Донесение агента-двойника/ Пер. с фр. — М.: "Прометей", 1992. 48 с. Вступительная статья, перевод и примечания П.Ю. Уварова Выражаю большую благодарность П. Ю. Уварову за подаренную в 2001 году книгу. Отсканировано и вычитанно мной. Нумерация страниц сохранена.
Это произведение — рапорт чиновника, ставшего агснтом-двойником, запутавшегося в политических интригах Католической лиги конца XVI века. Автор, как и большинство современников, был поставлен перед необходимостью выбора между королевской властью и мощной антиабсолютистской оппозицией. На русском языке издается впервые.
"Протокол Николя Пулена — рапорт незадачливого чиновника, ставшего "агентом-двойником", запутавшегося в политических интригах Католической лиги конца XVI века. Его текст пестрит канцеляризмами, находящимися в противоречии с детективной канвой описываемых им событий. Это произведение позволяет с определенной вероятностью представить умонастроение общества в целом. Как и большинство современников, автор был поставлен перед основной политической проблемой своего времени — необходимостью выбора между королевской властью и мощной антиабсолютистской оппозицией. Выбор был сделан в пользу абсолютизма. Произведение написано в период, когда французская государственность переживала острый кризис, — Религиозные войны второй половины XVI века. Известно, что могущество феодальной аристократии давно было подорвано. Уже в XIII — XIV веках французские короли добились решающих успехов в централизации. Государство в XVI столетии располагало самой представительной, по сравнению с другими европейскими странами, армией чиновников, мощным механизмом финансового давления, послушным духовенством, разнообразными средствами идеологического воздействия и, наконец, авторитетом королевской власти с большим "запасом прочности". Но при этом нельзя недооценивать силы сопротивления традиционных структур. Несмотря на громоздкость финансового аппарата, он был малоэффективен. Выколачивать налоги было неимоверно трудно, и финансовый дефицит был хроническим. Основной социальной опорой абсолютизма являлось дворянство. Но нежелание расставаться со своими сеньориальными правами толкало его на участие в мятежах и заговорах. Горожане цеплялись за свои вольности и привилегии. Многочисленное чиновничество оказывалось временами весьма строптивым. Весь правительственный аппарат неоднократно в подобных ситуациях оказывался парализован. Духовенство для защиты своих сословных интересов не стеснялось в выборе средств. В народе авторитет короля уживался с призывами покончить с "дурными советниками" и верой в законность свержения тирана. 3 Развитие абсолютизма в этот насыщенный социальными, политическими и религиозными конфликтами период менее всего походило на триумфальное шествие. Предлагаемая публикация является своеобразным отражением столь сложной и противоречивой действительности и позволяет наполнить конкретными реалиями общее представление об истории XVI в. Данный источник ранее не издавался на русском языке. Его перевод осуществлен с некоторыми сокращениями и сохранением, насколько это представилось возможным, стиля и лексики XVI в.
ПРОТОКОЛ, СОСТАВЛЕННЫЙ НИКОЛЯ ПУЛЕНОМ, ЛЕЙТЕНАНТОМ ПРЕВОТСТВА ИЛЬ-ДЕ ФРАНС, ИЗВЛЕЧЕННЫЙ ИЗ КОРОЛЕВСКОГО КАБИНЕТА, ВЕСЬМА ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫЙ И ИЗВЕСТНЫЙ ЛИШЬ НЕМНОГИМ, СОДЕРЖАЩИЙ В СЖАТОМ ВИДЕ ВСЮ ИСТОРИЮ ЛИГИ СО ВТОРОГО ЯНВАРЯ 1585 г. ДО ДНЯ БАРРИКАД 12 МАЯ 1588 г. В 1585 г. во второй день января, Николя Пулен, лейтенант превотства Иль-де-Франс, уроженец Сен-Дени во Франции, был приглашен господами из Парижской Лиги1, мэтром Жаном Леклерком, прокурором парламента2 и Жоржем Мишле, сержантом Парижского Шатле3, с которыми мы имели обыкновение встречаться, будучи знакомы более двадцати лет. Поговорив со мной о разных делах, они сообщили, что представляется хороший случай получить, если я пожелаю, много денег в свое распоряжение, а также милость многих крупных сеньоров и могущественных лиц города Парижа и других мест, которые могли бы продвинуть по службе, при условии, что буду им верен, исполняя данные мне поручения, не имеющие иной цели, кроме сохранения католической, апостольской и римской веры. Я поклялся и обещал все это исполнить, в силу чего мне было назначено явиться на следующий день в дом Леклерка. На следующий день, третьего числа того же месяца в восемь часов утра, я прибыл к вышеназванному Леклерку домой, где были некоторые жители города, а также 5 дворянин по имени господин де Майневиль, посланный, по их словам, герцогом Гизом4 для содействия в их делах и предприятиях. В его присутствии мне было сказано вышеупомянутым Леклерком, что католическая вера погибнет, если ей не будет оказана скорая и надлежащая помощь, призванная помешать тому, что готовится для ее уничтожения. Более 10 тысяч гугенотов, (спрятанных в предместье Сен-Жермен, хотят перерезать глотку католикам, чтобы возвести на престол короля Наварры5, а также и в предместьях, и в городе многие полугугеноты, "полуполитики"6 держат его сторону. Некоторые члены парламента также поддерживают и снабжают Наваррского короля, и если им удастся достичь своего, то погибнет сто тысяч человек. Поэтому необходимо, чтобы добрые католики тайно вооружились с целью помешать подобному предприятию, и есть добрые принцы и сеньоры, поддерживающие их, а именно: герцоги Гиз, Майенн7, д'Омаль8 и весь лотарингский дом, а папа, кардиналы, епископы, аббаты и все духовенство вместе с господами из Сорбонны помогут им получить поддержку короля Испании, князя Пармского9 и герцога Савойского10. Им хорошо известно, что на самом деле король поощряет короля Наварры и с этой целью отправил к нему д'Эпернона11, дабы передать в виде займа сумму в 200 тыс. экю для продолжения войны с католиками. Но в Париже уже много людей, протестующих и поклявшихся скорее умереть, чем подчиниться, тайно привлечены к заговору, облегченному тем, что им надо лишь сломить слабые и немногочисленные силы короля в Париже. Две или три сотни гвардии, несущей охрану Лувра,прево дворца12 со своими людьми, начальник городской стражи [которого они могут захватить врасплох], Рапэн13 и его стражники, да прево Арди — вот и все силы, которые могут помочь королю в Париже. Что касается старого прево Арди, то они знают, что он сам не будет выполнять данных ему приказов, а отошлет их ко мне. И если я захочу принадлежать к их партии, которой я могу оказать большую услугу, то я не буду иметь недостатка в средствах. Что я им и обещал, принеся клятву. Они также мне поклялись, что если я или кто-нибудь иной из них будет из-за этого дела заключен в тюрьму, то они положат жизнь и все свои средства на то, чтобы ему помочь, и если не останется других путей, то — с оружием в руках. Но объяснили, что не следует ничего опасаться, ибо при первой же возможности герцог Гиз поможет им. Он собрал войска в Шампани и Пикардии, численностью до четырех тысяч человек, оплаченных многими порядочными людьми14. Все сказанное было подтверждено господином де Майневилем. Мое знакомство с основными руководителями Лиги в Париже было назначено на следующий день. На следующий день, четвертого января, я явился в дом Леклерка, где был Мишле, которого он попросил отвести меня в дом Лашапель-Марто, чтобы представить меня собравшимся там руководителям Лиги и сообщить, что я и есть тот лейтенант прево Арди, о котором они им говорили, и что они ручаются жизнью за мою верность. Это и было сделано Мишле, который отвел меня в дом вышеназванного Лашапеля, где собрались господа де Брей, Отманн, состоящий при Парижском епископе сборщиком, Летюрк, Роллан — начальник монетного 7 двора, отец Сантей из церкви Сен-Жерве, адвокат Друар, прокурор Шатле Крюсе, прокурор парламента Мишель и многие другие. Мишле сказал о том, кто я есть и сообщил о поручительстве, которое Леклерк дает им за меня. Там мне сообщили то, что накануне поведали Леклерк и господин де Майневиль. После этого они решили, что мне надо будет закупить оружие, так как они боятся быть раскрытыми в силу запрета короля всем бронникам и оружейникам продавать оружие или доспехи неизвестным лицам. И мне подсказали предлог для закупки оружия: в случае, если меня раскроют, сказать, что я это делаю по секретному поручению [короля] для создания укрепленного пункта, куда нужно якобы отвести определенное количество людей. Мне был передан список, содержащий имена надежных людей, которые тайно продавали оружие. За это оружие я назначил сумму, которую они без возражений передали из рук в руки, и велел относить его по ночам в дома Гиза, Леклерка, Компана, комиссара де Барта, Роллана, Крюссе и в иные места во всех кварталах города. За шесть месяцев, следуя их приказу, я закупил оружия на 6 тыс. экю. Когда однажды я спросил Леклерка, кто давал эти деньги, он ответил, что это — порядочные люди, которые без нужды не хотят говорить об этом, опасаясь быть раскрытыми. Все же он назвал мне некоторых из них, в частности господина, чье имя я не буду открывать, выдавшего первые 10 тыс. ливров, вместе с другими, кого он назвать не захотел. Пока я закупал оружие, хорошо стал разбираться в их делах, каждый день видя как к ним присоединялись все новые люди под тем предлогом который описал выше. 8 люди вовлекались следующим образом: из Счетной палаты15 при помощи Лашапель-Марто, из парламента—через президента Лемэтра, прокуроры парламента — прокурорами Леклерком и Мишелем, клерки секретариата парламента — при помощи Сено, приставов привлекал Лелё, пристав парламента, сосед Лушара, Двор косвенных сборов — президентом де Нюлли, клерки — Шулье, соседом Леклерка, управляющие Монетным двором — Ролланом, комиссары Шатле — комиссарами де Бартом и Лушаром. Эти комиссары вовлекли также большую часть конных и пеших сержантов, а также много своих соседей и жителей кварталов, над которыми они имели власть16. Частному лейтенанту Лабрюйеру было поручено вовлечь, кого сможет, из Шатле. Крюссе втянул большинство прокуроров оттуда, а также значительную часть Парижского университета. Де Барт и Мишле также привлекли всех матросов и речников, числом свыше пятисот, все как один — грабители. Туссен Покар, торговец оловянной посудой, совместно с неким резником Жильбером, привлекли всех мясников и резников города и предместий, составлявших полторы тысячи человек. Комиссар Лушар привлек всех торговцев лошадьми, число которых доходило до пятисот. Всем им сообщали, что гугеноты хотят перерезать глотку католикам и возвести на престол короля Наварры, чему необходимо помешать, а если у них нет оружия, то им его выдадут. В чем они все поклялись, обещая быть наготове, когда представится случай. Через некоторое время Леклерк привел меня в дом к Отманну, сборщику парижского епископа, проживающему на улице Мишель-ле-Конт перед банями Сен- 9 Мартэн, и [исполнявшему обязанности] казначея Лиги,, так как он считался человеком очень порядочным и страстно преданным партии. К нему также пришли Лашапель, Лабрюйер-старший, Друар — адвокат Шатле, Амелин и Сантей. Им было доведено до сведения, что, следуя письму герцога Гиза, надо привлечь на свою сторону как можно больше лучших городов королевства, и сообщить им то, о чем я упомянул выше с тем, чтобы вовлечь в свою партию. Для этой цели попросили Амелина взять на себя эту задачу и отправиться через Босс, Турэнь, Анжу, Мэн и другие провинции, которые будут названы в переданной ему записке с именами тех, к кому он должен будет обращаться, чтобы сообщить им волю и намерения герцога Гиза. При этом следует выбирать наиболее рьяных и указать на великую поспешность, с которой он тайно собрал силы в Пикардии и Шампани, а также в других местах, снабдив их припасами и продовольствием для прокорма этой армии, чью численность он обещает довести до восьмидесяти тысяч человек для того, чтобы осуществить свое предприятие. Герцог Гиз поклялся, что через три года во Франции будет лишь одна религия: дав это обещание, неоднократно обращаясь к господам из Парижа, он извлек уже 300 тыс. экю. Для осуществления этого путешествия Отманн передал Амелину 3 тыс. экю и двух хороших лошадей. Амелину было также предписано по прибытии в город незамедлительно сообщать о своих действиях и об обнаруженном им состоянии дел. Я предложил, чтобы он адресовал письма в мой дом, что и было выполнено указанным Амелином, отправившимся из Парижа прямо в Шартр, где он обратился к сборщику домена Боному, 10 который выполнял поручения месье де Брея, родственника мадам де Гран-рю. Из Шартра [Амелин] отправился в Орлеан, Блуа, Тур и во многие другие города, и как только он в них кого-либо вовлекал [в Лигу], то незамедлительно писал в Париж, адресуя письма мне домой. Письма я сразу относи
Сообщение: 12
Зарегистрирован: 12.08.10
Откуда: Россия, Томск
Репутация:
0
Отправлено: 13.08.10 14:39. Заголовок: терью, он был одновр..
терью, он был одновременно и напуган, и обескуражен. [Тогда] его намерение могло быть исполнено, а после, когда он этого захотел, осуществить его уже не мог. В среду, 27 апреля, я находился в доме [Ле] клерка, где среди прочих собравшихся были комиссары Барт и Сантей. Все недоумевали, откуда королю пришло уведомление об их предприятии. Одни подозревали Компана, потому что он ранее был еретиком, другие эшевена Леконта, третьи — Лабрюйера-отца. Мнения разделились, они говорили друг другу, что никогда не смогут сделать ничего стоящего, так как будут открыты предателями из их же числа. Тем временем мадам де Монпансье35 известила их, что король очень на них сердит, и передала, чтобы они над этим подумали, если им будет угодно, так как лучше думать раньше, чем позже. Она-де говорила с королем о своем брате герцоге и покорнейше просила Его Величество разрешить ему прибыть в Париж для того, чтобы оправдаться по поводу ложных слухов и возводимой на него клеветы, заверяя, что он прибудет туда лишь в камзоле, совсем один, дабы потерять жизнь, коли его сочтут виновным хотя бы в чем-нибудь. Но король не придал значения всем этим словам и дал понять, говоря о нем, что по его поводу решение уже принято. Поэтому, если возможно, его следует опередить. Это вселило в Лигу великую смелость и решимость осуществить свое предприятие наудачу. С этой целью они незамедлительно послали человека к герцогу Гизу с письмами, в которых извещали, что, если он не придет к ним на помощь теперь, они не будут считать его достойным веры принцем. Указанное письмо было причиной спешной отправ- 34 ки герцогом в Париж большого числа своих капитанов, которых Лига разместила в разных кварталах города в ожидании дальнейших распоряжений. Об этом я известил Его Величество, который ответил, что отправил Бельевра сказать герцогу, чтобы он не приезжал в Париж мутить народ. В четверг, 5 мая, за восемь дней до Баррикад, затеялось новое предприятие против короля, когда по приглашению мадам де Монпансье пятьдесят или шестьдесят латников разместились в маленьком доме под названием Бель-Эсба за воротами Сент-Антуан, по левую руку от них. Рассчитывали захватить короля по его возвращении из Венсенского леса, когда его будут сопровождать лишь четыре-пять лакеев и один или два дворянина. Оми должны были заставить повернуть карету в направлении Суассона и тотчас же объявить тревогу в Париже и говорить повсюду, что гугеноты захватили и увезли короля с тем, чтобы перерезать ему глотку. Это даст возможность накинуться на "политиков", притворившись, что это сделали они, и по сигналу перебить всех из королевской партии не только в Париже, но и во всех лигерских городах. Но Леклерк по секрету сообщил мне об этом предприятии, я же разыскал Его Величество в Венсенском лесу. Будучи предупрежден, он немедленно послал за сотней или сто двадцатью всадниками в Париж для собственного сопровождения. Как только появились части, посланные за королем, каждый из тех, кто был в вышеназванном доме Бель-Эсба, тихо удалился в свой квартал. И было это в последнюю пятницу перед Баррикадами. В следующий день, в субботу, я предупредил Его Ве- 35 личество о том, что прибывает герцог Гиз, на что [король] ответил мне, что отправил туда господина де Гюиша с запретом приезжать. В следующее воскресенье мне сообщили, что королева-мать и Вилекье искали меня, желая поговорить, но я не захотел к ним идти, опасаясь раскрытия и ожидая жестокой расплаты за свои услуги. В понедельник, 9 мая, герцог де Гиз прибыл в Париж, и тогда же меня вызвал прево Арди, который был человеком Вилекье. Увидя меня, он спросил, в Париже ли я еще, и сказал, что буду повешен не позднее, чем через три дня, что господин де Гиз прибыл, чтобы защитить себя, и что мои записки найдены. Но я хорошо понимал, что он говорит по наущению Вилекье, велевшему сказать так, чтобы заставить меня бежать. Если бы это случилось, Вилекье сказал бы королю, что тот, кто составлял все записки, бежал, узнав о приезде герцога Гиза; я же не хотел совершить подобной ошибки. Напротив, все отрицая и утверждая противное, я нашел господина Петреполя, которому сообщил, что хочу поговорить с королем. Он ответил, что у него господин де Гиз, и мне надо подождать. Когда в пять часов вечера вышеназванный Петреполь провел меня в его кабинет, Его Величество сразу же спросил меня, что случилось. Я сказал: "Государь, я предупреждал, что герцог Гиз приедет для своих оправданий. Теперь, если Вашему Величеству угодно будет арестовать меня и послать за четырьмя или пятью лигерами, которых я назову, то они подтвердят все, что я вам сказал, пусть даже ценой моей жизни, которая в Ваших руках". Тогда он спросил меня, не был ли я раскрыт после того, как я это рассказал. Я 36 ответил, что это мне не известно, на что он сказал, чтобы я позаботился о своей безопасности. Выходя из кабинета, я увидел по дороге домой, что перед капеллой Бурбонов размещают швейцарцев в боевой готовности. Ни в этот день, ни на следующий я не видел Леклерка, но во вторник вечером, между шестью и семью, нашел записку, в которой мне приказывали на следующий день вечером [то есть накануне Баррикад] явиться к Леклерку с отрядом, который я ему ранее обещал. Вернувшись из Лувра, я встретил Лашапеля, который хотел взять меня с собой, чтобы выразить свое почтение герцогу Гизу, от чего я отказался, опасаясь удара кинжалом. На следующий день, понимая, что не смогу удовлетворить просьбы Леклерка и неминуемо буду раскрыт, я разыскал господина д'О, которому сообщил все, что знал, на что тот ответил, что будет отдан соответствующий приказ. После этого я покинул город и, достигнув сельской местности, ждал новостей о том, кто одержит верх. Прошел день Баррикад36, всем известно чем закончившийся. Лигеры, видя, что я не выполнил своего обещания, заподозрили, что это я их выдал, и пришли ко мне домой, чтобы забрать бумаги, награбили там всего, что им приглянулось, но не нашли тех записок, которых искали. За то, что после моего отъезда из города я все время следовал за Его Величеством, они посадили в тюрьму мою жену. Но я возношу хвалу богу за то, что он помогал мне в столь благом деле, храня от рук этих воров и убийц, за то, что мне довелось оказать столь необходимые Его Величеству услуги, которые спасли жизнь многим поря- 37 дочным людям из числа его слуг и подданных. Я считаю, что лучше быть бедным на службе моему королю и общественному благу, чем первым и богатейшим, участвуя в столь ненавистном предприятии, и не отчаиваюсь, когда мои заслуги не признаются королем и порядочными людьми. В субботу, после Баррикад, узнав, что Его Величество покинул Париж и направился в Шартр, я поехал ему вслед и нашел его в следующий понедельник. После того, как я представился ему, он спросил меня, когда я уехал. Я сказал, что это было накануне Баррикад и умолял Его Величество сжалиться надо мной, так как я — вернейший из его слуг, всегда готовый ему служить, принужден был бежать из Парижа, не имея ни единого су, оставив на произвол Лиги свою жену и детей. Его Величество при всех сказал о своих сожалениях по поводу того, что не послушал меня и не очень поверил моим уведомлениям, а когда узнал истину, то было уже поздно — предатели злоупотребили его доверием. Я ответил, что также сожалею о том, что вышло не по-моему. Он велел тогда мне следовать за собой и приказал следить, чтобы в его окружении не оказалось лигеров, и дал указание Ришелье, чтобы по моей просьбе он выделил силы для их ареста. И я все время следовал за Его Величеством вплоть до того дня, когда богу было угодно призвать его37, что произошло слишком рано для меня и для всего его окружения, поэтому прошу божеское милосердие дать ему мир. Аминь. Многие покинули партию Лиги, когда увидели, что в день Баррикад захватить короля не удалось. Это было. основной целью лигеров и основным их промахом, кото- 38 рый они хотели исправить на Штатах в Блуа. Но там их дела шли еще хуже38. Я не описываю здесь других важных услуг, которые оказал Его Величеству с момента отъезда из Парижа как в Блуа и Туре, так и в других местах, так как я не могу писать правду без того, чтобы не затронуть некоторых, кому бы это не понравилось, тем более, что у меня достаточно много врагов, ибо я верно служил королю к радости порядочных людей и к недовольству врагов короны.ПРИМЕЧАНИЯ Парижская лига 1585 — 1594 г. стала кульминационным пунктом Гражданских войн во Франции. Историки продолжают спорить о характере и значении этого явления: феодально-сепаратистский мятеж, результат интриг Лотарингских герцогов, действующих по указке испанской короны и католической реакции, или выступление городов против раздела страны гугенотской аристократией, радикальное антиналоговое или даже антифеодальное выступление широких масс горожан? Ясно только одно — Лигу, как и все гражданские войны в целом, можно смело характеризовать как антиабсолютистское движение. Ясно также и то, что размах и глубину конфликту второй половины XVI в. придало именно участие в нем городов. Поэтому приводимый выше документ представляет собой особый интерес, иллюстрируя расстановку социально-политических сил в городе на начальных этапах Парижской лиги. Оригинал "Протокола Николя Пулена" хранится в фондах Парижской Национальной библиотеки. Начиная с 1621 г., он неоднократно издавался во Франции как в качестве приложения к знаменитому "Дневнику Пьера Летуаля", так и отдельно. Несмотря на почти полное отсутствие биографических данных о Пулене, его "Протокол" используется во многих работах, посвященных истории Парижской лиги. Событийная сторона повествования Пулена в основном подтверждается другими источниками. Однако достоверность его сведений ограничена рядом обстоятельств. Лишившись своего хозяина в результате убийства Генриха III в 1589 г., Пулен вынужден хлопотать о признании своих подлинных или мнимых заслуг перед новым королем — Генрихом Наваррским, который являлся злейшим врагом и победителем Лиги, но при этом был слабо информирован о подробностях парижских событий на раннем их этапе. Отсюда — стремление Пулена преувеличить свои заслуги в раскрытии заговоров. Генрих Ш получал информацию по многим каналам, к тому же "секретность" Лиги носила скорее сакральный, чем конспиративный характер — о ее существовании знали решительно все. Отсюда же — стремление преувеличить опасность Лиги. Для этого приводятся завышенные данные о ее численности, о степени ее организованности, всячески очерняется социальная и политическая программы Лиги. К стремлению угодить новому королю здесь примешивается вполне искренний и традицион- 40 ный страх парижских буржуа, "порядочных людей", перед политической активностью черни. Известные сомнения вызывает достоверность обстоятельств и мотивов предательства Пулена — даже из его "Протокола" следует, что он начал информировать правительство о планах Лиги еще до своего "внутреннего монолога" и перехода на сторону короля. Несмотря на это, данный документ обладает особой информативной ценностью, иллюстрируя настроения чиновничества как особой прослойки среди "буржуа". Внутренний конфликт Пулена отразил важную социальную коллизию — верхушке "буржуазии" предстояло сделать выбор между городом и государством. Один путь, путь Лиги, заключался в том, чтобы отстаивать солидарность "буржуа", спаянных профессиональными, родственными, соседскими связями в их борьбе за сохранение городских привилегий и свобод, за социальное процветание всей традиционной элиты средневекового города. Другая возможность предполагала продолжение союза с королевским абсолютизмом, разрыв со своей социальной группой (при сохранении командных постов в городском самоуправлении) и переход в новую, отгороженную от остальной части горожан касту, получившую в следующем столетии название "дворянство мантии". Пулен сделал свой выбор даже раньше, чем основная часть парижских чиновников. Но по иронии судьбы он не обрел выгод, ожидаемых от своего предательства. Имущество Пулена в Париже оказалось потерянным; казна Генриха Ш была пуста, а пресловутая щедрость Генриха IV распространялась в основном на высшую аристократию. Назначая огромные пенсии своим врагам — руководителям Лиги из числа принцев, он отказывал в возмещении убытков своим приверженцам из числа горожан. Но выбор, который в конечном счете был сделан социальной группой, чьим представителем являлся Пулен, принес ей большие выгоды. Союз выделившегося из буржуа "дворянства мантии", городской олигархии с абсолютной монархией создал для них условия процветания за счет менее привилегированной части буржуазии, городских низов, крестьянства. Предлагаемый перевод осуществлен по изданию: L'Estoile P. Memoire-journaux de Pierre L'Estoile. V. II. Paris, 1888. 41 1"господами из Парижской лиги" — наиболее полные биографические данные о парижских лигерах из числа буржуа см. в работе: Descimon R. Qui etaient les Seize? Paris et Ile de France? Paris, 1983. 2"прокурором парламента" — парижский парламент являлся главным из судебных органов Франции. Высшими были должности советников, во главе которых находились президенты, низшими — должности секретаря, приставов, сержантов и др. Ко времени Пулена принцип продажности и наследственности должностей Парламента утвердился достаточно прочно. Парламент управлял также вспомогательным корпусом, состоящим из адвокатов, чьи функции в принципе аналогичны функциям современных адвокатов и прокуроров, в ведении которых была вся документальная часть процесса. Имущественное положение прокуроров могло быть солидным, но только адвокаты могли пробиться в число советников и стать владельцами должностей. 3"Шатле — суд первой инстанции для Парижа и превотства Иль-де-Франс. Во главе его стоял парижский прево и его лейтенанты. В основных чертах Шатле повторял структуру парламента. Суд помещался в замке Большой Шатле, расположенном на правом берегу Сены, в нем также помещалась тюрьма. В качестве городской тюрьмы использовался и замок Малый Шатле на левом берегу. Оба замка имели важное стратегическое значение, контролируя мосты через Сену. 4"герцогом Гизом" — Генрих Лотарингский, герцог де Гиз. Старший в клане лотарингских герцогов, глава Католической лиги.' 5"короля Наварры" — Генрих Бурбон, король Наварры, с 1589 г. — король Франции Генрих IV. После смерти в 1584 г. младшего брата бездетного Генриха Ш Генрих Наваррский остался единственным законным претендентом на престол. Угроза передачи короны "хри- 42 cтианнейшего короля" Франции в руки "еретика Бурбона", возглавлявшего мятежную гугенотскую партию, ускорила формирование Католической лиги в 1584 г. 6"полуполитики" — термин "политик" означал в эпоху Религиозных войн человека, ставившего политические цели выше религиозных. В парижском контексте "политики" — сторонники королевской власти, католики, согласные во имя политических интересов пойти на примирение с гугенотами, в лексиконе лигеров это слово имело отрицательное значение, "политик" считался более опасным врагом, чем "еретик". 7Майенн — Карл Лотарингский, герцог де Майенн, младший брат герцога Гиза. После убийства своих братьев в 1589 г. принял титул "генерального лейтенанта королевства". 8Д'Омаль — Карл Лотарингский, герцог д'Омаль, двоюродный брат Генриха Гиза, ярый лигер, ставший губернатором Парижа в период господства Лиги. 9Князь Пармский — Александр Фарнезе, герцог Пармский. Испанский генерал-губернатор Нидерландов, талантливый полководец, направленный Филиппом II в 1590 г. на помощь Католической лиге. 10Герцог Савойский — Карл-Эммануил I, герцог Савойский. В своей внешней политике лавировал между Францией и Испанией, с 1588 г. выдвигал свою кандидатуру на французский престол. 11д'Эпернон — Жан-Луи де Ногаре де ля Валери, герцог д'Эпернон. Фаворит Генриха Ш, в дальнейшем — один из лидеров аристократической оппозиции. 12"прево дворца" — в компетенцию прево дворца входило обеспечение личной безопасности короля, управление штатом дворцовой 43 прислуги. Должность прево дворца в то время занимал Франсуа дю Плесси, сьер де Ришелье, отец знаменитого министра. 13Рапэн — Николя Рапэн, "лейтенант короткой робы" Шатле, занимающийся розыском преступников в городе. В его подчинении было несколько десятков "стрелков" или "лучников". 14"порядочными людьми" ("gens de bien") — в этом определении характеристика личных качеств переплетена с обозначением сравнительно высокого социального статуса и имущественного достатка. 15"из Счетной палаты" высший орган финансового управления, контролировавший действия чиновников финансового ведомства, в особенности связанных со сбором прямых налогов. 16"жителей кварталов, над которыми они имели власть" — в каждом квартале полицейскую власть осуществляли два комиссара Шатле. 17«у ступеней Лувра» - речь идет о старом королевском дворце, расположенном в западной части о. Сите (ныне — Дворец юстиции). После перестройки его в начале XIV в. Филиппом IV там располагался Парижский парламент, а к XVI в. — практически все центральные учреждения королевства. Громадный административный комплекс занимал площадь не менее гектара. Под колоннами, на галереях и перед ступенями Дворца всегда велась бойкая торговля книгами, галантерейными товарами, ювелирными изделиями. 18"захватив его (...) между двумя воротами" — т.е. заманив атакующих в пространство между наружными и внутренними воротами. 19"множество простого народа" ("menu peuple") — этим термином обозначали все городское население, не наделенное полнотой прав 44 буржуазии, состав его был очень разнообразным: от владельца мясных боен, мастеров, мелких клерков, торговцев средней руки до чернорабочих. 20Тампль — бывший замок ордена тамплиеров, один из самых неприступных укрепленных пунктов Парижа. 21"людей низких профессий" ("gens mechaniques"), буквально — "люди механических профессий", т.е. люди, занятые преимущественно ручным трудом. Сюда относились в принципе все ремесленники, кроме мастеров шести привилегированных цехов — суконщиков, бакалейщиков-аптекарей, галантерейщиков, менял, ювелиров, шляпников, а также некоторых иных "престижных" отраслей производства (книготорговцы, владельцы типографий, ковровщики и др.). Этот термин указывал не только и не столько на профессию, но и на определенные моральные качества, вытекающие из низкого социального статуса: грубость; склонность к грабежам, лень, хитрость и т.д. 22"соединить цепями бочки, набитые землей" — слово "баррикада" происходит от "barrique" — большая бочка. С незапамятных времен в случае опасности улицы Парижа заграждались цепями. По-видимому, впервые в 1588 г. цепями были связаны бочки с землей, отсюда и название восстания 12 мая — "день Баррикад". 23«гражданскому лейтенанту» - вторая по значению должность в Шатле после парижского прево. 24 Вильруа — Николя Вильруа де Невиль, статс-секретарь, занимавший эту должность при пяти королях (от Карла IX до Людовика ХШ). 45 25"для нечистот" — так обычно назывались компании буржуа, организовавшие сбор средств и проведение работ по очистке городских сточных канав и выгребных ям. 26"господин де Вилекье" — Николя де Вилекье, губернатор Парижа, один из "миньонов" — фаворитов Генриха Ш, при этом тесно связанных с Екатериной Медичи, в то время стоявшей за союз Генриха Ш и Генриха Гиза. 27«мятежной проповеди одного из них» — имеется в виду Жан Прево, доктор Сорбонны, кюре церкви Сен-Северен на Левом берегу, в районе университета. Был одним из зачинателей Парижской лиги. 28"Его Величество... будет идти в маске по городу" — с начала 1580-х гг. при покровительстве короля во Франции распространялись новые формы благочестия в духе контрреформации. Так, в 1583 г. была учреждена конгрегация "белых кающихся". Сам Генрих Ш участвовал в их процессиях, идя, как и все, в белом балахоне с прорезями для глаз, без всякой охраны, в окружении простых людей. 29"до Фомина Воскресенья" — в католических странах его называли "День Квазимодо" — первое воскресенье после пасхи. 30Эшевен — выборный член парижского муниципалитета. Муниципалитет (городское бюро) состоял из купеческого прево и четырех эшевенов, в чьи функции входила, в частности, охрана ворот. 31"позвал господина д'О" — Франсуа, маркиз д'О — сюринтендант финансов. 32«о получении мной жалования» — жалованье королевским чиновникам выплачивалось нерегулярно. Многократные задержки выплаты были скорее правилом, чем исключением. 33Ля Гиш - Фелибер ля Гиш, командующий королевской артиллерией. 34" принадлежащим к(…) религии" — по-видимому, Пулен испытывает трудности с терминологией, пытаясь как-то назвать гугенотов. Старое название "еретик" явно не подходит, так как Пулен адресует "протокол" Генриху IV, бывшему руководителю гугенотов. Официальный термин "так называемая реформированная религия" еще не устоялся. 35"мадам де Монпансье" — Екатерина-Мария Лотарингская, герцогиня де Монпансье — сестра Генриха Гиза. 36"прошел день Баррикад" — когда король ввел в Париж отряды швейцарские наемников, что было нарушением давних городских привилегий, парижане почти полностью вышли на баррикады. Наемники вынуждены были отступить. 12 мая 1588 г. король бежал из Парижа, пообещав вернуться только через пролом в стене. 37"когда богу было угодно призвать его" — 2 августа 1589 г. Генрих Ш был смертельно ранен фанатичным монахом Жаком Клеманом, подосланным Парижской лигой. 38"там их дела шли еще хуже" Генеральные штаты 1588 г. в Блуа были распущены после убийства королем старших братьев Гизов 23 и 24 декабря и ареста депутатов от Парижа.
ДОНЕСЕНИЕ АГЕНТА-ДВОЙНИКА Редактор М. Г. Емельянова Художник Г. П. Рогачева Художественный редактор Г. И. Максименков Технический редактор Н. А. Малышева Корректор М. А. Кузнецова Мл .редактор М. Ю. Бородина Компьютерная верстка О. С. Щепина
Сдано в набор 27.10.90 Подп. в печать 20.12.90 Формат 70x100 1/32 Тираж 25 000 экз.
Сообщение: 24
Зарегистрирован: 12.08.10
Откуда: Россия, Томск
Репутация:
0
Отправлено: 13.08.10 21:28. Заголовок: Не надо забывать, чт..
Не надо забывать, что это специфический жанр - донесения агента-двойника. Николя Пулену же надо было представить себя в нужном свете, доказать, что незря "ест свой хлеб". Достоверность всего надо проверять другими источниками, без этого никак.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 17
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме