Отправлено: 14.11.09 14:16. Заголовок: Биография кардинала де Ла Валетта
Луи де Ногаре родился 8 февраля 1593 года в Ангулеме. Он был третьим сыном Жана-Луи де Ногаре де Ла Валетта, герцога д'Эпернона и Маргерит де Фуа-Кандаль. Его старшими братьями были Анри, герцог Кандаль(1591 г.р.) и Бернар, герцог д'Эпернон (1592 г.р.). Луи была предназначена церковная карьера. Он закончил иезуитский коллеж Ла Флеш и Сорбонну(философия). Он был аббатом Сен-Виктор-де-Марсель, приором Сен-Мартен-дю-Шан. Он стал архиепископом Тулузским (1613 -1628), кардиналом ( получил красную шапку 20 ноября 1623 года), но его живо привлекало военное дело. С 1628 года он начинает военную карьеру. Этот священнослужитель был талантливым военачальником. Он был другом кардинала Ришелье, который высоко его ценил, к большому неудовольствию его отца, опального герцога д'Эпернона. Последний с презрением называл сына кардиналом Валетом (т.е. лакеем), намекая на то, что Луи якобы низкопоклонствовал перед Ришелье, что было неправдой( Le valet вместо La Valette) . В биографическом словаре кардиналов его упрекают за беспорядочный образ жизни, очевидную скандальную связь с принцессой де Конде. Он стал губернатором Анжу в 1631 году, Меца в 1634 году. Луи де Ногаре был коммандором Ордена Святого Духа. Он командовал французскими войсками в Германии в 1635 году, в Пикардии в 1637 году. После смерти маршала де Креки он возглавил французскую армию в Италии. Он скончался в Риволи, замке близ Турина, 27 сентября 1639 года от пневмонии. Похоронен в фамильном замке Кадийак.
Отправлено: 14.11.09 17:46. Заголовок: Таллеман де Рео о кардинале де Ла Валетте
В главе "Мадам Принцесса" Таллеман говорит несколько слов о Луи.
"Этот кардинал (де Ла Валетт) был обходительным, щедрым и очень умным. Он был до того игрив, что залезал под кровать, шаля с детьми; это случалось с ним много раз в особняке Рамбуйе. Но порою он бывал немного вспыльчив; однажды он чертыхнулся в присутствии Мадам Принцессы, хотя она принадлежала к женщинам, за которыми он волочился. Он говорил, ибо обладал тонким умом и не был невеждой, что у кардинала де Ришелье были любовные связи педанта."
Отправлено: 14.11.09 17:52. Заголовок: Письма мадам де Комбале кардиналу де Ла Валетту
Вот, заимствовала два письма мадам де Комбале кардиналу де Ла Валетту на французском форуме. Читаем в подлиннике.
LETTERE 1 de Mme de COMBALET au Cardinal de la VALETTE
De Paris ce 13ème de juillet 1637 Monseigneur, Si la passion que j'ai à votre service pouvait être plus grande, les témoignages que je reçois tous les jours de votre bonté l'auraient sans doute augmentée. Mais, puisqu'on ne saurait plus rien y ajouter, je vous supplie d'avoir agréable que je vous remercie de toutes les grâces que vous me faites. J'ai appris avec bien de la joie l'honneur que vous avez fait à M. de La Meilleraye. Je crois qu'il ne manquera pas de vous rendre tout le respect qu'il vous doit, et que par ses services il essayera de mériter la continuation de vos bonnes grâces. La croyance que j'ai que vous honorez toujours M. le maréchal de Brézé de votre amitié, me fait prendre la liberté de vous dire que le roi lui a fait fort bonne chère, et que Monseigneur le cardinal [Richelieu] l'a extrêmement bien reçu, de façon qu'il s'est arrêté ici pour demeurer auprès de la personne du roi. J'aurais une grande impatience jusques à la fin de votre entreprise, pour la gloire et pour le péril où vous êtes. Vous ne sauriez croire combien cela me donne peine, ni avec quelle tendresse je suis, Monsigneur, votre très-humble & très-obéissante servante, Du Pont.
P.S. Monseigneur, La peine que vous avez prise pour l'affaire de M. de Perrochel m'oblige à vous dire qu'elle s'est terminée à son contentement.
LETTERE 2 de Mme de COMBALET au Cardinal de la VALETTE:
De Paris ce 29ème de novembre 1637 Monseigneur, Il me semble que je n'ai pas eu trop mauvais instinct, de ne pas craindre beaucoup de mal de l'éloignement de ces deux grandes princes [le duc d'Orléans & le comte de Soissons] qui avait effrayé la plupart de nos amis. Ils commencent maintenant à ce rassurer par le retour [à Paris] de Monseigneur le cardinal. Vous le trouverez en fort bonne santé et plus dévot que jamais. Je ne doute point qu'il ne travaille cet hiver à faire que vous le deveniez. Je prends trop d'intérêt à tout ce qui vous touche pour ne pas me réjouir de l'éspérance de votre sanctification. Je désire extrêmement que vous reveniez, tant pour commencer à y travailler que pour nous donner la joie de vous revoir. C'est une des choses que je désire avec plus de passion, n'en ayant point de plus forte que de vous témoigner par toutes sortes de services que je suis véritablement, Monseigneur, Votre très-humble & très obéissante servante, Du Pont
Отправлено: 18.11.09 21:25. Заголовок: Париж, 13 июля 1637 ..
Париж, 13 июля 1637
Монсеньор, Если бы испытываемое мною восхищение вашими услугами могло быть больше, то вероятно, что свидетельства вашей доброты, которые я получаю каждый день, увеличили бы его еще сильнее. Но поскольку к нему нельзя ничего прибавить, я молю вас найти приятным то, что я благодарю вас за все милости, которые вы мне оказываете. Я с большой радостью узнала о чести, оказанной вами г-ну Ламейере. Я полагаю, что он не преминет оказать вам все должное уважение, и что своей службой он постарается быть достойным продолжения вашей милости. Пребывая в убеждении, что вы продолжаете оказывать г-ну маршалу де Брезе честь своей дружбой, я беру на себя смелость сказать вам, что король оказал ему очень радушный прием и что г-н кардинал (Ришелье) чрезвычайно хорошо его принял, так что он остановился здесь, чтобы побыть при королевской персоне. Я с нетерпением жду окончания вашего предприятия, которое принесет вам славу, и в котором вы сейчас подвергаете себя опасности. Вы представить себе не можете, сколько страданий это мне доставляет и с какой нежностью я являюсь, монсеньор вашей покорнейшей и преданнейшей слугой Дюпон.
P.S. Монсеньор, Труд, который вы взяли на себя в деле г-на де Перрошеля, обязывает меня сказать вам, что оно окончилось к его удовлетворению.
Отправлено: 18.11.09 21:27. Заголовок: Париж, 29 ноября 163..
Париж, 29 ноября 1637
Монсеньор, Мне кажется, что у меня не слишком плохое чутье, поскольку я не побоялась многих зол, проистекающих от удаления этих двух великих принцев (герцога Орлеанского и графа Суассона), которое напугало большую часть наших друзей. Сейчас они начинают вновь обретать уверенность, поскольку монсеньор кардинал возвратился в Париж. Вы найдете его в чрезвычайно добром здравии и еще более благочестивым, чем когда-либо. Я нисколько не сомневаюсь, что этой зимой он добьется, чтобы вы получили эту должность. Я слишком интересуюсь всем, касающимся вас, чтобы не радоваться надежде на ваше в ней утверждение. Я чрезвычайно желаю вашего возвращения, как потому, чтобы вы начали над этим работать, так и потому, чтобы вы подарили нам радость вновь вас увидеть. Одним из самых горячих моих желаний, а самым горячим из них является засвидетельствовать вам всяческими услугами, что я, монсеньор, поистине являюсь Вашей покорнейшей и преданнейшей слугой Дюпон.
Отправлено: 19.05.10 22:08. Заголовок: Вот перевод отрывка ..
Вот перевод отрывка из Таллемана де Рео, из исторьетки, посвященной мадам Принцессе.
"Когда Месье Принц был арестован, следовало из соображений благопристойности попросить быть заключенным в тюрьму с ней; без этого, возможно, вовсе не было бы детей, ибо мадам де Лонгвиль и Великий Конде родились там, и до этого времени муж и жена не жили слишком много вместе. При выходе оттуда она завела роман с кардиналом де Ла Валеттом, который тратил на неё так много своих денег, что когда он умер (*в 1639 году), он уже проел свой доход вплоть до 1650 года. Однажды она обошлась ему в две тысячи экю за куклу, комнату, кровать, всю мебель, дезабилье, наряд и много платьев на смену для мадемуазель Бурбон, впоследствии герцогини де Лонгвиль, еще ребёнка. Кардинал де Ла Валетт был галантным мужчиной, но очень уродливым. Помпео Франжипани, римский сеньор, который был при дворе, говорил, что у него именно viso di Cazzo (*Боже, я посмотрела перевод, самый пристойный вариант - хреновая рожа). Месье д'Омон говорил, что он считает, что подкручивая усы кардиналу де Ла Валетту, ему также поднимают губы, настолько они толстые."
"У кардинала де Ла Валетта иногда бывали нелепые мечты: однажды он сказал, что хотел бы быть горой. "А я, я хотела бы быть солнцем,- сказала мадам де Рамбуйе. "Солнце, солнце - повторил он, - не то, чего хочется". Как если бы было более приятно быть горой, чем солнцем".
А вот в этом отрывке, на мой взгляд, особенно четко проявляется пристрастность Таллемана. Ну почему, в самом деле, приятнее быть солнцем? Потому что этого хочет сама Артенис, а не друг кардинала Ришелье?
Ах, мода мода! Сейчас пухлые губы считаются писком сексуальности, тогда - уродливости. Судя по портретам монсеньор был весьма красивым мужчиной. (так сказать "беспристрастное" мнение :) )
Сообщение: 6164
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
31
Отправлено: 16.03.11 14:50. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Он стал архиепископом Тулузским (1613 -1628), кардиналом ( получил красную шапку 20 ноября 1623 года), но его живо привлекало военное дело.
Кстати говоря, Бертьер пишет, что герцога Д'Эпернона сподвигла на участие в авантюре "Побег Марии Медичи из Блуа" не только старинная преданность королеве, но и тот факт, что архиепископу Тулузскому в то время отказали в кардинальской шапке. Не знал, что кардинал де Лавалетт не с первого раза получил заветную шапочку.
Сообщение: 6922
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
30
Отправлено: 15.09.11 12:23. Заголовок: Ловкий Альфонс де Ри..
Ловкий Альфонс де Ришелье вел переговоры с Папой по поводу функций командира, которые исполнял кардинал де Лавалетт. Это правда, что он не имел полномочий заниматься этим видом деятельности, но хуже того, Лавалетт принимал непосредственное участие в конфликтах в Лотарингии и Эльзасе, где он вместе с войсками протестанта Бернара Саксон-Веймарского воевал против католического Императора.
Сообщение: 6923
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
30
Отправлено: 15.09.11 12:36. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Неужели он так назван? Может быть, с иронией?
Кармона называет Альфонса "L'habile exégète", т.е. ловкий, умелый толкователь, комментатор, интерпретатор. Альфонс попытался дипломатично объяснить Риму участие католического кардинала в военных действиях вместе с протестантом против Императора.
Сообщение: 7051
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
30
Отправлено: 05.10.11 12:55. Заголовок: Молодой Бюсси-Рабюте..
Молодой Бюсси-Рабютен в Шампани в 1637-м году командовал полком под знаменами кардинала де Ла Валлета. При встрече кардинал был поражен молодостью Бюсси и поинтересовался, как давно умерла его мать. Узнав, что она еще жива, он воскликнул: "Я никогда не думал, что мать может отпустить в армию такого юного сына!". И еще больше удивился, когда узнал, что Роже участвовал уже в трех компаниях.
Отправлено: 05.10.11 20:24. Заголовок: Меня всегда удивляло..
Меня всегда удивляло, как такие молодые люди, в возрасте 16-18 лет, сразу шли на войну и командовали взрослыми, "тертыми" дядьками из солдат. Не будем забывать, что никакой боевой подготовки, по большому счету, они не проходили.... (Если не считать верховой езды и фехтования)
Сообщение: 7056
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
30
Отправлено: 05.10.11 21:15. Заголовок: Дмитрий пишет: Не б..
Дмитрий пишет:
цитата:
Не будем забывать, что никакой боевой подготовки, по большому счету, они не проходили.... (Если не считать верховой езды и фехтования)
Это точно! Перед тем как попасть в армию, Бюсси с 1627 года учился вместе с братом в иезуитском коллеже в Отёне, а с 1629 года продолжил обучение в Париже, в Клермонском коллеже. Но в марте 1634-го года отец забрал Бюсси из класса логики и отправил во главе полка в Лотарингию. Весь 1635-ый год он провел на войне. В 1636-м он участвовал в осаде города Доль под командование принца де Конде, а осенью того же года участвовал в осаде Корби, а через год попал к Ла Валетту. Единственное, где Роже хоть как-то мог приобщиться к оружию, это Академия Бенжамена, где юношей из аристократических семей обучали верховой езде, танцам, владению оружием и другим необходимым в свете навыкам. Но пробыл он там недолго.
Узнав, что она еще жива, он воскликнул: "Я никогда не думал, что мать может отпустить в армию такого юного сына!".
Это доказывает, что кардинал де Ла Валетт был хорошим человеком, беспокоился о юноше, который рисковал своей жизнью на войне.
Дмитрий пишет:
цитата:
Меня всегда удивляло, как такие молодые люди, в возрасте 16-18 лет, сразу шли на войну и командовали взрослыми, "тертыми" дядьками из солдат.
Думаю, дело в сословных различиях. В традиционном обществе были приучены уважать дворян вне зависимости от возраста и подчиняться их приказам. Да и Рабютен вряд ли был робким юношей, скорее нахальным юнцом.
Отправлено: 14.10.11 23:16. Заголовок: «Он (*то есть Ришель..
«Он (*то есть Ришелье) внушил младшему сыну Эпернона, Ла Валлетту, архиепископу Тулузскому, такое уважение, которое не ослабло со временем и стало источником такой дружбы и преданности, которым долго завидовала История» (Филипп Эрланже Ришелье: честолюбец, революционер, диктатор.)
Бертьер пишет, что герцога Д'Эпернона сподвигла на участие в авантюре "Побег Марии Медичи из Блуа" не только старинная преданность королеве, но и тот факт, что архиепископу Тулузскому в то время отказали в кардинальской шапке. Не знал, что кардинал де Лавалетт не с первого раза получил заветную шапочку.
У Жозефа Бёрджина по этому поводу более подробные сведения. Перед встречей Людовика XIII и Марии Медичи в замке Кузьер близ Тура, которая последовала вслед за Ангулемским мирным договором, королева-мать вынесла кандидатуру архиепископа Тулузского в качестве претендента на получение кардинальской шапки. Это случилось в августе 1619-го года. В начале 1618-го к ярости д'Эпернона его сыну предпочли Реца. Ла Валетта рекомендовали еще раньше, но затем исключили из списка за роль в организации побега королевы-матери из Блуа. Восстановление в привилегиях и королевской благосклонности герцога д'Эпернона после Ангулемского мира повлекло за собой и восстановление положения его сына. Людовик XIII в конце августа 1619-го года принял выбор матери и через месяц официально представил кандидатуру Ла Валетта Риму.
Сообщение: 8940
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
32
Отправлено: 09.07.12 11:48. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Здесь погребен кардинал де Ла Валетт
А откуда эта информация? Сейчас наткнулся на ЭТОМ САЙТЕ, что в нетронутом оссуарии церкви Сент-Эсташ в Париже, помимо многих, находятся кости кардинала де ла Валетта и его брата герцога д'Эпернона (1592 – 1661).
Сообщение: 8942
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
32
Отправлено: 09.07.12 23:07. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Похоже, на этом сайте всех известных людей погребли в этой церкви.
Да уж. Но дело в том, что я сайт посещаю давно, и у меня не было к нему до сего момента никаких нареканий. Там при написании статей пользуются источниками.
Кстати, а есть ли подтверждение, что кардинала де Ла Валетта погребли в фамильном замке в Аквитании?
А как они познакомились? Есть ли где такая информация?
Насколько я понимаю, cдружились они, когда епископ Люсона вернулся из ссылки в Авиньон к королеве-матери. Так неподалёку был герцог д'Эпернон, и, соответственно, его сын. Познакомились ли они только тогда или раньше? Придворный мир тесен, наверное, раньше.
Максимен Делош сообщает, кому были переданы бенефиции кардинала Ла Валетта сразу после его кончины. Во-первых, богатое аббатство Сен-Пьер в Марселе Ришелье отдал своему брату Альфонсу. Доход от него оставлял 30000 ливров в месяц, и архиепископ Лионский не скрывал свою радость в связи с возможностью "провести более мягко часть своих дней". Часть других бенефиций покойного была передана фаворитам герцогини Савойской. Второе по значимости, аббатство Сен-Сернен, ушло в руки Сен-Мару, а также подарок получил Ля Шеснэ, первый камергер короля.
Отправлено: 12.03.13 19:35. Заголовок: Письмо королю кардин..
Письмо королю кардинала де ла Валета от 28 мая 1635 года о победе при Авине над испанскими войсками.
"Между Рошфором и Сен-Юбером, армия короля вышла на встречу с армией принца Томаса c которой было сражение. В котором полк испанского полковника Ладерона и полк графа Фрезина, состоящие из 3.000 чел. каждый, были полностью разбиты, убит вышеупомянутый полковник Ладерон. Помимо этих двух полков, были разбиты также два полка в 2.000 чел. состоящие из солдат земель Люксембурга. Кавалерия, которой было 2.000 лошадей, из которых половину составлял полк графа Бюкуа, была разбита в большинстве случаев, и остаток ее спасся отступив к Намюру, граф Вильерваль, лейтенант полковник указанного графа Бюкуа, был убит на месте. Все орудия и запасы армии принца Томаса оказались в армии короля.....
Продолжение...
Враги, занявшие очень выгодное расположение в виду подхода моей армии к их позициям, приготовились их оборонять. Они сделали это с такой же силой и успехом, сколько мне досталось чести в победе над ними. 45 корнетов кавалерии и 120 пехотных рот, выбранные из наилучших и более старых войск, закаленные, под командой известных капитанов были там разбиты. Оставив на месте более 6.000 убитыми, 1.500 раненых и 700-800 пленными. Между которыми находились: граф Фейра губернатор крепости Антверпена, который был генерал-лейтенантом армии принца Томаса и фактически ею командовал, дон Алонсо Лэдрон mestre de camp ( одна из главных должностей в армиях того времени) первого испанского полка, Сфондрэйт mestre de camp итальянцев, граф Виллерфаль, и некоторые другие офицеры. 16 артиллерийский орудий, все их боеприпасы и снаряжение были захвачены. Эта победа тем счастливее для меня, от того, что я потерял менее 100 солдат из которых офицерами были - пехотный капитан полка Меиллерье и лейтенант полка Шампани".
Сообщение: 11221
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 03.07.13 14:21. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Здесь погребен кардинал де Ла Валетт. Замок расположен в 35 км от Бордо.
Члены семьи д'Эпернон были погребены в капелле, сооружение которой первый герцог д'Эпернон заказал у архитектора Пьера Бийара (Pierre Biard) для погребения своей супруги Маргариты де Фуа-Кандаль, умершей в 1593-м году. Контракт подписан 7 сентября 1593-го года.
Несмотря на революционные потрясения, разрушение великолепных гробниц отца и матери Ла Валетта, останки членов семьи до сих пор хранятся в крипте капеллы. ЗДЕСЬ в конце статьи есть фотография.
ЗДЕСЬ рассказано о судьбе останков, которых тоже не миновал революционный вандализм. В сносках упоминается имя Ла Валетта, который был похоронен лишь 7 марта 1642-го года. Так что кардинал (или часть кардинала) спокойно спит в фамильном склепе.
Отправлено: 12.02.14 17:56. Заголовок: Вспомнила тут про дв..
Вспомнила тут про двух друзей и решила найти в переписке Ришелье адресованное Ла Валетту письмо.
Письмо Ришелье кардиналу де Ла Валетту, написанное в Рюэйе 2 июля 1638 года. В примечаниях сказано, что после смерти последнего оно было найдено в его шкатулке.
Монсеньор,
Операция по подкреплению Версея даёт такую добрую славу войскам короля, приводит его дела в такое хорошее состояние и обеспечивает вам столько чести и известности одновременно, что я не могу вам воспроизвести чрезвычайную радость, которую я испытываю. Я всегда ожидаю этого хорошего результата от вашей привязанности, вашего благоразумия и вашего образа действий, причём вы понимаете, как я действую; и я надеюсь, что вы не останетесь там, если увидите место, откуда можно выдвинуться, и нападёте на врагов. Мсьё де Паллюо не преминул рассказать здесь о том, как рьяно вы служите, чем Его Величество был полностью удовлетворён, как вы сами могли бы желать.
Я вас умоляю верить, что не пренебрегу ничем из того, что зависит от меня, чтобы превознести ваши поступки и ваши услуги и чтобы вам показать, что здесь нет человека, который бы вас уважал или был бы с большей прямотой и искренностью, чем я,
Увлеклась я, читаю письма дальше. Вот нашла ещё одно любопытное. Оно написано как раз в то время, когда родной брат друга кардинала Ришелье, Бернар де Ногаре, впал в немилость, ибо на него возложили ответственность за поражение французских войск при Фуэнтеррабии осенью 1638 года.
Письмо Ришелье датировано 4 ноября 1638 года.
Монсеньор,
Я снова взял перо, чтобы вам сказать, что когда вчера видел особу, которая очень совестливо заботится о том, что вас касается, она мне говорила о вас со столькими доказательствами врожденной доброты, что вы должны, с этой точки зрения, удвоить свою набожность, чтобы не только из любви к самому себе, но ещё ради неё добиваться исполнения желания, которое у неё есть - оказаться однажды с вами на небесах, чтобы вместе и без конца превозносить божественную доброту. В самом деле, это очень добродетельная особа, очень набожная и очень преданная вашим интересам. Она громко заклинала меня - пусть беда монсеньора де Ла Валетта ничего не изменит к худшему в дружбе, которую я всегда питаю к вам; я успокоил её душу на этот счёт, заявив ей, что нет ничего, что в состоянии её (*дружбу) разрушить. Я умоляю вас верить, что очень далеко до того, что вина монсеньора де Ла Валетта её ослабляет, что, напротив, я прилагаю столько заботы, сколько для меня возможно, чтобы заставить всех знать, что если наша дружба способна к увеличению, она его получит с моей стороны, как живущего и желающего жить всегда,
Монсеньор,
вашим покорнейшим и преданнейшим слугой.
Кардинал де Ришелье.
Про кого же говорит Ришелье в своём письме? Сразу приходит в голову любимая племянница. Но вот что пишет издатель в примечаниях:
« Наша первая мысль, в то время как мы читаем это письмо, что особой, о которой говорит здесь Ришелье, была герцогиня д'Эгийон. Однако мы впадаем в сомнения из-за ответа кардинала де Ла Валетта:
Я бы очень хотел обладать добротой и набожностью, которые вы и особа, о которой вам было угодно мне написать, мне желаете, ибо мои молитвы были бы тогда вам полезны... Я осмелюсь вас очень смиренно умолять продолжать оказывать ей ваше покровительство, так как, может быть, что она в нём теперь нуждается. Вы правы, считая её добродетельной, ибо определённо, что она необычайно добродетельна...(11 декабря 1638 года из Турина)
И мы себя спрашиваем, была ли это именно племянница Ришелье, о которой таким образом могут говорить её дяде, просить его покровительства для этой любимой племянницы и становиться перед ним поручителем её добродетели.
Но два письма, которые мы нашли позднее, кажутся нам рассеивающими неопределённость в этом вопросе. После смерти кардинала де Ла Валетта Шавиньи, который не осмеливался сообщить эту грустную новость мадам д'Эгийон, писал ей: Вы прекрасно умеете любить без ущерба своей репутации одной из самых мудрых и добродетельных светских особ... Я узнал у всех тех, кто за ним ухаживал, что он питал к Богу исключительные чувства, и что невозможно видеть более христианской кончины, чем та, что его. (8 октября 1639 года)
И герцогиня отвечает 24 числа: Вы правильно рассудили, что появление монсеньора Биноти (?) было бы очень мучительно для меня, также бы, как необычайно поразило бы меня. Со времени утраты, которую мы понесли, я постоянно больна, и невозможно, чтобы я могла поправить мое здоровье. Это человек навечно в моей памяти, и я не могу думать, что мы с ним навсегда разлучены, без крайней скорби... И после нескольких строк про семейные дела: Я вас умоляю сжечь это письмо. »
Отправлено: 04.11.15 23:34. Заголовок: Отрывок из книги вик..
Отрывок из книги «Épisodes de la guerre de Trente ans. Le cardinal de La Valette» (автор - виконт де Ноай, Париж, 1906 год), где говорится о последних днях и кончине верного друга кардинала. Речь идёт о сентябре 1639 года.
12 сентября после мессы кардинал составил депеши, которые Фабер собирался отвезти ко Двору. Во время работы у него случился приступ сильнейшей головной боли, но он продолжал говорить и писать всё послеобеденное время. Вечером он пытался противодействовать болезни, отправившись ужинать к господину Тюренну, «своему родственнику, которого он очень любил и общество которого ему крайне нравилось», говорит Талон. Возвратился он очень поздно. В тот момент, когда он укладывался спать, он испытал помрачение сознания, усиление головной боли и появление лихорадки неистовой силы. На следующий день он не пожелал пропустить поездку в Риволи, где его ждал нунций, говоря, что хотел бы «обуздать» сильную горячку, и что «он привык исцелять свои болезни способами, которые вылечили других пациентов.» Он застал участников переговоров на месте встречи, велел подать им обед и оставался за столом, сам не кушая, но и не говоря им о своём состоянии. После совещания, которое длилось с часа дня до шести вечера, он улегся в постель, изнурённый усталостью.
На следующий день он не смог возвратиться в Пиньероль, головные боли не позволили бы ему вынести тряску в карете, и он дал себя отвезти в замок Риволи, надеясь найти там больше удобств, чем в городе. Ночью его состояние ухудшилось, и слабые судороги показались ему достоверными симптомами близкой кончины. Тотчас же он послал в Пиньероль за иезуитом, своим духовником во время пребывания в Италии, встретил его стоя у окна и сказал ему с безмятежным видом, будто говоря об обычном деле, что он хотел бы «приготовить себя к правильной смерти, не думая, что ему удастся избавиться от этой болезни».
С 16-го числа Ла Валетт был слишком слаб, чтобы самому вести корреспонденцию. В ответ на записку секретаря, датированную этим числом, он извиняется собственноручно в нескольких строчках, что не в состоянии сам ответить на письма Ришелье, принесённые Саладеном и сьёром Шантлупом, служащим господина де Нуайе. 18-го числа д'Аржансон застаёт его в плохом состоянии. «Он мне поручил, - сообщает он Ришелье, - быстро написать Вашему Преосвященству, чтобы ему было угодно послать какого-то человека, который мог бы продолжить дела, о которых он хлопочет. В соответствии с истиной, врач Ведрен был немного удивлен его недугом, при котором лихорадка продолжается на восьмой день, что сам больной оценивает так скверно, что мне сообщил тем вечером, что не верит, что дотянет до одиннадцатого дня, так что я счёл необходимым написать Вашему Преосвященству, хотя я надеюсь на лучшее с Божьей помощью.» В тот же день, что и д'Аржансон, Тюренн пишет Шавиньи: «Болезнь господина кардинала де Ла Валетта, которая вначале не казалась опасной, сейчас нас невообразимо огорчает. Вот уже восьмой день его лихорадка постоянно усиливается с очень плохими симптомами. Вы можете судить, в каком состоянии я могу пребывать, видя его в этом бедственном положении и будучи ему столь ощутимо обязан, что я от чистого сердца положил бы свою жизнь, чтобы его была в безопасности. В этой записке он велел мне сообщить, как было бы необходимо, чтобы послали кого-нибудь сюда, чтобы обо всём заботиться и командовать здесь. » 20-го числа врачи ещё не полностью отчаиваются из-за своего больного. Они «подают довольно хорошие надежды, но он однако ещё не вне опасности».
Узнав о столь критическом состоянии своего друга, Ришелье отправляет в Риволи врача из Лиона, по имени Гиймен, «оцененном как один из самых способных». «Я испытываю столь исключительное желание узнать от вас об избавлении от болезни, -пишет он в то же самое время Ла Валетту,- что я охотно бы решился сам приехать в то место, где вы находитесь, если бы знал, что моё присутствие содействовало хоть чем-то облегчению вашего состояния.» Саладену, который привезёт Гиймена, поручено сообщать новости.
Новый доктор всё ещё не появляется там 22-го числа. «Дай Бог, чтобы он прибыл вовремя, дабы не быть бесполезным! - восклицает де Ту(*тот самый незадачливый друг Сен-Мара, бывший интендантом армии Ла Валетта в Италии), - ибо болезнь усиливается, силы сокращаются на глазах, и не могут придти к согласию по поводу лекарств; из четырех медиков, которые пребывают здесь, трое высказываются за слабительное, а один за кровопускание...» Все равно, нужно удовлетворить всех этих умельцев. Бедному Ла Валетту дают слабительное без достаточных оснований; пускают ему кровь из ноги вопреки мнению пьемонтских врачей, что ослабляет его всё больше и больше. Д'Аржансон очень опасается, 23-го числа, как бы Гиймен не появился слишком поздно.
Состояние по-прежнему ухудшается, лихорадка усиливается, так же, как и затруднения в дыхании, « но без бреда и забытья, тех осложнений, что мы опасались, - рассказывает де Ту, - его пульс немногим более умеренный этим утром, чем ночью.» «К прибытию мсьё Гиймена у нас был небольшой проблеск надежды, который нас очень тешил; но это продолжалось столь недолго, что привело только к усилению нашей скорби, » - так высказывается д'Аржансон в письме, адресованном Шавиньи, 25-го числа. И дю Плесси-Прален в тот же день: «Этим вечером он пребывает в таком состоянии, что мы не видим больше никакой вероятности благополучного исхода и большинство врачей полагает, что он сможет прожить только сутки.»
Гиймен находит у него «непрерывную злокачественную лихорадку, с воспалением мозга, с судорогами, со странными маслянистыми потами и меланхолической потерей голоса.» Приём слабительных причинил «огромный вред» и спровоцировал ужасные расстройства. Врачи до такой степени «смешивали вместе и так мало согласовывали свои действия», что врач из Лиона не смог внести какую-то ясность в их рецепты. Несмотря на то, что они говорят, он не рассматривает больного как «абсолютно безнадежного»; он устраняет своих итальянских собратьев и оставляет при нём сьёра Ренодо.
27-го числа, накануне смерти, целебный настой из трав, кажется, приносит пользу; наступает улучшение, но очень кратковременное.
Кардинал де Ла Валетт непрерывно претерпевал жестокие страдания до понедельника 28-го сентября, семнадцатого дня своей болезни, сделал наставления всем, кто его окружал, мужественно вынес последние испытания, глядя смерти в лицо. Он скончался в шесть часов утра.
Мы, нижеподписавшиеся доктора медицины, которые встретились 28-го числа текущего месяца, в день, в который он скончался, удостоверяем, что нам надо было заботиться и лечить Монсеньора кардинала де Ла Валетта, сраженного непрерывной злокачественной лихорадкой, с пятнадцатого дня его болезни до семнадцатого. И что, присутствуя при вскрытии его тела, мы нашли оболочки и вещество мозга воспалёнными, синеватого цвета, пропитанные и изобилующие мозговой жидкостью рыжеватой и желтушной. Лёгкие воспалены, фиолетовые и синеватые, с абсцессом в правой доле указанных легких, близко к средостению, из которого вышло множество гноя. Вещество печени синеватое в нижней части, желчный пузырь огромного размера, полный черной желчи и напоминающий цветом расплавленную чёрную смолу. Желудок наполнен черноватой желчью, весь (...) и набит желтушной жидкостью; сердце, селезёнка и почки довольно похвального сложения.
В подтверждении этого мы подписали данное свидетельство, созданное в замке Риволи 28 сентября 1639 года
Кардинал Ришелье был в плохих отношениях с престарелым герцогом д'Эперноном, тем не менее, он выразил ему свои соболезнования по поводу смерти сына в письме:
«Мсьё, я не могу вам выразить огорчение, которое мне причиняет смерть господина кардинала де Ла Валетта и скорбь, которую вы от этого испытываете. В общей для нас потере не ожидайте от меня никакого утешения. Я сам не в состоянии получить его от себя. То, как я всегда сосуществовал с ним, любовь, которую он проявлял ко мне и редкое уважение, которое я питал к его особе, легко убедят вас в правдивости моих слов. Если бы было возможным выкупать своей собственной кровью тех, кого мы любим, я бы отдал много своей, чтобы возвратить друга, которого потерял.»
Отправлено: 05.11.15 22:08. Заголовок: Отрывок из книги вик..
Отрывок из книги виконта де Ноайя «Épisodes de la guerre de Trente ans. Le cardinal de La Valette»:
До сих пор сын герцога Эпернона вел блестящее существование, достойное своего имени, соответствующее наклонностям своего возраста, но очень мало подходящее духовному лицу. Его устремления были светскими. Ему приписывали большой успех в салонах, ярко выраженный вкус к галантной жизни и удовольствиям, скандальным связям. Имя красавицы Шарлотты де Монморанси, принцессы Конде, процитировано в различных рассказах. Он питал к ней, как говорят, чересчур слабо скрытую склонность, которая нашла несомненный отклик; « считалось, что его неплохо встретили », пишет герцог Омаль (в своей книге «История принцев Конде»). Принц, её супруг, затаил глубокую злобу не только против героя романа, но также против всех его близких. Хотя авторы тех времен мало детализировали эти легкомысленные приключения, остается тем не менее несомненным, что архиепископ Тулузы предпочитал классической строгости хорошего прелата развлечения подобного рода и общение с молодыми сеньорами, в атмосфере постоянных интриг, в которых между тем — надо отдать ему справедливость — он не принимал никогда преобладающее участие.
Могут ли остроумные письма Вуатюра позволить нам усомниться в чувствах, что он внушал? Описав ему прогулку, совершенную в приятной компании (*известно, что в этом увеселении принимали участие принцесса Конде, мадемуазель де Бурбон, мадам дю Вижан, мадам Обри, мадемуазель де Рамбуйе, мадемуазель Поле, Шодбонн и сам Вуатюр), поэт добавляет: « Это странно, Монсеньор, чтобы посреди стольких огорчений, которые сбивают с пути полностью, не переставали вспоминать о вас и все подтвердят, что чего-то недоставало для полного удовлетворения, так как там не было вас и мадам де Рамбуйе »; и в конце той же эпистолы: « Там вас поздравляли дамы, и некоторые от всего сердца, или я в этом ничего не смыслю. » (*письмо не датировано). В другой раз он пишет: « Я хотел бы, Монсеньор, поговорить с вами о вашей супруге, но я не мог бы о ней говорить; ибо о ней можно рассказывать только невероятные вещи. То, что вы видели в ней любезного, восхитительного и прелестного, по-прежнему увеличивается с каждым часом, и в ней обнаруживаются каждый день новые сокровища красоты, великодушия и разума. Впрочем, я вам могу поклясться, что у нее было в вашем отсутствии поведение, которое вы могли бы желать. Я знаю, что ходит некий слух, который, без сомнения, вызовет некоторое подозрение на её счёт, но я вас уверяю, что, среди этого всего, она питает чувства, которые должна иметь очень разумная и очень осторожная женщина, и что вы ей внушили бы сами. »
«Я совсем не боюсь сказать вам, - снова пишет он, - что очень жаль, что ваша любовь, которая, некоторое время тому назад, была разделена между наиболее приятными светскими особами, теперь отдана на разграбление солдатам. Я не владею собой, и весь мой дух приходит в расстройство, когда я задумываюсь над тем, что место в вашем сердце, которое принадлежало наиболее восхитительному созданию, что когда-либо существовало, возможно в этот час занято полковником Эброном, что мадам де К*** и мадемуазель де Рамбуйе уступили там свои места адъютанту или главному сержанту, и что вы отдадите мое какому-нибудь ничтожному пехотному унтер-офицеру.»
«Эта мысль, Монсеньор, приводит всех здесь в грусть, которую невозможно выразить. Здесь есть только одна особа, более стойкая, чем другие, которая уверена, что вам не стоит верить в такую большую несправедливость. Та, о которой я говорю, это барышня XX, белокурая, белая, дородная и так далее...» И после длинного описания прелестной подруги: «Хотя она была жестокой для всех, она кажется мне достаточно мягкой к тому, что касается вас. Она приказала мне сказать вам, что она вовсе не питает к вам недоверия, как другие...» Остановимся на этом.
Чуть позже, хотя поглощенный военными обязанностями в Италии, он поддержит, при помощи Шавиньи, общность идей с двумя некими особами, обозначенными, в их личной переписке, поэтическим прозвищем Зеленые Розы, и оставшимися до такой степени скрытыми, что нам не было дано еще раскрыть плотную завесу их инкогнито. Ему нужно было сильно заботиться о них и их защитить в своё отсутствие, постоянно их поддерживать своими действиями, своими чувствами к ним. Зато, будучи верным другом, Шавиньи отмечает их тревоги, вызванные его отсутствием, желание его скорого возвращения, радости, испытанные ими при извещении о его победах; он умеет искусно передать их скромные поздравления, которые самую сокровенную тайну позволяют поместить в депешу, могущую затеряться.
Никакая склонность не призывала Луи де Ла Валетта к религиозной жизни. Сила обстоятельств, приманка богатых аббатств, желание отца, обычай получения священного сана младшими отпрысками заставили его воспользоваться обстоятельствами и поставили на путь, который был несовместим ни с его разумом, ни с сердцем. Он навсегда останется священником лишь по названию, без того, чтобы быть им в действительности, прелатом и пребендарным аббатом, номинальным владельцем важных бенефиций. Пост архиепископа Тулузы служил для него ступенькой к достижению сана кардинала, который стал завершением его карьеры и достигнутой должностью.
Высокомерный, алчный, честолюбивый, любящий блеск и слишком легкомысленный, Ла Валетт, однако, был одарён реальными качествами, которые заставляли большинство людей симпатизировать ему и дарили ему друзей. Добрый, услужливый, привязанный к близким, щедрый и милосердный, знаток литературы, прекрасно образованный, он был постоянным посетителем отеля Рамбуйе, где превосходно себя проявлял и где его очень ценили. Сведущий в искусствах и науках, он поощрял таланты и помогал им в несчастье. В 1631 году, например, он предоставил пенсию знаменитому актёру из театра Маре, Мондори, увидев его играющим, со своей труппой, «Виржинию» Мейре перед избранной публикой отеля Рамбуйе. «Он их давал, как эту, выдающимся людям, которые ему нравились», - говорит Тальман де Рео, рассказав анекдот. Дорожащий преимуществами, на которые его происхождение и сан кардинала давали ему право, он был, несмотря ни на что, уступчивого характера и часто более покладистый, чем должно бы ему позволить его чувство собственного достоинства. Он иногда использовал своё влияние в интересах других людей, рискуя навсегда себя скомпрометировать. Так, совместно с Эперноном и герцогом Ангулемским, он осмелился хлопотать самым решительным образом, чтобы получить помилование для бедного Анри II Монморанси в 1632 году, тогда как Конде, зять жертвы, который должен был менее опасаться злопамятного Ришелье, очень скверно вёл себя в тех обстоятельствах.
Отправлено: 10.11.15 14:06. Заголовок: Герб кардинала де Ла Валетта
Source : Les noms surnoms qualitez, armes et blasons des chevaliers de l'ordre du Sainct Esprit . Creez par Louys le Juste XIII du nom roy de France et de Navarre a Fontaine-bleau, le 14 may 1633. Par Pierre d'Hozier. BNF, Bibliothèque nationale de France, département Réserve des livres rares, RES-LL14-23.
Écartelé : aux I et IV, parti : au 1, d'argent à un noyer de sinople (de Nogaret), de gueules à la croix de Toulouse d'or (de L'Isle-Jourdain), à un chef de gueules chargé d'une croix potencée d'argent sur le tout ; aux II et III, contre écartelé : aux 1 et 4, d'or, à trois pals de gueules (de Foix), aux 2 et 3, d'or à deux vaches passantes de gueules, l'une sur l'autre, accornées, colletées et clarinées d'azur (de Béarn).
Отправлено: 22.11.15 21:42. Заголовок: Всем известно, что к..
Всем известно, что кардинал де Ла Валетт оказал дружескую поддержку кардиналу де Ришелье в пресловутый День Одураченных. Вот как разные историки описывают его поведение в тот критический для Ришелье момент.
Версия виконта де Ноайя (Épisodes de la guerre de Trente ans. Le cardinal de La Valette):
Со своей стороны, Ришелье собирается бежать; кареты запрягаются. Его враги больше не боятся громко выражать своё удовлетворение; его вчерашние друзья также исчезли. Только кардинал де Ла Валетт начинает с таким же здравым смыслом, как и твёрдостью, морально поддерживать государственного деятеля. Заперевшись с ним в кабинете и помогая ему сжигать документы, он старается заставить его изменить решение. Отсутствующие виноваты и сами себя губят; надо встретиться в Версале с королём, возможно и не забывшим оказанные услуги, пока ослеплённые своим успехом королева-мать и её сторонники предоставляют полную свободу. Сохраняют положение те, кто продвигаются вперёд. Впереди слава и уверенность; позади бездонная пропасть, откуда ничто более не выведет. Ришелье слушает, признаёт ценность совета и наконец решается, поскольку к нему прибыли «шепнуть на ухо» от имени Сен-Симона, что всё идёт как нельзя лучше, и он может предстать перед королём. Два кардинала быстро преодолевают расстояние, отделяющее их от Версаля. Ла Валетт первым входит в королевские апартаменты, считая необходимым сначала самолично убедиться в расположении Луи XIII. «Господин кардинал, - говорит ему король, отведя в сторону, - я полагаю, что вы удивлены всем, что происходит.» «Более, чем Ваше Величество может себе представить», - отвечает ему прелат. «У господина де Ришелье могущественный покровитель, - добавляет король, - идите скажите ему, чтобы он немедленно входил.»
Версия Ролана Мунье (L'Homme rouge, ou la vie du cardinal de Richelieu):
Король уезжает в Версаль, приказывая Ришелье, как и Марийяку, туда приехать. Ришелье возвращается в Малый Люксембург, где его ожидают Клод Бутийе и мадам де Комбале. Сын герцога д'Эпернона, бывший таким же другом, как его отец - врагом, приезжает немного позже, когда кардинал решает в тот же вечер уехать в Понтуаз, а после в Гавр. Ла Валетт ему говорит: «Кто выходит из игры, тот её проигрывает» и советует ему съездить в Версаль к королю под предлогом выхода в отставку. Также приезжают Шатонеф, посол, ставленник Ришелье и Николя Ле Жей, президент Парижского парламента. Они поддерживают кардинала де Ла Валетта.
Версия Франсуаз Ильдешаймер (Richelieu):
Новость о его опале передаётся как достоверный факт, и толпа придворных теснится в Люксембурге вокруг королевы-матери и Марийака, которые наслаждаются опьянением своего мнимого триумфа. Что касается Ришелье, он, по-видимому, не планирует иной реакции, кроме бегства, и готовится срочно отправиться в Гавр, где он - губернатор, когда считающий важным его приободрить и укрепить, объясняя, что «кто выходит из игры, тот её проигрывает» кардинал де Ла Валетт вручает ему приказ Луи XIII присоединиться к нему в Версале.
Версия Мишеля Кармоны (Richelieu):
В Малом Люксембурге кардинал заканчивает свои приготовления к отъезду, когда один из редких друзей, что с ним остаются, кардинал де Ла Валетт (которому притом дружба с Ришелье стоила, со стороны его отца, герцога д'Эпернона, насмешливого прозвища «кардинал-валет») прибывший в этот промежуток времени, возмущается таким малодушием. Он на ходу пристыживает его, объясняет ему, что забота об элементарном чувстве собственного достоинства заставляет его, по меньшей мере, отправиться к королю, чтобы попросить отставки, и кроме того, ничего ещё не сыграно, между тем как «кто выходит из игры, тот её проигрывает», когда Сен-Симон передаёт Ришелье приказ короля. Кардинал подчиняется. Раз король его вызывает к себе, значит, не все надежды потеряны. Ришелье порывисто обнимает кардинала де Ла Валетта и отправляется в Версаль.
Отправлено: 12.12.15 20:12. Заголовок: Виконт де Ноай пише..
Виконт де Ноай пишет:
цитата:
Чуть позже, хотя поглощенный военными обязанностями в Италии, он поддержит, при помощи Шавиньи, общность идей с двумя некими особами, обозначенными, в их личной переписке, поэтическим прозвищем Зеленые Розы, и оставшимися до такой степени скрытыми, что нам не было дано еще раскрыть плотную завесу их инкогнито.
Меня заинтриговало, что автор не может вычислить этих таинственных особ, хотя ответ, как мне кажется, лежит на поверхности - это, скорее всего, принцесса Конде и её дочь мадемуазель де Бурбон, впоследствии герцогиня де Лонгвиль. Посудите сами - кардинал де Ла Валетт питал нежную привязанность к Шарлотте де Монморанси и её дочке, тратил на подарки им большую часть своих доходов. Конечно, это поведение мало соответствовало его сану, однако гарема у него не было, и трудно предположить, что были ещё какие-то особы женского пола, за которых он так переживал, и которых, соответственно, интересовало всё, что с ним связано. Действительно, было бы странно, что Шавиньи рассказывает ему о неких Les Roses Vertes, ни словом не упоминая мадам принцессу. Да и к тому же речь идёт о двух дамах одновременно, а две дамы сердца не могли бы объединиться вместе хотя бы из-за банальной ревности, мать и дочь, вот возможный вариант.
Попробовала поискать в Интернете информацию об этих «розах», и вот что узнала.
Во-первых, приведу здесь перевод письма Шавиньи кардиналу де Ла Валетту из книги Антуана Обри Mémoires pour l'histoire du cardinal duc de Richelieu, изданной в 1667 году. Оно написано в Париже 28 мая 1637 года.
Монсеньор,
Я получил два письма, которые вы оказали мне честь написать. Я ещё не отчитался монсеньору кардиналу о последнем; оттого что я получил его сегодня в этом городе, куда прибыл по делам. Завтра утром я увижу Его Преосвященство, которому расскажу о вашей пунктуальности. Здесь ничего не изменилось со времён вашего отъезда. Мы спешно посылаем сьёра Эгебера, чтобы удовлетворить мсьё принца Оранского по поводу начинания, о которой мы говорили; только от него будет зависеть, удастся ли оно.
Король по-прежнему раздражается на меня; но я в превосходных отношениях с монсеньором кардиналом: следовательно, всё образуется.
Сегодня les Roses Vertes уехали домой, приказав мне дать вам множество наставлений, и королева Жюли тоже. Вы занимали добрую часть нашей беседы. Моя жена родила дочь, которую восприняли от купели мсьё канцлер и мадам графиня д'Алэ. Простите меня, Монсеньор, если я надоедаю вам своей семьёй, о которой часто рассказываю. Я всякий раз прошу у вас продолжения почестей вашего доброго расположения, будучи более пылко, чем все, сердцем и душой, Монсеньор, вашим...
Как видно, Розы бывают там, где царит королева Жюли (разумеется, это - Жюли д'Анженн), то есть в отеле Рамбуйе. Принцессы, о которых я говорю, были постоянными посетительницами этого салона.
Во-вторых, упоминание о Roses Vertes я нашла в примечаниях к письмам кардинала де Ришелье, изданным Авенелем. Речь идёт об опале брата кардинала, герцога де Ла Валетта, на которого возложили вину за поражение французских войск при Фонтраби, не без живейшего участия принца Конде, который, по известным причинам, терпеть не мог брата кардинала де Ла Валетта.
25 сентября Шавиньи, который был в тесной дружбе с кардиналом де Ла Валеттом, сообщает ему по секрету печальную новость об обвинении, выдвинутом против его брата. 12 октября Шавиньи вновь пишет ему по поводу требования вернуться в Париж, и признаётся, что плохой оборот, который приняло дело герцога де Ла Валетта, сделал бы его присутствие (его, кардинала де Ла Валетта) весьма затруднительным для Ришелье. «Мы, les Roses vertes*, мадам д'Эгийон и я, долго советовались, - говорит Шавиньи, - по этому поводу; они вам напишут о своём мнении, и моё мнение полностью схоже с их, что вам следует написать кардиналу, что вы вовсе не настаиваете на приезде в Париж. »
* Это особы, к которым кардинал де Ла Валетт был очень привязан, и о которых он и Шавиньи постоянно говорят в личной переписке. Некоторые подсказки заставляют нас предположить, что это, возможно, дамы Рамбуйе, но мы не нашли никаких доказательств.
Однако Авенель потом меняет своё мнение о Roses Vertes. В завершении своего грандиозного труда по изданию переписки кардинала он печатает том Corrections et additions. Там он исправляет и дополняет примечания, говоря об этих дамах следующее:
Наша догадка по поводу толкования, данного словам les Roses vertes, не была обоснована; эти слова обозначают принцессу Конде и её дочь, впоследствии герцогиню де Лонгвилль, которая в то время должна была выйти за принца Жуанвиля. Близкие отношения кардинала де Ла Валетта и принцессы Конде были известны их друзьям; и набожная герцогиня д'Эгийон, упомянутая также в этом примечании, которое мы исправляем, связанная другими чувствами с кардиналом де Ла Валеттом, горячо желала его обращения. На это Ришелье намекает в письме, написанном несколькими днями спустя.
В заключении, приведу очередные отрывки из книги Ноайя:
«Я думаю, что господин Эгвилль вручит ваши письма зелёным розам. Я виделся с ними пять или шесть дней тому назад и они жаловались, что вы им совсем не пишите. Я сказал им, что вы велели передать им привет и как можно лучше извинял вас. Оцените моё великодушие в ваше отсутствие. (*Шавиньи Ла Валетту из Парижа 23 июля 1636 года)»
Тщетно Шавиньи пытается его подбодрить: «Я вас уверяю, - пишет он ему, - что это действительно от чистого сердца (что пишет Ришелье), и я более осведомлен, чем когда-либо, что он хочет сохранить вашу дружбу, и будет говорить королю о зелёных розах и о вас так, что (sic) не будет места сомнениям, что Его Величество возьмёт их под защиту».
Зелёные розы! Что за таинственную переписку налаживают они между Ла Валеттом и Шавиньи, который делается их посредником, покровителем и советником во время отсутствия их друга и который преданно передаёт их взаимные комплименты. До какой степени кардинал беспокоится об этой или этих особах, скромно остающихся в тени! Не будут ли причинять им страдания теперь, когда дует неблагоприятный ветер? «Я вас благодарю за то, что вы заботитесь о зелёных розах; я вас умоляю продолжать.» -- «Я не могу удержаться от того, чтобы очень смиренно благодарить вас за заботу о зелёных розах; я думаю, что они будут нуждаться во всех своих друзьях.» -- «Я всецело во власти вашей, мсье, зелёных роз и мадам д'Эгийон. Я сделаю всё, что вы мне все трое прикажете. » -- «Я вас умоляю, ради Бога, не бросать зелёных роз, ибо мне представляется, что они будут нуждаться в вашей помощи» (*речь идёт о 1638-39 г.г.).
Хотела спросить Дмитрия, завсегдатая форумов по военной истории. Что там говорят о военных способностях кардинала де Ла Валетта? Дело в том, что я встречала два мнения. Опираясь на свидетельства недоброжелательных к кардиналу Ришелье современников, некоторые историки оценивают его друга как посредственного военачальника. Другие считают его талантливым полководцем. Он же на самом деле одерживал немало побед, не так ли? И дружеские чувства Ришелье не могли здесь ему помочь.
Отправлено: 16.12.15 21:46. Заголовок: Amie du cardinal П..
Amie du cardinal
По правде говоря, тема настолько мало исследована русскоязычными историками, что общаться особо и не с кем.... Вот, с удовольствием читаю, что Вы пишите... Людей, которые бы разбирались хорошо в войнах Луи ХIII реально нет... вКонтакте у меня есть хороший специалист из Питера по войнам Луи ХIV, но это как бы другая тема...
Госпожа Глаголева в своей последней книге о короле, вообще пишет о том, что полководцы Франции этого времени были достаточно бесталанны.... С этим можно частично согласиться, вспоминая неудачные военные рейды вблизи Лотарингии и Бургундии Конде Старшего, или например разгром при Ла-Марфи другого известного полководца маршала Шатильона в 1641 году далеко не таким опытным графом Суассоном...
Однако ведь были и победы над испанцами! Вспомнить хотя бы первое французское сражение Тридцатилетней войны при Авене в 1635-ом, когда тот же Шатильон, вместе с зятем Ришелье - маркизом де Брезе одержали победу.
Если говорить конкретно о кардинале де Ла Валетте, то думаю он был одним из лучших которые были. Ибо был крайне опытен не только в военных действиях, но и в переговорах с противниками. К примеру он смог в 1637 году не только разбить армию восставших "кроканов", но и уговорить их перейти на службу к королю в войне с Испанией. После чего получил приказ осадить Ландреси и Эно. Он устроил смотр войскам и насчитал 18.000 чел. 14 июня 1637 года они вторглись на вражескую территорию. Ландреси осаждали 20 дней, при этом кардинал основательно укрепил свой лагерь. Глаголева, опять же, пишет, что такие приготовления были вряд ли нужны, однако, по ее мнению, кардинал хотел выслужиться и сделать свои заслуги более весомыми.
Вообще же, нужно отметить, что война с Испанией была крайне затянута, абсолютно решительных побед до Рокруа не было, что крайне изматывало государство, и вынуждало короля воевать деньгами...то есть повышать налоги. Но на общем фоне военачальников 1630-ых гг. Ла Валетт, безусловно, фигура выделяющаяся.
Отправлено: 16.12.15 23:22. Заголовок: Дмитрий пишет: Если..
Дмитрий пишет:
цитата:
Если говорить конкретно о кардинале де Ла Валетте, то думаю, он был одним из лучших, которые были. Ибо был крайне опытен не только в военных действиях, но и в переговорах с противниками.
Да, здесь я с Вами согласна. Ведь, даже обладая талантом полководца, можно быть тупым солдафоном, а можно разносторонне одарённым человеком, а кардинал де Ла Валетт получил хорошее образование, и в совокупности с достойными личными качествами, о которых рассказывается в книге Ноайя, это делало его незаурядной личностью. Недаром с ним подружился сам Ришелье.
Отправлено: 18.12.15 18:24. Заголовок: Отрывок из третьей г..
Отрывок из третьей главы (Les amis, les protégés, les parasites) книги Эмиля Рока Le grand siècle intime: le règne de Richelieu (1617-1642) d'après des documents originaux.
Кардинал де Ла Валетт.
Между тем, он являлся одним из тех друзей, с которыми Ришелье обходился с наибольшей почтительностью. Верно, что кардинал де Ла Валетт был князем церкви, как он, а Ришелье всегда требовал - и строго - чтобы прелатам воздавали предназначенные им почести: он желал заставить герцога Энгиенского, своего племянника через брачный союз, который ещё не стал Великим Конде, уступать первенство кардиналу Мазарини, этой всё же очень незначительной персоне, когда он стал проживать во Франции; вдобавок он хотел вынудить своего собственного племянника совершить поездку из Парижа в Марсель - в то время это не было пустяком- чтобы извиниться перед кардиналом Лионским, своим дядей, за то, что не зашёл к нему, чтобы высказать своё почтение, будучи проездом в этом городе! Конде предпочёл удалиться на несколько месяцев в Бургундию, где его отец был губернатором. Тем временем Ришелье умер.
Именно в День Одураченных Ришелье смог оценить кардинала и осознать искренность его привязанности. В этот день Ла Валетт его ободрил и спас, заставив снова встретиться с королём, провести с Луи XIII решающую беседу, которая завершила борьбу в его пользу и уничтожила старания его противников, в то время как все считали его погибшим.
Кардинал де Ла Валетт, хотя и был священником, питал страсть к войне: он немного в ней понимал и равнялся, главным образом, на своих лейтенантов; тем не менее, он мечтал только о кампаниях и битвах; и Ришелье благосклонно удовлетворял эту манию, уверенный, впрочем, в его верности и уважении к приказам, которые могли ему дать. Старый герцог д'Эпернон, отец Ла Валетта, бесился, видя своего сына во главе армий, в то время как его оставляли томиться в Гиени, где он был губернатором; он его называл кардинал-валет. Военное командование, которое осуществляли духовные лица - его сын, архиепископ Бордо, бальи Валансе, сам Ришелье при случае - вызывало его ярость; и этого старого, давно непримиримого Ногаре видели прогуливающимся с требником при осаде Ла Рошели. «Так как священники теперь делают наше дело, - говорил он, - почему бы нам не делать их?», и это не особенно нравилось Ришелье.
Как многих младших сыновей, которых предназначили церкви, не спросив их мнения, кардинала де Ла Валетта, кажется, не стесняли обязанности прелата: и облик этого воинственного священника ничуть не был банальным.
Он был очень некрасив физически: песенка сравнивала его с мадам Пилу (Анной Бодессон, вдовой Жана Пилу), чье уродство вошло в поговорку:
Cardinal de La Valette,
Vous avez la tête faite
Les épaules et le cou
Comme Madame Pilou.
Он не походил в этом ни на своего отца, который был главным образом обязан своему странному успеху при дворе Генриха III своей красоте, ни на своего племянника Кандаля, грациозная и слащавая элегантность которого сделала из него несколькими годами позже модника. Этот юный герцог в котором, согласно Гонди, не было ничего выдающегося, кроме рюшей на штанах, и который был одарен ниже среднего, был, примерно в 1650 году, арбитром элегантности; его имя было дано нарядным аксессуарам.
Кардинал был толстогубым, как негр; и господин д'Омон, этот злоязычник, утверждал, что его цирюльник поднимает ему усы и губы одновременно. Это не помешало ему быть любимым одной из самых приятных женщин того времени, мадам принцессой. Он был учтивым, любезным, щедрым и великолепным: однажды он подарил мадемуазель Бурбон, дочери принцессы, куклу, которая со своим домиком и приданым стоила две тысячи экю. Эти прекрасные качества приглушали его уродство.
Шарлотту де Монморанси выдал замуж за принца Конде Генрих IV, который её страстно любил и совершал ради неё настоящие безумства. Он принёс её в жертву унылой личности и знал это, но надеялся, что, испытывая отвращение к мужу, она стала бы менее жестокой: не тут-то было; кроме того, ревнивый муж из предосторожности удалился в изгнание с красавицей. Это совсем не означало, что он любит свою жену: принц вовсе не любил женщин, имея, как говорили, другие вкусы; и добавляли, что это отвращение происходило от маленького неприятного случая, от которого он пострадал в детстве: Генрих IV дал в воспитатели этому предполагаемому наследнику короны наиболее порядочного человека, который казался достойным этой должности - господина де Пизани, одного из Вивоннов, отца будущей маркизы де Рамбуйе; маленькая Катрин де Вивонн-Пизани и юный принц вместе, так сказать, воспитывались; последний пожелал однажды злоупотребить своей свободой и позволить себе вольности со своей маленькой подругой - ей было восемь или девять лет - он её обнял, великое преступление! Но господин Пизани, которого это совсем не позабавило, приказал его жестоко выпороть. Это сильное телесное наказание внушило ему, как кажется, священный ужас перед нормальными любовными связями.
Кроме того он был, как мы знаем, позорно скуп, а бедная принцесса столь расточительна, как только можно; она бы терпела жестокую нужду, если бы её брат Анри де Монморанси не заботился щедро об её капризах. Когда он внезапно и трагически погиб, добрый кардинал де Ла Валетт его заместил; он разорялся ради принцессы, и когда он в свой черёд умер, он промотал из-за неё свои доходы на десять лет вперёд. Муж всё знал и не давал забыть про это своей жене, но, находя это выгодным, молча соглашался. Если прежде он очень ревновал её к Генриху IV, то это давно прошло; возраст подарил ему спокойную философию, которая заставляет выносить суждение об относительной и истинной ценности вещей. Кардинал и принцесса не особенно церемонились, по крайней мере, в речах: они называли себя смеясь: «Мсьё мой супруг; Мадам моя супруга.» В отеле Рамбуйе, где они были завсегдатаями, они уединялись на собраниях, оставаясь всё-таки на виду. Но их сурово осуждали за эти вольности. Принцесса была большой подругой мадам де Комбале, на поддержку которой принцесса рассчитывала в случае, когда её муж желал бахвалиться.
Однако - об этом узнали позже от мадам де Ла Тремуй и мадам де Рамбуйе, двух подруг, двух наперсниц, которые соблюдали тайну, пока принцесса была жива, - известно, что ведь кардинал де Ла Валетт сломил её длительное и целомудренное сопротивление чисто безумным поступком. Отчаявшийся из-за её отказов, он пожелал умереть и отправился инкогнито в чумной госпиталь Сен-Луи, где его заперли с зачумлёнными. Принцесса об этом узнала; чтобы вытащить его из этого ада, она ему пообещала всё, что он пожелает... и сдержала слово, как говорили.
Отправлено: 22.12.15 21:15. Заголовок: Последнее письмо, ко..
Последнее письмо, которое Ришелье написал своему другу кардиналу де Ла Валетту.
Монсеньор,
Известие о вашей болезни настолько застало меня врасплох, что я не могу прийти в себя, во что вы легко поверите, я полагаю, зная, как вы и делаете, об искренней любви, которую я питаю к вашей особе, и участии, которое я принимаю во всём, что вас касается.
Я отправляю Саладена, чтобы узнать о состоянии, в котором вы теперь пребываете, и чтобы он мне сообщал новости, которых я буду ожидать с нетерпением. Он везёт вам врача из этого города, оценённого как один из самых способных, для того, чтобы он за вами ухаживал. У меня такое чрезмерное желание узнать о вашем избавлении от болезни, что я охотно решился бы сам приехать туда, где вы находитесь, если бы знал, что моё присутствие хоть чем-то будет способствовать облегчению вашего состояния. В заключение, Монсеньор, верьте, что я ощущаю, как должен, ваше недомогание и что нет ничего, чего бы я не пожелал бы сделать, чтобы вас от него уберечь, и заставить вас всё больше и больше узнавать, что я настолько, насколько это возможно,
Монсеньор, Ваш очень покорный и очень любящий слуга, Кардинал де Ришелье.
Оказывается, кардинал де Ла Валетт не принимал священства.
Jean Baptiste Auguste d'Aldeguier в книге Histoire de la ville de Toulouse пишет: Луи де Ногаре, кардинал де Ла Валетт, архиепископ Тулузы был двойственной личностью. Покрытый римским пурпуром не будучи священником, он надевал шлем и кирасу, пять лет командовал французскими армиями, и ему выпала честь иметь в подчинении Тюренна и Гассиона. Он, вместе с герцогом Веймарким, командовал союзной армией, которая вошла в Германию в 1635 году; покрыл себя славой в битве при Воверанже (*Vauveranges) против имперской армии под командованием Галласа. Он снова командовал в Германии в 1637 году, прогнав испанцев с осады Мобёжа. В 1638 году маршал де Креки, главнокомандующий итальянской армией, был убит, а Ла Валетт его заместил.
Georges Doublet в книге Godeau, évêque de Grasse et de Vence (1605-1672) пишет: Известно, что кардинал де Ла Валетт, который был архиепископом Тулузы, не став священником, получил кардинальскую шапку в 1621 году с титулом Сент-Адриан, отказался от своего архиепископства, чтобы предаться военной жизни. Он просил, чтобы его похоронили в тулузской базилике Сен-Сернен, «где находятся, - говорит Бальзак в письме Шаплену, - тела трёх апостолов и нескольких святых.» Его останки прибыли туда 28 октября и были встречены у ворот Сен-Мишель архиепископом Тулузы монсеньором Моншалем, который заменил в январе 1628 года кардинала де Ла Валетта, епископами Памье, Рьё и Мирпуа, а также канониками кафедрального собора Сент-Этьенн. Эта была последняя дань уважения останкам странного прелата, чьё назначение главнокомандующим нашей итальянской армией до такой степени рассердило Урбана VIII, что Шавиньи писал маршалу д'Эстре 6 апреля 1638 года - тоном, по-видимому, указывающим, что именно Ришелье диктовал эти слова: «Нунцию объявлено в Париже, что плохое настроение папы не заставило бы поменять что-либо в этом решении; если он захочет обвинить кардинала в неподчинении Святому Престолу, то вы прямо заявите ему и кардиналу Барберини, что Его Величество сочтёт это за оскорбление, сделанное его особе.» Кардинал де Ла Валетт был похоронен в часовне Сент-Экзюпер, вопреки воле старого герцога д'Эпернона, который послал за телом своего сына и желал похоронить этого князя Церкви в Кадийаке, фамильной усыпальнице семьи Ногаре.
Статья, посвящённая кардиналу де Ла Валетту, из книги Biographie universelle, ancienne et moderne ou Histoire, par ordre alphabétique, de la vie publique et privée de tous les hommes..., изданной в Париже в 1827 году.
Валетт (Луи де Ногаре, кардинал де Ла) - третий сын герцога д'Эпернона, родился 8 февраля 1593 года, сначала стал аббатом Сен-Виктор-де-Марсей, затем - тулузским архиепископом. Он перешёл на сторону Марии Медичи и содействовал её похищению из замка Блуа; но скоро покинул королеву-мать, чтобы связаться с кардиналом-министром, другом и наиболее преданным слугой которого он стал. Ришелье испытал превратности судьбы в 1630 году во время придворного переворота, который назвали Днём Одураченных. Луи XIII, неотступно преследуемый своей матерью, казалось, был близок к тому, чтобы уступить её воплям и назойливости. Хранитель печати Марийак был самым опасным противником кардинала, которому был обязан своей карьерой. Придворные вообразили уже падение министра. Его опала начиналась: он заперся в своём кабинете с кардиналом де Ла Валеттом; жёг документы и собирался удалиться в Понтуаз. «Следуйте за королём в Версаль, - сказал его друг, -приложите последнее усилие, дабы восстановить свой авторитет. Если вы покинете двор, вас скоро забудут; а свобода действий будет предоставлена вашим врагам.» Ришелье пришёлся по вкусу этот совет: он отправился в Версаль; Ла Валетт сопровождал его туда; и власть министра усилилась в эпицентре этой бури. Марийак лишился печати. Он умер два года спустя узником кардинала; а маршал, его брат, сложил голову на эшафоте. Герцог д'Эпернон, с давних пор столь гордый и столь могущественный, не мог вести борьбу с Ришелье. Он возмущался, видя своего сына привязанным к этому министру. Он в шутку называл кардинала де Ла Валетта кардиналом-валетом. И не без основания, ибо этот князь церкви был также покорнейшим слугой знаменитого капуцина Жозефа. Шавиньи говорил в одном из своих писем к прелату: «Следите за тем, Монсеньор, что вы пишете хитрецу (он также иногда называл его Неро)..., пишите, тем не менее, упомянутому хитрецу всегда с большими выражениями привязанности. (1637)» Кардинал де Ла Валетт добивался военной славы. Ришелье приказал дать ему (1635) пост командующего армией, составленной из восемнадцати тысяч пехотинцев и шести тысяч конницы, которая была отправлена в Германию и присоединилась к армии герцога Веймарского. Бригадными генералами у кардинала были граф де Гиш и виконт де Тюренн. Одним из значительных затруднений той эпохи было согласовать правила этикета в отношении Веймара и Ла Валетта, кардинала и протестантского принца. Веймар, который удержал решающее влияние в командовании, охотно предоставил кардиналу все почести, которых он испрашивал. Две объединённые армии успешно атаковали лагерь Галласа, перед городком Дё-Пон, заставили Мансфельда снять осаду Майенса. Но кардинала мало занимали способы обеспечения выживания солдат по ту сторону Рейна. Он получил превосходные предписания, которым не мог или не хотел следовать. Армии угрожал голод; хлеб стоил экю за фунт; войска роптали: опасались бунта. Наконец кардинал принял решение привести обратно во Францию армию, которая шла к гибели и распадалась. Его карета была предана огню. Он сжёг всё, что не мог перевезти на спинах нескольких мулов и малого числа лошадей, которых ещё не уничтожил голод. Артиллерия была зарыта в землю. Тринадцать дней быстрого отступления горами и ущельями, где армия питалась только травой и корневищами, кажется, истощили всю её силу, когда в Воверанже на реке Саар четырнадцать полков, оторвавшихся от армии Галласа, обрушились на её арьергард. Битва была ужасной и славной. Имперцы, обращённые в бегство, потеряли семь знамён; а победоносная французская армия, потерявшая в походе шесть тысяч человек и оказавшаяся сократившейся до четырнадцати тысяч, возвратилась в Лотарингию, куда Веймар, более удачливый или более ловкий, чем кардинал, отвёл свои войска, не атакованные имперцами. Два полководца отправились в Париж, где вместе с Ришелье при содействии маршала де Ла Форса, маркиза де Фекьера и отца Жозефа был намечен план новой кампании. Во время обсуждения капуцин указал пальцем на карте города, которые следовало взять. «Мсьё Жозеф, - сказал герцог Веймарский, - вот бы было здорово, если бы брали города кончиком пальца.» Однако папа Урбан VIII не одобрил, что кардинал объединился с лютеранским принцем в командовании армиями. Кардинал де Ла Валетт получил из Рима папское бреве, в котором запрещалось подобное объединение; но Ришелье и Луи добились от Святого Престола признания военных способностей кардинала. Они опирались на пример кардинала-инфанта, который командовал испанскими армиями в Нидерландах; и папа смирился с тем, что его бреве осталось не исполненным. Ла Валетт вошёл в Германию с армией в девятнадцать тысяч человек (1637). Под его командованием снова были Тюренн, Гассьон, впоследствии маршал Франции, а тогда подполковник. Де Ту, который позднее погиб на эшафоте, исполнял обязанности интенданта. Кампания началась взятием Гато-Камбрези, Ландреси, Мобёжа. Тогда было видно редкое зрелище: французская армия, которой командовал кардинал де Ла Валетт, схватывалась с испанской армией под командованием кардинала-инфанта; князь церкви в доспехах против католического союза во имя торжества лютеранства в Германии! Фламандская кампания закончилась взятием Капелли и освобождением Мобёжа. В следующем году (1638) Ла Валетт сменил на посту главнокомандующего итальянской армией маршала де Креки, которому случилось принять смерть от пушечного ядра. Звание генерала он объединил с должностью полномочного представителя и начал с заключения договора о наступательном и оборонительном союзе с герцогиней Савойской. Однако Верчелли не смогли защитить от испанцев, которыми командовал маркиз Леганес; и с потери столь важного плаца начались беды этой кампании. Преданность Ла Валетта Ришелье была таковой, что он написал этому министру (1639): «Мои интересы неотделимы от ваших; и я не сделаю для себя того, что я сделаю для вас всякий раз, как служение вам этого требует.» Он дошёл в низкопоклонстве до того, что предоставил собственного брата мести Ришелье.« Я первый против него, - писал он кроме того (1639) - ибо, Монсеньор, я определённо был бы самым неблагодарным человеком в мире, если бы не предпочёл служение вам не только его интересам, но и своим собственным. » Кардинал де Ла Валетт позволил приговорить своего брата к отсечению головы. Ему удалось взять Кивас и победить испанцев, когда он умер от лихорадки в Риволи 28 сентября 1639 года. Герцог де Кандаль, его старший брат, умер в Казале в феврале; герцог де Лавалетт был заочно казнён 8 июня. Когда старый герцог д'Эпернон узнал, что ему случилось потерять в лице своего сына единственного защитника, который оставался у него при дворе, он вздохнул и сказал: «Господь, раз вы уготовили мне участь, чтобы я в старости пережил троих моих детей, пожалуйста, дайте мне силы снести суровость вашего приговора». Ришелье говорит в своём «Политическом завещании», что вызванная неверностью брата печаль кардинала де Ла Валетта и досада видеть своими глазами падение Пьемонта вызвали у него смертельный приступ. Отец Венсан, монах из Руана, напечатал в 1643 году в Тулузе «Речь на смерть кардинала де Ла Валетта». Современные историки не щадят пороков этого князя церкви. Он был высокомерным и алчным, как его отец. Он соединял мотовство с необузданными нравами; его связь с принцессой де Конде была причиной более громкого скандала. Он командовал французскими армиями в течение пяти лет. Жак Талон, который был его секретарём и сделался священником Оратории, составил Мемуары его жизни. Оригинальная рукопись этого произведения хранящаяся в замке Бопюи в Гиени, была напечатана в Париже в 1772 году.
Отправлено: 03.01.16 22:18. Заголовок: Римский папа Урбан V..
Римский папа Урбан VIII, хотя и был вынужден смириться с неповиновением кардинала де Ла Валетта, не простил его. Как писал 2 ноября 1639 года, уже после смерти прелата, из Рима посол при Святом Престоле маршал д'Эстре кардиналу де Ришелье (отрывок письма взят из книги Mémoires pour l'histoire du cardinal duc de Richelieu Антуана Обри, отпечатанной в 1667 году): Папа вовсе не пожелал отслужить обедню за упокой души господина кардинала де Ла Валетта, как он обычно делал ради других кардиналов: и даже не пожелал разрешить провести богослужение в память о нём в Минерве (*римская церковь Санта-Мария сопра Минерва, один из главных храмов доминиканского ордена) представителям конгрегации в защиту вероучения, как был обязан и делал обычно для тех, кто состоял в вышеупомянутой конгрегации, как вышеуказанный сьёр кардинал.
Подобное поведение папы при французском дворе расценили как оскорбление, нанесённое памяти покойного кардинала де Ла Валетта. В ответ на высказанное от лица короля и кардинала возмущение нунций Скоти ответил графу де Шавиньи, что папа служит заупокойную мессу якобы только по кардиналам, умершим в Риме. Но ему было нечего возразить на запрещение богослужения в церкви Санта-Мария сопра Минерва.
Вообще, в то время отношения между Парижем и Римом очень испортились.
Отрывок из статьи Е.В. Шаповаловой ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАРДИНАЛА РИШЕЛЬЕ В КОНТЕКСТЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЦЕРКОВЬЮ И ГОСУДАРСТВОМ
В 1636 г. возникла необходимость добиться от папы Урбана VIII, чтобы он признал недействительным брак наследника французского престола. Ришелье решает отправить в Рим опытного дипломата – маршала д’Эстре, который, однако, мог оказаться для папы персоной нон грата. Дело в том, что Франсуа Аннибал д’Эстре маркиз де Кевр (1572–1670) был произведен в маршалы после разгрома папских войск в Италии в 1624 г. в битве за Вальтеллину.
Папа воспринял его назначение как личное оскорбление и впоследствии долго отказывался принимать д’Эстре в качестве посла. Несмотря на уверения Ришелье в добрых намерениях французского двора, в его письме к Урбану VIII начинают звучать угрозы, пока завуалированные:
То, что происходит в отношении господина маршала д’Эстре, может иметь очень большие последствия, и я открыто не исполнял бы мой долг, если бы смиреннейше не умолял подходить к данному вопросу благоразумно.
Текст можно интерпретировать по-разному. Но поскольку в 1635 г. Франция вступила в Тридцатилетнюю войну в союзе с некоторыми итальянскими герцогами – противниками папы, ее возможности оказывать давление на Рим расширились. И кардинал своего добился: маршал стал послом при папском дворе.
Следующим поводом для обострения конфликта между Парижем и Римом стало убийство конюшего того же д’Эстре по имени Ле Рувре. Убийца был нанят семейством Барберини, к которому принадлежал и папа Урбан VIII. В результате маршал д’Эстре в 1639 г. покинул папский двор и примкнул к лагерю одного из итальянских герцогов, враждебного папе.
Насчет принадлежности Ла Валетта к Congrégation du Saint-Office - да, он действительно был кардиналом- инквизитором с 1623 года, но последний раз заседал на сессии этой организации в Риме в 1625 году.
Отправлено: 04.01.16 21:04. Заголовок: Осенью 1638 года кар..
Осенью 1638 года кардинал де Ла Валетт пребывал в мрачном настроении. Военные неудачи в Италии1, опала его брата и отца заставили его опасаться немилости Ришелье. Он решил сам отказаться от командования, не дожидаясь отставки. Вот что он пишет в письме к графу де Шавиньи от 22 ноября:
После того, как я хорошо обдумал то, что вы мне сообщили в вашем письме от 12 октября, я вам скажу, что решил сделать то, что вы и те, с кем вы советовались, мне приказывают, и не просить разрешения приехать ко двору; но я умоляю вас рассмотреть причины, по которым больше не пригожусь в армии.
Первая - оттого что я уверен в потере доброго имени и благосклонности господина кардинала, так что я полагаю, что это лучше, чем терпеть теперь немилость при дворе и защищаться от позора видеть себя безвозвратно попавшим в обе эти беды.
Вторая - что все военные, которыми я командую, видя, что ко мне не будут хорошо относиться при дворе, будут плохо уживаться со мной, и не обладая больше властью, которую всегда имел в войсках, я не буду способен служить с пользой.
Третья - что господин кардинал, перейдя, что он, весьма понятно, сделает, от крайнего доверия, которое питал ко мне, к полному недоверию, скоро впадёт в ненависть, и я буду подвергаться всевозможному плохому обращению.
Четвёртая - что будучи разорён за последние четыре года, не имею более средств продолжать, и я вижу, что вот-вот потеряю то немногое имущество, что у меня осталось. Мсьё Принц, командующий в провинции, где оно расположено, не преминет её опустошить постоем военных.
Именно эти причины меня убеждают, что я должен, во что бы то не стало, отказаться от должности в Италии и от всех прочих, если я не лажу с господином кардиналом. Что касается места моего проживания, то я согласен провести ещё два месяца в Турине, и после этого отправиться в место, которое будет наиболее одобрено господином кардиналом, внутри или вне королевства. Я только исключаю Рим, куда не могу и не хочу приезжать во время правления этого папы и в плохом состоянии дел.
Я решусь скорее совершить этой весной поездку инкогнито на Мальту или в армию герцога Веймарского.
Вот испытываемые мною чувства, что я передаю на ваш суд и суд тех, с кем вы обо мне говорили, не сомневаясь, что вы никогда не посоветуете мне сделать ничего позорного. Что касается должности в Италии, невозможно там служить, если тот, кто командует, не выступает самостоятельно при дворе. Я вижу только столь хорошо устоявшиеся вещи, что никто не в состоянии их изменить.
Я убеждён в худшем, что может случиться со мной, и не могу удержаться, чтобы не умолять господина де Шавиньи не беспокоиться о деле кардинала де Ла Валетта. У меня столько доказательств вашей доброты, что я в ней не сомневаюсь, и я умоляю вас увериться, что, чтобы со мной не случилось, я всегда буду без всяких изменений предан вашим интересам и интересам тех особ, с которыми вы говорили о моих делах. Я пишу письмо господину кардиналу, которое вы, пожалуйста, просмотрите.
Опасения кардинала де Ла Валетта были напрасными; Ришелье продолжал ему доверять, и он сохранил пост командующего итальянской армией.
1 - Виктор Амедей, герцог Савойский, умер 8 сентября 1637 г. Его вдова, Кристина Савойская, родная сестра Людовика XIII, находилась под влиянием различных авантюристов, становившихся один за другим её фаворитами. Кроме того, её права на регентство оспаривали братья покойного герцога Томмазо и Маурицио Савойские, сторонники Габсбургов.
Когда кардинал де Ла Валетт, назначенный командующим французскими войсками в Пьемонте вместо погибшего маршала де Креки (1638 г.), попытался получить согласие Кристины на размещение французских гарнизонов в стратегически важных крепостях герцогства Савойского, то она отказала ему в просьбе по наущению своего духовника и фаворита, иезуита отца Моно. Тот убедил её укрепить пограничные с Францией крепости и назначить в них происпански настроенных комендантов, а также удалить всех находившихся при савойском дворе французов.Ранней весной 1639 г. в Пьемонте вспыхнуло восстание, подготовленное деверями герцогини Савойской и поддержанное испанцами. 17 апреля пришедшие из Милана испанские войска осадили Турин, оборону которого возглавил кардинал де Ла Валетт. Герцогиню вывезли из города и переправили к французской границе. Туринцы открыли ворота Томмазо Савойскому вместе с испанскими войсками, а Ла Валетт укрылся с гарнизоном в цитадели Турина. Продержавшись четыре месяца, он заключил с испанцами двухмесячное перемирие с условием сдачи Турина и вывода части французских войск из Пьемонта. Во время вывода войск кардинал де Ла Валетт скоропостижно скончался. Из примечаний к Политическому завещанию Ришелье.
Отправлено: 04.01.16 23:36. Заголовок: В декабре 1638 года ..
В декабре 1638 года кардинал де Ла Валетт пишет из Пьемонта кардиналу де Ришелье:
Монсеньор,
Я получил от господина д'Эстрада письма, которые вы оказали честь написать мне и вижу из них, что вам угодно было известить меня о доброте, которую вы изволите питать ко мне, и насчёт которой могу заверить Ваше Преосвященство, что я никогда не был бы неблагодарным. Я в отчаянии, узнав, что господин де Ла Валетт продолжает делать вещи, которые неприятны королю. Я уже взял на себя смелость, Монсеньор, сообщить вам о своих чувствах как особе, которая всегда оказывала любезность, одобряя их и от которой одной я ожидаю облегчения моего огорчения. Я не знаю, что могу написать вам по этому поводу, вручая себя вам, Монсеньор, который может лучше, чем кто-либо, знать, что обязаны делать на службе королю и что вы можете ради своих слуг. То, что вам было угодно сообщить мне о господине д'Эперноне, меня слишком огорчило, и если он сказал или сделал нечто, что могло прогневать короля или Ваше Преосвященство, он очень изменился с тех пор, как писал мне и как его секретарь меня извещал о нём: я осмелюсь очень смиренно умолять вас, Монсеньор, соблаговолить учитывать его возраст (*отцу Ла Валетта было уже 84 года) и не оставлять на растерзание его врагам.
Отправлено: 05.01.16 19:01. Заголовок: 11 февраля 1639 года..
11 февраля 1639 года старший брат кардинала де Ла Валетта, герцог де Кандаль, воевавший с ним в Италии, умер в Казале от удушья, следствия злокачественной лихорадки. В последние дни его жизни кардинал находился рядом с ним; на его руках он скончался. Ла Валетт тяжело переживал его смерть. Вот что он пишет Шавиньи об этом горе:
Бог призвал его к себе, и оказал милость, дав время раскаяться и умереть очень по-христиански; вот единственное облегчение, которое я получил от его смерти, расстроившей меня намного больше, чем я мог бы вам выразить. Король и господин кардинал потеряли в его лице очень верного и очень преданного слугу, а я главу семьи... Его смерть учит меня презирать жизнь... Я ею крайне огорчён, как и должен быть огорчён смертью человека, который был столь близок мне и изъявлял мне много дружбы
Все эти личные трагедии, а также крайне сложная ситуация в Савойе, ослабили до тех пор крепкого Ла Валетта. Вот что пишет его секретарь Жак Талон (1598-1671) о состоянии его здоровья в 1639 году:
Это сильное напряжение ума, постоянная работа тела, в которых он пребывал в течение всей кампании, огорчения, которые он получил из-за утраты Пьемонта и те, что дали ему семейные дела, настолько ухудшили его здоровье, что он не обладал более крепким телосложением, которое прежде всегда у него было; поднятие желчи часто проявлялось обмороками и головной болью, и он так похудел, что всякий ясно догадывался, что ему угрожает опасная болезнь. Он сам очень хорошо это осознавал; но, ненавидя лекарства, он не желал их употреблять, и зная точно, что его присутствие и его хлопоты настолько необходимы для ведения дел, что если он немного от них отвлечётся, они не смогут идти согласно его желанию и чувству, он предпочитал рисковать жизнью, чем на мгновение отвлечься от хлопот и постоянных трудов, которыми занимался на службе королю и государству.
Сообщение: 13332
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Франция, Париж
Репутация:
35
Отправлено: 06.01.16 22:18. Заголовок: Amie du cardinal пиш..
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Что там говорят о военных способностях кардинала де Ла Валетта?
Дмитрий пишет:
цитата:
Если говорить конкретно о кардинале де Ла Валетте, то думаю он был одним из лучших которые были. Ибо был крайне опытен не только в военных действиях, но и в переговорах с противниками.
А вот интересно было бы перечислить все сражения и кампании, в которых принимал участие Ля Валетт и, главное, победы, им одержанные, и поражения.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Во-первых, приведу здесь перевод письма Шавиньи кардиналу де Ла Валетту из книги Антуана Обри Mémoires pour l'histoire du cardinal duc de Richelieu, изданной в 1667 году. Оно написано в Париже 28 мая 1637 года.
Спасибо за перевод! Меня поразила особенно дружественная атмосфера, которая царит между Шавиньи и Ля Валеттом. Видно, что тон письма не формальный, а именно теплый и дружеский, и чувства эти кажутся очень искренними.
Эмиль Рок Le grand siècle intime: le règne de Richelieu (1617-1642) d'après des documents originaux. пишет:
цитата:
Именно в День Одураченных Ришелье смог оценить кардинала и осознать искренность его привязанности. В этот день Ла Валетт его ободрил и спас, заставив снова встретиться с королём, провести с Луи XIII решающую беседу, которая завершила борьбу в его пользу и уничтожила старания его противников, в то время как все считали его погибшим.
Конечно, Рок преувеличивает. Разве Ля Валетт прямо-таки заставил Ришелье встретиться с королем? Ободрил - да, спас - не уверен. Скорее всего, спасли и советы Ля Валетта, и приезд Сен-Симона, который подъехал как раз вовремя.
Amie du cardinal пишет:
цитата:
Оказывается, кардинал де Ла Валетт не принимал священства.
Видно, что тон письма не формальный, а именно теплый и дружеский, и чувства эти кажутся очень искренними.
Да, всюду отмечается, что они были именно близкими друзьями. Например,
Орест Реньюм (Richelieu and the councillors of Louis XIII) пишет:
цитата:
Шавиньи придавал большое значение хорошим отношениям с Бюльоном. Когда его друг, кардинал де Ла Валетт, грозил действовать способом, который мог бы не понравиться сюринтенданту, Шавиньи предупреждал о сдержанности и советовал ему находиться в дружеских отношениях с Бюльоном.
Жорж Детан (The young Mazarin) пишет:
цитата:
Молодой государственный секретарь неизменно считал Мазарини своим лучшим другом (и даже своим «родным братом»), в особенности после смерти своих самых близких друзей, кардинала де Ла Валетта и святого отца Кондрена, милостынераздавателя Месье.
Подпись кардинала де Ла Валетта. Письмо отправлено из Парижа 16 февраля 1628 года кардиналу де Ришелье под Ла Рошель. Источник - Lettres autographes composant la collection de M. Alfred Bovet.
Отрывок из письма:
Я не думаю, что вы получите удовольствие видеть Месье в армии. Он сказал мне вчера, что его болезнь помешала бы ему смочь столь скоро ездить верхом и что он хотел бы больше заботиться о своих интересах в будущем, чем это было в прошлом, так что он был бы очень рад узнать, как с ним будут обходиться.
Отправлено: 26.04.16 19:50. Заголовок: Отрывок из книги Эми..
Отрывок из книги Эмиля Маня Voiture et les années de gloire de l'Hôtel de Rambouillet, 1635-1648
И когда он (*Вуатюр) узнаёт, что кардинал де Ришелье посылает в Пьемонт в качестве чрезвычайного посла при Кристине Савойской графа де Шавиньи, он спонтанно решает присоединиться к его кортежу. Его сопровождает граф де Гиш. Трио, которое они образуют, Шавиньи, Гиш, Вуатюр, было особенно в состоянии принести утешение преследуемому неудачами полководцу. Шавиньи в течение долгих лет служил ему как посредник при принцессе де Конде и её дочери, Анне Бурбон. Гиш был его товарищем по оружию, а Вуатюр его забавлял. Они выезжают и торопятся. За шесть дней они достигают Гренобля, где отдыхают и откуда Вуатюр адресует Жюли д'Анженн строки, где высмеивает свой постоянный страх, что перехватывающие их корреспонденцию испанские принцы "буквально" воспримут галантные обороты. Прибыв в Турин, они находят кардинала де Ла Валетта сильно озабоченным, исхудалым, печальным, но пока ещё деятельным. Скоро Шавиньи, выполнивший своё поручение, возвращается во Францию. Вуатюр старается внушить своему давнему покровителю радость, которой переполнен. Он не особенно в этом преуспевает. К печали, вызванной немилостью брата кардинала герцога де Ла Валетта и смертью его другого брата герцога де Кандаля добавляются огорчения от его военных неудач, что мешает ему интересоваться шуточками Вуатюра.
Так что Вуатюр, ощущая, что бессилен оживить этого растерявшегося человека, возвращается во Францию ...
И там, в отеле Рамбуйе, ему сообщают печальную новость, которую только что доставили курьеры. Раздавленный печалью и усталостью, кардинал де Ла Валетт опасно заболел. Его даже считают умершим. Годо спешно выезжает из своего епископства Грасс, чтобы поддержать его дружеским словом и, по возможности, соборовать его. Но в правдивости этих новостей сомневаются. Если они ложны, то мадемуазель Поле во всеуслышание заставят пропеть "Te Deum", а что касается Годо, вместо рифмованной Могилы, что он не преминул бы написать, если бы кардинал погиб, и от которой его заставят отказаться, чтобы он посвятил живому кардиналу самую красивую из своих "soteries ".
Очень огорчённый Вуатюр удивляется легкомысленному тону, которым говорят об этих погребальных вещах. Их серьёзность не мешает Жюли д'Анженн, лучшей подруге кардинала, танцевать балет за балетом и насмехаться над последним злоключением, внезапно происшедшим с Монтозье, когда при пожаре сгорели мешки, полные волос, писем, портретов и другой подобной любовной утвари.
Тем не менее, когда до отеля Рамбуйе доходит, что смерть кардинала - это несомненный факт, в течение нескольких дней там царит всеобщий траур и бесчисленные слёзы. В особенности, мадам Принцесса и её дочь вспоминают, оплакивая его, одна, как он был казначеем их удовольствий, другая - как он собирался им стать. Так же, как и вдовы, они в открытую получают соболезнования.
Вуатюр проявляет себя более сдержанным и, стало быть, более искренним в скорби. Несмотря на утешения Костара на латыни, на его лице долго проявляется горе.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 99
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
А Франжипани, однако, был юморист...
- участник сейчас на форуме