Отправлено: 19.04.10 23:27. Заголовок: Венсан Вуатюр (фр. V..
Венсан Вуатюр (фр. Vincent Voiture; 24 февраля 1597, Амьен — 26 мая 1648, Париж) - французский поэт XVII века, видный представитель литературы барокко.
Биография
Вуатюр родился в семье богатого торговца, поставлявшего вино ко двору. В 1605 г. его семья переезжает в Париж. Венсан получает хорошее образование в двух парижских коллежах. Тщедушный, меланхоличный и женственный, Вуатюр обладал глубоким умом. По окончании коллежа он изучал право в Орлеанском университете. С 1625 г. посещал салон мадам де Рамбуйе; с 1629 г. стал доверенным лицом Гастона Орлеанского, брата короля. Побывал с дипломатической миссией в Испании (1632); путешествовал по Северной Африке, Англии, Фландрии, Италии, Савойе. Один из первых членов Французской Академии (с 1634 г., кресло № 33). После заговора Сен-Мара стал королевским метрдотелем. Умер от подагры.
Вуатюр и салон Рамбуйе
В эту эпоху был знаменит салон маркизы де Рамбуйе, где Вуатюр стал постоянным посетителем. Там собирались аристократы, знаменитые писатели и поэты. Этот салон был центром «прециозной мысли» или «прециозного стиля» (фр. precieux — драгоценный). Посетители салона именовали себя прециозниками (прециозницами), говорили на специфическом жаргоне, в котором вместо обычных слов преобладали метафоры, иносказания, перифразы. Поэзия здесь была развлечением. Основной темой такой поэзии были утонченные чувства и платоническая любовь, тогда как интерес к повседневной жизни отсутствовал вовсе.
Сочинения
Характерные для маньеризма элегантность и изящество стихов Вуатюра, его умение чутко реагировать на запросы публики сделали кумира салона Рамбуйе популярнейшим на протяжении всего XVII века поэтом. Он писал стихи на французском, испанском, итальянском языках, а также на латыни. Для ряда стихотворений Вуатюра характерен налёт бурлескного эротизма, что сближает его с маринистами в Италии: «Стансы красавице, у которой рукава были засучены и грязны» (A une Demoiselle qui avait les manches de sa chemise retroussees et sales), «Стансы о даме, юбка которой задралась при падении кареты» (Stances sur une dame dont la juppe fut retroussée en versant dans un carrosse). Среди других сочинений Вуатюра: «Красавица, встающая спозаранку» (La Belle Matineuse, 1635), «Сонет к Урании» (Sonnet a Uranie, 1647), а также выдержанные в галантном духе письма, сыгравшие большую роль в формировании эпистолярного жанра во Франции (опубликованы посмертно в 1650 г.). Они были адресованы, как правило, гостям и обитателям салона, или же лицам, находящимся вдали от Парижа.
Отправлено: 19.04.10 23:50. Заголовок: Здесь сайт, посвящен..
Здесь сайт, посвященный песне Вуатюра, где он описывает путешествие из Парижа в Орлеан. Упоминаются мадам де Комбале, баронесса Вижан и ее дочь, Шодебон, Жюли д'Анженн.
Отправлено: 19.04.10 23:55. Заголовок: Венсан Вуатюр Песня
Венсан Вуатюр (перевод М. Кудинова)
Один от ревности сгорает И проклинает дни свои, Другой от скуки умирает, Я умираю от любви. Сковали Прометею руки; Орлом терзаем, весь в крови, Не умер он от этой муки, - Я умираю от любви. Так говорил Тирсис, и сразу Смолкали в рощах соловьи, Когда произносил он фразу: "Я умираю от любви". У статуй сердце разрывалось, И эхо грустное вдали Среди деревьев откликалось: "Я умираю от любви".
Уранию люблю сильнее год от году, Любви не убежать, все говорит о ней. Неисцелима боль до окончанья дней, И не вернуть назад изгнанницу-свободу.
Урания строга -- склоняюсь ей в угоду, Приемлю деспотизм, и смерть, и сто смертей, Страдания пою. Мне с каждым днём ясней: Прекрасное ведёт к трагичному исходу.
Судьбы не отвратить, и разум не призвать, Я знаю наперёд его совет: восстать. Он робко на себя предложит положиться,
Но, вспомнив красоту, от коей должен пасть, -- Прекрасней в мире нет, -- он с чувством согласится, И прежде чувств пойдет Урании под власть.
"«Порядочный человек» должен быть личностью приятной во всех отношениях. Особое значение при этом приобретают устроение и показ фасада человеческого тела. Интерес к собственной внешности к середине XVII века настолько возрос, что в 1644 году была издана книга «Законы французской вежливости», в которой среди прочего рекомендовалось, например, «мыть руки каждый день, а лицо почти так же часто», ибо ежедневное умывание среди дворян этого времени не было распространено. Но знаменитые щеголи намного опередили подобные рекомендации. Так внешний вид Вуатюра вполне соответствовал интерьеру Голубой комнаты. В письме к Годо, которого за малый рост звали «карликом принцессы Юлии», Вуатюр писал, относя эти строки, безусловно, и к самому себе: «Подобно тому, как наиболее тонкие и изысканные эссенции хранятся в самых маленьких сосудах, природа, кажется, в самые маленькие тела заключила наиболее драгоценные души». Он нежно и любовно относился к своему маленькому телу, подолгу холил и украшал его, тщательно подбирая ткани для нарядов, пользовался духами, пудрой и помадой, проводя перед зеркалом много часов подряд. И даже в похоронной процессии за телом Вуатюра несли его тонко благоухающие вещи."( Борис Тарасов Паскаль)
Отправлено: 20.04.10 00:15. Заголовок: К Анне Австрийской ..
К Анне Австрийской
Я думал:почести и славу Дарует вам сегодня рок, Вознаграждая вас по праву За годы скорби и тревог, Но, может быть счастливой были Вы в те года когда его... Я не хотел сказать-любили Но рифма требует того.
Я думал резвый Купидон Когда-то ваш соратник смелый, Сложив оружье, принуждён Покинуть здешние пределы И мне ль сулить себе успех, Задумавшись близ вас, Мария, Когда вы позабыли всех, Кто был вам предан в дни былые.
Я думал (ибо нам, поэтам, Приходит странных мыслей рой); Когда бы вы в бесстрастье этом, Вот здесь ,сейчас, перед собой Вдруг Бекингема увидали, Кто из двоих бы в этот миг Подвергнут вашей был опале: Прекрасный лорд иль духовник?
Отправлено: 20.04.10 00:27. Заголовок: Лотман. Пушкин и ..
Лотман. Пушкин и "Historiettes" Таллемана де Рео
Работая над первой главой «Евгения Онегина», Пушкин упомянул, что герой его «хранил» «в памяти своей» «дней минувших анекдоты». Что здесь имелось в виду, становится ясно из сопоставления с «Вечером в Кишиневе» В. Ф. Раевского. Здесь «майор» (т. е. сам автор. — Ю. Л.) обрушивается на «Bon-Mot камердинера Людовика 15» и добавляет: «Я терпеть не могу тех анекдотов, которые давно забыты в кофейнях в Париже»1. Речь идет, следовательно, об особом жанре мемуарной литературы, получившей особенное развитие во Франции XVII—XVIII вв. Среди документов этого рода внимание Пушкина привлекли «Historiettes» («Занимательные истории») Таллемана де Рео. О бесспорном внимании Пушкина в начале 1820-х гг. к этому источнику свидетельствует следующее: рассказывая о своих любовных похождениях, автор мемуаров замечает: «Однажды мне передали, что мой соперник отозвался об<о> мне как о молокососе; я написал следующий куплет на модный в ту пору мотив:
Ну что ж, соперник мой, я по сравненью с вами
Не вышел ростом и годами,
Но все же вспомните, как был не прав,
Давида презирая, Голиаф».2
Эпиграмма Таллемана де Рео вдохновила Пушкина на вольный ее перевод, приспособленный к условиям конфликта с гр. М. С. Воронцовым:
Певец-Давид был ростом мал,
Но повалил же Голиафа,
Кот<орый><?> был<?> и генерал <?>,
И, положусь<?>, не про<ще><?> гр<афа> (II, 318).
Чтение двух последних строк предположительное. Это неудивительно: первые два стиха — точный перевод из Таллемана де Рео, и Пушкин их написал быстро и уверенно. Вторые два — приспособление французской эпиграммы к одесской ситуации 1824 г.
Не касаясь всех причин интереса Пушкина к «Занимательным историям», отметим еще одну: Пушкина в Кишиневе и особенно в Одессе волновал вопрос положения поэта в обществе. В России социальный статус человека определялся чином, службой, богатством, сословностью, иногда родством или связями. Занятие поэзией не воспринималось как профессия и тем более как социальный статус. Пушкин демонстративно отказывается мириться с тем положением в обществе, право на которое ему давал его чин. «Воронцов — вандал, придворный хам и мелкий эгоист. Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое» (XIII, 103). Он хотел завоевать для русской культуры «вакансию поэта» (Пастернак) — право на независимость, общественное положение и уважение, которое общество обязано питать к своему поэту. И здесь естественно было обратиться к культуре, в которой быть поэтом означало занимать определенное место в структуре общества, — к культуре Франции. При этом его интересовали имена и эпохи, связанные с борьбой поэта за право на общественное уважение (позже его в этом же аспекте будет интересовать Ломоносов). Для Франции это эпоха XVII в. Пушкина, вероятно, в «Занимательных историях» особенно заинтересовала фигура Вуатюра.
Пушкин, видимо, не был поклонником поэзии Вуатюра3. Однако в данном случае его интересовала не поэзия, а поэт. Еще из «Лицея» Лагарпа, штудировавшегося им в царскосельские годы, Пушкин знал о Вуатюре как предшественнике Вольтера по искусству, который, будучи плебеем, смог заставить вельмож уважать себя и, благодаря своему поэтическому таланту, поставить себя на равной ноге с первыми сановниками королевства. По словам Лагарпа, Вуатюр владел «искусством сблизить и сдружить запросто (familiariser) талант и величие, не компрометируя ни того, ни другого»4. Далее сообщалось, как Вуатюр в ответ на вопрос Анны Австрийской, о чем он задумался, тотчас же поднес ей стансы со смелыми упоминаниями герцога Букингема и кардинала Ришелье. Шутка была фамильярной. «Королева, говорит г-жа де Моттвиль, не почла себя оскорбленной и стихи показались ей столь милыми, что она их долгое время хранила в своем кабинете. „Этот человек умен“, — прибавила она»5.
Таллеман де Рео приводит случаи унижения поэта вельможами: «Как-то Вуатюр зашел в трактир, где кутил Герцог Орлеанский. Бло, решив позабавиться, запустил ему чем-то в голову; произошел переполох, все бросились смеясь к Вуатюру, какой-то ливрейный лакей, по легкомыслию, едва не пронзил Поэта шпагой»6. И тем более важным становилось то, что этот же Вуатюр сумел поставить себя среди аристократов и придворных как равный: дружил с сыном г-жи Рамбулье, волочился за ее дочерью, заставил надутых вельмож добиваться его дружбы как великой чести. Бросается в глаза поразительный параллелизм между тем, как строит свое поведение Пушкин в годы южной ссылки, и описанием поведения Вуатюра у Таллемана де Рео. То, что обычно представляется как результат неуравновешенности темперамента или «кипение молодой крови», приобретает в такой перспективе характер сознательной ориентации на образец независимого и поэтического поведения. В описании Таллемана де Рео, у Вуатюра были три страсти, кроме поэзии: карточная игра, дуэли и увлечения женщинами. Все три темы развиваются с большими подробностями: «Главным его [Вуатюра] увлечением в жизни были любовь и игра в карты. Он играл с таким азартом, что к концу партии каждый раз вынужден был менять рубашку»7. По поводу страсти Вуатюра к поединкам тот же автор писал: «Не всякий храбрец может насчитать столько поединков, сколько было у нашего героя, ибо он дрался на дуэли по крайней мере четыре раза; днем и ночью, при ярком солнце, при луне и при свете факелов»8. Наконец, в создаваемый Вуатюром стереотип поведения входили устные легенды о его бесконечных любовных увлечениях. «Волокитой он был изрядным: однажды — рассказывала мне м-ль де Шалэ — еще в ту пору, когда она была наставницей м-ль де Кервено, Вуатюр, придя к ней в гости, вздумал строить куры ее воспитаннице, которой было всего двенадцать лет. В этом м-ль де Шалэ ему помешала, но разрешила вволю любезничать с младшей сестрой де Кервено, которой шел только восьмой год. Потом м-ль Шалэ ему сказала: „Там внизу есть еще служанка, шепните и ей словечко мимоходом“»9. Там же.
Этот эпизод из сердечной жизни Вуатюра особенно интересен, так как он, возможно, является ключом к одному странному рассказу Якушкина. Говоря о посещении Пушкиным Каменки, он рассказывает, что у жены А. Л. Давыдова «была премиленькая дочь, девочка лет двенадцати. Пушкин вообразил себе, что он в нее влюблен, беспрестанно на нее заглядывался и, подходя к ней, шутил с ней очень неловко. Однажды за обедом он сидел возле меня и, раскрасневшись, смотрел так ужасно на хорошенькую девочку, что она, бедная, не знала, что делать, и готова была заплакать; мне стало ее жалко, и я сказал Пушкину вполголоса: „Посмотрите, что вы делаете; вашими нескромными взглядами вы совершенно смутили бедное дитя“. — „Я хочу наказать кокетку, — отвечал он, — прежде она со мной любезничала, а теперь прикидывается жестокой и не хочет взглянуть на меня“»10.
Экстравагантное поведение Вуатюра, его дерзость в обращении с аристократами, постоянная готовность языком и шпагой защищать свою честь и независимость продиктованы были убеждением, что это «единственный способ заставить именитых господ считаться с тобой»11.
В дальнейшем Пушкин часто связывал гордую независимость русского поэта с тем, что у нас «писатели взяты из высшего класса общества — аристократическая гордость сливается у них с авторским самолюбием» (XIII, 179), и противопоставлял положение поэта в России и Европе. Однако внимательное изучение «поэтических биографий» от Вуатюра до Байрона осталось совсем не бесследным для его выбора собственного поведения.
Гипотеза о воздействии на Пушкина «Забавных историй» Таллемана де Рео наталкивается на существенную трудность: книга (вернее, книги — первое издание вышло в шести томах) появилась в печати лишь в середине 1830-х гг. Однако в XVIII в. мемуары Таллемана де Рео распространялись в рукописной традиции и в отрывках включались в сатирические сборники. Утверждение о знакомстве Пушкина с каким-то рукописным списком памятника не покажется невероятным, если напомнить, что есть все основания предполагать наличие такого списка в начале XIX в. в Москве, в кругах, с которыми соприкасался поэт, может быть, в библиотеке его отца или дяди. В 1803 г. И. И. Дмитриев опубликовал в «Вестнике Европы» Карамзина басню «Прохожий»:
Прохожий, в монастырь зашедши на пути,
Просил у братий позволенья
На колокольню их взойти.
Взошел и стал хвалить различные явленья,
Которые ему открыла высота.
«Какие, — он вскричал, — волшебные места!
Вдруг вижу горы, лес, озера и долины!
Великолепные картины!
Не правда ли?» — вопрос он сделал одному
Из братий, с ним стоящих.
«Да! — труженик, вздохнув, ответствовал ему: —
Для проходящих»12.
Стихотворение это — переложение отрывка из еще не опубликованных тогда мемуаров Таллемана де Рео: «Henri IV, étant à Cîteau, disait:„Ah! que voici qui est beau! Mon Dieu, le bel endroit...!“ Un gros moine, à toutes les louanges que le Roi donnait à leur maison, disat toujours: Transeuntibus. Le Roi y prie garde, et lui demanda ce qu’il voulait dire: „Je veux dire. Sire, que cela est beau pour les passants, et non pas pour ceux qui y demeurent toujours“»13.
Вопрос о степени знакомства Пушкина с традицией французской рукописной литературы не только не изучен, но даже и не поставлен. Пока это не сделано, все заключения на сей счет поневоле будут иметь гипотетический характер. Однако сказанного, как кажется, достаточно для постановки проблемы. По крайней мере, пока не удалось указать другой, более достоверный источник эпиграммы Пушкина «Певец Давид был ростом мал...» и басни Дмитриева «Прохожий», отказываться от гипотезы существования в Москве списка мемуаров Таллемана де Рео и знакомства Пушкина с этим списком нет достаточных оснований.
Сноски
1 А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 368.
2 Таллеман де Рео Ж. Занимательные истории. Л., 1974. С. 244. Э. Л. Линецкая, переводя эти стихи, видимо, не заметила, что они уже были переведены Пушкиным.
Приводим французский текст эпиграммы:
Mon rival, il est vrai, vous avez du mérite;
Contre vous ma force est petite
Vous en faites peut-être aussi trop peu d’état;
David était ainsi méprisé par Goliath.
(Tallemant des Réaux. Les historiettes: Mémoires pour servir à l’histoire du XVII-e siècle publiés sur le manuscrit inédit et autographe par Mr. Monmeriqué. Bruxelles, 1835. T. VI. P. 275).
3 Единственный отзыв содержится в отрывке «О французской словесности» (XII, 191).
4 Laharpe J. F. Lycée ou Cours de littérature. Paris, 1800. T. 7. P. 64.
5 Ibid. P. 141.
6 Таллеман де Рео. Занимательные истории. С. 161.
7 Там же. С. 155.
8 Там же. С. 159.
9 Там же. С. 155—156.
10 Якушкин И. Д. Записки, статьи, письма. М., 1951. С. 41.
11 Таллеман де Рео Ж. Занимательные истории. С. 154.
12 Дмитриев И. И. Полн. собр. стихотворений. М., 1967. С. 205.
13 Tallement des Réaux. Les historiettes... T. VI, p. 275. «Генрих IV, будучи в Сито, сказал: — Ах, как здесь прекрасно. Боже, какое чудесное место!.. Толстый монах, на все похвалы, которые король расточал их обители, отвечал неизменно: — Для проходящих (лат.). Король заметил это и спросил его, что он хочет сказать. — Я хочу сказать, сир, что все это прекрасно лишь для прохожих, а не для тех, кто живет здесь постоянно».
Цитата приводится по изданию, имевшемуся в библиотеке Пушкина. То, что разрезанными оказались лишь страницы 1-го тома (до 213-й), может свидетельствовать как о недостаточном интересе Пушкина в последние годы к этому источнику, так и о хорошем с ним знакомстве.
Приближенные королевы, зная, какие нежные воспоминания она сохранила о герцоге Букингеме, часто говорили с ней о нем, и она всегда с удовольствием принимала участие в этих разговорах.
Однажды вечером, когда несчастная королева, сидя у камина, с глазу на глаз разговаривала с Вуатюром, своим любимым поэтом, она, заметив его задумчивость, спросила, о чем он думает. Вуатюр отвечал ей в стихах с легкостью импровизации, характеризующих поэтов того времени:
Je pensais que la destinee
Apres tant d’injustes rigueurs,
Vous a justement couronnee
De gloire, d’йclat et d’honneurs,
Mais que vous йtiez plus heureuse
Lorsque vous йtiez autrefois,
Je ne veux pas dire amoureuse,
La rime le veut toutefois.
Je pensais, car nous autres poиtes
Nous pensons extravagamment,
Ce que dans l’йclat oщvous кtes,
Vous feriez, si dans ce moment
Vous avisiez en cette place
Venir le duc de Bouquinken
Et lequel serait en disgrвce,
De lui ou du pиre Vincent.
Я думал, что судьба,
После стольких несправедливых гонений,
По справедливости увенчала Вас
Славой, сиянием и почестями;
Но что Вы были счастливее,
Когда Вы некогда были -
Я не хочу сказать: влюблены,
Но этого, однако же, хочет рифма.
Итак, в 1644 году Вуатюр говорил, что прекрасный герцог был бы предпочтен духовнику королевы, то есть шестнадцать лет спустя после убийства. ( Александр Дюма Жизнь Людовика XIV)
Отправлено: 20.04.10 00:42. Заголовок: Параллельно с класси..
Параллельно с классицизмом во Франции развивается барокко, которое принято делить на «высокое» и «низовое». Барокко во Франции в связи с особенностями развития страны было нетипичным, периферийным явлением. «Высокое» барокко, названное прециозным (от франц. ргёcieux — драгоценный, изысканный, жеманный), стало значительным явлением в социальной и литературной жизни. Возникла прециозность в аристократических салонах, которые были законодателями вкуса и общественного мнения. Ее кастовая аристократическая эстетика выражала идеологию феодальной знати, которая желала сохранить свое привилегированное положение и отделить себя от враждебного двора и грубой черни.
Это определило особое отношение сторонников прециозности к языку: они стремились говорить иначе, чем народ, хотели, чтобы мысли их были понятны только избранным, поэтому пользовались необычными сочетаниями слов, образными выражениями, любили перифразы, метафоры. У прециозников было особое понимание существа поэзии и ее задач: литература существует лишь для немногих изысканных умов, это изощренная забава. Значительной индивидуальностью среди них был Венсан Вуатюр (1598—1648), который отличался незаурядным поэтическим даром. (Французская литература 17 века)
Отправлено: 20.04.10 00:43. Заголовок: «Самое большое удово..
«Самое большое удовольствие здесь (*в салоне Рамбуйе) доставляет филигранная беседа, где искрятся умы. Чарующе звучит музыка разговора, заставляющая сердце биться быстрее» Венсан Вуатюр
Среди наиболее запомнившихся эпизодов истории Отеля Рамбуйе — «война сонетов» между уранистами и иовистами, из которых самыми выдающимися стали стихи Вуатюра и Бенсерада; а также участие всех знаменитых поэтов того времени в создании «Гирлянды Жюли» — сборника стихов о различных цветах, посвященном в 1641 г. дочери мадам — Жюли д’Анженн, ставшей позже герцогиней де Монтозье (duchesse de Montausier).
«Третья разновидность французского барокко - прециозная поэзия, культивировавшаяся завсегдатаями аристократических салонов. Когда-то эта поэзия пользовалась широким признанием, и одновременно к ней и сводилось представление о стиле барокко во французской литературе. Теперь она воспринимается из-за своей условности как наиболее обветшавшее ответвление этого стиля. Но и среди обильной продукции прециозных стихотворцев встречаются прелестные миниатюры. Таковы прежде всего произведения Венсана Вуатюра. Вуатюру в его стихах нередко удавалось освобождаться от ухищрений риторики, от избитых прециозных штампов, добиваться чарующей естественности и легкости слога. В его поэзии наряду с воздействием барочной вычурности отчетливо дают о себе знать классицистические тенденции. В ней слышны поэтические ноты, предвосхищающие "Сказки" Лафонтена, они в какой-то мере прокладывают путь эпикурейским стихам Шолье и Ла Фара, "легкой", анакреонтической поэзии эпохи рококо, творчеству Вольтера-лирика. »( Ю. Б. Виппер ПОЭЗИЯ БАРОККО И КЛАССИЦИЗМА)
Отправлено: 22.04.10 00:13. Заголовок: Письма Вуатюра к мад..
Письма Вуатюра к мадемуазель Рамбуйе, кардиналу де Ла Валетту, Шавиньи, маркизе де Сабле и прочим всем нам знакомым персонажам. Надо сказать, что на мой взгляд, они намного изящнее, проще написаны, легче читаются, чем письма современников Вуатюра. Его литературный талант, безусловно, сказывается в них.
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 54
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме