|
Отправлено: 12.12.09 02:00. Заголовок: Одежда В те времена..
Одежда
В те времена не существовало какой-либо особой униформы для солдат в современном понимании этого слова. Таким образом, за исключением оружия и защитного вооружения, одежда солдата была такой же, как и у горожанина. Одежда состояла из следующих частей: брэ (нижнее белье), рубашки, шосс (штанов-чулок), дублета (то, к чему крепились шоссы), куртки, шляпы или капюшона и обуви. Так же присутствовали дополнительные аксессуары (ремень, сумка, нож).
Английская мода следовала французской и бургундской, но была несколько более "старомодной". Качество одежды зависело от того, был ли этот лучник простым рекрутом из крестьян или состоял в личной гвардии феодала. Собственные солдаты феодала находились на его обеспечении. Одежда или материалы на нее выдавались, как правило, дважды в год - на Рождество и Троицын день, хотя существовали и персональные подарки солдатам, которые могли быть куда более частыми. Большинству феодалов было свойственно подчеркивать свое богатство и важность путем демонстрации значительного количества богато одетых слуг, которых он мог содержать.
Доспехи
Большинство лучников в качестве основного средства защиты носили стеганку (gambeson). Она представляла собой куртку из нескольких слоев ткани, простеганных между собой, набитую паклей или другим подобным материалом. Стеганка 14-го века обычно была длиной до колен, с рукавами или без, простеганная вертикальными полосами. Иногда она была приталенная. К середине 15-го века стеганка укоротилась до середины бедер и в употребление вошла горизонтальная и диагональная простежка, что давало квадратный либо ромбический рисунок на поверхности стеганки. Большинство стеганок было с рукавами, которые могли иногда отстегиваться. Из-за толщины стеганок дублеты часто не носились. Для поддержания штанов использовались специальные пояса из ткани. Стеганки могли носиться либо сами по себе, либо в комбинации с кольчугой. Кольчуга могла быть разной длины - от бедер до колена и носиться как на стеганку, так и под нее. К некоторым стеганкам 15-го века подшивался внутренний слой кольчуги и, изредка, роговых пластинок. Наличие толстой стеганки существенно улучшало защитные свойства кольчуги, в том числе, и против стрел.
В 15 веке, в связи со все большим распространением лат, толстые стеганки и кольчугу постепенно сменил новый вариант защиты - arming doublet. Он представлял из себя куртку, достаточно слабо набитую по сравнению с ранними стеганками. На нее нашивались куски кольчуги в тех местах, где не было латного прикрытия и на суставах (локтях, плечах). Кроме того, к этим курткам привязывались штаны. Наилучшие куртки имели подкладку из мягкого материала (шелка, льна и т.д.) и могли носиться без рубашки.
В 14 веке многие рыцари носили coat-of-plates - панцирь, состоящий из крупных металлических пластин, приклепанных изнутри к суконной или кожаной основе (т.н. "панцирь Висби"). Документальных свидетельств того, что лучники носили такой вид защиты, нет, однако в 15 веке они носили бригантину - более поздний вариант coat-of-plates. Изображения того времени часто показывают лучников, одетых в большое количество доспехов. Однако возможность стрельбы в полном доспехе с защитой рук, наплечниками и предличной защитой (бавигер) выглядит достаточно сомнительной. Скорее всего, реальное вооружение защищало корпус стрелка (кираса, бригантина) и вероятно, ноги. Наличие защиты рук, скорее всего, могло быть в качестве некоего "стандартного обеспечения", которое вовсе не обязательно носилось во время боя (вспомним традицию художников того времени изображать богато одетых людей).
Шлемы.
Для 14-го и начала 15-го веков наиболее распространенным был бацинет без забрала. Такие шлемы снабжались кольчужной бармицей. Помимо бацинета встречались сферо-конические шлемы, выполненные из одного куска металла или состоящие из находящих друг на друга металлических или роговых чешуек (сервильер). С середины 15-го века основным шлемом становится салад. Иногда с забралом. Помимо этого, упоминаются различные шапки, подбитые рогом или кольчугой, хотя непонятно, как они выглядели.
Оружие. В качестве оружия для рукопашной, лучники имели кинжал, меч или тесак и баклер - маленький круглый щит. Англичане были знамениты фехтованием с использованием баклера вплоть до 17-го века. В течение битвы, когда становилось туго, лучники часто использовали все, что попадется под руку: колья, молотки, топоры, лопаты.
Знаки различия
Знаменитый английский Крест Св.Георгия впервые появился при Эдуарде I в качестве опознавательного знака английской армии. Кресты пришивались на верхнюю одежду либо были нарисованы на доспехах. Согласно действовавшим законам, смертная казнь ждала любого вражеского бойца, пойманного носящим Крест. По указу Генриха V убийство одним англичанином другого англичанина во время войны не считалось преступлением, если последний не имел Креста на одежде или доспехе.
Луки
Луки являлись основным предметом гордости английских лучников. Ни в одной другой стране Европы того времени они не получили такого развития, как в Англии, где они были поистине народным оружием. Именно это и обусловило исключительные боевые качества лучников, поскольку для поддержания навыка стрельбы из лука необходима регулярная практика. Если бы стрельба из лука не была общедоступна (а временами и общеобязательна), то никакие эдикты и ухищрения не помогли бы набрать такое количество тренированных лучников для ведения войн. Нигде в Европе больше не решались доверить своему крестьянству столь грозное оружие в мирное время.
Хотя основным материалом для изготовления английского лука был тис, существовала масса других пород дерева, вполне пригодных для сооружения хорошего лука. К ним относились вяз, ясень, орешник, дуб и т.п. Тис был наилучшей древесиной по соотношению плотность/эластичность, что позволяло создать более эффективный лук при меньших его размерах. Под эффективностью здесь подразумевается не столько сила натяжения лука, сколько скорость, с которой он мог распрямиться и послать стрелу (что имеет прямое отношение к дальности и точности стрельбы). Кстати английский тис не считался хорошей древесиной, основным источником тиса была Испания, а позднее и Италия. Специальные правительственные чиновники строго оценивали качество поставляемой древесины. Исследования немногочисленных уцелевших образцов 15-16 вв. показывают исключительно высокий уровень использовавшегося материала.
Боевой лук того времени представлял собой деревянное изделие длиной 1,7-1,9 м. (это зависело от роста стрелка) так называемого D-образного сечения. Подобное сечение обеспечивало оптимальное распределение нагрузок, возникающих в процессе стрельбы по слоям древесины: внешние слои тиса на спине лука (стороне, направленной наружу) лучше выдерживают растяжение, а внутренние, на животе лука (стороне, обращенной к тетиве), лучше переносят сжатие. Английский лук - простой (т.е. сделан из одного куска дерева). Иногда, для защиты от повреждения тетивой, на концы лука прикреплялись костяные или роговые наконечники с пропилом под тетиву, которая изготавливалась из высококачественной пеньки.
Сила натяжения английского боевого лука того времени находилась в пределах 35-70 кг. Для большинства бойцов скорее в пределах 40-50 кг. (они же были вполне обычными людьми). Дальность стрельбы из такого лука доходила до 300 метров, причем весьма сильно зависела от ветра. Следует отметить, что данная цифра справедлива для навесной стрельбы. Дальность прямого выстрела из лука значительно меньше - около 30 метров. Начальная скорость стрелы составляла 45-55 м/с. Несмотря на исключительно высокие профессиональные навыки лучших стрелков, они вряд ли когда-либо могли попадать стрела в стрелу на расстоянии в 100 метров (подобные утверждения довольно часто встречаются у некоторых авторов). К тому же после такого упражнения стрела годится только на выброс, а ведь она денег стоит. Стрела, падая с высоты 70-100 м. с хорошей скоростью была вполне способна пробить доспех и убить или серьезно ранить бойца.
|
|
Отправлено: 12.12.09 02:13. Заголовок: Эволюция организации..
Эволюция организации французской армии во время столетней войны
Армия при первых Валуа.
В теории, основой армии французского короля являлось всеобщее народное ополчение (arriere-ban). По призыву короля должны были явиться все физически здоровые мужчины в возрасте 18 до 60 лет. Однако эта повинность по понятным причинам была крайне непопулярной, и большинство подданных короля были освобождены от этой повинности. Освобождение для них заключалось в уплате налога, и в военном смысле монарх мог рассчитывать только лишь на ополчение вассалов короны, субвассалов и крупных представителей знати.
Иоанн II довольно часто прибегал к арьербану, как сообщает Фруассар: «И было велено герцогу Лотарингскому, графу Солсбери, графу Намюрскому, графу Савойскому и мессиру Людовику Савойскому, его брату, графу Женевскому, и всем высоким баронам, каковые были либо считались корлем обязанными ему службой, а также людям из поселений. Из добрых городов превотств, бальяжей, кастеллянств и мэрий королевства Французского, дабы каждый был готов. И когда настанет назначенный день пусть каждый выступит и явиться на смотр; ибо желал он биться с Англичанами… И пришли, и стеклись в большом числе воины со всех сторон дабы послужить королю Франции, одни-ибо обязаны были к сему оммажем, другие дабы получить за сие содержание и деньги».
Обращение Иоанна Доброго к арьербану можно объяснить несовершенством прежде всего налоговой системы, не позволявшей рассчитывать на наемную армию. После налоговых реформ от арьербана пришлось отказаться, так как король получил более стабильный источник дохода (талья и подымная подать). Отказ от использования отрядов городских коммун вызван двумя причинами: военной и политической. Монархи боялись эмансипации городов, и отказ от использования коммунального ополчения был отчасти нацелен на то, чтобы призывом не стимулировать вооружение городов. Аналогичной была ситуация в Италии, где местная олигархия, из среды которой выдвигались тираны, становившиеся во главе республик, предпочитали нанимать банды наемников, а не использовать, собственное ополчение. Это обернулось трагедией для Италии в 40-60 годы - страну терроризировали шайки наемников англичан и немцев, а по окончании этого кровавого периода, который носит название «Эпохи Великих компаний» итальянские государи стали пользоваться услугами более дисциплинированных наемников - итальянцев-кондотьеров. Однако тот факт, что сражались они лишь ради наживы, привел к тому, что после Итальянских войн XV-XVI вв. Италия сошла с мировой исторической сцены и вплоть до относительно недавнего времени была одной из самых отсталых стран на Западе.
Примерно с середины XIV века количество пеших воинов в армии французского короля значительно снижается, действительно это нельзя объяснить лишь политическими причинами. Приходиться признать, что военная роль пехоты также ослабла. На первый взгляд это можно легко объяснить тем, что ополчение городов и деревенских общин было недисциплинированным и плохо вооруженным, но это не совсем так, особенно последние утверждение. Его легко опровергнуть, обратившись к изобразительным источникам и прежде всего к скульптуре. Довольно популярный сюжет средневекового искусства - это спящие стражники у могилы Христа. Кажется вполне логичным, что изображены вовсе не рыцари, которые в силу своего статуса не могли нести рутинной службы, а городская милиция. Яркий пример такого изображения - это скульптурная группа из собора Фрайбурга, относящаяся к 1340-1350 гг. Изображенные воины довольно хорошо и современно одоспешены. Помимо шлемов с широкими полями (kettle-hat) и курток, набитых волосом или паклей (gambeson), обычных даже для беднейших пехотинцев, воины одеты в поножи, наколенники, а некоторые даже имеют дополнительный элемент защитного снаряжения, состоящий из крупных пластин, приклепанных изнутри на матерчатую основу (coat of plates). Такой доспех закрывал грудь и частично спину бойца, кольчуги также есть почти у всех участников этой скульптурной группы. Вызывает сомнение лишь крайняя фигура слева, спящий воин опирается на большой горшковидный шлем, являвшийся принадлежностью именно конного воина. В то же время у крайней правой фигуры к поясу прицеплен маленький щит-баклер, элемент чисто пехотного снаряжения.
В армиях Франции и Англии стали отказываться от пехотинцев, очевидно общий характер боевых действий не требовал участия, во-первых, больших соединений, а во-вторых, очевидно, не требовал большого количества пехоты. Карл V и его наследники сочли бесполезным с военной точки зрения, и опасным, с политической широкое использование отрядов коммун, отдав предпочтение, с одной стороны, найму арбалетчиков в Испании, Италии и Провансе, с другой - небольшим отрядам стрелков и павезьеров, которых присылали определенные города. И в Италии первой половины XV века пешие воины, хотя никогда не исчезали как род войск, заметно уступали по численности всадникам. Союз, заключенный в 1425 году между Флоренцией и Венецией, предусматривал, что последняя в военное время будет содержать 8000 всадников и только 3000 пехотинцев. В понтификат Мартина V папское государство участвовало в 2 больших войнах: в 1421-1422 году оно выставило 3700 всадников и 400 пехотинцев, в 1428-1429 -3000 всадников и 1100 пехотинцев». Таким образом, заинтересованность в найме большого количества пехотинцев возрастает лишь к середине XV столетия.
Стоит упомянуть, что найм итальянскими государями швейцарцев появляется после победы последних при Земпахе в 1386. Хотя Чарльз Оман и утверждает, что швейцарский пехотинец более полагался на свое оружие, чем на доспехи, нам представляется сомнительным тот факт, что итальянцы стали бы приглашать на службу плохо вооруженных людей, тем более, что сами «экспортировали» хорошо вооруженных арбалетчиков и павезьеров.
Как уже было упомянуто выше, арьербан с середины XIV века был почти полностью забыт, использование пеших наемников значительно сократилось. На что же опиралась монархия в первый период столетней войны? Во Французском королевстве набор войска во многом осуществлялся посредством «наемных грамот», также как и за Ла-Маншем. Существовала одна заметная разница между войсками, служившими по контракту во Франции и в Англии.
Во Франции условия договора были довольно пространны и главное - не указывался срок договора и поэтому капитан, с которым король через своих посредников заключал контракт, теоретически мог оставить службу уже через месяц. Найм осуществлялся королем через своих чиновников, на службу принимался капитан, обязанный за определенное жалование предоставить экипированный отряд с лошадьми. Мы приводим здесь текст ордонанса Карла V от 13 января 1374 г., который может пролить свет на ситуацию с наемным войском во второй половине четырнадцатого столетия: «Король Франции утвердил его по совету своих главных командиров, потому что некоторые капитаны, имея начальствование над воинами, не сохранили указанного личного состава на день смотра; потому что они оставляли себе, в свою личную пользу, не раздавая своим людям, получаемые ими от короля суммы; потому, что они не сообщали военным казначеям о случаях преждевременного ухода воинов из армии; наконец потому, что получив расчет от воинских казначеев, они забирали все деньги себе, а не делились с бывшими соратниками. Чтобы пресечь эти злоупотребления, а также, чтобы капитаны как это бывало в последний поход не набирали за счет короля людей низкого положения, мародеров, к тому же плохо вооруженных и экипированных, в указе предписывались различные меры. Кроме людей коннетабля и командира арбалетчиков, все остальные воины должны пройти начальный смотр, а после него - еще один перед двумя маршалами Франции, при которых будет восемь заместителей. Приниматься будут лишь воины, явившиеся лично, достаточно вооруженные и экипированные, имеющие лошадь и доспехи, которые принадлежат либо им самим, либо их командиру. Каждый воин на каждом смотру должен присягать, что будет нести службу на своем месте, пока получает королевское жалованье; замена его допускается лишь в тех случаях, когда его уволил капитан, или призвал к себе на службу король, или он нездоров телесно. Капитаны же будут предъявлять надежных воинов, известных им лично, с каким пошли бы на бой за собственное дело; отпуска они будут предоставлять лишь по уважительным причинам; о самовольных отлучках они будут сообщать военным казначеям, и повлечет за собой финансовые последствия; они возьмут со своих людей клятву служить постоянно, не уходить без дозволения, платить за все справедливую цену, не причинять никакого зла подданным короля ни при заступлении на службу, ни в течении срока службы ни при возврате к родным очагам. Получив расчет, воины должны вернуться домой как можно скорее, под угрозой конфискации коня и доспехов. За ущерб, нанесенный их отрядами, ответственность несут капитаны.»
Интересно, что этот ордонанс вышел во время правления Карла V, а не ранее, поскольку практика набора наемных рот (letters de retenue) существовала уже в середине XIV столетия. Вероятно, ответом на вопрос может служить сам текст ордонанса, в нем скрупулезно оговариваются условия оплаты, действий капитана отряда, штрафы и наказания. На наш взгляд это свидетельствует о том, что роты наемников представляли собой едва ли не такую же проблему, что и банды англичан и немцев, грабившие Италию в 30-40 гг. XIV столетия. Неизвестный автор «Плача о битве при Пуатье» о ставил следующие строки, повествующие об алчности капитанов:
Производя смотр своим войскам в присутствии маршалов,
Они одалживают друг у друга парней, оружие и лошадей,
Считают своих пажей и оруженосцев за тяжеловооруженных воинов,
И таким путем получают жалование за четверых.
Таким образом ордонанс Карла Мудрого, очевидно, положил конец лихоимству военных чиновников и вольностям капитанов наемников, однако такая форма военной организации не являлась основной, поскольку в период войны после перемирия в Бретиньи война приобрела оборонительный характер. Следует также учесть отношение к дворянству и его самосознание. Несмотря на начавшееся вырождение рыцарской культуры мы не можем еще говорить об упадке воинского духа. Как мы знаем, представление об истинном дворянине как прежде всего о воине сохранилось и в XVI веке.
Несмотря на казалось бы серьезное стратегическое превосходство армии французского королевства над своими противниками, в крупных битвах, таких как Кресси и прежде всего Пуатье, французы потерпели сокрушительные поражения. Некоторые историки, такие как, например, Оман, ссылаются прежде всего на недальновидность командования и закоснелость самой феодальной военной системы. На первый взгляд кажется, что так оно и было, если рассмотреть ход сражений, которые в принципе разворачивались по схожему сценарию. Фруассар указывает, что французы перед битвой при Кресси были «в беспорядке и без доброго построения». Битву начали генуэзские арбалетчики, в большом количестве находившиеся на французской службе. Их прямо с марша бросили в бой, в то время как они, по понятным причинам, просили отдыха. Сделав один залп, они были засыпаны градом стрел и отступили. Французские рыцари по приказу короля потоптали лошадьми и порубили этих призираемых ими пехотинцев. Затем они атаковали англичан и были уничтожены плотным огнем английских луков. Схожая ситуация сложилась и во время битвы при Пуатье, по крайней мере, в историографии господствует точка зрения, что французы не вынесли для себя урока из битвы при Кресси, однако это не совсем так. Действительно, как сообщает нам Фруассар, коннетабль Франции, Юстас Д’Обрисикур, посоветовал спешиться основной части пеших латников и оставить лошадей в обозе. На наш взгляд, эта была несомненная попытка усовершенствовать тактическое построение. Можно сказать, коннетабль предложил революционное новшество, по крайней мере для французов. То, что Иоанн согласился на это, и подобный шаг не вызвал у дворянства, привыкшего воевать «рыцарским» ударом массы тяжелых всадников, возражения, говорит о том, что они понимали в какой опасности находились бы, сидя на конях и атакуя в плотном строю под огнем лучников.
Необходимо сказать несколько слов собственно о лучниках. В первую очередь нужно разобраться каким же образом они поражали рыцарей из луков. Существовало по крайней мере три основных типа наконечников стрел: шиловидный, предназначенный для пробивания доспеха, широколезвийный с лопастями в форме ласточкиного хвоста, предназначенный как для охоты на крупную дичь так и для поражения лошадей, и «тип 16» представляющий собой определенного рода гибрид между двумя предыдущими. Открывая огонь преимущественно с флангов, англичане могли одинаково поражать как лошадей, которые падали вместе со всадниками, чьи ноги почти неминуемо застревали в стременах, так и в рыцарей, которые несмотря на уже довольно совершенную защиту, все еще пользовались кольчужной бармицей с пелериной из того же полотна (aventail), закрывавшей горло. Очевидно, что длительные тренировки позволяли стрелкам очень точно выбирать наиболее уязвимые места. Уместно будет привести пример как во время Войны Роз в Англии в XV веке в разное время погибли два предводителя ланкастерской армии, один - когда снял предличник, чтобы отдышаться, другой - когда поднял забрало, чтобы выпить стакан вина, оба погибли от стрел.
Необходимо добавить, что смертельный эффект, производимый залпами стрел на конное войско, лишний раз свидетельствует о наличии сомкнутого рыцарского строя, именно в значении правильного боевого порядка. Завершая обзор по тактике сражений первого периода Столетней войны следует сказать, что одной из основных причин тактического отставания Франции была именно разница в представлении о войне как таковой. В Англии, судя по всему, мировоззрение в этой сфере было несколько иным из-за более развитой народной культуры и относительно небольшого количества дворян. В силу объективных причин, поля сражений первого периода войны оставались за англичанами, однако как мы уже выяснили, некоторые уроки французы все же вынесли, и в итоге приспособились к новым условиям ведения войны. С назначением на пост коннетабля бретонского рыцаря Бертрана дю Геклена положение вещей изменилось, за короткий срок ему удалось очистить от врага всю южную Францию, используя тактику внезапных нападений рейдов в тыл противника и также многочисленные осады.
Организация войска в XV веке.
Положение, в котором оказалась Франция в начале XV века, было критическим, безумие Карла VI ввергло страну в гражданскую войну, хотя наследство, оставленное его отцом, еще долгое время позволяло Франции считаться наиболее богатой и мощной страной в Европе. До начала распри могущественных принцев королевской крови, младшей ветви Валуа, которые владели герцогством Бургундским и герцогом Орлеанским, доходы королевства оставались довольно высокими и позволяли содержать большой двор и штат королевских чиновников. Э. Перруа пишет «Тем не менее, налоги, уже постоянно взимаемые после их введения в 1383 году, периодически повышались. Налог на продажу увеличился с 12 до 18 денье на ливр, т.е с 5 до 7,5%, налог на вино – с 12,5 до 25%; габель, первоначально установленный в размере 20 франков на мюид, удвоили; талья, приносившая в 1402 году 1 200 000 ливров, в 1408 достигла 1 800 000 ливров.»
Однако при слабом короле и огромном чиновничьем аппарате доходы из казны перекочевывали к тем самым чиновникам.
Созданные еще во время предыдущего правления кассы для хранения излишков доходов, на следующий же день после наполнения оказывались пусты, будучи разграблены. Жажда наживы, свойственная любым чиновникам, нашла выход благодаря начинавшейся гражданской войне. Мошенничество, халатность и взяточничество процветали в условиях отсутствия какого-то ни было серьезного контроля.
Необходимо отметить, что и Англия не была еще в состоянии как-то серьезно угрожать своему противнику за проливом. Она только оправилась после восстания Уота Тайлера, как ее потрясла смена династии, корону захватил представитель младшей ветви дома Плантагенетов – Генрих Ланкастер, будущий Генрих IV. Небольшие экспедиции, как та, что была организована Томасом Кларенсом в 1411, году не увенчались успехом. Англия была еще слишком слаба.
Алчность и честолюбие, двигавшие принцами королевских кровей, послужила причиной к гражданской войне. Убийство герцога Орлеанского бургундцами оставалось не отмщенным, Жан Пти даже написал трактат, в котором оправдывал убийство Людовика, как уничтожение тирана и лихоимца. Партия, возглавляемая герцогом Арманьяком и рядом крупных сеньоров центральной Франции, стала настоящим бичом для Франции и неудивительно, что народ склонялся в сторону Жана Бесстрашного. Вскоре Париж был в его руках. Убийство его на мосту в Монтеро, в котором наверняка был замешан дофин Карл, положило начало жестокой войне и окончательно разделило страну на два лагеря.
Договор в Труа практически поставил дофина Карла вне закона, герцог Бедфорд являлся наместником короля Англии и Франции в завоеванной Нормандии. Карл же вынужден был скитаться по городам южной и центральной Франции, его двор кочевал между Шиноном, Пуату и Буржем. Однако, его положение не было таким уж бедственным, за него была почти вся центральная и южная Франция и ряд крупных сеньоров: герцоги Беррийские, Бурбоны, брат Людовика Орлеанского – Дюнуа. Оккупированная Нормандия была вовсе не покорена, существовали отряды партизан из местных сеньоров, поставленных новой властью вне закона, недовольные горожане и крестьяне, по-прежнему задавленные податями и запуганные солдатами.
В тоже время несмотря на ряд военных неудач дофину, а точнее – его покровителям и «друзьям»- арманьякам, удалось сформировать аппарат власти и наладить сбор налогов: «В марте Штатами Лангедойля, собравшимися в Сель-Сюр Шер, - талья в миллион ливров; в мае штатами Лангедока, созванными в Монпелье, - 150 тысяч ливров; также сумма в декабре – сессией Генеральных Штатов, состоявшихся в Клермоне; тем временем согласие на дополнительный эдд дали местные собрания в Сентонже, в Веле, Жеводане и Виваре, тогда как только для Пуату налог повысили на 50 тысяч ливров. Это в целых 5-6 раз превышало сумму, которую мог рассчитывать собрать в своих доменах Бедфорд.»
Таким образом, дофин уже мог собрать значительную армию, материальная база для отвоевания своего королевства имелась.
В период с 1409 по 1410 вновь стал созываться арьербан. Как мы уже говорили, свою военную значимость он потерял еще в первой четверти XIV столетия, однако, разгорающаяся гражданская война требовала привлечения союзников, и логично предположить, что ожидалось прежде всего рыцарское ополчение из крупных сеньоров, а не вообще все вассалы короля, городские и деревенские ополчения.
Но монархия в этот период была заинтересована в наборе «профессионалов» за границей, чиновники Карла VI обращаются к Генуе, для набора арбалетчиков. Не стоит забывать о печальной судьбе этих солдат в битве при Кресси, когда они были растоптаны французской конницей. Однако, судя по всему, об их пользе никогда не забывали. В 1416 году Хьюго Комбрель и Антуан Гриель были отправлены послами в Геную, для набора пехотинцев. Было набрано 660 стрелков под началом капитанов Жака Дориа и Франко Спинола.
В 1423 году Хьюго д’Арнаон был послан в Ломбардию нанять 3,500 человек. Они предназначались для норманских гарнизонов, после взятия Нормандии англичанами их отправили домой, но в Париже их убили горожане-бургиньоны. Этот эпизод, на наш взгляд, свидетельствует о том, что ненависть, проявленная парижанами к наемникам, являлась неприязнью к ним как к одному из символов монархии. Следы присутствия некоторых генуэзцев прослеживаются до 1445 года, хотя в целом тенденция к их найму сошла на нет. Очевидно, правительство дофина уже рассчитывало на собственных горожан. Тем более, что возникает институт вольных лучников.
Смерть Герцога Бедфорда, Изабеллы Баварской, неспособность английского короля контролировать ситуацию во Франции привело к постепенному отвоеванию территорий. Падение в апреле 1436 года Парижа создало базу для формирования нового постоянного правительства. Двор и финансовые органы переехали из Буржа и Пуату, потребовались реформы управления и финансов, но поскольку война была далека от завершения, стояла необходимость в военной реформе. Страну, как и при деде Карла VII, терзали рутьеры, оставшиеся без средств к существованию. Мирное время не было счастливым для деревни, поскольку «безработные» наемники кормились за счет крестьян. Эта была одна из причин по которой король решил реформировать армию, однако она была не единственной. Для этого необходимо вернуться в период, начавшийся после битвы при Азенкуре. В 1418 году как бургиньоны, так и арманьяки, направляли посольство в Шотландию, для найма войск. Регент Олбани, с одной стороны, был заинтересован в выдворении за пределы страны беспокойного дворянства, с другой же не знал, кому именно оказать помощь, но заключение бургундцами договора с Англией по понятным причинам сняло проблему выбора. Во Франции на землях, лояльных к Дофину, начинают появляться небольшие отряды шотландцев. Сотня лучников под командованием Майкла Норманвиля принимала участие в осаде Тура, удерживаемого бургундцами. В октябре в Ниоре появились шотландские лучники под командованием Джона Стюарта. Тем не менее Дофину требовались более значительные силы. В 1419 году уже появляются отряды рыцарей: Гильом Дуглас и Томас Килпатрик с 30 латниками и 80 лучниками появились в Сансере 22 февраля 1419 года. Джеймс Колбурн командовал 38 конными лучниками в отряде самого Дофина, это был прообраз будущей гвардии.В том же году в Ла Рошели высаживается армия в 6000 человек во главе которой стояли сын регента и казначей Шотландии граф Бьюкен, старший сын графа Дугласа – граф Уигтаун. Их доставке в Шотландию способствовали испанские суда, король Кастилии предоставил 40 кораблей и 4000 моряков. Дофин отослал обратно Бьюкана и Уигтауна, чтобы они наняли еще людей, тем временем армия, оставшаяся на время без командиров бездействовала весь 1420 год к тому же она была разбита на части которые в основном составляли гарнизоны крепостей на Луаре. Генрих V, осадивший Мелюн, предложил шотландцам сдаться, поскольку их король Джеймс находился у него в плену, однако, те продолжали сражаться. В конечном итоге город пал 17 сентября, по условиям капитуляции шотландцы и английские дезертиры предавались милости короля, который приказал повесить 20 шотландцев. Будучи прекрасным стратегом, Генрих понимал, что армия Дофина, и без того представлявшая опасность, получала помощь из Шотландии. В первую очередь он обязал графа Дугласа (отца Уигтауна) предоставить ему отряд воинов, таким образом придав нелегитимность тем, что служили во Франции. Во- вторых, он попытался взять Ла Рошель и оставить дофинистов без единственного порта, однако эти попытки не увенчались успехом.
В 1420 году отдельные отряды были объединены в «Армию Шотландии» И дофин раздал предводителям союзников земли: Шатильон-сюр-Индр Бьюкану, Лангэ – Сэтону, Конкрессо – Дарнли. Это был ответ на дипломатические ходы Лондона. Очевидно, что целью создания «Армии Шотландии» была централизация командования для того, чтобы таким образом сплотить отдельные роты не для формирования гарнизонов, а для полноценной армии. Весной 1421 года произошла первая крупная битва. Войска Томаса Кларенса – брата короля встретились с шотландцами при Боже. Оставив лучников позади своих порядков, герцог Кларенс внезапно атаковал передовой отряд франко-шотландских войск, игравших в мяч на берегу реки. Однако те яростно стали защищать мост, тем самым дав основным силам сесть на коней, и когда англичане наконец смели лучников у моста, то оказались лицом к лиц с главными силами врага. Кларенс был убит вместе с примерно 1050 другими, впоследствии его знамя было отправлено Дофину. В плену оказался граф Сомерсет и граф Хантингтон, которых продали затем Карлу. С момента битвы при Боже начинается череда побед «Армии Шотландии», был взят Монмерай, подвергнут осаде Алансон. Из Англии прибывает сам король, однако даже собрав все войско в Нормандии он не решился на открытое сражение и отступил на север. Зима, по традиции являвшаяся временем прекращения боевых действий, дала время Дофину для найма войск. На сей раз он обратил свой взор через Альпы и прибег к помощи миланских Висконти. Послы Карла наняли некоторое количество пехоты, а также ломбардских копий, состоявших из латника, легкого кавалериста-кутилье, и пажа. Пехота предназначалась для комплектования гарнизонов, а латники - для того, чтобы соединиться с шотландцами. Однако в 1422 году Карлу не удалось добиться создания единой большой армии. В разоренной стране он не смог собрать нужной суммы для оплаты армии. Оставшись без жалованья шотландцы начали грабить: люди Дарнли мародерствовали в Берри и в Турени, окрестности Шинона тоже были опустошены. Решив свои финансовые проблемы, Карл направил Джона Стюарта вместе с ломбардскими рутьерами в Шампань против англо-бургундцев. Там они потерпели сокрушительное поражение. Дарнли, как и многие другие знатные шотландцы, попал в плен. Интересно отметить, что после битвы при Краванте король выкупил не только много знатных пленников, но и большое число простых лучников. Следующей трагедией для Карла VII стала битва при Вернейле. Англичане применили ставшую уже классической схему, когда спешенные рыцари с флангов были защищены лучниками. Армия короля состояла из франко-шотландцев в центре вместе с милицией из Нарбонны. По флангам располагалась тяжелая кавалерия из ломбардцев. Кони итальянцев были закованы в броню и они легко смели лучников, но вместо того, чтобы предпринять обход с тыла или разобраться с резервом они стали грабить обоз, убивать лошадей и слуг. Центр же войска, оставшись без прикрытия был разбит англичанами. На поле осталось лежать 6000 убитых шотландцев и французов, включая графа Дугласа Джона Бьюкена. Король Франции остался без самой боеспособной части армии, которую он имел. Через два дня после битвы при Вернейле горожане Тура выгнали из города шотландский гарнизон, также поступили и с шотландцами в крепостях на Луаре, которые они удерживали для Дугласа. Это доказывает насколько сильны были противоречия между населением и союзниками. «Армия Шотландии» не потеряла окончательно своей боеспособности, хотя никогда не будет достигать столь внушительных размеров.
В 1428 году было отправлено посольство к освобожденному королю Шотландии Джеймсу, с целью договориться о браке между дочерью Джеймса – Маргаритой и дофином Людовиком. Заодно была заключена договоренность о предоставлении еще наемников. Очевидно, что шотландцы были самые сговорчивые союзники Франции. На наш взгляд, это была одна из главных причин того, что король Франции так часто прибегал к их услугам. Ни Кастилия, ни Милан не могли предоставить столько войск. В 1427 и 1428 годах остатки отрядов шотландцев сражались на северо-западе на границах с Бретанью. Под началом Ла-Гира они принимали участие в обороне Орлеана, там погиб и Дуглас Друмланриг, которого похоронили в кафедральном соборе Орлеана. Вскоре погиб и Дарнли, его смерть положила конец «Армии Шотландии», перед королем встала задача создания постоянной армии из лояльных дворян и горожан. Таким образом объективные причины способствовали созданию постоянной армии.
Установленная еще Карлом V достаточно эффективная налоговая система, требования народа избавить его от иностранцев и перемирие в Труа подтолкнуло Карла VII к созданию рот вольных лучников и ордонансных рот. Это не было новшеством, как мы уже упоминали выше, роты или баталии с определенным количеством бойцов и экипировки были известны и в середине предыдущего столетия, однако лишь в сороковых годах XV века монархия решила их упорядочить окончательно. Ордонансные роты состояли из 1800 комплектных копий, т.е 1800 кавалеристов, 3600 лучников и 1800 кутилье (7200) бойцов. В мирное время они были расквартированы по отдельным областям королевства, а обязанность их содержания возлагалась на местные власти.
В середине пятнадцатого столетия пехота стала играть значительно большую роль. Очевидно, что ее пользу снова осознали. На наш взгляд причина кроется в первую очередь в тактическом преимуществе больших масс обученной пехоты против рыцарской кавалерии, относительной дешевизне пехотной экипировки. Здесь следует учесть, что с ростом производительных сил и рынка, цена типовых мануфактурных предметов воинского снаряжения стала не слишком высока. Необходимо помнить, что в тот период начинают господствовать ренессансные ценности и лучшие умы обращаются не только к античной философии, но и к практическим трактатам, в военном деле это Вегеций. Как известно, античность всегда отдавала предпочтение пехоте. Таким образом Карл VII решил реорганизовать набор коммунальных ополчений, и организовал отряды вольных лучников, поставляемых и экипируемых общинами и приходами из расчета один воин на 120, 80 или 50 очагов. Они были освобождены от налогов, и были довольно привилегированной частью населения, в мирное время они составляли гарнизоны крепостей.
|
- участник сейчас на форуме