Сообщение: 3532
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
19
Отправлено: 16.01.10 19:28. Заголовок: Статья Лысякова В.Б...
Статья Лысякова В.Б. "Людовик XIV и Церковь":
Во взглядах людей XVII в. традиционные, унаследованные от Средневековья представления тесно переплетались с новым мироощущением, зародившимся в эпоху Возрождения и подготовившим, в конечном счете, идеи просветителей. Но и прежние понятия сохраняли свое значение, Религия, Церковь еще занимали доминирующее положение в человеческих умах. Однако новые трактовки их роли и функций в обществе и государстве уже значительно отличались от официальной доктрины католицизма, проповедуемой папством.
Разногласия между духовной и светской властью существовали и прежде, но в эпоху становления в Западной Европе национальных государств, главы которых стремились к сосредоточению в своих руках абсолютной власти, развернулся поиск новых форм сосуществования с церковью. Зачастую это приводило к образованию национальных церквей на основе протестантской доктрины. Так произошло в ряде немецких княжеств Свя¬щенной Римской империи, где Вестфальский мир закрепил принцип «чья власть, того и религия»; в Дании и Швеции, где господствовало лютеранство; в Голландии, где была принята кальвинистская концепция христианства. Что же касается Испании, то «католические короли», как именовали себя испанские монархи, начиная с Карла V, практически подчинили себе римских пап, а как следствие - католическую Церковь, сделав ее по сути национальной. В этих условиях и перед давним соперником Испании - Францией - усиление централизации государства не могло не поставить вопроса о Церкви.
Что происходило во Франции в эти годы? Как удавалось Людови¬ку XIV, при котором централизация монархии достигла апогея, сохранять баланс между стремлением к абсолютной власти и необходимостью подчиняться Святому престолу? Каково было его отношение к Богу и какой вообще представлялась ему роль Церкви? К сожалению, историки отнюдь не часто обращали внимание на отношения между государством Людовика XIV и церковью, концентрируясь, как правило, на отдельных, достаточно узких аспектах этих взаимоотношений, не охватывающих весь период правления Короля-Солнца. Для ответа же на поставленные выше вопросы необходим анализ не только взглядов самого короля, но и общего политического контекста его правления.
Выросший под сильным влиянием матери Людовик приобрел от Анны Австрийской ее набожность, однако, по отзывам современников, он «верил как угольщик». Многим окружающим казалось, что все внимание короля, как и его матери, сосредоточено только на внешней стороне религии - соблюдении обрядов, постов и прочих церемоний. Так, он слушал мессу ежедневно, а не раз в неделю, как некоторые его предшественники. Но и это образцовое благочестие не помешало невестке короля Елизавете-Шарлотте Орлеанской отметить, что Людовик «никогда в жизни не читал Библию и верит во все, что ему говорят священники и ханжи».
Конечно, доля истины в этом высказывании есть, но в то же время, безусловно, вопросы веры в Бога, религии занимали далеко не последнее место в представлениях монарха. Его духовные наставники - иезуиты Шарль Полен и Франсуа Анна - твердо внушили ему верность догматам католицизма. Однако «святошей» как в сегодняшнем, так и в современном королю смысле слова, Людовик не был, и сам неоднократно посмеивался над таковыми. Для него религиозные принципы были прежде всего связа¬ны с вопросами о роли монарха в государстве, его положении, обязанностях, а также о происхождении монархии вообще.
Во взглядах Людовика тесно переплелись две концепции: идея общественного договора между людьми, положившего начало существованию государства, и концепция монархии Божественного права, суть которой в том, что король получил свою власть над людьми от Бога. Именно вторая стала основой представлений Людовика о том, что Бог постоянно руково¬дит государем, оказывает влияние на его деятельность, направляемую, как полагал Людовик XIV, посредством «откровений свыше». «Мудрое Провидение, безраздельно располагающее нашими (королевскими - В.Л.) интересами, ниспровергает порой блеск самых высокопоставленных лиц, чтобы в самый разгар наших успехов дать почувствовать руку, которую Оно держит на всем, и заставить нас постоянным признанием своей зависимости заслужить необходимую помощь для исполнения наших замыслов». Таким образом, считал Король-Солнце, Бог наставляет монарха в его деятельности, направленной на благо подданных, но лишь при условии должного почитания и уважения со стороны короля. Вмешательство Всевышнего выражается в том, что «разум сам... советует следовать, не знаю каким, порывам души или же слепому инстинкту, стоящему над разумом и исходящему, по-видимому, от самого Неба, ведающего обо всех людях...». Вместе с тем, Людовик настаивает на том, что «озарением, которое Оно (Небо - В.Л.) нам дает, нужно пользоваться во всех случаях, когда это наиболее соответствует разуму». Иначе говоря, король считает, что он может как последовать проявляющим себя в интуиции советам Бога, так и пренебречь ими, соразмеряя их целесообразность с требованиями здравого смысла, выгоды и блага для монарха и государства. В этой «справедливости и смелости духа», по мнению Людовика, проявляется отличие монарха от остальных людей. Он способен соизмерять интуитивные ощущения с требованиями разума и собственными намерениями, что лишний раз подчеркивает значимость персоны монарха, так как «Всемогущий не может управлять нашими делами без нас (королей - В.Л.)»". «Во всех справедливых и законных делах, время, само действие и помощь Небес открывают обычно тысячи путей и тысячу неожиданных способов облегчения»". Бог «может нас (королей - В.Л.) спасти в опасности, укрепить в работе, просветить в сомнениях» и «сам действует через нас». Людовик повторяет эту мысль и своему внуку - герцогу Анжуйскому, ставшему испанским королем Филиппом V, указывая, что «Бог... просветит Вас в том, что Вам необходимо, пока у Вас будут добрые намерения». Но выбрать, что именно необходимо, определить единственный путь из тысячи предложенных предстоит все же самому королю.
Очевидно, что Людовик XIV, как и его предшественники, стремился править в соответствии с божественными заповедями и установлениями. Он не считал себя наделенным высшим знанием и высшей властью Бога, но и не дистанцировался от них полностью, полагая, что «если приказать избавиться от этих порывов [Божественных внушений - В.Л.] или не доверять им, никто не сможет этою сделать - этому не научат ни книги, ни правила, ни опыт».
Подобное понимание роли монарха в государстве наложило свой отпечаток и на представления Людовика о взаимоотношениях короля и подданных. Основанное на общественном договоре разделение прав и обязанностей между правителем, долг которого защищать свободу и собственность живущих в государстве людей, соблюдать справедливость и вершить суд, и подданными, обязанными повиноваться монарху и оказывать ему всяческое содействие во всем, дополняется требованием неукоснительно соблюдать установленную свыше и освященную, как считал Король-Солнце, иерархию в обществе. Такой порядок подразумевает необходимость почитания нижестоящими вышестоящих, что, по мнению Людовика XIV, служит для государя, занимающего высшую ступень в общественной иерархии и выступающего посредником между Богом и людьми, одной из главных опор власти.
Все эти положения о взаимных обязанностях монарха и подданных основываются только на рациональных началах, но для Людовика XIV этого было недостаточно. Рассуждая о своих взаимоотношениях с поддан¬ными, он вновь и вновь обращается к религиозному фактору, придавая ему сугубо прагматическое значение. Так, он отмечал, что религиозность монарха, постоянное посещение мессы и соблюдение всех связанных с культом церемоний способствуют росту привязанности к нему со стороны подданных, уважительно относящихся к проявлению христианского рвения.
Кроме того, Людовик XIV охотно ссылался на проповедуемые христианством принципы смирения и послушания. В основе системы взаимоотношений монарха и подданных, считал он, находится почитание монархом Бога и ревностное отношение со стороны правителя к выполнению своего христианского долга, призванные быть примером и для отношения подданных к королю - наместнику Всевышнего. И по отношению к Богу, и по отношению к государю, с точки зрения Людовика, подданные обязаны проявлять повиновение, так как Бог желает, чтобы «всякий, кто рожден подданным, слепо повиновался [королю]. И этот обязательный для всех закон предназначен не только лишь для правителей - он полезен и для народов, которым он предписан», ибо заставляет полностью подчиняться «тому, кто был Им предложен», то есть - монарху. В этой обязанности слепо повиноваться Людовик XIV видел заслугу христианства, устранившего возможность «революций и государственных переворотов, столь часто случавшихся во времена язычества».
По мнению Короля-Солнца, общество - это тело, головой которого явл
Сообщение: 3533
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
19
Отправлено: 16.01.10 19:28. Заголовок: Таким образом, перех..
Таким образом, переход к принудительному обращению гугенотов определялся всей системой представлений Людовика XIV об обществе и государстве. Уже в ранний период, характеризуя себя в «Мемуарах» как сто¬ронника терпимости к протестантам, он не отрицал возможности резкого ужесточения политики по отношению к ним из государственных соображений"". Однако первоначально это, по-видимому, не соответствовало его внешнеполитическим целям. В момент создания «Мемуаров» Франция долго воевала с католической Испанией и с Императором при поддержке протестантских государей. Ради сохранения добрых отношений с союзниками Людовик готов был проявлять терпимость к гугенотам и внутри страны. В этом плане показательно одно из его писем к английскому ко-ролю Карлу II, где Людовик упрекал английского монарха за преследования католиков, составлявших численное меньшинство в Англии, и приводил в пример «хорошее» обращение с иноверцами во Франции. На первый взгляд может показаться, что Людовик активно защищал интересы католичества. Действительно, они были для него важным, но не определяющим мотивом, как показывает спор со Святым престолом о регалии. Очевидно, письмо было связано с желанием укрепить союз с протестантской Англией, найдя для этого ряд «точек соприкосновения», одной из которых и стал вопрос о религиозных меньшинствах. Послание в большей степени предназначалось английскому Парламенту, нежели собственно Карлу II, безразличному к религии и не раз менявшему ее, исходя из собственной выгоды.
Однако все эти внешнеполитические интересы в итоге оказались принесены в жертву примирению со Святым престолом. Поиск основы для компромисса с Папой, похоже, привел короля к решению пожертвовать протестантами, чтобы доказать свою приверженность католицизму. Правда, большинство современников Короля-Солнца не замечали этой политической подоплеки". Как правило, намерение Людовика искоренить протестантизм связывали с личными амбициями короля, либо со стремлением искупить грехи молодости, либо с влиянием духовника-иезуита отца Лашеза и/или второй супруги короля мадам де Ментенон, либо, наконец, со всеми этими причинами сразу.
Так или иначе, но с 1679 г., а особенно после получения третьего папского бреве, начиналось новое, гораздо более интенсивное наступление на права протестантов. Прежде всего, в Тулузском парламенте была ликвидирована смешанная палата, где соблюдалось равное число католических и протестантских судей, что закрывало гугенотам доступ к судебным должностям в основном районе их проживания - на Юге. В июне 1680 г. всем католикам запрещалось переходить в протестантизм. Одобрение Папой этих мер ускорило темпы искоренения ереси. Протестантам запрещалось занимать ряд должностей - прежде всего, судей, но пока что лишь сеньориальных судов; объявлялись незаконными и лишенными прав наследства дети от смешанных браков; детям протестантов предоставлялась возможность обратиться в католицизм, начиная с 7 лет, и запрещалось учиться за границей. Напротив, перешедшим в католицизм выплачивали вознаграждения, а также предоставляли возможность отсрочки на 3 года от долгов своим бывшим единоверцам. Как и прежде, миссионерской работой активно занималось духовенство. Но теперь оно особенно старалось перема¬нить на свою строну протестантских пасторов, которых убеждением и подкупом подталкивали к принятию католицизма.
Однако быстрой отдачи эти действия не давали, и тогда для увеличения темпов обращений интендант Пуату Рене де Марийяк предложил возложить на протестантов обязанность по содержанию драгун. Эксперимент, начатый в 1681 г. с санкции Лувуа, принес ожидаемые результаты, что побудило к применению этого метода в масштабе всей страны. В воспоминаниях современников вина за совет использовать драгонад в массовом порядке возлагается, как правило, и не без основания на Лувуа, который, как представлялось многим, ревниво смотрел на частые аудиенции у короля других министров и боялся в связи с прекращением военных действий потерять всякое влияние на монарха. Доказать или опровергнуть в полной мере это затруднительно, но с уверенностью можно говорить о причастности военного министра к данному проекту, так как размещение на постой драгун осуществлялось с его ведома и по его приказу.
Как свидетельствует аббат Шуази, Людовик XIV поставил вопрос о применении драгонад на Королевском совете, где мнения разделились: одни указывали на недопустимость суровых мер, полагая, что это еще более ожесточит протестантов, другие рассчитывали на то, что гугеноты, «увидев себя унижаемыми и потеряв своих вождей», последуют примеру обратившихся. В этой ситуации решающее слово осталось за королем: с одной стороны, он полагал, что не следует применять силу, а с другой - в своей политике по отношению к гугенотам он и прежде следовал принципу «унижений», веря также в силу примера вышестоящих. В итоге было принято решение о повсеместном размещении драгун на постой в домах гугенотов, к чему, по-видимому, Людовика подтолкнули результаты ассамблеи клира 1682 г. и реакция на ее решения Папы. На самой ассамблее этот вопрос практически не обсуждался. Но после ее закрытия появились 2 циркулярных письма короля от 10 июля 1682 г., первое из которых было адресовано интендантам, второе - епископам. В них предписывалось организовать совместную работу по искоренению ереси. В письме к интендантам особо отмечалась необходимость их участия в «столь полезном для государства деле» и предоставления средств для его осуществления. С этого момента политика обращения гугенотов велась по нескольким направлениям: драгонады. миссионерская деятельность, снос храмов и дальнейшее ограничение прав протестантов.
Любопытно отметить, что очень часто действия монарха расценивались как недостаточно суровые и в обществе раздавались многочисленные голоса, предлагавшие ужесточение мер. Но к этому времени и так было сделано уже немало, причем особенно выделяется законодательная активность власти: налагался запрет на эмиграцию гугенотов, на публичные собрания в любых местах, кроме храма, где даже на богослужении присутствовали теперь католические наблюдатели. Кроме того, ограничивалась возможность для гугенотских богослужений, запрещалась любая критика католической религии; протестанты лишались возможности практиковать профессию врача, аптекаря, правоведа, судьи, прокурора, нотариуса, судебного исполнителя, клерка, откупщика, издателя и книгопечатника. Протестантам, владевшим должностями при дворе или в Высших судах, предписывалось продать их, равно как протестантским купцам - их привилегии. Дело дошло даже до того, что протестанты были включены в раскладку налога на содержание приходских церквей, а католикам было запрещено оказывать приют больным гугенотам.
Апогеем такой политики стала отмена 19 октября 1685 г. Нантского эдикта. Статьи опубликованного в этот день документа, помимо отмены всех прежних уступок гугенотам, предусматривали снос всех гугенотских храмов, изгнание из Франции в течение двух недель всех протестантских пасторов, за исключением обратившихся, которым предоставлялись пенсия и другие привилегии. Также предусматривалось закрытие всех частных школ для гугенотов, детей которых в обязательном порядке надлежало окрестить по католическому обряду . Кроме того, подтверждался запрет на эмиграцию, а тем, кто находился вне пределов Франции, предоставлялась возможность вернуться в течении 4 месяцев, предварительно сменив религию, в противном случае их имущество подлежало конфискации. Оставшимся гугенотам разрешалось сохранить свои прежние занятия (если те не входили в число запрещенных профессий), но с условием не исповедовать публично протестантский культ. За новообращенными устанавливалось наблюдение, им запрещалось проводить собрания, хранить оружие. Для них, как ранее для гугенотов, был введен запрет на эмиграцию.
Однако главная цель, стимулировавшая борьбу с протестантизмом, - примирение с папским престолом достигнута не была. Несмотря на то, что Иннокентий XI одобрил и поддержал действия Людовика XIV по от¬ношению к гугенотам, в вопросе о регалии Папа остался непоколебим: игра короля с использованием гугенотского вопроса стала для него ясна ещё в августе 1680 г. Однако Людовик все это время, вплоть до 1685 г., не терял надежды на примирение и слишком поздно понял, что его усилия тщетны. Впрочем, он и позднее еще сохранял веру в то, что «Его Святейшество... воспользуется благоприятной конъюнктурой, столь выгодной для католической религии, чтобы установить со мной хорошие отношение, и тесный союз. Тем не менее, вопрос о регалии так и не был решен ни при жизни Иннокентия XI, ни при его преемнике - Александре VIII (1689-1691), столь же последовательном защитнике прав церкви''. Окончательное примирение между Папой и королем произошло лишь в 1693 г., когда папский престол занял Иннокентий XII (1691-1700). Еще при жизни его предшественника Людовик XIV отказался от 4-х статей (1690), а в 1693 г. обязал духовенство подписать соответствующий формуляр в обмен на признание за королями Франции права регалии на всей территории королевства. Тем не менее, зарегистрированная в Парламенте Декларация сохраняла свою силу, ибо отказ от нее епископов, равно как королевские грамоты об отмене ее действия, не подлежали регистрации Парламентом. Не было также отменено, несмотря на протесты богословов Сорбонны, и введенное в 1682 г. специальным эдиктом преподавание по всей стране галликанской доктрины, сформулированной в 4-х статьях.
Не только признание за Людовиком XIV права регалии свидетельствовало о полном подчинении ему французского духовенства, но и решение королем вопроса о налогах, бремя которых духовенство отныне должно было нести, как и другие сословия. Именно в качестве такого налога Людовик XIV рассматривал «безвозмездный дар», который по решению своей ассамблеи французское духовенство приносило с 1561 г. Его сумму, считал король, должно устанавливать не духовенство, а сам монарх, так как одним из его основных прав являлась возможность лично определять размер налогов (с XV в. - без согласия Генеральных Штатов)
В 1660-1661 гг. в Париже заседала собиравшаяся раз в 5 лет ассамблея духовенства, обсуждая вопрос о предоставлении очередного безвозмездного дара королю. Собравшиеся епископы, ссылаясь на заключение мира с Испанией, требовали прекращения этой практики, поскольку им ранее удалось добиться от Мазарини обещания не требовать от духовенства после прекращения войны новых выплат в пользу государства. Однако смерть кардинала изменила настроения среди клира. Прежде прелаты готовились к решительному отказу от выплаты дара, но теперь, столкнувшись лично с королем, решили ограничиться суммой в 1400 тыс. ливров. Людовик ХIV, однако, заявил о том, что он не распустит ассамблею до тех пор, пока та те согласится на выплату ему дара в размере не менее 3 млн. ливров. Духовенство, попытавшись сопротивляться нажиму, в итоге подчинилось, сократив, правда, сумму до 2 млн. ливров. Опасаясь дальнейшей оппозиции со стороны прелатов, Людовик, удовлетворившись предложенным «даром», поспешил распустить ассамблею под предлогом того, что ее «продолжительность причиняет Церкви большой ущерб из-за длительного отсутствия епископов в их диоцезах». В этот раз он одержал частичную победу над духовенством, продемонстрировав ему свою власть.
На следующей ассамблее 1665 г, Людовик потребовал очередной выплаты «дара», пригрозив, что иначе он будет вынужден лишить духовенство налоговых привилегий и продать церковное имущество, поскольку оно принадлежит королю и в силу права регалии дается епископам лишь в пользование. После такой угрозы клир уже не пытался возражать и уплатил затребованные королем 2400 тыс. ливров. С этого времени, вопрос о прекращении выплаты дара был закрыт, и духовенство в дальнейшем безоговорочно принимало называемую королем сумму.
Это вполне соответствовало представлениям Людовика XIV о том, что все подданные должны платить налоги (сумма дара раскладывалась на всех представителей духовенства поровну). Абсолютное подчинение епископов королю позволило ему сохранить формальное освобождение духовенства от налогов, поскольку те все равно взимались в виде «дара», но с той лишь разницей, что это производилось единовременно и авансом - на 5 лет вперед. Такая же форма сборов с духовенства имела место и в дальнейшем при введении поголовного налога (капитации), изначально распространявшегося на все сословия, в т. ч. и на клир, включение которо¬го в число налогоплательщиков ничуть не удивило современников.
Твердая позиция короля в вопросе о финансовых привилегиях духовенства, его стремление поставить клир в полную политическую зависимость от короны, используя галликанские настроения духовенства, помогли Людовику XIV окончательно подчинить церковь государству, лишь формально сохранив зависимость первой от Рима, на разрыв с которым он так и не решился. Его удержала не только верность католическим догмам, впитанная с детства, но и опасение краха той системы взаимоотношений в государстве и обществе, одной из основ которой было католичество.
Мировоззрение Людовика XIV требовало подчинить церковь короне, но и не позволяло довести это до конца, поскольку король признавал формальное главенство Папы над духовенством Франции. В итоге, монарху пришлось выбирать между дальнейшим усилением зависимости церкви от государства и сохранением идейного единства клира. Но сделать этот выбор Людовик не успел.
"Король, Иисус Христос, Церковь - три имени Бога". Жак Боссюэ
Ясент Риго, портрет епископа Боссюэ, Лувр
Жак Бенинь Боссюэ (27 сентября 1627, Дижон — 12 апреля 1704, Париж), знаменитый французский проповедник и богослов XVII века, писатель, епископ Мо. Один из самых блестящих ораторов Нового времени. Боссюэ являлся сторонником абсолютизма и божественного права монархов, утверждал, что короли получили свою власть от Бога. Также был придворным и политиком. Самые известные ораторские выступления - на смерть Генриетты Марии, вдовы Карла I Английского, её дочери Генриетты, герцогини Орлеанской и королевы Марии-Терезии. Последняя из надгробных речей была произнесена Боссюэ в Соборе Парижской Богоматери по случаю кончины принца Конде 10 марта 1687 г. Боссюэ давно был знаком с Великим Конде и представил его не только выдающимся государственным деятелем, но и уделил большое внимание его обращению (сравнив его с Тюренном). Прощаясь с Конде, Боссюэ прощался и с жанром надгробной речи.
Молодость и образование. 1627-1648 года:
Будущий епископ родился в Дижоне. Он происходил из процветающий семьи бургундских юристов и по отцу, и по матери, его предки владели правовыми должностями по крайней мере уже столетие. Жак был пятыми сыном Бениня Боссюэ, провинциального судьи из Дижона и Маргариты Муше. Родители определили пятого сына для духовной карьеры, поэтому он был тонзурован уже в возрасте 10 лет. Боссюэ учился в классической школе в Дижоне, которая находилась в ведении иезуитов. Когда его отца перевели в парламент города Меца, Боссюэ оставался в Дижоне под опекой своего дяди Клода Боссюэ, известного учёного. В коллеже он заработал себе репутацию труженика: сокурсники прозвали его "Bos suetus aratro", что значит "бык, запряжённый плугом". Влияние отца в Меце позволило получить для молодого Жака Бениня должность каноника в Мецском соборе. Мальчику было всего 13 лет.
В 1642 году Боссюэ поступает в Наваррский коллеж в Париже, чтобы закончить классическое образование и приступить к изучению теологии и философии. Его наставником в коллеже был президент коллежа, Николя Корнет, богослов, чьё открытое осуждение Антуана Арно в Сорбонне в 1649 году стало основным очагом борьбы с янсенистами. Правда пока в то время Корнет и Арно состояли в хороших отношениях. В 1643 году Арно представил Боссюэ в отеле Рамбуйе, великолепном центре французской аристократической культуры и месте возникновения прециозного стиля. У Боссюэ уже тогда проявились признаки владения ораторским искусством, которым он блистал всю свою последующую жизнь. Однажды, когда в отеле Рамбуйе отмечали юбилей, случился спор об импровизированной проповеди, 16-тнему Боссюэ было поручено подготовить проповедь к 11 часам вечера. Вуатюр язвительно отметил, что никогда не слышал никого, кто бы проповедовал в таком раннем возрасте и в такое позднее время.
Начало духовной карьеры. 1648-52 года:
В 1643 году Боссюэ получил степень магистра искусств. В январе 1645 года он защитил диссертацию в присутствии принца Конде. Позже, в этом же 48-м, он стал иподиаконом, а в 1649 году - диаконом. В этих же годах Боссюэ произнёс свою первую проповедь. Он защитил вторую диссертацию в ноябре 1650 года. Затем, в рамках подготовки к священству, он провел следующие два года под духовным руководством Винсента де Поля.
Священник в Меце. 1652-57 года:
В январе 1652 года Боссюэ снова стал участвовать в общественной жизни, будучи архидиаконом Саррбурга. Он был рукоположен в священники 18 марта 1652 года. Несколько недель спустя блестяще защитил докторскую и стал доктором богословия. Боссюэ провел следующие семь лет в Меце. Он был погружен сразу в гущу споров; почти половина города Меца была протестантской, и первое появление Боссюэ в печати опровергало слова пастора гугенотов Пола Ферри (1655), и он часто принимал участие в религиозной полемике с протестантами (и, реже, с евреями) во время своего пребывания в Меце. Примирение протестантов с Римско-католической церковью стало для Боссюэ заветной целью, и для этого он начал тщательную подготовку кафедры, которая являлась важным центром влияния в стране, где политические собрания не проводились. Мец ознаменовал собой важный этап развития ораторского искусства у молодого священника. Он также приобрел политический опыт путем своего участия в местных ассамблеях и собраниях. В 1657, в Меце, Боссюэ проповедовал перед Анной Австрийской, матерью Людовика XIV. В результате он получил почетное звание "советник и проповедник короля".
Начало карьеры в Париже. 1657-69 года:
В 1657, Венсент де Поль убедил Боссюэ переехать в Париж и отдать себя исключительно проповеди. (Он не полностью разорвал свои связи с собором Меца : он продолжал содержать свои бенефиции, а в 1664 году, когда его отец стал вдовцом и был посвящен в сан священника, став каноником в кафедральном соборе в Меце, Боссюэ стал деканом собора.) Боссюэ быстро завоевал репутацию блестящего проповедника, и к 1660 он проповедовал регулярно в королевской часовне. В 1662 году он прочитал свою знаменитую проповедь "Об обязанностях Короля" Людовику XIV в Лувре. У Боссюэ были своё суждение по поводу достоинств священника, он отказывался опуститься до обычных методов пробуждения народных масс. Описательный элемент в его проповедях растет с каждым годом. Он никогда не будет обращать внимание на сатиру в лице Бурдалу. Он не будет писать свои проповеди в полном объеме, а тем более учить их наизусть. Боссюэ обладал исключительным талантом оратора, имел прекрасный голос, язык, гибкость и память. Особого великолепия достигли "Oraisons funebres" Боссюэ - надгробные речи. Он прочитал 137 проповедей в период с 1659 по 1669, они сохранилось, но предполагается, что он прочитал более чем на сто больше, которые впоследствии были утрачены.
Воспитатель дофина, 1670-81 года:
Боссюэ любили при дворе, он стал в 1669 году епископом Кандомским, что в Гаскони. Там он мог не проживать. В епископы Боссюэ был посвящён в 1670 году, но сложил с себя эти обязанности, когда был избран членом французской академии (1671 год). 13 сентября 1670 года Боссюэ был назначен наставником и воспитателем девятилетнего Дофина, единственного выжившего сына Людовика XIV. Выбор был сделан правильный. Правда надо отметить, что Боссюэ не смог изменить неуклюжего, угрюмого мальчика. Воспитатель был необычайно счастлив, когда его отпрыску исполнилось шестнадцать лет, и за него была выдана замуж баварская принцесса. В воспитательные обязанности Боссюэ входило составление всех необходимых книг для обучения, в том числе пособия по философии, истории и религии, пригодные для будущего короля Франции. Среди книг, написанных Боссюэ в течение этого периода, выделяются следующие "Traite de la connaissance de Dieu et de soimeme" (1677), "Discours sur l'histoire universelle" (1679, опубликована в 1682) и "Politique tiree de l'Ecriture Sainte" (1679, опубликована в 1709). Все три книги дополняли друг друга. "Traite de la connaissance de Dieu et de soimeme" - это общий очерк о природе Бога и природе человека. "Discours sur l'histoire universelle" - это история отношений Бога и человечества в прошлом. Боссюэ напоминал Дофину об обязанностях государя, сравнивая Францию Людовика XIV с Израилем Соломона. Великий Дофин часто забывал о своих обязанностях, но, по мнению Боссюэ, он должен всегда держать их в уме.
Епископ Мо. 1681-1704 года:
В период формального образования дофина, заканчивающийся в 1681 году, Боссюэ стал епископом Мо, но прежде чем он смог уехать в свою епархию, он был вовлечен в ссору между Людовиком XIV и Папой. Здесь он оказался между двух огней. Поддержка Папы - это поддержка иезуитов, а епископ Мо ненавидел их почти также, как и Паскаль. Таким образом Боссюэ выбрал средний курс. В 1682 году он выступил на Генеральной Ассамблеи французского духовенства, проповедуя о единстве Церкви, и призывая к компромиссу. Король настаивал на принятии Ассамблеей антипапской декларации. И когда папа объявил декларацию недействительной, Боссюэ приступил к работе над гигантским "Defensio Cleri Gallicani", увидевшей свет лишь после смерти епископа и талантливого проповедника. В течение всего конфликта Боссюэ постоянно проживал в своей епархии и принимал активное участие в её жизни. Скончался епископ Мо 12 апреля 1704 года и похоронен в соборе города Мо.
Собор Сент-Этьен де Мо находится в департаменте Сена и Марна, к востоку от Парижа. Он является резиденцией епископа Мо.
Строительство собора началось в 12-м веке, но не было завершено до 16 века. Дефекты в первоначальном проектировании и строительстве были исправлены в 13 веке, где архитектор Готье де Ванфрой принимал активное участие. В конце 13-го века работы часто прерываются ввиду нехватки средств, проблема была решена благодаря щедрости Карлом IV в начале 14 века. Дальнейшее строительство было прервано Столетней войной и английской оккупацией.
Архитектура собора вбирает в себя несколько периодов готического искусства. Собор возвышается на высоту 48 метра и содержит знаменитый орган, построенный в 17 веке.
Арман Гастон Махимилиан де Роган (1674-1749),стал епископом Страсбурга в 1704 году, затем в 1712 году стал кардиналом, состоял в Регентскогий Совет в 1722 году. Стал кавалером Ордена Святого Духа в 1713 году.
Отправлено: 14.04.10 23:11. Заголовок: А вверху, над всеми..
А вверху, над всеми, наверное, следует водрузить фигуру епископа Боссюэ.
Это был оратор и писатель неслыханного красноречия и дарования. Полное собрание произнесенных им в разное время проповедей, похвальных слов, надгробных речей — монумент высокого стиля и мастерства внушения католического духа. Это обращено не к народу. Это предназначено образованным, духовенству, знати и самому «королю-солнцу» Людовику XIV. Как Винсент де Поль проповедует низам, что хорошо сносить бедность, так Боссюэ проповедует верхам, что нехорошо быть безразличным к бедности народа и не помогать ему. И то и другое — две стороны одного и того же ханжества.
Боссюэ — связующая скрепа между чисто церковным «католическим возрождением» и абсолютизмом. Его трактат «Политика, извлеченная из священного писания» был великой услугой церкви самодержавной дворянской монархии. Король — это земное воплощение бога. Воля короля — воля бога. Пусть Боссюэ и наставляет королей полагать свой единственный долг в благе народа, все оборачивается в конце концов страшной грозой народу, который вздумает не повиноваться королю. «Нужно, чтобы народ боялся владыку, но, если государь боится народа, все потеряно». Государь видит выше и дальше других, поэтому, наставлял Боссюэ, надо повиноваться без ропота, ибо даже малейший ропот есть наклонная плоскость к мятежу. (Жизнь замечательных людей Выпуск 11 (386) Москва 1964 Б. Ф. Поршнев МЕЛЬЕ)
Эпри Флешье, епископ Нима (1632 - 1710) Иасент Риго 1673 год
Даровитый французский проповедник и писатель; принадлежал некоторое время к иезуитскому ордену, был преподавателем риторики в Нарбонне, в 1659 г. явился в Париж, где вскоре достиг большой славы как проповедник и получил доступ в отель Рамбулье. В 1665 г. Ф. сопровождал Комартэна в Клермон, где тот должен был председательствовать в чрезвычайном судилище ("Les grands jours d'Auvergue"). Он представил г-же Комартэн очень интересный отчет об этом путешествии, свидетельствующий, что остроумный автор забывал по временам о своем духовном звании. Найденный в рукописи, этот отчет был напечатан в первый раз в 1844 г., под заглавием "Mémoires sur les Grands Jours de Clermont". Принятый в одно время с Расином во Франц. академию, Ф. был возведен в сан епископа, сначала в Ниме, где основал академию. Главные его сочинения, кроме "Oraisons funèbres" (П., 1681, последнее издание 1878); "Histoire le Théodose le Grand" (П., 1679, новое изд. Тур, 1881); "Histoire du cardinal Ximenes" (Пар., 1693); "Panégyriques des saints" (там же, 1690). Его стихотворения на франц. и латин. яз. напечатаны в "Oeuvres posthumes" (там же, 1712). Его "Oeuvres complètes" вышли в Ниме в 1782 г. (новое издание Миня, там же, 1856). В его произведениях нет ни глубокой наблюдательности, ни действительно оригинальных мыслей и слишком много места отведено риторике; но в то же время в лучших из его сочинений, каковы его надгробные речи, в особенности те, которые посвящены женщинам, а также надгробная речь над Тюреннем, много действительно блестящих по изяществу стиля мест. Значение его как одного из лучших проповедников католических оценено было еще Фенелоном, который, услышав о смерти Ф., воскликнул: "Мы в нем потеряли нашего учителя" (Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.)
Преступная радость не доставляет истинного удовольствия.
Для того, чтобы служить публике, надо иметь смелость и быть готовым ей не нравиться.
Ничто так не раскрывает глубины сердца и характер человека, как его желания.
Благополучие рождает друзей, несчастие их испытывает.
Тело Боссюэ после кончины забальзамировали. Несмотря на то, что похоронная церемония состоялась в Мо, многие пришли отдать дань знаменитому проповеднику и богослову в столичную церковь Сен-Рош.
17 апреля 1704-го года Жак Бенинь Боссюэ был погребен в соборе Мо, у последней ступени главного алтаря. Похоронный кортеж из Парижа сопровождал новый епископ Ажена, который прочитал торжественную папскую мессу за упокой души Боссюэ.
23 июля 1704-го года отец Ля Рю произнес торжественный панегирик в честь усопшего.
В 1724-м году, во время работ в соборе Мо, его надгробный камень был перенесен, а гроб не тронули. Это, к огромному счастью, спасло тело Боссюэ от осквернения во время революции. Великий проповедник и сегодня покоится в кафедральном соборе города Мо.
Сообщение: 11459
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
35
Отправлено: 19.09.13 01:36. Заголовок: Статуя Боссюэ в Инст..
Статуя Боссюэ в Институте Франции была выполнена Огюстеном Пажу. В 1777-м году были заказаны в Лувр статуи выдающих людей прошлого. Помимо Боссюэ, изготовили еще Фенелона, Сюлли, Декарта.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 55
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
- участник сейчас на форуме