денег, которые в других государствах расходуются с толком. На мой взгляд, она теряет больше денег, чем другие королевства, претендующие на известное с ней равенство, употребляют на свои обычные расходы. Очень удачно сказал мне как-то венецианский посол по поводу богатства Франции, что он пожелал бы ей для полноты счастья лишь одного — уменья столь же разумно расходовать деньги, которые ныне она столь безрассудно расточает. И что Венецианская республика не тратит без нужды, но и без особенной бережливости ни одной монеты.54
Лучшим способом сберечь королевские деньги я счел бы упорядочение аппетитов французов; но поскольку ограничить алчность наших необузданных умов невозможно, остается лишь сдерживать ее, подобно тому как врачи принуждают больных к воздержанию, лишая их всех видов пищи. Для этой цели надо так реформировать финансы, чтобы уничтожить главные пути, по которым деньги незаконно изымались из королевской казны. 55
Среди них нет пути более опасного, чем платежи наличными, злоупотребление которыми дошло до такой степени, что оставить их, как было, равносильно гибели государства. Хотя при некоторых обстоятельствах платежи наличными бывают полезны, а в других случаях они необходимы, тем не менее проистекающие от них большие затруднения и злоупотребления настолько превосходят полезность, что их абсолютно необходимо отменить. Таким путем можно сберечь целые миллионы и уничтожить тысячи скрытых трат, расследовать которые невозможно до тех пор, пока будут применяться эти секретные способы расходовать общественные деньги.
Я прекрасно знаю, что могут сказать: существуют такие расходы на иностранные дела, что по своей природе они должны быть секретными и государство может извлечь из них много пользы, которой оно лишится всякий раз, как те, кому эти деньги предназначались, решат, что они их больше не получат.
Однако под этим предлогом совершается такое воровство, что после зрелого размышления лучше совсем закрыть дверь перед любой извлекаемой при этом пользой, чем оставить ее открытой для злоупотреблений, совершающихся во вред государству.
Тем не менее, чтобы не прерывать производимые с пользой некоторые секретные расходы, можно оставить один миллион золотом 56 на платежи наличными при условии, что приказы на их уплату будут подписаны самим королем, а участники выдадут квитанции.
Если возразят, что платежи наличными необходимы для проведения обычных скидок, 57 то я скажу, что это одна из причин, по которой их надо уничтожить. Если в прошлом жили без платежей наличными, то и впредь будут жить без них, а если к тому же отказаться в мирное время и от займов (partis), то это не будет злом, проистекающим из добра, а наоборот добром, проистекающим из добра.
Меня, возможно, спросят, почему, считая эти платежи вредными, я их в мое время не устранил. Великий Генрих 58 знал об этом зле, установившемся при его предшественнике, и не смог его уничтожить; внутренние смуты и волнения, внешние войны и как следствие большие расходы, приведшие к экстраординарным займам, не позволили и помыслить о выполнении этого доброго совета.
Уничтожить партию гугенотов, покончить с самовластием вельмож, выдержать большую войну против могущественных врагов, чтобы упрочить затем добрым миром спокойствие в будущем, — все эти способы были применены для достижения поставленных целей, ибо они-то и уничтожают причины, порождающие эти злоупотребления». 59
Мы уже приводили соображения Ришелье относительно вреда займов и высоких налогов, вызывающих в конечном счете дороговизну, сокращение торгового оборота, экспорта, заработной платы и земельной ренты. Затем он продолжает:
«Осудив употребление платежей наличными и показав, что увеличение [доходов] бывает зачастую не только бесполезно, но и вредно, я возвращаюсь к теме своего рассуждения и заявляю, что должна существовать геометрическая пропорция между налогами и потребностями государства, т.е. что нельзя облагать налогами в размерах больших, чем это совершенно необходимо для существования государства в его величии и в его славе. Эти последние слова означают многое, так как из них явствует, что с народа можно брать не только необходимое для сохранения государства в любом его состоянии, но и то, что нужно для его доброго имени и блеска.
Необходимо, однако, остерегаться расширения этого условия до такого предела, когда под таким предлогом размер налогов определяет лишь воля государя. Это должен делать разум, и если государь переступает границы, отбирая от подданных больше, чем должен, то, хотя они и в этом обязаны ему повиноваться, он будет отвечать за все перед богом, который потребует от него строгого отчета.
К тому же не существует политической причины, допускающей бесполезное увеличение народных платежей. Наоборот, оно навлекает на государя проклятия, а за ними следуют большие затруднения, создаваемые самим правителем, ибо бесспорно, что беря от своих подданных больше, чем положено, он истощает их любовь и верность, гораздо более необходимые для существования государства и сохранения его особы, чем золото и серебро, которые он сможет поместить в свою казну.
Я знаю, что в крупном государстве необходимо всегда иметь в запасе деньги на непредвиденные расходы, но такие сбережения должны быть пропорциональны богатству государства и количеству обращающихся в нем золотых и серебряных монет. В противном случае богатство государя обернется бедностью, поскольку подданные не будут иметь денег как для торговли, так и для уплаты налогов, следуемых с них правителю.
Подобно тому как необходимо заботиться о собирании денег для удовлетворения государственных нужд и добросовестно их сократить при отсутствии причин для их расходования, не менее необходимо свободно их тратить, если того требует общественное благо, и делать это к месту и вовремя: зачастую урезывание в таких случаях дорого обходится государству и заставляет терять невозвратимое время.
Нередко случалось, что ради сохранения своих денег государи теряли вместе и деньги, и государство. Известно также, что тот, кто тратит неохотно, расходует порой больше других, так как делает это слишком поздно. Требуется немало рассудительности, чтобы предугадать наиболее важный час и момент, и тот, кто способен накоплять, может из-за неуменья расходовать вызвать несказанные несчастья». 60
Далее Ришелье переходит к рассмотренным нами анализу реального бюджета и к финансовым проектам, заканчивая главу о финансах следующими словами:
«Я знаю, мне скажут, что легко сочинять такие проекты, похожие на платоновскую республику, прекрасную по идее, но на деле химеричную. Смею уверить, что предлагаемый проект и разумен, и легок для выполнения, и если бог вскоре дарует мир Вашему Величеству и сохранит Вас для сего королевства и Ваших слуг, из коих считаю себя одним из наименьших, то я надеюсь иметь возможность исполнить мое предложение, а не оставить его в качестве завещания». 61
* * *
Теперь можно определить принципы, послужившие для Ришелье основой при составлении «разумного и легкого для выполнения» финансового проекта ради упорядочения бюджета мирного времени.
Он решительно осудил как вредные (но опять-таки для мирного времени!) экстраординарные займы и связанные с ними платежи наличными, состоявшие преимущественно из уплаты нелегально высоких процентов по этим займам. Но он согласен был оставить по этой статье 3 млн. ливров на действительно секретные расходы.
Сократив расходы до «разумных» пределов, но сохранив большую постоянную армию, Ришелье вернул доходной части бюджета почти довоенную структуру, построив ее из «старинных» налогов и откупов. Таким путем бюджет мирного времени был бы сбалансирован, а долги военного времени ликвидированы в значительной части еще в первые же послевоенные годы.
Напомним еще раз, что в предлагаемых мерах не было ничего нового. Так поступил «великий Генрих» (вернее, Сюлли); так впоследствии поступил во многих отношениях и Кольбер.
Свойственная Ришелье отчетливость мышления и изложения придали его формулировкам характер общего постулата, коим необходимо руководствоваться при управлении финансами с позиций государственного интереса (raison d’Etat, raison politique). Разрабатывая затем конкретные планы, он, как было показано, оперировал реальными цифрами и, составляя проект бюджета мирного времени, значительно снизил налоги, предпочитая не создавать значительных резервов в Казначействе. Размышляя обо всем этом в 1640 г., он не мог не вспоминать о только что подавленном восстании «босоногих» в Нормандии и о движениях 1635—1637 гг. на Юго-западе. Хотя они и произошли во время войны, когда нужда в деньгах была особенно велика, тем не менее уроки неповиновения были слишком грозными, чтобы еще раз не задуматься над максимой: «Беря от своих подданных больше, чем положено, государь истощает их любовь и верность, гораздо более необходимые для существования государства и сохранения его особы, чем золото и серебро, которые он сможет поместить в свою казну». 62
Комментарии
53. Нужно отметить, что некоторые из приписываемых Ришелье афоризмов оказались на деле ходячими в его время изречениями. Например, замечание, что народ, подобно мулу, портится без работы, — испанская поговорка.
54. В тексте quadrain — золотая монета XVII в. — Testament, р. 429, n. 4,
55. В тексте букв., «из сундуков» (coffres).
56. Т.е. 1 млн. золотых экю = 3 млн. ливров.
57. «Pour faire passer les remises qui sont en usage» — речь идет о скидках с цены откупов, которые делались ввиду неблагоприятных обстоятельств (неурожаи, эпидемии, военные действия и т.п.).
58. Т.е. Генрих IV.
59. Cardinal de Richelieu. Testament politique. Paris.,1947 р. 427—431.
60. Testament, p. 433—435.
61. Testament, p. 486—487.
62. Testament, p. 434. "Что касается экономики, Ришелье практически ничего в ней не понимал."
Мне кажется, что подобно заявление, по прочтении этих цитат из "Testament", кажется необдуманным, не соответствующим дйствительности и принижающим достижения Ришелье.
Отправлено: 01.09.09 13:13. Заголовок: Виды налогов во Франции при Ришелье
ГАБЕЛЬ (gabelle, от араб. аль-кабала — налог) - налог на соль в средневековой Франции (до 14 в. также налог на сукно, на вино и т.п.). Г. была введена государством, монополизировавшим продажу соли (ордонанс 1341), дважды отменялась, окончательно утверждена в 1383. Г. собирали либо чиновники, либо многочисленные откупщики. Размер Г. по провинциям был неодинаков (существовали области «большой Г.», «малой Г.» и др.). Большую Г. в 16 в. выплачивали округа Парижа, Орлеана, Тура, Дижона, Руана и др. Некоторые провинции были освобождены от выплаты Г. Со 2-й половины 15 в. не платили Г. провинции Пуату, Сентонж, Гиень и др.; в 1548 в Гиени вспыхнуло восстание в связи с попыткой ввести Г. Особенно тяжела была Г. для прибрежных районов, где много соли шло на засолку рыбы. Г. была одним из самых ненавистных налогов, вызывавших народные волнения (в Овилларе в 1633, в Ажене в 1635, и др.). Г. была отменена в 1790.( БСЭ)
Габель (фр. gabelle) — непопулярный налог на соль во Франции до 1790. Термин gabelle происходит от латинского лат. gabulum (налог). Во Франции габель первоначально применялся к налогам на все сырьевые товары, но постепенно был ограничен только налогом на соль.
Со временем габель стал одним из наиболее ненавистных и неравных налогов в стране. Но, несмотря на большое количество сторонников реформы, налог не был отменен до 1790 года. Впервые введённый как временный военный платёж в 1286 в царствование Филиппа IV, он стал постоянным налогом в эпоху Карла V.
Налог на соль был репрессивным, поскольку на соль существовала государственная монополия. Вдвойне обременительным этот налог делало то, что французское правительство обязало каждого гражданина в возрасте старше восьми лет покупать еженедельно не меньше некоего фиксированного минимального объема соли по фиксированной цене. Когда этот налог впервые был введен, он взимался равномерно во всех провинциях Франции, но на протяжении большей части истории существования налога цены на соль и уровень налога различались в разных провинциях.
Существовало шесть отдельных групп провинций по уровню обложения этим налогом. Они классифицировались следующим образом :
Район Pays de grandes gabelles (район высокой габели), где источником соли служил Атлантический океан, и налог был самым высоким: от 54 до 61 ливра за мино, то есть за примерно 50 килограммов соли в 1789 году;
Район Pays de petites gabelles (район малой габели), где источником соли служило Средиземное море и налог составлял около половины максимального налога, взимавшегося в районах высокой габели: от 22 до 30 ливров за мино;
Район Pays de quart-bouillon (район четверти рассола), куда входили такие провинции, как Нормандия, Прованс и Руссильон, где соль добывали путём выпаривания рассола, получавшегося из просоленного морского песка. Четверть добываемой в этих районах соли шла королю. Цена соли в этих районах колебалась от 13 до 27 ливров за мино;
Район Pays de salines (район солеварен), включавший такие районы, как Франш-Конте, Эльзас и Лотарингия. В этих районах налог взимался с соли, добываемой из солёных озёр и болот, и цены за мино соли варьировали: 15 ливров во Франш-Конте, от 12 до 36 ливров в различных налоговых районах Эльзаса и Лотарингии;
Район Pays redimés (район, выкупивший право не платить этот налог). Эти провинции откупились от налога в 1549 году. Стоимость минот соли в этих провинциях составляла от 8 до 11 ливров; Район Pays exempts (освобождённый от налога район), который составляли провинции, присоединившиеся к Французскому королевству на условиях полного освобождения от габели. В этих провинциях цена мино соли составляла всего от 1 до 8 ливров.
Взимание налога происходило следующим образом: начиная с 1342 года в каждой провинции были устроены централизованные соляные склады, принадлежавшие государству и называвшиеся Greniers à sel. Каждый производитель соли был обязан продавать всю произведённую соль исключительно соляным складам под угрозой конфискации. Соляные склады покупали соль у производителей по фиксированной цене. Затем купленная соль перепродавалась розничным торговцам по более высокой цене. Разница между ценой, по которой государство покупало соль у производителей, и отпускной ценой соли для розничных торговцев, и составляла налог (габель).
Значительные различия в налогах между различными регионами стали причиной активной контрабанды соли, которая во Франции до отмены габели была строго запрещена. Суть контрабанды заключалась в том, чтобы купить соли в регионе, где она была дешевой, и затем продавать её в тех регионах, где она была дороже, по более высокой цене, но всё же более низкой, чем официальная государственная цена соли в этих регионах.
Такие контрабандисты назывались фр. faux-sauniers, от слова фр. sau — соль и фр. faux — фальшивка, подделка. В свою очередь, таможенной службе поручалось выявлять и арестовывать контрабандистов. Таможенников называли фр. gabelous, очевидно, от gabelle, налога, который они пытались отстаивать. Контрабандистов приговаривали к ссылке на галеры рабов, если они были без оружия, и к смертной казни, если их ловили с оружием.
В Бретани, ставшей частью Французского королевства только в 1532 году и сохранявшей некоторые юридические привилегии, габель не взималась (провинция была отнесена к pays exempts). В 1675 году на западе Франции (преимущественно в Бретани) разгорелось «Восстание гербовой бумаги», также известное как «восстание красных колпаков». Толчком к восстанию стало введение Парижем налога на гербовую бумагу, в Бретани сопровождающееся упорными слухами о том, что Людовик XIV намерен ввести в провинции также и габель. При этом крестьяне Нижней Бретани выставили перечень требований в ряде документов (известных как «крестьянские кодексы»). В этом документе габель была олицетворена и сравнивалась со смертью и чумой.(ВИКИПЕДИЯ) ТАЛЬЯ
Талья (фр. taille; англ. tallage) — земельный налог в средневековых Англии и Франции. В Англии талья представляла собой произвольный налог, взимаемый королём с крестьян своего домена, горожан и евреев, и просуществовала с конца XII века до 1340 г., когда была введена система санкционирования налогов сословиями английского парламента. Во Франции, возникнув из феодального права сеньора требовать денежной «помощи» от вассалов и подвластных крестьян, талья в середине XV века превратилась в постояный налог на земельные наделы и недвижимое имущество лиц недворянского сословия (в основном, крестьяне и горожане). К XVII веку талья стала важнейшим прямым налогом французского королевства, обеспечивающим до 50 % доходной части государственного бюджета. Откупная система взимания тальи и произвольность её распределения чиновниками способствовала массовым злоупотреблениям при сборе налога. Во время Великой французской революции талья была упразднена.
Во Франции институт тальи также возник из права сеньора на денежную «помощь» от своих вассалов и населения его домена. Такая «помощь» эпизодически собиралась королём, герцогами и графами с подвластного населения под различными предлогами на протяжении всего раннего средневековья. Трансформация феодальной «помощи» в налог развивалась достаточно медленно в связи со слабостью королевской власти и отсутствии реального контроля монарха над крупными сеньориями до конца XII века. В правление Людовика IX «помощь» стала собираться гораздо чаще обычного и фактически превратилась во временный налог, фиксированный для городов и относительно произвольный для крестьянства. Потребность в увеличении государственных доходов для финансирования французской армии во время Столетней войны привела к приданию талье ордонансом 1439 г. статуса постоянного налога. Король, с согласия Генеральных штатов, а позднее и без него, утверждал сумму, подлежащую сбору, которая распределялась по провинциям, бальяжам, городам и деревням страны.
От уплаты налога были освобождены дворяне, духовенство, должностные лица королевской администрации, солдаты и офицеры, профессора и студенты университетов, а также некоторые вольные города (в том числе Париж). Объектом налогообложения являлось недвижимое имущество горожан и земельные наделы крестьян. Налог собирали специальные государственные чиновники исходя из традиционной оценки доходности земель и городов. Особая система взимания тальи (так называемая «реальная талья», в отличие от «личной тальи» остальных регионов страны) сложилась в провинциях Юго-Восточной Франции (Лангедок, Беарн, Бигор, Комменж, Овернь, Дофинэ, Прованс), а также в Бургундии и Бретани. В этих регионах налогом облагались все земельные владения, за исключением рыцарских ленов и земель церковных организаций, а обязанность уплаты налога зависела от характера земельного держания, а не от социального статуса плательщика. В результате в некоторых случаях талью были обязаны платить не только крестьяне, но и дворяне, которые владели землями, не являющимися рыцарскими ленами. Кроме того, в провинциях, где собиралась «реальная талья», сохранилась определённая доля фискальной автономии: утверждение распределения налога здесь производилось региональными собраниями сословий. Традиции собственной налоговой системы продолжали существовать также в недавно присоединённых к Франции областях (Руссильон, Франш-Конте, Эльзас, Лотарингия, части Фландрии и Геннегау), где надзор за сбором тальи осуществлял королевский интендант. В XVI веке Франция была разделена в фискальных целях на генералитеты, число которых к концу XVIII века составило 36. Во главе каждого генералитета стоял интендант, превратившийся из налогового чиновника в представителя королевской власти в местной системе управления и судопроизводства.
Порядок сбора тальи по провинциям:
Pays d'election (выборные области) -древнейшие владения короны, а также бывшие области Штатов, утратившие этот статус. Преимущественно на севере Франции личная талья (taille personnelle): облагались земли представителей третьего сословия первоначально налог собирался выборными чиновниками, затем купившими место сборщика Pays d'état (области Штатов)- провинции, имевшие провинциальные Штаты: Бретань, Лангедок, Бургундия, Овернь, Беарн, Дофине, Прованс, часть Гаскони реальная талья (taille réelle): облагались земли недворянского статуса, кто бы ими ни владел раскладывалась местными советами Pays d'imposition (области обложения) - недавно присоединённые провинции; такая же, как и в pays d'état; области часто причисляются к pays d'état раскладывалась местными органами власти под надзором королевского интенданта Резкий рост ставки тальи начался при Людовике XI, когда налог был повышен в три раза. С течением времени талья, наряду с габелью, превратилась в один из основных источников доходов королевской казны, позволяющий изымать значительные средства с крестьянства и «третьего сословия». В 1589 г. поступления от тальи достигли рекордной суммы в 21 миллион ливров. В 1680 г. была введена откупная система взимания тальи, предполагающая продажу права сбора налога от имени короля отдельным людям. Это обеспечивало гарантированный приток в казну значительных денежных средств, но создавало почву для массовых злоупотреблений откупщиками при сборе налога. В результате талья превратилась в один из самых ненавистных институтов «Старого режима», хотя в абсолютном выражении её размер несколько раз сокращался при Людовике XIV и его преемниках, когда государство сделало ставку на косвенные налоги. Во время Великой французской революции талья была упразднена.(ВИКИПЕДИЯ) Талья (франц. taille) постоянный прямой налог во Франции 15—18 вв. Королевская Т. как временный налог была введена в правление Людовика IX (1226—70). С учреждением постоянной армии (ордонанс 1439) Т. была утверждена как постоянный прямой налог. Т. была двух видов: в северной части Франции так называемая личная Т. (taille personnelle) — ею облагались лица из третьего сословия; на юге страны «реальная», или «имущественная», Т. (taille réelle) — ею облагалась земля недворянского статуса (terre roturière), независимо от сословной принадлежности землевладельца (таким образом дворянин тоже платил Т., если имел недворянскую землю, которая, возможно, принадлежала ранее лицу третьего сословия). В 17—18 вв. Т. уплачивалась преимущественно крестьянством. Большие размеры Т., произвол при её распределении делали этот налог одним из наиболее ненавистных для народа. Т. была отменена Великой французской революцией. (БСЭ) ПОЛЕТТА
ПОЛЕТТА (paulette) - ежегодный ден. взнос, уплачивавшийся в казну чиновниками Франции 17-18 вв. Официально назывался "ежегодный сбор" (droit annuel). Назв. П. получил по имени первого откупщика этого сбора - Ш. Поле (Paulet). Впервые П. была введена в 1604 сроком на 6 лет (в размере 1/10 суммы, к-рую выплачивал чиновник при покупке своей должности); неоднократно возобновлялась на все более тяжелых для чиновников условиях (принудит. займы, дополнительные сборы и др.). Выплата П. за год обеспечивала чиновнику возможность в течение этого года передавать или продавать свою должность. П. способствовала упрочению собственности на должности. Была упразднена в 1790.(Советская историческая энциклопедия) ЭД от фр. aides - сборы, налоги, подати, в первом значении - множественное число от слова помощь, так как этот косвенный налог в XIV-XV вв. представлял собой сборы, вотированые органами сословного представительства на военные нужды. К XVII веку главное место среди косвенных налогов на съестные припасы занимали налоги на вино и спиртные напитки (коньяк, сидр, пуаре, пиво). В то время огромные площади во Франции были заняты виноградниками, которых было намного больше, чем теперь. В некоторых областях Юга виноделие становилось монопольным с/х промыслом. От винодельческих провинций шли значительные поступления в казну. С Севера и Северо-Востока поступало значительно меньше, а центральные области(Лимузен, Овернь, Перигор, Марш) давали очень мало, эд был заменен там единообразным небольшим взносом. В принципе, эд расценивался как наиболее справедливый налог Он издавна взимался дважды: как "двадцатина", т.е. 5 % при оптовой продаже и как "осьмина", т.е. 8 % с розничной цены. Первый собирался агентами откупщиков у городских ворот или причалов(если вино привозили по морю или реке); второй - у трактирщиков, кабатчиков, содержателей постоялых дворов, чьи погреба регулярно осматривались. Конечно, имела место и контрабанда. До 1604 г. эд сдавался на откуп на местах провинциальным финансовым аппаратом, который ведал сбором прямых налогов. Чаще всего в роли откупщиков выступали местные купцы. Но Сюлли создал общий откуп эд и передал его группе парижских финансистов. Их заинтересованность привела к утроению суммы откупа за 20 лет. Хотя вообще-то подобный откуп, заключавшийся на 6-7 лет, таил в себе большой риск. Ведь цена на вино была напрямую связана с урожаем винограда, а эд - с объемом виноторговли, а ведь случались неурожайные годы.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 17
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
В книжке это находится в главе "Господин главный государственный министр"
- участник сейчас на форуме