Карл IX ( 27 июня 1550, Париж - 30 мая 1574, там же) король Франции из рода Валуа, правивший в 1560-1574 гг. Сын Генриха II и Екатерины Медичи.
Жена: с 26 ноября 1570 Елизавета, дочь императора Максимилиана II.
Карлу было десять лет, когда, после смерти старшего брата, он сделался королём. Правление на многие годы перешло в руки его матери Екатерины Медичи, женщины очень умной, изворотливой и вероломной. Братья Гизы, направлявшие все поступки Франциска II, были оттеснены от власти, хотя и сохранили большое влияние на дела. Они были очень популярны в среде радикальных католиков (а таких было большинство в Париже), и поэтому королеве приходилось считаться с ними. Сама Екатерина была более гибкой в своей политике. Некоторое время казалось даже, что она готова примириться с гугенотами.
В начале 1562 появился Сен-Жерменский эдикт, разрешавший приверженцам нового учения свободу богослужения вне стен городов и право собраний в частных домах. Но объявление послаблений ни в коей мере не привело к прекращению конфронтации. В марте в Васей герцог де Гиз со своими солдатами попытался разогнать сходку гугенотов и перебил более шестидесяти человек. После этого ничего уже не могло остановить кровопролитие: во Франции началась гражданская война. В апреле гугеноты захватили Орлеан и другие важные города в долине Луары. Королевские войска под командованием перешедшего в католичество короля Наваррского Антуана, герцога Гиза и коннетабля Монморанси выступили против них. Католикам противостояла небольшая, но очень боеспособная армия гугенотов, руководимая принцем Конде и адмиралом де Колиньи. Обе стороны сражались с большим ожесточением.
В ноябре при осаде Руана погиб король Наваррский. Герцог Гиз взял Руан, одержал блестящую победу при Дре, подступил к Орлеану, но в феврале 1563 был коварно убит перебежчиком-гугенотом, подосланным адмиралом де Колиньи. Лишившись своего лучшего полководца, католики стали терпеть поражения. В марте утомленные войной партии заключили в Амбуазе мир. По его условиям права протестантов оказались значительно урезаны.
В июле того же года Карл был объявлен совершеннолетним. Но на самом деле Екатерина осталась полновластной правительницей, потому что король по своему уму был ещё совершенным ребенком, а по характеру - преждевременно испорченным юношей. Он думал только о забавах, разъезжал из рощи в рощу, охотясь за оленями, не понимал дел, не заботился о них и соглашался на все, что считала нужным предпринять мать. Как и его старший брат Франциск, Карл был слаб здоровьем. Однако в поступках его видно больше энергии и воли. Он умел отлично трубить в охотничий рог, подковывать лошадей и необыкновенно метко стрелять. Позже он с удовольствием работал в кузнице, которую соорудил себе "в Лувре. Карл проявлял некоторый интерес к искусству и пробовал себя в стихах в стиле Ронсара. Не склонный, вообще говоря, к жестокости, он был подвержен частым приступам ярости, во время которых был способен на разные злодейства.
В 1565 Карл вместе с матерью, братьями и Генрихом Наваррским (сыном Антуана, будущим Генрихом IV) ездил по разным областям Франции. Гугеноты по предложению Колиньи хотели захватить в плен королевскую семью. Но та благополучно прибыла в Париж под надежной охраной швейцарцев. Этот инцидент послужил поводом к возобновлению военных действий. На этот раз гугеноты терпели одно поражение за другим. В ноябре 1567 коннетабль Монморанси разбил их при Сен-Дени; затем, после перемирия в Лонжюмо, они опять были побеждены при Жарнаке (в марте 1569). Принц Конде попал в плен в этом сражении и был убит гвардейцем герцога Анжуйского. В октябре Колиньи, сделавшийся теперь вождем протестанской партии, был еще раз разбит при Монконтуре. Но воодушевление королевской армии угасло при осаде укрепленных районов вокруг Ла-Рошели.
В августе 1570 в Сен-Жермене между гугенотами и католиками был заключен третий мир. На этот раз гугенотам были предоставлены все те права, которых они домогались: свобода совести и богослужения. В течение следующих двух лет военных действий не было, но взаимная настороженность сохранялась.
В начале 1571 Екатерина Медичи стала настойчиво приглашать в Париж адмирала и наваррскую королеву Жанну. Видя, что они всеми способами уклоняются от поездки в столицу, она стала хлопотать об устройстве брака между молодым Генрихом Наваррским (сыном Жанны) и своей дочерью Маргаритой. Брак этот, по мнению Екатерины, был единственным средством для окончательного примирения партий. Энергичное сватовство, льстившее самолюбию Жанны, позволило растопить лед недоверия. Колиньи отправился в Блуа, где был встречен изъявлениями самого искреннего дружелюбия. Карл, обнимая адмирала, заверил его, что это счастливейший день в его жизни. Он ввел старика в государственный совет, пожаловал имения, деньги и с этого времени называл его не иначе, как своим отцом. Дворяне-гугеноты один за другим стали следовать примеру своего вождя и приезжать в Париж, где встречали неизменно ласковый прием. Один праздник сменялся другим, то и дело устраивались балы. После одного из них в начале июня 1572 наваррская королева заболела воспалением легких и скончалась через пять дней. Считалось, что она умерла от простуды, но ходил упорный слух, что причиной смерти послужили отравленные перчатки, подаренные ей Екатериной Медичи.
18 августа совершилось бракосочетание Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа, а через четыре дня адмирал Колиньи, возвращаясь от короля, был ранен выстрелом из мушкета и по чистой случайности остался жив. Когда о покушении сообщили Карлу, он казался чрезвычайно огорченным. Король приказал закрыть все парижские заставы за исключением двух, а всем гугенотам велел переселиться в квартал, где находился дом адмирала, под усиленную охрану королевской стражи. Он сам навестил раненого и обещал непременно разыскать убийцу. На гугенотов это покушение произвело тягостное впечатление.
Некоторые из них предлагали спешно покинуть столицу, но Колиньи, словно ослепленный, не обратил внимания на их предостережения. Утром 23 августа особые комиссары ходили по домам и составляли перепись живших в них гугенотов, уверяя, что все это делается по королевскому повелению для их же собственной пользы. В одиннадцатом часу вечера Генрих Гиз оцепил Лувр швейцарцами. В то же время многие парижане собрались в городской ратуше, где купеческий старшина Иоанн Шарон, клеврет Гизов, страстной речью призвал католиков отомстить гугенотам за прошлые мятежи. После полуночи удары набата в церкви святого Германа Оксеррского возвестили о наступлении ночи святого Варфоломея. Это был условленный сигнал к началу резни. Движимый чувством мщения за убийство своего отца, Генрих Гиз с вооруженным отрядом устремился к дому адмирала Колиньи. Его приспешники ворвались внутрь, зарезали старика и выкинули труп на улицу к ногам герцога. После этого толпы фанатиков бросились умерщвлять других гугенотов. Одушевляемые криками, что король велел убивать заговорщиков, они ходили по всему городу, оставляя за собой груды тел в домах, на улицах и на мостах. Все храбрые сподвижники адмирала, все приверженцы принцев крови, приехавшие в Париж на свадьбу Генриха Бурбона, - Ларошфуко, Телиньи, Брикмон, Лафорс, а также многие другие вельможи и дворяне, поплатились жизнью за доверие к королю. В самом Лувре были зарезаны дворяне из свиты Генриха Наваррского. Бесстыжие дамы и девушки придворного штата приходили любоваться на красоту обнаженных убитых. На узких улицах Парижа раздавался непрерывный треск ружейных выстрелов, сверкали шпаги и кинжалы, ревели убийцы и хрипели умирающие. Толпы черни под предводительством вельмож врывались в дома, кололи и резали безоружных, гнались за убегающими.
Сам король стрелял из окна Лувра в бегущих гугенотов и ободрительными криками возбуждал католиков к убийству. Всего в Варфоломеевскую ночь и в три следующих дня в Париже было убито более 2 тысяч человек. Трупы в течение нескольких дней свозили возами на берега Сены и сваливали в воду. Уцелели лишь немногие гугенотские вожди.
Карл после долгих совещаний с матерью и братом, герцогом Анжуйским, решил пощадить короля Наваррского и принца Конде. В манифестах, рассылаемых по государству, говорилось, что гугеноты наказаны смертью за преступный заговор. При этом правительство объявляло, что эдикт о веротерпимости сохраняет свою силу, но общественное богослужение кальвинистов запрещается. Впрочем, злодейство не достигло своей цели - гугеноты остались так же сильны, как и до Варфоломеевской ночи. Война возобновилась, но не привела к победе ни одной из партий. В 1573 король подписал эдикт, предоставлявший гугенотам свободу богослужения в городах Ла-Рошель, Ним и Нонтобан, а также во владениях вельмож. Всем остальным гугенотам предоставлялись свобода совести и право молиться в своих домах.
В следующем году двадцатичетырёхлетний Карл умер, вероятно, от грудной болезни, которой он страдал около года. В последние недели жизни он постоянно дрожал, не мог ни стоять, ни лежать, ни сидеть. По некоторым известиям, перед смертью в нём пробудилось что-то похожее на угрызения совести: он метался по постели и постоянно проклинал тех, кто подстрекнул его на убийства.
Сообщение: 1975
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
11
Отправлено: 24.03.09 19:02. Заголовок: Сегодня мне в руки п..
Сегодня мне в руки попали несколько интересных документов, постепенно буду их опубликовывать сюда:
Начну с высказываний Карла IX:
" Эта бойня предстала перед глазами короля , который взирал на неё из Лувра с большой радостью. Несколько дней спустя он лично пошёл взглянуть на виселицу на Монфоконе и на труп Колиньи, который был повешен за ноги, и когда некоторые из его свиты прикинулись, что не могут приблизиться по причине зловония трупа, "Запах мёртвого врага, - сказал король Карл IX, - сладок и приятен".
Папир Массон, Историограф Карла IX.
"Чтобы благоразумно сокрыть в своём сердце то, что недостойно было дать обнаружить, и чтобы оказать услугу Богу и принести облегчение своему народу, он (Карл IX) вёл себя с благоразумием столько великим, что не нашлось никого, кто, после исполнения его замысла, не восхищался бы внешней холодностью того, чьё сердце было полно рвения. Свидетельство чему то, что наутро после дня Св.Варфоломея он ответил одному сеньору, который сказал ему, что не ожидал от него такого: "Даже мой берет ни о чём не знал".
"Чтобы благоразумно сокрыть в своём сердце то, что недостойно было дать обнаружить, и чтобы оказать услугу Богу и принести облегчение своему народу, он (Карл IX) вёл себя с благоразумием столько великим, что не нашлось никого, кто, после исполнения его замысла, не восхищался бы внешней холодностью того, чьё сердце было полно рвения. Свидетельство чему то, что наутро после дня Св.Варфоломея он ответил одному сеньору, который сказал ему, что не ожидал от него такого: "Даже мой берет ни о чём не знал".
Вообще-то ответ Карла двусмысленен, его можно понимать как угодно, а толкование может быть прямо противоположным.
Отправлено: 25.03.09 18:39. Заголовок: Поскольку я придержи..
Поскольку я придерживаюсь версии, что Врфоломеевская ночь была непреднамеренным событием, то я думаю, что Собрен(или Сорбен,если принимать во внимание фр. орфографию этого имени) напрасно придал своей фразе оттенок двусмысленности: берет Карла " действительно ничего не знал"...как и сам Карл
"Чтобы благоразумно сокрыть в своём сердце то, что недостойно было дать обнаружить, и чтобы оказать услугу Богу и принести облегчение своему народу, он (Карл IX) вёл себя с благоразумием столько великим, что не нашлось никого, кто, после исполнения его замысла, не восхищался бы внешней холодностью того, чьё сердце было полно рвения. Свидетельство чему то, что наутро после дня Св.Варфоломея он ответил одному сеньору, который сказал ему, что не ожидал от него такого: "Даже мой берет ни о чём не знал".
Не вижу никакой двусмысленности: месье (или падре? ) Сорбен - католик (а иначе он бы не был духовником короля), посему придерживается точки зрения своей партии: Варфоломеевская ночь была задумана заранее, а король все время тщательно скрывал свои замыслы. Это общеизвестная католическая трактовка событий. О растерянности двора перед лицом случившегося и о его явной и полной неподготовленности к событиям свидетельствует и дальнейшее развитие событий: в первый день король (и его берет ) все отрицают, далее, после некоторого "переваривания" выдвигается теория гугенотского заговора и, следовательно, необходимости превентивного удара.
МАКСимка
Сообщение: 1993
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
11
...Его Величество, обращаясь к указанному Воклюзу, сказал ему такие слова : "Передайте графу де Карсесу (наместнику короля в Провансе), чтобы под страхом смерти не разглашал и хранил в тайне, что он(король) хочет сказать, а именно, чтобы сказанный граф де Карсес не совершал убийств гугенотов, согласно тому, что было ему передано Ла Молем (ординарным камер-юнкером короля), с тем, что он (король) решил осуществить предприятие великой важности, и что если он (Карсес) совершит убийства в Провансе, это может повредить делам. И совершенно внезапно Е.В. достал из-за изголовья своей кровати шесть кинжалов длиной в руку, весьма острых, ибо шестеро готовы были исполнить означенное предприятие в Тюильри, а именно Его Величество при содействии г-на де Фонтена, своего перового шталмейстера, Месье, его брат, при содействии г-на де Вена (Юбер де Ла Гард, господин де Вен) и г-н де Гиз, при содействии господина де Во".
( Le Livre de raison d'Honore du Teil, 1571-1586 )
МАКСимка
Сообщение: 2109
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
13
КАМИЛЬ КАПИЛУПИ 'ЕКАТЕРИНА МЕДИЧИ И КАРЛ IX ИЗБРАНЫ САМИМ ИСКУПИТЕЛЕМ ИСПОЛНИТЬ ЕГО ВОЛЮ»
"Мне представляется, что величие этого деяния вполне заслуживает, чтобы мимо него не прошли, не рассмотрев пристально и не отметив особенно доблесть короля, королевы-матери и их советников избравших роль столь благородную и столь великодушную, проявивших одновременно ловкость и мастерство, твердость духа, чтобы ее сыграть, и вместе с тем благоразумие, сдержанность, позволившую им молчать и хранить тайну, и наконец, решительность и храбрость, чтобы все исполнить и дойти до конца в великий час. Ибо, по правде говоря, если посмотреть как следует, они не только достойны вечной славы, но невозможно отрицать, что они, будучи избранными Самим Искупителем исполнить и осуществить Его извечную волю, своими средствами совершили деяние, о котором должно сказать, что оно исходит от его великого и беспредельного могущества. И есть также силы признаться, что это деяние, столь чудесное, было задумано, подготовлено и предрешено многими месяцами ранее, и никоим образом не свершилось случайно или внезапно, и не предпринято вовсе из-за нахальства и дерзости гугенотов после ранения адмирала, как говорят некоторые, стараясь, чтобы им поверили другие; они придерживаются мнения, что вполне могло быть так, что попытка убить адмирала — итог заранее принятого решения, но что вся расправа в целом произошла вследствие воли случая и проистекала из необходимости и возможности, которая представилась. Каковое мнение должно признать ложным, если пожелать как следует рассмотреть все подробности, которые относятся к этому делу, поскольку имеется множество верных знаков, что существовало определенное намерение и замысел короля и королевы и что оба в течение долгого времени открывали его в разное время различным людям."
(Strategème de Charles IX contre le Huguenots rebelles à Dieu, par Camille Capilupi, version française de 1579.)
Отправлено: 30.05.09 21:45. Заголовок: Понимаю, что здесь м..
Понимаю, что здесь мало поклонников короля Карла, но я пишу в надежде, что смерть молодого государя, скончавшегося 30 мая 1574 года, ровно 435 лет назад возможно не оставит равнодушными его немногочисленных почитателей. "...Солнечный луч скользнул сквозь виноградную листву и осветил бледное лицо Карла. Солнечные блики играли на его красном бархатном камзоле. Он стоял, опираясь о виноградную лозу. Я с глубокой болью вспомнила юношу с чуть смеющимися карими глазами и тонкой улыбкой, всегда такой застенчивой. Я встретила его много лет назад в такой же солнечный полдень и на этом самом месте парка Шенонсо. Тот юноша жаждал жить и часто смеялся, а теперь передо мной стоит его бледный призрак; мрачное молчание все реже покидает его уста, но, странно - в его потемневших, почти черных глазах еще теплится свет. -Мой Шарль, раньше твои глаза называли то темно-зелеными, как буря на море, то карими и теплыми, как закат... -А сейчас? - тревожно спросил он, невольно вздрогнув. Я с глухим страданием посмотрела в это почти неузнаваемое лицо. "Мой Шарль, ты унаследовал самые лучшие черты от двух самых великих родов христианского мира - Медичи и Валуа. Светлые флорентийские волосы, темные глаза и кожа цвета слоновой кости так прекрасно сочетаются в твоем облике, как ни в одном другом, с галльским обаянием, а любовь к прекрасному свободолюбивой Флоренции гармонирует с галльской силой и великодушием. Лишь в тебе одном ощущается потомок Лоренцо Великолепного и Франциска Первого, как лишь ты был единым монолитом, рожденным от двух великих династий и двух великих держав - Италии и Франции. Ты обещал стать прекрасным монархом, каких еще не знал христианский мир..." Солнце, небо, синева... Тополя шумят ветвями. За окном уж месяц май Дышит теплыми ветрами. Зеленью покрыто все И прекрасны птичьи трели. Тихо слышно под листвой Безмятежный звук свирели... " О, мой Шарль и мой король! Жаль, что мало мы успели. Вот приют последний твой. Весь Венсенн утоп в цветеньи..."
МАКСимка
Сообщение: 2344
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
14
ПОЗДРАВЛЕНИЯ СЕБАСТЬЯНА, КОРОЛЯ ПОРТУГАЛИИ, КАРЛУ IX В СВЯЗИ С СОБЫТИЯМИ ВАРФОЛОМЕЕВСКОЙ НОЧИ
Величайшему, могущественнейшему и христианнейшему государю Дону Карлу, королю Франции, брату и кузену, я, Дон Себастьян, милостью Божьей король Португалии и Альгарве, от одного моря до другого в Африке, сеньор Гвинеи и завоеваний, мореплавания и торговли в Эфиопии, Аравии, Персии и Индии, посылаю большой привет, как тому, кого я весьма люблю и уважаю.
Все похвалы, которые я мог бы Вам вознести, вызваны Вашими великими заслугами в деле исполнения священной и почетной обязанности, которую Вы взяли [на себя], и направленной против лютеран, врагов нашей святой веры и противников Вашей короны; ибо вера не дала забыть многие проявления родственной любви и дружбы, которые были между нами, и через Вас повелела сохранять нашу связь во всех случаях, когда это требуется. Мы видим, как много Вы уже сделали, как много и ныне делаете, и то, что ежедневно воплощаете в служении Господу нашему — сохранение веры и Ваших королевств, искоренение из них ересей. Все это — долг и репутация Ваша. Я весьма счастлив иметь такого короля и брата, который уже носит имя христианнейшего, и мог бы заново заслужить его ныне для себя и всех королей, своих преемников.
Вот почему кроме поздравлений, которые Вам передаст Жоан Гомеш да Сильва из моего совета, который состоит при Вашем дворе, мне кажется, что мы сможем объединить наши усилия в этом деле, столь должном для нас обоих, посредством нового посла, которого ныне я к этому приставляю; каковой — дон Диониш Далемкастро, старший командор Ордена Господа нашего Иисуса Христа, мой весьма возлюбленный племянник, которого я Вам направляю, человек, которому по его качествам я весьма доверяю и которому прошу Вас оказать полное и сердечное доверие во всем, что надо мне Вам сказать, высо¬чайший, могущественнейший, христианнейший государь, брат и кузен, да хранит Господь наш Вашу королевскую корону и королевство под своей святой защитой.
Писано в Эворе 29 ноября 1572 г. Ваш добрый брат и кузен, Король
Бальзак "Тайна братьев Руджери": "(...) В этот период его жизни больше, чем когда-либо, Карла IX отличала какая-то мрачная торжественность, которая, пожалуй, даже украшает королей. Величие его тайных мыслей отражалось на его лице, итальянским цветом которого он походил на мать. Эта бледность цвета слоновой кости, такая прекрасная при свете свечей, так хорошо сочетающаяся с грустью, резко контрастировала с его иссиня-черными горящими глазами. Глаза эти были окаймлены тяжелыми веками, и взгляд их приобретал от этого особую проницательность и остроту, которые в нашем воображении неотъемлемо связаны с королевским взглядом, а темный цвет этих глаз как бы помогал скрывать мысли. Глаза эти казались особенно страшными, благодаря высоко поднятым бровям, гармонировавшими с его открытым лбом(..). Нос у него был широкий и длинный, утолщенный на конце, совсем, как у льва;(...) волосы белокурые с рыжеватым оттенком(...).Изгиб его тонкой верхней губы выражал скрытую иронию, а довольно полная нижняя губа позволяла поверить в его душевную доброту. Морщины, бороздившие этот лоб, лоб человека, чья молодость была отравлена мучительными заботами, обладали какой-то притягательной силой. Иные из них запечатлелись на нем после бесплодных деяний Варфоломеевской ночи, на которые его коварно принудили согласиться(...). Карл IX был изнурен. (...) Какое ужасное зрелище! Этот король, столь крепкий по натуре, совсем ослабел, его могучий дух был сломлен подозрительностью: этот человек, несший бремя власти, чувствовал себя лишенным опоры, этот твердый характер потерял веру в себя. Его храбрость постепенно превращалась в свирепость, скрытность - в притворство. Нежная любовь, столь свойственная роду Валуа, уступила место ненасытному вожделению. Этот незаурядный человек, никем не признанный, совращенный с пути, раньше времени истрепавший свою многоликую душу, правитель без власти, рыцарь без друзей, весь раздираемый противоречивыми чувствами, производил тяжелое впечатление. В двадцать четыре года разочарованный, презирающий все на свете, он готов был все поставить на карту, даже свою жизнь.(...)"
Отправлено: 08.03.10 22:10. Заголовок: Хотелось бы немного ..
Хотелось бы немного поговорить об отношениях Карла с близкими ему людьми. Для начала несколько слов о взаимоотношениях Карла и его матери Екатерины Медичи. Карл более остальных детей Екатерины был искренне привязан к матери: он соглашался с ней даже тогда, когда она заставляла подписывать соглашения явно компрометировавшие его. Чувства, испытываемые Карлом к матери были очень сложными и, в некотором роде, взаимоисключающими: он искренне любил мать и в то же время очень ревновал ее к младшему брату. Ближе к 1570 году начинает чувствоваться напряжение в отношениях матери и сына: Карл разочаровался в политике, проводимой Екатериной и пытается править сам, в то время, как Екатерина, видя, какие ошибки может совершить ее сын, пытается сохранить власть за собой. К этому всему добавляется еще несколько деталей, показывающих полную психологическую безграмотность Екатерины в отношениях с сыном-королем: вместо того, чтобы мягко направлять его на пути антигабсбургской политики, она открыто противостоит ему, и при всем при этом еще и противопоставляет Карлу его младшего брата Генриха(грубейшая ошибка, косвенно приведшая к Варфоломеевской резне). Карл уходит в оппозицию и, коль скоро католики поют дифирамбы его младшему брату, он фактически возглавляет партию протестантов. " 15 мая 1561 года, перед церемонией коронации м-м Екатерина подошла, чтобы обнять Карла: -Мой сын, - спросила она, - позволит ли ваш возраст преодолеть первые шаги церемонии коронования? Карл гордо выпрямился и ответил: -Я не откажусь, мадам, от этого труда, и, думаю, что обладаю достойными качествами, чтобы управлять этим королевством. ...Надеюсь, мадам, что ваши мудрые советы помогут мне в этом, - добавил Карл и застенчиво улыбнулся. -Сир, - торжественно начал кардинал Лотарингский, - помните, что всякий, кто посоветует вам сменить религию, сорвет с вашей головы корону, дарованную вам Господом нашим. Карл вздрогнул. Слегка побледнев, он, по знаку епископа, опустился на колени. ...Над склоненной головой маленького принца засияла корона (...). Внезапно тонкие красивые губы Карла судорожно дернулись и из его глаз потекли слезы - предзнаменование ужасных бедствий, наполнивших его правление. Карл словно чувствовал: как Христос был распят людьми, так и он будет распят Историей. Он знал, что ему не уклониться от этой горькой чаши, которую преподнесла Судьба, но решил испить ее достойно(...)." Сразу после коронации Карл заявил Екатерине, что "она будет править столько же, сколько раньше, а, возможно, даже больше." "Он никого так не почитал после Бога, как меня", - горделиво написала Екатерина после смерти Карла, последними словами которого были: "Ах, матушка, матушка..." На мой взгляд, Карл представляет собой истинный образец сыновней любви, возможно и оцененной Екатериной, но, увы, слишком поздно. "Королева-мать боялась больших способностей Карла, его внутренней силы, отлично сознавая, что если он останется таким, то его правление затмит правления предыдущие и будущие, а она отойдет на второй план и будет всего лишь матерью блистательного монарха. Хотя если бы она согласилась на такую будущность, то была бы самой счастливой женщиной и матерью на свете: Карл очень любил ее и ему постоянно не хватало материнской ласки и теплоты. Он глубоко переживал это, замкнулся в себе, а его мать, видя это, решила окончательно его сломать, сделав ставку на его чувствительную, впечатлительную и ранимую натуру и совершила самое тяжкое преступление своей жизни: Карл умер в 24 года без одного месяца, изнуренный, разбитый и разочарованный. "
Отправлено: 08.03.10 22:11. Заголовок: Самыми трогательными..
Самыми трогательными, на мой взгляд, были отношения Карла и его жены Елизаветы. Когда Карлу впервые представили портрет его будущей супруги, его комментарий был таков:" По крайней мере, она не доставит мне головной боли." Когда же Карл, сгорая от нетерпения, пожелал инкогнито увидеть свою невесту только что прибывшую в Мезьер, то был поражен ее красотой. Вернувшись к м-м Екатерине, Карл выразил ей признательность за то, что она нашла невесту в его вкусе. В нетерпении Карл пожелал подписать свадебный контракт этим же вечером и приближенным еле удалось охладить его пыл, уговорив дождаться утра. Но вот настал момент официального представления Елизаветы своему будущему супругу. Ей было всего 16-ть и многие придворные невольно улыбнулись милому контрасту маленькой, слегка пухлой Елизаветы и высокого 20-летнего молодого короля. После венчания состоялся бал, во время которого Елизавета, воспитанная в строгих правилах, постоянно шептала молитвы. Вот что говорит Брантом по поводу этого союза:" это огонь и вода, соединенные вместе: насколько Король быстр, подвижен и горяч, настолько же она холодна и спокойна." Елизавета полюбила Карла практически с первого взгляда: высокий, правда, слегка худощавый и сутулящийся, молодой человек с красивыми карими глазами пленил ее сердце навсегда. Трудно сказать, испытывал ли Карл к Елизавете что-то большее, нежели просто нежную привязанность, но он окружал ее такой заботой, какой позавидовала бы любая женщина. " В восторге от подобного союза, - пишет М.Симонин, - рядом с молодой женщиной, обожающей и почитающей его, как никто, казалось, до этого его не почитал,(...) король мечтал о новой эре(...)" Их брак длился, к сожалению, недолго - всего 4 года, но Елизавета будет любить Карла до конца своей жизни ( она умерла 22 января 1592 года в возрасте 38 лет; когда она отошла в мир иной ее мать, императрица, сказала:" Умерла лучшая из нас".), не соглашаясь повторно выходить замуж, "дабы не оскорбить повторным браком прах покойного мужа." " Во время болезни ее супруга и повелителя, - пишет Брантом, - когда он уже не мог вставать с постели, она приходила к его ложу; но садилась не у изголовья, а чуть поодаль - и долго так сидела, не перекидываясь с ним ни единым словом, но пристально глядя на него; можно было поручиться, что она пытается охранить его в сердце своем и защитить своей любовью; а меж тем на глаза у нее тихонько и неприметно наворачивались слезы нежности; причем она тайком утирала их, пытаясь не привлечь ничьего внимания и делая вид, что сморкается; и всякий, видевший ее тогда, преисполнялся жалостью ( я тоже, ибо был там и все это наблюдал) от зрелища потаенного горя любви и трогательных стараний, чтобы сам король ничего не приметил. Вот как она поступала в скорбные для ее супруга часы, а затем шла к себе и молила Господа о его здоровье, ибо до крайности любила его и почитала; хотя и знала, что непостоянный нрав часто толкал его к амурным приключениям; (...)но все это не меняло ее к нему расположения, не исторгало из ее уст горьких слов. Она терпеливо и незаметно пронесла в своей душе ревнивые чувства и обиды от его малых и больших измен.(...)" Елизавета навещала Карла каждый день и даже ночью; они с Карлом почти не разговаривали (Елизавета не знала французского, а Карл немецкого и они общались преимущественно на испанском языке) и лишь красноречивыми взглядами "они выказывали симпатию, которая заполнила их сердца и души". "(...) на протяжении своей болезни,- пишет Брантом, - он (король Карл) так воспламенялся подле своей супруги, что это сократило его дни и дало повод некоторым говорить, что Венера погубила его вместе с Дианой; но я не склонен этому верить(...)" " В кои-то веки скептицизм Брантома неубедителен, - пишет М. Симонин, - все сказанное им очень хорошо совпадает с тем, что мы знаем о темпераменте короля и огромное горе, которое выказывала Елизавета после роковой кончины, возможно, было вызвано отчасти угрызениями совести оттого, что она согласилась на желания своего супруга." Когда Елизавете сообщили о смерти Карла, она лишилась чувств и долго не приходила в себя. Елизавета оставалась во Франции до смерти единственной их с Карлом дочери, Марии- Елизаветы, которая родилась 27 октября 1572 года. Помимо характера, темперамента и внешнего сходства с отцом, малышка, к несчастью, унаследовала и его туберкулез, который и унес ее в могилу в возрасте 5-ти с половиной лет 2 апреля 1578 года.
Отправлено: 08.03.10 22:13. Заголовок: Несколько слов о сам..
Несколько слов о самой знаменитой любовнице Карла Мари Туше (1549-1638). Как ни странно, но именно ее роль в жизни Карла была преувеличена более всего писателями-романистами: благодаря легкому перу Дюма и Бальзака Мари стала знаменитой. Хотя связь Мари и Карла продолжалась до конца жизни последнего, но вследствие того, что в последние годы жизни Карла Мари жила не при дворе, где у нее были недоброжелатели, их встречи происходили не столь часто. Судя по всему, Карл не испытывал к Мари той всепоглощающей любви, какую впоследствии приписали их отношениям писатели XIX века( Мари была буржуазкой и в глазах романистов это было просто восхитительно - король любит простую девушку, а она любит его). В сущности, нечто, похожее на любовь Карл испытал лишь к Марии Стюарт. Ему не посчастливилось найти свою половинку, как его брату Генриху, встретившему Мари де Клев и испытавшему самую настоящую, самую первую и самую последнюю любовь в своей жизни. Ко всем женщинам в своей личной жизни Карл относился с глубокой и нежной привязанностью (а это очень даже немало, особенно для того времени): не слишком избалованный душевным к нему отношением, Карл ценил проявление тепла и нежности. Карл познакомился с Мари в конце Большого путешествия по Франции в Орлеане в 1566 году на балу, даном городскими старейшинами в отеле Гросло. Юный король сразу заприметил очаровательную пухленькую блондинку и протанцевал с ней весь вечер. "Я была привлечена на этот бал не только желанием повеселиться, но и любопытством, - впоследствии вспоминала Мари, - мне очень хотелось увидеть королевский двор и нашего юного государя(...) В разгар празднества, когда я, протанцевав несколько танцев, отошла в сторону, чтобы отдохнуть, я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Он был настолько ощутим, что я резко обернулась…и поняла, что эти милые карие глаза и эту застенчивую улыбку я буду любить всю мою жизнь. Мы несколько мгновений не отрываясь смотрели друг на друга: я и стройный юноша с огненным взглядом. Наконец он решился подойти ко мне. Он робко пригласил меня на следующий танец и я, конечно же, согласилась. Во время танца мы все смотрели друг на друга, не говоря ни слова. (...) Когда музыка смолкла, мы отошли к окну. Юноша спросил мое имя. Я ответила: -Мари. – И в свою очередь спросила: - А как зовут вас? -Шарль, - ответил он. Он долго расспрашивал меня о том, где я живу, о моей семье. Затем рассказал, что живет в Париже, часто бывает в Лувре. Я тотчас приняла его за одного из придворных и мои глаза загорелись любопытством: моим расспросам не было конца… В первые мгновения нашего знакомства Карл тщательно скрывал свой высокий сан и, если бы его не выдал один из приближенных, назвавший его «Сир», я бы никогда не догадалась, что вот так запросто разговариваю с королем Франции. Поняв, что передо мною сам государь, я ужасно перепугалась и хотела уйти, но Карл, со свойственной ему пылкостью, удержал меня и говорил со мной так проникновенно, так горячо, убеждая меня не уходить, говоря, что он боялся, что я узнаю кто он, что он никогда не встречал такого удивительного существа и, что если я уйду, его сердце будет разбито." Вскоре Карл забрал Мари ко двору в качестве камеристки своей сестры Маргариты. Однако, Мари пребывала при дворе не все время: кроме м-м Екатерины, принявшей ее весьма благосклонно, многие смотрели на нее свысока ( как известно, Мари была незнатного происхождения и для многих такой поворот событий - буржуазка в качестве почти официальной королевской любовницы - был равносилен скандалу. "Но Карл был слишком незауряден, чтобы подчиняться общему порядку вещей, и потому они выглядели довольно необычной парой. Несмотря на это, придворные, побаивающиеся Карла, чувствуя его огромную внутреннюю силу, никогда не осмеливались обсуждать, как это было бы принято при другом монархе, то, сколько времени Мари будет занимать в его сердце место Марии Стюарт"), а некоторые пассии Карла относились к ней откровенно враждебно. В 1569 году в Орлеане появился на свет первый сын Мари и Карла; мальчика перевезли в Париж, но он, увы, прожил недолго и вскоре умер. 28 апреля 1573 года Господь даровал Мари и ее царственному возлюбленному еще одного сына, который впоследствии стал знаменитым герцогом Ангулемским. Около 1573 года Екатерина подарила Мари Бельвильскую сеньорию, где они с Карлом могли спокойно встречаться вдали от придворной враждебности; с тех пор Мари все чаще именуют м-м де Бельвиль. После смерти Карла Мари вышла замуж, родила двоих дочерей и прожив долгую, счастливую жизнь, угасла в возрасте 89 лет в 1638 году.
Отправлено: 08.03.10 22:15. Заголовок: Немного о взаимоотно..
Немного о взаимоотношениях Карла и его младшего брата Генриха. Благодаря Дюма мы знаем о соперничестве и неприязни между братьями. Отчасти великий писатель был прав, описывая отношения двух принцев, но такими эти отношения были не всегда. В детстве Карл и Генрих весьма ладили друг с другом (если не считать того, что Карл частенько поколачивал Генриха, дабы, по его словам, "сделать его более сильным и выносливым" ;надо ли говорить, что Генрих был не в восторге от подобной "заботы" ) : их антагонизм стал проявляться ближе к юношеским годам. Однажды, пребывая в зале для игры в мяч, Карл увидел приближающегося к нему младшего брата; не желая играть с последним , Карл, недолго думая...выпрыгнул в окно. В другой раз, после принятия закона против роскоши, Карл заявил, что, если Генрих не будет следовать этому закону, то он больше не скажет ему ни слова. Когда оба брата были уже молодыми людьми, Генрих, будучи верхом, упал с седла; Карл тотчас приблизился к нему и попытался заставить его подняться, дотронувшись своей тростью. Генрих, упорно отказываясь встать, сказал Карлу: " Вы всегда ведете себя со мной так, будто я вам не брат и будто я не оказывал вам больших услуг! Вам не подобает вести себя подобным образом, и следует обращать внимание на то, что вы делаете." Карл, забавы ради, несколько раз слегка ударил его тростью: "Бросьте, поднимайтесь, вы невыносимы." Но Генрих так упорствовал в своем гневе, что Карл воскликнул:" Идите ко всем чертям, нет никого, кто смог бы вас вытерпеть, настолько вы изнеженны!" Екатерина подозвала Карла к себе и выбранила его. Карл ответил матери: "Мадам, вы всегда спорите со мной по поводу забав между мной и моим братом. Наступит день, когда я покараю тех, кто будет говорить со мной в подобной манере!" На что королева-мать лишь смогла сердито ответить:" Вы просто безумец!" Отношения двух братьев были сложными, но Генрих не "отвечал взаимностью" на ревнивую неприязнь Карла и не испытывал сильных отрицательных чувств к старшему брату. "(...)Оба брата обладали безграничным обаянием именно благодаря своей непохожести, и до боли жаль, что Судьбе было угодно сделать их непримиримыми антагонистами.(...) Они прекрасно дополняли друг друга и до боли жаль, что за всю свою жизнь они так и не смогли пожать друг другу руки искренне(...)"
МАКСимка
Сообщение: 4067
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
22
Отправлено: 09.03.10 21:23. Заголовок: Ann Datrie, очень ин..
Ann Datrie, очень интересно, спасибо! А откуда сведения?
Отправлено: 10.03.10 01:53. Заголовок: МАКСимка пишет: А от..
МАКСимка пишет:
цитата:
А откуда сведения?
Оффтоп: Некоторые из исторической литературы об этом государе ( М.Симонин "Карл IX", Д.Крузе "Варфоломеевская ночь. Утраченная мечта Ренессанса"), а некоторые сведения - из воспоминаний современников Карла.
МАКСимка
Сообщение: 4101
Зарегистрирован: 20.10.08
Откуда: Россия, Санкт-Петербург
Репутация:
22
"Несмотря на то что по закону совершеннолетие для королей наступало в четырнадцать лет, как постановил некогда Карл V Французский, Екатерина сочла необходимым объявить мальчика достигшим этого момента на год раньше. Она знала, что преданность монарху всегда выше, нежели регентше. Она хотел сыграть на традиционных для дворянства чувствах верности и подчинения королю, хотя бы он даже и не вышел еще из детского возраста. Тогда будет легче сделать следующие шаги к восстановлению порядка. Сама Екатерина собиралась править и дальше, но такое изменение статуса Карла, по сути косметическое, могло приблизить желанный мир. И вот, 17 августа 1563 года, на большой церемонии в парламенте города Руана - - Парижский парламент был отвергнут, ибо, раскусив уловку Екатерины, его члены пришли в неистовство, - - Карл был объявлен совершеннолетним. Несмотря на возражения парижского парламента, Екатерина настояла на таком решении, отвечая, что и прежде бывали изменения в традиционной цифре возраста совершеннолетия, «когда ситуация в королевстве требовала этого». На церемонии присутствовали Монморанси, принцы крови, члены королевского совета, многие влиятельные дворяне и маршалы Франции. И брат Франсуа де Гиза, кардинал Лотарингский, и брат Колиньи, кардинал де Шатиль-он, тоже явились на церемонию. Несмотря на глубокую ненависть между двумя семействами, они старались держаться вместе - - ради короля. Мальчик, высокий для своего возраста, но физически слабый, болезненный, серьезно заявил, что больше не потерпит «неповиновения, которое до сих пор было мне выказано». Екатерина официально передала управление Францией в руки Карла. Выслушав все положенные слова, король сошел с помоста и уселся на трон. Когда королева-мать приблизилась к королю, он поднялся ей навстречу и сделал жест, ни у кого не оставивший сомнения в том, кто будет истинным правителем Франции: Екатерина присела в глубоком реверансе перед ним как перед своим повелителем, но мальчик подарил матери сыновний поцелуй и, сняв бархатную шляпу, провозгласил, что дает ей «власть командовать», и подтвердил, что она «будет продолжать управлять и распоряжаться столько же, сколько прежде». Вельможи один за другим подходили принести вассальную присягу, целуя руку короля и низко кланяясь. В наставлении, составленном для сына, королева-мать отметила четыре пункта, которые считала наиболее существенными для успешного правления. Король должен быть предводителем, центральной фигурой всего происходящего при дворе. Ключ к гармонии и удержанию руки на пульсе состоит в «восстановлении истинной функции двора Он должен стать средоточием всей французской жизни, где все будет вращаться вокруг фигуры короля. Екатерина подчеркнула важность повседневной жизни, за которой король сам должен следить. Здесь приоритет отдается публичным событиям и делам, «ожидания» дворян должны удовлетворяться. Она также особым образом подчеркнула, что продажность придворных служащих должна искореняться быстро и тщательно. Служащие часто оставляют неотложные дела без внимания неделями и даже месяцами, отчего создается впечатление, будто королю ни до кого нет дела. Она настаивала, чтобы Карл лично был доступен для каждого, кто придет с жалобами: «Позаботьтесь о том, чтобы говорить с ними, когда бы они ни появились в ваших покоях. Я видела, как это происходило в дни вашего деда и вашего отца, и, когда просители заканчивали говорить о делах, их поощряли перейти к разговору о семьях и личных заботах». Екатерина советовала сыну быть в курсе всех вопросов, связанных с протекцией тем или иным дворянам. Если он будет пристально следить за всем, что касается освобождающихся должностей, вакансий и всего, что можно даровать, то сможет контролировать не только двор, но и провинции, искореняя лихоимство, вредящее монархии, и одновременно завоевывая преданность подданных. Здесь она рассказывает, что Людовик XII повсюду возил с собой список вакантных должностей, а Франциск I платил ключевым деятелям провинций за то, что те снабжали его сведениями об исполнении должностных обязанностей. Провинциальные гарнизоны, важность которых Франциск постоянно подчеркивал, служили не только для защиты территории, но также для того, чтобы «местные магнаты могли развеяться в этих рыцарских заведениях, избавляясь от излишков «боевого духа» без вредных последствий для государства. Мать также указывает Карлу на важность «заботы о купцах и городской буржуазии». Это политическое завещание не касается многих существенных сторон, на которые необходимо обратить внимание мудрому правителю, таких, например, как финансовые советы или военные дела, но считается, что оригинал документа состоял из двух частей, из которых сохранилась лишь одна.
Как ни надеялась Екатерина, что Карл с годами сумеет вызвать большее повиновение, но его анемичные черты лица, тщедушное тело и уродливое родимое пятно между носом и верхней губой не придавали королю и доли того величия, коим отличались его отец и дед. Позже юноша отрастит усы, которые скроют родимое пятно, но все равно останется известен под прозвищем «король-сопляк». Венецианский посол Джованни Мичель описывал мальчика более снисходительно: «восхитительный ребенок, с прекрасными глазами, грациозными движениями, хотя и некрепкого сложения. Он предпочитает физические упражнения, непосильные для его здоровья, и страдает от одышки». Екатерина предпринимала отчаянные попытки сделать из Карла настоящего короля, уж она-то отлично разбиралась, за счет чего достигается величие. Хотя исходный материал вряд ли обнадеживал, тем не менее Екатерина двигалась к цели весьма решительно. Карл «ел и пил весьма скупо». В мире позднего Ренессанса идеальным считался тип мужчины физически сильного, жадного до жизненных удовольствий, обладающего неистощимым аппетитом по части выпивки, еды и прекрасного пола. На этом фоне умеренность Карла могла рассматриваться как черта, недостойная настоящего мужчины. Он выказывал мало интереса к балам, придворным развлечениям и женщинам, хотя в боевых искусствах зарекомендовал себя с лучшей стороны. И, конечно же, как истинный Валуа, обожал любые виды охоты. Подобно своему умершему брату, Франциску II, Карл мог до самозабвения отдаться безумной погоне за зверем. Несмотря на хрупкость и слабое здоровье, он не щадил себя. Очевидцы отмечали, что порой он начинал задыхаться, а с годами приступы проходили все тяжелее, отчего несчастный юноша приходил в бешенство, граничащее с безумием. Порой ярость Карла бывала столь сильной, что придворные боялись за свою жизнь. В дальнейшем хвори и недуги, постоянно преследующие короля, доведут его до настоящего умопомешательства, но и в тринадцатилетнем возрасте, еще оставаясь добрым и великодушным мальчиком, он страдал порой от неудержимых гневных вспышек. Карл обожал преследовать зверя, но также выказывал не совсем нормальный интерес к убийству дичи, которое возбуждало его и притягивало. Порой он своими руками свежевал окровавленную добычу. Эти жутковатые склонности сочетались в юном короле с поэтическим даром- - под настроение он писал действительно прекрасные стихи. А еще Карл любил музыку и отлично играл на рожке. Екатерина, желая привить детям любовь к искусству, присущую их деду Франциску I и предкам по линии Медичи, учила их живописи, рисунку, стихосложению и резьбе по дереву. Юный король выказывал недюжинный талант в этих областях. Два его произведения были адресованы Пьеру де Ронсару, великому французскому поэту, и были опубликованы в книге избранных произведений последнего. Екатерина озаботилась дать детям образование, достойное королей, под наблюдением самых ученых людей своего времени. Жак Амио, известный переводчик Плутарха, следил за интеллектуальным развитием детей. Среди прочих предметов, они изучали латынь, греческий, историю и бегло говорили по-итальянски. Карл выказывал глубокое сыновнее почтение и привязанность к матери, несмотря на то что она явно предпочитала младшего сына, Эдуарда-Александра, и между братьями возникло соперничество и ревность".
Все даты в формате GMT
4 час. Хитов сегодня: 1735
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
) все отрицают, далее, после некоторого "переваривания" выдвигается теория гугенотского заговора и, следовательно, необходимости превентивного удара. 
- участник сейчас на форуме