Отправлено: 29.10.15 18:59. Заголовок: В переводе (старался..
В переводе (старался сделать литературным) присутствуют слова, которые я не смог перевести, поэтому, если кто сможет найти их значение, просьба сообщать.
Фаворит двора Генриха III Луи де Клермон сеньор Бюсси д’Амбуаз Управляющий Анжу
Андре Жубе Член исторического общества Франции, обществ старинных французских текстов, научного общества Анжу, исторического и археологического обществ Мэна и Майенна
Анжер Жермен и Ж. Грассен Улица Сент-Лод Париж Книжный магазин Е. Лешевалье 39, набережная Великих Августинцев 1885 Предисловие Конечно, в литературе как в любом другом предмете, вымыслу присуща привлекательность, созвучная жанру специальной привлекательности. Она соблазняет умы влюбленных, чрезвычайных рассказов и великолепных приключений. Но, с другой стороны, согласно нашему скромному мнению, правда также звучит достойно. Часто даже история ее уносит ради интереса романа. Изложенные факты согласно подлинным документам, официальным деталям, отношениям современных авторов, подтвержденными свидетельствами и показаниями иностранцев, достаточны, чтобы пленять внимание, чтобы писатель нуждался в том, чтобы увеличивать уже известные события, переодевать и искажать реальность, изобретать сложные интриги и увеличивать драматические эпизоды. В более сильной причине, когда персонаж, жизнь которого хотят изобразить, пользовался яркой известностью и закончил внезапно службу трагично, достоверный рассказ этой жизни, заполненный и столь оживленный, должен найти одного благоприятного во всех отношениях читателя, простого любопытного, просвещенного, искусного или эрудита. Наш том посвящен истории Луи де Клермона, сеньора де Бюсси д’Амбуаза, фаворита Франсуа де Валуа и губернатора Анжу. В нем упоминается последовательно его страсти, отношения с королевой Маргаритой Наваррской, с которой галантный кавалер отметился в увлеченных стансах, страстных милостях, ссоры и дуэли с фаворитами из окружения Генриха III, его военные подвиги, различные пребывания в Анжере, разбои, бесчинства и растраты, поездку в Нидерланды, тамошнюю компанию его хозяина, его вмешательства в покровительство католиков Анжу, противостоящим гугенотам провинции, наконец, его убийство в Кутансьере графом де Монсоро, супругом красивой Франсуазы де Меридор. Произведение заключает в себе новые детали на Бюсси д’Амбуаза и его семьи, на его роли политика, на его многочисленных ссорах, на беспорядках, совершенных солдатами, на анжуйцах XVI века, на Клоде Колассо, лейтенанте-преступнике де Сомюре, доверенном лице и секретном агенте Луи де Клермона, на Кутансьере, где сыграна окончательная сцена, на Меридоре, на Шарле де Шамб и на графине де Монсоро. Исторические и генеалогические отметки сопровождают текст. Мы составили эту книгу с помощью оригинальных документов, которые объединены в архивах Мена и Луары, в архивах мэрии Анжера, в городской библиотеке, в Национальной Библиотеке, в Библиотеке института, в частных коллекциях Анжу и Мена, в сборнике грамот сеньоров де Монсоро, сохраненных в замке Сурш при Конли, и в небольшом замке д’Авуа при Лонже, где умерла Франсуаза де Меридор. Эти сведения были дополнены одной выдержкой, заимствованной в бывших и современных публикациях, так например, в соответствии с перепиской послов Тосканы, аккредитованных при дворе Франции. Серия подтверждающих документов, почти полностью неизданных, и приложения заканчивают это произведение. Отметим стихи Бюсси д’Амбуаза в честь Королевы Маргариты. Три офорта господина Пьера Видаля, извлеченные портфели Gaigniêres, украшают том. Они представляют замки Монсоро, Кутансьер и д’Авуа. 30 марта 1885 г. Андре Жубе
Отправлено: 29.10.15 19:27. Заголовок: Глава первая Легенда..
Глава первая Легенда и страсти храбреца Бюсси Среди известных фаворитов двора Генриха III, имеется один, который, несмотря на свою преждевременную смерть, оставил после себя почти легендарное имя; мы хотим поговорить о Луи де Клермоне, господине Бюсси д’Амбуаза. Воспоминания королевы Маргариты де Валуа, многочисленные дуэли фаворита, драма Кутансьера, трагический конец этого героя безрассудных поступков сохранили персонажу, чье имя связано тесно с этими многочисленными приключениями, известность, время которой не ослабло. Любые наши читатели знают «Графиню де Монсоро», эту трогательную историю, в которой Александр Дюма изобразил, с таким воодушевлением и оживлением, страсти и смерть «храбреца Бюсси». Это произведение – бесспорно один из наилучших исторических романов, которые вышли из-под пера этого неутомимого рассказчика. Иностранные дворы сами лицезрели Бюсси д’Амбуаза и недавние публикации сохранили две оценки, относящиеся к человеку, которые свидетельствуют о значимости . Джованни Мишиэль, в докладе, прочитанном в Сенате Венеции 15 ноября 1578 года, на обратном пути из предназначенного чрезвычайного посольства, склонившего Генриха III не помогать замыслам брата во Фландрии, говорил, таким образом, о фаворите герцога Анжуйского: «Видно он был фаворитом (герцога Анжуйского) и уважаемым всеми другими, когда его назначили запоминающимся наместником, и datogli обремененный генеральной французской délie пехотой. И это в возрасте 30-32 лет, достаточно хорошего поведения; но не остепенившегося, тех самых похождений, тех самых откровенных, (почему они держат этого самого страстного человека, полного частных интересов), подходивших тому, кто занимает должность ближайших интересов большого принца как Монсеньора». Синолфо Сарачини, со своей стороны, воспитатель великого герцога Тосканского, к массовому убийству Бюсси добавляет: «Доблесть и храбрость, которые у него присутствовали с такой силой, с которой он сыпал удары на собственных врагов, оплакивались, присваивались, помимо превосходства в оружии, письма, изящества и уникальную наружность» . Почти все соотечественники Бюсси разделяли восторженное восхищение венецианских послов и хвалили наперегонки заслуги Луи де Клермона. Воспоминания эпохи говорят о нем с похвалами. Брантом, постоянный обозреватель галантных интриг, обычный и любезный воспеватель дуэлей, где раздают красивые удары шпаг, исчерпал по поводу нашего персонажа приемы похвалы, более всего воодушевленных. Он, кажется, рассматривает его идеалом храбреца, образцом странствующего рыцаря, последнего представителя поколения героев, отмеченных в средневековых рыцарских романах. Он его сравнивает с графом Тимолеоном де Коссе-Бриссаком, старшим сыном известного маршала, и Франсуа де Вивонном, сеньором де Ла Chastaigneraie, у которого был смертельный бой с Ги Шабо, бароном де Жарнаком, оставшимся замечательным в блесках той эпохи и ознаменовав ее мрачными похоронами. Автор «Франсуа Куронеля и дам» пишет, по поводу друга, что он был бы невозможен «растягивал свои похвалы вперед так, что они являлись достаточными везде». Он провозглашает во всеуслышание «nompair в свое время» и говорит, что этот смелый капитан готовился к бою всегда «только для единственной славы угождать своей даме» . Пьер де л’Эстуаль, в своей газете Генриха III, нам показывает живого Бюсси «непобедимого мужества, сильного в руке, гордого и отважного, также храброго как звучание шпаги; и для возраста, на который он выглядел, и которому исполнилось только тридцать лет, также достоин командовать армией, кто бы ни командовал во Франции». Все-таки он его упрекает за то, что в расцвете лет «ошибочно и немного опасался Бога: то, что причинило ему несчастье, добившись успеха в середине своей жизни, так как случается с людьми такого происхождения как он» . Строгий парламентарий де Ту и суровый кальвинист д’Обинье, критикуя поведение фаворита, не могут воздержаться отдавая справедливость в блестящих качествах этого прекрасного эстета, чья наглая красота, высокомерная наружность, безупречная элегантность, едкое воодушевление и счастливые дуэли, влюбленные подвиги и шумные завоевания классифицировали его в первом ряду совершенных дворян двора Валуа. Д’Обинье восхищается «большим разумом, как в делах, так и в речах», и мужеством «чрезмерно». Он сожалеет, что, тем не менее, вынужден констатировать, что Бюсси использует силу, «которая больше кусает собак из своры, которые охотятся на волков; так, что хороший капитан l’eust желаемый у врагов» . Единогласие этих свидетельств, которые распространяются писателями одного характера и столь различного темперамента, доказывает, что все признали и подвергли престижу эту соблазнительную природу в досаде дефектов и недостатков. Благодаря неотразимой привлекательности, с которой он оказывал влияние на женщин, Бюсси был идолом и чудом Двора, где он встретил немало жестокости. Дамы из окружения королевы Маргариты последовали быстро за примером, поданным их госпожой; они выказывали, по очереди, ревнивость, связывая сердце непостоянного триумфатора. Маргарита де Валуа добилась, в своих Мемуарах, отодвинуть тщательно любую идею связи, в которой ее обвиняли в том, что она поддерживала Бюсси д’Амбуаза . Принцесса отклоняет все обвинения, которые направляет против нее Луи де Беренжер, сеньор дю Гаст, дворянин из Дофине, который хотел убедить короля Наваррского, что Бюсси «покрывает» его жену. Между тем она говорит про него в чересчур увлеченных словах и выступает в защиту с излишним пылом, чтобы читатель смог добавить веру в эти заинтересованные отрицания. «Estans в Париже, она говорит, мой брат приблизил к нему Бюсси, делая столько же уважения, сколько достоинства заслужил. Он estoit всегда при моем брате, и следовательно со мной» . Дампмартен, счастливчик Двора, утверждает, что говоря об этих плохо скрытых любовных связях, «это esmut и его заставляет краснеть немного, потому что он знает, что он там estoit какой-то». Королева упускает, несмотря на то, что она, признает его горячую любовь, в строках, где она заявляет, что имеется, «в это столетие, его сексуальность и знатное происхождение, немного подобны мужеству, репутации, милости, и разуму» . «Он родился, - она продолжает, - для ужасного злого рока, славы полковника, и надежд его любовниц». Она гордится неустрашимостью своего галантного кавалера, «мужество которого не могло дрогнуть ни перед кем» , и чья душа не была «способна к страху» . Все историки и современные авторы делают намек на эти страсти «Храбреца Бюсси», которые проявлялись в ношении шляпы и на груди «шелковых лент» дорогой любовницы. В заключение, когда Луи де Клермон захватил главного сержанта «прозванного капитаном Паже, одноглазым», которого он ненавидел, потому что этот офицер раскрыл некогда очень искусно подготовленный заговор полковника лагеря, заключенный попросил его победителя оставить ему жизнь, от имени человека, которого он любит более всего на свете. Пораженный в сердце этим словом, Бюсси чувствовал себя безоружным и ему сказал: «Добившись, таким образом, во всем свете наиболее красивой принцессы и дамы мира, тебя бросаю в ее piez, и благодарности, и скажи ей, что Бюсси тебе спас жизнь для любви оной». Брантом, который рассказывал об этом анекдоте, добавляет: « Все это было на самом деле» . В другом месте своих рукописей, обозреватель, указывая на Бюсси, его не называя, сообщает, что Маргарита де Валуа оставила одного из своих любовников, «собственноручно оставив слабака» чтобы оказывать свои любезности одному молодому сеньору «деликатному, смелому и храброму, который носит на острие своей шпаги честь дамы без того чтобы осмелиться никоим образом не касаясь» . Мы игнорируем имя персонажа, оставленного королевой в пользу Луи де Клермона. В предыдущем году, один ее из наиболее близких фаворитов, Жозефу-Бонифасу, сьеру де Ла Молю, провансальскому дворянину, обвиненному в заговоре против короля Франции, со своим другом Аннибалом, графом де Коконнасом, пьемонтским дворянином, любимцем герцогини де Невер, жены Людовика де Гонзага, была отрублена голова на Гревской площади. Последние слова, сказанные на эшафоте, после молитвы Богу и Деве были: «Рекомендован я действительно был в милости королевы Наваррской и дам». Нашли на нем, после его казни, «одну рубашку собора богоматери Шартра». Среди вещей обнаружили восковую фигурку, приготовленную на одном магическом обряде и сердце которой было пронзено иглой. Этот талисман очень заинтересовала Екатерину де Медичи; она полагала, что изображение было изготовлено против Карла IX и, что она угрожала его жизни; но Ла Моль заявил, что она должна была служить только чтобы заставить знатную принцессу его любить. Гомбервиль, автор Мемуаров, которые носят имя герцога де Невера, и писатель, который составил Сатировский Развод, утверждает, первоначально королева Маргарита и герцогиня де Невер сделали забальзамированные головы своих любовников, для того, чтобы всегда видеть перед собой эти прециозные вещи их страстей: потом, эти две принцессы подняли обе головы, которые несли в своих каретах и их похоронили, собственными руками, в часовне под Монмартром . Привлекательность Маргариты знаменита. Известно, что темно-коричневые волосы, которыми была она похожа на своего отца Анри II, обрамляли соблазнительное лицо. Платье из парчи, в открытой блузке, позволяло видеть мельком ее грудь «полную и мясистую, из-за которой все придворных слабели». Брантом, который нам повествует, был из их числа. Ослепленный этими прелестями, Ласки, придворный из Siradie, воскликнул однажды: «Я, пожалуй, не увижу что-нибудь более после такой красоты». «Какова была следовательно, в действительности, эта красота, которая внушала подобный восторг? Не требуйте у этого прелестного лица ни совершенного овала, ни чистоты линий античных камей. Маргарита обладала от своей матери немного большими глазами, щеками, полными и округлыми, Медичи. Верхняя губа была тонкая, нижняя – немного висящая; среднего роста, но выше; у нее были маленькие ноги, грудь была сотворена из мрамора; но зачем вдаваться в подробности? То, что соблазняло в ней, являлось провоцирующим огнем глаз, свежестью цвета лица, тонкостью, прозрачностью кожи. Ее обвиняли в том, что она спала на сукне из черного атласа, чтобы выставлять на первый план свою белизну. Это была чувственная и аппетитная красота, которая привлекала и задерживала людей, «красота, созданная чтобы нас осуждать на муки» скажет несколько позднее, увидев ее в Лувре, дон Хуан Австрийский. Этот портрет заимствован у недавнего историка королевы Наваррской, мсье Гектора де Ла Феррьера. Можно ли утверждать, что графиня де Монсоро, поведение которой почти все историки осудили, подражала любезной властительнице и уступила настойчивым просьбам Бюсси д’Амбуаза, или позволила подражать, владелица замка Кутансьер, виновная в серьезном неблагоразумии, осталась, между тем, верна обязанностям супруги? Такой деликатный вопрос мы обсудим в специальной главе. Особенно самодовольный своими заслугами, Бюсси нравилось повторять, что «хотя дворянин без титула, он имеет при себе храброе сердце императора». Гордость без границ его толкал к тому, чтобы сравниваться с героями Плутарха, которые ему казались ровней. Он хотел примкнуть к письменной известности военной славы. Чтение историков древности пробуждало дар его энтузиазма, и эти поэты его пленяли также. «Ему нравилась словесность, - говорит Л’Эстуаль, - настолько, что он ее применял довольно плохо». Это суждение есть, по нашему мнению, слишком строгое. Строфы Бюсси, сохраненные в Национальной библиотеке, и текст, который мы публикуем полностью, стоят хорошей поэзии других писателей века. Эти стихи не испытывают нехватку ни в изящности, ни остроумия, ни самобытности. У многих из них темп откровенный и смелый, что наши читатели заметят, и который укажет, что у их автора, довольно высокое чувство совершенства . Возможно, что, если бы Бюсси не умер ранее тридцати лет, или если бы судьба его не породила во времена менее испорченные и менее тревожные, он возвысился бы на уровне великих полководцев, которых он принимал за примеры для подражания и с которыми он намеревался сравняться. Он завоевал бы свое место среди известных людей, которыми Франция имеет право гордиться и которые оставляют после себя, в истории, светящаяся черту. Но при возвышенном дворе Валуа он подвергся влиянию этой отравляющей среды. Под наружностью льстецов, скрывались к несчастью униженный и разрушенный разум наиболее жестокими страстями. Один историк сказал: «человек без души». Жадный до ссор, шума и скандалов, развращенный, лишенный нравственного сознания, алчный, лишенный скрупулезности, он растратил быстро свой гений, свое мужество и честь, в жалких приключениях, недостойных полководца, озабоченного своей известностью. Таким образом, он возбудил против себя кучу соперников, и число врагов не прекращало увеличиваться. Он изнемог и потерялся в расцвете возраста, став жертвой подлой ловушки и отвратительной болтливости принца, чьим другом и доверенным лицом он являлся. Высокомерие и жажда власти дошли до того, что утомили герцога Анжуйского, который стал его ненавидеть почти так же, как он его нежно любил . Таков персонаж, неровную и богатую жизнь которого мы начали изображать в драматических эпизодах. Эта смесь ярких качеств и недостатков, отталкивающие света и тени, пробудила наше любопытство. Луи де Клермон олицетворяет великолепно свою эпоху, и он должен быть изучен как один из типичных представителей более выдающегося этого странного шестнадцатого века, чем сравнил его Вольтер с «залитым кровью золотым и шелковым платьем». Следующее четверостишие правдиво рисует героя книги:
Красивый искатель ссор, Это сеньор д’Амбуаз. Нежный, верный также, Это храбрец Бюсси.
Отправлено: 30.10.15 00:24. Заголовок: diego des leville пи..
diego des leville пишет:
цитата:
В переводе присутствуют слова, которые я не смог перевести, поэтому, если кто сможет найти их значение, просьба сообщать.
Вы не смогли перевести, в основном, старинные формы глаголов avoir и être (eust, estans, estoit). Советую Вам ознакомиться в Интернете с какой-нибудь Grammaire élémentaire de l'ancien français, заглянуть в таблицы спряжения глаголов.
Например, estoit - troisième personne du singulier du conditionnel du verbe estre (forme ancienne de être), équivalent de était.
esmut - одна из форм (verbe act., parf. simpl., 3e p. s.) старинного глагола esmuveir (означает mit en mouvement).
nompair . Из словаря Жана Нико 1606 года: Nompareil, ou Nompair, qui n' a point de pareil, Cui nemo par. То есть, в современном французском = nonpareil.
Я нашла в Интернете эту книгу. Два слова из текста на итальянском:
datogli - Может быть, старинная форма глагола dare?
Отправлено: 30.10.15 23:51. Заголовок: Глава вторая Луи де ..
Глава вторая Луи де Клермон назначен командиром полка, потом вознагражден Месье Жак де Клермон, именуемый д’Амбуазом, из-за Рене д’Амбуаз, его матери, третий потомок Луи де Клермона, второго в роду , назывался сеньором де Бюсси и де Сакс-Фонтен, в силу передачи в дар кардиналом д’Амбуаза, его дяди, при условии ношения имени и герба . Он являлся капитаном пятидесяти солдат, постановлений короля и сочетался браком: первым – Катрин де Бово, дочерью Рене, сеньора де Муаневиля; вторым – Жанной де Ромекур, дочерью Жана, сеньора де Массот. От первого брака произошли: Луи де Клермон д’Амбуаз, сеньор де Бюсси, герой этого очерка; Юбер, сеньор де Муаневиль, убитый при осаде d’Issoire, в траншее, в июне 1577 года; на службе семьи Месье в 1576 году он фигурирует как палатный дворянин с шестьюстами ливрами жалованья; Жорж, барон де Бюсси, муж Лукреции Кастель Сан-Назар, дочери Жана, сеньора де Морлаи, который имел Шарля и Элен, жену Анри де Кинкемпуа, графа де Вьинори; Рене, жену Жана де Монлюка, сеньора де Баланьи, маршала Франции, который принимал во внимание оборону Камбре, и умер от ревматизма до возвращения к этому городу, 9 октября 1595 года; Катрин, супруга Оливье, сеньора де Шастелюса; Франсуаза, жена сеньора де Ла Ферте-Имбо. От второго брака Жака де Клермона родилась дочь Рене де Клермон д’Амбуаз, которая была замужем за Жаном де Ла Фонтен д’Оньоном, бароном де Массиньяном . Ветвь де Клермон д’Амбуаз, баронов де Бюсси прервалась в 1627 году. Этот род имел в качестве колыбели местечко Клермон, в Анжу, около Ла Флеш. Клермоны д’Амбуаз, бароны де Бюсси, распространялись, разделившись на четыре ветви: 1 и 4 – заслуженные вояки золотой лазури; 2 и 3 – покрыли золотом и красным цветом шесть комнат, произошли из д’Амбуаза, согласно гербовнику Турени де Карре де Буссероля. Луи де Клермон родился на свет в 1549 году. Никакой биограф не указывает, в каком месте. Возможно, он появился в свете, пользуясь одним из прав сеньора, которые принадлежали его отцу. У нас нет никаких подробностей о детстве, о первой юности и воспитании де Бюсси. Различные авторы констатируют только, что изучив, как и любые дворяне своего времени, конный спорт, фехтование, танцы, и совершенствовавшись в изучении словесности, он выбрал рано карьеру военного, в которой он не медлил, чтобы отличиться своей отвагой и неустрашимостью. Таким образом, в 1568 году, он командовал войском; Франсуа де Шивре, сеньор дю Плесси-Шивре там служил в качестве знаменосца . Печально, обязаны заметить, что склонности бесчеловечные и алчные развились быстро, как нездоровые ростки, в развращенном сердце Луи де Клермона. Он поддерживал уже несколько лет дорогостоящий процесс против своего кузена Антуана де Клермона, маркиза де Ренеля, одного из руководителей гугенотов отважной битвы при Сен-Дени, единоутробный брат принца де Порсиана, по поводу титула маркиза де Ренеля. Торопясь закончить этот скучный спор, Антуан де Клермон приехал в Париж, с королем Наваррским, чтобы поторопить решение. Он оказался в столице во время массового убийства Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.) и бежал соседним домом, чтобы ускользнуть от кинжалов душегубов, когда его догнал Бюсси, который его разыскивал; он упал пораженный сразу на смерть. Вскоре, дело при обсуждении между обоими кузенами было решено в пользу убийцы, но это не принесло пользы преступнику, сообщает де Ту, потому что в силу указа примирения с гугенотами избиения были прекращены . В конце года он был в Блуа и присутствовал на одном из заседаний длинного процесса, вовлеченный своим отцом в противостоянии герцогу Лотарингскому . Религиозные войны разделили тогда Францию на две соперничающие группы заговорщиков. Парижские заутрени, от которых зловещий контрудар ощутился в некоторых городах королевства и даже в деревнях, распространили на некоторое время беспорядок в кальвинистской партии, лишившейся своих наиболее предприимчивых руководителей. Все-таки перемирие было краткосрочным, и враждебность, мгновенно прекратившаяся, возобновилась. Ла-Рошель открыла свои двери протестантским министрам, солдатам-гугенотам и дворянам, которые укрылись там как в убежище. Этот город стал скоро очагом религиозных интриг и местом полной решимости. В феврале 1573 года, герцог Алансонский отправился принимать командование над католическими силами. Бюсси следовал за братом короля и принял участие в боевых операциях. Весной 1574 года католики предприняли завоевание нижней Нормандии. Габриель, граф де Монтгомери, сын Жака де Монтгомери, сеньора де Лоржа, ожесточенного гугенота, который ранил смертельно Генриха II во время турнира, прозванного своими врагами Укротитель Гаскони, ускользнул от Варфоломеевской ночи. Он захватил Сен-Ло и его успехи в Нормандии умножались. Но, 10 июня того же года, Жак Гойон де Матиньон, принц де Мортань, граф де Ториньи, маршал Франции, генерал-лейтенант захватил провинцию, сумев овладеть Сен-Ло. В продолжение этой кампании Бюсси д’Амбуаз, Жан де Бомануар, маркиз де Лаварден и Жан де Коем, сеньор де Люсе стали «полковниками сразу втроем, «укрывшись одним покрывалом». Каждый из них принимал командование в четырех компаниях . Луи де Клермон отличился в атаке Сен-Ло, своей отвагой, устремившись храбро в атаке. Он проник одним из первых в город. Один дворянин, присутствовавший при этом событии, рассказал о перипетиях, поэтому королева хвалила мужество маркиза де Лавардена, который был там тяжело ранен. Все, называя Бюсси в числе героев дня, не поведали, не показали, не подчеркнули достаточно неустрашимость этого недоверчивого персонажа. Бюсси его считал «вором чести» и хотела его убить . Ночью последнего дня карнавала в первый день поста город Фотене перешел под власть кальвинистов. Первого сентября город был осажден армией Луи II де Бурбона, герцога де Монпансье, лейтенанта короля, одним из наиболее храбрых капитанов королевства. Бюсси последовал за этой армией, и он поднялся в атаку со своим привычным оживлением; он был ранен в руку. Всегда нетерпеливый и желающий превзойти своих соперников, он отдал своему «полку приказ идти вперед, которым командовал, чтобы отправиться туда estant с осторожностью, и там cuyda организовать один большой мятеж для преимущества». Фотене капитулировал 21 сентября . Гугеноты также оказались хозяевами Лузиньяна. В октябре Монпансье приехал блокировать город. 23 числа того же месяца, Бюсси был ранен в первой атакой. 23 ноября, атакуя де Ла Вашери, он поспешил с Люсе, во вражеские укрепления. Люсе был убит, и столь тяжело ранен Бюсси, что он ходил в течение более чем шести месяцев с костылями . Город сдался 14 января 1575 года . Чтобы отдохнуть от своей усталости, Бюсси возвратился ко двору. Он охотился однажды «в лесу Мадрик», в обществе сеньоров и дам из окружения короля, когда Генрих Лотарингский, герцог де Гиз приказал своему шталмейстеру удалиться, пригласил полковника за ним последовать. Оба углубились в лес, и, когда они оказались наедине, герцог де Гиз попросил объяснений от Бюсси. Наш дворянин «вполне дал ему удовлетворение», чем противник удовлетворился, ему сказав: «Господин де Бюсси, я удовлетворен, откланиваюсь вам, если бы у вас не было фактов, мы хорошо сразились бы на цестусах на площади, где вы увидели бы, как я, галантный человек, транжирил деньги, меня estant, лишенного моего княжества и званий, что я имею претензии к вам, чтобы мне сражаться против вас без кого-либо обмана, вы увидели бы меня estant очень непринужденным; вы намеренно убили бы меня, когда я имел всего вдоволь; но так как я доволен, я вас уверяю, что вы – друг, так же навсегда». Бюсси, который был готов всегда отвечать, ему произнес: «Сударь, я весьма удовлетворен, что вы оказались довольны мной, вас прошу верить, что те претензии, которые вы предъявляли мне, нисколько не страшили, так как Бюсси никогда не испытывал подобного, и так как вас приверженца столького великодушия и благородства, то я фактически не ощутил никакого страха обмануть вас, приведшего сюда чтобы меня подстрелить и как разбойник перерезать мне горло, но чтобы мне оказать честь встретили меня и решили биться, так как я выражаю надежду на храброе и благородное vostre сердце, так хотелось сказать; но когда мы пришли сюда, прежде чем идти за вами, я бы бросился на землю в знак скромности, которую я к вам питаю, и рукой обнаженной обратился бы к небесам, я пошел за вами, чтобы попытаться заставить себя подвергнуться такой большой опасности как настоящему бегству; и если бы я сбежал, я отправился отсюда говорить и хвалиться всему миру, что сразился против наиболее смелого и храброго христианского принца, и eschapé одержал верх над его оружием». На этой красивой торжественной речи мир был заключен и оба сеньора присоединились к своим товарищам по охоте . В следующем году (1575) Бюсси был назван «couronnel Месье». Для своего удара он начал собирать своих, «так как он, cuyda rebolver во всем мире (так говорили испанцы) в Мулене». Вот такой случай: Анри де Ла Тур, виконт де Тюренн, герцог де Буйон и принц де Седан приехал разыскать Месье, возле Мулена, с двенадцатью сотнями аркебузирами под командованием Анн де Бурбона, виконта де Лаведана, который являлся полковником. Солдаты вошли в лагерь под прикрытием белого флага. Однако, это знамя, принесенное в качестве задатка, не понравилось Бюсси, который на него посмотрел скверным взглядом. Он сказал Месье, что, если бы это знамя не было скрыто так быстро, он совершил бы небольшой беспорядок. Герцог Алансонский заставил его набраться терпения, ему напоминая, что господин де Тюренн является сеньором, достойным почтения и уважения. Три дня прошло. Пылкий Бюсси, утомленный тем, что он выжидает, выбрал двенадцать смелых человек и «сел на хорошую испанскую лошадь» чтобы попытаться нанести удар. Он хотел вырвать флаг из рук «достойного знаменосца проверенной группкой и его разбить в бою». Но дело уладилось мирно.
Отправлено: 31.10.15 13:22. Заголовок: Глава третья Дуэли д..
Глава третья Дуэли де Бюсси д’Амбуаза и миньонов Именно к 1575 году восходит связь де Бюсси с герцогом Алансонским, позже герцогом Анжуйским, и его близость с Маргаритой де Валуа. Луи де Клермон оставил службу у Генриха III. Возбужденный ревностью против фаворита, Луи де Беренжер, сеньор дю Гаст, вышедший из древней семьи Дофине, один из друзей Брантома, который называл его «одним из галантных и безукоризненных дворян всего мира», изобличил королю Наваррскому поведение его жены . Он утверждал, что Бюсси являлся ее любовником. Королева-мать, призванная в свидетели, приняла сторону принцессы, которая поклялась в смертельной ненависти дю Гасту. Ее даже обвинили в том, что она была замешана в убийстве этого дворянина, который был убит в понедельник 31 октября, «в канун праздника Всех святых», в десять часов, в алькове его постели, Гийомом дю Пра, бароном де Витто, сопровождаемый тремя «лионцами», согласно рассказам Брантома и Л’Эстуаля . Маргарита приписывала кончину своего врага в суду божьему, «в то время как он был обременен голоданием, так как его estoit тело было наполнено всевозможными гадостями, которые, принимая во внимание, разлагались, долго обладал ими, и душой демонами, которых он фактически почитал магией и любыми видами meschancetez». Она его именовала затем «оружием ненависти и распри». Впредь она его назвала пренебрежительно «тыквой» . Скоро Бюсси оказал на своего нового хозяина влияние, которое рассердило монарха. Частые ссоры вспыхнули между Генрихом III и братом по этому поводу. Королева Наваррская поддерживала открыто Бюсси, что раздражало ее супруга. Принц, уступивший настоятельным просьбам соперничавших миньонов, получил от короля удаление наиболее дорогой из придворных дам Маргариты, «прекрасной Периньи, которая, если верить, была поверенной в дружбе между Бюсси и своей хозяйкой», по словам венецианского посла . В своих мемуарах Маргарита жалуется, что лишена одной девушки, которую она очень любила, называемую Ториньи. Она воспитывалась с королевой Испании . Другие дамы, подозреваемые в потворстве, были затем отосланы, по приказу недовольного мужа. Ссоры рождались по любому поводу между Бюсси и миньонами Генриха III. Однажды фаворит герцога Алансонского и его друг Брантом стал свидетелем комедии в блестящей и радостной компании. Один из, сохранившихся в памяти, сеньоров, Франсуа де Водрей, маркиз де Сен-Фаль, рассматривая рисунки, которые украшали «колет вышивкой черного янтаря», утверждал, что они изображают XX. Луи де Клермон утверждал, что это YY. Спор ожесточился быстро и угрожал перейти в жестокую перепалку, когда одна дама, которая имела на Бюсси «власть значительную» , вмешалась между двумя любителями поговорить так, что единодушно исход обсуждения был отложен. На следующий день, Бюсси отправился к Жанне дю Плесси, жене Жана д’Асиньи и любовнице своего противника, где он встретил Сен-Фаля. Возобновился пустой спор. Скоро оба соперника вышли из комнаты, и дуэль началась. Это был бой «группы людей». Пять или шесть дворян помогали Бюсси, среди которых шевалье Бретонский, господин дю Гла и юный Ла Жионьер. Сен-Фаля сопровождали шесть шотландских гвардейцев, среди которых двое были вооружены пистолетами. Один из этих иностранцев ранил Бюсси в кончик пальца. Увидев, что его враг задет, Франсуа де Водрей удалился. Приехали в то же время Л. де Бальбе, де Бертон де Крильон, очень привязанных к Луи де Клермону, «которых господин де Бюсси просил неожиданно приехать по требованию во isle дворец, где он, прохаживаясь, его ожидал». Брантом и Филипп де Строцци неожиданно появились в свою очередь. Они увидели набережную, «прилегавшую к дороге с огромным числом людей», и Крильона «совсем одного lisle, который ожидал своего противника». Решившись противиться новой дуэли, они обратились к Николя д’Анженну, сеньору де Рамбулье, капитану караула в квартале, их сопровождать, с одним полицейским стражем, до скоса «для охраны драки на цестусах». Осмотрев их, Бюсси воскликнул, обращаясь к Строцци: «Сударь, я являюсь вашим слугой, я вам оказываю большую честь; я вас прошу не отвлекать меня от боя; вы придете для этого, я scay». И к Брантому: «Кузен, я прошу вас, уйдите оттуда». Затем к господину де Рамбулье: « Господин де Рамбулье, я не отдам никакого приказа vostre атаковать, возвращайтесь назад». Наконец вспыльчивый сеньор успокоился, и, уступив просьбам своих друзей, он направился к Лувру. Предупрежденный обо всем этом шуме, король заточил Бюсси во дворце Месье и Сен-Фаля в другом здании. Он поручил «господам де Неверу и маршалу де Рецу примирить их» . Между тем Бюсси требовал по-прежнему поединка. Он решил, что оба противника достигнут Седана и обнажат шпаги в присутствии господина де Буйона. Но король настаивал на своем решении и требовал примирения. Двести дворян сопровождали Луи де Клермона в Лувре. Генрих III, увидев, как они входят, сказал с досадой, что это чересчур для Бюсси, и он удивляется, что дворец будет служить ареной для урегулирования спора. Оба миньона предстали перед маршалом де Рецем, который им сообщил распоряжение правителя. «Сударь, - ответил холодно Бюсси, - король хочет этого? Я хочу того же; но мне подсказывается также, сударь, что в составленном соглашении, Сен-Фаль умрет?» – «Нет, - ответил маршал, - А почему? Это не предусмотрено ни одним соглашением». – «Я не допускаю такого пункта соглашения, сударь, так сказал Бюсси, - я не sçaroit соглашусь, если Сен-Фаль не умрет». Тем не менее, долго проспорив, в конце поладили друг с другом . Дю Гаст, всегда завидовавший «продвижению» Бюсси «и его славе», вступил в союз против своего соперника с другими сеньорами двора, авторитет которых возрастал на фаворита, причиняя беспокойство. Они организовали план его убийства, бросаясь на него и на его людей, внезапно, посреди ночи, в количестве двухсот или трехсот атакующих. Заговор был приведен в исполнение через месяц после дуэли де Бюсси и де Сен-Фаля. В своем качестве командующего полком гвардейцев дю Гаст мог располагать некоторым количеством людей; он предоставил своим сообщникам пять или шесть групп наемных убийц, которые были сидели в засаде на улице, соседней с домом Луи де Клермона, у которого была привычка ею следовать, возвращаясь домой. Бюсси возвращался, таким образом, вечером из Лувра, без опасений, и готовился добраться до трактира «Олений рог», расположенный «на улице Гренель», возле дома своего друга Брантома, когда он был атакован отрядом вооруженных слуг, которые на него напали яростно. Подсвечники и факелы были погашены и после залпа из аркебуз и одного «пистолета», который опрокинул полк, схватка началась в потемках. Соучастники миньонов разыскивали раненого Бюсси, узнаваемого по сизой перевязи, «которой он обернул свою раненную руку». Благодаря помощи своих, наш герой сумел убежать. Он проскользнул в приоткрытую дверь и «пробрался просто-напросто в дом». Дворянин его свиты, снабженный такой же перевязью, подобной той, которой фаворит обращал на себя внимание, но менее «украшенной», был принят в темноте за Бюсси, и убийцы ожесточились против него. Его оставили почти умирать на улице. Таков рассказ Маргариты де Валуа, которая преувеличила количество нападавших. Брантом рассказывает, что за его другом гнались «двенадцать славных человек, приехавшие все на испанских лошадях, которых они avoient взяли в конюшне одного вельможи, который ими руководил собственноручно», то есть в конюшне короля. После выступления групп, Бюсси укрылся у Пьера де Шамборана, сеньора де Дру, капитана швейцарцев Месье и его камергера. Он возвратился целым и невредимым к своему обычному жилищу и спешил предупредить Брантома, «тогда возбужденный из-за копии документа трехдневной лихорадкой». Наш герой счастливо отделался. Известие об этом приключении достигло Лувра, благодаря итальянскому дворянину, который, весь окровавленный, прибежал сообщить Месье, что головорезы пытались убить его верного слугу. Принц, разбуженный внезапно, схватился за оружие и хотел устремиться на помощь другу. Маргарита и королева-мать воспрепятствовали великой каре. Возвратившись к себе, Бюсси отправил одного из своих людей к принцу чтобы его успокоить собственной судьбой. В начале дня, он появился в Лувре, веселый и бодрый. Месье, сильно раздраженный, говорил, что отомстит за совершенное покушение против его любимца примерным наказанием, но Екатерина, которая старалась подавить раздор непрерывно проявлявшаяся деления между обоими братьями, добился, при содействии королевы Наваррской, отсрочки, и для Луи де Клермона, «хорошего общества, чтобы adverty изменить обстановку и отлучиться от двора на несколько дней» . Все дворянство партии Месье, Крильон, Н. де Биньи, сеньор де Нефви и Брантом, которые извинились осмотрительно потом перед королем, сопровождали отправленного, чтобы его защитить против козней его врагов, расставленных, как говорили, на каждом углу улиц при проезде кортежа. Крильон следовал во главе с семью или восемью дозорными. Мост у ворот Сент-Антуан был проехан беспрепятственно. Маршалы де Монморанси и де Коссе прогуливались на верху башен Бастилии, где они содержались, когда кавалькада проезжала у подножия стен. Сделав остановку в монастыре гостеприимного ордена Сент-Огюстен, именуемом малым Сент-Антуаном, и «большей частью вернулись в город, увидев, что там отсутствует опасность». Брантом, истощенный лихорадкой, подражал этому примеру и взял отпуск своего друга, который ему сказал громко: «что произошел факт оскорбления Бюсси, которое он вспомнит, прежде чем умереть, и в скором времени, противостоит кому бы то ни было, fust, и который guardast luy». Кавалер просил поднести свое почтение и скромные рекомендации одной даме, «которой он выказал два знака любви к ней», подобно тем, как мы об этом рассказывали выше. Он закончил, повторив, что он отомстил бы и убил бы кого-нибудь «fust вскорости». Гонец исполнил все эти поручения . В сентябре Бюсси, за которым последовали другие мятежные сеньоры, присоединился к виконту де Тюренну с тремя сотнями лошадей . Он захватил затем, в октябре, дорогу в Гиень, откуда он привел маршалу де Монлюку подкрепление двух тысяч человек войска и «двенадцать рейтаров». Луи де Клермон, «злодовольный, что недостает убийств при дворе и что увидит Месье, ожидавшего только час отъезда двора, взяться за оружие», подстрекнул тайком свои войска к мятежу. Принял решение атаковать рейтар, в течение ночи, и ограбить, зарезав их. Сен-Севаль, главный фаворит де Бюсси подготовил этот заговор. Но капитан Паже рьяно принялся за дело, которого выдал господин де Бурдейль. Рейтары, предупрежденные, хотели отомстить и разнести весь полк в пух и прах. К счастью, властный командующий армией вмешался и воспротивился осуществлению этой бойни. Однако, в наказание за свой мятеж капитаны Винтамиль, Мегре, Госте и четверо или пятеро других были прощены господином де Монпансье, будучи обязанным королю вербовать союзников, чтобы воевать против герцога Алансонского . Они были заключены в тюрьму в Пуатье в течение месяца. Других капитанов и солдат отпустили. Полк был отдан по такому случаю господину де Ланкону. Рассерженный этим суровым уроком, Бюсси привлек сторонников, атаковал и освободил солдат своего заместителя, в числе которых оказался капитан Паже, о котором мы сообщили ранее .
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 19
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме